Волшебник по залету. Книга четвертая: Копи Одинокой горы

– В бордель!!!

Сразу две разъяренные фурии нависли над ним. А через мгновение к ним присоединились еще две – крошечные и узкоглазые. С видимой опаской, но все же…

А опытный трактирщик поспешил скрыться в подсобной комнате.

Глава 2. Олег Громов и команда. В Борске

– А что здесь такого? – Олег картинно пожал плечами, – молодой интересный мужчина. Поел, поспал… куда ему еще идти? Кинотеатров тут нет, футбола тоже… Только в бордель!

Тучи над его головой в виде двух разъяренных фурий – Маши с Мирой-Эльвирой – сгустились. Одна часть их, эльфийская, зашипела – прямо в ухо парню:

– Поспал, говоришь? Это так теперь называется?!

Громов довольно улыбнулся; про себя, конечно – иначе мог действительно схлопотать по макушке, а кулачок у Эльвиры был маленьким, но весьма жестким. Он вспомнил сегодняшнюю ночь, в которой, вообще-то спать почти не пришлось. А как заснешь, когда две роскошные красотки буквально на руках утащили его в бассейн, а потом в кровать, которую можно было разложить…

– Вот насколько хватило свободного места в комнате, на столько и разложили, – теперь Олег улыбнулся уже неприкрыто, и зажмурился, как кот, объевшийся сметаны.

Сам он, впрочем, объевшимся себя не считал; больше того – немного гордился тем, что этой ночью не пришлось прибегать к помощи магии. Ресурсов собственного, молодого организма хватило, чтобы не посрамить чести сильной половины этого мира. А когда усталые, но очень довольные красавицы уснули, разметавшись на ложе, Громов еще и пару часиков урвал в тренажерной капсуле. Сам не ожидал такого от себя.

– Наверное, капелька мазохизма во мне все-же есть, – вспомнил Олег эту тренировку абордажника, и сержанта Никифорова, который руководил ею.

Зато энергии в нем с утра бушевало – целый океан. Вот он и расходовал ее потихоньку. Сначала на пикировку со стражниками, на въезде в город; потом на разговор с двумя почтенными стариками, которые оказались именно такими, какими их рисовала в своих рассказах Мира Ройт.

– Даже лучше, – удивился Громов, когда узнал, что четверых искателей, пораженных лучевой болезнью в последней стадии, трактирщик Мирт содержит бесплатно; и так же задаром, не ожидая отдачи, их лечит по мере сил лекарь Дауд.

Именно потому, что не ожидал здесь такого благородства и самоотдачи, Олег, в первую очередь, и согласился помочь этим несчастным. А там и сам загорелся – ведь каждое применение магии, к какой бы ветви искусства она не относилась, было хорошей тренировкой его способностей. Времени на развитие которых у него катастрофически не хватало. А вот капсула, а потом и синтезатор, которые притащили и разместили в трактире расторопные дроиды, несколько выбивались из общей картинки; не несли, казалось, рационального зерна, которым обычно отличались его действия. И его обмолвка – о том, что артефакты эти скоро отберут – была вполне осознанной. Олег действительно списал уже эти ценности, для Борска очень значительные, в безвозвратные потери.

И теперь даже немного гордился собой; понял, что в эдакого «Плюшкина» он не превратился, и что золото, артефакты и другое богатство для него не самоцель, а средство – ради достижения целей.

– Осталось еще эти цели определить, – подумал он, резко вскидывая голову.

На звук – на негромкое хихиканье, которое никак не ожидал от этого вот небольшого розыгрыша с борделем.

Смеялась Маша; все громче, и громче. Наконец, она не устояла – словно лишилась сил – и рухнула на скамью, уже всхлипывая.

– Ты чего?!

Теперь грозовая туча в лице Эльвиры нависла над ней. А Маша, сквозь остаточные порывы смеха, тянула руку в сторону Громова. И дотянулась-таки, ухватив за руку, и так объяснила свой неожиданный приступ веселья:

– Ты что, не поняла, что он нас разыгрывает? Смеется! И никакого борделя на самом деле нет… или есть?!

Пальчики девушки, не менее цепкие, чем у эльфийки, принялись выкручивать теперь ухо; точнее, обозначать это. Все же девушка ждала от Громова именно того ответа, который должен был успокоить и ее, и новую подругу. Но поначалу все же почти вонзила острые коготки в плоть; когда Олег начал объясняться:

– Вообще-то, бордель есть. Даже два. Ой! – больно же! – Машина рука расслабилась; девушка даже не поняла, по какой причине, а Олег, ухмыльнувшись, продолжил, – одним командует некая Элза. Он нам неинтересен. Девочки там… ну, это не важно. А во втором, для благородных, или тех, у кого в карманах звенит не медь или серебро, а золото, хозяйкой числится какая-то Мандалина.

– Числится? – сразу ухватила суть Маша.

– Да, – Олег оглянулся; убедился, что рядом с их столом никого нет, и махнул рукой, окутывая ближайшие метры пространства пеленой простейшего плетения тишины, – числится. На самом деле хозяином этого заведения является… являлся Гора Банг. Там же он хранил свои сбережения. В том числе и очень интересные вещички. Вот, думаю наведаться туда; за наследством, так сказать

– Мы с тобой! – почти синхронно выкрикнули молодые женщины.

Олег лишь пожал плечами – куда я без вас? Хотел еще пошутить на тему того, что в заведении для благородных работали и «мальчики», для состоятельных женщин. Потом потрогал ухо – то, что еще не покраснело, и не саднило чуть-чуть, как другое, и решил об этом не говорить; хотя сам факт имел место.

– Вот сейчас дождемся Ваню с ребятами, и пойдем, – сказал он, разваливаясь на скамье, у которой не было спинки.

– А зачем ждать? – это вскочила со своего места Маша, – пойдем прямо сейчас. Найдем твоего Ивана на базаре. Не затерялся он там, я думаю.

– Это да, – кивнул Олег, поднимаясь следом, и подавая руку Эльвире, которая чуть замешкалась, – такому затеряться трудно. И я очень удивлюсь, если нам по пути не встретится парочка разбитых носов.

– Хорошо, если это будут только носы, – кивнула, соглашаясь, Маша.

Олег, оказавшись на улице, совсем не заморачивался на тему – пристало ли таким важным особам, как могучий маг, и две его хорошенькие спутницы, передвигаться по улицам города пешком. Лошадей, что они захватили у сквайда Горы Банга, который прекратил свое существование вот уже как несколько дней, пришлось оставить в лесу. Распряженных, обихоженных…

– И свободных, как ветер, – сообщил всем Олег, легонько хлопнув по крупу последней, кого он погнал с поляны, – если только они не попадутся в руки новых хозяев. Ну, так у них, я думаю, лошадкам будет лучше, чем у нас.

Оказалось, что хоть какое-то представление о домашней скотине в команде имеет только он; и то лишь теоретическое, из кристаллов, в которых были записаны воспоминания разбойников, и короткого институтского курса. Остальные же даже подойти к лошадям отказались. И прежде всего Эльвира, которая, несмотря на то, что обрела новое тело, утверждала, что помнит каждый момент негативных ощущений и эмоций, пережитых на жесткой конской спине Мирой Ройт.

Сейчас же Олег даже наслаждался неспешной ходьбой, разглядывая не очень эстетичное, и, скорее всего, совсем не комфортное жилье горожан. Здесь, на окраине Борска, теснились какие-то хибарки, видневшиеся за высокими заборами. Что-то интересное стало попадаться ближе к центру. А именно – и дома посолидней, и какие-то лавки, на которых не было привычных Громову вывесок.

– Догадывайся, как хочешь, – лениво размышлял Олег, шагая прямо по середине улицы мимо одной такой лавки, – никакой рекламы! Хотя, наверное, тут каждый знает друг друга в лицо, не говоря уже о такой важной детали городской жизни, как торговля. Ага – а вон там, кажется, и находится рынок.

Впереди слышался гул голосов, перемежаемый резкими выкриками; как понял юный маг, именно так и выглядела здешняя «реклама» – каждый торговец пытался перекричать остальных. Но вот какой-то крик, отчаянный, заполненный болью, прорезал пространство впереди так, что все остальные пропали. Люди – и торговцы, и покупатели, и праздношатающиеся, которых, как предполагал Олег, в толпе на широкой площади, что открылась их взглядам, было больше всего – замолчали. Вслушивались в этот крик, и радовались (это тоже было предположением Громова) тому, что издают его не их горла.

Креаты, до сей поры безмолвно и бесшумно скользившие по краям улицы, взяв охраняемую персону и ее сопровождение в коробочку, разделились. Двое, и Зита в их числе, пристроились прямо за спинами Олега и Маши с Эльвирой. А более крупная фигурами пара ввинтилась в толпу, образовывая перед магом и его спутницами достаточно широкий коридор. Кто-то там, впереди, попытался огрызнуться; замахнулся даже было. Но вид здоровенных, да еще и четырехруких гигантов, работающих сразу двумя парами кулаков каждый, и явно готовых сменить их на другое, более смертоносное оружие, остудил горячие головы местных жителей. Теперь внимание толпы разделилось – между точкой, где никак не прерывался бесконечный вопль, и острым живым волнорезом, который разрубал людскую массу на две части. К своей персоне Громов пока внимания не ощущал. Здесь тоже, как оказалось, можно было тренировать свои навыки. Всю толпу он ощущал сейчас как огромный живой организм; сплошное ментальное поле, сложенное из отдельных устремлений, чувств, желаний. Каждое из которых Олег мог сейчас выделить, и проникнуть в его суть; определив самое главное в ней, с позиции угрозы и полезности.

Пока же этот многоголовый организм наблюдал, как две точки интереса медленно, но неуклонно приближаются друг к другу. Точнее, приближалась та точка, острием которой были два креата. А вопль, глотка, исторгавшая его вместе со всем телом, и те, кто заставил его так надрываться, не двигались. Наконец, они объединились.

Дан с Красом рванули вперед и в стороны; Зита с Пардом тоже чуть отступили, опять образуя с первой парой коробочку. А посредине ее оказались Олег со спутницами. Ну, и Иван тут обнаружился. Впрочем, Олег его возвышающуюся над толпой голову обнаружил еще раньше. А еще – его руку, которой он держал на весу за ногу какого-то мужика. Все орки, и трое мальчишек были тут же, но присутствовали скорее в роли зрителей; в первом ряду. Олег было удивился – что это мужик, который явно принадлежал к сливкам местного общества, судя по богатому наряду, так громко орет? Потом в очень короткую паузу, которую этот господин сделал, чтобы набрать воздуха для продолжения вопля, маг расслышал, как трутся друг о друга берцовые кости в том месте, где ногу ухватила громадная лапа Ивана. Скорее всего, кости эти были сломаны, и сейчас их острые обломки безжалостно рвали мышцы и жилы несчастной жертвы.

– Отпусти, – велел Олег, и стальные пальцы гиганта тут же разжались.

Мужик упал на утоптанную землю рыночной площади, и заскулил, скрючившись в позу эмбриона. Громов опять удивился – как это он не потерял сознание от такой боли? Автоматически сплел малое целительское плетение, бросил его в фигуру на земле, и только потом спросил, кивнув на жертву:

– За что ты его так?

– Деньги украли, – пожал могучими плечами Иван, – весь мешок, который ты мне дал, капитан.

– Он украл?

Олегу действительно не было жалко человека, который скорчился у ног мага, и его кровника. Да и интерес был каким – то… не очень жгучим; в отличие от того, что исторгала из себя толпа. Вот такая тут была жизнь – грубая, жесткая, а порой очень жестокая, и очень бедная на развлечения.

– Нет, – прогудел, широко улыбаясь, Ваня.

– Свидетель? – сделал еще одно предположение Громов; дальше его фантазия забуксовала.

Если быть точнее, это происшествие совсем не заинтересовало его – мыслями он был далеко отсюда; точнее, в пространстве не очень далеко – нужный адрес находился кварталом дальше.

– Он тут, на рынке, самый главный, – объяснил все же Ваня, – сейчас вторую ногу ломать ему буду. А потом еще что-нибудь – пока деньги не вернут.

Олег, несколько ошарашенный таким методом розыска, нагнулся, поднял с земли чужой кошель, явно выпавший из кармана местного смотрящего, и высыпал его содержимое на ладонь. Даже ему, далекому пока от соотношения местной валюты (заглядывать в воспоминания разбойников откровенно было лень), было понятно – золото, что сейчас лежало на ладони (а два желтых кругляка даже упали на землю), своей ценой далеко перекрывало пропажу.

– Нет, – мотнул головой Иван, явно примеривавшийся к той самой ноге, о которой он только что говорил; незнакомец на земле заскулил громче, – мне мой мешок нужен. Который ты мне дал.

– Аргумент, – кивнул Олег.

Он обвел взглядом толпу, и люди (и нелюди тоже) отступили. А сам маг выцепил из общей массы разумного, который буквально пылал эмоциями; тут явно был личный интерес.

– Ну, и дурак, – подумал Олег, – бежать тебе надо было отсюда. А ты захотел и рыбку съесть… в смысле, мешок с деньгами, и… ну, и все остальное…

Насчет мешка с серебром – это было уже не просто предположение. В котомке, что этот разумный, в крови которого явно прослеживались эльфийские корни, и уши, чуть длиннее, чем у окружающих его, это подтверждали, проглядывались слабые, но вполне узнаваемые крохи аурного присутствия. И Ивана, и его самого, Олега Громова. И последнее магу очень не понравилось. Оставлять вот такие следы, бездумно, было не самым лучшим поступком. И пусть сейчас именно они позволили быстро, практически влет, определить воришку, Олег пообещал себе поработать над этим моментом. Потому что предполагал, даже знал, что в этом мире есть огромное количество магов, куда сильнее его. И еще предположил, что скоро многие из них могут заиметь большой такой зуб на него, Олега Громова. Потому, наверное, мысленный приказ он к вору послал излишне резко.

Полуэльфа словно выдернула из толпу невидимая ладонь – огромная и беспощадная – и бросила его на колени перед магом. Парень все же поморщился; вот к такой картинке, когда перед ним падают на колени, он не привык.

– И, надеюсь, никогда не привыкну, – подумал он; а воришке велел, – встань и отдай то, что тебе не принадлежит.

Лицо вора ходило ходуном; кажется, каждая часть этой красивой физиономии сейчас жила отдельно, и это было достаточно безобразным зрелищем. Несчастный сорвал с плеча котомку, потом дернул за шнур – тот сначала затянул горловину мешка, а потом с треском лопнул. И рука вора протянула магу злосчастный мешок. Толпа вокруг не ахнула, но Олег уловил, как по ней пронеслась волна эмоций, состоящей из изумления, восхищения, зависти… больше всего, впрочем, в ней было предвосхищения нового зрелища. Как определил Громов, разумные сейчас, растерявшие, впрочем, большую часть разумности и самых лучших своих качеств, ждали развязки – очень печальной для вора.

– А вот фиг вам, – успокоился Олег.

Он кивнул на Ивана, на его руку, которую тот так и держал на весу, не успев подхватить с земли несчастного смотрящего этим рынком.

– Если это действительно он, – почему-то злорадно ухмыльнулся Олег, – но это пусть останется на совести Ивана.

А тот, приняв в ладонь тяжелый кошель, спросил:

– А с этим что делать?

Показал, естественно, на воришку.

– Ничего! – теперь пожал плечами Олег, ощутив как изумленно и разочарованно выдохнула общим сознанием толпа, – пусть с ним вот этот товарищ разбирается. А пока… дуй отсюда, парень.

Он кивнул сначала на стенающего уже совсем тихо разумного на земле, который вряд ли сейчас был готов выступить в роли судьи, или даже палача, а потом воришке. И тот действительно «дунул»; исчез так быстро, что Олег даже восхитился. И все – расслабился, развеял ментальное плетение, которым впервые в своей практике раскинул на такую большую площадь. И еще раз кивнул Ивану: «Шагай за мной».

Пошли, кстати, все, кого Олег отпустил прошвырнуться по городку, по торговым рядам. И гномы тут обнаружились, всей семеркой, и тройка пацанов.

– Куда же без них, – ухмыльнулся Олег, успев потрепать по трем макушкам – двум вихрастым, и одной вполне приглаженной, эльфийской, – особенно в борделе им самое место.

На ходу он инструктировал Ивана, которому разрешил втиснуться между собой и Эльвирой. Впрочем, та не сильно возражала – ведь и между этими разумными была кровная связь; через Олега, конечно.

– Допрашивать умеешь, молодец, – даже похвалил Громов гиганта, от чего тот как-то смущенно улыбнулся, – только впредь попробуй сначала словами поспрашивать. Вот как сейчас – там, куда мы идем.

– А куда мы идем?

– В бордель, – не стал скрывать Громов; за спиной послышался сдержанный, но явно радостный гул, – но в него войдем только мы с тобой… ну, и Маша с Эльвирой.

– Сначала мы, – бросил в пространство Дан, не поворачиваясь к нанимателю.

– Без проблем, – согласился Олег; его начала напрягать вот эта отчужденность креата, граничащая даже со злостью, – мы, кстати, пришли. Вот тут и находится заведение мадам Мандалины. Какое забавное, кстати, имечко. Соответствующее, так сказать.

Дом тут был трехэтажный, с подновленным недавно фасадом. Краски при ремонте не пожалели, и дом своими ярко-красными стенами выделялся среди прочих на улице, таких же многоэтажных; буквально кричал о своей исключительности. Дверь в здание вела прямо с улицы. И стояли у нее не красотки во фривольных одеяниях, как можно было ожидать, а два мордоворота, вооруженные толстыми и длинными дубинками. Их лица; слабозеленый оттенок кожи, и клыки, торчащие из-под губ, хоть и не очень сильно, указывали на большую часть орочьей крови. И смотрели они на проходящих мимо горожан, а теперь и подходящую неспешно команду Громова очень неприветливо. Но – до тех пор, пока не увидели Ивана. Тут они поклонились, и синхронно шагнули в стороны, освобождая проход. Один даже успел дернуть за ручку двери, открывая ее. Туда, как и обещал Дан, рванули две стремительные тени. И почти сразу же послушался какой-то шум, металлический звон. Олег почему-то представил себе, что это какой-то кувшин, или блюдо опускается на голову Дана.

Потому, наверное, не спешил войти внутрь. Ну, и другие молча ждали. Наконец, он кивнул оставшейся тут паре креатов: «Приглядите за этими!», – имея в виду орков, местную охрану. А сам вошел внутрь, на этот раз отступив от этикета, и не пропустив внутрь дам. Картина внутри несколько напрягла его. В полутьме, которая наступила тут, очевидно, после того, как большая часть подсвечников оказалась на полу вместе со свечами, были видны какие-то тела, валявшиеся на полу без движения, и две четырехрукие фигуры, одна из которых сильно раздалась в объеме.

Огонь от свечей, кстати, сейчас жадно «облизывал» ковер, и одеяние какой-то фигуры, лежащей на диванчике слева. Громов напрягся, скастовав двумя руками одновременно два разных плетения. Получилось! Одно из них, с голубой нитью воздуха, метнулось к языкам огня, одним мгновением втянув из них жизнь. Ну, а второе относилось к магии огня, и представлено было четырьмя крупными шарами, которые разлетелись по углам залы, и осветили ее всю, до последнего уголка.

Олег прежде всего рассмотрел Дана, который держал на руках какую-то девочку. А потом и второго креата, который раздувал в бешенстве ноздри, и готов был, кажется, прямо сейчас пустить в ход бластеры, которые держал в верхних руках. Нижними он сжимал короткие абордажные сабли. А вот в женщине на диване, платье которой слегка дымилось, Громов узнал саму Мандалину, фиктивную хозяйку борделя. Все остальные присутствующие, а таких Олег здесь насчитал пятерых, валялись на полу с разной степенью повреждений. Особенно сильно, как понял Олег, досталось толстячку в богато вышитом золотом халате, который никак не мог отреагировать на появление на сцене новых действующих лиц.

– По той причине, что кто-то, скорее всего, один из креатов, свернул ему шею, – решил Олег, обнаружив, что энергии Жизни в этом теле нет ни капли; вслух же он спросил, не обращаясь ни в к одному из креатов персонально, – за что ты его так?

– Девочку он возжелал, – глухо ответил Дан, чуть напрягая сразу четыре руки, которыми он прижимал к себе хрупкое тельце, – вот эту. Даже успел заплатить – целый золотой, до вечера.

– Думаю, она просто не дожила бы до этого самого вечера, – внешне вполне спокойно заявил Громов, – давай-ка ее сюда.

Не шагнул сам – подтолкнул вперед Машу с Эльвирой. И среднее целительское плетение накрыло девочку после того, когда она вцепилась уже в эльфийку; та оказалась шустрее.

– Ну, что ж, – кивнул маг, – тут вы молодцы, вовремя успели. А теперь наш ход. Иван – тащи эту… за мной.

Он сам пошел вперед; в путанице коридоров разбирался не хуже хозяйки. И на ходу решал вопрос – что делать с этим заведением? Парень, родившийся и выросший на Земле, в России, сейчас требовал от самого себя разгромить тут все без остатка; после того, конечно, как приберет трофеи, а потом…

– А потом тетку эту укоротить на голову, – отвечал парню маг и капитан бота, – а девушек с «мальчиками» на улицу. И куда они пойдут? И та девочка, которую так отважно спасал Дан? А тут, быть может, еще дети есть – я не удивлюсь.

Таких подробностей Гора Банг не знал, а с ним вместе и Олег Громов. Это заведение для главы разбойничьей шайки служило не столько средством заработка, сколько логовом, куда этот хищный зверь в обличье человека стаскивал добычу.

– Золото… не помешает, конечно, но главное – артефакты, которые Гора собирал тут все эти пять лет. А некоторые и из столицы захватил; откуда ему пришлось спешно делать ноги. Вот там его тайники, скорее всего, обнаружили и приватизировали. Хотя… будет возможность, поищем.

Он шагал вперед очень быстро; почему-то атмосфера в этом здании, пропахшем благовониями и тонким запахом пота, который, очевидно, пытались вытравить, не совсем успешно, давила на сознание. Хотелось погнать впереди себя стену очищающего огня. Но Олег сдерживал себя; предполагал, что бордель, скорее всего, продолжит здесь свою работу. Может, с новой хозяйкой.

На площадке третьего этажа он остановился перед дверью, открыть которую пинком не удалось. Память Горы Банга подсказывала, что ключи от этой, первой, не самой крепкой преграды перед апартаментами главы сквайда, хранились у бандерши, Мандалины. Которую Иван как раз сгрузил со своего плеча, поставив женщину рядом с капитаном. Это была женщина далеко не старая; вполне миловидная еще – если бы не толстый слой косметики, размазанный сейчас по лицу, и выражение смертельного испуга, и какой-то обреченности на нем.

– Давай, – протянул к ней ладонь Олег.

Увы – связки ключей у нее с собой не оказалось. Но была готовность сбегать вниз, на первый этаж, и принести и ключи, и все, что пожелает господин.

Господин, он же Олег Громов, ничего от нее не пожелал; так же, как и ждать. Он нашел взглядом Дана – именно он в паре с Красом, да Иван с перепуганной женщиной сопровождали его сейчас. Маша с Эльвирой замешкались, склонившись над девочкой внизу; вместе с другой парой креатов. Громов кивнул четырехрукому:

– Она мне больше не нужна.

Тот удивился; даже, кажется, немного испугался.

– А я что буду делать с ней? – почти прошептал он.

– Не знаю, – безразличным голосом заявил Громов, – ты начал с ними разбираться, тебе и заканчивать. Да, собери потом всех обитателей там, внизу.

С этими словами он повернулся, и провел рукой по деревянной панели, под которой скрывался толстый лист металла. Недолго – там, где должен был располагаться замок. Едко запахло горелой древесиной и раскаленным металлом. А маг словно не замечал, что под его ладонью течет вниз, сжигая тонкий слой красного дерева, ручеек ослепительно яркого расплава. И толкнул он дверь, почувствовав, что она чуть подалась вперед, совсем не опасаясь обжечься. Наверное, если бы он сконцентрировал свое внимание на этом действе, все получилось бы не так быстро и безопасно. Теперь же Громов с удивлением посмотрел на свою ладонь, только оказавшись внутри небольшой прихожей, в которой были три двери – по одной на каждой стене. Ну, еще четвертая была, в которую он вошел, и которая словно сама по себе медленно захлопнулась, отрезая юного мага от сосредоточенного лица Вани, явно занявшего тут место караульного; женщины, теперь глядевшей с мольбой на креатов, ну, и их самих, явно не ожидавших от нанимателя такой подлянки.

– А как вы хотели, – злорадно подумал Олег, примериваясь к первой двери, – что я всю грязь буду сам вычищать? Вот постойте там, подумайте, чем обернется этот наш рейд для здешних обитателей. Жаль, что нельзя вас оставить тут. Из тебя, Дан, хороший держатель борделя получился бы.

Громов, конечно, понимал, что такая реакция его сознания не совсем нормальна; что перекладывать с больной головы на здоровую, а именно, на креата, не выход. И что, скорее всего, именно ему придется разгребать эти авгиевы конюшни. Но вот хотелось ему приступить к разорению гнезда Горы, такому восхитительному занятию, как сбор трофеев, с хорошим настроением, и все тут.

Первая дверь вела в жилые комнаты Банга. Олег представлял в общих чертах, что ничего интересного его там не ждет. Так и случилось – вполне заурядное жилище; скорее даже скромное для такого богача, каким был, несомненно, главарь разбойников, не пополнило сумки Громова ни одним трофеем. А он одну из них, левую, на двадцать кубометров внутреннего пространства, специально ночью освободил.

Вторая дверь, которую пришлось вырезать, словно автогеном, по всему контуру, вела в одну, но очень большую комнату. И заполнена она была сундуками; прямо как в той пещере Али-бабы, сказку про которого он обещал рассказать Маше. Олег открыл один, второй. Мог и не открывать – золота в виде монет, и самых разных предметов; украшений и посуды – тут прибавиться не могло.

– С того момента, как сюда в последний раз заглядывал Гора Банг, конечно, – пробормотал он, прикидывая – убирать эти сокровища в сумку прямо так, с тарой, или все же постараться разместить в ней добычи побольше, а значит, без сундуков?

Решил, что такое сокровище, как время, тоже представляет для него ценность, и немалую. Потому в комнате начали исчезать сундуки и кофры – один за другим. И, к изумлению мага, они все поместились в сумке?

– Вот так дела?! – воскликнул он вслух – никто тут его услышать не мог – здесь же явно было больше двадцати кубов. Большая часть, конечно, дерево и сталь тары; ну, и пустое пространство в них. И где это ты, дорогая, успела подкачаться? И на сколько?

Сумка, естественно, ответить не могла. Ну, а сам Громов, подумав, решил:

– Пожалуй, только в том лесу, на полянке, где я выпустил наружу прорву черной энергии. Она поглотила жизнь сотен деревьев, зверей и птиц. Про траву с кустами я уже не говорю – как их сосчитать?! И куда все это в результате делось? Тогда я этот вопрос себе не задал. А ведь стоило – наружу, за пределы той половины гектара мертвого леса, ничего не вышло. Плюс на минус? Нет! – в магии такая арифметика не рулит!

С этими словами Громов вышел в коридор, и приступил к взлому последней двери. Тут броня была сродни сейфовой, но поддалась она воле парня даже легче, чем первые две двери. Потому что закрывалась и открывалась она с помощью магии. Тут поработал опытный артефактор, которому Гора в свое время отвалил целую кучу золота. И завязана была эта магия на личность самого Банга. Олег видел плетения, что хищными змеями таились внутри толстого слоя стали; в готовности броситься, и смертельно ужалить всякого, кто осмелится даже коснуться двери. Были они черного цвета, и сильно напоминали те, которыми сам Олег уже безбоязненно оперировал в своей лаборатории. Он даже вспомнил сейчас одну из голов, которые когда-то брал в руки в развалинах, в подземелье портального комплекса. Тогда Громов не мог «читать» мысли разумных; иначе сейчас вспомнил бы встречу этого мага с Горой фактически с двух сторон – осознавая себя и Бангом, и тем самым магом-артефактором.

– Ваня! – дверь на негромкий крик капитана тут же открылась, и вместе с гигантом внутрь заглянули Маша и Эльвира.

Они куда-то уже подевали несчастное дитя, и сейчас, воспользовавшись моментом, скользнули в коридор, к Громову. А следом, после приглашающего жеста Олега, вошел и Иван. Он отчаянно смущался, когда капитан обнял его сзади, и принялся водить здоровенными руками по дверному полотну. Ну, удобнее было так магу вычерчивать нужное плетение ладонями, чье тепло и, быть может, папиллярные узоры на пальцах, помнила эта артефактная дверь. Самому же Громову не мешал тот факт, что лицо его упиралась в широченную спину Ивана; он прекрасно видел сквозь нее. И слышал – хихиканье девчат, очень впечатленных такой картиной. Даже, кажется, прозвучало негромкое: «Действительно, бордель…».

Наконец, дверь поддалась объединенному напору четырех рук. И все четверо разумных ввалились внутрь. Сам Олег прекрасно представлял себе убранство этой комнаты; небольшой, где разбойник хранил самое ценное – на его взгляд. Здоровяк застыл у двери; девушки заохали, открыв первый же ларец, из которого вынули, и стали примерять на себе украшения.

– Очень ценные, кстати, – думал Громов, – но они ничто, по сравнению вот с этими богатствами.

Он свернул от двери налево – там, на длинном столе, или верстаке, тянувшемся вдоль стены, были разложены артефакты; отдельной кучкой были сложено то, что имело отношение к Древним.

– Настоящим Древним, – уточнил Олег, начав сбор трофеев именно с этой кучи, – а неплохо в них разбирался Гора.

Разбираться сейчас с каждым из артефактов Олег не пожелал. Покидал все в сумку, задержав руку лишь перед небольшим, абсолютно черным кубом со стороной сантиметров в сорок. На вес этот куб был не очень тяжелым; явно пустотелым. И никаких щелей, или трещин, показывающих, куда именно надо приложить усилия, чтобы открыть его, не имел. А еще – он усердно поглощал энергию, небольшую порцию которой Олег щедро плеснул на него. Никаких видимых изменений не произошло. Тогда Олег уже не плеснул, а направил настоящий поток, в считанные секунды опустошив свой внутренний резерв почти на треть. И опять куб удивил – не нагрелся даже на долю градуса.

– Хорош, – остановил себя Громов, готовый неосознанно опустошить себя до конца, – будет время, разберусь. А пока… вы что-нибудь выбрали себе?

Он повернулся к девчатам с улыбкой – такой довольной, словно только что встал из-за стола; кубика уже не было на длинной столешнице – она вообще вся была пустой. Оставалось собрать драгоценные камни с украшениями, и возвращаться из сказки в скучную, и очень неприятную реальность.

– Смотри! – две красавицы даже прокрутились на месте, показывая собственные трофеи.

Колье, серьги, кольца – вместе с комбинезонами они смотрелись несколько странно, неуместно. Но если принимать во внимание только красивые, сейчас очень счастливые лица Маши и Эльвиры, то да – Олег согласился, что у его подруг есть вкус, и они подобрали себе вполне подходящие гарнитуры. А все остальное он убрал в сумку – девушки только глазами успели похлопать.