21.
Штенгель
Весна все больше входила в свои права. Еще месяц-другой, дороги просохнут, и наемная армия рахов пересечет границу герцогства Штангордского. Сутки напролет не прекращались совещания в замке герцога. Армейские генералы, интенданты, мэр столицы, делегации купцов и прочие важные люди герцогства – все имели план по спасению родного государства. И все как один стремились донести свои мысли именно правителю, а не кому-то еще. Одни утверждали, что нужна решительная битва на границе, как встарь. Другие говорили, что все это чушь, и только превентивный удар всеми силами в степь, остановит зарвавшихся рахов. А третьи доказывали, что только оборона крепостей принесет победу и рисковать полками в чистом поле нельзя. Сколько людей, столько планов, и один другого лучше да патриотичней.
Это все было на виду, и если кто-то обращал внимание на такую нездоровую суету, разведка противника, например, то вывод делался только один – Штангорд к войне не готов. Однако тот, кто вышел бы за пределы города и совершенно случайно попал в Рогский лес, охотничьи угодья герцога, то увидел бы совсем иную картину. Четко, без суеты, излишней спешки и паники, хорошо отлаженная военная машина Штангорда готовилась к грядущим боям. Именно в этих местах, в глухих чащобах, формировались полки перед отправкой к границе. Здесь определялась стратегия грядущей войны, не почетными отставными седовласыми генералами, а обычными полковниками, прошедшими с прежним герцогом не одну битву, и не понаслышке знающих, что такое война.
Полковнику Штенгелю, как заместителю главы Тайной стражи, герцог Конрад Четвертый поручил заниматься именно этим делом, то есть обеспечением секретности на военных объектах. Ну и, конечно же, никто не снимал с него ответственности за молодых бури. С дромами пока проблем не возникало, парни исправно постигали науки, как воинские, так и магические. А вот проблема секретности отнимала все время полковника без остатка. Тем более что граф Таран своего зама не баловал, сотрудников лишних не выделял и на любую инициативу со стороны Штенгеля смотрел в первую очередь, как на попытку его подсидеть. Впрочем, за рамки разумного граф не переходил. Поэтому дело не страдало.
За четыре месяца работы Штенгелем и его группой была полностью вскрыта и разгромлена вся сеть вражеских шпионов. И не последнюю роль в этом сыграли приютские мальчишки, передавшие в его руки картотеку некоего Гнуса, содержателя притона для извращенцев. Очень интересные бумаги, компрометирующие весьма важных людей, среди которых оказалось немало дворян из высшего общества.
Поначалу Штенгель большого значения этим документам не придал, и отложил их в сторону. Однако Корн, ставший его правой рукой во всех делах, не поленился, выкроил время, дабы с ними разобраться. И в досье на герцогского постельничего виконта Штриля, который находился, как возможный соучастник дворянского мятежа, под подозрением, значилось, что при посещении притона Гнуса он контактировал с некими рахами. После чего, потянув за одну ниточку и поговорив с виконтом в подвалах замка, Штенгель и Корн подтвердили свои подозрения, вышли на его соучастников, а дальше просто.
В целом для полковника все складывалось неплохо. Он смог позволить себе купить дом в Белом Городе, и перевезти в Штангорд молодую красавицу жену, для которой оказалось приятным сюрпризом то обстоятельство, что ее муж особа, приближенная ко двору. Опять-таки и герцог недавно женился, а молодой герцогине требовались фрейлины и, разумеется, жена заместителя начальника Тайной стражи подходила на эту роль более чем кто бы то ни было. Кажется, живи и радуйся. Но война и грядущая кровавая бойня в пределах Штангорда ломали любые планы, и радужные перспективы казались чем-то очень зыбким, смутным и далеким.
Рахи могли каждый год выставлять огромную армию наемников, а герцогство нет, ибо не настолько богат Конрад Четвертый. И в то время как поклонники Ятгве будут гнать на убой тысячи чужеземцев, которых им совсем не жаль, штангордцы будут воевать сами. И насколько лет сражений хватит молодому герцогу человеческих ресурсов? Для опытных военачальников это было самым больным вопросом. Да, Штангорд и его союзник Эльмайнор сильны. И в этом году на полях сражений будет равенство сил. Но потом? Что будет потом? Никто из тех, кто непосредственно руководил государством, старался не думать. Ведь все понимали, что ублюдки, предательством изничтожившие род кагана Бравлина, приютившего в трудную минуту беглый народ, не отступят. И для штангордцев оставалось только два пути: бегство или смерть. А третий вариант – победа, рассматривался как что-то малореальное, хотя и возможное.
– Господин полковник, – в кабинет Штенгеля вошел его адъютант и секретарь, сын старшей сестры, виконт Стах. – Вас вызывают на Совет Пяти.
– Хорошо, Стах, – полковник благожелательно кивнул.
Виконт вернулся на свое место в приемную. А Штенгель направился в покои герцога, где каждые три-четыре дня проходил так называемый Совет Пяти. Почему такое название было выбрано для этих совещаний? Непонятно. Наверное, чтобы никто не догадался. Ведь присутствовало на советах не пять человек, как можно было подумать, а гораздо больше, кого сам Конрад Четвертый считал нужным пригласить.
В этот раз присутствовали семеро: сам герцог, Штенгель, граф Таран, Хайнтли Дортрас и три армейских полковника, которых Штенгель уже встречал ранее в Рогском лесу.
– Начнем, господа, – голос герцога разнесся под высокими сводами зала, в котором проходил совет. – Полковник Штенгель, ваш доклад первый.
– Кхм, – полковник кашлянул и встал. – Могу заверить вас и всех присутствующих в том, что вражеская агентура в пределах столицы и окрестных провинциях уничтожена полностью. Даю в том, свое слово. По охране Рогского леса все без изменений, егеря днюют и ночуют в лесу, мышь не проскочит. А на дорогах патрули конных гвардейцев.
– Что по мальчишкам?
– Ваша светлость, – Штенгель посмотрел на армейских полковников, – имеет ли смысл разглашать секретную информацию в присутствии тех, кто не имеет допуска к тайне?
– Имеет, – герцог чуть улыбнулся и посмотрел на приглашенных армейцев. – Эти господа уже в курсе и если не доверять им, то доверять вообще никому не стоит.
– Хорошо, – тайный стражник склонил голову и продолжил доклад: – Через месяц мальчишки отправляются в степь. На их имя и на Кривого Руга получены рейдерские свидетельства, подтверждающие, что на время войны с рахами они являются вольными охотниками герцогства Штангордского. Так же ими был затребован купец Бойко Путимир, и он уже прибыл в Старую Гавань. Кроме того, они активно снаряжаются, закупают лошадей, оружие и припасы. А в квартале Книжников ими были заказаны самые подробные карты каганата. Как докладывают сержант Лука и агент Джоко мальчишки не скрывают от них своих планов относительно похода в степь. Но конкретное место, в которое они хотят ударить, не указывают. Лука и Джоко просят разрешения участвовать в этом предприятии.
– Пусть оба ваших человека будут с ними, – разрешил герцог и, повернувшись к одному из полковников, спросил: – Граф Интар, что вы думаете об этом?
Встал крепкий и кряжистый как дубок граф Интар, абсолютно седой мужчина лет сорока. Он порылся в планшете на боку, вытащил из него несколько листов бумаги и протянул герцогу:
– Ваша светлость, план на случай войны с рахами прорабатывался нами еще при вашем отце, и мы пришли к выводу, что действия подобных рейдерских групп на территории противника очень сильно нам помогут. К сожалению, генералом Сантре, который оказался мятежником и был казнен во время прошлогодних событий, этот план одобрен не был. После чего дальнейшая проработка была приостановлена.
– Граф Интар, виконт Штенгель, вам поручается организация подобных отрядов вольных охотников. А так же координация их действий с нашей армией и решение всяческих сопутствующих этому делу вопросов, – официальным тоном, четко, роняя слово за словом, провозгласил герцог.
– Есть! – слитно рявкнули полковники и присели.
– Полковник Тромм, – обратился Конрад Третий к следующему армейцу. – Что у нас с запасами? Есть ли какие-то проблемы?
– Интендантская служба к войне готова, ваша светлость, – чинно произнес главный снабженец армии, полковник Тромм. – Казначейство выделило все, что мы просили. Поэтому склады и арсеналы полны как никогда. При численности нашей армии в сто тысяч бойцов и двадцать тысяч лошадей, только на этих запасах мы протянем два года.
– Отлично. А теперь, что у нас непосредственно с войсками?
Встал третий полковник, по сути своей, главнокомандующий всей армии герцогства Штангордского, полковник Микит, старый и верный соратник прежнего герцога, мозг войска и, как многие не безосновательно считали, великий полководец современности. У этого полковника тоже имелся планшет, в который он сначала полез за бумагами, но потом махнул рукой и, полагаясь только на свою память, начал:
– На данный момент наши войска разделены на три категории. В первой регулярные подразделения и гвардия. Во второй городские стражники из разных городов, дружины дворян и подготовленные гильдейские отряды добровольцев. И третья категория – оторванные от сохи крестьяне. Сейчас в первой категории мы имеем следующее: гвардейский полк в тысячу тяжеловооруженных рыцарей, элита нашей армии, три полка легкой кавалерии, еще три тысячи солдат, и десять пехотных полков, каждый численностью в тысячу двести бойцов. Итого: шестнадцать тысяч солдат регулярной армии, которых можно использовать в любых условиях. Вторая категория: пять тысяч конных дворянских дружинников, пять тысяч городских стражников и десять тысяч ремесленного ополчения. Из них использовать можно только дружинников, да и то, с опаской и оглядкой, а стражников и ремесленников придется раскидать по городам и крепостям. Третья категория – крестьяне, семьдесят тысяч мужичков, мечтающих только о том, чтобы сбежать домой на посевную.
– Сколько сил соберет противник? – нахмурился молодой герцог.
– Как докладывает разведка и Тайная стража, – полковник кивнул в сторону графа Тарана, – у рахов около ста двадцати тысяч бойцов. Из них сорок тысяч пехотинцев из племени гарля, пять тысяч гвардейцев из племени бордзу, а все остальные – сброд, в основном легкая степная кавалерия из покоренных народов и кочевников. Против них, как вы сами можете видеть из моего доклада, мы выставим только двадцать-двадцать пять тысяч подготовленных бойцов и всех крестьян.
– Что союзники?
– Эльмайнор в войну вступит. Даже, несмотря на свои огромные внутренние проблемы. Однако обещанных герцогом Эльмайнорским десять тысяч конных арбалетчиков можем ждать только к середине лета. Следовательно, рассчитывать на них мы пока не можем.
– Наемники?
– То же самое, к началу боев если получим пять-шесть тысяч воинов с побережья Балтского моря, то и хорошо. Там сейчас своих проблем хватает, ибо коалиция из Блонта, Скиртра и Апенна вторглась в Фергонскую империю, до сих пор не оправившуюся от войны с бордзу. Они всех наемников по корню скупили, и наша ставка там никого не устраивает. Подорожали мечи в этом десятилетии.
– Как мы будем отражать нашествие врага, полковник?
Микит тяжко вздохнул и сказал:
– Ваше сиятельство, самый разумный выход в данной ситуации закрепиться в крепостях вдоль пограничных рек Сана и Быстриша, тамошняя местность позволяет создать достаточно серьезную линию обороны, – полковник подошел к стене, на которой висела карта герцогства и, водя указательным пальцем с грязным обгрызенным ногтем, продолжил: – Здесь мы имеем пять крепостей, семь замков и болотистый лесной массив. Сами реки тоже не подарок, берега топкие, переправ хороших нет, а глубины достигают пяти метров. Наша задача удержать правый берег, а любой прорыв блокировать резервами.
– Одобряю ваш план, полковник и, если вы удержите эту линию обороны, быть вам генералом.
– Буду стараться, ваше сиятельство, – не очень браво и весело ответил Микит, после чего вернулся на место.
– Что же, – герцог повернулся к верховному жрецу, – с делами военными порядок, а вот что можете нам поведать вы, достопочтенный Хайнтли Дортрас? Как у нас обстоят дела на духовном фронте? Удержим напор вражеских жрецов?
– Удержим, – голос жреца был спокоен. – Милость Белгора с нами и в армейские части мы стянули всех кого только смогли. Это сто четыре жреца наделенных силой нашего бога-прародителя и они удержат проклятых рахов. Насколько бы ни были они сильны, но применить свою магию колдуны и жрецы Ятгве не смогут. Впрочем, мы тоже. Единственное, что может нас сломить, применение артефакта Блеклая Луна. Но они никогда не рискнут вывезти его за пределы своей столицы. По крайней мере, сейчас. Так что в этом отношении мы можем быть спокойны.
– Ну, хоть это хорошо, – герцог пристально вгляделся в тех кто участвовал в сегодняшнем Совете Пяти и произнес: – Все свободны. Прошу вас быть предельно внимательными и осторожными. Берегите людей. Рахи могут еще десять армий купить, а у нас она одна.
Все присутствующие покинули Совет, а два полковника, которым сверх всех дел поручили организацию рейдерского движения, засели в кабинете Штенгеля.
– Что предпримем в первую очередь, полковник, мысли какие-нибудь дельные есть? – спросил Штенгель графа.
– Все есть, полковник, – ответил тот и оба офицера рассмеялись.
– Ладно, – Штенгель смахнул с глаз выступившие слезы. – К бесам полковников, давай по именам. Меня Гельмут зовут.
– Флор, – представился Интар.
– Так что там есть, насчет рейдерских операций?
– То, что я отдал герцогу, документы на подпись, – ответил армеец. – Сегодня он эти указы подмахнет и вперед, только успевай отряды комплектовать и по тылам рахов распускать.
– И что в тех указах?
– Полное освобождение от любого уголовного преследования и амнистия каждому, кто захочет искупить свою вину перед людьми и государством кровью. Неважно, каторжник, разбойник или еще кто-то. Каждому свобода, при условии, что он согласен вступить в рейдерский отряд. Кроме того, защита от врагов и неприкосновенность добычи, захваченной на вражеской территории.
– Ненадежный материал уголовники и разбойники, уж я этот народ знаю и смею думать, что неплохо понимаю все, что в их головах творится.
– А куда им деваться? – спросил Интар и сам же ответил: – Рахи придут, всех на алтари погонят, и даже уголовнички это понимают. Допустим, дали вчерашнему разбойнику и каторжнику лошадь, пусть плохонькую, но все же. Оружие старенькое, что не жалко. Припасов немного. А потом отправили в степь. Бежать ему некуда, кругом война, и сдаться противнику нельзя. Это если с одной стороны посмотреть. Но ведь есть и другая, когда он был разбойником всю свою жизнь и скрывался от правосудия, а теперь грабить и убивать других людей становится его обязанностью перед герцогом и народом. Он становится нужным для государства человеком, героем, в конце концов. И мы смотрим на это как на проходной момент, но скажу тебе прямо, Гельмут. Нас шестеро было, кто этот план разрабатывал, и такие идеи в головах наших крутились, что дух захватывало.
– Что, не только каторжников и разбойников в это движение впрягать? – Штенгель недоверчиво хмыкнул.
– Именно, – граф Интар, потомственный военный из славного рода Интаров, аристократ в семнадцатом поколении, увлекся. – Главный тезис здесь, девиз можно сказать – война должна сама себя кормить. Пусть, для начала мы возьмем каторжников, разбойников, воров. А ведь потом можно и купцов к делу допустить.
– Как это, причем здесь война и купцы?
– Гельмут, купчины сразу сообразят, что если на свой кошт взять отряд наемников, которые будут, грабя чужие караваны, приносить им добычу, хоть на суше, хоть на море, то ты их потом унять не сможешь. Дальше, есть захудалые дворянчики, что у нас, что дальше к западу. Вот, воюй, даем тебе возможность отличиться и разбогатеть. Только подать это надо правильно, чтобы сердца зажигались, и каждый искатель счастья был уверен – именно он выживет, а после победы вернется домой со славой и тугими кошелями. Но и это не все. Ведь можно и пиратов с Кораса под это дело взять – морякам добыча всегда нужна.
– Да, размахнулся ты, Флор, – удивленно сказал Штенгель. – Не ожидал. Только зачем меня к тебе в пару поставили? Пока не пойму.
– А это чтобы я не заигрался и в системе порядок был, – ухмыльнулся Интар. – Если с умом подойти к вопросу такого рейдерства, то рахов и все их государство можно за десять лет на куски растянуть. В этом я даже не уверен, а знаю твердо, как истину.
– А колдовство и амулеты?
– Чушь, – Интар скривился. – Когда собирается толпа народа, которая уверена, что у соседа есть в подвале мешок золота, то ему и колдовство не поможет. На части порвут, жену с дочерьми изнасилуют, самого прибьют и на прощание дом сожгут. Такое я на южной границе видел, когда с бордзу воевали. Так и с рахами надо. Главное – психологию людскую переломить, показать, что эти поклонники Ятгве полные придурки, которые где-то воюют, а у них дома рейдеры Штангорда лютуют безнаказанно. Тогда даже тот, кто за них стоит, может решить, что легче рахов грабить, чем им служить.
– Но ведь будут и потери, причем большие, – заметил тайный стражник.
– Будут, – согласился граф, – и не малые потери. Однако кому это нужно знать, кроме нас с тобой? Наше дело так подать это в местах, где мы сможем воинов найти, чтобы они сами сюда как пчелы на мед слетались. И мы с тобой, Гельмут, это сделаем. Верь мне. Пройдет всего несколько лет, и пусть мы не победим эту шваль. Но от своих границ рахов откинем.
– Тогда, – Штенгель достал из стола бутылочку вина и пару стаканчиков, – предлагаю выпить за наше знакомство и начинание великого дела.
– Согласен.
Крепко выпив, два полковника, тем не менее, ясности ума не потеряли, и уже к утру были составлены все положенные в таких случаях бумаги, с указаниями основных направлений работы и предполагаемой штатной численностью рейдерских отрядов. А уже к вечеру новый указ герцога Штангордского Конрада Четвертого, призывающий всех преступников, каторжников, разбойников и воров вступать в отряды рейдеров, был объявлен на городских площадях столицы.
22.
Пламен
– Пламен, ну может быть, возьмете меня? – уже третий час кряду канючил Квирин Игла. – Ребята наши, босяки уличные, жили без опеки всю жизнь и теперь проживут. Я им не нужен.
– Квирин, – я постарался напустить на лицо угрюмость, – тебе задача поставлена, выполняй. Мы вернемся, и тогда уже решим насчет тебя. Справишься здесь, войдешь в отряд. А нет, так и останешься местным босяком. Это мое последнее слово. Понял?
– Да, – ответил парень и направился к мальчишкам, которые с восторгом разглядывали наш отряд.
Действительно, было на что посмотреть. Десять молодых крепких парней на полукровных конях-двухлетках гнедой масти из личных табунов герцога Штангордского. Кстати, купленных при помощи полковника Штенгеля, который был счастлив, что мы исчезаем с его жизненного горизонта. Коньки наши, все как на подбор, метр шестьдесят пять в хорошо развитой холке, головы маленькие, глаза выразительные. Красавцы, кто больше не ясно. То ли парни, вырядившиеся как на парад и без нужды дергающие повод, когда на них девки Старой Гавани смотрели, то ли кони. Это ничего, пусть покрасуются. Ведь на то, чтобы снарядить десяток мы потратили всю нашу казну без остатка. Так что смотрите, коренные обитатели Старой Гавани, любуйтесь.
Что поделать, не на прогулку собрались, а в степь, врагов наших резать. Поэтому на снаряжении решили не экономить, вложились всем на зависть, и даже наемники Кривого Руга по сравнению с нашими парнями выглядели серенько.
Половину расхода мы отводили на хороших лошадей годных для долгого степного изгона, но повезло. Как я уже упоминал, Штенгель помог, и за справедливую цену мы получили лошадей. Хотя намечается война, а мы совсем не штангордская армия.
Следующей задачей поставили перед собой вооружение, и понеслось: тринадцать отличных арбалетов и по полсотни болтов к каждому, три шашки, пять сабель и пять мечей. Все дорого, с учетом того, что брали лучшие образцы и цены взлетели.
Дальше доспехи, тринадцать мелкого плетения кольчуг с чулками и круглые степные шлемы с тканевой оторочкой.
Вроде и не брали больше ничего, припасы только, одежду, сапоги, войлоки, переметные сумки, мелочь всякую походную, три карты каганата разной степени достоверности и точности. А глядь, денег уже и нет.
Ладно, все наживное. Пришло золото, да и ушло.
– Руг, – крикнул я в открытые двери таверны. – Пора выдвигаться.
– Иду, – Кривой Руг явно был не в своей тарелке, смутило его, что провожать нас в поход вывалила почти вся Старая Гавань.
Местный пахан отдал последние наставления Дори Крабу, который с десятком наемников оставался на хозяйстве, и вышел на улицу. После чего все воины запрыгнули в седла, и наш сборный отряд, во главе с Кривым Ругом, покинул бандитский район.
Фанфар и труб не было, конечно. Но провожали нас искренне. Впервые отряд из Старой Гавани отправлялся воевать за герцога, и народ проявил удивительный патриотизм. А мы не будем их разочаровывать, и знать о том, что цель нашего похода не граница, а степь, ворам совсем не обязательно.
Неспешно и с достоинством отряд прогарцевал по улицам. На воротах предъявили стражникам документы. Смотрите, не голодранцы какие едут, а сам Кривой Руг, со вчерашнего дня действительный член Гильдии Купцов Штангорда, на войну отправляется. Конечно, Кривой Руг человек опытный и мог скрывать свои мысли, но только не в этот момент. Лицо его выдавало полностью, и на нем проявилось такое самодовольство в смеси с умилением, что становилось понятно, именно к этому моменту всю свою жизнь и шел Кривой. Как мало ему надо для счастья. Всего-то, проехаться с достоинством по родному городу и поприветствовать самых богатых купцов Штангорда как равных. Сбылась мечта.
Ну, с нами боги, тронулись.
За городскими воротами отряд уже ожидали. К нам пристроились Лука, Джоко и проводник Бойко Путимир. А к Кривому Ругу еще два десятка бойцов, по виду, настоящие разбойники, только полчаса как выползшие из своего лесного схрона. Отряд у нас собрался разномастный, но люди в большинстве опытные, и я верил, что наши восемь десятков покажут себя в бою достойно. Сколько там той охраны в караване будет? Полсотни, ну сотня. И даже пусть две сотни. Все одно – мы их сделаем.
Путь, которым проникнем в степь, разметили заранее. Рахи уже подступали к границе и совсем скоро в порубежье закипят кровавые и жестокие бои. Но нам туда не нужно. Мы двинемся к Эльмайнору, еще не вступившему в войну, и тихой сапой, на мягких лапах, перейдем границу на стыке трех государств. Эти места издавна контрабандистами использовались, пограничная стража там вроде как есть. Но если знать, как правильно идти, то мы с ней даже не встретимся. А вот со степняками столкнуться могли. С самых древних времен так повелось, что кочует там одно не очень большое кочевое племя сагареков, получая небольшую мзду от каганов, от Штангорда и Эльмайнора. Тем и живут, ибо места там бедные и взять с них нечего. Какая-то странная ситуация сложилась, но видимо она всех устраивала и сагареков особо не тревожили.
Степь это что, огромные пространства и, кажется, что там негде спрятаться и укрыться. Но это не так, и Джоко, несколько раз бывавший в каганате по своим шпионским делам, нам кое-что рассказал. Да и сами мы не дураки, а ко всему этому память предков наших, через кровь, все сильней пробуждается. Бывает, закроешь глаза и видишь то, что когда-то видели твой дед, прадед, или вообще настолько далекий предок, что степень родства с ним определить сложно. И если даже основываться на наших видениях, можно сказать, что наша тройка в степи себя почувствует как дома. Хотя почему как? Мы и будем дома, так правильней.
Первый день путешествия прошел легко. На ночь остановились еще засветло, съехали с дорожного тракта в сторону и расположились на поляне с хорошим родником. После чего разбились на три группы, наемники Кривого Руга себе, разбойники бандитского вожака Бергуса рядышком, а мы чуть в стороне от тех и других. У каждого свой порядок, свой караульный на ночь, свои кашевары и продукты. Мы вместе и в то же самое время врозь. Но это пока, и дорога все расставит на свои места. Правда, с разбойниками проблемы будут. Вон как на винишко дрянное припали и песни горланят. Так что, может быть, даже сегодня с ними столкнемся. Впрочем, это все не так важно и при нужде мы их придавим.
На свой десяток развели два костра. Кашеваром у нас Триша, парень готовил просто отлично, и на ужин была заправленная салом каша. Курбат, Звенислав и я сидели рядышком, спокойно рубали кашу, и вдруг что-то толкнуло Курбата в бок. После чего он откатился в сторону, а глубокая тарелка с едой покатилась в траву.
– С дороги, уродец! – раздался громкий сиплый голос.
«Ну, вот, накаркал», – мелькнула у меня мысль, и я посмотрел на наглеца.
Над нами возвышался Боба, правая рука разбойного атамана Бергуса, говорят, профессиональный головорез и убийца. Посмотрим, кто таков. Нас проверяют на прочность. Я огляделся, так и есть. Все с любопытством уставились на нас, интересно воинам, как же мы себя поведем. Смотрите. Нам не жалко. И не говорите потом, что не видели. А то ведь наш горбун парень быстрый и жесткий.
Курбат встал на ноги, стряхнул с себя остатки каши и, чуть приподняв подбородок, кивнул в сторону Бобы:
– Пламен, мне его убить можно?
– Почему бы и нет? – я пожал плечами. – Препятствий к этому не вижу.
– Тогда я его убью, – спокойно сказал горбун.
– Вы чего!? Вы мне все по жизни должны! Сопляки! – взревел разбойник. – Да я вас…
Договорить он не успел, поскольку Курбат метнулся к нему и, что было силы, а она в нем есть и не малая, ударил кулаком сбоку в шею. Никогда на тренировках не понимал, как горбун это делает с болванами деревянными, у нас со Звениславом так не получалось, но головы манекенов слетали с плеч после одного удара. Впрочем, здоровяк Боба не деревянный манекен и потому голова у него не слетела, а только отломилась от туловища.
Все, кто находился на поляне, услышали только четкий хруст перебитых шейных позвонков, и разбойник рухнул на траву. Дело сделано, Курбат есть Курбат, и он не шутил. Сказал, что убьет, значит так и сделает.
Лесные братья покойного Бобы, с криками выхватывая оружие, вскочили, и наши парни тоже приготовились к бою. Только учителя, Лука и Джоко, сидели спокойно, как если бы их это совсем не касалось. Да от наемников, все так же мирно продолжающих трапезу возле своих костров, раздался голос Кривого Руга:
– Бергус, уйми буянов. Их сейчас всех убьют. А ты мне без своих горе-вояк и даром не нужен.
– Всем вернуться на место! – рявкнул разбойный вожак, и его люди, несмотря на сильное подпитие, послушались.
– Вот и хорошо, – вновь голос Кривого Руга. – Бергус, Пламен, идите сюда. Еще раз все обсудим, относительно предстоящего похода.
Я подошел к Кривому Ругу и подсел на скатанный подле костра войлок. Следом в круг света влетел вожак разбойников Бергус, крепкий и стройный мужчина, эдакий франт и благородный разбойник, разодетый в пошитую на заказ одежду из дорогих тканей. Он сел напротив Кривого Руга и, с трудом сдерживая смех, наклонился ко мне:
– Отлично ваш горбун Бобу сделал, – увидев мое удивленное лицо, разбойник пояснил: – Этот гад банду под себя подмять захотел, давно уже воду мутит. Так что без него спокойней. С меня причитается.
– Потом обговорите свои дела, – буркнул Кривой Руг и расстелил на траве карту. – Думать надо, как пойдем в степь.
– Так ведь определили уже все, – я подвинулся ближе к карте. – Пять дней до Норгенгорда. От него три дня до границы. Проскакиваем владения сагареков, там два конных перехода, и выходим на простор, где ловить нас просто некому. Еще десять дней пути и мы будем у переправы через Атиль. После чего ждем караван, улучаем удобный момент и наносим удар.
– Так-то оно так, – Кривой Руг почесал затылок. – Но может, есть и другой путь. Например, через Горбонские холмы. Дорога по длине выйдет такая же, а опасности меньше.
– Нет, – возразил я. – Те места малоизвестны, и если заблукаем, то караван упустить можем. Опять же проводники наши, что твой контрабандист, что наш купец, именно эту дорогу знают.
– Ладно, – согласился временный командир отряда, скатывая карту, – сделаем, как решили, чего уж сомневаться…
На следующий день начался настоящий поход. Каждый боец уже определился как ему удобней передвигаться, все было уложено и можно сказать, что вчера примерялись к дороге, а сегодня уже ее прочувствовали. Пять дней до Норгенгорда прошли, как им и положено. Переход, отдых, вновь переход, и опять отдых. Проблем нигде не возникало, и вид военного отряда передвигавшегося в сторону от основных боевых действий, никого не смущал. Только на въезде в сам Норгенгорд, где предполагалось докупить припасов и перековать разбойничьих лошадей, вышла небольшая заминка. Один из стражников указал на проезжающего мимо лесного бродягу и прокричал:
– Держите разбойника! Я узнал его, это бандит из шайки Бергуса!
Вперед выехал Кривой Руг и, перекрывая гомон людей и орущего стражника, выкрикнул:
– Спокойно! Эти люди амнистированы и находятся на службе герцога.
От стражников отделился десятник, старший на посту, и потребовал:
– Бумагу предъяви.
Документы были предоставлены, вопрос решен и нас впустили в город. За сутки мы сделали все что хотели и вновь двинулись в дорогу. Прошло еще три дня и, перейдя брод в верховьях Быстриши, мы оказались на враждебной территории. Оставалось самое, на мой взгляд, трудное, проскочить степи, по которым кочевали сагареки. Вояки они не очень, оружие, как говорили наши проводники, плохое, да и многочисленностью своей похвастаться не могли. Единственная причина, почему их до сих пор никто не уничтожил, это бедность степняков. А еще, то обстоятельство, что земли вокруг бесплодные и безводные холмы, растянувшиеся ниткой вдоль границ Эльмайнора, никого и никогда не интересовали.
В голову отряда выдвинулись проводники, контрабандист Белик и купец Бойко Путимир, и по известным только им тропам, мы направились на северо-восток. Весь расчет был на то, что сагареки в это время года всегда кочуют дальше к северу, а здесь, если и есть кто, что маловероятно, пара патрулей в несколько всадников. Прошел один день, за ним второй, и наш отряд, так и не встретив ни одного человека, миновал угрюмые и негостеприимные земли племени сагареков. После чего, наконец-то, мы вступили в места, которые раньше принадлежали Дромскому каганату.