Прикрепили винт за бортом. Зверобой уселся на носу, свесив ноги, загребал веслом, выруливая в открытую воду. Я разместился сзади и сомкнул провода. Катер присел кормой под воду и вертикально произвел погружение на глубину, винт ударил в песок. Кое-как под водой отключил мотор.

– Блин, не в ту сторону!

Вынырнули, как пробка из бутылки, перекинув фазы, включил по новой.

– От винта!

Катер снова присел кормой, нос поднялся над водой и сорвался с места. Зверобой замотал ногами в воздухе. Я успел зацепиться за стойку кабины, поручень не предусмотрели.

– Выключай, идиот! – завопил Зверебой.

Прыгая по волнам, катер, словно норовистый Спас, старался сбросить нас. Пять минут езды умчали нас от берега в неизвестном направлении. Наконец-то мне удалось дотянутся ногой до провода и рассоединить его.

– Лихо прокатились! Тока как назад вернуться с одним веслом? – с горящими глазами азарта и испуга произнес Зверобой.

– Разворачивай и еще разок включим.

– Сдурел? Я не согласен берег таранить.

– Не дрейфь, закреплюсь покрепче и включу слегка, по чуть-чуть.

Развернули катер, произвели пуск. Снова скачки по волнам отбили всю попу. На горизонте появился берег.

– Хва-а-а-тит! До-о-плывем и-и так! – орал Зверобой.

Сердце бешено заколотилось, эйфория захлестнула все эмоции.

– Ба-ан-зай! – закричал я, вспомнив возглас воинов, идущих на смерть, из древней книги.

Неуправляемое судно летело немного в сторону от старта, Ярик и Эврика бежали по берегу навстречу нам. За сто метров отключил мотор. Зверобой, не выдержав приближающегося берега, сиганул в воду. Через пару секунд катер вылетел на берег и зарылся глубоко в кусты. Сзади из воды неслась отборная речь.

– Живы?

– Целы и невредимы, тока Зверобой решил адреналин смыть.

– Ща кому-то этим адреналином морду намажу. Тебе хорошо сзади, а мне в кусты въезжать не охота. Все же зверь техника! Добре, что не послушали Архимеда и не поставили два.

– Но неуправляема. Два по бокам лучше, отключил один, повернул в сторону, – сделал заключение я.

– И свернул шею.

– Весло прикрутить к катеру, как Старомир на плоту делал, – предложил Ярик.

– Еще проблема, как плыть на такой скорости по Березине? – озадачила Эврика.

– Укоротить лопасти, – предложил Ярик.

– Это не выход. Груз побольше может не стянуть, пусть София покумекает, это по ее части, – предложила Эврика.

– И то дело, у нее мозгов побольше, а мы займемся рулем. Впереди ставить нельзя, нос подымется и потеряем управление.

Стянули катер на воду, винт от песка и гальки свернулся в трубочку. Пришлось ставить новый.

– Еще проблема, как мели проходить, вдруг топляк попадется в ночи? – снова озадачила Эврика.

– Ты хоть что-то приятное скажешь? – пробурчал я.

– При подъезде к деревне давай украсим катер цветами, – хихикнула в ответ.

Установили новый винт, приварили повыше, чтоб не цеплялся за песок. Установили ограждения по бортам.

Испытания. Столб брызг из-под винта оставлял после себя стену тумана, скорость не велика, попутный ветер накрывал нас водяной завесой. Закрепленным веслом не успевали махать, чтобы изменить курс. Снова посетил нас вездесущий Облом.

Вечером после нашего рассказа София надула губки, обиделась, что не взяли ее с собой посмотреть на представление. Немного смягчив обиду, предложила вырезать из ящика № 92 ряд сумматоров, отвечающих за стабилизацию напряжения. На каждом написан рабочий вольтаж, соединяя их веером, получили возможность регулировать скорость.

Два вопроса повисли в воздухе:

1. Как проплывать мель?

2. Управление.

За ужином Эврика вдруг залезла на стеллаж и прислонила к вентиляции пластик.

– Архимед, кричи «эврика»! Я не могу сама кричать про себя.

– Что случилось?

– Что случилось, что случилось? Кричи давай.

– Ну, эврика.

– Не нукай. Кричи, как положено, я слыхала твой крик, когда ты доволен.

Зверобой, Ярик и Софа после короткой паузы зашлись от смеха.

– Я не это имела… то есть, да ну вас, – смутилась, покраснев, дивчина.

– Эврика! – завопил я, стараясь отвлечь внимание.

– Вот, смотрите, – и она повернула пластину. – Поворачиваем налево − и воздух идет налево.

– Во-во, только налево и сворачивать, – уколол Зверобой.

– Менять направление скоростного потока от винта, получим более эффективное управление.

Несмотря на хорошее решение с рулем, ужин прошел с издевками в мой и Эврики адрес. Ярик старался шутить больше в мою сторону, заступаясь за Эврику. Софья, имея запас острот всего человечества, парировала удары от меня, бумерангом возвращая собеседнику, доведя Ярика до белого каления, а нам надорвала животы.

Средь ночи раздался рев.

– Эврика! – завопил Зверобой.

– Что происходит? – мы повскакивали, как слепые котята.

– Надо по центру катера сделать канал для прохода воды и винт оградить кольцом. Брызги лететь не будут, вода в канале всегда наполнена, винт землю не достанет, топляк отшвырнет кольцо. Ну и как? Умница я?

– Балбес. Ночью вопить, – ответил я.

– Ага, заикой сделаешь, – пробурчал Ярик.

– Вдруг забуду? Теперь точно все запомним. И вообще, чего шумите, спать не даете? – Зверобой повернулся на бок и нарочно захрапел.

Понемногу все успокоились, воцарилась тишина. К утру снова крик.

– Эврика! – как гром с ясного неба, раздалось во всех помещениях.

– Что опять?

– На сей раз кто умник?

– Винт лучше закрепить в трубе с загнутым передним концом вниз и поставить в корпусе, вода всасывается снизу и выбрасывается назад. В струе закрепляем перо и рулим, – высказалась сквозь смешок София.

– Ну ты же могла и помолчать до утра, все одно не забудешь, – проворчал я.

– У меня девичья память.

– Молодец, хорошая девчонка, быстро учишься, – громовым голосом заржал Зверобой.

– Все, достали. Установим мотор на высокой мачте, и пусть гоняет воздух большим пропеллером, тогда точно никакая мель не страшна, – поднялся я и ушел в координационный центр.

В дверях остановился, на одном из мониторов бежали цифры, рядами сыпались, перемешивались в непонятные формулы. Моргнул глазами, все исчезло, неужто померещилось?

– Со… – хотел позвать, но передумал, плюхнулся в кресло и вскоре уснул.

На озере работа закипела с новой силой, решили устанавливать трубу. Воздушный винт посчитали опасным, и низкие ветви могли повредить его. Из КЦ принесли кресла, установили в кабине и, по просьбе Эврики, один на носу. Возле руля на корме расположили сумматоры. Испытания прошли успешно, катер гонял, кто хотел, в деревне не поплаваешь, а здесь простор. Софья в расчетах оказалась права, энергии хватит на сезон, за три дня сумасшедшего плавания батарея продолжала светиться зелененьким глазком.

Наступил день отплытия. Баржу загрузили под завязку. Листы металлопласта, трубы, конечности роботов. Их суставы были кстати при установке руля. Провизии много не брали, за пару дней предполагали добраться до деревни.

– Минуточку! Я знаю, как перебросить энергию в Софийский Собор, – воскликнула Софья. – Мы сможем заряжать там оружие и включить всю защиту здания.

– Ну и?.. – в бешеном возбуждении поднялся я.

– Хватит на сегодня, мы уплываем. Вернемся, тогда и обсудим. Собор подзарядим от катера, – осадил Зверобой.

– Если будет, куда возвращаться. Софа, ты отключила зарядник от третьего модуля коммутатора? – озабоченно спросил я, составил заумную фразу.

– Нет, а ты его включал? – подыграла девчонка.

– Ерш твою медь!

Схватив походный мешок и гибук под мышку, я побежал на базу.

– Я быстро, пока не взорвалось!

– Не дури! – прокричал вслед Зверобой.

– Может, и правда, я слыхала разговор о последствиях взрыва батареи.

– Ладно, ждем.

– Ловко провели всех, – весело вбежал в КЦ.

– Помнишь, в ту ночь, когда все кричали Эврика? Я приняла слабый сигнал с орбиты, спутник давал запрос о возобновлении передачи энергии.

– И ты тока сейчас говоришь? Ну и тормознутый мозг у тебя. А если это военный спутник?

– Посмотрела бы я на тебя, как бы ты ломал шифр раскодировки сигнала, за десятки лет не управился бы. Спутник-ретранслятор все же получил от нас питание. Мы отправим энергию на него, он пошлет на Собор.

– Складно, а вдруг он еще кого питает, например военный спутник?

− У него простые программы, и сигнал способен ловить только с Земли.

− Добре, говори, что куда втыкать. Все тебя ждут.

– Кто еще здесь? – оглянулась Софа.

– Я здесь, они там.

– Дуралей. Команды отдает только человек, присоединяй меня к «сейфу», правый разъем приложи на корпус гибука, и флаг тебе в руки. Варвар-программист.

После краткого инструктажа и длительного тыканья пальцем, набирал коды, подтверждая их пальцами обеих рук в разной очерёдности, прилаживая в ямку с сотнями иголок (хорошо, что все пальцы есть, дед себе пальчик оттяпал кувалдой). Монитор высветил:

«ПУСК».

«Да» – «нет».

Дрожащей рукой, зажмурив глаза, надавил на «ENTER».

В мозгу возникла Темина картина, я в образе обезьяны с гранатой. Ничего не произошло, монитор показывал подачу энергии в двадцать процентов.

«ПОТОК ЭНЕРГИИ 20 %».

«Увеличить на следующих 20 %» − «нет».

Быстренько нажал «нет». Пока хватит, и эту пора отключать. Оглянулся и обомлел, с трансфера от Софии осталась одна рука, длинные волосы лежали веером и медленно исчезали, как в болоте. Не раздумывая, пнул ногой гибук, тот отлетел в сторону, оборвав связь. Бешеными движениями пальцев (оказалось, я так могу), набирал пароли в обратном порядке на подсознательном уровне, приложил палец в ямку, подтвердил команду:

«ОТМЕНИТЬ ПЕРЕДАЧУ ЭНЕРГИИ».

Выскочил из кресла, взял гибук и отправил запрос Софии, как она там.

– Поздно, людишки! Я вернулся и твою подружку поимел. Ха-ха.

– Темыч, ты?! Мерзавец!

– Вы первые развязали войну, это контрудар.

– Нет, это ты втихаря украл мое ДНК, возобновил производство мутантов, медленно убивал радиацией, – я вынул бластер и резанул по шкафам. – «Вепрь» не достал тебя, я сам это сделаю.

– Не на-до, – слабый голос, словно из глубины бездны, прозвучал в ушах.

– Софья, любимая, ты где?

– Вот те раз, опять извращенцы появились на планете, а говорил, человечество изменилось, одумалось, прекращай войну, – ехидно съязвил Терминатор.

– Не надо жечь, твои команды никто не отменит.

– Но он чуть не убил тебя!

– Это не он. Он пытался захватить власть на базе, в ГИПСе, втихаря отправил свои вирусы на военные спутники и получил удар с орбиты, – девчонка появилась в любимом оранжевом комбинезоне. – Подсоедини меня снова, я устрою ему допрос с пристрастием. Он прятался в мозгу лаборатории, обрезав часть своих защитных программ, жирный, не влезал весь.

– Не успеете, я с энергией послал сигнал на транслятор, и он направил энергию, предназначенную для Собора, на военный спутник. Сейчас произойдет удар возмездия, умрем вместе, три, два, один…

Грохот падающего бетона заглушил смех сатаны. Я прихватил гибук, побежал в МО, шестое чувство подсказывало правильность решения, стены энергоблока должны быть покрепче. Еще шаг, и тоннель, падает балка, сбивает меня и придавливает ноги. Последовал второй взрыв ближе к выходу из базы, укрепляя в правильном решении мое шестое чувство, наверх не успел бы.

«Как там друзья? − замелькали мысли. − До берега далековато, задеть не должно, если их не отследили. Джинн из бутылки выпущен, удалось ли снова запрятать? София говорила, что команды снова заблокировали связь».

Нехватка воздуха усыпила меня.

. . .

Друзья услышали взрыв, ударная волна окатила теплом, сбив с ног Эврику. Благо удар пришелся меж холмов, основная мощь ушла вверх, сохранив берег от разрушений. Добраться до места событий с каждым метром становилось все затруднительней. Деревья вырваны с корнем, пролетев солидное расстоянии, лежали веером. Пробились на холм, земля изрыта воронками, торчащими из них корневищами вырванных деревьев. Полянка внизу пострадала, но своеобразно. Вся она просела на пять метров с идеально вертикальными краями, словно громадный мамонт ступил в раскисшую почву, оставив круглый след. Что удивляет, трава осталась не смятой, валун остался, лежал на поверхности. Срезанный бластером куст шелестел листочками.

– Все. Не успели, – выдавил из себя Зверобой.

– Не-е-ет! Он жив! Он не может умереть! Это я виновата! – закатила истерику Эврика.

– Такого пресса не выдержит никто, – Ярик прижал к себе ополоумевшую девчонку.

– Это я виновата. Я должна была идти с ним, – заливаясь слезами, причитала Эврика, вырвалась из объятий. – Я не уберегла его. Ничего вы не понимаете, я его талисман везения, удачи.

Она била кулачками в могучую грудь Зверобоя, Ярик сзади снова обнял ее за плечи.

Побродили с час по поляне, Ярик взобрался на соседний холм.

– Сюда, скорее!

На вершине в земле, с полметра шириной, зияла дыра.

– Сюда! Скорее!

Зверобой сбегал за веревкой, привязали Эврику и попробовали спустить в дыру. Вскоре она застряла, следом на нее осыпались края, погребая слоем земли. Привязали веревку к дереву, вдвоем руками разбрасывали песок в стороны, ножами вырубая корни, хорошо, что Эврика проползла всего метра два. Вот и ноги, песок не давал хорошо упереться, засыпал снова яму. Перевязали конец веревки за длинную жердь посредине и приподняли ее. Словно пробка из бочки, Эврика появилась на свет, болтаясь вниз головой.

После неудачной попытки проникнуть внутрь решили отплывать немедленно за подмогой.

– Я останусь здесь, – заявила Эврика.

На уговоры не поддавалась, в безумном состоянии ее просто волоком утащили на берег.

– Нам нельзя копать, мы можем засыпать его песком, как тебя. Мы не знаем, куда она ведет и есть ли там место, ты пролезла на четыре метра, учитывая твой рост и что? Нашла его?

− Нет, там глубоко, − сквозь всхлипы произнесла девчонка.

− Значит, должна быть полость, куда просыпается песок. Возьмем пацаненка похудее для разведки − и назад. На катере мы быстро.

– Я сейчас, мигом, – схватив веревку, Ярик умчал в лес.

– Эврика, помоги мне снять лодку с катера, – попросил Зверобой, отвязывая небольшую спасательную шлюпку.

– Для че… Спасибо, – Эврика чмокнула Зверобоя в щечку.

– Я спустил веревку в дыру на всякий случай, он живуч, – запыхавшись, вернулся Ярик. – Ему снизу будет легче пробиться. Я немного подождал, дергая веревку, ответа не было.

− Надо отплывать, промедление смерти подобно, − поднявшись с валежника, сказал Зверобой Через полчаса после того, как Ярик снова сбегал к дыре.

Облом, точнее, завал

Пыли немного поубавилось, мелкая взвесь туманила воздух, из МО пробивался свет. Балки перекрытия загородили весь туннель, оставив небольшой лаз. Повернулся на бок, боль в ноге напомнила о капкане, в который попал. Нога немного шевелилась, кость цела и не прижата, кусок бетона или арматуры впился в плоть, добраться до нее мешали металлическое нагромождение и слой щебня. Собрав все силы, в том числе и силу воли, ухватил впереди торчащую арматуру обеими руками, рванул на себя. Адская боль пронзила тело, пронеслась с конечности, сосчитала каждый позвонок и стрелой вонзилась в мозг, разрывая его на части.

Очнувшись, почувствовал ногу на свободе. Полз по лабиринту, отталкиваясь локтями, я медленно шел на свет, неся на себе сумку с аккумуляторами, к груди прижимая гибук. Мой расчет оказался верным, МО выстояло, легкое гудение смертоносных лучей говорило о полном порядке.

– Темыч! Я жив! А ты себе неплохую могилу сотворил.

– Это наша, братская, – со скрежетом, словно сквозь зубы, процедил Тема через динамик из Софьиной сети.

– Я че придумаю, вот тебя твои космические друзья надежно загипсовали, скорее, забетонировали, – огрызнулся я.

– В Теминых словах есть доля истины, радиация здесь высокая, чтобы долго находиться, – произнесла Софья, положа руку мне на плечо.

Вдруг взгляд остановился на веревке, она, спущенная с потолка, уходила в бездну.

– Ребята! Я здесь! – я запрыгал на разорванных ногах.

Вдруг Великий Облом вернулся, конец веревки от жара лучей загорелся, и в секунды пламя устремилось вверх. Я не успел вынуть бластер и отрезать горящий конец.

– Перевяжи ноги, кровью изойдешь, – забеспокоилась Софа.

– Чем?

– Шикарными трусами, – девчонка расплылась в улыбке.

– Опять?! Опять ходить голым? Перед тобой! Нет, ни за что.

Немного укоротив походную сумку, перевязал ноги. Софья не преминула поиздеваться надо мной, лазером прижгла мне раны.

Попробовал лучом выжечь дыру в трещине бетона. Земля с неохотой сыпалась в бездну. Через полчаса менял батареи, бластер раскалился, невозможно держать в руке. Луч уходил под углом, и земля застревала, приходилось плавить ее, испарять. Сзади ухнуло, обвалился туннель, хороня местечко без радиации.

– Врешь, не возьмешь, я без соли не вкусный. Слышишь, Темыч?

В ответ проскрипел металл и возникло бульканье воды.

– В унитаз провалился, что ли? Утонул в собственном дерме. А ты, мадам, чего стоишь? Займись делом.

– Это каким еще? Музыку похоронную организовать?

– Повремени с этим, батареи заряди.

– Где?!

– В… ищи кабеля с подходящим напряжением.

– Раскомандовался, все равно не поможет, за три дня и три ночи радиация наступит тебе на хвост. Выскочка, носил бы комбинезон, здоровенький умер бы от голода, – весело огрызнулась Софья и пошла хлопать дверцами, вульгарно качая бедрами.

– Друзья вернутся, будет им подарок – зарядное.

– Как они сюда попадут? Может, вообще после увиденного не вернутся. Наверху видок, поди, еще похлеще.

– Вернутся, обязательно вернутся. Спустили веревку, спустят и мальца на разведку. Затем раскопают проход, пусть даже весь холм сравняют, но сюда доберутся. Теперь им нечем помочь, нет лопат и боязно рыть, они не знают, куда дыра ведет. Мне б недельку продержаться.

Снова захрюкал Терминатор.

– У тебя ее нет, – сурово произнесла Софа. – Максимум три дня, далее без лечения умрешь за месяц, если даже через неделю достанут.

Повисла минута молчания.

– Идем сюда. Вот эти два провода подойдут для катера. Бластер и… меня не зарядишь.

– Значит, три дня. Придется лезть сейчас в дыру.

– И как ты себе это представляешь, о, премудрейший дикарь из дикого леса? – с издевкой произнесла Софа, покрутив пальцем у виска.

Темин смех огласил помещение.

– Кто из нас мегамозг? Говорил я, тормознутый он у тебя. Ты полезешь в дыру.

– Я?? – Софьи глаза округлились пошире монитора, вырастая в красавицу деву.

Тема брякнул металлом.

– Ты, прекрасна девица. Обернешься змеюкой подколодной с квадратной головой и проклюнешься на свет божий зеленым росточком, да пустишь корневища угловатые, да обовьешь добра молодца поганой порослью и утащишь в дыру из преисподней.

– Ой ли! Как складно сказано, да дело не сделано.

Во-первых: такой Большой, да в сказки верит.

Во-вторых: я не умею держать нормально трансфер на голове.

В-третьих: энергии на подъем добра молодца с такой высоты не хватит, я уже растратила часть. Если только в качестве опоры на пять минут.

В-четвертых: энерголучи распространяются по прямой, и любая преграда в виде ноги, руки перекроет распространение далее. Да и я сама не смогу пролезть до поверхности.

В-пятых: говоришь − любопытство, гм… Моя любимая поза снизу, согласна. Выстрою ступеньки, и ты взбежишь быстро и легко.

– Слушай меня внимательно и запоминай, − схватил ее за плечи и встряхнул слегка.

1. Без тебя я не стану подниматься. Без энергии, ты говорила, радиация действует и на тебя. Я устал от потерь.

2. Галотрансфер ты держала на голове и довольно успешно.

3. Тебе достаточно пролезть в дыру, сколько сможешь.

4. Твое поле исчезает не сразу, часто перебирая конечностями, я смогу за пять минут три раза подняться.

5. Любопытно, как ты собиралась заняться сексом, если я перекрою луч своим… телом?

– Дурак! Помирать собрался, а все туда же.

– Дурак не дурак, если мучает с…!

– На близком расстоянии плотность потока велика, что заставляет поле огибать предметы, лучи могут отражаться от плотного потока, заходить за предметы сзади. Но на таком расстоянии оно слабо, тебе придется попотеть. Чего застыл? Уродуй красну девицу.

Я написал пару команд. Вначале на квадратную голову Софы положил кольцо из кабеля для компенсации недостающих пяти градусов раскрытия луча до ста восьмидесяти, затем галотрансфер. Она осторожно подошла к ограждению, зацепилась за него застежками на карманах и медленно, сантиметр за сантиметром, удлиняла свое тело. Казалось, прошла вечность, пока голова не исчезла в дыре. Там энергополе разошлось в стороны, закрепилась за бетон, арматуру.

– Давай, лезь уже, добрый молодец, на красну девицу, – комбинезон сменился на платье с многочисленными горизонтальными мелкими волнами складок.

– Куда? Под юбку? Другое не могла придумать?

– Какой программист, такая и я, программа.

– Ладно. Хорошо, что никто не видит.

Темыч засмеялся бульканьем.

– А ты помолчал бы, захочешь срать − штаны снимешь. А здесь жизнь на кону.

Встав на перила, я со страхом оперся на внутреннюю сторону прозрачного платья, мягкая упругость придала мне сил. Долго не раздумывая, я рванул наверх. Энергобарьер быстро таял под ногами и руками. Беспорядочно мельтеша, я полз, словно по раскисшей глине. Вдруг рука, немного задержавшись, перекрыла луч на секунду дольше, убрала энергополе ниже по ходу. Нога, ни о чем не подозревая, наткнулась на этот «разрез в платье», и я завалился на бок. Софья отреагировала быстро, выпрямила платье гладким желобом, я скользнул вниз и сел шпагатом на перила.

– О-о-о! – сквозь зубы процедил я.

– Цел?

– Почти, детей не будет.

– Торопись, заряда на пару минут осталось.

– Легко сказать «торопись».

Учел свои ошибки, да и боль в промежности не давала сузить ноги. В бешеном темпе снова ступил на скользкую дорожку мягкой глины, напоминавшей мне об Эврике и ее изделиях. Всем, чем попало, головой, попой, локтями в стороны, лишь бы было больше опоры, упирался в королевскую юбку. Теперь изменил мнение о ней, она давала возможность просто распирать в стороны и зависать на пару секунд. Уже пройдено больше половины, еще метров восемь, и…

– Архимед, приготовься, энергии не хватает, я отцепляюсь от перил и сокращаю энергобарьер.

– У-у-ух! Здорово! – злорадно завопил я. – Как на качелях!

Из обрезанной сумки при раскачке выпадает гибук и улетает… слава богу, на балкон.

– Спускай меня назад, скорее! – притормозил я на месте от ужаса.

– Нет. Эта дорога в один конец. Если верну тебя, галотрансфер все равно без энергии упадет в пропасть. Ты погибнешь от радиации, меня никто не включит, точнее, не увидит без транслятора. Мы будем обречены. Это я тебя во все втянула. Прости. Чего застыл, топчешься на месте? Ты спалил уйму сэкономленной энергии на уплотнение барьера.

– Ничего, я придумаю, как добраться до тебя, − замельтешил конечностями снова. − Опять облом, а где трусики? Ты оказалась пустышкой.

– Уймись, шалопай! – веселый девичий смех разрядил обстановку.

– Смотри, не описайся.

Силы уже на исходе, реакция конечностей замедлилась, но с каждым метром плотность защиты увеличивалась, и уже нога больно ударялась о нее. Энергополе само начало движение вверх, ускоряя мое восхождение.

– Тема! Живем!

– Не кричи гоп, не перепрыгнув канаву. Энергии на пятнадцать секунд.

– Банзай! – с криком безумца замолотил по экрану.

Вот край бетона, еще немного и… колено легко прошло через барьер, больно ударившись об арматуру. Юбка исчезла, машинально, как обезьяна, я схватился за железку, повис на руке.

– Прощай! – раздался голос мимо пролетающего трансфера.

– Нет, я тебя спасу! Попожжа спасу, прибереги энергию. А трансфер заберем в Софийском Соборе.

– Ну вот, даже умереть нормально не даст. Не услышу горестных причитаний, ранящих душу. Словом – дикарь! − не знаю, какой бездна глубины, но голос Софьи слышался отчетливо.

– Где ты, трансфер мой дорогой? Как я без тебя из-под земли вылезать буду? – заревел я навзрыд. – Так я и не узнаю, что такое виртуальный секс.

– Хватит паясничать, долго собираешься висеть? Говорила тебе, давай соображу ступеньки, оставаясь на балконе, оно так и вышло, ты сверху – я снизу, только энергии зря ухлопали.

– Блин! Ты где? Неужто пропасть по пояс?

– Хи-хи. Остатками энергии изобразила маленький экран в виде крыльев, спланировала на балкон, а говорить заряда много не надо.

– О, шайтан! Можешь, когда захочешь, – подхватил ее смех.

Тренировки в лесу не прошли даром, раскачавшись, закинул ногу за следующую арматуру, благо бетон оказался в пять метров толщиной, и арматура торчала со всех сторон. По железным веткам перепрыгивая, добрался до прожженной дыры. Расчистил края бетона, удобно расселся передохнуть. Шутя, расплакался.

– Что мне дальше делать?

– Опять придурком прикинулся.

– Я и впрямь огорчен, вверх в дыру не пролезу, не за что цепляться.

– Привык ты за бабской юбкой прятаться, руби наклонную шахту, десять зарядов должно хватить.

– Спасибо тебе, мой лучший друг.

– Всего лишь друг? Полчаса лазил под юбкой и другом хочешь остаться.

– Ну, во-первых, сама говорила, пять минут энергии и то разделили на два подъема.

Во-вторых, я ничего не нашел.

В-третьих, после твоего катания с горки я уже вряд ли могу быть кем-то, кроме друга.

В-четвертых…

– Достаточно и три пункта. Все вы мужики одинаковые. На пять минут только и хватает вас.

– Я не… кх-кх, – поперхнулся собственной слюной и чуть не свалился с края бетона.

Нарезал куски арматуры, сварил вместе наподобие лопаты-вил. Получились довольно тяжелые, арматура вся почти с хороший палец толщиной.

– Ну че, приступим. Спой чего-нибудь. Какие песни были в ваше время?

– Миллиарды за тысячелетие накопились.

– Тогда подходящую, по ситуации.

Спят курганы темные,

Солнцем опаленные,

И туманы белые ходят чередой…

Через рощи шумные и поля зеленые

Вышел в степь донецкую

Парень молодой.

Там, на шахте угольной,

Паренька приметили,

Руку дружбы подали,

Повели с собой.

Девушки пригожие

Тихой песней встретили,

И в забой направился

Парень молодой.

Развлекаясь разными песнями, сменил третью батарею. Земля предстала суглинком, комьями скатывалась в бездну, как вдруг наткнулся на скалу. Пришлось изменить направление, это осложнило осыпание грунта, он стал задерживаться на повороте. Приходилось возвращаться и скатывать ее вниз.

– Ёрш твою медь! Кажись, попал меж камней. Придется резать гранит.

Измотав себя в мочалку, решил, на сегодня хватит. Вырыл нишу в стене, чтобы во сне не упасть, уснул, как убитый.

Воздух из МО поднимался горячий вследствие нарушения вентиляции. Дышать тяжело, потел, вышибало всю влагу из организма. Продолжая работу, голодный, быстро терял силы. Уже лопата стала неподъемной, в тусклом свете бластера появились корни деревьев.

– И в запой отправился юный Архимед, – взбодрившись увиденными корнями, взялся снова за лопату.

Батареи все пусты. «Только без камней», − стучало в висках. Еще пару метров, и на пути встретилось мощное скопление толстых корней. Это могучее дерево росло у меня на пути, и я попал в его центр, надо отдохнуть и подумать.

− Нет! Надо Софийку выручать, она без энергии сгорит от радиации, − взревел я, как Монтяра.

Здесь грунт перешел в песок и легко разгребался руками, протискиваясь меж корней, позади глина, силы на исходе, неподъемная лопата где-то утеряна, песок проскальзывает сквозь пальцы, стены, потолок осыпаются, спасибо корням, хоть немного задерживают его, бластер потух, главное не потерять ориентацию. Только вперед!

Засыпая позади проход песком, я лишал себя воздуха, отгребать его вниз уже не думал. В спертом воздухе место кислорода быстро занимал СО₂, голова наливалась свинцом, легкий обморок кратковременно отключил сознание. И вновь, как крот, полз вперед и вверх в полной темноте. Сколько еще судьба-злодейка будет посылать испытание за испытанием по жизненному кругу и чего мне не сидится? На ум пришел белорусский стишок.

Не сядзiцца ў хаце хлопчыку малому,,

Клiча яго рэчка, цягнуць санкi з дому.

“Мамачка-галубка, − просiць сын так мiла,

− Можа б ты на рэчку погуляць пусцiла?”

Вроде и не отпускали, сам сбежал покататься. Дед всыплет по первое число, начиная со второго. Лед совсем тонок, о, как крошится, и я медленно погружаюсь в пучину, вроде наоборот, всплываю сквозь крошку. Мягкая рука матери приголубила, погладила волосы, затем изодранные плечи. Руки ощутили мягкость ее рук и теплоту, нет – это шашлычок, еще горяченький. Запахом свежего мяса наполнились ноздри. Проснулся инстинкт дикого человека, и я впился в живую плоть, в желудок упал кусочек пищи. Как хорошо валяться на мехах, нет – это мягкий мох в солнечном бору. Солнышко заблестело в окошке, свежий воздух наполнил кислородом кровь, я открыл глаза.

Мой лаз проник в центр дерева, сердцевина которого струхла, вот какой лед я крошил во сне. Очутился на мху в норе барсука, малые барсучата копошились по мне, гладя своей нежной шерсткой.

«М-да, попировал, вурдалак. Прости меня, матушка-природа, что не дал вырасти твоему дитяти. Не смог проконтролировать свои действия в бреду», − прокомментировал содеянное внутренний голос.

Выспался на теплом мху. Уперевшись в стенки дерева, вывалился на свет божий с куском коры меж огромных корней тысячелетнего дуба. Божий свет оказался лунной ночью, но для моих глаз крота оказался достаточно ярок.

Вскоре рассвело. Ползая на карачках, нашел немного земляники и уперся в свежий валежник, поднял голову.

– И это я выдержал! Не слабо! Не мудрено, что друзья меня похоронили, − присвистнул я.

След «мамонта» поразил размахом. Покружив по поляне, спустился к озеру утолить жажду, на берегу вверх дном лежала лодка. Сердце заколотилось, как у зайца, обойдя ее, обнаружил привязь, тянувшуюся к дереву. Значит, оставили специально.

– Ай да молодцы, вот спасибо, − вздохнул с облегчением.

Перевернул в исходное состояние, под сидением в ящике обнаружил кусок копченого мяса, сухари ржаного хлеба, мой нож и… кружку от Эврики со звездолетом.

– Эхе-хе, Эврика, Эврика, снова упустил, теперь навсегда. Я умер. Будем довольствоваться виртуальной, – рассмешил себя в душе.

Подкрепился основательно. Вытянул лодку подальше на берег, забрал веревку, вернулся на холм. Залез в яму для отходов, вытянул все шкуры съеденных мной зверей за этот период и нарезал длинных ремней. Хорошо, что боялся бросать все в «пропасть». Получил довольно приличный канат. Мозг дырявила задорная песенка Софы про шахтера, поднимая боевой дух. День провозился с прокопкой лаза. Обошел песчаное место, сделав выход раньше, чем сократил туннель на десяток метров, затем прополз к дыре в бетоне. Здесь смог выпрямиться во весь рост, в начале прокладки тоннеля думал, легок окажется путь наверх, копал, не жалея сил и энергии, в полный рост. Осыпая песок вниз, расширил проход доверху, теперь можно, слегка наклонив голову, пройти весь лаз.