Айдолы

31.Он и она

Дни летели быстро. Джек улетел к родителям в Лондон. Сан Хёна выписали из больницы домой, а точнее домой к Лине. Куда же ему было ещё идти, если он для всех умер. Лина уже привыкла, что у неё не дом, а проходной двор, а Сан Хёна она воспринимала как брата, друга, которому нужна помощь в трудный момент его жизни. Она не то чтобы не замечала, как он на неё смотрел, она гнала эти мысли от себя прочь. Сейчас ему нужно было решить, что делать дальше. У него были другие документы, но его они явно не устраивали по каким-то причинам.

– Лина… Я наверное уеду скоро…

– Да? Куда?

– В Австралию.

– Зачем?

– Лина я должен уехать…. Лина стояла перед окном и смотрела на улицу. Хён подошёл и обнял её за плечи.

– Я очень благодарен тебе… И…

– Что? За что? Я сделала то, что должна была сделать в этой ситуации – Лина мягко скинула его руки со своих плеч и отошла в сторону. – Если ты хочешь уехать, то отложи свою поездку на месяц, тебе нужно окрепнуть.

– Я не знаю.… Не знаю, что мне теперь делать… – он растерянно смотрел в окно.

– Ты про что?

– Про всё это. Я хотел уйти и ушёл, но как быть теперь?

– У тебя проблемы с деньгами?

– Нет. С этим всё в порядке. Я заработал столько, что мне на две жизни вперёд хватит, но смысла в этой жизни, как оказалось, нет…

– В смысле?

– Ладно, не бери в голову… – айдол быстро направился к двери.

– Сан Хён что ты придумал такое, а?

– Нет ничего, извини, я пойду, лягу. Голова болит. – Лина немного смутилась. Как-то странно было то, что говорит Сан Хён… Она вспомнила, что ей нужно забрать кое-какие документы.

– …Хён, я поеду по делу съезжу.– Она взяла ключи и вышла. Отойдя пару кварталов, Лина вдруг обнаружила, что забыла дома телефон. – «О чёрт! Я сейчас опоздаю. Придется возвращаться». – Она буквально бегом поднялась к себе в квартиру. И чем ближе она подходила к двери, тем больше у неё внутри, что-то ныло и скребло. Она открыла дверь. В квартире было тихо.

– Хён, я забыла телефон. – ответа она не услышала. – Хён!.. – Лина быстро пробежала по комнатам. Сан Хён лежал на кровати. Под рукой растеклось свежее пятно крови, а на запястье был глубокий порез. Рядом валялся нож.

– Хён! О Господи! Что ты сделал? Очнись же! Хён?… Сан Хён! – Недолго соображая, Лина схватила простынь, лежавшую тут же, оторвала от неё кусок и перетянула ему руку.

– Хён! Да очнись же ты! – Хён приоткрыл глаза. – Ты зачем это сделал?

– Зачем?

– Лина… – он смотрел на неё взглядом, полным обречённости. – Лина я так давно тебя ждал, но я не могу найти места в твоей жизни.

– И поэтому ты решил сделать это?

– Я люблю тебя. С того дня на фестивале…

– О ребёнок.

– Что?

– Ты ребёнок! Глупый ребёнок! Не делай этого больше никогда. Слышишь? – она притянула его к себе за воротник и слегка тряханула. – Я знаю твои чувства ко мне, но я не знаю своих. Дай мне время! Всё слишком быстро разворачивается! – Лина взяла его лицо своими руками. – Сан Хён! Я обещаю дать тебе знать о себе, но пожалуйста, не калечь себя. Твои глаза очень грустные. Они всегда были такими? Я чувствую, что у тебя много тайн и проблем, я не обещаю тебе сейчас ничего кроме дружбы. Но быть может это перейдёт во что-то большее… Останься у меня, разберись с собой, но только живи. Слышишь? Живи. А то все мои старания вытащить тебя будут напрасны. – Хён поцеловал Линину руку. Она резко встала.

– Мне нужно ехать. Я приеду вечером.

– Я провожу тебя.

– А ты идти – то в состоянии после такого?

– Да.

– Хорошо, одевайся. Может и правда тебе лучше будет на воздухе, и в твою дурную голову не полезут плохие мысли.

Приехав к офису компании, для которой Лина делала переводы текстов, она попросила Сан Хёна подождать её в ближайшем кафе.

– Я сейчас заберу кое-что, а потом пойдём в магазин.

– Лина скажи, что надо я куплю. – Лина протянула Сан Хёну заранее заготовленный список продуктов.

– Вот карточка. Возьми.

– Зачем?

– Деньги.

– Зачем? У меня всё есть. Оставь мне свой номер.

– Вот. – Лина изрядно задержалась. Выйдя на улицу, она поняла, что они с Хёном не договорились о месте встречи. Зазвонил телефон. Незнакомый номер.

– Алло?

– Лина это я.

– Ой, Хён!

– Я в торговом центре, напротив.

– Хорошо. Сейчас подойду. – Когда Лина зашла в магазин, Сан Хён уже паковал пакеты. – Хён, а зачем нам так много? Мы разве съедим это всё? – У него в руках были огромные сумки.

– Так тут не только еда. Тут одежда, косметика. —

Ого! – Она не сразу заметила. Глаза Сан Хёна стали голубыми.

– Ты в линзах? Как красиво! А зачем тебе косметика?

– Как? Я без неё не выхожу из дома. – Лина ухмыльнулась.

– Сейчас тебе это тоже нужно?

– Ну конечно!

– А одежды столько куда?

– Ну, ты ведь красивая девушка, тебе нужно очень много одежды

– Мне? – глаза Лины широко раскрылись. – Откуда ты знаешь мои размеры, мои вкусы? – Хён хитро посмотрел на Лину.

– У моей девушки должно быть много красивой одежды, а я не могу не знать её размеров. Со вкусом полный порядок. Не беспокойся! – Хён поцеловал её в лоб.

– Да я же…

– И вот ещё

– Я же не твоя девушка!

– Нет, ты моя девушка. – Сан Хён достал из кармана своих кипельно-белых брюк браслет. Лина, хлопая глазами, стояла перед ним. Он подошёл к ней, бережно надел ей очень красивую цепочку сложного, витиеватого узора.

– Смотри-ка, я угадал! Тебе нравится?

– Очень… – Лина прошептала еле слышно.

– Иди ко мне. – Взяв пакеты одной рукой, он обнял её другой. – Сейчас забросим это всё и пойдём в парк.

– В какой парк?

– Тут есть один рядом. Там красиво. Я хочу погулять с тобой, просто обняв тебя. Тут так можно. – Лина всё ещё смотрела на Хёна обалдевшим взглядом. Забросив покупки в квартиру, они вновь вышли на улицу.

– Куда мы?

– В парк.

– Я не взяла кофту.

– Я взял.

– Я вижу, у меня нет не единого шанса отвертеться?

– Конечно нет, пойдем? – Они гуляли по парку несколько часов. Лине ещё никогда и не с кем не было так легко и просто. Сан Хён мог говорить абсолютно на любые темы. Он был очень начитанный, знал несколько языков. Он интересно рассказывал истории с гастролей из жизни айдолов. Они бегали друг за другом как дети, качались на качелях, ели мороженное. Какая-то лёгкость, абсолютная беззаботность присутствовала в их отношениях. Лина перестала переживать из-за разрыва с Джуди. Сан Хён заполнил собой абсолютно всё место в её сознании.

Вечерело. В городе зажигались первые огоньки. Сан Хён бережно взял Лину за руку.

– Знаешь что? Вот мы сейчас гуляем с тобой, а к нам никто не подходит, никто не пристаёт с просьбам расписаться, не бегают назойливые папарацци, не лезут со странными вопросами. Никто не узнаёт и не спрашивает это Вы, можно сфотографироваться.

– Тебе этого хочется?

– Нет. Я безумно устал от этого. Просто не привычно. Я настолько привык быть обезьянкой для фото, что сейчас мне нормальное, человеческое спокойствие просто чуждо… Но это такое ощущение, чего-то нового или ранее утерянного мной.

– Ты сильно устал. Не скучаешь по сцене?

– Пока нет. Ты знаешь Лина, я ведь буквально недавно прилетел из отпуска. Мы должны были отправляться в очередной тур, но я понял, что больше не могу. Я выгорел. Окончательно.

– А потом? Потом ведь ты будешь скучать по всему этому. Я долго работала с айдолами. Знаю, как это бывает.

– Не знаю. В любом случае я не готов возвращаться в SVOL. Много лет назад мой отец выгнал меня из дома, сказав, что я буду мальчиком на выезде. Я тогда так обиделся на него. А ведь я им и был. Я был вещью, которой можно распоряжаться как угодно. Я много лет танцевал с травмированной ногой, боясь того, что меня выбросят на обочину, узнав о моей травме. Я не имел права делать то, чего мне хотелось. Даже вот такая прогулка по парку для меня была не возможной. Везде рядом были наши охранники… – Сан Хён сел на лавку. Он взял Лину и посадил к себе на колени. – Ты для меня была так недоступна. Если бы кто-то из руководства узнал о моих чувствах и желаниях, меня бы сравняли с землёй. Единственный выход был исчезнуть, а иначе сойдёшь с ума. Умереть, чтобы жить… Это был единственный выход.

– А поговорить всем вместе с вашим начальством?

– Ребята боятся и я их понимаю. Мы много раз пытались это сделать. В результате получали оплеухи и пожизненное рабство. Мы ведь не имеем право расторгнуть контракт по своему желанию.

– Да. Это я знаю.

– Ну вот… Единственно о чём я жалею, так это о том, что так больно ранил парней и маму. Но я больше не мог. Я хочу, как-то помочь им, но пока не знаю как. – Сан Хён сидел на лавке и смотрел в никуда. Лина провела рукой по его густым волосам.

– Хённи!

– Как? Как ты меня назвала?

– Хённи… – девушка смутилась. – Я не…

– Скажи так ещё раз. Меня так называют только те, кто любят. И кого я люблю.

– Хёён-нии! Чем я могу тебе помочь?

– Просто будь со мной хотя бы пока. Если надоем, то я уйду из твоей жизни и не буду тебе мешать.

– С тобой легко.

– Мне все так говорят.

– Не надоешь…

– Что?

– Не надоешь – Сан Хён ссадил Лину с колен на лавку. Взял её за подбородок и посмотрел ей в глаза.

– Это правда, так? – «Какой же он красивый» – думала Лина. – «Куда меня несет?..»

– Пойдем домой. Я немного замерзла Хённи.

32.Кто-то всегда рядом

Вечерние сумерки сгущали небо Амстердама в темную ночь. Лина смотрела в окно, тихо потягивая свой кофе. Сан Хён уже спал. С улицы веяло весенним, тёплым воздухом. Завернувшись в плед, Лина присела в кресло. Ей было холодно, знобило.

– «Похоже, я заболела». Она взяла градусник. – «37 и 8. Ну, так и есть. Какая неприятная ситуация. а ещё работать». – Она только начала переводить эти документы. Нужно было сделать несколько экземпляров на разных языках. Сильно схватило живот. Похоже, пришли эти дни. И всё так не вовремя. Она откинула голову на спинку мягкого кресла и сама не заметила, как заснула. Проснулась она ранним утром. – «Четыре утра. Жуть… сколько я так проспала?» – Горло болело так, что даже языком было больно ворочить. Живот и ноги просто отваливались. Она сходила, а ванну и легла на кровать. Зуб на зуб не попадал. – «Ну как вот так?» – Заболеть весной, да ещё и так сильно. Она вообще болела очень редко. Но уж если болела, то всё протекало тяжело и мучительно. Она снова забылась. Проснулась от того, что ей стало очень тепло. Открыв глаза, она увидела улыбающегося Сан Хёна. Но он был, какой-то другой. Что же не так? Он перекрасился. Стал ярким блондином. – - Который час?

– 12.00.

– Мне нужно работать.

– Лина лежи, ты вся горячая

– Горло болит. – Лина прохрипела. Хён подложил руку под её голову и дал ей чашку, с каким-то напитком.

– На, пей!

– Что это?

– Пей Лина. Это тебя вылечит.

– Я заболела. Ты можешь заразиться.

– Ничего, не заражусь. Ты себя совсем извела. Пей, давай.

– Мне нужны таблетки.

– Я всё купил уже. Тебя так трясло, ты мерзла.

– Я ничего не соображаю вообще.

– Ты спи. Выспишься – будет легче.

– Ты перекрасился?

– А так хуже?

– Нет, очень хорошо.

– Лина спи, я рядом буду.

– А ты…

– Я тут посижу в кресле.– Он встал с кровати.

– Может, сядешь тут? – она показала глазами на кровать. – Тут места хватит. – А можно?

– Можно, если я тебе не мешаю. – Хён лег рядом. Бережно накрыв её одеялом, положил ей холодное полотенце на лоб. Лина то засыпала, то просыпалась. Во сне она почувствовала себя, в каком-то коконе. Мягкий, теплый. Она стала забираться в этот кокон поглубже. Ей казалось, что она летит куда-то или плывёт. Вдалеке она увидела, какую то подушку. Она доплыла и крепко обняла эту штуковину, которая спасла её от утопления… Ей стало тяжело дышать… Вода подступила ей по самое горло… Лина открыла глаза. Она лежала в объятиях Сан Хёна и по-видимому вцепилась в него очень крепко.

– Ты сильная какая! Я думал, ты меня придушишь – Хён улыбался.

– Прости я не хотела – она немного смутилась. – Мне снился, какой-то бред. Сан Хён опять протянул ей чашку со странным чаем.

– Давай пей ещё. Я всегда его пью, когда простужен. За сутки встаю на ноги. – Мне и вправду лучше.

– Вот. Пей. Я умею лечить. Как ты? Хочешь есть?

– Да Хённи ты обо мне заботишься как о маленькой девочке.

– Кто-то всегда должен быть рядом. – Сан Хён наклонился к Лине и взял её на руки.

– Ну что ты, я сама дойду»

– Нет я отнесу тебя. – Посадив её на стул, он накинул Лине на плечи кофточку. Достал столовые приборы. Разложил еду.

– Вот. Ешь.

– А ты?

– И я тоже. Я не привык, есть один. Он налил ей белого вина.

– Хён меня сейчас совсем развезёт.

– Ничего, быстрее заснешь – быстрее поправишься. Только сейчас Лина заметила, что у Сан Хёна перебинтована та рука, которую он пытался себе порезать.

– Что с твоей рукой?

– Да так.

– Ты обжегся?

– Нет. – Сан Хён улыбнулся.

– Что это? – Он снял повязку. На руку была свежая татуировка. Имя Лины и какие-то узоры.

– Хённи?

– Это мне так нужно было. Ешь, а то остынет.

– Но это же больно?

– Не настолько больно, как одиночество. Не бери в голову.

Ели молча. Лина иногда поднимала глаза на Сан Хёна, но он «залип» в телефоне.

– Лин, смотри. – Он подсунул ей свой телефон. – Смотри. На SVOL Entertainment завели несколько дел.

– И?

– Представляю, что там сейчас будет.

– А что будет? Как ты думаешь?

– Лина ты в курсе что-ли?

– Ну как тебе сказать…

– Лина!

– Ты же общался со следователями. И ты передал им бумаги.

– Я?

– Ну, ты же указал где они лежат.

– Так их нашли?

– Конечно.

– Это из-за этого?

– Да. Сейчас по твоему делу идут проверки. Есть подозрение на заказное убийство.

– Да блин, я же жив!

– А кто об этом знает, кроме меня, мистера Хёрта, Джекки и двух наших же следователей?

– То есть это не трактуется как самоубийство?

– Пока SVOL пытается держать эту версию, а там как пойдет. Хён перебинтовал себе руку.

– Как тебе это удалось?

– Ну, это просто желание справедливости.

– До сих пор мне казалось, что таких понятий добиться вообще невозможно. – Хённи! Ты же сам сказал, что, кто-то должен быть всегда рядом.

– Что же дальше?

– А ничего. Посадят их, а компанию разгонят.

– А ребята?

– Уйдут в другую компанию.

– А их возьмут?

– Решим. Понимаешь что, Господин Пак Ли Чан сам подал иск о возбуждении дела, а мы ему только помогли. Анонимно.

– Пак Ли Чан? Он хороший человек.

– Ну, так вот. Если бы он не начал, нам было бы куда сложнее, но после твоей «смерти» Джун пошёл к нему, и они раскрутили всю эту кашу, так как Джун увидел, что ты дышишь и сказал об этом Ли Чану.

– Ого!

– Ну, вот как-то так. Но потом всех убедили, что ты мертв. И убедили именно SVOL а громче всех об этом трезвонил Иль То Кан

– То Кан… Ну, всё понятно. У него есть причины желать моей смерти.

– Так вот они разругались с Пак Ли Чаном. И он, Ли Чан в смысле, подал заявление о проверке деятельности То Кана. А тут, как рояль в кустах, и твои бумаги подоспели. Сан Хён опять замолчал. Погрузился в свои мысли.

– Ты здорово готовишь, Хённи, спасибо тебе.

– Что? Ой я что-то задумался… Да это было не сложно. Просто ты так устала и заболела к тому же. Мне хотелось немного порадовать тебя.

– У тебя это получилось.

– Правда? – Лина наклонилась к Хёну и легонько поцеловала его в щёку. Сан Хён поднял на неё глаза.

– У тебя руки холодные… А губы горячие… Лина… – Схватив Лину в охапку, он упал с ней на кровать. – Я с тобой, согревайся и просто расслабься

– Хённи…

– Лина я тут… Как-то резко поехала голова, захотелось спать. Этот айдол обладал, какой-то неимоверной энергией, которой он подчинял, очаровывал, влюблял в себя и полностью въедался в подсознание. Он не казался ей навязчивым. Просто он первый кто решал всё быстро, сам, и ей хотелось быть с ним маленькой слабой девочкой. В голове самого Сан Хёна была только она. И уж если ей было плохо, то он готов был сделать всё что угодно, лишь бы Лина улыбалась. Она рядом и ему становилось просто хорошо. Будучи к ней вот так близко, он сам расслабился. Сон накатил и взял в свои объятья обоих.

33.Снова больница

Прошёл месяц. Дни стали длинные. Воздух прогрелся до того, что днём можно было вполне загорать на пляже. Сан Хён постепенно оправился от болезни. Единственно, что у него вернулись астматические приступы и ему приходилось постоянно пить таблетки и носить с собой ингалятор. Дышать без него – становилось тяжело. Он выходил на улицу только вечером когда жара спадала, а днём он много работал с музыкой. Помогал Джеку делать новый альбом. Продумывал, что делать дальше. Он подумывал открыть свою музыкальную компанию тут, в Европе. Создать тут свой маленький мир айдолов, но только с нормальными, человеческими контрактами. Лина ему вовсю помогала. Она владела многими языками, имела много связей и постепенно подбирала команду. Лина долго проработала с k-pop айдолами, и знала все тонкости и хитрости этой индустрии. Их знал, и хорошо прочувствовал на себе, Сан Хён. Однако все сложности не отбили у него желания снова выйти на сцену. Он понимал, что всё придется начинать с нуля. Так же он думал, как скрыть своё лицо. Вариант в маске подходил сюда как нельзя кстати. Ну, придется теперь так. Сам же себе такую жизнь устроил. Однако Хён не привык киснуть. Он хорошо знал секреты, как создаются яркие артисты, и не сомневался в том, что у него получится. Вся картина новой жизни омрачалась лишь тем, что SVOL постоянно названивали Лине, то с угрозами, то с предложениями купить её молчание. Иль То Кан лично, несколько раз звонил ей и предлагал баснословные деньги. Лина посылала его куда подальше. В конце концов, война этой компании с законом переросла в серию откровенных скандалов. То одна, то другая пресса писала про черные деньги этой компании. Про неправильные и жестокие контракты по отношению к айдолам. Но ничего не могло быть таким громким как очередная смерть.

– «Сегодня утром, один из продюсеров k-pop группы Startus Пак Ли Чан, ушел в след за умершим солистом Startus, Ли Сан Хёном. Предположительно инсульт». – Далее был огромный некролог и фото Пак Ли Чана.

Сан Хён увидев эту новость, закрыл лицо руками.

– О Боже… Это на моей совести.

– Что ты такое говоришь?

– Лина я убил его своей выходкой.

– Хённи ради бога не вини себя. Причем тут ты?

– Ты сама ведь всё понимаешь.

– Нет Хённи. У них с То Каном давно были конфликты. Ты же сам мне рассказывал. Как он защищал тебя, когда То Кан хотел тебя выгнать? А может это вообще не инсульт. – Сан Хён прижался лицом к Лининой груди.

– Лина я люблю его как отца, он меня вырастил, сделал из меня айдола, дал мне всё. Я надеялся ещё увидеть его когда-нибудь. Но его больше нет! Дай, что-то выпить. – Сан Хён подошёл к бару на кухне.

– Ты чего задумал?

– Виски, Коньяк, Текила. Что есть?

– Тебе нельзя! – но Хён уже взял бутылку. – Хённи, пожалуйста, не нужно. Ну что ты творишь, а? – Сан Хён не слушал. Выпил целый стакан. – Да что ты делаешь то?!

– Я на балкон. Что-то мне как-то не хорошо. – Бутылку он прихватил с собой. – Подожди. Хённи! Не пей ты это! – Лина забрала виски.

– Ой Лина… Это какой-то не прекращающийся кошмар. Я посижу тут. Что-то мне воздуха не хватает.

– Держи ингалятор.

– У меня последний год всё идет в бездну. Как поезд, пущенный под откос. Его нельзя остановить. И все кто внутри, вынуждены соглашаться со своей участью. – Лина обняла Сан Хёна.

– Неверным было бы сказать тебе, успокойся.

– Да какой там…

– Я и не говорю этого, я хочу тебе другое, сказать. Не убивай себя. Раз ты смог сейчас быть живым, то пользуйся этим.

– Правда? – Хён чуть насмешливо посмотрел на Лину. – Жизнь встала с ног на голову, не могу привыкнуть к нынешнему положению дел.

– И поэтому значит нужно вот такие фокусы выкидывать? Ты всегда вначале делаешь, а потом думаешь? Я ведь рядом с тобой Сан Хён! Люди умирают, а ты живой.

– Не для всех.

– Для себя! Для меня, для Джека, в конце концов. Хён! Очнись, наконец! – Она резко повернула его к себе и вскрикнула. Его лицо было белым. Губы стали синеть. Он медленно поехал по стене.

– Лин подожди. Что-то жарко, жжёт всё слева. – Лина схватила телефон.

– Алло! Скорая! Молодому парню 25 лет плохо! – В больницу доехали очень быстро. Доктор Хёрт подошёл к Лине.

– Лина, а что он пил?

– Виски.

– Так-то вроде и ничего особенного. А много?

– Да несколько глотков. Что? Что с ним?

– Пойдем-ка Лина к нему. – Лина вошла в палату. Сан Хён сидел в кресле, а рядом была медсестра.

– Мистер Хёрт мы взяли все анализы и сделали томографию с доплером УЗИ. Вот результаты.

– Уууу! – Хёрт нахмурил брови. – Скажите мистер Сан Хён, у Вас раньше были проблемы с сердцем?

– Да. Врождённый порок.

– И Вы с таким диагнозом, столько лет, работали в таком нехорошем режиме? – Хён мотнул головой. – Поздравляю Вас! Вы умудрились прожить очень долго, для этого диагноза. Сан Хён у Вас были такие же симптомы хоть раз?

– Да несколько раз.

– И что Вы делали или как помогали Вам в этом случае?

– Я пил энергетики. Это было во время концертов обычно.

– О кошмар! Вас убили Сан Хён. Это преступление, то, что Вас не отправили на операцию раньше. Вы согласны на операцию? – Но Сан Хён не смог ответить. У него помутнело в глазах. Дыхание стало хриплым.

– Так парень, доигрались мы. Срочно его в реанимацию! И готовьте операционную! Кардиохирургов ко мне! Лина подпишите согласие на операцию и будьте готовы к любому, самому плохому исходу.

– Он умрет?

– Он уже умирает, медленно и мучительно, но может, мы успеем, что-то сделать. – Хёрт посмотрел Лине в глаза. – Дорогая, Вы столько сделали для него, но у него была очень тяжёлая жизнь, просто ждите. Спасибо, что Вы подписали бумаги. Готовьте молодого человека к экстренной операции! У Вас десять минут чтобы его стабилизировать. – Лина опустилась на диван в фойе. Перед её глазами стояло лицо Хённи. Она вспомнила, как он заботился о ней, когда она болела. Вспомнила его взгляд на общих концертах, его задорную улыбку. – «Как он там сейчас? Что чувствует? Ему страшно, наверное». К Лине подошла медсестра.

– Лина, пойдемте со мной.

– Что случилось? Что-то с Хённи?

– Да.

– Он умер?

– О нет, что Вы. Просто он зовёт Вас. Без Вас он не соглашается на наркоз. Не хочет давать нам ничего делать, пока не увидится с Вами, а мы должны поторопиться. А иначе сами понимаете, шансы не велики.

– Я бегу. Ах, Сан Хён… что же ты творишь такое…

– Наденьте вот эту медицинскую форму. Он уже в операционной. Вы будете присутствовать при его введении в наркоз, потом выйдете. – Лина вошла в операционную. На столе лежал Сан Хён.

– Ли-на! – он еле произнёс её имя.

– Я…

– Лежи Хённи. Всё будет хорошо.

– Я могу не проснуться больше.

– Ты проснешься. Ты очень сильный.

– Поцелуй меня, пожалуйста. – Лина наклонилась и поцеловала его.

– Я буду с тобой, буду держать тебя за руку, я не уйду, и ты проснешься. Обязательно. Тут хорошие врачи. – Она гладила его по голове.

– Дайте руку, не бойтесь. – Медсестра поставила ему капельницу. Его начало трясти а Лина продолжала гладить его по волосам.

– Я тут, Хенни, я тут. – Лина давала спокойствие Сан Хёну. Он улыбнулся.

– Я вернусь Лина.

– Конечно, вернешься, сейчас немного поспишь и вернёшься. У нас с тобой очень много что не сделано.

– Ты похожа на врача, в этой одежде… Тебе идет…

– Я сейчас твой врач и я тебе обещаю, что всё будет хорошо, ты мне очень нужен, я дождусь тебя. Слышишь? – Снова подошла медсестра.

– Давайте наденем масочку и подышим кислородом.

– Это наркоз?

– О нет. Это просто кислород. – Надели маску. Лина взяла Сан Хёна за руку. В глазах у него немного поехала вся картинка. Он перестал понимать, где реальность, а где сон. Он сжимал Линину руку, но скоро она стала ослабевать и он сам отпустил её. Айдол уснул. Ровно, без паники. Хорошо настроенный, на операцию.

– Лина спасибо Вам. Вы сделали сейчас колоссальную работу. Благодаря Вам пациент стабилен. Ритмы в норме и операция будет успешной. Мистер Хёрт поблагодарил её. – Идите, отдыхайте, езжайте домой. Я сам позвоню Вам.

– Нет, я не поеду, я буду ждать его возвращения.

– Операция будет долгой

– Ну и что? Я должна быть с ним, когда он проснется.

– Ладно. Тогда вот вам ключ от гостевой палаты. Идите туда. Ждите. Я, почему-то так и думал, что Вы откажетесь уезжать. Я пошёл на операцию. Всё будет хорошо. – Ожидание было слишком долгим. Лина сидела на диване, обняв колени, и смотрела в пустоту.

– «А вдруг он не выдержит операции? Что тогда? Всё напрасно? Ему всего 25 лет. Такой молодой, красивый, высокий». – У неё в голове промелькнула фраза Хённи о том, что кто-то должен быть рядом.

– «Хённи я тут, я рядом. Только живи, пожалуйста…» Слезы не послушно катились из глаз. Когда она уходила сегодня от него из операционной, то старалась быть невозмутимой. Он ведь верил ей, видел в ней эту уверенность в положительном исходе и поэтому так спокойно шёл на операцию, которой он так боялся. Дал сделать врачам всё что нужно, дал себя подготовить к операции, потому что видел в ней, в Лине, опору и правильность в том, что происходит. А теперь она расклеилась и рыдала тут от бессилия. От того, что, быть может, она своими руками уговорила его на безнадежный шаг. Ей хотелось спать, то ли от стресса, то ли ещё от чего. Организм сам стал отключать её. Она знала, что операция не закончится через час или два. Уставшая, Лина поставила себе будильник, выпила воды стоявшей на столе, и скрутившись в комочек закрыла глаза. Проснулась, она от того, что медсестра тормошила её за плечо.

– Мисс Лина, мистера Сан Хёна прооперировали. Всё хорошо. Сейчас его переведут в реанимацию. Доктор Хёрт разрешил Вам быть с ним. Вы хотите?

– Конечно. Сколько же я проспала?

– Семь часов.

– Ой, как долго.

– Не мудрено. Вы же выпили успокоительное?

– Нет.

– Да, да. Вы пили воду. И мы Вам дали её с успокоительными каплями. Вы извините. Так распорядился доктор.

– Ничего. Спасибо. Куда мне идти?

– Переодевались и пойдёмте за мной. – Лину привели в реанимацию. Сан Хён тихо лежал на кровати. Глаза его были всё ещё закрыты, голова зафиксирована какой-то штукой, руки, ноги, тело пристегнуто к кровати.

– Он ещё под наркозом. Сейчас мы его будем будить. Вы можете быть рядом.

– Ему не больно?

– Ему очень больно будет, но мы обезболим. Да вот, его часы. Он не снял их перед операцией, но сейчас они ему пока не понадобятся. – Пришёл анестезиолог, хирург и доктор Хёрт.

– Как он?

– Стабилен. Очень хорошо, для его ситуации. – Анестезиолог посмотрел зрачки, проверил мониторы, дыхание.

– Доктор Хёрт всё отлично.

– Будите его. – Анестезиолог пошевелил Сан Хёна за плечо.

– Просыпаетесь мистер Сан Хён. Просыпайтесь. – Хён глубоко вздохнул. Хёрт подошёл к Хёну.

– Сан Хён Вы меня слышите? Если да, откройте глаза, дайте знать, что Вы меня понимаете. – Хён медленно приоткрыл глаза. Перед глазами всё плыло. Он попытался помотать головой. Мешала маска, мешал фиксатор, руки не возможно было поднять. В груди была какая-то дикая тяжесть, как будто на неё положили много тонный груз. Лина увидела, как ему хочется освободиться от всего этого.

– Доктор Хёрт, может ему мешает всё это?

– Я думаю маску можно снять. – Хёрт одним движением сдернул маску с лица Хёна.

– Можно воды? – прошептал Сан Хён.

– Только смочить губы. Потерпите часик. – Хён дал понять глазами, что он всё понял. Он посмотрел на Лину и улыбнулся. Хотел, что-то сказать, но Лина прижала пальцем его рот.

– С возвращением Хённи! Я обещала, что дождусь тебя вот ты и вернулся… Ты не говори ничего, у тебя вся жизнь теперь впереди. Мы ещё успеем поговорить.

– С днём рождения Сан Хён! – Хёрт улыбнулся. – Вы молодец. Вам всё как с гуся вода, так что скоро будете радоваться жизни. Отдыхайте сейчас. – Хёрт направился к выходу. – Я думаю, коллеги, мы провели с вами успешную операцию и можем идти отдыхать. – Потом он повернулся к Лине.

– Лина, если Вы хотите, то можете остаться с ним. Я думаю, что Сан Хёну это сейчас нужно. Все тревожные кнопки на стене, а медсестра будет заходить каждый час. Спасибо вам господа. Вы столько сегодня сделали. Ну ладно. Мы теперь будем его наблюдать. – Доктора вышли. Лина присела к кровати Хёна. Он улыбался ей. Его губы были совсем белые, но он был жив и смотрел на неё своими огромными глазищами.

– Хённи, спи, отдыхай сейчас. Ты должен выздороветь.

– Лина! Лина спасибо тебе за всё.

– Хённи всё будет хорошо. Меня не за что благодарить. Ты даже не представляешь как мне сейчас важно, чтобы ты был жив и здоров. – Хён одобрительно чуть-чуть помотал головой. Лина посмотрела на него. Вся грудь и шея была перебинтована вплоть до головы. Ну, главное что его прооперировали. Она села на кресло, взяла телефон. Что-то там сегодня пишут.

Прошли сутки, вторые. Лина ездила домой приезжала к Сан Хёну. Он в основном спал. Иногда видел её, иногда не видел. Главное что состояние его по не многу, стабильно улучшалось. Через трое суток его перевели в обычную палату. Прилетел Джек. Он сразу же позвонил Лине.

– Лина как у Вас дела?

– Как тебе сказать, Хённи опять в больнице.

– Ты чего же мне не писала?

– Ты был у родителей. Тем более это случилось три дня назад. Ты же всё равно прилетел бы сегодня. И только сегодня его перевели в палату. Так что ты вовремя.

– Я еду к тебе и давай поехали к Хённи. – Лина встретила Джека. Тот, запыхавшись, быстро прибежал к ней.

– Ох Линка. – Джек схватил её на руки и поцеловал в нос. – Лина я соскучился по твоим нравоучениям. Всё хочется, чтобы ты вернулась к работе с Ais Two. А то коллектив без тебя кислый.

– Да ладно? Ты-то откуда знаешь?

– Джуди звонил.

– Джуди? Я думала, он про меня забыл.

– Не Лин. Не забыл. Просто ты же сама всё знаешь. Ты то, как с ним?

– Никак. Это прошлая страница.

– Даже так? А кто же новая? – Джек хитро посмотрел на Лину.– Кажется, я всё понял. Повезло Хёну.

– Джек! Не делай предварительных выводов.

– А какие тут ещё могут быть выводы? Ты же вся светишься как начищенная монета. Втрескалась в Хёна – Джек весело рассмеялся. – А ну признавайся! Втрескалась, да?

– Джек ну он хороший, добрый.

– А ещё?

– Я не могу понять.

– Да всё с вами понятно влюбленные коты! Поехали что-ли к нему. – Ребята домчали до больницы весьма быстро. Джек на ходу надевал халат. Ему так не терпелось увидеть брата. Войдя в палату, они увидели полусидящего, полу спящего Сан Хёна. Он открыл глаза.

– Джекки! – улыбка заиграла на его лице. – Аааа! – братья закричали и Джекки побежал к Хёну с обнимашками.

– Братик ну ты даёшь. Просто Кумихо какой-то!

– Джек я соскучился. Я тебе практически закончил трек.

– Ты что его тут пишешь?

– Конечно. А что мне ещё тут делать. Ноутбук есть, наушники тоже. Лина мне всё принесла.

– Ну ты монстр Хённи. Линка молодец – с этими словами Джек шлепнул Лину по спине. Лицо Сан Хёна поменялось.

– Слушай братик, я тебя, конечно, очень люблю, но больше никогда так не делай, а то я за себя не отвечаю. Понял? – Джек хохотнул.

– Я же говорю втрескались друг в друга.