Глава 17
Торжественная часть, наконец, подошла к концу. Все речи сказаны, все дипломы и денежные призы розданы, контакты установлены, контракты подписаны, устные договорённости заключены – официоз исчерпал себя, гости и хозяева, довольные друг другом, расползались, кто куда.
Большинство далеко уходить не собирались: в ресторане экспо-центра через полчаса начнётся праздничный ужин. Мест и пригласительных билетов на банкет на всех не хватало, но многие остались в расчёте на халяву: а вдруг? Вдруг прокатит, и меня пустят в ресторан по пригласительному на выставку? Кризис, знаете ли, и от дармового угощения отказываться никакого резону нет! Усталые клоуны бродили по залу, сворачивали воздушные шарики то в кресло, то в этажерку, то в другой образец мебели и дарили их усталым гостям. Организатор выставки, изысканно одетый, с лиловым шёлковым платком на шее, подошёл к Наташе, панибратски обнял её за плечи:
– Ну, мисс мебель России, с тебя причитается! Такой фурор произвела, кому рассказать – не поверят!
По неписанному закону Наташе пришлось мило улыбаться, раскланиваться и приседать в псевдо-книксене с таким видом, как будто все эти почести она получила если и не по ошибке, то по какой-то невероятной случайности, как будто она и не заслужила диплом, приз и диадему в честной борьбе, и теперь стесняется в этом признаться. А щедрые организаторы, тем временем, согласно своему сценарию, прибавляли к вагону почестей одну маленькую тележку за другой:
– Ну что, мисс Мебель, пойдем на банкет, пожинать лавры и принимать поздравления! Сегодня ты – королева бала! – сказал, пожимая Наташе руку, высокий мужчина в пиджаке, который хотелось назвать камзолом. Наташа слышала, что этот организатор номер два – едва ли не главный реквизитор отечественного кино, к нему постоянно обращаются с просьбами обставить какой-нибудь исторический или ретро– интерьер, с ним советуются по поводу деталей: часы, зеркала, статуэтки – какими должны быть они именно в данное время, в семье именно такого сословья…
Камзол эксперта, таким образом, вполне мог иметь тоже чёткую историческую привязку и постоянную прописку в костюмерной Мосфильма. Внимание мебельного гуру в камзоле, его признание льстило Наташе чуть ли не больше, чем диадема на голове. Ей очень хотелось поговорить именно с ним, поддержать знакомство, заручиться поддержкой – такое знакомство могло бы пригодиться в жизни мебельного дизайнера ничуть не меньше, чем диплом ежегодной выставки.
Его рекомендация могла открыть двери к самым амбициозным проектам, к самым высокопоставленным заказчикам, в мировую мебельную элиту. Расставаться с ним Наташе совсем не хотелось, однако… Блеск мишурных бриллиантов на её диадеме и качание на руках сотен восторженных поклонников не затмили в её памяти обещание, данное майору Кошкину. Когда она стояла на подиуме в центре зала, когда Ведущий объявил о её победе, когда голова её почувствовала тяжесть – и, одновременно, лёгкость – диадемы, каждую минуту Наташа помнила, что майор Кошкин – тот самый принц из ЗАГСа. Она хотела с ним встретиться во что бы то ни стало.
Особенно сегодня! Сейчас, когда в ней переливается энергия поддержки и обожания десятков сердец! Когда её глаза излучают победный блеск, прибавляющий природной красоте что-то неизъяснимое, что делает девушку уникальной, единственной, неповторимой. Когда ты встречаешь Принца своей мечты, очень хочется знать на все сто, что ты достойна его любви: ведь он такой – один, а ты, хоть и хорошенькая, конечно, но, в сущности, обычная девчонка, такая же, как и Ленка, Светка, Танька…
Сегодня же Наташа получила абсолютно однозначное подтверждение того, что она этого достойна. Она достойна всего самого лучшего, что есть на свете! И эту волну, этот кураж упускать никак нельзя! Как бы ни хотелось поужинать с Мебельным гуру, нужно суметь это полезное – во всех отношениях – знакомство совместить с приятным – и даже более того! – свиданием с Принцем. Наташа с высоты подиума, когда принимала поздравления, краем глаза видела Кошкина среди гостей. Он пришёл! Значит, договорённость остаётся в силе.
От одной мысли о предстоящем свидании Наташа испытала сладкий озноб. Она ведь не маленькая девочка и знает, что вытекает из чашечки кофе. Бог с ними, с правилами приличия, с советами с интернет-портала «Подружка» о том, как надо и как не надо вести себя на первом свидании. К чёрту! Она сегодня – королева, и ей позволено ВСЁ. Наверное, это ВСЁ отразилось в её глазах, когда она сказала Мебельному гуру:
– Я приду чуть позже, хорошо?
Гуру взял её руку, поднёс к губам и долго не отпускал, пытаясь встретиться с Наташей взглядом и понять, правильно ли он всё понял, к нему ли относится её победная обольстительность? Во всяком случае, стоит попытаться: когда он начал что-то заботливо объяснять ей, его голос звучал на тон ниже, как будто вокруг неё кружил большой мохнатый шмель:
– Не заблудитесь в переходах, дорогая! Как, вы не знаете? Ресторан в левом крыле, с улицы его найти легко, но не выходить же вам в непогоду в этом эльфийском наряде! Так что лучше пройти через здание, но это не так-то легко: переходы, коридоры, чёрт ногу сломит! Я сам как-то два часа проплутал, уже всякую надежду потерял, думал, навсегда останусь в каком-то заброшенном, богом забытом холле. Кто так строит!
Наташа улыбнулась, с чувством пожала руку новому доброжелателю:
– Не беспокойтесь, не потеряюсь! В крайнем случае, позвоню – телефон при мне!
Вот какая молодец, улучила момент, обменялась телефонами с Мебельным Гуру. Там уж не понятно, как сложится, дойдут они с Кошкиным до банкета или пропадут где-нибудь по дороге, затеряются в тумане, в дурмане любви… А контакт Гуру – вот он, уже в её мобильном, обменялись звонками, Наташа не поленилась, взяла его телефон, собственными пальчиками нащёлкала «Ермакова Наталья». Дело сделано!
Послав воздушный поцелуй остающимся, Наташа развернулась и пошла к выходу, слыша за спиной пересуды мужчин, организатора и гуру. Мужчины-то мужчины, но в первую очередь они были дизайнеры, так что обсуждали туалеты и тряпки с воодушевлением чисто женским:
– Ты видел, телефон она сунула в кармашек, это был кармашек или сашет? Кармашек на шёлковом платье – это что-то новенькое, не находишь?
– Отстаёте от моды, маэстро! Это не карман, это сумочка-чехол для мобильного, делается под цвет платья как аксессуар, необходимая вещь в наше время.
– Интересно, и на свадебных платьях делают такие кармашки? – организатор выставки думал о чём-то своём.
– Ну да, только там – наоборот, к свадебному платью в качестве аксессуара современный дизайн предлагает специальный мобильный телефон – белого цвета! – уверенно высказал экспертное заключение Мебельный Гуру.
Наташа вышла из зала с решительным намерением немедленно найти майора Кошкина и с полным отсутствием представлений о том, где его надо искать. Её победный пыл несколько угас, когда она остановилась посреди опустевшего фойе, с диадемой на голове и огромным букетом цветов в руках. Редкие мебельщики, проходя мимо, считали своим долго ещё раз кивнуть ей, показать большие пальцы, в общем, так или иначе поздравить и отметить.
Но Наташа хотела только одного: увидеть Кошкина. Понять, что на этот раз она не ошиблась. Убедиться, что майор Кошкин – действительно тот самый, Принц из ЗАГСа, о котором она грезила так долго.
И он пришёл. Возник рядом из ниоткуда, когда она в очередной раз пожимала руку припозднившемуся поздравителю. Вот только что стоял перед ней случайный знакомый, они встречались в прошлом году на миланской мебельной выставке, говорил хорошие слова, обещал пригнать какой-то невообразимый заказ – для совместного исполнения. Наташа, не вслушиваясь, покорно кивала в нужных местах и в нужных местах улыбалась, выжимая из себя последние капли благодарности. И, подняв голову после положенного кивка – обаружила на месте миланского знакомого – его, майора Кошкина.
Он стоял перед ней, опустив руки по швам. В цивильном костюме он был ещё больше похож на принца. Правда, принц был грустным. Ни тени улыбки и радости, примелькавшихся ей за этот вечер. Кошкин молча смотрел на неё. Пришлось прерывать паузу первой.
– Здравствуйте, майор Кошкин! Ну что же вы? Возьмите скорей мой букет и пойдём подальше отсюда. Я на целый год вперёд сыта мебельщиками!
Наташа засмеялась, и смех её гулкой одинокой трелью разнёсся по пустому пространству. Все ушли. Они с Кошкиным были одни в полутёмном холле.
– Поздравляю вас, Наташа. Да, я был в зале, я видел ваш триумф.
Слова Кошкина, добрые и участливые, совсем не вязались с его видом. Кошкин больше не был грустным. Взгляд стал колючим и решительным, нижняя челюсть набрякла, мускулы обозначились в рукавах пиджака. Весь он как будто ощетинился, жёстким и решительным сгустком незнакомой энергии стоял перед Наташей. И эта энергия пугала её. А Кошкин продолжал:
– Поздравляю вас, Наташа. Оказывается, вы – деловая женщина. Художник. По диванам. Но это делает решительно невозможными все дальнейшие отношения между нами. Прощайте!
Наташа из всего сказанного поняла только, что Кошкину чем-то не нравятся её диваны. (Хотя почему – «диваны»? Её проект – многофункциональные модульные комплексы, так и было записано в дипломе, полученном её на выставке!) Майор же считал, что сообщил даме исчерпывающую информацию. Он отдал Наташе честь, развернулся на сто восемьдесят градусов, щёлкнул каблуками и зашагал к выходу, чётко печатая шаг.
– Стойте! Что это значит? При чем здесь диваны? Нет, вы не можете уйти, так, ничего не объяснив мне… Я слишком долго вас искала и ждала. Стойте! Я приказываю вам!
Может быть, это диадема зарядила Наташу небывалой уверенностью, во всяком случае, голос её звучал вовсе не просительно. Ничего жалобного не было в нём, ни единой нотки. Повелительно – вот как сказала она Кошкину «Стойте!»
И он остановился, не окончив шаг, задержав в воздухе правую ногу. Буквально завис над полом. В чём же дело? Что опять не так с этим неуловимым принцем? Наташа решила не сдаваться. Видя, что Кошкин, хоть и остановился, но поворачиваться к ней не собирается, она сама обошла его и встала так, чтобы видеть его лицо. Мрачное и отрешённое лицо человека, принявшего непростое решение. Когда он заговорил, к мрачной решимости прибавилась робость, почти испуг:
– Вы правы, диваны здесь ни при чем. Я скажу так, как есть: теперь, когда вы – королева…, – он запнулся, подыскивая слова, но быстро справился с волнением, – Вы – мастер своего дела, вы – успешная женщина. Мне нельзя с вами … общаться. Быть с вами. Восхищаться и надеяться…
Ну вот тебе и «здрасьте!» Бравый майор, красавец мужчина, боится успешных женщин? Кто бы мог подумать, что эта воплощённая мечта любой женщины на самом деле – нашпигованный комплексами невротик?
Наташа почему-то сразу поверила ему, а поверив – взглянула на бывшего принца совсем другими глазами. Конечно же, на лицо были все признаки очередного обмана зрения: майор Кошкин, а вы, оказывается, косите на левый глаз! И морщины… Как же она могла не заметить их сразу? Лоб бы прямо-таки иссечён глубокими бороздами. И нос совсем не прямой, а свёрнут в середине куда-то на сторону. Наверное, результат какого-нибудь боевого столкновения, но, вопреки расхожему штампу о том, что «шрамы украшают мужчину», скособоченный нос Кошкина вовсе не красил.
А ещё он косолапит! Вот сейчас идёт перед ней по пустынному бескрайнему холлу и скашивает ступни внутрь, переваливаясь с ноги на ногу, как утка. Вот тебе и майор Кошкин! Немолодой, потёртый, в своём третьесортном провинциальном костюме, он был просто жалок. Жалок и смешон! Да, и у него залысины чуть не до макушки доходят! Под беретом сначала было не видно, а сейчас Наташа всё разглядела!
Бедняга… Как его только в армии держат, такого… неадекватного. «Однако, – осознала вдруг Наташа, – я оказалась наедине с чудиком. Мало ли что взбредёт в его чудную голову с залысинами? Нужно держать ухо востро, а пока – задобрить его вниманием и заботой!» – и она попыталась придать своему голосу максимум сочувствия:
– Но почему, почему же именно успешные и состоявшиеся женщины являются для вас … проблемой?
– Это началось после ранения. Был в горячей точке, называть не буду. Разрывная пуля. Рикошет. Вообще-то мне повезло, что жив остался, но… Наш психолог – а мы после каждой операции проходим комплексное обследование – он называет это “синдром неконтролируемой агрессии с непредсказуемыми последствиями”…
Странно… Сейчас, когда Кошкин рассказывал, он был совершенно спокоен и совершенно не производил впечатления неадеквата. Всё так ясно излагает!
– И этот синдром вызывает в вас любая женщина? – уточнила Наташа.
– Нет, не любая. Только красивая, успешная, умная или богатая, – Кошкин улыбнулся горько. – Такая, как вы. Как если бы вы были старшей по званию.
– Понятно, – подытожила Наташа. – Женщина с высоким социальным статусом.
– Вот-вот, что-то подобное он и говорил. Психолог. Так что – разрешите идти?
Наташа устало кивнула:
– Идите!
Неожиданное погружение в психоанализ вымотало её окончательно. Она даже не спросила у Кошкина главного. Она не задала вопрос: «А в чём же выражается ваш синдром неконтролируемой агрессии с неконтролируемым результатом»?
Вот так Наташа и оказалась одна в тёмных пустых коридорах. Поплелась-таки на банкет. Хотелось чего-нибудь поесть, да и выпить, если честно. После такой-то нервотрёпки! Уже сто раз Наташа поругала себя за то, что не последовала совету Мебельного Гуру идти к банкетному залу лёгким путём, по улице, давно бы уж была на месте! Нет, ей надо было найти костюмерную, где лежала её гражданская одежда, взять с собой кое-что, может быть, даже переодеться… Переодеваться она, впрочем, не стала, но уличную одежду и обувь захватила с собой. И со всем этим барахлом потащилась.
Через пять минут блужданий она разозлилась. Через десять – устала. Какого чёрта, она, королева бала, мисс Мебель России, бродит здесь одна-одинёшенька, как девочка Маша в лесу. Не встретить бы медведя! Вместо высоких деревьев ей попадались, то тут, то там, светящиеся надписи: «проход закрыт», «выход на 3-й этаж», «запасной выход», «элеваторная». Более подробных указаний не было.
Спросить тоже не у кого – здание экспо-центра как вымерло. Впору кричать, как в фильме: «Эй! Люди!» Нет, так дело не пойдёт. В отличии от девочки Маши, у Наташи имелся мобильный телефон – современная палочка-выручалочка! И стоит ей нажать пару кнопок, как ей помогут, подскажут и встретят с распростёртыми объятиями. Вот как раз и банкеточка удобная! Можно передохнуть.
Наташа сложила поклажу на банкетку, присела сама и прислушалась. Ей показалось, что в полутёмном коридоре, из которого она только что пришла, раздаются какие-то звуки. Шаги. Кто-то крадётся за ней, стараясь остаться невидимым! Наташа застыла с телефоном в руке, замерла, пытаясь вычленить из окружающей гулкой тишины инородные вкрапления.
Шуршание. Шелест. Поскрипывание. Нет. Ничего. Наташа дрожащей рукой нажала кнопку, и дисплей телефона тут же откликнулся, засветился синим. Уже лучше! Сейчас мы найдём нужную комбинацию…
Вот ведь ерунда какая, ведь сидит сейчас Наташа не в тёмном лесу, а в центре огромного современного офисного здания, в сердце мегаполиса, а чуть только осталась одна, да свет приглушили, так и лезут наружу архаичные доисторические страхи. Тьфу на вас, страхи, не на ту напали! И тут на неё напали. Сзади.
Глава 18
Сосредоточившись на телефоне, она отключилась от окружающего, перестала вслушиваться и вглядываться, всего каких-то несколько секунд, но их хватило нападавшему, чтобы приблизиться к ней незамеченным, ударить чем-то тяжёлым по голове и набросить на шею кусок ткани, как будто платок.
Теперь неизвестный злодей сидел на ней сверху и тянул за этот платок так сильно, что Наташа почти не могла дышать. Не говоря уже о том, чтобы кричать. Она могла только стучать по полу ногами, которые оставались свободными, и руками молотить вокруг себя, не доставая до обидчика.
– Оставь девушку в покое!
Майор Кошкин был уже здесь. В один миг он оторвал от Наташи нападавшего, отбросил в сторону так, что тот загрохотал всеми костями по стене и по полу, а Кошкин уже присел на корточки рядом с потерпевшей, осторожно перевернул её на спину, помог сесть, потом встать на ноги.
Наташа покорно перевернулась, села, встала и сделала несколько неуверенных шагов. Всё произошло так быстро, что она не успевала эмоционально отреагировать на калейдоскоп событий последних пяти минут. Только что она сидела, грустная, уставшая и одинокая, на банкетке, в надежде, что кто-нибудь выведет её из этих торгово-выставочных казематов. А потом – бах! – нападение, и она уже лежит на полу, отбиваясь от злодея, трах! – и вот злодей повержен, и она принимает помощь спасителя.
– Спасибо, майор Кошкин! Вы спасли мне жизнь! – с трудом просипела Наташа, и слёзы полились из глаз, мешая видеть и слышать. Рыдания сотрясали её, выпуская страх, обиду, стресс и разочарование. Кошкина рядом не было. Он застёгивал наручники на злодее, который и не пытался вырваться, но Кошкин всё-таки по рации просил прислать подкрепление.
Надо же! Даже сменив военную форму на цивильный костюм, он оставался на службе, и в любой момент был готов догнать и обезвредить врага. Сквозь слёзы Наташа смотрела на Кошкина, и видела теперь не принца из ЗАГСа и не старпёра с залысинами, а настоящего воина, зрелого мужчину, чья повседневная жизнь состояла из таких, как сегодня, сейчас – опасностей и столкновений.
И этот человек всегда, двадцать четыре часа в сутки, готов куда-то бежать, кого-то спасать, догонять. Он умеет не бояться, он умеет не избегать опасностей, а специально идти им навстречу, если надо. Да, пожалуй, такая жизнь вполне предполагает некоторые психологические проблемы. В качестве компенсации и защиты, психика такого человека может иметь … особенности. Ну и что? У кого их нет?
– Корона должна быть моей! Она украла ее у меня!
Бобриков! Это кричал, конечно же, Бобриков. Он, и только он, возненавидел Наташу за её мебельные достижения, и у него снесло крышу. Это Бобриков напал на мисс Мебель России, это он крался за ней по тёмным коридорам Экспо-Центра, яко тать в ночи, он заготовил такой подходящий для удушения платок, наверно, стащил его у кого-нибудь из гостей выставки. И одному Богу известно, чем бы всё кончилось, если бы не профессиональные и своевременные действия майора Кошкина! Ну, кто ещё будет говорить про психологические проблемы? Настоящие проблемы были на сегодняшний день у Бобрикова. А психологические они или нет – пусть решает судмедэкспертиза.
Два подошедших омоновца в камуфляже уже паковали Бобрикова – лицом к стене, потом в лифт, благо, тот как раз рядом оказался, и поехал Бобриков в следственный изолятор. Или куда их там грузят, злодеев, сразу после совершённого злодеяния, раскрытого по горячим следам? Майор Кошкин подошёл к Наташе, сел рядом на банкетку. Она уже перестала плакать, только всхлипывала, вздрагивая всем телом.
– Вы в порядке?
– Не знаю, – Наташа улыбнулась сквозь слёзы. Она действительно не знала, на каком она свете, но не отметить юмор ситуации не могла, ну почему и в фильмах, и в книгах такую, как она сейчас, жертву преступления, всегда спрашивают: «Вы в порядке?» Конечно же, не в порядке!
В порядке она была час назад, когда стояла с букетом цветов посреди сверкающего холла в окружении восхищённых коллег. Вот это называется «в порядке». А здесь, на банкетке, в разорванном и безнадёжно испорченном платье, с растрепавшимися волосами и потёками туши на лице, со сломанным каблуком и хорошо ещё, если целыми руками и ногами – нет, она не в порядке, обычно она чувствует себя иначе, – но спасибо!
– Не волнуйтесь, с этим психом мы разберемся. Он не будет вам досаждать.
– Ах, да это же Бобриков, наш главный бухгалтер! Никогда не ожидала ничего подобного от бухгалтера, – Наташа перестала играть в принцессу и перестала заигрывать с Кошкиным. Ей было не до того. Она просто была рада, что всё плохое закончилось, и рада была сидеть с ним рядом на банкетке и никуда не торопиться.
Ей больше не хотелось заинтересовать и зацепить чем-то сидящего рядом мужчину. Не нужно было стараться произвести правильное впечатление. Но свою искреннюю благодарность выразить всё-таки стоило:
– Господи, что я говорю! Я хочу сказать, какое счастье, что вы оказались рядом.
Кошкин несмело поправил её сбившиеся волосы.
– Когда вы ушли, я что-то почувствовал…Я всегда следую этому чувству. Оно меня еще ни разу не подводило.
– Меня тоже…
Его рука задержалась на её затылке, и тогда она приблизила своё лицо и поцеловала его. Сама. Нежно обхватив майора Кошкина за шею, Наташа целовала его, отрывалась, снова впивалась губами в губы своего спасителя, успевая в перерывах бормотать быстро-быстро:
– Это ничего… это всего только раз… моя благодарность тебе… мой спаситель… мой герой…
Быстрые и короткие поцелуи слились, наконец, в один нескончаемо долгий. Что может быть естественнее: спаситель и спасённая, воспылавшие друг к другу страстью!
Наташа отдалась поцелую полностью, закрыв глаза и потеряв всякий контакт с реальностью. Только он, только его запах, горьковатый и пьянящий, только жар его тела, такого близкого теперь, такого желанного, наливающегося силой под её руками, жар, который уже невозможно терпеть, сила, которая уже сминает Наташу, сжимая её, как будто клещами!
Наташа отпрянула от Кошкина в тот самый миг, когда и он сам, оттолкнув её, вдруг издал нечеловеческий вопль и упал на пол, извиваясь и корчась. Наташа, преодолевая страх, подошла поближе и увидела пену, идущую у него изо рта. Что делать? Это падучая болезнь? Он же упал! Так раньше, вроде, называли эпилепсию.
Вот, значит, какие формы принимает ваш синдром неконтролируемой агрессии, господин Кошкин. Но надо же как-то ему помочь! Наташа, преодолевая отвращение, склонилась над головой майора, попыталась приподнять её над полом. Кошкин издал глухой раскатистый звук, отдалённо напоминающий рычание. Наташа с испугом бросила его голову, и голова со стуком ударилась об пол. Вот так история!
Она снова была в экстремальной ситуации. Так же, как и полчаса назад. А в экстремальной ситуации нужно делать что? Правильно, вызывать скорую помощь! У неё же по-прежнему с собой мобильный телефон. Где же он? В борьбе с Бобриковым она его уронила, точно, она отчётливо помнит стук и пищание – это телефон упал и отлетел куда-то в темноту.
Наташа, напрягая зрение, вгляделась в полумрак вокруг себя, и точно – в дальнем углу у лифта поблёскивал синий огонёк. Телефон найден, сейчас, майор Кошкин, мы тебя спасём, ты – меня, а я – тебя, вот и будем квиты!
– Сейчас, подожди минуточку, сейчас…, – она нажимала спасительные 1-1-2, номер вызова экстренной помощи, формулируя в уме короткое и содержательное сообщение, которое сейчас скажет оператору. – Здравствуйте, меня зовут Наталья Ермакова, я нахожусь в здании Выставочного центра, у человека приступ эпилепсии, приезжайте. Полных лет ему… не знаю, наверное, тридцать восемь-сорок…
Наташа бросила взгляд на лежащего Кошкина, чтобы поточнее ответить на вопросы оператора. Кошкина не было. Там, где он только что выгибался дугой, на полу осталась лужа пены. И всё! Зато из темноты коридора на неё глядели, на высоте метра над линолеумом, два ярко-зелёных глаза. И раздавалось знакомое рычание.
– Алло! Вы позвонили один один два, центр экстренной помощи, чем я могу помощь?
В том, что это именно рычание, теперь уже не было никаких сомнений. Оператор на том конце провода напрасно ждал ответов. В конце концов, в его помощи необходимость как-то отпала сама собой. И чья же помощь сейчас нужна была Кошкину? Если это был он?
Из темноты к Наташе приближался рыже-чёрный красавец тигр. Метров двух с половиной длиной. Это если мерить без хвоста. Хвост тоже был. И в то время, как движения тигра были медленными, плавными, как будто заторможенными, с оттяжкой, то хвост выдавал некоторую напряжённость.
Хвост бил по полу короткими неровными ударами, вдруг поднимался и проводил по одной стороне коридора… потом – по другой. Стоя посреди коридора, тигр легко, играючи доставал хвостом и до правой, и до левой. А если бы постарался, то достал бы и до потолка.
Тигр приближался. Какой номер в мобильном телефон нужно набрать, чтобы получить помощь при встрече с тигром, Наташа не знала. Ответ пришёл ей из тех самых доисторических дебрей подсознания, которые она недавно бранила за страх темноты: бежать!
Не помня, как, она развернулась и бросилась бежать по полутёмным коридорам туда, откуда пришла. Бежала и на поворотах бросалась в тигра, чем попало: туфлями – сначала одной, на следующем повороте – другой, сумочкой-кармашком, платком, которым её душил Бобриков, платок так и остался висеть у неё на шее и пригодился! –смятым комом он тоже полетел в морду тигру-Кошкину.
В голове у Наташи не было ничего, никаких мыслей, только гудело колоколом: «неконтролируемая агрессия с непредсказуемыми последствиями… неконтролируемая агрессия с непредсказуемыми последствиями… неконтролируемая агрессия с непредсказуемыми последствиями…»
Погоня продолжалась. В полутьме мелькали светящиеся надписи над дверями и проёмами. В одну из таких дверей Наташа забежала и оказалась в подсобном помещении, где на высоте трех метров тянулся вдоль стены балкон, а к нему с полу была приставлена лестница. Кто приставил эту лестницу и почему не убрал, Наташа раздумывать не стала, она бросилась к лестнице и полезла вверх.
И вовремя! Кошкин в своём новом, тигрином обличье, был тут как тут, вслед за Наташей он заскочил в раскрытую дверь и теперь наскакивал на лестницу снизу, раскачивал её с остервенелым рычанием, смысл которого не нуждался в переводе: «Я сейчас тебя съем!», вот что означал этот звериный мессидж.
Когда Наташа была на высоте трёх метров, тигр снизу прыгнул на деревянные ступеньки всем телом, они затрещали, и лестница сломалась. Наташа чудом успела схватиться за металлические поручни балкончика, повисла на них и теперь на руках продвигалась к стене, чтобы упереться ногами и подтянуться.
Сил ей придавала отрадная картина: внизу, под ней, сломанная лестница придавила тигра к полу, он рычал и злобно выл, пытаясь освободиться, но было не тут-то! Достигнув стенки, Наташа, благодаря про себя уроки йоги, танца живота и прочие часы, проведенные в спорт-зале – последним усилием раскачалась, держась руками за балкончик, достала в махе ногами до стены, оттолкнулась и – хоп! – зацепилась ими за балкончик тоже.
Ноги в шёлковых чулках скользили по металлическим конструкциям, но жажда жизни преодолела силу трения: теперь, имея уже четыре точки опоры, закинуть на балкончик пятую точки было делом техники.
Мгновение – и вот Наташа уже сидела на балкончике вся целиком, свесив ножки вниз. Могла позволить себе такую вольность, придавленному к полу тигру до неё было нипочём не достать! Сейчас, чувствуя себя в безопасности, Наташа вновь обрела способность соображать и поразилась своей предусмотрительности в бессознательном состоянии: она не выбросила мобильный телефон!
Швыряла в тигра всем, чем попало, а телефон продолжала сжимать в свободной от бросков руке. Лезла по приставной лестнице, двумя руками хватаясь за поручни, а телефон зажала зубами и не выронила. Молодец! Теперь она может воспользоваться услугами мобильной связи, и никогда, положа руку на сердце, услуги эти не были ей столь необходимы, как сейчас!
Наташа устало провела рукой по дисплею, вызывал нужный режим, нажала кнопку и услышала ответ. Мебельный Гуру был уже немного навеселе, но, к его чести, Наташе даже не пришлось напоминать, кто она такая:
– Да, это говорит мисс Мебель России. Я немного опаздываю. Сижу на балконе и спасаюсь от тигра. Нет, я с ума не сошла. Вот он рычит, – она опустила руку с трубкой как можно ниже, туда, где обессилевший тигр вёл борьбу с упавшей лестницей, издавая звуки, которые никак нельзя было принять за кошачье мурлыканье, – слышите? Откуда он взялся? – вот ещё морока, объяснять полузнакомому мебельщику всю эту байду про психологические проблемы майора Кошкина.
– Это долгая история, и вы всё равно не поверите, даже если я скажу. Мне нужна помощь! В первую очередь хотелось бы убрать отсюда тигра, а уж потом снять меня с пятиметровой высоты. Где я? – снова-здорово, она и сама не знала. Что ж, пусть это будет квест для команды спасателей! Наташа продолжила:
– На третьем этаже, какой-то зал с балконом, здесь еще лестница стояла. Ага, вот тут план эвакуации при пожаре имеется!
Действительно, как в любом производственном помещении, план эвакуации был и здесь, почему-то именно на уровне балкона, а не пола. На плане эвакуации Наташа практически разыскала свой адрес в лабиринте экспо-центра и продиктовала Мебельному Гуру:
– «По коридору 12-ц, третий поворот направо». Ну да, я жду – а что мне остается делать?