Антон уже был на балконе, он судорожно начал неловкими пальцами копаться в таинственной коробочке.
«Только одну», – подумал он, воюя со старой неподатливой зажигалкой.
От рта Антона повалил в тёплый майский ночной воздух первый густой клубок дыма, за ним второй, постепенно суета и что-то истерически-нервное во взгляде и движениях его исчезло. Он вертел в руке коробочку, на ней была наклеена какая-то омерзительная наклейка. Она напугала Антона в первую очередь тем, что он долго не мог понять, что же именно на ней изображено. Издалека он мог бы принять это за фантастическую картинку, где изображён вид сверху на верблюжий караван в пустыне, почему-то идущий к реке, изображенной тонкой голубой полосочкой в той же пустыне. Куда держат путь караван, и откуда река в пустыне мы не знаем, половину картины скрывает пушистое кучевое облако… Да, да, так бы и подумал Антон, разглядывая наклейку на расстоянии вытянутой руки и с головой, полной густого белого дыма, который, казалось, постепенно заполнял собой и всё остальное тело, делая его каким-то неподатливыми и мягким. Антон прочёл надпись чуть ниже. «ЭМФИЗЕМА». Это нисколько не помогло Антону постигнуть смысл наклейки на пачке с сигаретами.
Тёплый ветерок гладил Антона по волосам и проскальзывал с балкона в комнату, задёрнув бежевую занавеску. Вот он добрался до кошки, потягивающейся на кровати. Но Муська сворачивается клубком, не обращая на это никакого внимания. Антон расслабился. Густой белый дымок, выдыхаемый им изо рта, будто бы собирался прямо внутри черепной коробки, распирая ее так, что казалось, что голова вот-вот надуется как воздушный шарик, затем начнет раздуваться, раздуваться, и в конце концов лопнет. Выдохнул новый клубок дыма. Отпустило. Антон облокотился на край балкона и всмотрелся вдаль, куда-то меж податливых крон берез, которые в ночной тишине тихонько шелестели под редкими порывами ветра. Раздался шелест нескольких сотен листочков, схожий с журчанием волны, разбивающейся о каменистый берег. Березы снова плавно наклонились. Одна из них росла так близко, что Антону показалось, будто бы он даже может коснуться рукой одной из ветвей и сорвать оттуда пару листочков. Зажав сигарету в зубах, он слегка перенёс свой вес на верхнюю часть туловища, парившую теперь на высоте около пятнадцати метров над землей, что приравнивается к четырём этажам, над спящей бездомной собакой, изредка помахивающей хвостом, и небольшой клумбой, огороженной маленьким декоративным заборчиком.