Жанерия улыбнулась и сказала:
– Я спросила про другой дар. Почему всю дорогу ты улыбаешься? Ведь нет причин для радости в этой мёртвой пустыне.
– Есть у меня одна причина. И зовут её Лерия. Как глаза закрою, так сразу вижу её. Мне от вас ничего не нужно. Я лишь хочу сделать её счастливой. Хочу сделать так, чтобы улыбка не сходила с её лица.
Жанерия посмотрела вдаль и сказала:
– В заброшенном городе мне часто снился сон. Я в подробностях видела, что Самалах станет столицей огромной империи. На троне будет сидеть молодой царь, который желает счастья каждому жителю своей земли, а моя дочь будет его женой. Как это случится, я не знаю. Но это случится.
Жанерия ласково посмотрела на Чарагима.
И ушла спать.
Тот ничего не понял. Стало ему страшно, что Лерия может стать женой нового царя Самалаха.
Тем временем все солдаты уснули.
А Чарагим так и не смог. Всё ворочался и думал.
Утром все проснулись и продолжили путь.
Целый день шли они по бесплодной обжигающей пустыне.
Им никак не верилось, что скоро они окажутся дома.
И даже когда они стояли у стен Самалаха, им всё равно казалось, что это сон.
Как только зашли в городские ворота, Жанерия сразу же потребовала вести к дочери.
Чарагим привёл их к заброшенному дому с прекрасным садом. Немного менее прекрасным, потому что в его отсутствие цветы слегка подсохли. Но он без промедления провёл мать в комнату Лерии.
Затаив дыхание у двери, Жанерия украдкой посмотрела в дрожащую темноту комнаты дочери. Та тихо спала.
Мать подбежала к кровати, обняла дочь и заплакала. Лерия не сразу проснулась. А как проснулась, не сразу поняла, кто это, ведь перед ней была совсем молодая девушка.
Мать, не умолкая, объясняла, кто она и откуда. Жанерия всё пыталась взять дочь за правую руку, но ни правой руки, ни левой ноги не было.
Чарагим оставил их наедине.
Там они и проболтали всю ночь.
А утром оказалось, что Жанерия постарела. Стала выглядеть так, будто бы никуда не уезжала, будто бы и не видела той живительной водички.
Мать и дочь вместе приготовили вкуснейший обед. Накрыли великолепный стол.
Сели все обедать.
Чарагим сел с Лерией. Напротив села Жанерия, а вдоль длинного стола расположились тринадцать воинов. Но они были уже не молодые красавцы, а сморщенные мужики.
Только начали кушать, приехал царь.
Открыл Самхан двери и удивился.
Столько народу в секретном доме он никогда не видел. А если бы увидел, всех бы посадил на кол, что и приказал сразу же.
Царь закричал:
– Кто это?! На кол их, на кол!
Но этот крик был скорее похож на блеяние старого козла, чем на приказ царя.
Подбежала к нему царица и успокоила. Звонкой пощёчиной.
– Жена! Жанерия?! – крикнул царь, будто на него ведро ледяной воды опрокинули.
– Да, это я. Но ты свой рот на наш стол не разевай. Мы на таких козликов, как ты, еду не готовили. Иди ждать в карету! Как пообедаем, отвезёшь нас с дочерью во дворец.
Начал царь заплетать языком, как мог. Но так ничего и не выговорил. Жена его за дверь выставила, а сама вернулась за стол. С улыбкой на лице.
Как покушали, Жанерия с дочерью быстренько собрали вещи и вышли на улицу. Царь ждал недолго. Всего часа два. Даже карету протёр тряпочкой.
На прощание Лерия обняла Чарагима.
А Жанерия сказала своим солдатам:
– Дом теперь ваш. Как приеду во дворец, отыщу сундуки с золотом. Будет вам царское жалованье за всю жизнь и ещё на три жизни сверху.
Карета уехала. Мужчины долго махали ей.
Чарагим стоял с ними и мысленно провожал царя, который обещал ему сто бриллиантов в золотом сундучке.
Тот день закончился, едва начавшись.
Чарагим пошёл по привычке спать под куст. Перед сном он думал уже не о сундуке, а о той красавице, которую нельзя описать словами.
«Как она там? Когда я увижусь с ней? Если царь не пригласит в гости, сам приду», – думал Чарагим, не в силах сомкнуть глаз.
Уснул только под утро.
Глава 6: Серая роза из чёрной пустыни
На следующий день сели солдаты обедать. Позвали Чарагима. Оказалось, что они уже не сморщенные мужики, а седые скрюченные деды. И готовить не умеют. Пообедали сухарями, да и дело с концом.
В тот же час воротился царь. Постучал в дверь, дождался, пока ему откроют, и сказал грустно:
– Все едем со мной. Царица наша лежит при смерти.
Чарагим, не успев прожевать сухарь, скорее побежал таскать дедов в царские кареты.
Уже через миг они все оказались во дворце. Тринадцать стариков, царь и Чарагим вошли к царице. Жанерия, такая же белая, как статуи в царском саду, неподвижно лежала в своих покоях. Чарагим её совсем не узнал. Она стала старше лет на сто. И даже в глазах её не осталось ни капли молодости.
Лерия сидела рядом с кроватью и держала мать за руку.
Чарагим сразу приблизился к ней.
Слабым дрожащим голосом Жанерия сказала, глядя в пустоту:
– Ты достоин стать мужем моей дочери. Езжай к Серой Розе в чёрную пустыню. Она вас благословит.
Царица замолчала.
Потом закашлялась. И умерла.
Тут как будто что-то оборвалось, сгустилось и замедлилось. Кто-то понурил голову, кто-то потупил взгляд, кто-то не мог вздохнуть. А Лерия всё держала маму за руку и горько плакала.
Царь молча отвёл Чарагима в сторону. И тихо сказал:
– Забирай свою награду. Сто бриллиантов в золотом сундуке. Наживёшь ещё богатства – приходи, может быть, поговорим. А сейчас уходи, быстро и далеко.
Только договорил царь, и сразу стражники Чарагима под руки взяли да потащили к выходу из дворца. Из ворот выставили и отдали сундук. Чарагим и бороться не стал. Сундук в кафтанчик завернул да побежал на базар. К тому самому торговцу, которому отдал синего коня.
– А, это ты, друг! Неужели решил купить поющего крокодила? – с усмешкой сказал торговец, только увидев Чарагима.
– Нет. Хочу коня синего выкупить, – ответил Чарагим
Торговец улыбнулся самой широкой улыбкой и повёл его в самый потайной переулок. Там к столбу был цепью прикован синий конь. Стоял грустный и похудевший. Глаза ему завязали, чтоб уж точно не улетел.
Отсыпал Чарагим тридцать три бриллианта из своего сундука, сорвал тяжёлую цепь и развязал синему глаза.
Тот только увидел его, сразу встрепенулся, заржал и стал тереться о Чарагима головой.
Торговец, разглядывая бриллианты, сказал:
– Синий конь будет другом только человеку с чистым сердцем. Для него он сделает всё и даже больше. Мне другом так и не стал. И не станет. Ведь я – базарный торговец. Если захочешь ежа, который играет на скрипке, заходи!
Чарагим обнял коня, и они поскакали за город к тому самому озеру, где залёг Карагим.
Чарагим, как приехали, подошёл к берегу и прокричал:
– Сердцем чувствую, что ты там. Так и лежишь живой-здоровый. Вот тебе подарок! Может, появятся какие-то мудрые мысли в твоей голове. Может, захочешь всплыть, упрямый кусок глупости!
Чарагим взял золотой сундук, да кинул его в мутную воду. И продолжил:
– Думал я вернуться в деревню. Построить новую мастерскую. Но недавно понял, что наша с тобой способность дана не просто так. Много хорошего можно сделать для других людей. Много того, чего не сделаешь, сидя на горшках или лежа на дне озера.
Закончив кричать на воду, Чарагим лёг на берегу и начал смотреть в небо. Час пролежал. Два часа. Так ничего и не произошло.
Плюнул Чарагим прямо в озеро. Сел на синего коня и сказал:
– Полетели в чёрную пустыню – искать Серую Розу!
Долго и далеко летели они. И наконец увидели впереди чёрные бескрайние просторы. Летали туда и сюда. Кружили над чёрной пустыней. Но внизу даже камня не было видно. И вдруг посреди тёмного полотна Чарагим увидел здоровенный поблёскивающий дом.
Конь его там и приземлился. Оказалось, что тот дом от земли до самой верхушки был отделан золотом.
Чарагим крикнул солидным голосом:
– Хозяева! Есть кто живой?
А в ответ тишина.
– Я ищу Серую Розу.
Тут же дверь дома с громким скрипом открылась, и Чарагим увидел женщину в фиолетовом платье. Обычную вроде женщину. Но вся её кожа была серая, как дым костра.
Она приветливо сказала:
– Здравствуй, Чарагим! Я тебя ждала. Скорее заходи!
Он забежал в дом. Внутри от роскоши и блеска можно было ослепнуть. Потолок был украшен бриллиантами, которые отбрасывали радужные зайчики на стены, густо усыпанные сапфирами. Вокруг окон искусно завивались золотые лепестки и расцветали лилиями. А синий чароит клубился волнами на капителях колонн из молочного мрамора.
Чуть придя в себя от этой красоты, Чарагим сказал, улыбаясь:
– Я видел тебя во сне. Ты мне показала тот механизм, который заставляет воду гореть!
Серая Роза громко рассмеялась и сказала:
– Много, много лет назад вместо пустыни здесь был огромный город. В нём жил мой отец. Тогда люди были умнее. Знали силу синих камней. Но потом поссорились два народа. Серый и синий. Разные ужасы начали происходить на этой земле. Кто не хотел воевать, улетели далеко-далеко к звёздам. А кто остался, вконец оглупели. И стали жить в заброшенных городах, не зная ничего о том, что произошло. И что за синие камни валяются то тут, то там…
Вдруг Серая Роза замерла, закатила свои огромные синие глаза и закричала:
– Хватай мешок, сейчас начнётся!
Чарагим испугался и со скоростью молнии начал бегать по комнате. Ему под ноги как будто сам бросился какой-то старый куль.
– Раскрой его и протяни мне! – кричала Роза демоническим голосом.
Чарагим, стоя на коленях, трясущимися руками держал раскрытый мешок.
И тут произошло чудо.
Роза вытянула свою правую руку ладонью вниз прямо над мешком.
Что-то сказала на непонятном языке, и из её ладони посыпалась синяя пыль. Она сыпалась будто бы из ниоткуда.
Пыльный водопад быстро кончился. Мешок потяжелел и наполнился.
Глаза Розы вкатились обратно, и она сказала:
– Это чистейшая синяя глина. Сделай из неё два горшка. Один подари Лерии и скажи носить на голове. Второй горшок разукрась настолько красиво, насколько любишь её. Принеси его царю и скажи, что хочешь взять Лерию в жены. Если тот откажется, разбей горшок об землю. Сразу же! Только так она станет твоей женой. Всё понял?
Чарагим молча закивал. У него в голове крутилась тысяча вопросов, но он не мог выговорить ни слова.
Серая Роза положила свою ладонь ему на голову и сказала:
– У тебя мало времени. Действуй быстро. Я благословляю тебя!
Только руку от головы убрала, так сразу всё исчезло. И сама Роза, и её золотой дом. Остался только куль с синей глиной.
Чарагим вскочил на ноги и огляделся по сторонам. На улице стемнело. Кругом была только чёрная пустыня, ночь на небе и ночь под ногами.
Среди этой черноты стоял его синий конь и грыз камешки.
Чарагим сел на друга, держа в руках драгоценный куль. Сердце подсказывало ему, что он на правильном пути.
И полетели они в единственное место, где можно было сделать два горшка посреди ночи. В мастерскую злейшего врага его отца – гончара Тараона.
Прилетели они обратно в Самалах на улицу мастеров. Прямо к дому того гончара.
Тот как раз сидел на пороге своей мастерской и мычал, закрыв рукой лицо.
Чарагим приземлил коня перед ним и сказал:
– Здравствуй, Тараон!
Тот перестал мычать. Заулыбался и сказал:
– Здравствуй, сын злейшего врага! Зачем пришёл?
– Моей мастерской больше нет… И мне срочно нужно сделать два горшка для моей невесты. Почему мычишь? Расскажи, что случилось с тобой?
– Неделю назад царь принял новый закон. Все ремесленники могут продавать свои товары только шестерым самым богатым торговцам. И никому другому. Так вот, три дня назад я сделал сто горшков и расписал их золотом. Один из богачей приехал ко мне. Смотрел на них долго, носом воротил. Поцарапал несколько штук ногтем и сказал: «Все негодные. Куплю по цене глины». Я и отослал его. Очень далеко. Решил горшки продать сам. Выставил на прилавок, как обычно. Но через час пришли солдаты. И забрали всю посуду, которую я делал. Даже кружки с кухни!
Чарагим спросил:
– А что другие мастера, твои соседи?
– Слыхал ли ты про моего друга, винодела Бахтурана? Он сейчас уничтожает свои запасы вина. Просто так вылить не смог. Поэтому выливает в себя. А я вызвался ему помогать. Чтобы царским друзьям ни капли не досталось! Эти прохвосты разбавляют вино ежовой мочой и продают в тысячу раз дороже. Если хочешь, давай, присоединяйся!
– Нет, спасибо. Сами справитесь.
– Тогда моя мастерская полностью в твоём распоряжении. Мне она больше не нужна. Как закончишь, можешь её взорвать. Как свою. А то ещё приедут богачи ко мне посуду требовать. Я ведь предпоследний гончар в этом городе. Был.
Чарагим тихонько зашёл в мастерскую.
И глубоко вдохнул. Ведь там всё дышало его родным делом. Тем самым, по которому он сильно соскучился.
Остаток ночи, всё утро и весь следующий день ушли на то, чтобы сделать два горшка. Слепить и обжечь их получилось быстро. А вот с раскраской он долго старался. Каждый миллиметр вырисовывал. Так тщательно кистью водил, что аж глаза заболели.
Под конец дня Чарагиму показалось, что эти горшки сделаны не из глины, а из любви чистой пробы.
– Хорошо получилось! – сказал он себе и аккуратно поставил горшок на стол.
И сразу всё в глазах поплыло.
Чарагим зевнул, как кашалотище, упал на пол и сразу захрапел. Но выспаться как следует не удалось.
Через час проснулся он от грохота. В мастерскую загремели два взъерошенных мужика. Они пошатывались и были красные, как помидоры. Это оказались Тараон и его друг Бахтуран. Уничтожать вино им надоело. Поэтому они пришли ломать гончарную мастерскую.
Чарагим еле успел спасти свои горшки. Выбежал на улицу. А там посреди бела дня синий конь по земле катается и ржёт, как чёрт.
– Вор! Никто не смеет воровать горшки из мастерской моего друга! – закричал Бахтуран, выползая на улицу. Он полз к Чарагиму на четвереньках, размахивая дубиной.
– Стой, это тот странный, который своей невесте горшки дарить собрался! – закричал Тараон и закатился визгливым смехом.
Бахтуран упал лицом в землю и заржал. Потом прокричал, не отрывая лица от дороги:
– Значит, это его конь вылакал три бочки! Как он теперь к невесте поедет?
Чарагиму было не смешно. Он посмотрел на своего коня. Теперь тот казался не синим, а тёмно-синим.
– Кто тут жених? – крикнул кто-то из мастерской напротив.
– Вот этот, который без сапог! – кричал, не переставая ржать, Тараон.
– Раз такое дело, выбирай сапоги, какие понравятся. Хочешь – с золотой пряжкой, хочешь – с серебряной. Хочешь – две пары, хочешь – три. Всё даром отдаю! Завтра приедут богачи. Скупать наши товары. Что останется после твоего ухода, я ножом проткну и отдам им за гроши.
Это говорил самый знаменитый в Самалахе сапожник. Не было ему равных в мастерстве обувного дела. Никто в той стране не мог его переплюнуть по качеству и скорости работы.
Так у Чарагима появились сапоги лучше, чем царские.
– Вот! Теперь уже похож на человека! – хлопая в ладоши, радостно кричал Тараон.
– Чахаргай! Кусок ткани сюда! Ты что, собираешься свои костюмы завтра богачам отдать? – кричал Бахтуран, всё так же не отрывая лица от земли.
Выбежал из следующей мастерской дедок, одетый с иголочки. И говорит:
– Кто тут жених?
– Вот этот, который в рваных штанах и в дырявой рубахе! – с отцовской заботой прокричал Тараон, показывая на Чарагима.
– Заходи ко мне, выбирай любой кафтан. Любые брюки. Отдам даром. А после твоего ухода всю одежду выброшу к быкам в загон. Пусть ей придают товарный вид к приезду торгашей.
Это был самый искусный в городе портной. Его как только не называли: и повелитель ткани, и гений ниток. А теперь он бесплатно одел Чарагима в самую красивую одежду. Лучше, чем самый праздничный наряд царя.
– Это не жених! Это бабка в кафтане! – прогремел из соседней мастерской ещё один голос. – Мужчину украшают доспехи и меч. Заходи ко мне, выбирай снаряжение. Хочешь – шлем с бриллиантами, хочешь – нож с золотой рукояткой. Отдаю бесплатно! Забирай, пока есть. Ночью раздам остатки местным разбойникам. Пусть наломают дров богатеям!
Чарагим зашёл к тому мужику. Его звали Ширган. Оказалось, что это мастер-оружейник. То, что он умел, никто не мог повторить. А то, что не умел, того и не было.
Так появились у Чарагима красивые перчатки и великолепный шлем.
Меч он не взял. Отказался даже в руки брать.
– Вот это красавец! – закричал, уже сидя на земле, Бахтуран.
– Красавец с двумя пустыми горшками! – закатился смехом Тараон, лежа, как гнилой помидор, на крыльце.
– Если есть куда складывать, это хорошо, – раздался женский голос из следующей мастерской. – Иди нагребай своей невесте украшения. Отдаю просто так! Тут и серьги с сапфирами, и ожерелья с изумрудами… Даже кольца с алмазами. Что останется, скормлю твоему коню. Я видела, как он ловко камни кушал. Как протрезвеет, пригляжу за ним.
То говорила пожилая мастерица ювелирного дела. Делала она невероятно красивые вещи. И обычно продавала их невероятно дорого.
Так у Чарагима оба синих горшка наполнились до краёв разными украшениями. Таких царь своей дочери уж точно никогда не дарил.
– Вот теперь ты достоин идти к дочери любого царя в любой дворец! Да хоть к дочери царя Самалаха можешь свататься! – сказала ему ювелирша.
– Я к ней и пойду, – ответил Чарагим.
Ювелирша одобрительно улыбнулась. А вот другие мастера один громче другого рассыпались звучным смехом.
Бахтуран на прощанье всё-таки встал и дал Чарагиму самое ценное, что у него было, – бочку столетнего вина и тележку.
Чарагим поблагодарил всех мастеров, завернул свои горшки в золотую ткань, что дал ему портной, и направился в сторону дворца.
Пока шёл, вспомнил, что его туда так просто не пустят. Начал думать, как быть. И оказался на улице, где жили прекрасные молодые девушки. Их приводили сюда родители, которым нечем было прокормить своих детей. Каждая из них – неописуемой красоты, и каждая – незамужняя.
Там Чарагим отдал содержимое одного горшка старшей женщине. Та позвала тридцать самых видных девушек с самыми длинными волосами, самым чарующим взглядом и с самой нежной и мягкой кожей. Они надели самые красивые платья из красного шёлка и взяли с собой музыкальные инструменты, которые извлекали самую сладкую мелодию.
Все вместе они пошли во дворец.
Пришли к воротам, а там, как обычно, семь стражников стоят. Серьёзные и суровые.
Чарагим со своим отрядом приблизился и говорит:
– Для царской стражи подарок от царского друга! Бочка столетнего вина.
– А это кто с тобой? Никого не пустим!
– Это музыканты. Каждая – не замужем.
– Не похожи они на музыкантов! – строгим голосом сказал самый старый стражник.
Тут же начала женская толпа петь и танцевать. И через три минуты вся царская охрана со всего дворца прибежала.
Чарагим под весёлые песни наливал им вино, а они прихлопывали в ладоши и даже притопывали.
Началось бурное веселье. Самый строгий стражник сам начал вино разливать. Прямо в шлемы своим братьям.
А Чарагим достал свои два синих горшка. И, спокойно посвистывая, пошёл во дворец. Прямо в комнату к Лерии.
Та сидела у окна и смотрела, как весёлые солдаты водят хороводы с девушками.
Чарагим зашёл к ней и говорит:
– Здравствуй, сердце моё. Это тебе подарок. Носи его на голове.
Лерия обрадовалась, обняла Чарагима. И, посмеиваясь, надела синий горшок на голову со словами:
– Какая красота! Это ты сделал?
Чарагим молча улыбнулся, аккуратно взял Лерию на руки и вместе с ней побежал к царю. Прямо в тронный зал.
Там царь сидел в самом центре и читал длинный документ. Вокруг сидели трое стариков и что-то записывали. То тут, то там на полу лежали горы бумаг и целые башни из книг и свитков. Над ними висела огромная люстра из золота.
– Здравствуй, великий Самхан! Я пришёл поговорить с тобой, – сказал Чарагим.
Царь отвлёкся от чтения и посмотрел на Чарагима.
– Кто таков? – сказал царь, не узнав его в новой одежде.
– Я – Чарагим, сын гончара. Хочу жениться на вашей дочери. Вы сказали прийти, если я стану побогаче. Вот стал! Я сделал два синих горшка. Один – у Лерии на голове. Второй – у меня, полный дорогих украшений.
– Пошёл вон, хитрая рожа! – крикнул царь и кинул в Чарагима длинный кусок бумаги.
– Ты станешь мужем моей дочери, только если у неё снова вырастет рука и нога!
Чарагим тут же разбил горшок прямо у ног царя.
Все украшения разлетелись по полу.
А вот синие осколки рассыпались и снова превратились в пыль. Она тонкой струйкой поднялась в воздух и закрутилась. Как торнадо, внутри которого засверкали молнии! Оно росло и росло. И стало похоже на огромную змею. Подлетела синяя змея к Лерии, обхватила её и начала с ней летать по всему тронному залу.
Лерия пыталась вырваться и кричала. Чарагим бегал за ней, но не мог поймать. Поднялся ветер. Да такой силы, что разметал все книги, выбил все окна! Писари завизжали и разлетелись по углам. Царь сидел на троне с открытым ртом. И не шевелился. Синяя змея становилась всё шире и длиннее и наконец заполнила огромный зал от пола до потолка. От стены до стены. И в этом синем тумане залетало всё. Даже трон царя. Даже люстра с вцепившимся в неё Чарагимом.
Кругом было сплошное синее облако со сверкающими молниями.
Стены дворца гудели и трещали.
Наконец вспыхнуло всё белым светом, и облако испарилось.
Все очнулись, лёжа на полу.
Чарагим встал. Смотрит, а посреди зала царь на руках держит Лерию. И плачет радостно. А Лерия смотрит на отца и тоже рыдает с улыбкой на лице.
Кругом всё поломано, всё разбросано. Стены потрескались, а они радуются! Всё потому, что у Лерии откуда-то появилась левая нога и правая рука! То ли выросли, то ли прилетели и приросли.
Не успел Чарагим слова сказать, а царь уже начал свадьбу ладить.