Посох исчез. Метнулся к стене мрака. Тот в ужасе поддался назад, но не успел. Человек в черном обветшалом плаще, полный дыр загреб целое облако, и крепко прижал к себе обеими руками. Черные усики попробовали пробиться и вернуться во мрак, но беспомощно обвисли, вновь втягиваясь в облако. Объятия стали сжиматься, чернота забилась, словно была живая. Вскоре к ногам ссыпались кости и пара вытянутых эльфийских черепов.

–Так, то! – глухо рассмеялся, глядя в полные ярости глаза, – не лезь ко мне!

С легким смехом лицо медленно растворилось. Дольше всех оставались черные глаза, ясно видные, даже во мраке. Он всегда смотрел в них до последнего. Для него это было вызовов. Наверно это еще держало на мертвом, покрытым прахом прошлого, мире. Вытащив из ранца посох, поднял перекошенный скелет. Он был не особо нужен, но с ним чувствовался какой-то комфорт. Какое-то живое существо, хоть и мертвое. Да и посох был особо не нужен. Так привычный атрибут его звания или профессии, некромант. Чего именно не помнил, да особо не хотел вспоминать. Спрятав оставшиеся кости, огляделся, выбирая дальнейший путь в никуда. Шкала усталости подбиралась к красной отметке, чем дало окончательный выбор. Сжав покрепче посох, посмотрел вперед. Мрак стал темнеть и медленно расползаться туманом, оголяя небольшую прогалину покрытую, поскрипывающим под ногами, прахом. В центре стояло пара высохших с кривыми ветвями деревьев. Вытащив топор с зазубренным лезвием, протянул скелету.

–Руби, – отдал короткий приказ.

Скелет, неумело подхватив оружие, пошатывающейся походкой двинулся выполнять поставленную цель. Сам некромант, немного пройдя вперед, вытащил небольшое раскладное кресло и уселся, наблюдая за своим работником. Мрак несколько раз делал попытки добраться до махающего топором скелета. Тонкие, хищные языки, корчась, усыхали под тяжелым взглядом сидящего. Остатки быстро уползали прочь, прячась в родной стихии. Закончив рубить костяк, подтащил дрова к хозяину и пошатываясь, замер в ожидании.

–Возьми полено и сядь, напротив в двух метрах, – приказал некромант.

Дождавшись, когда слуга выполнит требование, он скинул капюшон, оголив золотой череп, покрытый серебряными узорами. Отстегнув лицевую маску, сразу спрятал в ранец. Мрак жадно проводил ее взглядом и облизнулся. Устало проведя рукой по белесому, худому лицу – выдохнул. Прикрыл глаза. Ухмыльнувшись, открыл их и посмотрел на осторожно крадущийся к скелету сгусток темноты. Оно заколебалось и быстро втянулось назад.

–то-то, – процедил он, едва разжимая губы.

Взяв пару полений, сложил их накрест. С руки слетел небольшой жаркий шар. Полыхнуло пламя, и огонь стал жадно пожирать дерево. Подкинув еще дров, вытащил кусок солонины и стал грызть. Можно было съесть и без огня, но возле него силы восстанавливались быстрее. Да и приятнее есть под веселый треск костра. Хоть какой-то звук в окружающей тишине.

Жуя оторванные нити мяса, неторопливо оглядывал мрак. Он был по-прежнему черным, как чернила. Вот только уж подозрительно спокойным. В который раз его взгляд останавливался, на небольшом помутнении слева. Справа появились женские фигуры, призывно машущие кубками. Взглянув на них мельком, поморщившись, вновь всмотрелся в темное пятно. Оно было не привычно. Даже яркое, если можно так сказать об окружающей мгле.

–Как думаешь, что это? – поинтересовался у скелета, но так и не взглянул на него.

Тот промолчал, лишь слегка стукнули полуистлевшие зубы.