Нет. Не смогу. Не смогу жить, зная, что это из-за них… Из-за Анны… Если бы я не встретила её. Если бы я не слушала её вчера! Если бы не пришла сегодня утром. Всё же ведь было бы по-другому, правда? Или…

– Анна, я не могу. Я не останусь.

– Иди. – Сказала Анна, и я даже немного удивилась. Они правда не будут останавливать меня? – Сейчас тебе просто нужно всё переварить. Свыкнуться с мыслью. – Я встала со стула и направилась к двери, но остановилась, потому что Анна сказала странную фразу: – Завтра приходи.

– Я не приду. – Твёрдо заявила я.

– Придёшь. – Спокойно возразила Анна.

– Не приду! – Повторила я, сквозь зубы чеканя каждое слово. Анна ничего не ответила и уже в дверях я спросила озлобленным голосом: – С чего ты, мать твою, так уверена в себе?

На что Анна ответила довольно-таки просто:

– Ты ещё не получила ответ на свой главный вопрос.

10

Надо ли говорить, что спать той ночью я снова не могла. Когда пришла, сразу же выпила таблетку, ведь голова раскалывалась. Я помнила, что принимала сегодня уже лекарство, но списала всё на прыжок во времени. В конце концов, я будто бы добавила себе новый день, а значит, утрешняя таблетка не считается. Да ещё и это успокоительное, введенное внутривенно.

Кстати, о нём!

Я посмотрела на руку. Маленький комариный укус был совсем не заметен. Интересно, там правда было антигистаминное средство, смешанное с успокоительным? Если да, то боюсь даже представить, какой могла быть моя истерика без него.

После проглоченной таблетки голова не прошла. Я чувствовала себя ужасно. Легла на кровать в чём была – штанах и кофте. Где я? Что я делаю? Зачем я это делаю?

Кажется, вчера меня приняли в неплохую фирму. Могла бы работать, возможно, даже получила бы шанс больше не знать горя. Спокойно бы выплачивала аренду квартиры.

Но сегодня был не обычный день. Сегодня мой мир перевернулся с ног на голову.

Получается, я убила брата? Я из будущего убила брата, когда ехала ему на помощь. Нет, это просто не укладывалось у меня в голове. А правда ли я была в прошлом? А правда ли я это сделала? Не приснилось ли мне? Маленькая отметина на руке после укола – вот единственное доказательство, что всё было на самом деле.

Я перевернулась на другой бок, свернулась калачиком и обняла подушку. Позвонить маме? И что? Анне?

Анна.

Как она могла. Если знала, то почему не рассказала? Я бы была внимательней. Можно ли всё исправить?

Гожусь ли я для этих прыжков, если так запорола свою первую миссию. Почему она так уверена, что я вернусь туда?

Я ворочалась очень долго, хотя прошло вряд ли более двух часов. Голову мало-помалу отпускало, я иногда проваливалась в дрёму, но потом, вздрагивая, просыпалась. Мысли кружили хороводом: вчера мне приснился мой кошмар, а сегодня я снова побыла в нём. Брат, машина, фиолетовый цвет, мама, полиция, клочок бумаги, школьный психолог, мост…

А может?

Я встала, прошла на кухню и схватила самый большой нож, что у меня был. Из глаз хлынули слезы я сползла вниз, облокотившись на кухонный шкаф. Прямо так, с поднятом ножом в руке. Если они такие всемогущие со своей машиной и со своими прыжками, пусть предвидят это! Пусть явятся прямо сюда и спасут меня!

Я рыдала навзрыд, удивляясь самой себе, ведь раньше я не могла плакать. Интересно, именно это чувствуют убийцы после совершения дела?

– Пусть придут прямо сюда и спасут меня. – Заикаясь проговорила я и приставила нож к венам запястья.

И вдруг что-то вспомнила.

***

Я неслась по улице так быстро, как могла. Сегодня было довольно-таки жарко, но я жару не чувствовала, потому что мне было плевать на погоду, мне нужно было быстрее достичь нужного места. Поворот, ещё поворот, мимо парка и магазина. Вот он! Знакомый подвал! Скорее вниз! В антикварную лавку.

Я, запыхавшаяся, влетела в дверь. Анна стояла за прилавком и натирала какую-то, должно быть очень ценную вазу. Увидев меня, она отставила в сторону предмет и оглядела меня удивленным взглядом.

Я знаю, о чём она думала. Я ведь была в той самой одежде, в которой была вчера, в которой спала и в которой, как и встала, прибежала сюда, не переодевшись. Волосы мои были растрепаны, не удивлюсь, если я забыла причесаться или умыться, честное слово, не помню. У меня было лишь два вопроса к Анне. Два вопроса, я получу на них ответ и уйду.

Анна смотрела удивленно, но всё же поприветствовала добродушно:

– Доброе утро, Агент.

– Не называй меня так, я еще не с вами. – Отрезала я.

– Полагаю, это вопрос времени. – Улыбнулась она.

Ну вот, снова этот ее уверенный тон!

Я проглотила последнюю фразу. Спросила:

– Что за вопрос?

– В смысле? – Не поняла она.

– Ты вчера мне сказала так. Что я еще не узнала ответ на свой вопрос. Что ты имела ввиду?

– А, это.

Анна сделала вид, что снова заинтересовалась вазой.

– Как ты себя чувствуешь?

– Ты издеваешься?

– Ну, хоть какие-то эмоции. – Улыбнулась она. – Позавчера из тебя ничего нельзя было вытянуть, даже улыбки.

Я оскорбилась:

– Я брата убила.

– И? – Анна выжидала, видимо, когда я сама пойму то, о чем она хотела рассказать.

Тем не менее, я выдала совсем не то, что она хотела услышать:

– Лучше бы, вместо него я…

Но она не дала мне продолжить:

– Не говори так! Ты намного ценнее!

– С какой стати?

На глаза у меня снова навернулись слезы. Анне не понять, но у меня внутри бушевало что-то ужасное. Это не её брат умер у неё на глазах! Это не она, как оказалось, сама убила его! Это не про неё, откуда ей знать, чья жизнь ценнее!

– Ты забыла кто ты.

– Кто? Убийца? – Мой голос снова сорвался на крик. В лавке никого не было, так что меня все равно кроме нее никто не услышал.

Анна спокойно поправила меня:

– Время-иммунная.

– Пф! – Только и смогла выплюнуть я. – Может, он тоже был таким, мы же родственники.

– Нет. – Сразу же отрезала Анна. – Кровное родство тут роли не играет. Он не был таким, как ты. Только ты. Ты важная фигура.

Как она может так говорить? Да будь я хоть Королевой мира, я бы не задумываясь отдала свою жизнь за брата!

– Еще не поняла? – Не отставала она.

– Что я должна понять?

– Почему умер именно он, конечно же. – Наконец сказала Анна. – Твой вопрос. Он мучает тебя уже давно, верно. Почему он умер, а ты жива? Я права?

– Права. – Как в трансе согласилась я. Это был мой первый вопрос на сегодня.

– Что ты рассказывала вчера? Когда увидела ту малышку, себя в детстве?

Мне припоминать не надо было. Я это почувствовала тогда, давно, пятнадцать лет назад. И тоже самое было вчера.

– Мы как будто бы по телепатии сказали друг другу свои действия. – Объявила я, сама не веря в свои слова. – В детстве я подумала, что у нас был наушник и мы могли слышать мысли друг друга. Конечно же, никакого наушника не было. Я была впечатлительным ребенком.

– Да-да. – Похвалила Анна ход моих мыслей. – И?

– Я как будто бы знала, куда она побежит, а она как будто бы знала, куда я поверну.

– Так и есть. – Согласилась Анна. – Так и должно быть, ведь вы один и тот же человек. У вас сработал инстинкт самосохранения. Она хотела спастись сама. А ты хотела спасти ее.

– Нет. Нет! Нет!!! – Я не могла ни согласиться, ни смириться. – Я хотела спасти брата! Брата, а не себя!

– Не верно. – Поругала Анна. Она оставалась спокойной и продолжала натирать вазу. – Повторяю тебе еще раз, выжить должна была ты. Именно ты, а не он.

– Хочешь сказать, я специально его убила, чтобы спасти себя?

Анна посмотрела на потолок, раздумывая:

– С этой стороны я об этом не думала, но можно и так сказать. – Улыбнулась она.

– Все же я не понимаю. Как мне узнать ответ на вопрос? Почему именно я должна жить? Неужели ответ именно в том, что я Время-иммунная?

– Вспомни, что я говорила тебе в парке про таких, как мы.

– Что говорила? Ты много всего говорила.

– Самое первое, что я сказала. Время-иммунные долго не живут.

Мои брови поползли вверх, а по спине пробежал холодок.

– Ты говорила, что все они умирали в раннем возрасте из-за болезни или несчастного случая, или… О, Господи!

Я, наконец, поняла. Мои ладони накрыли губы.

– Сколько тебе было лет? – Спросила Анна.

– Семь. – Одними губами произнесла я, отнимая от них ладони.

– Отличный возраст, чтобы умереть. – Она улыбнулась, но её сарказм не сработал.

– В тот день. – Пересохшими губами сказала я. – Должна была… Умереть я?

Анна немного помолчала, посмотрела на меня, всю побелевшую, и поняла, что слова вообще-то не нужны. Она просто коротко кивнула и упулилась на свою вазу.

Я облокотилась на прилавок, потому что теперь меня бросило в жар.

– А что мы делаем с теми, кого вербуем в первую очередь? Какую миссию даем самой первой? Ты все знаешь, дорогая, ты просто отказываешься подумать. Что, отвечай?

– Вы даёте им миссию. – Мигом вспомнила я. – На которой они возвращаются в прошлое и спасают себя от неминуемой гибели.

– Верно.

– Они должны спасти себя, чтобы жить и продолжать прыгать, потому что они – Время-иммунные и только они могут прыгать. Им нельзя позволить себе умереть в детстве.

Довольная Анна, наконец, просияла и отложила вазу.

– Теперь ты понимаешь, что ты делала вчера?

– Кажется да, но мне все равно не понятно, почему при этом он должен был умереть.

– Одна жизнь взамен другой. – Пояснила Анна. – Это была необходимая жертва.

Я снова была готова расплакаться, но, чтобы этого не сделать, спросила:

– Анна, у тебя было так же? Тебе было так же больно? У тебя тоже страшная ситуация?

Анна смотрела на меня долго. Не моргала. Губы ее были поджаты. Через какое-то время я уже пожалела, что спросила про это. Хотела было уже сказать "забудь", как она произнесла:

– Да. Что-то похожее.

Я выдохнула и, кажется, с этим выдохом обстановка между нами немного разрядилась.

– Я рада, что ты поняла это. – Улыбнулась мне Анна. – Хочешь спросить что-то ещё?

Честно говоря, да, хотела. Я же и бежала для этого сюда. Но вот сейчас мысли почему-то улетели из моей головы. Я стояла и смотрела в одну точку. Возможно, сказывался недосып. Наконец, я сказала:

– Был ещё один случай. Странный. Раз уж у Время-иммунных на роду написано сгинуть, то, кажется, я половину жизни именно этим и занималась.

– Пыталась сгинуть? – Улыбнулась Анна.

– Да. – Я, тем не менее, была серьезна. – Есть один человек. Один раз он спас меня. На мосту. Я чуть не сорвалась. Чуть не упала вниз, в ледяную воду. Благодаря нему осталась жить. И потом ещё раз. Я чуть не попала под поезд… Мне кажется, в этот раз тоже был он.

Анна слушала внимательно, кивала, кажется, понимала, о чём я говорю.

– В чём вопрос?

– Кто это?

Да, сегодня утром, когда на меня напало нещадное желание порезать себе вены, я вспомнила, как уже один раз чуть не погибла. Приятного было мало.

Анна ответила:

– Откуда мне знать.

– Но узнать-то можно? Я хочу его увидеть. Это был парень. Молодой. Не очень высокий.

– Ты хочешь… – Начала Анна и специально выдержала паузу перед главным словом: – Прыгнуть ещё раз?

Я поджала губы и, наконец, сообразила, как глупо будет звучать эта фраза. Я не хотела присоединяться к ним, я не хотела им помогать, я не хотела после вчерашнего знать ни про их штаб, ни про их машину. Но вот теперь, прошу помощи.

– Я бы хотела знать кто это.

Анна просияла и подмигнула мне:

– Я же говорила, что, прыгнув один раз, ты не сможешь остановиться.

– Я не хочу прыгать. – Внесла ясность я. – Я хочу узнать, что это за человек. Может, попросить у него прощения и поблагодарить.

Я выкручивала себе пальцы от волнения. Анна, завидев это, обогнула прилавок, взяла меня за руки и повела к стене:

– Есть способ узнать. Прыгнуть. Хочешь? У тебя будет шанс увидеть своего спасителя. Но лучше с ним не разговаривать, вдруг он окажется знакомым. Что скажешь?

Две девушки, стоявшие у стены, чуть наклонившиеся друг к дружке, шептались и выглядели весьма заговорчески. Нас никто не мог услышать, но Анна всё равно говорила тихо, будто бы у стен были уши. Мы словно затевали какую-то шалость, Анна подбивала меня на авантюру, а я раздумывала: соглашаться-нет?

Наконец я произнесла:

– Если можно, пожалуйста, помоги.

Анне не нужно было повторять дважды. Она мигом открыла потайную дверь и утянула меня за неё.

– Но хочу ещё раз внести ясность. – Уточнила я. – Я всё ещё не хочу присоединяться к вам.

– Конечно-конечно. – Одобрительно произнесла Анна.

Она уже расположилась в маленькой комнатушке и набирала шприц. Рядом лежал тот самый пульт. Меня немного передернуло, но я решила взять себя в руки.

Подумаю. Чего я хочу? Чего я добиваюсь? Зачем мне это? Хотела ли я прыгать? Возможно, этот визит в прошлое будет для меня отвлекающим маневром. Я не хотела, чтобы прыжки во времени – мечта многих романтиков и фантастов, стали у меня ассоциироваться с чем-то плохим. Я должна, просто обязана исправить ситуацию. Можно же использовать прыжки на благо? Можно же, с помощью них узнать, что-то действительно полезное мне? Повернуть всё в свою пользу? Этим я и собираюсь заняться сегодня! Я должна узнать, что это за парень! Кто меня спасал? Зачем спасал? Хотя бы просто посмотреть ему в глаза. А если окажется, что это незнакомец, то…

Анна вдруг вырвала меня из омута мыслей. Она требовала руку.

– Сегодня уколем в другую. Не переживай. Как ты уже поняла, это что-то вроде лекарства, которое адаптирует тебя к прыжкам. С чипом таких проблем нет, когда его… – Она запнулась. – Если его вживят тебе, то уколы уже не понадобятся.

Я сдавленно улыбнулась и слегка кивнула. Я же была уверена, что прыгаю последний раз. Мне бы только узнать.

Анна принялась нажимать на кнопки пульта, а я вновь вернулась к своим размышлениям. Теперь мне уже не нужны были наставления, я сама знала, что нужно делать. Но в тот день, на мосту, людей совсем не было. Только я и он. Так что никто меня больше не увидит.

Анна передала мне пульт.

– Будь осторожна.

Что же я буду делать, когда увижу его? А придет ли он вообще? Должен. Так вот, если это окажется незнакомец, то, наверное, я могу переброситься с ним парой слов. А если это будет кто-то знакомый? А кто же это может быть?

И тут меня осенило. Неужели? Я вздернула брови. Анна, кажется, не поняла, чему я так удивилась. Спросить я не успела – перед моими глазами всё вокруг уже принялось закручиваться в водоворот.

***

Меня выбросило прямиком рядом с мостом и, из-за того, что я была на открытом пространстве, ноги мои подкосились и я плюхнулась на траву. Да уж, оказаться после прыжка в машине было куда приятнее.

И тут же я поёжилась – на дворе, кажется, стоит поздняя осень? Я мысленно поблагодарила себя за то, что всё-таки не стала переодеваться. В настоящем, точнее в моём настоящем сейчас куда теплее.

Я с трудом встала, так как голова ещё немного кружилась, отряхнулась, развязала с пояса кофту и надела её. Кепка тоже пригодилась весьма кстати – ветер хоть и не сильный, но холодный.

Когда я снова получила возможность адекватно думать, оглянулась. Как мне и помнилось – никого. Шорох откуда-то слева заставил меня прыгнуть в ближайшие кусты. Оказалось, что это шла девочка.

Конечно же, это была я. Анна правильно подметила и место, и время. Вот она я, иду на мост.

В голове моей эхом отдались мои же мысли:

«Анна правильно подметила и место, и время.»

Я мгновенно вспомнила, о чем думала в последние секунды до прыжка! Откуда Анна узнала, где, когда и во сколько я стояла на мосту и встретила того человека? Не кажется ли мне странным то, что она без запинки ввела необходимые данные на пульт? Ответ прост: кажется.

Да, возможно, она правда изучала меня. И эта дурацкая папка, с которой она всё время обнимается, ни что иное, как досье на меня. Она знает каждый клочок моей жизни, куда и когда я пошла. Если я – её миссия, то она должна была изучить меня в идеале. Пожалуй, именно этим и объясняется её непоколебимая уверенность в том, что я всё-таки примкну к ним.

Но как она меня изучала? Кто давал ей такую возможность? Уж не штаб ли, с её этой машиной времени? Анна всю жизнь наблюдала за мной? Прямо-таки с детства? Если мне тут лет семь, то Анне явно не больше десяти. Вряд ли она начала свою миссию так рано.

Значит, есть лишь одно нормальное объяснение того, как она насобирала информацию обо мне.

После того, как она спасла от смерти себя, ей нужно было прыгать уже с другой миссией. Ей нужно было изучать другого Агента, которого ей в будущем предстоит завербовать.

Значит, ответ на поверхности – тем, кто спасал меня все эти годы, была никто иная, как Анна! Вот он, мой ангел-хранитель. Та, кто из угла подсматривала за мной. Та, кто оберегала меня от опасностей. Теперь я точно знаю, я была уверена – это Анна сейчас спасёт меня!

Я вдруг прониклась небывалым теплом к ней. Нужно будет непременно поблагодарить её именно в настоящем, а не сейчас. Сейчас, пожалуй, просто посмотрю. Кажется, эта миссия уже провалена. Она с самого начала была бессмысленна, мне просто нужно было подумать чуточку усерднее, чем я это делала обычно. Я, наверное, даже прощу ей то, что она не предупредила меня вчера.

Девочка, тем временем, остановилась на середине моста, схватилась за железные перила и посмотрела вниз, где должна была течь река, но реки было не видно.

Туман. Очень густой туман. Я огляделась. Было зябко, очень сыро. Туман густым молоком окутывал всё и вся. На меня вдруг налетели мысли и чувства из прошлого. Девочку на мосту почему-то стало жалко, будто бы это была вовсе не я, будто бы я просто захотела пожалеть незнакомого человека, что мне было не свойственно.

Подожди, милая, сейчас она придет. Твоя спасительница. Она не даст тебе сорваться. Почему я подумала, что это был парень? Может, комплекция похожая? Или голос? Что же, если подумать, Анна действительно не отличалась нежным голосом, может, он у неё всегда был грубый. А я была такая маленькая, впечатлительная, да ещё и не отошла от недавнего события.

О чём маленькая я сейчас думает? Кажется, я помню. Она представляет, что машины, это грозные чудища со светящимися глазами. А река наполнена кровью, а не водой. Вот сейчас одно из чудищ проглотит её. Я почему-то улыбнулась этим детским наивным простым мыслям. Сейчас и сердце будет стучать сильнее, и звук реки покажется бегущей по венам кровью. И периллы так некстати выскользнут из рук.

Моё сердце на секунду замерло. Девчонка покачнулась. Да, кажется, вот-вот сорвется. Кажется, она уже готова опустить перилла.

Подожди! Ещё же рано! Она ещё не прибежала, она ещё не рядом! Анна, где же ты? Я помотала головой в разные стороны, но в густом тумане у меня не было ни малейшего шанса кого-нибудь разглядеть.

Где ты, Анна, я вот-вот сорвусь! Почему она не приходит? Я пыталась бешено соображать, пока девочка качалась, балансируя на краю моста. На краю жизни и смерти. Может ли быть такое, что это прошлое изменили до того, как я сюда прыгнула?

Нет, это бред, Анна бы точно сказала об этом. Все прыжки фиксируются.

А если может? Должна ли сейчас маленькая я сорваться? Должна ли она сейчас умереть? И если она умрет сейчас, то что будет со мной? Вернусь ли я к Анне?

Прежде чем я успела задать себе ещё один нелепый вопрос, ответа на который всё равно не знала, в моей голове что-то щёлкнуло. Я не могу сейчас допустить ту же оплошность, что и вчера! Меня сюда отправили, чтобы менять, а не губить!

Сказав себе это, я решила, что не буду дожидаться Анны. Она может прийти, когда захочет, а я не могу сейчас позволить самой себе упасть вниз!

Держись, маленькая я, я уже бегу! Ноги сами понесли меня к мосту. Вот она, маленькая девочка, я как в замедленной съемки вижу, что из ей маленьких ладошек выскальзывает перилла и она, полностью поддавшись порыву ветра, наклоняется вперед всё сильнее.

Пока бежала, успела подумать, что она не должна меня узнать. Даже если она так мала, что не запомнит мою внешность (не запомнила ведь через заднее зеркало той машины), я всё равно не имею права рисковать. Поэтому я натягиваю капюшон поверх кепки и туго затягиваю его, чтобы лица было максимально не видно.

Большими прыжками приближаюсь к ней, сердце бешено колотится, в голове раздаётся неизвестно чей голос, но уж явно не мой:

«Не успеешь!»

Нет, Жизнь, нет, Судьба, сегодня я вам покажу, что чего-то да стою.

Девочка уже почти готова упасть вниз, мне остаётся ещё несколько метров, дорога до неё, казавшаяся не такой далекой, вдруг растягивается, словно на тысячу километров. Меня берет злоба. Ну почему я не побежала раньше?! Я сейчас не успею из-за такой мелочи, как нерешительность?

Лишь только тогда, когда её тело принимает полностью горизонтальное положение и становится параллельно мосту, я хватаю её за курточку.

Она как будто бы выходит из транса и тянет мне руку. Я, ощущаю себя самым сильным человеком и вытаскиваю её наверх, через прутья, обратно на мост.

Сердце моё колотится, я ещё не верю, что это я! Что я спасла себя, а не Анна. Почему? Однако, волнение, вкупе с ещё не отступившей на саму себя злостью, изливается на малышку, стоящую напротив и таращащуюся на себя во все глаза.

– Совсем сдурела? Жить надоело? – Хриплю я ей прямо в лицо, попутно закрываясь капюшоном и удивляюсь, почему у меня такой грубый голос. Может, бег по холоду так на мне сказывается?

– Я не… – Это всё, что малышка была в силах вымолвить. Она выглядела весьма ослабленной, будто бы сейчас упадет в обморок. Ещё бы, такое пережить. Кажется, она не запомнит моего лица, даже если очень сильно постарается. Чтобы не дать ей провалиться в беспамятство, я решила привести её в чувства голосом.

Кричу, и снова выходит какой-то ужасный хрип:

– Ты понимаешь, что ты должна жить! Несмотря ни на что жить! Не вздумай больше так делать!

Конечно же, я имею ввиду не «вздумай стоять так близко к краю моста», я же ведь знаю, что в этот самый миг я не хотела убивать себя. А зачем я сказала, что она должна жить несмотря ни на что? Потому что она Время-иммунная и должна рано или поздно встретить Анну и попасть в штаб?

Взгляд меня в прошлом, кажется, начал проясняться, именно поэтому я отпускаю её, хотя это странное чувство – держать себя же на руках. Я побрела прочь от неё. Не тороплюсь, даю ей время посмотреть на меня, ведь сейчас я для неё – спаситель. Я знаю, что сейчас у неё нет сил бежать за мной, поэтому следую не спеша. Я уже набегалась.

Всё становится на место. Одежда на мне и правда та же. Штаны, кофта, натянутый, я теперь знаю почему и для чего, капюшон на кепку. Голос. Ну да, вроде бы такой – хриплый, похож на мужской. Это точно тогда была я. Но я была маленькой и не очень хорошо запомнила этого человека. А вот сейчас узнала, что это была я.

А я-то думала, что это была Анна. Я ещё раз оглянулась. Кажется, туман начинает рассеиваться. Даже так, я всё равно никого не увидела. Может, Анна наблюдает откуда-то издалека? Уж она точно способ найдёт, если ей понадобится узнать. Подумаешь, знает координаты. Тоже мне невидаль!

Мне становится немного плохо, и я присаживаюсь в кусты. Ранка от укола начинает пульсировать, но эти все чувства уже знакомы. Да, я знаю, что сейчас будет. Меня закрутит в водоворот.

***

На другой стороне водоворота уже настоящее, привычное мне время. Меня сегодня не рвет по прибытию, и Анна встречает всё с той же улыбкой. Я начинаю сразу по делу:

– Анна! – Сказала и тут же остановилась.

Я ощупала своё горло. Из моего рта снова исторгся ужасный хрип, а не голос.

– Анна, что это? – Я произнесла ещё раз, чтобы убедиться, что мне не кажется и убедилась. Мужской хрип.

Анна, кажется, даже не удивилась. И тут я вспомнила, что и вчера, когда вернулась, я тоже захрипела, но после произошедшего, голос – это было последнее, на что я могла обратить внимание. Кажется, когда я прибыла вчера в прошлое, то за всё время пребывания там не сказала ни слова. Первое моё слова за много минут было именно после возвращения.

Сегодня на мосту я так же молчала, пока не стала кричать на саму себя, но подумала, что это сказался бег на холодном воздухе. Но сейчас-то что? Почему у меня такой ужасный голос сейчас?

– Не волнуйся. – Успокоила меня Анна, подавая стакан горячей воды. – Это последствия от прыжка. Не заметила, что тебя как будто бы сдавливает в процессе? Так вот, наши голосовые связки претерпевают самую большую нагрузку. Почему так происходит, пока не выяснили, но в других филиалах над этим работают. Не переживай, тебе нужно просто подольше поговорить, а ещё лучше покричать и твой голос очень скоро вернётся в норму.

Я попыталась немного распеться, пробуя на слух свой странный голос. Вчера я никакого значения ему не придала. Сегодня, ругая саму себя, мне было не до удивлений. И только сейчас я узнала эту маленькую тонкость. Вот странно. Теперь понятно, почему в детстве мне показалось, что меня спас парень. У девушек просто не может быть такого голоса! Откуда же мне было знать, что это просто мои бедные голосовые связки ещё не восстановились после прыжка!

– Однако, когда ты будешь много раз… – Заметила Анна, остановилась и вновь продолжила: – Если ты будешь много раз прыгать, то твои голосовые связки привыкнут. Правда, им придётся огрубеть и твой голос немного измениться. – Она показала на себя. – Слышишь меня? Раньше у меня был совсем не такой голос. Он изменился.

Она показала на горло, а я слегка улыбнулась. Не этому странному факту, а тому, как она его произнесла. Так аккуратно завлекает меня.

– Ну как? – Спросила Анна. – Увидела своего спасителя?

Я съязвила:

– А ты, можно подумать, не знала, кто это будет?

Она улыбнулась и виновато опустила взгляд:

– Ты права, я знала. Но мне нельзя было тебе говорить, не интересно же было бы. В своих делах ты должна разобраться сама!

– Ох. – Только и смогла произнести я.

Почему-то на душе у меня было хорошо. И спокойно. Я только что спасла себя от неминуемой гибели. Да, чувства и эмоции были полностью противоположные вчерашним.

– Честно говоря. – Призналась я. – Я думала, это была ты.

– Я? – Искренне удивилась Анна. – Я-то почему?

– Ну как же. Ты же всё обо мне знаешь, изучала меня, наверняка собирала информацию. – Я кивнула на лежащую рядом с ней на столе папку. Она почему-то сграбастала её в охапку и обняла покрепче. – Я думала, у тебя была миссия спасти меня и привести сюда.

– Ага. – Засмеялась она. – Хочешь сказать, твоя миссия – убить брата, а моя – спасти тебя. Нет уж, собрать информацию можно и другими способами. А спасти себя ты и сама сможешь.

Я пропустила тот момент, когда разрешила пошутить над братом, но, почему-то решила сделать вид, что не заметила эту её фразу.

– Мне пора. – Сказала я, вставая со стула.

– Всё ещё не хочешь присоединиться? – Спросила она.

Я сняла кофту, снова повязала её на бедрах, зная, что на улице меня ждёт душная погода и вместо ответила произнесла:

– Пока Анна.

Она меня не провожала, ничего не говорила, но весь её вид излучал уверенность, она как будто бы говорила мне: я буду ждать тебя завтра, уверена, у тебя ещё остались вопросы.