– Моё имя не произносили очень много лет. Мор обманула меня, прокляла и засунула сюда. Приказала охранять её сокровище, никого не выпускать, кто зайдёт по глупости или от большого честолюбия. ― Девушка почти плакала, голос надрывался, ей будто было очень больно говорить. ― Я не видела своих сыновей, так долго. Моего четвёртого сына, Мор забрала, как только он родился. Я даже не помню его первый крик. Я не держала моего мальчика на руках! Не убаюкивала, не кормила грудью. Я почти забыла лица своих детей. Я видела, как умрёт Роменклав, и ты обещала мне спасти его!
Бедняжка ослабла и вцепилась в плечи Драганы своими костлявыми холодными пальцами.
– Мор отняла мою семью, моих детей.
– Леана, ― прошептала Драгана, ужасаясь того, кто именно стоял перед ней.
– Нет! Не зови меня так! Не зови! Кишь одарила меня, а Мор прокляла.
– Ты ― Видящая, ― глаза Драганы широко распахнулись от осознания, а тело пробило крупная дрожь, и она сама с трудом держалась на ногах, не говоря уже о том, чтобы удержать Леану. ― Ты мать Первых царей Роменклава.
– Спаси их! Ты обещала, ты поклялась! ― Умоляла Леана, не справляясь с самообладанием. ― Спаси Роменклав и моих детей!
– Я ничего не обещала.
Леана пальцами вцепилась в голову Драганы и зарычала, сил у неё явно прибавилась, она уже твёрже стояла на ногах. И без того тёмные глаза, почернели ещё больше, распаляя искры жгучего гнева.
– Спаси моих детей, Драгана! ― предупреждение. ― Иначе вернёшься в Библиотеку! Ко мне!
– Я выбралась! ― разозлилась Драгана, отрывая от себя руки Леаны. ― Никогда я не вернусь в Библиотеку. Никогда!
– Вернёшься. Теперь ты ключ к цели Мор. ― Леана наклонила голову, хрип вырвался из её горла. Видящая облизала израненные губы и усмехнулась. ― Ты правда не помнишь, тогда я напомню тебе.
– Я должна тебе поверить? Мягко сказать, ты не в себе.
– Проведи с моё здесь и тогда поговорим. Но разве ты себя чувствуешь хорошо, после проведённых пяти лет здесь, со мной.
– Тебя не было со мной, ― опровергла Драгана. ― Я была одна. Смотрела, как умирают хорошие люди! Мои друзья! И ничего не могла сделать.
– О, ты могла. Например, ― не вести их сюда. Могла бы согласиться на моё предложение сразу, но ты сопротивлялась. Пришлось действовать иначе. Нику мне было очень жаль. У неё могла бы быть другая жизнь. Полная приключений, она бы нашла достойного мужчину, родила бы маленького гения, который бы стал величайшим художником. Но ты отобрала это у неё. Всему вина ― твоя гордость.
– Не смей, ― Драгана отшатнулась от Леаны. ― Ты лжёшь.
– О, нет, я не лгу, как и не лгал тебе Михаил.
– Да пошла ты!
Драгана развернулась на пятках и пошла прочь, окружённая ненавистными полками, среди мрака и нарастающего приступа паники, цепляющейся за пятки скользкими щупальцами. Она шла до тех пор, пока ноги не начали дрожать и не перестали передвигаться. Буквально упав на пол, Драгана глотала слёзы, пытаясь вспомнить хоть что-то.
– Скоро ты вспомнишь, но сейчас нет времени на твою истерику. ― Леана вышла к ней будто из стены. ― Мор нарушила главное правило, которое Первые сделали главным ― каждая душа должна попасть в Колыбель и переродиться. Мор не отправила душу своей последней дочери в Колыбель и не сожгла её тело, как было принято в те времена. Мор создала корону, чтобы убить моих потомков. Мор обманом заставила Тару, Димерия и Кишь дать ей Кровавый обет в помощи свершения отмщения. Мор собирается сделать невозможное: принести великую жертву и выплеснуть невиданный прежде объем магии в мир.
– Для чего?
– Не говори, что ты ничего не поняла.
– Мор хочет вернуть свою дочь к жизни, ― Драгана собралась и поднялась с пола.
– И нарушить законы, которые сама написала. ― Леана прикрыла глаза. ― Вернув свою дочь к жизни она нарушит порядок, ― чёрные глаза распахнулись и в миг опасно прищурились. Мать Первых царей схватила Драгану за руку. ― Мор позволила Роменклаву жить, чтобы уничтожить, и на костях построить новый мир, а остальные боги поклялись помочь ей.
– Как это остановить?
– Я не могу сказать, но твой отец нашёл ответ. Теперь твоя очередь.
Моргнув, Драгана очутилась в своей камере. Никого больше не было. Она стояла в центре и не знала, как реагировать. Это явно не сон. Память медленно возвращалась к ней. Воспоминания из лабиринта складывались в общую картину.
Теперь она знала, что ей нужно делать.
Кран не отрывался. Острых углов у раковины нет, кровать приварена магией навеки к полу. Ни стола, ни стула. Драгана посмотрела на унитаз. Сдвинуть крышку с бочка она догадалась только сейчас. Как будто ведение само подталкивало её к этому. Не сразу, но она оторвала сливной клапан. Керамическая крышка оказалась в руках, оставалось только решиться. Она разбила её о раковину. Осколки полетели по полу.
«Ты всегда делала то, что хотела. За редким исключением ты соглашалась на предложенные условия, но не более того» ― слова отца сами вспомнились. Драгана подобрала острый осколок с пола и встала в центре камеры напротив двери.
– Вот и проверим.
Сказала она для себя, вспоминая слова Михаила и сжав осколок сильнее, вонзила в левое предплечье распарывая его, как можно глубже. От боли, Драгана чуть не откусила язык. Отбросив кусок керамики, она истекала кровью и смотрела на дверь, моля, чтобы всё закончилось быстро. Зачерпнув кровь пальцами правой руки, Драгана на шее, где начертана печать Арсера, оставила кровавую печать, которой научил новый союзник. За длинными волосами никто не сможет разглядеть, что именно она сделала.
Михаил влетел в камеру первый. Лицо побледневшее, челюсть напряжена, глаза горели от гнева. И что удивительно ― страха. За ним вошла Надежда, гвардейцы остались за дверью.
– Позвать нельзя было? ― Михаил потерял всякое терпение.
– Род и Мор женаты были. Их дети по Земле ходили. Димерий на войну отправил, а Кишь им славу нарекала. Сердца им Який продырявил. ― Драгана цитировала старую легенду, которую знал каждый в Роменклаве. ― Богини плач карал войну, бог жизни преклонил орду. ― Григори сделала к ней шаг, но Драг отошла от неё, продолжая рассказывать: ― Пока весь мир искал отраду, Мор пряталась в Лесах у Тары. Желая скорбью утопиться.
– Закрой рот и дай себя исцелить, ― прорычал Михаил.
Кровь лилась по пальцам на пол, но Драгана смотрела только в серые глаза Разумовского, который обещал никогда больше применять к ней магию. Последние силы утекали из её тела.
– Всё в порядке, я не причиню тебя вреда. Ты же знаешь. ― Надежда сделала ещё одну попытку и подошла к ней. Драгана протянула Григори руку. ― Спасибо.
– Род её не потревожил, нашёл утеху в смертном лоне. Леана сына подарила, ещё троих в сносях сносила. В конечном счёте… ― Драг замолчала, целитель закончила исцелять рану. Не осталось шрама, только размазанная кровь по коже и одежде. ― Не умерла, ― закончила она.
Неправильно.
– Нет, ― улыбнулась Надежда. ― Не так было. Леана сына подарила, ещё троих в сносях сносила. В конечном счёте умерла.
– Тридцатое число, ― объявила Драгана, посмотрев на Надежду, наслаждаясь её смятением.
– Что? ― Григори придала себе напускной уверенности. ― Ты, о чём?
– Сегодня тридцатое число последнего месяца лета. Почти два часа дня. Я провела в одиночной камере семнадцать дней.
– Нет, ― Надежда испуганно улыбнулась и обернулась к Михаилу, ища поддержки.
– Оставь нас, ― приказал он и закрыл за Григори дверь.
– Забрав Бевиалис, ты сделал мне одолжение. Твой план нацеленный, что от страха я позову тебя и добровольно открою любую дверь, чтобы вернуть кольцо, почти сработал, но вместо этого мой защищённый разум подкинул мне запертые воспоминания. Или благоговейный приход, если такое определение удовлетворит тебя.
Драгана улыбнулась. Чародей глубоко вздохнул и мимолётно взмахнул указательным и средним пальцем. Осколки от крышки унитаза собрались в кучу в углу за его спиной. Он избегал не предвиденных ситуаций.
– Ты ошиблась, ― опроверг Михаил и поправил ремни портупеи на плече. Так торопился, что не надел пиджак. ― Как ты узнала, что прошло семнадцать дней?
– Очень-очень старой особе не понравилось моё отлынивание от обязанностей.
– Говори. ― Теперь он приказывал ей.
– Ты предал меня.
– Нет. ― Михаил подошёл к ней, желая коснуться, но Драгана отпрянула прежде, чем его пальцы дотронулись щеки. ― Всё должно было быть иначе. Если бы только не вмешался Арсер и его подружка.
– Утешай себя.
– Иди за мной.
Ослепительное солнце встретило приветливо, проливаясь через большие окна, но Драгана моментально отвернулась и прислонилась к стене, приходя в чувства. Переступить порог камеры волнительно. Как и позволить наслаждению проникнуть под кожу от первого диалога за семнадцать дней, что тоже вызвал шквал эйфории. Но увидеть солнце, впервые за столько дней, было больно. Сразу вспомнился день, когда она вырвалась из ловушки. Тогда она больше месяца привыкала к солнцу, прежде чем оно перестало причинять нестерпимую боль. Михаил терпеливо ждал рядом. Запах бергамота окружил, снова прилипая к коже, перебивая её собственный.
Драгана привыкала к солнцу, как к прохладной воде, постепенно. Они пошли по коридору, когда она смогла более-менее повернуться. Драгана сосредоточилась на чёрной рубашке и ремнях, что держали кобуру, но всё же часто поворачивалась к стене и немногочисленным дверям камер, чтобы не ослепнуть от большой дозы солнечного света. За ними не пошли гвардейцы, только брат Анны. Внутри Драг всё перевернулось. Томас был где-то рядом, но где именно?
– Ты провалил задание Виктора, ― выпалила Драгана. ― Теперь, моего брата будут пытать, пока я не соглашусь на ваши условия. Все из-за тебя! ― она справилась с прихотью толкнуть Михаила в спину. ― Куда упрячешь на этот раз?
Взрыв отбросил к стене.
Темнота ослепила, тело сковало невидимыми цепями. Оторваться самостоятельно от пола не представляло возможности. Пыль осела на языке, зубы скрипели. В ушах нещадно пищало, Драгана открыла рот, стараясь сбросить выросшее давление. Её дёрнули за талию, заставили встать, но ноги подкосились, она вцепилась в предплечья Михаила, окружившего их защитным барьером.
Рядом суетились гвардейцы, искавшие причину взрыва. Голоса смешались, но ей не удавалось различить, что говорил Михаил не то, что остальные. Прямые лучи солнца ослепили ещё раз, когда она хотела посмотреть перед собой.
Задиристый громкий смех моментально привёл в чувства. Бони за пределами здания играла магией, сбивала гвардейцев с толку, прыгая по порталам и смеялась ещё одержимее.
Деванты.
Драгана испугалась, что Виктор или Виктория захотят поймать Белую Рысь, отправят свою армию, чтобы отловить её, как редкую бабочку, чтобы запереть и любоваться её красотой. Драгана вцепилась в руки Михаила сильнее, намереваясь оттолкнуть.
– Как она узнала где ты?
– Не только у тебя есть секреты.
Ещё один взрыв раздался справа от них. Пустующую камеру разнесло, Драгана воспользовалась замешательством, выскользнула из чужих рук, ринулась в другую сторону. Гвардейцы разделились, кого-то завалило обломками стены. Завыли сирены. Второй переполох в центре столицы, меньше, чем за месяц вызовет большое недовольство от народа. Драгана подумала о возможности Виктора использовать нападение Бони на Совет, ради своих целей.
Пробираясь к дыре в стене, Драгана старалась не попасть под руку гвардейцам. Но всё равно кто-то схватил её за ногу, она упала, разбивая ладони о мусор от разрушенных стен. Зашипев, Драгана обернулась, пнула свободной ногой нападавшего. Это был безмолвный брат Анны. Внутри всё запротестовало, но выбора нет, если она хотела выбраться из ловушки. Схватив увесистый камень, Драгана один раз ударила брата Анны по голове. Кровь побежала по его лицу, он отпустил её ногу.
Зажмурившись, Драгана собралась и встала на ноги, побежала к свету. Глаза слезились, очертания фигур выглядели, как сквозь туман. До Бони оставалось несколько метров, но Драгана с размаху врезалась в защитную стену, и теперь отрезана от спасения. Дар Мор был заперт, от досады хотелось кричать. Михаил появился перед ней с немного раздражённым выражением лица, между бровей пролегла морщинка. Одежда покрылась слоем пыли.
– Ты правда хочешь пойти с ней? ― он рывком поднял её с пола. ― Твои новые друзья опасны.
– А ты? Ты обещал мне, что защитишь меня от Виктора! Но в итоге это ты меня продал ему, а не Алексей.
– Я всегда держу своё слово.
– Твоё слово больше ничего для меня не значит.
– Я бы никогда не позволил пытать твоего брата, пока ты не согласишься сделать то, что Виктор требует от тебя.
– Кто знает, что в твоей больной голове?
Риторический вопрос навис над ними, как гильотина, готовая раз и навсегда разорвать их связь, так бережно выстраиваемую столько времени. Михаил сжал крепче её локоть, ближе придвинул к себе. Послышался шум приближающихся шагов. Среди пыли и обломков от взрыва выплыла толпа во главе с Александром Маровым и Алиной Бергадовой, за ними шла гвардия Совета. Советники осматривали во что превратились коридоры их цитадели. Алина посмотрела на Михаила с явным страхом в глазах и отступила, Александр опустил голову.
– Я знал, что ты попытаешься обмануть, но не думал, что падёшь так сильно. Как ты мог? Я верил тебе. ― Маров поднял пакет, в котором лежал пистолет Михаила. Драгана посмотрела на Разумовского, но его пистолет был на месте. ― Не удивляйся, я подменил его, когда ты вернулся в Совет после Грансолле. Я никогда не сомневался в тебе, и ты меня подвёл.
Драгана замерла. Никто не обращал внимание на Бони, что топталась за защитным барьером. Никто не пытался сделать лишний шаг. Все замерли в ожидании.
– Михаил Разумовский, ― строгость в голосе члена Малого Совета неожиданно сильно напугала. ― Ты обвиняешься в убийстве Николая и Марии Медичи.
Ноги подкосились. Слабость окутала всё тело. Голос Александра не стихал, он перечислял законы, он даже, как ей показалось говорил о пулях, но всё смешалось в котловане, где бурлило нечто опасное для жизни, а её туда запихивали с головой, не позволяя вдохнуть спасительного воздуха. Она посмотрела на него, с ужасом понимая, что у неё не осталось сил на сопротивление. Глаза его потухли. Серебро перестало светить и это напугало куда больше. Его зрачки превратились в серый асфальт, что темнел от обрушившихся капель дождя. Казалось, он не придал смысла словам Марова, и смотрел только на неё, продолжая крепко держать близ себя.
– Я всегда держу своё слово, Драгана, ― сказал он, надел кольцо на её палец и оттолкнул в противоположную сторону от себя.
Защитная стена раскрылась для неё, Бони сразу оказалась рядом, встала боком, обхватила поперёк талии и утащила за собой через портал, не теряя ни секунды.
Глава 34 ― Новая эра
Михаил
Золотой гримуар.
Правда записанная Кишь.
Рода и Мор спас Який. Санкаар, что следил за ними с того дня, с площади. Тот самый приближённый к Радрейну, который ждал свержения Изагния, планируя после уничтожить их династию и захватить власть. Який вытащил Рода и Мор. Помог залечить их раны, спрятал в секретном месте и выхаживал, помогая набраться больше сил и злости.
Який никому не говорил, что сам создавал некоторые заклинания, обещал поделиться знаниями и силой, чтобы свергнуть чудовищ. Пичкал своих новых подопечных идеями о восстании. Обещал помочь. И спустя всего пять месяцев, набравшись сил и окрепнув, Род и Мор согласились.
Ещё через четыре месяца Радрейн убил Изагния и занял трон, перебравшись в столицу Империи, а после убил всех братьев и сестёр, предотвращая возможность мести. Правление его продлилось мирно всего три месяца. За это время он успел насладиться спокойствием, которого ему так не хватало.
В этот самый момент мы собрались вместе. Род и Мор перетянули на себя большую часть обязанностей, Який хитро подлизывался к каждому и старался сделать всё на благо великому делу. Димерий выковал себе меч, Тара почти полностью оправилась и смогла ходить. И я ― Кишь ― кто собиралась найти все возможные пути для победы. Мы потеряли слишком много, в нас не было ничего выдающегося, как и в тех, кто терял всё на протяжении семисот веков, но в нас горел огонь, что никто не смог бы потушить.
Правила, которым ему пришлось подчиниться ничего не значили. Михаил следил за гвардейцем, что принял из его рук кобуру с пистолетом и встал в стороне. Александр не смотрел на него, когда застёгивал наручники Арсеров на его запястьях, тем временем Алина следила за ним с явным осуждением. Никто больше ничего не сказал, его повели через развалины к царскому саду, который раскрыл для него красоты, скорее всего, в последний раз. Солнце светило яркое. Некоторые гости, по-прежнему находились в замке и сейчас поглядывали с большой заинтересованностью. Но больше всего удивляло именно количество гвардии, что росла, как на дрожжах.
Его провели к скрытому ходу, что служил только для ограниченного числа людей. Их встретил коридор, освещённый лучисами. Рядом с Михаилом вышагивали два гвардейца, позади шёл Маров, чей взгляд постоянно сверлил затылок. Один коридор сменился другим, а после скрытая дверь, которую нельзя разглядеть, сразу открылась и пропустила их в тронный зал. Он почти не удивился увиденному.
Троны не пустовали, цари сидели с неестественно прямыми спинами. Высший и Малый Совет в полном составе, а гвардия растеклась по периметру зала, будто часть интерьера. Его вывели в центр зала, ударили сзади, чтобы он преклонил колени, голову насильно опустили. Руки безвольно повисли, ему ничего не осталось, как подчиниться.
Подняв голову, Михаил размял шею и заметил, как за спинами царей из тени вышла Видящая. Она показалась ему странной, по-прежнему уверенной, с гордо задранной головой, но смятением в глазах. Уголки её губ были странно поджаты, а брови едва нахмурены, пусть в глазах и горел огонь победы, но где-то в глубине зарождалось сомнение, нечто неизвестное, явно стало для неё неожиданностью.
Первый от общей массы советников отделился Альтов, которому передали кобуру с пистолетом, к нему подошёл и Александр, передавая пакет с оружием. Двое гвардейцев внесли небольшой круглый столик с резными ножками, что поставили прямо близ царей.
– Мои цари, мы нашли виновного в убийстве Николая и Марии Медичи. До последнего мы сомневались, но проведённая экспертиза только подтвердила ужасные домыслы. Вы уже заметили виновного ― Михаил Разумовский.
Альтов обернулся к нему, не скрывая своей улыбки, от которой хотелось отвернуться. Михаил ощутил, как магия всполохнула в нём, но мгновенно утихла, не в силах сопротивляться магии Арсеров, и он мог лишь обещать себе, что это закончится очень быстро. Цари переглянулись, а Рада выступила вперёд, обескураженная, но никто будто не замечал этого. Он понял, что все знаю о её особом даре.
– Но каков мотив? ― спросил царь Иван в удивлении вскинув бровь, и этот естественный жест, напомнил о его матери, что отправилась в Колыбель слишком рано. ― Я слышал, что именно его пули были извлечены из трупов, но разве никто не мог подставить его?
– Что вы знаете о нём, мой царь? ― спросил Виктор. ― Я прекрасно понимаю вам рассказали о нём только самое лучшее. Ведь он справедливый чародей, что за время занимания своей должности всегда мог рассудить любой спор. У него прекрасное чутье, все поручения выполнялись им быстро и без нареканий. А ещё он один из сильнейших чародеев страны, что жизнь отдаст за её безопасность. Но он самый молодой из нас, на испытании Михаил показал просто невероятные магические способности.
– Одарённые чародеи теперь вызывают осуждение? ― удивился царь Александр, откидываясь на крайнем троне, немного скучающе обводя собравшихся похмельным взглядом. Все знали о её пристрастии. ― Было бы больше опасений, если бы в Малом Совете сидел бесталанный маг, не способный и огонька разжечь, чтобы согреться в непроходимой части леса.
– Да, мой царь, но его силы опасны. Боюсь никто даже представить себе не может, что нас ждёт, если мы не предпримем меры.
– Виктор, ты слишком много говоришь, ― упрекнул царь Константин, и его карие глаза загорелись от предвкушения.
– Для вас не секрет, мои цари, что три десятка лет назад один из безумных учёных проводил свои мерзкие опыты. Мы в архивах Совета храним все результаты его ужасающих деяний.
Михаил прикрыл глаза, оказываясь мыслями совершенно не здесь, позволяя увлечь себя образам, что никак не вязались с его нынешним положением. Злость медленно пробиралась по его мышцам, пробуя готовность, но он позволял себе расслабленно слушать речи Альтова, что поймал его в кокон из прочной паутины, разорвав которую, дорога будет вести только в один конец. Его даже не удивила Виктория, подошедшая к Виктору. В её тоненьких, болезненных руках красовалась папка с документами, разительно отличавшаяся от той, что ему преподнёс Маров. Конечно, он мог догадаться, что это была не единственная копия.
– Тогда тот учёный стремился создать новую ветвь в чародейских способностях, обойти природу и богов.
От слов Альтова все нетерпеливо зашевелились.
– Он находил и искал животных, что прикоснулись к источнику Чистой магии и создавал девантов. Он потратил несколько лет, чтобы его подопытных собралось достаточно, чтобы можно было провести эксперимент. Учёный собрал пятьдесят девантов и отправил их по всем уголкам страны с особым поручением: от них должны били понести ребёнка чародейки. Среди девантов были и две женщины, что умерли во время беременности. Их помешательство немного ускорилось из-за этого. А вот остальные деванты выполнили поручение. Дети родились, но большинство не дожило и до одного месяца. Кто-то дожил всего до трёх лет. И только один ребёнок до сих пор жив. Оказалось, его отец был учёным, что изучал влияние магии на земли нашей страны.
– Это шутка? ― царь Константин немного зло прищурил глаза, поддаваясь вперёд, не ожидая ничего вразумительно от слова Альтова. ― Ближе к сути. Мы собрались здесь, не чтобы выслушивать бред!
– Но в этом суть. Про того чародея многие забыли, ведь учёный тщательно подбирал за собой мусор. И вот, до нас даже никаких сведений не сохранилось. Но наша Видящая смогла кое-что разглядеть в прошлом и подсказать куда нам двигаться. Мы не знаем, где находится женщина, что родила от того деванта, но её ребёнок сидит перед вами в наручниках Арсера.
Все замерли. Разглядывали его, как диковинку.
– Михаил Разумовский, сын деванта, единственный из пятидесяти детей, кто выжил. ― Альтов указал на него, надменно вздёрнув подбородок, и губы его расползлись в змеиной улыбке. ― Он новая ветвь в эволюции чародеев.
Члены Малого Совета уставились на него с презрением, сжимая кулаки, не имея возможности сделать ничего, пока гвардейцы пытались слиться со стенами тронного зала, чувствуя дрожь в конечностях от страха, который только что Виктор самолично разлил по их венам. Михаил лукаво наклонил голову, продолжая разглядывать Раду, стоявшую между тронами Константина и Ивана. Взгляды приковались к ней, как единственной фигуре, что могла свидетельствовать здесь и сказать истину, которой так все боялись. Милая особа поправила манжет своего прекрасного платья розового оттенка и спустилась по четырём ступеням, становясь лицом к царям и слева от пленника, коим Михаил себя не считал. Магия снова прорывалась сквозь оковы, но он погладил её, как беспокойного пса, которому не терпелось ринуться в атаку для защиты своего хозяина.
Ещё не время.
– Вы заметили его глаза? ― неуверенно начала Рада. ― Глаза, что горят светом магии, прежде доступной только богам. Он смотрит на нас глазами богов, что осквернены его существованием. Раньше мы думали это причина его уникальности, и он уникален. Только… ― Видящая замолчала и немного косо посмотрела на него. ― Он чародей, что определил новую эру. Он сын деванта, что выжил и не сошёл с ума. У него много сил, и царям он не соперник. К сожалению, даже я не могу видеть всё, что с ним произошло. Каждый раз, обращаясь к его прошлому мне мешает пелена. Возможно, его сила может влиять на мою.
– Мы долго размышляли о мотивах, ― продолжил Виктор, выходя немного вперёд. ― И думаем, что он хочет навсегда изменить положение Совета. Он один в своём роде, подобные ему всегда мечтают укрепить своё положение. Николай нашёл ключ от закрытой секции Библиотеки. Там может храниться информация, что поможет ему. Не говоря о слухах, что там скрыта корона Мор.
Разумовский опустил голову ниже, не в силах сдержать улыбку. Конечно, он не знал, дадут ли ему шанс защитить себя, но его личность была открыта. Даже с учётом всех проверок и выискивания доказательств, время не на его стороне и скорее всего его захотят казнить.
– Сейчас дар Мор в руках дочери Николая, так же она единственная, кто вышла из Библиотеки Первых царей. Уверен, он намеренно втирался к ней в доверие, старался охмурить, чтобы девчонка сделала всё для него. Последние семнадцать дней она провела в тюрьме Совета, в ожидании, когда дверь в Библиотеку откроется, и мы бы опередили Михаила, но сегодня он отпустил её вместе с Белой Рысью, в поселение «Красный лев».
– Он связан с предателями? ― удивился царь Олег, почёсывая свою бороду, кажется ему было всё равно. ― Молодец, Виктор, ты поймал его, но не понимаю, как действия одного чародея, что оказался последышем деванта могут повлиять на остальных? Это не причина упразднить Малый Совет. Я против этого.
– Упразднить? ― Алина сделала шаг вперёд. ― Что это значит?
– То, что ему не нужны сильнейшие чародеи под боком, когда он совершит переворот, ― Михаил посмотрел на Бергадову и скривился. Его удивляла недальновидность. ― Кто-нибудь из вас занимался тем, что случилось в Совете? Взрыв, деванты?
– Не смей! ― Виктория злилась. ― Мы защищали наш народ от чудовищ. Их всего трое, и мы их казним!
– А я видел цифру в сто пятьдесят шесть.
– Хватит! ― Константин ударил кулаком по подлокотнику и устремил взгляд на Михаила. ― Встань. По закону, ты тоже должен высказаться в свою защиту. Ты убил Николая и Марию Медичи? Как ты попал в Совет и скрыл своё происхождение? Кто тебе помог?
Мышцы уже затекли и подняться оказалось весьма трудно. Михаил встал, расправляя плечи и немного отряхнул колени, намеренно растягивая время. Два пистолета по-прежнему лежали на небольшом круглом столике.
– Мне не нужна власть. Не нужен Совет. Я не стремился совершить немыслимое. Только делал всё, чтобы доказать, что мой отец был прав. Тридцать два года назад он говорил, что в нашей стране стали появляться слишком много источников Чистой магии. Предупреждал, что материк напитывается переизбытком…
– Магия ― суть нашей страны, ― сказал Константин.
– Да, но переизбыток магии всегда ведёт к плачевным последствиям. ― Ответил Михаил, чувствуя жжение в лопатках. ― Мой отец предупредил человека из Высшего Совета и тот отправил его на лабораторный стол, чтобы достигнуть своей цели.
– О ком речь? ― царь Иван от нетерпения не мог сидеть смирно.
– О Владимире Альтове.
– Да как ты смеешь? ― Виктор побагровел от злости. ― Ты не имеешь право поносить имя моего отца.
– Михаил, твоя ложь не поможет тебе! ― Константин встал с трона, и магия прокатила волной от него, успокаивая каждого. ― Кто сказал тебе подобное?
– Николай Медичи. И именно он помог мне попасть в Совет.
– Николай Медичи ненавидел чародеев! ― взревел Альтов.
– Ты так уверен? ― Разумовский усмехнулся.
– В любом случае его волю я исполнил. И я не убивал его. Оружие, которое принёс Александр не моё. И такого предательства я точно не ждал. Не от тебя. ― Взгляд устремился на лучшего друга, что не скрывал своих намерений. ― Вы не удержите меня.
– Какая самонадеянность!
– Вы не верите в моё сотрудничество с Николаем Медичи, но он всегда был большой загадкой для всех. Мне было жаль потерять человека, что заменил мне отца и всегда помогал. И убийца поплатится за это! Это я могу гарантировать!
– Я не убивал их! ― Альтов злился. ― Мне не нужна была смерть этого человека. Я надеялся на сотрудничество.
– Я найду убийцу, ― холодно пообещал Михаил и поднял руки вверх. Несколько секунд и его наручники слетели с его запястий. ― Вот и всё.
Он позволил магии стелиться по полу плотным ковром. Ему противостояли чародеи Малого Совета и цари, но на ладонях зажглись руны, что затмили взор. Хватило одно шага, он выхватил пистолет из кобуры, ещё одна вспышка, и в его руках оказалась Рада, а к её виску приставлено дуло.
Магия рассыпалась, как песок, никто не шевелился. Виктор шумно втянул воздух носом, цари напряглись, их уже окружил чародеи Совета и гвардия. Видящая дрожала в его руках, не в силах вымолвить слова.
– Я знал, что ты не всё можешь видеть. Что-то с даром? ― прошептал ей на ухо Разумовский.
– Отпусти её, Михаил, ― Альтов поднял руки в примирительном жесте.
– Прости, но мне нужен козырь.
Пространство разорвалось для него, обнимая своей тьмой, пока Рада кричала, а испуганные глаза смотрели им в след.