Грамотная драма
TextЗаснуть, ясно, удалось не сразу. Кларисса пожалела, что ответила на оскорбление – поостыв, она сложила три-четыре куда более колких варианта. После пятой вариации она почти убедила саму себя предать забвению пустую выходку, но уснула на порядком измятой подушке.
За утренней трапезой глава семьи пребывал в сытом благодушии. Когда младшая дочь, прихлебывая чай, оттопырила «аристократический» мизинец, он без ворчания повесил на ее пальчик маковую сушку. Кларисса фыркнула, хотя ее думы были сегодня далече.
Девица почти не сомневалась, что получит ответ на свое послание. Как Теодор исхитрится его доставить? Про его магию она не слышала, и утром на подоконнике записок не обрела.
Может быть, обронит через ограду? Следует пройтись во саду, хотя прогулку по снегу среди дерев придется как-то объяснить. Прошествовать мимо его ворот тоже не мешает.
В столовую хоромину вплыла кухарка, утвердила на столе гору постных оладьев, потом сняла с локтя незнакомую корзинку со странными фруктами.
– Соседский сын Тедька постучал, принес от вам отца гостинец – «финики», – доложила она купцу, – Да просил дозволения девице Клариссе писание передать.
Кухарка бережно выдала обмеревшей от изумления Клариссе сложенный вчетверо лист.
Отец против ожидания расхохотался.
– Славный ухаживатель! Скольких «серьезных» воздыхателей я из-под твоих окон гонял, а только один догадался прямой дорогой идти, да отца умаслить не забыл!
Кларисса сидела уже красная, глядя в блюдце и не решаясь развернуть записку.
– Не бойся, – отсмеялся отец, – читать не буду, вижу, честно передал. Станешь ответ сочинять – нашим новым чаем соседа уважь.
Все еще не находя слов, Кларисса подхватила верхнюю оладью с горки, проглотила чай и отбыла к себе наверх. Такого захода она от молчаливого Теодора ожидать никак не могла.
«Удивлен даже сравнением. Предположу, что вам глянулась роль прекрасной Катариты?» – прочла Кларисса, оставшись наедине с собой.
«Катарита?» – припоминала она. – «знатная и ладная, но строптивая гордячка пьесы Туманной страны!»
Интересно, это положить оскорблением? Или молодец продолжает чваниться просвещением, силясь поставить девушку в тупик? Тогда он промахнулся. Она сама укажет ему место.
«Вам ли возбрело в голову меня укрощать? Хитроумный путь через батюшку достоен коварного Логги, но едва ли с такими заслугами дотянуть до Круглого стола» – приписала она ниже на листе.
Рука теперь не дрогнула, почерк был на загляденье. Пусть не подумает, будто она сбережет в шкатулке его подношение. Следовало и давеча на том же листе ответить, да поздно. Небрежности ради сложив грамотку только пополам, Кларисса спустилась вниз, и примостила ее в корзинку с тремя мешочками дорогого чайного листа. Что бы она ни судила о Теодоре, а репутацию отца среди купеческого сословия ставить под удар негоже.
Кларисса знала, что до сумерек сын часто помогает отцу в лавке и скорого ответа не последует. Однако нечаянный азарт этого нового ее развлечения сменился ожиданием, и день тянулся точно сани по песку.
Наконец, к вечерней трапезе поспело и письмо. Под ее двумя строчками появились три новые, ровные и уверенные:
«Разве каждый рыцарь Камелода был его достоин? Иные вершили такое, что я скорее изберу тернистый путь одинокого Жана Жольжана».
Кларисса наморщила лоб и зашагала по комнате. Сколько ни усердствовала, а Жольжана припомнить не могла. То-то стыд! Он ее поймал? Или выдумал?