Иван Грозный. Как первый царь создавал великую Россию

Глава 7
Митрополит Макарий – наставник государя

Митрополит Макарий

Правление Шуйских совсем допекло страну. Даже большинство бояр хваталось за головы. Но попробуй-ка выступи против таких правителей! Однако на место Даниила Церковный Собор выбрал нового митрополита Иоасафа. Он тоже понял – если так будет продолжаться, Россия погибнет. Иоасаф вроде бы ничего против Шуйских не предпринимал. Он лишь начал встречаться с боярами. Сегодня с одним поговорил, завтра с другим. Потом заглянул к государю. Но через митрополита бояре сговорились между собой. В июле 1540 года они вдруг сошлись вместе, явились к великому князю и попросили помиловать Ивана Бельского. Тот охотно согласился. Толпа бояр сразу двинулась в тюрьму, освободила Бельского и усадила на главное место в Боярской думе.

Иван Шуйский ошалел от неожиданности. Обиделся на бояр и отказался приходить в Думу. А им это и нужно было. Отобрали власть мирно, без драки. Иван Бельский составил новое правительство. Наместников, разорявших людей, поснимали. Заменили друзьями Бельских. Но знатных воров не наказали, награбленные богатства у них не отнимали. Ведь Бельский хотел переделать Россию по образцу Польши. А там знатных панов никогда не трогали. Новый правитель старался даже с Шуйскими помириться. Он хотел, чтобы в России все знатные люди получили «свободы», правили страной вместе. Но и выгоды получали вместе, а не одна семья. Бельский освободил и жену Андрея Старицкого с сыном Владимиром. Вернул им Старицкое княжество.

А к 10-летнему государю теперь стали относиться с почётом. Так же, как поляки относились к своему королю. И кормить начали хорошо, и в Боярскую думу приводили, кланялись ему. Но власти не дали, как и в Польше. Все дела решали бояре. Хотя они начали исправлять безобразия Шуйских. Искали деньги на жалованье военным. Усиливали гарнизоны крепостей. Это оказалось очень вовремя. Потому что крымский и казанский ханы уже сговорились вместе разгромить Россию. У них только по времени получился разнобой. Крымцы ходили на Русь через степи. Их кони кормились травой. Поэтому нападали весной или летом. А казанцы жили в густых лесах. Для их набегов лучшими дорогами были замёрзшие реки. Лошадей они кормили овсом и сеном, запасённым на зиму в русских сёлах.

В декабре 1540 года на нашу землю хлынуло казанское войско. Осадило Муром. Но на стены города вышли и воины, и все жители. Отбивали атаки. А Бельский сразу послал туда большую рать. Хан не стал с ней встречаться, ушёл прочь. Но бояре рассудили: казанцев пора наказать. Они же и обнаглели из-за того, что русские давно не приходили к ним. Для ответного похода стали собирать армию во Владимире, а командовать поставили Ивана Шуйского. Бельский специально показал ему, что хочет дружить – такую важную должность уступил.

Но весной 1541 года стали поступать известия, что зашевелилась вся южная степь. Крымский Сахиб-Гирей призвал на войну всех подданных. К нему присоединились ещё ногайцы, полки турецких янычар с пушками. Шли сокрушить ослабевшую Россию. А Рязанское княжество отобрать для султанского подданного Семёна Бельского. В общем-то даже несуразица получилась. В Москве правил его старший брат Иван! Предателю уже послали письмо, что его признали невиновным, зовут вернуться домой. А «невиновный» Семён вёл на Русь татар и турок!

Когда узнали о таком нашествии, Шуйского с его войсками оставили во Владимире – вдруг казанский хан тоже ударит. На берегу Оки стали собирать вторую армию. Возглавил её Дмитрий Бельский. А в Москве бояре и митрополит думали – что делать с юным государем? Полчища турок и татар могли прорваться к столице. Увезти великого князя в безопасное место? Но… во всей России такого места не нашлось. Представляли – если враги возьмут Москву, то с запада сразу нападут поляки с литовцами, ливонские рыцари, шведы, с востока казанцы.

Ивану пришлось оставаться в городе. Он делал единственное, на что был способен. В Кремле, в Успенском соборе на глазах у людей молился с братом Юрием перед чудотворной Владимирской иконой Пресвятой Богородицы, перед гробницами святых митрополитов Петра и Алексия. Просил помощи и защиты. Но московским начальникам мальчик уже сам отдал приказ: готовиться к осаде. На стенах и башнях начали расставлять пушки, караулы. А к войскам на Оке государь написал письмо: «Если река не удержит врага, то заслоните ему путь к Москве своей грудью. Сразитесь крепко во имя Бога Всемогущего!» Великий князь обещал – если кто падёт в битве, «того жена и дети будут моими ближними».

Это письмо зачитывали в полках. Матёрые воины, многое пережившие на своём веку, плакали от умиления. Воодушевлённо кричали: «Мы не бессмертны, умрем же за Отечество! Бог и государь не забудут нас!» 30 июля 1541 года к Оке выкатились неприятельские полчища. На другом берегу дежурили отряды нашей конницы. Турки развернули пушки, открыли огонь. Крымцы ринулись переплывать реку. Русские отвечали стрелами, рубились. Под натиском врагов стали пятиться. Но как только обозначилось место, где именно хан начал переправу, сюда двинулись полки, стоявшие по всему берегу. Подоспели русские пушки, стали метко бить по неприятелям. Лучники и стрелки из ружей расстреливали крымцев в воде.

Против хана выстраивалось все больше войск – прекрасно вооружённых, в сверкающих доспехах. Смеялись и кричали: «Идите сюда, мы вас ждем!» Сахиб-Гирей задёргался. Обругал Семёна Бельского, что тот обманул. Разве Россия ослабела? А ночью хан увидел – в русском лагере зажигается всё больше костров. То есть подходят новые полки. Испугался, что навалятся всеми силами. Пока темно, велел уходить. По пути хотел захватить хотя бы городок Пронск с деревянными стенами, пограбить. Но на защиту вышли даже женщины. Врагов встретили пушками, камнями, лили на них кипяток. А Дмитрий Бельский уже выслал вдогонку конницу. Она захватила обозы, турецкие пушки, гнала и била крымцев до самого Дона.

Вот так юный Иван выиграл вторую войну в своей жизни. Хотя сам сражений ещё не видел. Но русские люди поднялись на врага не за бояр, не за Бельских. Они дрались за свою страну – и шли в бой с именем государя Ивана Васильевича! Полки торжественно пришли в Москву, воеводы и воины кланялись ему: «Государь! Мы победили твоими ангельскими молитвами и твоим счастьем». Ведь действительно случилось чудо! Без кровопролитной битвы, с очень маленькими потерями прогнали огромные полчища неприятелей. Значит – Господь помог.

Но и Бельские награждали себя, своих любимцев. Покатились пиры и праздники. Поход на Казань отложили до зимы. Ведь шоссейных дорог ещё не было. Осенью и весной дожди, талый снег превращали дороги в непролазную грязь. Однако Бельские легкомысленно считали, что помирились с Иваном Шуйским. А он затаил камень за пазухой. Стоял во Владимире с полками против казанцев. Тех воинов и командиров, кому не доверял, отсылал отдохнуть. Собирал таких, кто готов служить лично ему. Обещал наградить, отблагодарить. В Москве у него были сообщники. С Шуйскими давно дружили бояре Новгорода. Они послали в столицу свои отряды. Приходили небольшими группами, чтобы никого не насторожить.

А любви в народе Бельские так и не приобрели. Вместо прежних начальников поставили своих приближённых. Они тоже притесняли людей. 3 января 1542 года среди ночи из Владимира прискакал сын Ивана Шуйского с воинами. Подал сигнал. В Москве заговорщики были уже наготове. Схватили Ивана Бельского и его помощников. Митрополит Иоасаф убежал, спрятался во дворце у великого князя. Но отряды Шуйского ворвались туда, разбудив и перепугав мальчика. Сам государь их даже не интересовал. Нашли митрополита и утащили. Утром в Москву прибыл Иван Шуйский с войсками. Иоасафа он сослал в Кирилло-Белозерский монастырь. Других противников раскидал по тюрьмам. Но помнил, как в прошлый раз освободили Ивана Бельского. Чтобы больше такого не допустить, послал к нему убийц и без суда прикончил в темнице.

Вернув себе власть, Шуйские сразу отменили поход на Казань. Опять заискивали перед ханами, просили мириться на любых условиях. То-то радости было в Крыму! Кое-как приходили в себя после летней войны, и вдруг им кланяются, соглашаются платить! Выходит, русские не победили, а боятся нас! Айда на коней, пограбим их! А Сафа Гирей так окрылился, что даже от переговоров отказался. Бросил своих татар в набеги. В городах Шуйские опять поснимали наместников, назначенных Бельскими. Поставили своих. И они возобновили грабить народ. А сами Шуйские занялись государственными землями и сёлами. От имени правительства составляли документы, что отныне это их собственность.

Но насчёт митрополита им пришлось крепко подумать. Ведь уже двое, Даниил и Иоасаф, доставили им крупные неприятности. А ведь надо было такого митрополита, чтобы и в Церкви авторитет имел. Остановились на фигуре Новгородского архиепископа Макария. Это был настоящий подвижник (позже Церковь признала его святым). Он посылал проповедников к языческим племенам на Север, в Карелию, многих обратил в христианство. А в России в то время Макарий был самым учёным человеком. Собрал вокруг себя других учёных священников, монахов. Искали и изучали редкие книги, рукописи. За 12 лет создали полное собрание православной литературы, оно называлось Великие Минеи.

Шуйских такие достижения не интересовали. Но Макарий был из Новгорода, а новгородские бояре поддерживали их. И по натуре Макарий был мягким, увлечённым своей учёной работой. Вот и пускай копошится в книгах, а правителям не будет мешать. Но Шуйские ошиблись. Макарий совершенно не одобрял того, что они вытворяли. Действительно, он был человеком тихим, очень добрым. Организовывать недовольных не стал. Но он обратил внимание на сироту-государя, который так и рос заброшенным, никому не нужным – ни Бельским, ни Шуйским.

Митрополит начал заниматься с ним. Учил его тому, что знал сам. Благодаря его урокам молодой государь тоже стал одним из самых образованных людей той эпохи. Он великолепно знал богословие, Священное Писание. Изучил труды учёных Древней Греции, Древнего Рима, историю России и других стран. Научился сочинять музыку, стихи. Приобрёл солидные знания по математике, архитектуре, медицине, военному делу. Шуйские не видели в этом угрозы. Великий князь с митрополитом просиживает за книгами – ну и отлично. Не путается у них под ногами. Хотя Иван Васильевич учился и искусству управления. Макарий готовил из него настоящего государя!

Иван Шуйский вскоре разболелся и умер. Правительство возглавил Андрей Шуйский – тот самый грабитель Пскова. Конечно же, при нём продолжались безобразия. Но после того, как Бельские выпускали юного великого князя к людям, оказывали ему знаки уважения, держать взаперти его было уже нельзя. Да и сам он стал старше. Его продолжали пускать на заседания Боярской думы. Хотя никакой воли не давали. Государю приходилось лишь помалкивать и соглашаться, что скажут Шуйские.

Его начали выпускать из дворца в храмы. Правители это тоже считали не опасным для себя. Пусть ходит, бьёт поклоны! А Иван Васильевич был очень верующим. Не пропускал ни одной церковной службы. Во время богослужений он подружился с ещё одним святым, Василием Блаженным. Это был юродивый, ходил босиком даже зимой, но мог подавать мудрые советы, а иногда даже читать мысли, предсказывать будущее. По просьбе митрополита к Ивану Васильевичу стали допускать его бабушку Анну Глинскую. С Макарием государя навещали два дяди, братья матери, некоторые другие бояре.

Но Шуйские держали при нём шпионов. Следили за каждой встречей. Считали, что только они могут распоряжаться великим князем. Мальчику очень понравился боярин Фёдор Воронцов. Умел пошутить, рассказать что-то интересное. Иван Васильевич звал его приходить чаще. Приказал пропускать к себе в любое время. Шуйские встревожились. Если боярин стал другом государя, может настроить его против правителей! Воронцову пригрозили, чтоб больше к великому князю не совался. Он не послушался. Тогда Шуйские решили наказать упрямца. Да так, чтобы и государя припугнуть – нечего своевольничать!

9 сентября 1543 года Иван Васильевич обедал с митрополитом Макарием и несколькими боярами. Вдруг целой толпой явились Шуйские и их приятели – Кубенские, Палецкий, Курлятев, Пронский, Головин. С криками и руганью вытащили Воронцова из-за стола и уволокли с собой, чтобы убить. Государь рыдал в ужасе. Послал митрополита и своих бояр спасти любимца. Шуйские с товарищами их встретили бранью. Головин даже Макарию изорвал мантию. После долгих уговоров правители смягчились. Согласились не убивать, отправить в ссылку.

Радовались, что дали государю хороший урок. Но эта выходка переполнила его терпение. Правда, он смолчал. Но через пару недель сказал, что хочет поехать на охоту в Волоколамск. Так же, как отец ездил. Для Шуйских это было неожиданно, но они не возражали. Мальчик подрос, хочет быть как взрослый – ну и пускай поохотится. Шпионы за ним присмотрят, если что, сразу доложат. А сами правители остались в Москве. Без государя им показалось даже удобнее хапнуть себе ещё какие-нибудь владения.

С Иваном отправились его дяди, Юрий и Михаил Глинские, Роман Захарьин-Юрьев, ещё несколько бояр. А на охоте, в скачке на лошадях по лесам, можно было переговорить незаметно, чтобы никто не подслушал. Условились, как будут действовать. В ноябре вернулись в Москву – и всё оставалось тихо. Когда отпраздновали Рождество Христово, собралась Боярская дума. 13-летний Иван Васильевич занял своё место. Но он больше не молчал. Вдруг поднялся и прямо на заседании велел арестовать Андрея Шуйского.

Тот раскрыл рот от изумления. Его товарищи тоже. А бояре, с которыми сговорился юный государь, были наготове. Их слуги мгновенно схватили главу правительства. К нему накопилась такая ненависть, что слуги его даже до тюрьмы не довели, убили по дороге. Великому князю пришлось уже после этого зачитывать длинный список его преступлений – убийства, грабежи. Арестовали и его помощников. Иван Васильевич в первый раз показал себя Грозным – и возвратил себе законную власть.

Глава 8
Как Иван Васильевич стал царём

Шапка Мономаха

Макарий учил, что главное для государя – соблюдать четыре заповеди: храбрость, мудрость, справедливость и милость даже к тем, кто провинился. Ведь Сам Христос говорил: если ты простишь, то и тебе Бог простит. Именно так начал править Иван Васильевич. Он проявил мудрость и смелость, когда сверг Шуйских. Но хотел быть и милостивым. За страшные преступления в полной мере ответил только один Андрей Шуйский. Его помощника Кубенского посадили в тюрьму, остальных сообщников отправили в ссылки. Да и то государь вскоре всех простил, вернул ко двору.

Конечно, в возрасте 13 лет он ещё не мог править самостоятельно. Он возвысил своего пострадавшего любимца Фёдора Воронцова, поставил во главе правительства. А сам продолжал учёбу с митрополитом, читал книги. Получив свободу от надзора Шуйских, стал совершать путешествия по святым местам, по далёким монастырям. Иван Васильевич оставался очень скромным человеком. На севере по вечерам ещё бывает светло. Из-за этого в Кирилло-Белозерском монастыре великий князь и его свита ошиблись со временем, опоздали к ужину. Келарь, заведующий хозяйством, заявил, что после вечерней службы подавать еду уже нельзя. Но государь даже не подумал сердиться или спорить. Нельзя так нельзя – легли спать голодными.

Великий князь ездил по стране, молился, учился. Но дела в государстве шли совсем не хорошо. Россию по-прежнему окружали враги. Казанский хан Сафа-Гирей усилился. Он признал над собой власть султана и крымского хана, ему прислали отряды крымских воинов, он заключил союз с ногайцами. На нашу страну продолжались набеги и с востока, и с юга. А русские вельможи избаловались. Приказы выполняли кое-как.

В 1544 году напали крымцы. Великий князь послал на них рать под командованием князей Щенятева, Курлятева и Воротынского. Но они стали спорить между собой, кто из них более знатный. Друг другу подчиняться не желали. Войско стояло на месте. А татары, разграбив множество сёл и набрав пленных, спокойно ушли. Государь намечал и поход на Казань – сперва в 1544, потом в 1545 году. Но воеводы ныли и жаловались, что это слишком тяжело. Вместо большой армии отправляли туда отряды на лодках. Они разоряли селения по берегам и возвращались. Для воевод такая война была самой подходящей. Не надо рисковать в сражениях, вести трудную осаду. Зато воины привозили много ценной добычи (это во всех странах считалось вполне законным). Воеводы получали свою долю, по дешёвке скупали у воинов пленных – чтобы были холопами в их вотчинах.

Хотя даже такой слабенький ответ вразумил многих казанцев. Поняли, что безнаказанность кончилась, за набеги придётся расплачиваться. Часть местных князей решила, что с Россией надо мириться. Взбунтовались и прогнали Сафа-Гирея. Обратились к Ивану Васильевичу, что согласны ему подчиняться. В нашей стране тоже жили татары, перешедшие на службу к московским князьям. Им выделили район с городом Касимовым, у них был даже свой царь – но он служил русскому государю, и его называли «служилый царь». Вот этого касимовского царя Шаха-Али назначили ханом в Казань. Но продержался он всего месяц. От набегов на Русь получали огромные прибыли казанские работорговцы. И в хозяйствах многих казанцев трудились русские невольники, освобождать их никто не хотел. Работорговцы и рабовдадельцы подняли восстание. Выгнали Шаха- Али. А Сафа-Гирей вернулся с войском крымцев и ногайцев. Казнил всех, кто выступал за мир с Россией.

Но Иван Васильевич вдруг начал узнавать, что даже в своей стране у него неладно! Потому что Воронцов только прикидывался его другом. Специально подлизывался, чтобы самому возвыситься. А теперь начал вести себя… так же, как Шуйские. Любые вопросы решал сам, даже не сообщая государю. И вокруг него пристроились те же самые вельможи, которые окружали Шуйских, от которых государь спасал Воронцова! Иван Кубенский, Пётр Шуйский, Горбатый-Шуйский, Палецкий. Но сейчас они прекрасно спелись между собой. Делали так, как выгодно им самим. Награждали своих родственников и приятелей, назначали наместниками, воеводами.

Такие начальники опять хищничали, обирали народ. Бояре скрывали это от государя, жалоб не передавали. Но он стал узнавать от других людей и обнаружил, что Воронцов уже правит страной вообще без него. Иван Васильевич сперва мягко стал поправлять его. Но тот возгордился, считал себя всемогущим. Продолжал распоряжаться без его ведома. А когда государь решил проверить дела, боярин вообще возмутился и нахамил – дескать, он ничего не понимает и пусть не мешает. Тут уж великий князь не стерпел, выгнал его. А при проверках открылись беззакония, воровство. Иван Васильевич отправил в опалу Воронцова и всю его компанию.

Руководить правительством он поручил своим дядям Глинским. Но они были неопытными, никогда не занимали высоких должностей. Не они стали руководить, а ими стали руководить те, кто изображал из себя их друзей. Назначали других начальников, а они вели себя не лучше прежних. Бояре подсовывали таких «друзей» и самому государю. Ещё когда правили Шуйские, они пристроили к нему в свиту молодого дворянина Алексея Адашева. Следить, доносить. Иван Васильевич был очень верующим, и Адашев прикидывался таким же. Подолгу молился, строго соблюдал все посты. Раздавал милостыню. Даже в собственном доме поселил больных, нищих, ухаживал за ними. Государю это понравилось. Он сделал Адашева своим приближённым, полностью доверял ему. Хотя и этот любимец служил вовсе не ему, а шпионил за ним.

А другой бывший любимец Воронцов вместе с Кубенским, когда Иван Васильевич выгнал их, обозлились и задумали погубить государя. Тогда престол достанется его двоюродному брату Владимиру Старицкому. Сын изменника, его мать Ефросинья – жена изменника. С ними как раз и можно переделать Россию, как хотелось боярам. В 1546 году поступили известия, что на Русь может напасть крымский хан. Иван Васильевич в первый раз решил сам возглавить армию. Войска собрали на берегу Оки. Хан узнал об этом, отменил набег. Но в полках проводили смотры, учения. И вдруг взбунтовался отряд новгородцев. В лесу с оружием выскочил на государя. Дворяне из свиты прикрыли его. Произошёл бой. Человек десять с той и другой стороны было убито, многие ранены.

Новгородцев разоружили, арестовали. Начали расследовать, кто организовал мятеж, и выяснили – Воронцов с племянником, Кубенский и Фёдоров-Челяднин, бывший «дядька» великого князя, когда-то предавший его. Судить их Иван Васильевич поручил боярам. Преступление было очень тяжёлым: бунт в армии, нападение на государя, десять погибших! Фёдоров-Челяднин сумел выкрутиться, а остальных казнили. Но всех простых воинов, участвовавших в мятеже, государь… простил. Узнал у них, что они давно были возмущены. Потому что у них в Новгороде наместники допускали страшные беззакония.

Иван Васильевич понял: чтобы навести порядок, ему надо править самому. Ему было всего 16 лет, и он стал обдумывать, как за это взяться. Его отец перед смертью наставлял – сын должен стать царём. Благословил его крестом святого Петра из царских регалий. Об этом было записано и в отцовском завещании. Правда, само завещание куда-то исчезло в годы правления Шуйских и Бельских. Скорее всего, кто-то из бояр, захвативших власть, нарочно уничтожил документ. А самому государю, когда он прощался с отцом, было лишь 3 года. Он ничего ещё не мог запомнить.

Но то, что было написано в завещании, он узнал. В Волоколамском монастыре был ещё жив бывший митрополит Даниил. А кроме того, Василий III в помощь жене назначил совет опекунов из семи бояр. Из них не предал только один, Михаил Захарьин-Юрьев. Он уже умер, но верным помощником юного Ивана стал его брат Роман. Он знал о завещании от старшего брата. Или сам, или с Даниилом мог рассказать великому князю.

Государь опять повёл себя мудро. Заранее не болтал на эту тему. Обговорил только с митрополитом. В декабре 1546 года он повелел собрать всех бояр. Встретился с ними ласково и объявил – он хочет жениться. Невесту хочет выбрать не из иностранных принцесс, а из своих подданных. Его речь вызвала у митрополита и бояр даже слёзы от умиления. Всё было правильно. В те времена люди женились рано, мужчины с 15 лет. А по русским обычаям взрослым считался только женатый человек: хозяин, глава семьи. Макарий благословил такое дело. Бояре тоже одобрили. Те из них, у кого были юные дочери, загорелись собственными надеждами. Вдруг как раз им повезёт? Ух, как можно возвыситься, стать родственниками великого князя! Родителями государыни!

Но Иван Васильевич сказал ещё не всё. Когда все оживились, заулыбались после разговора о свадьбе, он стал говорить, что перед женитьбой он хочет исполнить волю отца и венчаться на Царство. Об этом пока знал только Макарий. Большинство бояр такое предложение застало врасплох. Но возразить было нечего. Государь указал, что он потомок Владимира Мономаха – а император Византии признал его царём. И отец, Василий III, был сыном византийской царевны. Митрополит благословил, а за ним и вельможам пришлось согласиться – да, дело хорошее.

Подготовку начали сразу же. Макарий был лучшим знатоком всей православной мудрости. Он разработал обряд венчания на Царство. Взял такие же обычаи, как это делалось в Византии. Но и дополнил их. Добавил наставления святого Иосифа Волоцкого: что Христос – Небесный Царь, так же и царь должен быть его подобием на земле. Он подчиняется только Богу. Но он и отвечает перед Богом за всю страну. Обязан защищать Православную веру, оберегать своих подданных от врагов, от преступников, от неправды. А наказывать злодеев – не только право царя, но и его долг. Иначе будут страдать другие люди, и для царя это большой грех.

16 января 1547 года в Москве зазвонили все колокола. В Кремль собралось множество народа, все хотели увидеть особенное событие. Россия становилась царством! Через толпы была проложена дорожка из дорогой ткани, и по ней двинулась процессия – государь с придворными, боярами. Конечно же, он волновался. Совсем недавно он был жалким сиротой, пленником. А сейчас он возносится на небывалую высоту – становится царём! Первым в России! В главном храме страны, Успенском соборе, митрополит совершил помазание юного Ивана миром (особым освящённым маслом). Как раз в этом обряде государь получал от Бога благословение на высшую власть. Из-за этого царей называют Помазанник Божий.

Ивану Васильевичу вложили в руки скипетр (царский жезл), державу (золотой шар с крестом, он изображает всё государство). Надели на него тот самый священный крест с частицей Христова Креста. На плечи надели бармы – золотой воротник с иконками. А корону, шапку Мономаха, он надел на себя сам. Потому что считалось – короновать имеет право только более высокий властитель. Когда римский папа предлагал Василию III короновать его императором, это значило, что государь должен будет подчиняться папе. А сейчас выше Ивана Васильевича никого не было, только Бог.

Ну а тем временем в Москву уже начали собирать девушек из всех знатных семей. Государь должен был выбрать самую достойную. Но, скорее всего, выборы невесты он затеял для видимости. Девушку он уже присмотрел. Анастасию, дочку боярина Романа Захарьина-Юрьева. Того самого, который помогал ему вернуть себе власть, узнать о завещании отца и в других важных вопросах. Иван Васильевич наверняка бывал у него дома, заезжал по каким-то делам или просто в гости. Вот и познакомился с дочкой. Анастасия была не только красивой, но и умной, воспитанной, очень верующей. Юный великий князь искренне полюбил её.

Но обычаи не позволяли, чтобы государь просто так сделал предложение. Вот он и устроил смотрины невест. Из многих девушек назвал её – как и хотел. А у бояр Захарьиных-Юрьевых вообще была важная особенность. Ни они, ни их предки ни разу не участвовали ни в каких заговорах, изменах. Всегда сохраняли верность государям. Впрочем, фамилии на Руси только начали появляться. Часто их заменяли отчеством или прозвищем. Детей боярина Захария Кошкина называли Захарьины. Одного из его сыновей звали Юрий – и его дети стали Юрьевы. Или Захарьины-Юрьевы. А детей Романа Захарьина-Юрьева – Романовы. И невеста царя была Анастасия Романова.

После венчания на царство прошло всего три недели – и 3 февраля снова зазвонили все колокола. Снова в Кремль стекался народ. На свадьбу государя. В Успенском соборе митрополит Макарий обвенчал Ивана и Анастасию. Они вышли на ступени храма. Толпы людей славили их и восхищались ими – такими молодыми, красивыми, счастливыми. А государь хотел, чтобы все были счастливыми в этот день. Простил осуждённых, сидевших по тюрьмам. Придворные с мешками денег раздавали милостыню всем нищим. Наготовили массу угощений для простых людей, пусть на свадьбе гуляет вся Москва.

Но только сами Иван и Анастасия праздновали недолго. Создать семью, родить детей – на Руси было делом очень серьезным. А для царя с царицей – даже не их личным, а государственным. Молодые муж и жена немножко посидели за столами, послушали поздравления. Потом потихоньку удалились, оделись. И зашагали в Троице-Сергиев монастырь. 70 километров пешком в феврале, через снежные сугробы и заносы – ведь дороги ещё не расчищали. Но как это укрепляло любовь! Царь и царица шагали, помогая друг другу. Шли молиться, чтобы Бог благословил их будущую жизнь. Вот такое у них было царское свадебное путешествие.

Когда возвратились, государя ждало ещё одно дело. 26 февраля Макарий созвал в Москве Церковный Собор (его называли Освящённый Собор). Съехались епископы и настоятели главных монастырей. Собрались и вельможи, бояре. А руководил заседаниями сам царь. Тема была важная. На Руси в разные времена прославилось много святых. Но княжества долго жили по отдельности. И получилось, что кого-то из святых почитали в Новгороде, кого-то во Владимире, Муроме. А в других местах о них забыли или вообще не знали. Изучая старинные рукописи, Макарий собрал материалы о таких святых. На Соборе рассказал о них.

Постановили канонизировать 23 человека. Это значило, что Православная Церковь официально признала их святыми. Среди них были защитник Руси Александр Невский, покровители семьи Пётр и Феврония, креститель Муромской земли князь Константин с сыновьями, первый митрополит независимой Русской церкви Иона, основатели монастырей Пафнутий Боровский, Макарий Калязинский, Александр Свирский, Савватий и Зосима Соловецкие, Михаил Клопский, ученик Сергия Радонежского Никон… Отныне им начали молиться во всех храмах и монастырях. А молодой царь радовался, что вместе с Макарием совершил такое великое дело. Значит, и его царство получило новых небесных покровителей, заступников, помощников.