Сборник 333. Три повести и тридцать три рассказа

– Ладно, отец, – вмешался Дмитрий. – Ребята уже поняли свою ошибку и даже немного пострадали за неё. А накладки бывают у всех. Давайте лучше выпьем за то, что всё хорошо закончилось.

– Давай сын рассаживай гостей, распоряжайся. И налей всем водки в фужеры. Серьёзный тост хочу сказать.

Дмитрий сел за стол, как и раньше, по правую руку от отца. Бойцы сели рядом с ним, повесив свои автоматы на спинки стульев. Маша по-прежнему сидела слева от Николая Кузьмича, а рядом с ней всё также располагался Андрей.

– Два места ещё за столом осталось, – сказал он Дмитрию. – Как думаешь, кто придёт?

– Даже предполагать не хочу, – ответил он.

– А мне стало интересно, кто займёт место напротив Кузьмича?

– Старайся лучше не думать об этом! – чуть возбуждённо и, как показалось Андрею, испуганно ответил Дмитрий. – Когда он наливал гостям водку в фужеры, как просил его отец, его рука немного тряслась.

– Так вот друзья, в этот знаменательный день…, – начал свой тост Николай Кузьмич, вызвав невольную улыбку у Маши и Андрея, которая в свою очередь вызвала недоумение у бойцов. – Я хочу поднять свой бокал за человека, который несётся вперёд на острие пики судьбы, который, следуя древнему пророчеству, сможет изменить всё и вся. Выполнит своё предназначение и повергнет в прах всех наших врагов и не забудет друзей и вернёт из бездны забвения наш городок!

– Круто сказал…. – отозвался Дмитрий.

– Дядя Коля рулит…, но я пью за тебя Андрей! – сказала Маша.

– За наш город! – поддержали бойцы.

– Давай Андрюша на брудершафт! – сказал Кузьмич.

Андрей встал, подошёл к Николаю Кузьмичу, они скрестили руки, выпили и расцеловались.

– Вот теперь точно началось и началось оно, как надо! – сказал Николай Кузьмич. – Теперь Андрей мы окончательно скрепили наш союз.

– И что это значит?

– Только то, что мы теперь союзники. Можешь рассчитывать на любую мою поддержку при условии, что будешь менять всё и вся в нужную сторону.

– Тогда и у меня есть тост!

– В фужеры или стопки налить? – спросил Дима.

– И туда и туда – тост с прицепом – первое ноу-хау.

– Оригинальное начало, – сказал Кузьмич.

– Так вот, я ничего не собираюсь менять! – неожиданно выдал Андрей. – Но что это значит? – А только то, что я, как верно выразился господин комендант, несусь подгоняемый пикой судьбы на гребне странных перемен. Мне даже подумать некогда куда несёт. Чуть приторможу, чтобы спокойно обдумать, сразу пикой в задницу. А это болезненно и надоело. Но и впереди паровоза бежать надоело. И вот мой первый тост для фужера:

– Пора оседлать паровоз!

– За это нужно выпить стоя! – поддержал Николай Кузьмич.

Все нехотя поднялись, но тост им понравился, и они с удовольствием выпили.

– И второе – для стопки. – Выпьем за то, чтобы паровоз стал самолётом! – добавил Андрей, думая, что было бы неплохо на этом самолёте отсюда свалить.

Мыслей Андрея никто не слышал и все выпили ещё.

– И мы на этом самолёте полетим на Канарские острова – мечтательно сказала Маша.

– Вот дело сделаем и полетим, – сурово сказал Кузьмич.

– Нет здесь ни одного самолёта с тех пор, как расформировали часть, – немного невпопад сказал боец с простреленной рукой.

– Ошибаешься! – ответил Кузьмич. – Один есть – Миг 31 – списанный самолёт «полковника». До сих пор на аэродроме в ангаре под охраной стоит. Я из него хотел памятник Петровичу сделать, но всё руки не доходят и с Харитоновым пока никак не договориться.

– Этот не считается – он же списанный.

– По бумагам да. А фактически, полностью боеспособный. Его Анатолий Петрович пока жив был, по крупицам восстановил, а я слежу, чтобы так и оставалось. Летать на нём он, конечно, не летал – запретили ему летать, но на рулёжную дорожку выкатывал иногда. Садился в кабину и заводил двигатель. По небу скучал сильно, а в этом самолёте ему становилось легче.

– Давайте выпьем ещё, за друга моего Анатолия Петровича – добавил Кузьмич.

Выпитая водка нормально прижилась, очередная порция закусок оказалась съедена и боец с простреленной рукой, снова дал о себе знать:

– Извините, Дмитрий Николаевич, – сказал он. – Разрешите задать вопрос?

– Задавай!

– Вот мы недавно выпивали, но я так толком и не понял за кого – это какой-то мифический персонаж или конкретный человек на пике судьбы следует древнему пророчеству?

– Насчёт пики судьбы…! Андрей Михайлович уже доходчиво объяснил, как судьба толкает человека пикой в жопу – лучше слушать надо! А насчёт мифического персонажа…. Так это тоже он – мой друг Андрей – напротив нас сидит с Марией Анатольевной в обнимку. – Он и есть вестник судьбы.

– Да…, можно только позавидовать, – сказал боец.

– Ты о чём?

– О Марии Анатольевне. – Шикарная женщина!

– На неё лучше не смотри – она несвободна – она любовница Андрея Михайловича!

– Димка, не будь таким суровым, – сказала Маша, услышав, что говорят о ней. – Пусть на меня смотрят все, кому я понравилась. Андрюша у меня не ревнивый – она с нежностью посмотрела на Андрея, прижавшись к нему плотней. И кстати, молодой человек, как ваша рука?

– Нормально! Немного побаливает, но это пустяки.

– Это могут быть и не пустяки! Рану обработать надо! Правда, у меня перекиси водорода и бинтов нет, но всё равно раздевайтесь!

– Прямо здесь что ли?

– Здесь до пояса. Мы сначала вашу рану водкой обработаем, а потом пойдём в квартиру №3. Там у меня склад. Бинтов там тоже нет, но есть простыни – их-то мы на бинты и порвём.

– Согласен.

– Не стоит беспокоиться Мария Анатольевна, – сказал второй боец, показывая мимикой первому, чтобы тот заткнулся. – В джипе аптечка есть, чуть позже сбегаю.

– Мне кажется водкой эффективнее! – сказали одновременно Маша и первый боец и улыбнулись.

– А мне кажется, что с таким ранением не стоит идти в третью квартиру, – сказал Дмитрий. – Вот если бы я тебе яйца отстрелил, тогда другое дело. Но если ты настаиваешь – всё можно исправить.

– А давайте лучше выпьем? – предложил первый боец.

– За что?

– За любовь и верность.

– Хороший тост – согласился Дмитрий и снова наполнил фужеры.

Андрей выпил вместе со всеми за любовь и верность, но понял, что больше не понимает, что означают эти слова.

«Любовь», мысленно произнёс он и ничего не почувствовал.

Он помнил, что совсем недавно он думал, что любит Машу, но видя, как она пытается затащить каждого понравившегося человека в постель, его любовь стала похожа на ненависть.

«Верность», попробовал произнести он и понял, что ему не нравится и это слово. – То, что этим словом называл Кузьмич – больше походило на безумие. То, что этим словом называл Дмитрий – было взаимным интересом. То, что этим словом называла Маша – было просто блядской игрой.

Андрей понял, что не может найти ни одного человека, включая себя, к кому могло бы быть применимо это слово.

И не только оно, видел он. – Многие понятия в этом месте изменили свой смысл и значение… или были жёстко заменены на что-то ещё. Но кто я такой? – спрашивал он себя. – В конечном счёте, я не могу требовать ни от Маши, ни от кого-то ещё быть такими, как хочется мне. Но остальное? – думал он. – Я сам? – Как так вышло, что изменился я? – Я легко поддерживаю Диму в его тёмных делах – пока, правда, только на словах, но это не меняет смысл. – Я спокойно готов принять помощь от людей, которые мне не могут нравиться, но нравятся – себя не обманешь – с Димой мы почти стали друзьями, а Николай Кузьмич вызывает у меня уважение – правда, не всегда и не всё так просто, но я пью и ем за их счёт. Забыл, зачем вообще сюда приехал. – Вокруг меня всё стало, словно ненастоящее, но изменения, произошедшие со мной реальны вполне и они просто катастрофические! И объяснять это каким-то пророчеством глупо. Должны быть другие причины, понял он. – И их нужно срочно найти.

Но вот как?

Ведь вроде бы ничего не происходило скачком или происходило? – Если говорить о Маше, то да…. Милая удивительная женщина в один прекрасный момент превратилась в жуткую стерву и даже не хочется вспоминать, что говорила она…. Но может быть в случае с ней виноват алкоголь? – Тогда выходит, что она не причём – я сам её спровоцировал. А Дмитрий…? – Тоже какие-то непонятные колебания в отношениях с ним. То он нормальный искренний друг, то ведёт себя, как жлоб, то прикидывается гангстером. Но и тут не всё так просто. Может быть, он всегда был таким – имел несколько граней своей личности, которые открывались по мере необходимости.

Не там ищу, понял он. – В новых знакомых, причин подтолкнувших к собственным изменениям не найти. Должно быть что-то ещё. Что-то отстранённое и внешнее, неуловимое на первый взгляд, прячущееся за наслоением различных событий, но обязательно, как рассчитывал он, оставившее свои следы. – Ничто не способно исчезнуть просто так. Ко всему ведут явные и тайные тропы, расставлены вешки – необычные нестандартные ситуации, которых в нормальной жизни вполне могло бы и не быть. – Как человек у фонарного столба, подумал он – пенсионер, которого взяли в заложники. – Зачем-то я стал невольным свидетелем этого происшествия? Зачем-то он потом оказался здесь – в этой квартире? Видимо, какой-то в этом есть смысл? И пусть в первом приближении, кажется, что никакого особого смысла в этом нет, но следствий без причин не бывает! И если детально разобраться в этой ситуации и найти то, что её спровоцировало – быть может, и удастся найти одну из необходимых мне причин, думал Андрей.

– Парни! – обратился он к бойцам, сидящим напротив него за столом. – А какого хрена вы притащили к нам под двери пьяного пенсионера? И, кстати говоря, зачем вы вообще сюда пришли? Мы вас не звали и я не уверен, что проверка квартиры входила в ваши функции!

– А ведь точно! – поддержал его Дмитрий, достал из кобуры пистолет и воткнул его в бок бойцу с простреленной рукой. – И не дёргайтесь! Даже не пытайтесь автоматы брать! Выстрелю не задумываясь! – Сейчас вы чётко и со всеми подробностями расскажете нам – как, зачем и почему вы оказались у двери нашей квартиры!

– Не надо нервничать, – сказал второй боец. – В наших действиях нет, и не было никакого скрытого смысла! Сейчас всё объясню.

– И поторопись. А то мне просто не терпится пристрелить кого-то из вас!

– Всё просто. Сначала появился человек у фонарного столба. – Он допил своё вино, отбросил бутылку, попал в мою машину, сделал вмятину на капоте и поцарапал бампер на ней. Что-то предпринять сразу было нельзя. – Сами знаете, мы были на боевом дежурстве – круглосуточная охрана Андрея Михайловича – и покинуть место дежурства было нельзя. Вот мы и связали этого человека, бросили в багажник, с тем расчётом, что когда дежурство закончится, отвезти его к людям Харитонова – они иногда помогают в таких вопросах. – Компенсируют затраты на ремонт машины, а свои затраты вытряхивают с виновников уже потом.

– Они из них всю душу вытряхивают! А потом раздевают догола и выбрасывают на улицу! – немного эмоционально ответил Дмитрий.

– Ничего не хочу об этом знать! – Человек ошибку совершил, пусть сам за неё и отвечает. Я предлагал ему сразу десятку заплатить, но он послал меня в грубой форме и оказался в багажнике.

В какой-то степени боец был прав, возразить ему Дмитрий не смог. Молча махнул рукой, предлагая рассказывать дальше.

– Так вот, до окончания дежурства было далеко. Человек сначала притих, вроде как пригрелся и уснул, но очень скоро стал буянить – какого-то адвоката требовал, угрожал, грозился обоссать автомобиль. Ну, нам ничего не оставалось, как выпустить его на улицу. Пока он справлял свои естественные потребности, всё кивал на ваше окно и недвусмысленно давал понять, что за этим окном живут его друзья, что они видели, как мы грузили его в багажник и что они этого так не оставят. Конечно, мы ему не очень-то и поверили, но мы видели из машины, как вы перекинулись с ним парой фраз и потом, чем чёрт не шутит, вдруг он чей-то бедный родственник. И мы решили это проверить, тем более вспомнили, что по нашему внутреннему регламенту необходимо проверять выходы на чердак и кровлю, если они есть. Мы взяли этого человека с собой. Проверили двери чердака – они оказались закрыты, выхода на кровлю с лестницы парадной не оказалось. Потом мы спустились к квартире 53. – Дальше вы знаете.

– Ты хочешь их ещё о чём-то спросить? – сказал Дмитрий, обращаясь к Андрею.

– Пока нет. То, что они рассказали похоже на правду. Жаль, что легче от этого не стало.

– А с ними-то что делать? – спросил Дмитрий, плотнее вдавливая ствол пистолета в живот раненого бойца.

– Ничего не делать! Отпускай! И давайте выпьем.

– Как скажешь друг! – ответил Дмитрий, убрал ствол и налил всём присутствующим водки в фужеры. – С вас тост, – сказал он, обращаясь к бойцам.

– Будем живы – не помрём! – непонятно к чему ответил один из них.

Тем не менее, выпили все.

– А где ваш заложник? – спросила Маша у бойца с простреленной рукой.

– Под вешалкой сидит, – хмуро ответил тот.

– Вот оно как…, а я думала его нужно пойти поискать…, хотела помочь.

– Нет, Мария Анатольевна с ним всё в порядке! И вообще…, я женат, у меня двое детей и ваше внимание ко мне меня немного смущает!

– Насчёт пенсионера не волнуйся! – сказал Маше Андрей. – С ним я сейчас разберусь.

– Пошли, посмотрим, как он там, – добавил он, обращаясь к Дмитрию.

– Пошли, по-моему, его тоже пора отпускать.

Они встали из-за стола, и вышли в прихожую.

Человек под вешалкой спал.

– Пока не будем его будить, – сказал Дмитрий. – Давай ему еды с собой соберём.

– Хорошая мысль, – поддержал Андрей, – тем более что еды привезли на тридцать человек и всю её не съесть.

Они прошли на кухню и открыли холодильник.

То, что они увидели, выглядело не очень хорошо. Оказывается, пули от автомата во время перестрелки прошили стенки холодильника насквозь и всё, что стояло на верхней полке, было уничтожено. Оно превратилось в кашу и частично секло на нижние полки.

– Выглядит паршиво! – сказал Дмитрий.

– Ему на это смотреть не обязательно, а на нижних полках хватает целых и сравнительно чистых контейнеров.

– Тогда выбирай сам, что считаешь нужным!

Андрей сходил в коридор и из коробки, что он принёс из квартиры №3, взял полотенце. – Человек под вешалкой по-прежнему спал. – Андрей вернулся обратно на кухню и открыл холодильник. С нижних полок он стал брать целые контейнеры, протирать их полотенцем и ставить на кухонный стол. Когда контейнеров скопилось достаточно, а полотенце перестало справляться с грязью, он решил посмотреть, что за контейнеры попались ему. Оказалось, что получился неплохой набор: Три контейнера с бужениной, два с палтусом, четыре с нарезкой из колбасы, два с чёрной икрой, один с красной и три контейнера с маринованными грибами. Пойдёт, подумал Андрей, вот только грибы опять затесались не в тему.

Он взял с холодильника пакет с недоеденным нарезным батоном и сложил туда все контейнеры, кроме тех, где были грибы.

– Алкоголь у нас весь в комнате? – спросил Андрей.

– Вроде да!

– Хочу положить ему в пакет бутылку водки. И опохмелиться сможет нормально и не замёрзнет если что…

– Сейчас принесу.

Дмитрий прошёл в комнату и взял со стола бутылку водки.

– Решили с Андрюшей на кухне выпить? – спросила Маша.

– Нет. Это заложнику с собой.

– Он вино любит.

– А что у нас тут есть?

– Возьми «San Vicente» – не бог весть что, но нормальное винишко – ему понравится.

– Давай!

Маша передала ему бутылку.

– Вы скоро, а то я заскучала уже? Николай Кузьмич спит опять, а ребята напротив хоть и симпатичные, но неразговорчивые оказались.

– Можешь пока бойцу рану обработать.

– Отказывается. – Говорит, что женат и примерный семьянин.

– Правильно говорит!

И Дмитрий вернулся в прихожую.

Они вместе с Андреем доукомплектовали пакет, и Дмитрий тихонько толкнул человека под вешалкой. Тот сразу проснулся. В первый момент в его глазах мелькнул страх, но уже во второй его взгляд сделался осмысленным.

– Требую адвоката, – сказал человек.

– Зачем он тебе? – спросил Дмитрий.

– А затем, что положено! Совсем оборзели! Сначала в багажник бросили, как чемодан, а потом здесь в предбаннике держат, решают участь без моего участия.

– Всё уже закончено отец! Оправдали тебя! Можешь идти куда хочешь.

– А вот за это спасибо! Мир не без добрых людей! Только всё равно опасаюсь немного. – Пойду, а эти на джипе опять набросятся и в багажник запихнут.

– Совсем запугали человека сволочи! – не выдержал Андрей.

– Сейчас все исправим! – жёстко ответил Дмитрий. Выглянул в комнату и вполголоса, чтобы не разбудить Николая Кузьмича сказал:

– Эй вы, служивые! Что-то засиделись уже. – Быстро сюда!

Бойцы поднялись из-за стола, взяли с собой автоматы и вышли в прихожую.

– Вы его били? – спросил Андрей, указывая на человека под вешалкой.

– Практически нет, – ответил один из бойцов. – Пару раз стукнули у столба, но больше для вида.

– А попали по печени! – сказал человек. – А она у меня, между прочим, и так чуть живая. Завтра проснусь и не смогу не то что вина – воды не смогу выпить, а может, уже и не проснусь.

– Развяжите его и извинитесь! – твёрдо сказал Дмитрий.

– Дмитрий Николаевич, он сам виноват – машину поцарапал…. Я уже не говорю про моральный ущерб. Кому понравится, когда в него пустые бутылки кидают?

– Сколько стоит царапина на твоей машине?

– Десятку, как я ему и говорил.

– А теперь послушай мразь, что я скажу! – злобно ответил Дима. – Я могу сделать так, что твоей машины у тебя прямо сейчас не будет и прав на вождение не будет и тебя с твоим долбанутым приятелем не будет. – Дырки, что вы сделали в моей двери, в моём холодильнике и в кухонном окне могут оказаться очень дорогими – каждая, как твой джип. – Делай, что я сказал! Или есть желание проверить реальность угрозы?

Бойцы, не сговариваясь, метнулись к вешалке. Развязали человека. Поставили на ноги. Попытались даже немного отряхнуть его пальто, но Дима повелительным жестом их остановил.

– Слышь мужик…, ты это…, не держи зла…. Бес попутал…. Погорячились немного. Извини…, – сказал один из бойцов, посылая человеку ненавидящий взгляд.

– А теперь пошли на хер! – сказа Дима бойцам.

Чувствовалось, что они не хотят просто так уходить и мечтают получить компенсацию за свой автомобиль. Они переминались с ноги на ногу и как-то бочком и очень неуверенно продвигались в сторону выхода. Открыв входную дверь один из них оглянулся.

– Да, – сказал Дмитрий. – Ещё одно! Если с этим человеком – он указал на пенсионера – хоть что-то случится, раздавлю, как клопов. Забудьте о нём и считайте, что теперь он мой бедный родственник! И обо мне забудьте! Если не станете делать глупостей, больше ничего плохого с вами не случится! Всё поняли?

Бойцы молча кивнули головой, вышли из квартиры и прикрыли за собой дверь.

– Строго вы с ними, – сказал человек.

– А с ними по-другому нельзя, чуть дашь слабинку, сразу в глотку вцепятся.

– Ну, я, наверное, пойду?

– А гонорар за съёмки? Забыл уже?

– Да какие съёмки…? Я же не идиот…. Понимаю.

– Тогда за понимание! – сказал Дмитрий, достал свою пачку денег, выдернул банкноту в пять тысяч рублей и сунул человеку в карман пальто.

– Спасибо вам, очень кстати, а то пенсию задержали, а зарплата через три дня. Вам помочь не надо? Дверь починить или ещё что…

– Нет, отец, спасибо! Сами справимся!

– Ну, смотрите. Но если передумаете, меня найти просто. – Я в котельной этого городка сторожем-оператором работаю два через два. Прохор меня зовут. Меня тут все знают, любого спросите, каждый подскажет, где меня найти.

– Так ты на Николая Кузьмича работаешь?

– Ну, да. Николай Кузьмич мой самый главный начальник!

– Чего ты раньше не сказал? Я бы заставил этих псов – охранников твои башмаки лизать.

– Это лишнее. Ни к чему мне чужие унижения. Пойду я, пожалуй.

– Погодите, есть ещё одно, – сказал Андрей. – Я тут вам пакет собрал. Немного закуски, бутылка водки и бутылка вина. Но лучше водкой опохмеляйтесь, а закусывать лучше икрой – она калорийная, сразу энергии добавит – не замёрзните на улице.

– А вот за это спасибо! Выпью обязательно за ваше здоровье! И икру не пробовал давно.

Он взял пакет, в который, пока говорил Андрей, Дмитрий незаметно сунул ещё десять тысяч рублей. Попрощался и тоже вышел за дверь.

Глава 8. Пророчество

Дмитрий и Андрей собрались вернуться в комнату и сесть за стол, но им помешал звонок в дверь.

– Забыл что-то, наверное, – сказал Андрей, думая о пенсионере.

– Если будет деньги обратно отдавать – не бери. Скажи, что не знаешь, как они в пакете оказались.

Они открыли дверь и увидели за порогом виртуоза из «Фортуны» в своём неизменном розовом переднике.

– Время ровно 19—00, – сказал он. – Разрешите горячее подавать?

– Подавай, но на стол только четыре порции, остальное оставляй в контейнерах и неси на кухню, – распорядился Дмитрий, посмотрел на Андрея и добавил:

– Пойду отца будить.

– Давай. Я пока на кухню. Посмотрю куда можно контейнеры расставить. Не хочу, чтобы завалили весь проход, как в прошлый раз.

– Ладно, договорились. А потом возвращайся, под горячее по рюмашке хлопнем – срочно выпить захотелось – расшевелил заложник что-то внутри.

Андрей прошёл на кухню и встал у окна. Две дырки в стеклопакете напомнили о недавних событиях. Трещины вокруг них немного закрывали обзор, и он открыл окно. Посмотрел на парковку – джипа охранников не было. Хорошо, что они уехали, подумал он. – Неприятные люди. Главное, чтобы они от пенсионера отстали. Нужно было проследить, что они уехали без него.

– Куда ставить хозяин? – услышал он за спиной.

Андрей оглянулся. Люди виртуоза толпились в дверях нагруженные пакетами с контейнерами.

– На кухонный стол поместятся?

– Сто двадцать контейнеров размером двести на сто пятьдесят на семьдесят – считал один из них. – Пять штук в ряду. Если четыре ряда – двадцать на первый слой – шесть слоёв – полметра высотой – спокойно поместятся и ещё край стола свободным будет.

– Ставьте! – скомандовал Андрей и снова повернулся к окну.

Из-под козырька появился Пахом – пенсионер, который минут 10—15 назад вышел от них.

Долго он выходил, наверняка уже опохмелился зараза, беззлобно подумал Андрей.

– Пахом! – окликнул он.

Пенсионер оглянулся, увидел в окне Андрея и помахал рукой.

– Погоди пару минут, я тебе ещё один пакетик отправлю.

Он развернулся к людям из «Фортуны», которые почти закончили.

– Притормозите немного, – сказал Андрей. – Что там в контейнерах?

– Два типа мяса – говядина и свинина; два типа гарниров; соусы.

– Соберите в пакет пять комплектов, и отнесите вон тому человеку – Андрей указал им на Пахома, всё ещё стоящего под окном.

– В последнем пакете пять комплектов и оставалось. Тогда у нас всё! С вашего позволения разрешите откланяться! Приятного вам вечера!

– Спасибо! – ответил Андрей, выглянул в окно и помахал рукой Пахому.

Тот махнул в ответ.

– Уже несут! – крикнул он ему.

Из подъезда вышли люди из «Фортуны» в руках у одного был пакет, их сопровождал бригадир в розовом переднике. Он посмотрел вверх, молча указал на пенсионера и, увидев утвердительный кивок Андрея, распорядился, чтобы отдали пакет. Всё это происходило на одном дыхании, без малейшей задержки и уже через мгновение эти люди погрузились в фургон и укатили в неизвестном направлении.

– Спасибо! – крикнул Пахом.

– Удачи тебе! – ответил Андрей.

– И вам удачи Андрей Михайлович!

Пахом отвернулся, вышел на тротуар, идущий вдоль дома, повернул направо и через несколько секунд скрылся в снежной пурге.

А Андрей по-прежнему стоял у окна. Ветер обдувал его морозным воздухом, швырял в лицо снежное крошево, но он этого не замечал. С ним опять творилось что-то странное – ему казалось, что он, какой-то частью себя, опять вышел из реальности и глядел на всё происходящее со стороны. – Он видел себя, стоящим у окна, вглядывающимся сквозь пургу в опустевший тротуар. Слышал, словно из зрительного зала, как сам же и шептал непонятно кому: «Откуда…, откуда ты знаешь моё имя?».

А потом наваждение прошло.

Он вспомнил, что Дмитрий называл его имя охранникам, когда после перестрелки они открыли дверь. Там был и Пахом – он лежал на кафельном полу лестничной площадки и улыбался – лежал связанный и пьяный, но вполне мог услышать и запомнить, как меня зовут, заключил Андрей.

Последнее время вечно что-то мерещится, подумал он. – Ищу какие-то несуществующие причины. Обычные проявления действительности воспринимаю, как следствия воздействий неведомых сил. Переменчивый характер своих новых знакомых пытаюсь объяснить противоборством добра и зла. Почему-то решил, что нахожусь на границе этой невидимой битвы. Себя, с лёгкой руки Николая Кузьмича, начинаю считать исключительным – способным не просто бездумно бежать впереди паровоза, туда – не зная, куда на том отрезке пути, куда грубо поставили, подгоняемый судьбой, чувствуя от её копья болезненные уколы, но и готовым оседлать сам паровоз.

Иллюзии и обман, подумал он. – Я сам себя и обманываю.

Он снова посмотрел в окно, и ему показалось, что сквозь метель он увидел расплывчатый серый образ – мужчину в шинели, согнувшегося от ветра, придерживающего фуражку на голове, идущего к нему по тротуару со стороны, куда только что отправился Пахом.

Опять что-то мерещится, решил он, прикрыв на мгновение глаза, спасая их от колючего ветра, но собираясь рассмотреть внимательно, что ему привиделось, как только ветер снизит свой напор. Но ничего у него не вышло – как только он снова чуть приоткрыл глаза, порыв ветра швырнул в лицо очередную порцию снега, заставив снова зажмуриться и Андрей, не поднимая век, попытался закрыть окно. Ветер завыл, сопротивляясь ему, но в последний момент отступил. Окно с грохотом захлопнулось, и Андрей смог снова смотреть на мир. Выглянув на улицу сквозь стекло окна, он не увидел ничего интересного – просто пустынная улица, несколько фонарей на осветительных столбах, заснеженный тротуар и никого из людей.

– Андрюша! – услышал он зовущую его из комнаты Машу.

– Андрей, налито, только тебя ждём! – звал Дмитрий.

Ждать, когда позовёт Николай Кузьмич, не стоит, подумал Андрей, и скорым шагом вернулся в комнату. Подошёл к столу, приобнял Машу, поцеловал её в щёку. Взял в руку стопку водки и произнёс:

– Я хочу поднять бокал за Анатолия Петровича, героя и ветерана нескольких войн! Ведь если бы не он, я никогда бы не встретился с его замечательной дочерью. Я бы и здесь не оказался, если бы не он. Если бы не он мы никогда не узнали бы о пророчестве, которое он сообщил нам, через глубокоуважаемого Николая Кузьмича. Так давайте выпьем за то, чтобы никакие пророчества не нарушили наших планов! – Ваших планов Николай Кузьмич! А я со своей стороны постараюсь сделать всё, чтобы это было именно так!

За вас Николай Кузьмич! За тебя Дима! За тебя моя любимая Маша! И за Анатолия Петровича!

– Давайте не чокаясь – добавил он и опорожнил свою стопку.

Все последовали за ним.

– Ну, Андрюша, не ожидал, уважил! Хорошо сказал! Не зря мы побратались с тобой! – сказал Николай Кузьмич. – Хорошего друга ты себе Димка выбрал! Давай-ка налей отцу и всем присутствующим водочки ещё и не стесняйся – в фужеры наливай – не допили за такой тост замечательный, что Андрей Михайлович нам преподнёс.

Николай Кузьмич взял в руку фужер, поднялся из-за стола и сказал:

– После Андрея Михайловича и добавить почти нечего. За самое главное мы уже выпили. Но я всё-таки скажу! И скажу я вот что: Живём мы тут в нашем маленьком городке, как затворники, варимся в своём маленьком котле и никого близко не подпускаем. Следуем своей дремучей логике – это нам не достать – значит, не наше, а это моё – значит, не лезь. Платим, кому положено, но и получаем сполна. И менять ничего не хотим, хотя и знаем – надо! Надо менять, но как? – К чему приведут изменения? Не сделаем ли хуже себе? – Трудные решения нелегко даются. Так и с пророчеством этим. – Беспокоило оно нас с Димкой в последнее время. – Не знали мы к добру ли оно…. Но теперь сомнения прочь! Теперь я вижу – правильно всё! С твоей помощью Андрей это понял! Как к сыну к тебе отношусь Андрей Михайлович! Добро тебе пожаловать в нашу маленькую семью! За тебя Андрюша!

– Спасибо Николай Кузьмич за тёплые слова! – ответил Андрей, тоже поднявшись со стула. – За вас!

И все выпили снова.

– А ты крутой, оказывается, – шепнула Маша, когда Андрей снова сел за стол – Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

– Нет желания до первой парадной прогуляться?

Это было очень заманчивое предложение, но Андрей собрал всю свою волю в кулак и сказал Маше вполголоса:

– Желание есть, но не стоит сейчас уходить. Сама видишь только-только отношения завязываться стали. А если уйдём, можно испортить всё. Может быть позже.

– Конечно, вижу и думаю то же самое, – ответила она ему на ушко, – я хотела на твою реакцию посмотреть – понять, не разлюбил ли ты меня?

– И как результаты тестирования?

– Пока не поняла, проверять надо. – Как насчёт минета на кухне? – Андрей мечтательно закатил глаза – А прямо здесь – под столом?

– А вот это можно попробовать, – ответил он, улыбаясь.

– Дурачок…, это же тест – прошептала она возбуждённо ему на ушко, поглаживая уплотнение на его брюках в паху. – Но… может быть позже…

– Маша прекращай, могу не выдержать – сейчас схвачу тебя в охапку и утащу на кухню на глазах у всех – неудобно получится, – ответил он, пытаясь убрать её руку, чувствуя, что ещё немного и это действительно может произойти.

Но Маша не сдавалась. Рукой, которую он пытался убрать, она вцепилась в его хозяйство, а второй начала расстёгивать молнию на его ширинке.

– Как же я могу прекратить? – сказала она, изображая обиду. – Ты уже прошёл своё тестирование. Сам хотел, чтобы я спустилась под стол. Убери руку Андрюша не мешай…

Андрей в панике, ища поддержки, поднял глаза и наткнулся на суровый взгляд Николая Кузьмича, перевёл глаза влево и столкнулся с насмешливым взглядом Дмитрия. Пытаясь остановить Машу, тихонько толкнул её локтем. Но она, похоже, уже и сама поняла, что они привлекли слишком много внимания. Плавно отстранилась от Андрея, немного поправила причёску и повернулась к Николаю Кузьмичу.

– Да, дядя Коля, – обратилась она – Вы о чём-то спрашивали? Извините, отвлеклась немного и всё прослушала.

– Вот именно что «Да…»! – ответил он.

– Отец не стоит заострять внимание, – пришёл на помощь Дима. У каждого человека есть маленькие слабости.

– Не очень-то они и маленькие, судя по всему…, – проворчал тот.

– Полностью согласна дядя Коля! – отозвалась Маша. – У Андрюши с размером всё нормально.

Дмитрий захохотал. Николай Кузьмич повернулся к нему. Он был полностью серьёзен.

– Ну что с ней будешь делать? – сказал он, обращаясь к сыну. – Никогда не понять шутит она или говорит серьёзно.

– Шутит, конечно, – сказал он. – Всё нормально сестрёнка, никто и никого здесь не осуждает. Что мы, не люди что ли. Лучше скажи тост, а то весь вечер пьём, а от тебя ещё ничего не слышали.