Источник

5. Маша

Шоссе снова устремилось им навстречу, впереди был ещё очень длинный путь, а за окнами машины ночь. Говорить братьям пока не хотелось.

– Ты, Витя, давай, поспи пока, – сказал Игорь. Часов через пять – шесть проедем Москву, остановимся, перекусим, там и сменишь меня.

Это было разумное предложение.

Виктор откинул до упора спинку пассажирского сиденья. Перебрался на задний ряд, вернул спинку сиденья в исходное положение. Там, из специально подготовленного для этой поездки полиэтиленового пакета, достал подушку и одеяло. Позаботилась жена Игоря, она на этот счёт оказалась более практичной.

Витя с удобством устроился на подушке, укрылся одеялом и постарался уснуть.

Сон пришёл, но не сразу.

У него никак не шёл из головы разговор с Игорем.

А ведь он абсолютно прав, думал Виктор. – Мне самому не нужен никто. Если разобраться, мне не был нужен никто ещё до развода с женой.

Вернее, не так, вспоминал он. – С тех самых пор, с того злополучного дня, нападения наркоманов, когда я растерялся – с момента, когда отношения с женой стали меняться, я понял, что могу спокойно обходиться и без этих отношений.

Постепенно замкнулся в себе.

Стал задерживаться на работе, не видя смысла торопиться домой. Всё время старался остаться один, думал, размышлял о чём-то своём, никак не связанным с семьёй.

Затем, чуть позже стал пробовать писать.

А через небольшой промежуток времени полюбил тишину и окончательно отгородился от мира.

Мне стало по-настоящему нравиться быть одному и это вовсе не улучшило отношений в семье. – С женой мы всё больше и больше отдалялись друг от друга.

Разрыв произошёл не сразу.

Всё-таки мы любили друг друга, возможно, какой-то частью себя, продолжаем любить. Возможно, мне это только так кажется, а я ничего не знаю о том, что значит любить. Или…, может так оказаться, что я вообще многого не знаю и причиной нашего разрыва с женой, было что-то ещё. Любовник, например.

Я даже выяснять это не пытался.

Мне казалось тогда, что наши отношения совершенно логично подошли к своему завершению. Да, и некогда мне было в этом копаться. Я заканчивал написание своей первой книги и был полностью поглощён этим процессом.

Как в тумане выслушал её решение развестись. Спокойно согласился с ней, что так будет лучше обоим. Я действительно так думал тогда. Думаю так и сейчас. Только вот дочь …, она единственная из нас троих переживала это остро. Ведь её отношение ко мне нисколько не изменилось, и она никак не могла понять, почему дальше мы не сможем жить вместе.

Состояние своей дочери я тогда до конца не понимал – я даже не думал об этом в то время. Возможно, и сейчас понимаю не совсем. – Неблагодарная скотина. Спокойно отвернулся от близких мне людей и ушёл, как ни в чём не бывало. – Ушёл, дописал свою книгу, сдал её в издательство, снова на время стал самим собой – пришёл к дочери с подарками и понял, что не очень-то и нужен ей.

За какой-то месяц изменилось всё!

Ещё и обиделся, жалел себя, думал, что дочь меня больше не любит, хотя я ни в чём перед ней не виноват. И даже не задумался о том, насколько сильно её ранил, исчезнув на целый месяц – в тот самый момент, когда ей было особенно плохо. Не понял тогда, что такие раны не затягиваются мгновенно, что для этого нужно время…. И снова пропал, но уже на полгода и сделал ситуацию необратимой. – Писатель хренов, знаток человеческих душ. Если бы не Игорь, может быть, и не понял бы этого никогда.

– Негодяй, – чуть слышно, чтобы не услышал брат прошептал он. – Какой же я был негодяй!

Необходимо вернуть отношения с дочерью, решил он, она мне очень нужна, не исключено, что и я ей всё ещё не безразличен. – Всю оставшуюся жизнь на это положу, – шептал он. – Вернёмся, займусь этим незамедлительно.

Наверное, это было верным решением.

Он улыбнулся, погружаясь в прошлое, вспоминая, как же было здорово, когда у него ещё была семья, как они все любили друг друга, как он любил свою дочь, Машу.

– Как ты там, Мария Викторовна? – нежно прошептал он. – Прости меня, я ненадолго уеду – это необходимо – прошлое тянет назад, с ним нужно разобраться…. Но очень скоро я вернусь, и всё у нас будет, как прежде….

Такое решение его немного успокоило. И с мыслью, что всё обязательно станет хорошо, он не заметил сам, как уснул.

И ему приснился сон.

6. Сон Виктора №1

– Здравствуй папа, – сказала Маша мрачно.

Ему показалось, что дочь не хочет с ним разговаривать. Вроде бы вот она, прямо перед ним, но словно невидимая преграда встала между ними, словно огромное расстояние до неё. Голос слышен, но не почувствовать тепла.

– Маша, Машенька…, что с тобой…? Ты сердишься на меня? – скороговоркой пытался ответить он. – Не сердись, прости дурака. Я ведь ещё вчера не понимал ничего. Словно забыл, как нужно любить, словно заблудился, думал не о том – только о себе думал…. – Прости!

– Ты и сейчас не о том думаешь!

– Маша, почему ты так говоришь? – он ничего не понимал. Он видел свою дочь, видел, что это она, но не могла девушка пятнадцати лет так говорить со своим отцом. Или могла? – Мы очень редко видимся, с грустью подумал он, вот я всё и пропустил. – Прозевал все изменения, произошедшие с собственной дочерью.

– Ты и правда, не понимаешь? – спросила она.

– Что…? Что я должен понимать?

– Не понимаешь…, – заключила она безжизненным голосом. – Тем хуже для тебя, но скоро ты всё поймёшь, а пока смотри.

И она указала ему рукой направление.

Он невольно последовал взглядом за её рукой.

Увидел пологий спуск, один из откосов неглубокого оврага. Быстрый ручей на его дне. Маленькая чаша с хрустальной водой на его склоне.

Это был тот самый овраг и тот самый источник.

– Как? Маша, ты тоже знаешь об этом месте?

– О нём знают все из нашего рода, только многие пытаются забыть.

– Почему забыть …?

– Лучше забыть и тебе, пока не случилось непоправимого….

– Нет, Маша, нет! – выкрикнул он. – Как можно забыть? – Необходимо разобраться! Я не могу оставить свою историю, я должен увидеть наш священный источник хотя бы ещё один раз!

– Вряд ли ты сможешь его увидеть!

– Но почему…?

– Потому…, что там, куда ты едешь есть только смерть! Там нет больше места источнику с живой водой!

– Я не понимаю Маша….

– Вижу, что не понимаешь…. Несёшься, торопишься, пытаешься найти то, чего найти нельзя…. Но будь осторожен…. Не всем это нравится…, – грустно сказала она и словно призрак стала таять прямо у него на глазах.

– Погоди Маша, не исчезай, объясни….

– Прощай…, – успела сказать она, прежде чем исчезла окончательно.

Одновременно с этим качнулась земля.

Вслед за первым толчком последовал второй, третий, четвёртый.

Поверхность земли на склонах оврага пошла волнами. Зелёная трава моментально пожухла, смешалась с землёй. В чашу с хрустальной водой упал ком чёрной земли.

Он метнулся к источнику, но следующий толчок опрокинул его на спину и он скатился чуть ниже по склону. Чувствуя себя почти беспомощным перед силами, меняющими всё вокруг, Виктор, тем не менее, попытался снова встать на ноги и метнулся вперёд к источнику, но новый толчок снова сбил его с ног. Он упал на колени. До источника оставалось всего несколько метров, но он ничего не мог сделать. Земля под его коленями снова пришла в движение – целый пласт склона оврага с метр толщиной съехал вниз, заваливая волшебный источник, отбрасывая и его самого снова куда-то назад.

Склон, ещё совсем недавно казавшийся пологим, стал значительно круче и длиннее, овраг оказался намного глубже и Виктор стремительно катился по его склону и никак не мог задержаться на его поверхности. Он видел, как приближается его дно, видел, что оно тоже претерпело серьёзные изменения, но ему от боли и отчаяния было уже всё равно. Он уже ничего не мог контролировать. Он продолжал катиться к дну оврага, где небольшой ручей уже превратился в бурную реку, с рёвом несущую между скалистыми берегами грязно-серую воду.

Скальный берег скачком придвинулся к нему.

Виктор невольно закрыл глаза и почувствовал, что больно ударился головой обо что-то твёрдое.

Возможно, на время он даже терял сознание, когда же он снова открыл глаза, вокруг стало очень темно. Он был всё ещё жив, немного болела голова, и он оказался лежащим в какой-то узкой щели. В остальном его самочувствие казалось нормальным, но он никак не мог сообразить, где оказался.

Глава 2. НЕСКОЛЬКО СТРАННЫХ СОБЫТИЙ

1. Происшествие на дороге

– Ты как? – услышал он чей-то вопрос, но, не понимая происходящего, не спешил отвечать.

– Живой спрашиваю? Что молчишь?

Сознание Виктора качнулось в нужную сторону, и он смог воспринимать происходящее адекватно. Остатки его сна улетучились окончательно, и прямо перед собой он увидел своего брата, Игоря.

Реальность окончательно обрела знакомые черты, и он понял, что сидит на полу джипа в узкой щели между передним и задним сиденьем.

Машина стояла.

– Вроде живой, – наконец ответил он, невольно ощупывая лоб, которым ударился во сне.

– Это хорошо, – ответил Игорь, помогая ему выбраться. – Всё самое интересное проспал, – добавил он. – Жуткая авария, но нас, слава Богу, пронесло. Хотя увернулись чудом.

Они вышли из машины.

– Сильно ударился? – спросил Игорь.

– Нет. Похоже, головой о спинку сиденья, а она не очень твёрдая. Шишка, наверное, будет, а в остальном порядок.

– Рад за тебя…. А ребятам повезло меньше, – Игорь кивнул назад.

Там, в предрассветной дымке, в пятидесяти метрах позади, нечётким силуэтом, просматривалась фура, стоящая поперёк дороги, перегораживая все четыре полосы движения. Что находилось за ней, видно не было, но перед ней, на встречной полосе, уже начали скапливаться автомобили.

– Что случилось? – спросил Виктор.

– Толком не понял и сам, всё произошло очень быстро, – ответил Игорь. – Шла в правом ряду эта фура, в левом ряду «Ауди», мы следом. Пошли на обгон и в этот момент, не включая поворотников, грузовик резко начал смещаться в левый ряд – может неисправность какая – не знаю. Я притормозил, успел перестроиться в правый ряд и проскочил, а «Ауди» нет – фура выдавила его на встречку и …, похоже, лобовое.

– Нужно пойти…, – сказал Витя, – возможно, кому-то там помощь нужна.

– Это вряд ли, шли на обгон на ста двадцати…. Но пойти стоит, могут потребоваться показания.

Они обогнули фуру по обочине со стороны прицепа. Невольно посмотрели вдоль неё. На её поверхности видимых повреждений не было. На подножке кабины, обхватив голову руками сидел, судя по всему, водитель.

Впереди, на их полосе движения, пока хватало глаз, образовалась пробка. На встречной полосе, метрах в ста, они увидели свалку из трёх машин, вокруг которых уже суетились люди.

Ещё дальше, сверкали проблесковые огни полицейской машины, стремительно приближающейся к месту аварии.

– Быстро они…, – сказал Виктор.

– Пост ДПС в трёх километрах позади. Мы только-только проехали границу Москвы, – ответил Игорь.

– Пойдёшь к ним?

– Теперь уже и не знаю. По-моему, всё очевидно, а наша помощь, похоже, никому уже не требуется, застрянем только на неопределённое время. Плюс, я не вписан в твою страховку…. Разве что пойти сказать этому уроду пару слов, – Игорь кивнул на виновника ДТП.

– Это-то зачем? – Перестань, он и так уже всё понял, переживает ….

– Понял он, переживает! – выкрикнул Игорь, перебивая брата, двигаясь в сторону кабины фуры. – Ни черта он не понял! – Из-за него люди погибли, могли бы и мы, а он сел, за ладошки спрятался. – Да его убить мало…!

Витя нехотя пошёл вслед за братом. Больше всего в тот момент ему хотелось быть, как можно дальше от этого места.

Игорь же, напротив, только входил в раж. Он подошёл к водителю грузовика. Виктору ничего не оставалось, как подойти вместе с ним.

– Что прячешь лицо? – крикнул Игорь. – Хотя бы посмотри, что натворил! – Да тебе вообще ездить нельзя!

– Игорь хватит, – сказал Витя, пытаясь остановить начинающуюся перепалку.

– Ничего не хватит, – возразил тот. – Это только начало. Похоже, этот урод вообще ничего не понимает. Надо объяснить.

И Игорь потянулся к человеку, пытаясь убрать руки от его лица.

Внезапно тот распрямился как пружина, встал, перехватил руку Игоря и с силой её сжал.

Игорь скривился от боли.

Виктор от неожиданности застыл, наблюдая за происходящим.

– А ты сам всё понимаешь? – спросил человек без тени страха, глядя с лихорадочным блеском в глазах, в перекошенное от боли лицо Игоря. – Или может быть понимает он? – продолжал человек, кивая на Виктора. – А ведь ты сам виноват не меньше. Ехал за этой машиной – водитель фуры кивнул на свалку машин, видимо, имея в виду «Ауди» – и не оставил ей возможности для манёвра. Сам увернулся, а он…. Видишь, что из-за этого случилось…. Возможно, это вам не стоило никуда ехать.

– Что ты хочешь сказать? – прошипел Игорь, превозмогая боль, обращаясь к водителю.

– А я уже всё сказал, – ответил тот. – На первый взгляд, лопнула рулевая тяга, машина потеряла управление и…. А на самом деле…? Почему это случилось именно сейчас? – Вот он знает, – водитель, кивком снова указал на Виктора.

Витя будто очнулся от сна.

– Что ты такое несёшь? – Ты что псих? – Что я знаю? – И отпусти его! – выкрикнул он, с силой отталкивая водителя.

Водитель, теряя равновесие, разжал руку, отпустил Игоря и приземлился на пятую точку прямиком на ступени кабины своего автомобиля, приняв абсолютно такое же положение, как и до начала их разговора. Усевшись, он снова обхватил руками лицо.

– Думал, ты никогда не догадаешься помочь, – сказал Игорь. – Сильный гад, как тисками руку сжал. Надо бы ему морду набить.

– Отставить рукоприкладство, – услышали они за своей спиной.

Оглянулись на голос и увидели сотрудника ДПС.

– Кто водитель грузового автомобиля? – спросил инспектор.

– Я, – ответил человек, сидящий на ступенях кабины, убирая руки от лица, затравлено глядя, увлажнившимися от слёз глазами.

Виктор посмотрел на водителя снова.

Этот человек радикально изменился. Самоуверенной наглости, как не бывало. Он выглядел растерянным и несчастным, готовым от безысходности расплакаться в любой момент.

Кто же он? – думал Виктор, не мог же он так измениться за считанные секунды…. Или всё, что было чуть раньше, просто привиделось …. Или…. Вспомнился его недавний сон. Слова дочери, чем-то неуловимым похожие на слова странного водителя…. Интонация…, понял он, манера разговора…, словно и там и тут говорил кто-то один…. А ещё эта его многозначительная фраза «… вот он знает…». Что он хотел сказать? Как это связано со сном? И связано ли это как-то с их поездкой? «Возможно, это вам не стоило никуда ехать» – сказал человек. Почему…?

Мысли каскадом неслись друг за другом у Виктора в голове, но этот поток прервали.

– Посторонних прошу покинуть место ДТП, – жёстко сказал инспектор, обращаясь к братьям. – Устроили тут …, балаган.

– Товарищ, инспектор, этот человек…, – начал было Игорь.

– Вы, наверное, не поняли или вам действительно есть что сказать? – устало спросил инспектор, перебивая Игоря. – Вам выписать повестку для дачи показаний? – добавил он, глядя ему прямо в глаза. – Или, может быть, вам? – инспектор переключил своё внимание на Виктора.

– Нет, товарищ инспектор, – сказал Витя. – Нам нечего сказать.

– Тогда сделайте так, чтобы я больше вас здесь не видел!

Братья как по команде развернулись и зашагали вдоль фуры, стремясь поскорее её обогнуть и оказаться от инспектора подальше.

– Я сяду за руль, – сказал Виктор.

– Давай, мне и правда, нужно немного прийти в себя после этого ДТП. А после разговора с водителем фуры, не помешало бы и грамм сто пятьдесят накатить.

– Очень странный человек.

– Не то слово. А ты видел, как он ухмыльнулся, когда инспектор сказал, что не хочет нас больше видеть?

– Нет….

2. Предчувствие великого смысла

Стало светать, наступило новое утро.

Шоссе разворачивало перед Виктором свою бесконечную чёрную лету совершенно не отвлекая от размышлений. У него был приличный стаж вождения, и он мог ехать почти на автопилоте. Гнать, превышая допустимую скорость, он не любил, а после того, что случилось на дороге, и не хотел. Ехал спокойно в правом ряду, изредка обгоняя грузовики. Не отвлекал его от вождения и размышлений и его брат, Игорь. – Он спал. Сев в машину и проехав минут десять молча, Игорь мрачно пробурчал:

– Чувствую, наша поездка обещает быть интересной. Пойду спать.

– Давай, – согласился Витя.

Игорь молча перебрался на заднее сиденье, долго ворочался и через некоторое время всё-таки затих.

До Орла оставалось около трёхсот километров – четыре – пять часов пути и это Виктора полностью устраивало. Он рассчитывал, что этого времени, при условии, что Игорь не помешает, ему хватит, чтобы понять многое.

Виктор всегда знал, а став писателем и разбираясь в переплетениях судеб постоянно, только укрепился в своей уверенности, что ничто не случается просто так.

Только задумываешься об этом не всегда, с грустью подумал он, вспоминая свою потерянную семью и дочь Машу, невольно уходя в размышлениях, подальше от недавних событий.

Но это тоже объяснимо, думал он. – Это, как сапожник без сапог. – Ищешь взаимосвязи, причины и следствия, а о себе не думаешь. – Требуется отрешённое состояние – отказ от реальности, без которого невозможен взгляд со стороны. А погрузившись достаточно глубоко, почти исчезаешь, и всё, что связано с самим собой исчезает тоже…. И в результате, становишься циничным негодяем, сделал неожиданный вывод он. – Кому нужны взаимосвязи со всеми причинами и следствиями вместе взятые, если теряешь самое дорогое, что у тебя есть, если всё, что осталось не имеет значения? – Придуманный нереальный мир, в котором нет ничего настоящего, размышлял он. – Иллюзии, домыслы, завороты сознания. – В переплетениях чувств разбираться интересно, но смысла в этом нет. – Какой смысл, придумывать клубок событий, а затем распутывать этот клубок, забывая о реальной жизни, теряя реальные чувства?

– Я ведь уже любить не могу! – мысленно воскликнул он. – Возможно, уже перестал быть человеком. Случается что-то, я даже не переживаю – не умею уже…, сразу включается какое-то шестое чувство и начинает выстраивать вокруг случайного события целый иллюзорный мир…. Как сейчас. – Произошла авария, пострадали люди, встретился неадекватный водитель грузовика. И что? – Понятно же, что человек получил психологическую травму. Боится признать свою вину. Пытается переложить её на кого-то другого, иначе, возможно, сломается. В этот момент подвернулись мы. – Он и наговорил глупостей.

Человека необходимо понять.

А что делаю я? – Ищу в его словах тайный зловещий смысл, сопоставляю со своим сном и делаю вывод, что нам никуда ехать нельзя. А сон тоже объясняется просто. – Вспомнил о дочери, почувствовал свою вину, захотелось скорее всё исправить. – Подсознание сделало свой вывод – ехать нельзя – нужно вернуться. Устроило во сне землетрясение, уничтожило источник, подбросило холодно-равнодушный образ дочери, и дало понять хитрыми неоднозначными фразами – такими, какие я и сам люблю составлять, что я всё делаю неправильно – что я дурак!?

А я и не спорю – дурак и есть! И раньше жил как придётся, не очень-то соображая, что делаю…. Да и сейчас…, что-то вроде бы делаю…, но сам толком не могу понять что. – Еду искать несуществующий для всех, кроме меня, источник в овраге и рассчитываю, что в придачу к нему обнаружится летопись с жизнеописанием прапрадеда в несуществующем архиве колхозной управы. Если разобраться – это невероятная бессмыслица и глупость. – Похоже на помешательство, если только то, что я делаю, не имеет какой-то немыслимой, невозможной для простого восприятия цели. – Цели, которую мне самому пока не понять.

Но, возможно, она и есть, думал Витя. – Не может не быть – Не зря так тянет в далёкую деревню моего детства. Игорь и его жена тоже это почувствовали и решили, что ехать всё-таки стоит.

Аксён, судя по всему, о чём-то похожем знал всегда.

Бросил ради своей немыслимой цели всё, что было ему дорого. Отказался от привычного образа жизни, обретя, возможно, нечто большее. Не зря память о нём до сих пор жива. Именно поэтому я, да и Игорь тоже, ухватились, как за соломинку за его историю, пытаемся размотать клубок событий прошлого, понять, в чём она заключалась – эта его великая цель.

Хотя…, Игорь не помнит об источнике, говорит, что и найденного креста не было….

Как такое возможно?

Откуда, в таком случае, эти воспоминания у меня?

Выдумать это я тоже не мог – в этом нет никакого смысла. Именно волшебный источник и крест, спрятанный в земле, о которых мне когда-то сам Игорь и рассказал, и толкнули к написанию книги.

Игорь явно что-то путает.

Забыл?

Но как он мог забыть?

Хотя другого объяснения в настоящий момент, похоже, не найти. Мне лучше его пока и не искать. Лучше всего перестать сомневаться в себе и думать, что Игорь и правда, тридцать лет назад рассказал мне всё, что я помню сейчас. Рассказал и по каким-то неизвестным мне причинам впоследствии забыл, возможно, неосознанно – толком не понимая этого сам, но защищая таким странным способом самого себя?

Но от кого?

На это тоже нет ответа.

Как нет ответа и на вопрос – Зачем и кому могло понадобиться исключать из его памяти реальные события из жизни Аксёна?

Внести сомнения?

Ведь если источника не было, если Аксёну не привиделся во сне – Ангел? Бог? – подсказавший ему, где нужно искать крест…. Если ничего этого не происходило, то не было и изменений с Аксёном. Не было его затворничества почти на год. Не было причин становиться паломником и ходить в Иерусалим.

Кому могло понадобиться устраивать такое?

Зачем это вообще кому-то нужно?

И как такое можно устроить в принципе?

А ещё этот сон с Машей, где она тоже говорит об источнике: «О нём знают все из нашего рода, только многие пытаются забыть – лучше забыть и тебе…».

Почему забыть? Что скрывает в себе эта тайна? Что-то страшное? – Не потому ли её забыл Игорь, хотя сам же когда-то и рассказал….

Я помню чётко – маленькая чаша в земле из валунов окатышей, полная хрустальной или серебряной, как говорил Игорь, воды. – Волшебной воды, поднимающей настроение, вроде бы способной исцелять, возможно, делающей что-то ещё.

Что?

Тогда Игорь не рассказывал обо всех её свойствах, а теперь уже и не помнит, или не хочет вспоминать. Забыл, что тридцать лет назад говорил почти то же самое, что сказала мне дочь во сне: «В нашей семье об источнике помнят все, в некоторых других семьях это забыли или не хотят вспоминать…»

Так почему же они не хотят, почему теперь забыл он …?

Создал свою семью и уже не относится к семье, о которой говорил когда-то?

Потерял кровную связь со своими родными местами?

Умышленно отказался от части воспоминаний?

Кто-то или что-то помогло ему это сделать?

Виктор немного поёжился – странный холодок пробежал по его спине.

Во…, куда меня занесло! – подумал он. – До зловещих сил, стирающих воспоминания добрался – сам себя напугал…. – Как и Игорь в свою предыдущую поездку в деревню, вдруг вспомнил он.

Витя поёжился опять.

Да, что это со мной? – мысленно воскликнул он. – Я же помню деревню – светлое место – нет там никаких зловещих сил. – Их вообще нигде нет. – Люди сами себя пугают – натыкаются на то, что трудно объяснить и воображают неизвестно что…. А память – всего лишь память, думал Виктор. – Людям свойственно забывать то, что выходит за круг их текущих интересов, и нет ничего необычного в том, что Игорь что-то не помнит.

Но, даже не помня, он всё равно чувствует, понял Витя – недаром он захотел поехать со мной. – Тянут родные места, а там, когда доберёмся, возможно, многое для него будет выглядеть иначе, прогуляемся по оврагу, увидим ручей, место, где бьёт волшебный ключ и всё встанет на свои места, решил он и успокоился.

Снова вспомнился Аксён.

– Источник, крест, паломничество, Иерусалим, – мысленно повторял он ключевые слова, которые, скрывали бездну событий. Он предполагал, что те в определённых сочетаниях составляли основу великого смысла – чего-то огромного, главного, что волей случая или судьбы постиг его дед.

Пока это являлось тайной, но Витя чувствовал, что близок к пониманию очень важных вещей. В какой-то момент ему показалось, что он почти дотянулся до них – оставалось маленькое усилие, ещё чуть-чуть и….

Но, как всегда, в самый неподходящий момент произошло нечто неожиданное и отбросило его немного назад. И он снова оказался далеко от границ такого понимания.