Ирий

– Ну, это грубо! – выдавил из себя дружескую улыбку Хвост, превозмогая боль, – Ты ко мне по-человечески отнёсся, и я тебе отвечу тем же.

Такой поворот событий устроил копытного амбала. Он стукнул копытами-ладонями в знак, что проблема решена и развернулся на задних ногах-копытах.

– Тело, у меня имеется встречное предложение! – смело заговорил Хвост в спину амбалу, тот остановился, одни только уши нервно отбивали такт, – Не бзди, говна не подсуну. Типа хочу, чтобы бабы твои, хорошо помылись и заходили через час, после вышедшей бабы, из моей личной хибары.

Коля всё придумывал на ходу, пытаясь подтолкнуть события таким образом, чтобы ему, наконец, развязали руки и дали свободу.

– А-а! Вот ты о чём! – облегчённо протянул местный вождь, представляя себе услышать, чего-то более опасного и невыполнимого, – Сделаем!

С этими словами вождь племени, так и не поворачиваясь, зашагал дальше. Коля остался лежать под жгучими лучами Светила. Толпа, состоящая из хромых, косых, многоруких и прочих жителей деревни, разошлась по своим хибарам готовиться к предстоящему празднику. Мысли у привязанного парня, текли только в одном направлении, как освободить руки!

С той стороны, с которой Хвост не мог видеть, послышались странные звуки, это оказались две особи женского пола. Они несли с собой деревянное корыто, наполненное родниковой водой и пару щёток, выполненных из неизвестного ему растения, неопределённых размеров и расцветок тряпки и та, что была относительно первой юна, свободной рукой крепко прижимала к груди деревянный сосуд, наполненный тягучей жидкостью. Она, старательно, перебирала своими тремя ногами, боясь оступиться или запутаться в длинном подоле юбки, и подойдя к пленному, бережно поставила сосуд около него. Следом за ними подошёл карлик, на коротких ногах, с необычайно развитой мускулатурой и шириной плеч, не меньше метра. Вся его фигура, пылала от избытка физической силы. Он грубо наступил на руку Хвосту, кость едва не лопнула от чрезмерного давления на неё, женщины развязали узел, карлик отпустил руку, они сняли с неё рукав джинсовой рубашки и снова привязали. Тоже проделали с левой рукой и ногами. При этом огромный карлик бесцеремонно наступал на руки и ноги, давая таким образом понять, что баловства он не потерпит.

Когда процедура раздевания закончилась, он отошёл под тень раскидистой акации, и молча наблюдал со стороны. Женщина, что была постарше, первая окунула щётку в воду и принялась тереть загорелое тело молодого мужчины. Следом за ней приступила и вторая. Они молча делали своё дело. Сначала это у них получалось грубо и неприятно, но по мере приближения к половому члену, движения стали ласковыми и нежными. Хвост расслабился и закрыл глаза, предоставив возможность женщинам, насладиться его телом. На всю банную процедуру, ушло примерно около часа. Светило палило нещадно, но потоки прохладной воды, были приятны и остужали разгорячённое, загорелое молодое тело. Потом, пленного, перевернули на живот. Рана от отрезанного хвоста ещё не совсем затянулось, и немного побаливало. Женщины замерли, увидев ещё не зарубцевавшуюся рану.

– Это… тварь одна, решала меня мачкануть, – отозвался Хвост, он в какой-то момент, сам забыл про то, что у него ещё совсем недавно рос хвост и быстро ответил, чтобы не вызвать подозрения, и этот ответ, местных жителей устроил, – Я успел отскочить. И тут же, сам, эту суку прирезал!

Женщины помыли пленного, подали знак карлику. Тот не дремал и быстро принялся развязывать Колю и, протянув мускулистую руку, помог подняться на ноги, при этом, крепко держал парня за локоть. Хвостик не сопротивлялся, понимал, как развяжут, то в тот же миг, контроль за ним будет усилен, и делать попытку бежать сейчас, было бы совсем глупо. Спокойно позволил отвести себя, в центральную хижину, освобождённую специально для него. Туда же, отнесли все его личные вещи.

«Теперь, можно и обдумать своё положение!» – размышлял Хвост. В хибаре, по центру, как и положено, стояло ложе из глины, поверх уложили несколькими слоями перины, набитые сухим сеном. Одежда брошена на грубо сколоченную, из кусков небольших, стволов деревьев лавку. Не торопливо, он подошёл к своей одежде. В джинсовая рубаха, лежавшая поверх штанов, тут же была ощупана Колей, нож оказался на своём месте. Местные олухи, не соизволили обыскать его вещи! Это, пленника весьма порадовало и немного успокоило. Знать, они не столь круты, как кажутся, и побег, имеет место быть! За грязным пологом послышались тяжёлые шаги. Коля переложил одежду ближе к импровизированному ложу и сел рядом, по-прежнему оставаясь совершенно голым.

Залапанная, грязными руками, занавеска откинулась, и в хижину просунулся, согнувшись пополам, одногрудый амбал.

– Тело, ты готов?

– В натуре!

– Заходи! – и амбал кряхтя, вылез из проёма, пропуская в избу, довольно симпатичную, средних лет женщину. Она с любопытством разглядывала молодое тело, особенно член.

– Чикса, проходи и падай! – пригласил гостью Хвост. – Как, кличут?

– Марго, а тебя?

– Хвост.

Не успел молодой человек выговорить своё прозвище, как женщина быстро скинула своё жалкое, но чистое одеяние, и перед ним открылось чешуйчатое тело, с четырьмя упругими грудями. Чуть ниже пупка, ему улыбнулись большие губы. Хвост зажмурился, пытаясь отделаться от внезапного ведения. «Что-то я разнервничался! Держи, себя в руках!» – успокаивал Коля сам себя. Медленно открыл глаза, но нижние губы, ему вновь улыбнулись, да так сильно, что обнажили мелкие и острые зубы, росшие в несколько рядов. Эта часть тела женщины, его шокировала. Новоявленный самец-осеменитель, сидел с раскрытым ртом и не моргая смотрел на оскаленные гениталии гостьи. А та, видя такой неподдельный интерес мужчины к сокровенному месту, подошла к нему вплотную и положила руку на сильное плечо. От неё, сладко и возбуждающе пахло, и даже этот неожиданный, но очень приятный факт не вызывал у него возбуждение. Губы располагались, как положено вдоль тела, как у всех женщин, но, чтобы они улыбались, да ещё скрывали за собой острые как у акулы зубы, такого Хвост не видел нигде и никогда! И как, пихать туда своего «друга»? Она же «его» откусит! Женщина принялась ласкать, постепенно приближаясь к члену, и тот пару раз ответил на её ласку, но как только взгляд Коли уперся в улыбающуюся промежность, сразу возвращался в исходное положение. Гостья, не собиралась так быстро сдаваться. Она уложила пленного на спину и продолжила, чувственный и ласковый, эротический массаж. Дыхание Марго участилось, губы набухли и с зубов закапали слюни, ещё мгновение и она, была готова вставить член в своё чрево. Нет! Мириться с таким положением, пленник не собирался. Живо взял инициативу в свои руки. Ловко опрокинул местную жительницу на лопатки, и сам, приступил к сексуальным играм, всячески избегая зубастых губ, которые, возбуждённая местная жительница, так ловко пыталась подставить под его сильные руки. Коля, быстро разгадал уловку и перевернул партнёршу на живот. Его ладони заскользили по женскому телу, и на каждое ласковое движение, Марго томно стонала и приподнимала свой чешуйчатый зад, словно играла с членом, приглашая его как можно глубже проникнуть в её неизвестные глубины и хорошенько их исследовать. И тут, молодой человек разглядел, что между зубастыми губами и шоколадной дырочкой расположились малые розовые губы. От возбуждения чешуйчатая кожа раздвинулась, и розовые губки сильно набухли и приоткрылись, словно, первый робкий весенний цветок. Вот тут-то, его член взмыл к небу, и больше не размышляя, Хвост осторожно без грубости вставил в узкую щель. Один толчок второй и женщина задрожала всем телом, вцепилась зубами и ногтями в травяную перину громко застонала и обмякла. Коля сам того, не ожидая обильно кончил.

– Ты, клёвая тёлка! – похвалил её Хвост, стараясь не думать о зубастых губах. Но те, опять, расплылись в довольной улыбке. Коля зажмурился.

За дверью послышались удаляющиеся шаги. Наш герой улыбнулся, понимая, что их подслушивали. Вождь-амбал, да и все остальные жители деревни, точно знают, процесс зачатия закончен. Партнёрша, так и лежала, подрагивая от удовольствия на ложе своей первой настоящей любви, она именно сейчас поняла, что всё, что делали раньше, было не то и не так! Пихать член, в зубастую промежность не нужно, как бы она не просила. Эта маленькая дырочка, которой она так и не могла найти применения оказалась самой сладкой! Хвост же, совершенно непринужденно, без стеснения, вышел голым на улицу и на глазах у всех, сладко потянулся. Местный народ светился от счастья, но делал вид, что ничего не произошло, и продолжал готовиться к празднику. Вокруг хижины никого не было, кроме мускулистого карлика, насупившего брови и бродившего около «храма любви», но близко не подходил. Держался на расстоянии, продолжая внимательно следить за пленным. Коля подмигнул, с вожделением посмотревшей на него женщине, и скрылся за засаленным пологом. Марго поднялась на ноги и, покачиваясь, пошла навстречу своему новому партнёру и громко чмокнула его в щёку и благодарно обняла.

– Спасибки! – мило произнесла она. – Ты, огонь!

Хвост улыбнулся уголком рта. Его заслуги почти не было. Партнёрша всё сделала сама, он просто-напросто хорошо её возбудил и применил именно ту дырочку, что была для этого и предназначена. А улыбнулся, не от того, что ему польстила похвала, а от того, что все деревенские мужики, ни разу толком не возбуждали своих женщин и пытались совершать половые акты или зачатие в промежности, где находились улыбающиеся зубастые губы и без травм не естественно не обходилось. Именно Коля Хвостик, первый отыскал эту укромную щёлочку и был первопроходцем в этом деле, и по настоящему первым мужчиной, в жизни Марго. И это, чертовски льстило!

– И чё, мы лыбимся? – с напускной строгостью спросила Марго. – Чувак, что-то не так?

– Да всё так. Знаешь, на душе хорошо, когда правильно сделаешь дело. Мне, всё понравилось!

– И мне, охеренно!

От таких слов, Колю Хвостика всегда коробило, и сейчас у него задёргалась щека.

– Ты чё?!

– Да всё, отлично. Я вот, смотрю на тебя. Красивая женщина, в теле, при шикарной фигуре…

– И чё?

– А разговариваешь, как распоследний забулдыга мужик в таверне! Не, я не в обиду. Ты не подумай, что хочу тебя как-то обидеть. Такая шикарная женщина, как ты, не должна ругаться. Мой совет, перестань употреблять ругательства, и ты почувствуешь, как возрастёт твой авторитет и в деревне, и среди самцов племени. И люди сами к тебе потянуться.

– И чё? – недоверчиво Марго посмотрела на Колю.

– Вот сейчас, скажи не «И чё?», а «А что, с того?», или «В смысле?», «Для чего?».

– Как-то… ты тело, странно базаришь?! – женщина прищурилась.

– Как раз наоборот, «базаришь» сейчас ты. – Хвост подмигнул Марго, – А я, разговариваю на нормальном, человеческом языке. А разве тебе, моя прекрасная леди, не нравиться мой язык? Мне показалось, что нравиться.

– …а… – Марго, хотела что-то возразить, но, в её теле зашевелилась душа настоящей женщины, и от таких милых слов парня, у неё мурашки побежали по телу, смысл которых, она улавливала своим первобытным женским чутьём, а не ушами.

– Я, с тобой, ещё не прощаюсь! – Хвост игриво подмигнул Марго и подал женщине её вещи, – Я, загляну ночью! Твои глаза! Твоё тело! О-о! Уговор, чтоб никто не знал!

– Ок! Мне понравились твои слова! Я молчок! Буду ждать!

Партнёрша неторопливо оделась, то и дело, бросая благодарные взгляды на своего нового любовника и отца её будущего ребёнка. На прощанье, селянка чмокнула его в губы и откинула полог.

Хвост же, подумал: «Только б не подхватить гадость какую!» и быстро облачился в свои одежды и осторожно выглянул из-за занавески.

Марго королевой шла по деревенской улице, не спеша и грациозно покачивая бёдрами на зависть всем. Счастье светилось в её глазах и на лице. Местные мужики, бросили свои занятия и неприлично пялились на неё, а женщины смотрели с нескрываемой завистью. Тут к ней, подскочили ещё четыре полуголых многогрудых чешуйчатых девиц, наверное, её подруги, но все они, внешне были менее симпатичны, чем Марго и не так хорошо сложены. Лишь молодость была на их стороне. Со всех концов деревни стекался народ, желая из первых уст, услышать о «подвиге» пленного.

Хвост огляделся, видя, что за его хижиной никто не смотрит. Даже, мускулистый карлик, и тот вожделенно засмотрелся на Марго. Раздумывать было некогда. Быстро скрылся за хлипким строением. Осмотрелся. Вокруг никого. Оббежал следующий дом, притаился у его задней, тонкой стенки. До кромки густых зарослей, осталось шагов сорок и две хижины. Ещё несколько долгих мгновений ожидания и огромных прыжков, и пленник очутился на окраине деревни. Нашего героя, отделяло всего несколько шагов от зарослей. И вдруг, как по волшебству перед ним вырос карлик. Он был в одних дырявых и заношенных штанах. Оголённый торс надзирателя, играл мышцами, давая понять беглецу, что так просто, ему не уйти. Либо вернуться обратно в деревню, либо встретиться в смертельной схватке со своим надзирателем, лицом к лицу.

– Ты, бля, греби обратно, не то вырву ноги! – заговорил мешок мышц, его голос был глухим и хриплым. – Что сука, думал, ты самый хитрожопый?! Я хитрее…

Хвост резко взмахнул рукой, и противник рухнул с глухим стоном, держась за грудь. Беглец ухмыльнулся:

– Ты, дружище, много разговариваешь… – прошептал Коля и осмотрелся.

Вроде тихо. Их никто, ничего не видел. Осторожно подошёл к карлику. Нагнулся и ловко извлёк свой острый нож из тела убитого, вытер о чужую штанину, спрятал на место. Живо подхватил тело карлика на руки и скрылся с ним в зарослях бузины. Где уложил убитого, под густым кустом и спешно присыпал его, прошлогодними листьями. Бежать пришлось очень быстро, в любую секунду могли кинуться в погоню… но, правда, не долго. Коля буквально налетел на одногрудого амбала. Тот, встал на задние копыта и вытянулся во весь свой огромный и могучий рост, а передние руки-копыта скрестил на груди, готовый в любую секунду обрушить всю свою мощь на беглеца, но услышал слова Коли Хвостика:

– О! Извини! Чуть, не раздавил!

– Падла, куда драпаешь? – не оценил юмора амбал, – Что, сука, пробалаболился?! Думаешь, я тебе поверил? Да такой падали как ты, я с первого вяканья не доверяю! Мы за тобой, тело, присматривали в четыре глаза!

Хвост смотрел говорившему мутанту прямо в глаза, переминаясь с ноги на ногу. Не говоря ни слова, высоко подпрыгнул вверх и ударил коленом, амбала в подбородок. Туша ойкнула, выпучив глаза, одновременно, от боли и удивления, обмякла и мешком рухнула в траву, забрызгивая всё вокруг фонтаном крови из разбитого носа, губ и прикушенного языка.

Коля Хвостик повис над поверженным противником, и медленно заговорил:

– Хрен, ты моржовый! Если думаешь, что взял меня спящим, то стал героем? Шишку, сука, тебе в задницу! Я Русский! А Русский человек, даже голыми руками, будет своему врагу горло рвать! Запомни это. Ешо говорил: «Не делай другому человеку больно, и не получишь боль назад!».

Амбал застонал и попытался подняться.

– Лежи! – уже мягче произнёс Хвост, – У меня к тебе, есть деловое предложение. Я, не убиваю тебя, а ты, отпускаешь меня и не преследуешь.

– Ты…, – шипел сквозь окровавленные губы и выбитые зубы амбал, – тело охренело…

– Как хочешь, – пожал плечами Хвост и достал нож. Движения были столь быстрыми и отточенными, что в глазах одногрудого появился реальный страх за свою жизнь.

– Э-э! Тело, подожди! Чё я, бля, буду иметь с того, чё ты уйдёшь? – от частого нервного дыхания, его большая женская грудь мелко задрожала.

– А ты, не так глуп, как кажешься! – улыбнулся Коля Хвостик. – Есть у меня один секрет, могу поделиться. Если, конечно, хочешь.

– Убазарил! Твой секрет, мать твою, на твою жизнь!

– Идёт!

– Тело, смотри у меня, если твой секрет мне не покажется таким уж секретом, то буду чисто по-пацански, вынужден отправить за тобой толпу!

– Без б!

Хвост ухмыльнулся, понимая, насколько это угроза ничтожна, но тут же взял себя в руки, и спокойным тоном ответил:

– Слушай меня, внимательно! – Коля наклонился ниже, озираясь по сторонам. – Это, знаю только я. Теперь будешь, и ты в теме. Так что, если хочешь быть всегда в лидерах, держи язык за зубами.

– Тело, не делай папе голову! Рожай уже!

– Молодец! Рубишь фишку! Слушай внимательно и запоминай, повторять не буду. Поверь, некогда тратить драгоценное время, на пустую болтовню.

Амбал, приподнял голову и пристально посмотрел на бывшего пленного. Выбора у него не оставалось, как довериться этому дерзкому парню.

– У всех ваших баб, между улыбающимися зубастыми губами…

Вожак насторожился, видно сам опускал туда не раз свой конец, а потом много дней его лечил от укусов.

– …и шоколадной дырочкой, в волосах прячется ещё одна маленькая и самая тайная, но сладкая дырочка. Но запомни! Открывается она, когда хорошо возбудишь свою женщину. Запомни, очень хорошо возбудить бабсу. Иначе, не открывается. Только после хороших ласок, их лоно отворяется и можно туда, вставить свой прибор.

– Что за, нахер?!

– Кому «нахер», а кому и удовольствие… Не суть… Сейчас, иди в деревню, и пригласи к себе в хижину ту, что тебе нравится. И не спеши засовывать! Это всегда успеешь. Главное, возбуди хорошо, и она сама откроется!

– Не треплешься?

– Нет. Ладно, тело давай! Удачи в любви! И детей тебе своих, а не ворованных! И больше, не теряйте сию тайну размножения…

– Откуда ты знаешь, про детей?! – удивлению амбала не было предела.

– Это сейчас, неважно. Делай, что говорю! Покедова, чувак!

С этими словами, Хвост ловко спрятал нож и, перепрыгнув с места ближайший куст, скрылся в густом подлеске. Наш герой бежал быстро, не сбивая дыхания. Опыт жизни подсказывал, что иногда, такие люди как амбал, часто своё слово нарушают. И сейчас, единственное чего он мог сделать, так это убежать, как можно дальше от деревни. Но одногрудый поступил не так, как предполагал Коля. Утёршись от крови, вернулся в деревню и увёл с собой в хижину юную девицу, что сводила его с ума и отвечавшую взаимностью, шестигрудую красавицу Аниту. Уж там, сделал всё так, как рассказал ему беглец. Настроение у деревенского вожака поднялось. Ведь он провёл самую прекрасную ночь в своей жизни, с любимой женщиной, напрочь позабыв о пленнике. Зная такой волшебный секрет, стал королём женских сердец и их тел. А те, отдавались ему целиком и полностью, пока через несколько лет ревнивые мужики, жаждавшие иметь такой же успех у женщин, как и он, подняли бунт и в страшной драке, жестоко убили своего любвеобильного вожака и всё его семейство. Потом ополчились друг против друга в борьбе за власть в деревне. А вскоре, оставшиеся жители поселения разбрелись по миру, в поисках собственного счастья.

Но всего этого, Хвост знать не мог. Он так и бежал, до самого заката, пока не свалился в траву без чувств.

5

Жесткое ложе вызывало сильное неудобство, и приходилось ворочаться с боку на бок, ища удобное положение. Наконец, он устроился удобно, но тут подул сильный ветер, и путнику стало безумно холодно. Ветер, своим ледяными порывами, пронизывал казалась насквозь и одежду, и тело. Хвост потянул одеяло на себя. И тут осознал, что тем самым раскрыл Иру, и ей будет холодно. Повернулся на другой бок, стараясь теплее укутать и прижать к себе девушку, но рука нащупала холодную и мокрую траву.

Коля подскочил, как ужаленный. Ища глазами девушку, но её рядом не оказалось. Это был, всего лишь сон…

Опять сон!

Парень поежился, стряхивая остатки сна. Осмотрелся. Небосвод красным заревом тронул рассвет. Тяжёлые тучи, медленно плыли по нему, подгоняемые холодным северным ветром, иногда, с них срывались крупные капли дождя.

Нужно было искать убежище. День обещался быть сырым и холодным. Вдалеке, на фоне сереющего неба, показалась кучка высоких деревьев, куда и отправился наш герой. Он бежал, стараясь, как можно, скорей добраться до них. Когда загремел первый гром, путник скрылся под густыми кронами искорёженных войной или другой какой бедой, тысячелетних дубов. Первые капли застучали по листьям. Хвост осмотрел территорию, на которой ему придётся провести какое-то время. Под этими многовековыми исполинами, мелкой растительности почти не было, зато имелся одноэтажный кирпичный домик. Вместо дверей – огромные ворота как с одной стороны, так и с другой, с ямой в центре почти в человеческий рост и под самый верх заваленной всяким мусором, и небольшим окошком с права от ворот. Войдя под его полуразрушенную кровлю, Коля задумался: «Интересно, а для чего был построен такой несуразный дом? Да ещё и с ямой посередине прохода… Хм… Интересно, и кто из нас, ещё в лыжи обутый?! Хотя… Кто их разберёт, они ж развитые были!»

Но так и не найдя подходящего ответа, принялся шустро собирать дрова для костра, пока не пошёл дождь. Благо сушняка валялось в округе в изобилии. Вытащил из кармана огниво, чиркнул пару раз отточенными движениями, огонь вспыхнул сначала маленькими оранжевыми язычками, превращая сухой мох и лубяные волокна с корой дуба в красные угольки. Жар набирал силу, поглощая всё больше дров. Хвост подкинул в огонь толстых веток и расположился у костра, греясь от его тепла. Мелкий дождь, вскоре, превратился в ливень. Потоки воды, бурными ручьями стекали с полусгнившей крыши и собирались в огромную лужу, в низине под старыми дубами. Когда та до краёв наполнилась, шумный бурлящий поток перелился в молодой овраг, унося мутные воды дальше, вниз по логу. Костёр разгорелся, и его тепло согрело путника. Изредка небольшие порывы ветра влетали, в разрушенное временем странное строение, заставляя поёжиться нашего героя и пододвинуться ближе к огню.

К вечеру ливень чуток приутих, и Хвост различил, сквозь шелест и шум воды, возню под крышей, держащуюся на честном слове. Сначала хотел её проигнорировать, но голодный желудок воспротивился молчаливому созерцанию огня, и потребовал, от своего хозяина, встать и посмотреть. Вдруг там, много вкусненького?! Хвост встал и заглянул в, так сказать, чердачное помещение. Желание желудка подтвердились. Там, прямо на досках, гнездилось несколько пар диких голубей. Коля схватил ничего не подозревающего голубя, отсёк ножом три головы и большую тушку быстренько освежевал тут же около костра, перья бросил в огонь. Надел на импровизированный вертел, сделанный прямо из дров, приготовленных для костра, и повесил над огнём. Медленно и без голодной дрожи в руках, принялся жарить голубя. Он никогда не суетился при приготовлении пищи, и неважно, когда он последний раз ел, эта привычка, выработанная с детства. Главным в его мире было то, чтобы пища, хорошо пропеклась или сварилась. Только это, гарантировало её хорошее усвоение, иначе, могло случиться несварение желудка. Даже голубь, в этом мире, был не диетической пищей. Эта птица имела три головы, два крыла и два хвоста, и две длинных лапы, как у курицы, да жирное и ленивое тело, вследствие чего, плохо летала и селилась в местах богатых пищей. От этого, малоподвижного образа жизни, голубь стал жирный и огромных размеров.

Жалко, что не было хлеба и соли, но зажаренный, до хрустящей корочки, голубь и так пришёлся по вкусу, уставшему и продрогшему путнику. Хвост довольно вздохнул, после хорошей трапезы, подкинул ещё немного дров в огонь, расчистил место между стенкой и костром, примостился и совсем по-детски подтянул колени к груди, положив ладони между ними, а под голову, нагретый у костра, плоский камень и заснул.

Его мысли в тепле, да на сытый желудок, текли тихо и спокойно, словно воды небольшой речушки, текущей среди гладкой, как стол степи. Дождь, за стенами хлипкой хибары, продолжался. Ветер налетал довольно сильными порывами, иногда донося до спавшего путника мелкие брызги, но Коля был уже далеко от этого мира. Его ноги, шагали по ледяной пустыне, и где он ступал, прекращалась стужа, выглядывало Светило, пробивалась трава. И так ему от этого было приятно, что он старался даже реже дышать, чтобы не спугнуть, эту свою новую возможность! На снегу появились человеческие следы, и Хвост зашагал по ним, как зачарованный. Ведь буря утихала и явила ему, ещё не заметённый след человека, явно блудившего в бушующем мире стихии. И стало в двойне приятней, что он догонял заблудившегося путника, и с каждым шагом, следы становились свежей и свежей. Ещё несколько минут, и перед Хвостом, открылись совершенно свежие следы. Отступившая буря ещё не успела их занести своими ледяными снежинками. Парень ускорил шаг и едва перешёл на бег, то увидел, в нескольких метрах от себя, бредущую в снежном буране женскую фигуру. Коля рванул вперёд, что было сил, но красная куртка с криком: «Помогите-е-е!» сорвалась вниз в ледяную пропасть, разверзнувшуюся прямо перед ней.

– Ира-а-а! Я зде-е-есь! – закричал Хвост, и вскочил со своего нагретого ложа.

Его глаза, безумно шарили по полуразрушенному дому и пытались понять, где он и что такое случилось.

Через минуту сознание вернулось к нему. Медленно поднялся на ноги. Посмотрел в оконный проём. Дождь перестал. Светило пробивалось сквозь небольшие просветы в тучах, но было видно, что дело шло к вечеру. Странник проспал почти сутки. И это уже, не имело никакого значения. Душа, в груди Коли Хвостика, разрывалась на мелкие части, и он никак не хотел мириться с тем, что эта девушка опять погибла. Смущало то, что её он не очень разглядел. Но точно знал и был в этом абсолютно уверен, что это была именно она. В груди защемило так, как будто его самого, зажали между двух скал, которые продолжали всё сильнее сжиматься. Под ногами хлюпала вода. Хвост сначала шёл медленно, потупив взгляд, но, когда терпеть душевную боль стало невозможно, побежал вперёд, навстречу своей судьбе. Бежал долго и старался не о чём не думать, только так ему становилось лучше. Спустившись с очередной невысокой сопки, его путь пролегал через просторную абсолютно ровную степь, поросшую довольно высокой травой, что затрудняло бег. Но Коля не собирался так быстро сдаваться, до темноты ещё было часа полтора, а может и все два. И это время, парень решил не терять. Бежал, не смотря по сторонам, не обращая внимания на местный пейзаж и усталость, придерживаясь точно выбранного им направления, подсказанного Стихоплётом. И плевать, на подстерегающие на пути опасности! Неожиданно для себя, вспомнил про своего знакомого Стихоплёта, как они познакомились, как тот подсказал Хвосту направление его движения, а какие стихи сочинял…

Тут нога Коли Хвостика зацепилась за что-то твёрдое, и он кубарем полетел в траву.

– Что за… нахер? Бля, ну вообще! Даже в глухом, сука, поле и то, падлы, наступят! Твою мать, что бля, за житуха пошла! Глаза, сука, не вариант разуть?! – донеслось разгневанная речь из высокой травы. – Это пипец какой-то! Жопу, сука, порвать бы тебе за такое!

Хвост, услышав брань, не обращая внимания на ушибы, быстро поднялся на ноги, машинально проверил на месте ли нож. В густой растительности послышалась возня. Путник приготовился к бою, ожидая увидеть нескольких противников. Но вместо них, появился человек-конь.

– Ого! – удивился Хвост.

– Хрена там «ого»! Смотреть надо куда бежишь, придурок! – обиженно съязвил человек-конь. Его копыта нервно перебирали и топтали зелёную траву, из чего Коля сделал вывод, что это существо, само боится и ругается только для острастки, в желании напугать наглеца.

– Расслабься чувак, – выдохнул Хвост, пытаясь выровнять дыхание, после быстрого бега, – Приношу свои искренние извинения! – он поднял обе руки вверх, желая показать незнакомцу, что не собирается делать ему ничего худого, – Я быстро бежал по сей прекрасной равнине, куда глаза глядят, и, честно признаюсь, не особо смотрел по сторонам, да и себе под ноги! Вот и не заметил тебя. Искренне признаю свою вину.

– Что за хрень, тут порешь? – скривил лицо человек-конь.

– Ну, вот опять… – грустно прошептал Хвост, понимая, что нужно вновь переходить на местный сленг, но этому противилась душа, но нужно срочно незнакомца привести в чувства и уже громко за говорил, – Хера, ты тут тварь разлёгся! Мне, бля, посрать на то, где и кто лежит или лижет! Разуй, падла, зенки, или ты не видишь, что я тут бегу?! Бля, я не ручаюсь за себя, пущу на мясо!

Человек-конь замер, видя истинное безумие и ненависть в глазах незнакомца, решил от греха подальше, сделать несколько шагов назад.

– Эй, тело не сердись… Это, я так… Для того, чтобы напугать!

– Ладно, проехали. Тело, ты кто? – переходя на дружеский тон, спросил Хвост. – Я, тоже, приношу свои извинения! Не по теме выступил.

– Я, Пилигрим.

– Хорошее имя, – улыбнулся Коля, – Очень приятно познакомиться.

– Тело, не надо над моим именем смеяться! – глаза человека-коня, зло сверкнули огоньком.

– Почему смеяться? Прекрасное имя. И, если я не ошибаюсь, означает, странствующий по святым местам верующий человек. Честно сказать, я сам толком не понимаю, что это значит, но переводиться, кажется так.

– А ты, откуда знаешь? – настала очередь удивиться человеку-коню.

– Да умею читать письмена, разные…

– Ух ты, клёво! – воскликнул Пилигрим и подошёл ближе к Хвосту. – И чё, реально? Не треплешься, чувак?

– Я, Русский человек, и никогда не вру.

– Кто ты? – насторожился человек-конь.

– Я, Русский человек.

С этими словами, Хвост пристально посмотрел на Пилигрима, тот внимательно изучал своего нового знакомого, а когда окончил осмотр, заключил:

– Ты, в натуре, странный. Не такой как все. Урод какой-то…

В руке Коли блеснул нож, но через секунду, он его спрятал обратно.

– Да, может ты и прав. Но так, как я выгляжу сейчас, раньше выглядели наши предки. Если не веришь, возьми сам посмотри. На!

Хвост извлёк из внутреннего кармана джинсового пиджака фотографии и протянул Пилигриму. Тот с опаской принял их из рук незнакомца и с большим любопытством принялся разглядывать цветные картинки под заходящими лучами ночного Светила. Такое чудо, он видел впервые. С картинок смотрели совсем живые люди, и казалось, что ещё мгновение, и они не выдержат, и отомрут, да засмеются над ним, начнут разговаривать, двигаться. Коля стоял молча и наблюдал, с лёгкой улыбкой на губах, за реакцией собеседника, давая возможность ему самому, оценить разницу того, что было и тем что стало, после того, как их мир испортился, точнее сказать умер.

– Забавные картинки, – сказал Пилигрим, протягивая назад выцветшие от времени фотографии, – Это мне, бля, конечно, нихера не доказало. Но будем считать, что ты тело, меня приболтал. Я, удивился!

– Хм, но то, что я не урод, ты понял?

– Тело, не задавай тупых вопросов. Мы все тут «не уроды». Наш мир изменился. Уродливый мир, рождает уродливых детей, так говорила моя прабабка, когда я был ещё совсем юн.