Алюминий в лесу не растёт. Записки сахалинского таёжника. Десятая книга

Главная дорога повернула на северо-запад, по обочинам молодой пойменный лес. Через сто метров поворот налево, с полкилометра проехали на запад. Васёк притормозил на дороге северо-южного направления.

– Она? – спросил бригадир водитель, хотя сам знает, что та самая дорога, она.

– Она! Да Тимоха? – Миша подтвердил, но на всякий случай пустил парнишу крайним, скажем, подстраховался. Шутка, грязная, но с намёком.

– Разумеется она. Что встал? поехали! – Тимоха не стал переводить стрелки, да и не смог бы, не на кого.

Фёдора вчера не было на этом повороте. Он ондатру ловил и ведь поймал, одну единственную! Чувствует парниша, что они снова на работают. Начал понимать одну вещ. Если Васёк у руля, то удачи, фарта, не будет. Две прошедшие путины натолкнули на это заключение. Васёк хорошо рулит автомобилем, организатор и руководитель с него некудышний. Нельзя ему рулить даже маленьким коллективом, это не его.

Поехали на север, через метров триста отвилок на запад. Охотовед повернул на отвилок, через двадцать метров остановился. Сообща поставили мордушку на южной канаве, глубина большая, веток гору нарубили. С северной стороны дороги канавы нет и леса нет. Узкая полоска поемных, молоденьких деревьёв параллельно дороге.

На южной стороне у канавы полоса поймы пошире и сами деревья немного побольше. В сотни метров южнее квадрат лиственничного леса. Западней леса нет. Здесь кругом стоял лиственничный лес. Мелиораторы готовили новые места для добычи торфа, лес убрали, а торф добыть не успели, точней надобность в торфе отпала.

Потихоньку поехали на запад к реке, с южной стороны канавы через каждые сто метров. Ближе к реке, на северной стороне, начались канавы. УАЗ прогнали до тупика, дальше дороги нет. От поворота проехали пару километров. Всей бригадой пошли на Большуху. Туристы! Думали, река рядом.

С полкилометра блудили по жухлой, но ещё полностью не упавшей зелёнке, пролезали через ивовые заросли. Добрались до реки, постояли, покурили, пошли обратно. Зачем потратили время, которого осталось мало? Сели в машину, Васёк метров двести прогнал УАЗ задом. С северной стороны небольшая площадка, развернулись.

– Тимоха вы здесь на канавах мордушек шесть поставите, начинайте с первой канавы, и постепенно будим вверх идти. А я с Мишей смотаюсь на твою папортниковую дорогу. Там надеюсь, канавы есть?

– Там не только канавы, но и длинные озера, а с востока Березка местами на десяток метров к дороги подходит.

Старшие упылили, младшие начали брюзжать.

– Кажется, Тимоха пролетим мы с ондатрой, как и с путиной.

– Тебе Федя пока только кажется? А вот я почему то уверен что пролетим как фанера над Парижем. Ты себе работу ищи. Зачем тебе Федя такая бригада Ух?

– А тебе зачем и почему ты себе не найдёшь работу, ведь мастер супер класса?

– На вопрос вопросом не отвечай. Лично я не собираюсь работать на дядю капиталиста. Но ты-то молодой. А с Чапаем каши не сваришь.

– Я Тимоха это уже давно понял. Первый год на путине с Борей вдвоем были, неплохо заработал. А с Чапаем второй год летим. Первый год более, менее, а что толку, остальных денег мы Тимоха за первую путину не дождёмся. Я слышал Славкин базар, он Чапаю плакался, мол икра не туда ушла, столько то пропало, короче мутит.

– Да я Федька про те деньги уже забыл и не вспоминаю.

– Тимоха, мутит Слава, прикарманил денежки, он нас кинул, с него вытрясти их надо.

– Пусть подавится и обгадится. За какой-то лимон, а теперь уже за десять тысяч срок зарабатывать? Извини, я пас, я не обеднею, некуда беднеть. И кажется, у нас был разговор на эту тему. Федя, прости и ты его, он свое найдёт. Ладно, пошли работать, а то Чапай опять на тебя орать будит. Ты у него как громоотвод отрицательной энергии, подрывной клапан!

– И не говори, достал конкретно!

Фёдор пошёл ставить две ловушки на северную сторону. Прямо от площадки, где разворачивались, на север идёт канава. Парниша с двумя ловушкам пошёл по дороге к тупику, на первую канаву идущею на юг. Центральный канал, проходной, глубокий и широкий. Он прыгучий, потому что лёгкий, но сильный. Перекинул мордушки, сам перелетел. Канавы южного направления узкие, мелкие. Мордушку установил в пяти метрах, скажем от устья, от центрального канала. Слегка замаскировал морду, бросил немного травы, что бы в глаза не бросалась, утятьники здесь гуляют.

На второй канаве установил ловушку. По углам приготовленных огромных площадок для торфяных разработок лежат кучи корней, остатки от былого, лиственничного леса. Вылез на дорогу почти напротив стоянки. Посмотрел где Фёдор, он в полсотни метрах копается в канаве, на северной стороне канав единицы, они мелкие. Фёдор дно углубляет, что бы мордушка была полностью в воде.

Взял оставшееся две ловушки, снова отправился на южную сторону. Третью канаву перекрыл, на подходе к чётвертой канаве УАЗ приехал. Посигналили, а потом как обычно при спешки стали свистеть и кричать. Ау, Тимоха ты где! В четвёртую канаву мордушку пришлось бросать, скажем, не глядя, не выбирая место, над водой не торчит и ладно, сверху клок травы, бегом на дорогу.

***

Поехали на базу.

– Ну и как там Васёк? – спросил парниша про папоротниковую дорогу.

– Как, есть ондатра, четыре мордушки воткнули.

– А вот на канавах где я ставил, кажется, нет ондатры, тишина.

– По-моему ондатра не поет, это тебе не приёмник. Там Тимоха не только ондатра есть, там медведи есть.

– Медведь в такую мордушку не поместится. На косолапую морду нужна большая морда! Я бы сделал, материала нет. И чем медведя заманить в мордушку?

– Хлебом или рыбой! Я тебе серьёзно говорю. Медведи по болоту шарахаются, а мы тушенкой с соевого мяса давимся. Привозим оружие и будим брать.

– Так, одну ондатру взяли, теперь возьмём одного медведя, – сказал Фёдор, посмотрел на Тимоху и подмигнул.

– Да и хватит. Куда нам два медведя?! – ответил парниша.

– Компот, чем ты недоволен, чего подмигиваешь? – обратился Васёк к пасынку.

– Ты за дорогой смотри, а не за мной. Я просто сказал.

– Я смотрю и за дорогой и за вами. Не надо Федя просто говорить. Миша, этих нельзя оставлять вдвоём.

– А что делать? Ехать в город надо, бензина мало, оружие надо, собаку Тимохи привезу, а то выбросят на улицу пса.

– Компот, если ты напоишь дядю Тимофея, я тебя у сарая расстреляю. Я не шучу.

– Васёк, как я напою, где взять?

– Что ты из меня дурочка делаешь? Тимоха даст велосипед, съездишь до бабушки.

– Федька, ты понял, как надо делать. Спасибо Васёк за подсказку!

– На велосипеде я не поеду, почти десять километров педали крутить, – Фёдор посмотрел на Тимоху и поставил палец к губам, мол, на эту тему разговор надо прекратить.

Васёк замолчал, он понял, что его советом возможно воспользуются!

Парниша эту тему прекращать не собирается. – Васёк, что ты замолчал? Расскажи еще, где и как можно водки взять?! – засмеялся первый, остальные подхватили и Васёк в том числе. – Закуска у нас есть, целая ондатра! – проговорил Тимоха сквозь смех.

– Завтра целый медведь будит! – смеясь, сказал Фёдор.

– Компот, ты договоришься.

– Да я Васёк просто сказал.

Снова прозвучал взрыв смеха.

– В твоём сказанном просто, ехидства больно много.

Приехали на базу, почаёвничали, старшие уехали. Фёдор разобрался со своей ондатрой. Тимоха тем временем покушать сварил. Тушку ондатры разрубил на три части, бросил в ведёрную кастрюлю с замоченным со вчерашнего дня овсом, поставил варить собакам на пожрать.

– Ну что Тимка, смотаюсь к бабульке, да возьму на пару пузырей.

– На велосипеде поедешь? – шутя, спросил парниша, точно зная, что на велосипеде Фёдор не поедет.

– Делать мне больше нечего, автобусом.

– Ты по раньше приезжай. Хотя Чапай нас напугал, мол завтра поутру приедут, появятся не раньше обеда.

– Или ближе к вечеру. Бабушки помочь надо, ведь я у неё единственный внук. Рано Тимоха не получится, последним автобусом приеду.

Фёдор без копейки денег уехал автобусом в краткосрочную командировку. Он себе собственноручно сделал льготу. Что-то написал в военном билете и ездит бесплатно, как все военные. На маршруте Южно-Сахалинск – Долинск, воинских частей больше положенного. На остановке стоит толпа в тридцать человек. Подошел автобус, народ загрузился, билеты взяли два, три человека, остальные предъявили свои военные биллеты. Такая картина происходит каждый будний день, утром и вечером.

Чего бы такого плохого сделать? Решил заняться столярными работами, надо сделать немного правилок на ондатру. В доме есть семь правилок, все они на ондатру средних размеров. Сегодняшнею добычу пришлось сажать. на правилку из проволоки. В этой хате жил человек когда-то по молодости занимавшийся промысловой охотой, вот откуда правилки на ондатру.

Когда парниша убирался в хате, делал ремонт, нашел старые договора. Договор был составлен на госпромхоз Анивский, пятнадцать ондатр, два енота, две лисы. Соболей в договоре не было, между Большухой и Заломом соболя не живут. Договор был выписан именно на этот участок. В те года торфяники только начали разрабатывать.

До вечера сделал четыре правилки на крупную ондатру. Делал с доски двадцатки. Ширина правилки четырнадцать сантиметров, длинна полметра. Один конец правилки под конус, сам торец закруглён, просверлил отверстия, что бы можно было правилку подвесить, углы рубанком убрал. Много времени ушло на шлифовку. На деревянный брусок пятёрку, листок наждачной бумаги и наяриваешь. К девяти вечера пожарил картошки. Собак накормил, они гуляют, на вольном выпасе. Манька с Муськой в будке. Жилплощадь у Мурки огромная и мягкая, почти полуметровая подстилка из опилок.

Небольшой инцидент с собаками произошёл, ещё посветлу. Выходит на улицу, Мурка с Мартой лежат у дверей в сени. Что за чертовщина? Оказывается, в будки отдыхает Альфа, выгнала хозяйку и свою мать. Альфа крупная собака, больше на овчарку похожа, чем на лайку. С матерью нечего общего, масть рыже коричневая. Пришлось показать Альфе кто здесь главный хозяин и предупредить, что после второго такого поступка её в тихоря придушат и прикопают, рука не дрогнет. Только будет мясо жалко. Собаки всё понимают, что их касается. Так что Альфа больше так делать не будет. Тимоху станет боятся, что огня.

За пятнадцать минут до веерного, последнего за день отключения электричества, приехал Фёдор с литром водки. Свет отключат в девять вечера, включать в одиннадцать. Ночью не веярят, Чубайс ночью не чудит! Нашли крайнего, сколько ругани, матов, пожеланий самого наилучшего в его адрес. Анатолий Чубайс не виноват. Но ведь кто-то должен быть крайним. Кто главный электрик по стране, Чубайс, значит, он и будет крайним!

Успел приготовить стол, закуска обыкновенная, чисто деревенская. Жареная картошка, естественно с приличной порцией репчатого лука. В этом году лук у него свой. Такой крупной репки в Шанхае не у кого не было. Народ приходил посмотреть на его лук, он впервые стал заниматься огородничеством. По-местной книжке, можно сказать по брошюре шестьдесят седьмого года издания, ухаживал за луком. Если бы не Мурка, лука бы не было. Пока браконьерил на Десне, собака охраняла огород, эта злая собака может и банк охранять! К жареной картошки банка сайры.

Первую рюмку выпили за здоровье, разумеется, Чубайса! Но, сначала перебивая друг друга, толкнули речь, с пожеланиями самого наилучшего. Досталось не только Чубайсу. Когда хозяин зажег керосиновую лампу, про рыжего электрика забыли. Народ вспоминает Чубайса только в тот миг, когда гасят свет, всё равно много! Потому что по мимо веерных отключений, стали часто происходить различные энергоаварии. Дальше будет больше, всё старое, с советских времён. Новая власть палец о палец не ударила в сфере энэргообслуживания, только каждый год повышает тарифы на электроэнергию.

После третьей рюмки уже некого не ругали, после пятой между собой слегка повздорили. Вообще-то, посидели, выпили не плохо, под завершение к ребятам на хвост сели. Светик прибежала, потому что парниша в назначенное время не пришёл. Девка забеспокоилась, она знает, что на торфяниках можно сгинуть вмести с уазиком. Светик увела Тимоху, оставили Федора одного, собаки тоже ушли, даже Альфа пошла. Света обещала в следующий раз познакомить Фёдора с другой Светой. Две Светы рядом живут, обе замужем. Их мужьям олени завидуют, третью пару аналогичных рогов можно увидеть только в музеи доисторических животных!

***

Проснулся поздно, головка ва-ва. Пошёл домой, на полпути собак встретил, псины направлялись в его сторону, Муська ведущая. Добрался до хаты, Фёдор чаи гоняет, Тимоха присоединился. У Светика даже сахара нету. Сегодня утром ругал подругу, нет чего, спроси. Стесняется, мол, сколько можно. Настучать бы её мужу по голове. Наплодили двух погодков и голодом детей морят, самим есть нечего.

По голове Светиному мужу стучали не раз, бесполезно, таких надо вешать в людных местах и табличку, за что вздёрнули. Глава семьи месяцами сидит дома, а жена за продукты ложится под кого угодно, он урод жрёт эти продукты, зная их происхождение. Антон Павлович Чехов в книги Сахалин рассказывал как ссыльнопоселенцы, бывшие каторжане торговали своими жёнами. Прошло сто лет, век прошёл. Что изменилось? Сменились две власти, да пусть хоть десять сменится, народ остался тот же.

Старшие появились к трём часам дня.

– Тимофей, принимай пополнение, – Миша потянул за поводок и вытащил из салона большую, чёрную, короткошерстную, остромордую собаку. – Звать Гердой, Кая ей найдёшь, доберманы и в Соколе должны быть.

– Миша, ты говорил, что она молодая, а соски как вымя у доброй коровы.

– Тимоха, собаки всего три с половиной года, на ней деньги делали, собака по два раза в год щенков приносила. Спрос на доберманов упал, щенки в три, в четыре раза подешевели. Герда стала не нужна.

– Сволочи! – в сердцах бросил Тимоха.

– Такова жизнь, это своеобразный бизнес.

– Тимка, давай её съедим.

– Обожди Васёк, посмотрим, что за собака.

– Сразу надо сожрать, я тебя знаю, пару дней поживет, и ты горой будишь стоять за это чудо.

– Миша, а почему у неё такие когти большие?

– Что бы лучше бегать! – смеясь, ответил Васёк. – Ты под красную шапочку не коси! Почему соски большие, когти большие? Чтоб по деревьям лучше лазить! Да потому что ухаживать надо, стричь когти, – охотовед перешёл на серьёзный тон.

– А ты Марте постригаешь когти, да? Лично я Мурки ни разу не стриг, но у наших собак нету заворачивающихся когтей.

– Собака домашняя, всё время в квартире, где паласы и ковры на полу. Ей негде когти стачивать, а наши псины бегают.

– Негде сточить, пусть тогда грызёт.

– Вот и скажи ей, ты можешь собак строить, хорошо получается.

– Чья школа!

– Разве моя?

– А чья Васёк? Твоя.

– Родословную на собаку потом привезу.

– А зачем Миша мне родословная?

– Не тебе родословная, а на собаку.

– Васёк, я не тупой, но мне родословная не нужна, на выставки ходить не собираюсь.

– Люська, Люська, – Миша выманивает из салона какую-то Люську, наверное, собаку.

– Да за верёвку вытяни её, – посоветовал Васёк.

– Герда зашугала, рычала всю дорогу, мне пришлось в салоне ехать. Люська молодая, пугливая. – Миша вытащил из салона собаку светло жёлтой масти, размерами больше Марты, издалека похожа на лайку.

В данной псарни, вот теперь точно псарня, пять голов. Самая мелкая собака Мурка, хозяйка.

– Мишка с ней надумал на Десне охотиться. Прыгнет Миша твоя Люська в кастрюлю.

– Васёк, а вдруг?

– Вдруг не бывает, чудеса не случаются.

– А Тимофея Белка? – задал Миша Ваську каверзный вопрос.

Тимоха про Белку Миши не рассказывал, наверное, Васёк рассказал.

– Так, а чья это собака? – спросил парниша, вплотную, на ощупь рассматривая Люську.

– В городе подобрали, я ему рассказал про твою Белку, он загорелся. Миша, случай с Тимохиной Белкой, это даже не исключение, а нонсенс.

– А на какой улицы подобрали пёсика? – спросил Тимоха у Васька, начиная улыбаться, зная приблизительный ответ.

– В районе Октября, понял!

– Васёк, всякое может быть, но я почему то уверен что с этой собаки Белки не получится, а жаркое будет неплохое, собака молодая!

– И я Тимоха про тоже. Люську съедим в лесу, а вечером, пока не поздно давай-ка Герду съедим?

– Васёк, ну ты и кровожадный, всех сожрать готов.

– Ты Миша с ним в лесу не расслабляйся, ухо держи востро, а стволы заряженными.

– Сейчас наговоришь, так Тимоха, поставь-ка чай, мы переоденемся, попьём чаю и вперёд, время поджимает.

– На счёт чая, просьба или приказ?

– Распоряжение начальника.

– Ты Васёк сначала распорядись, что бы свет дали, а потом я твое распоряжение выполню.

– Недавно отключили?

– Да только что. Сегодня пошли по другому графику.

Старшие переоделись, собак на привязь, добермана Герду закрыл в хате. А чего боятся? Собака комнатная, приучена. Привезённое оружие положили под матрас лежащий на верстаке. Оружия много привезли, на каждого по стволу. Карабин Барс, трёх зарядка двадцатого калибра, старая, потрепанная двустволка шестнадцатого калибра, она без документов. Это всё оружие Васька. Миша привёз вертикалу двенадцатого калибра. Он ружьё с собой взял.

– Миша, зачем ружьё берёшь? – спросил Тимоха – С такой стаей к дому никто не подойдёт, да в дому псина грозная, одна страшней всей стаи.

– Ондатру добивать, чем будишь? – Васёк юморнул.

– Топором, – Фёдор за Тимоху ответил.

– Мы как раз попадём на вечернею зорьку, хоть пару уток добыть, шурпы сварить, – ответил Миша на Тимкин вопрос.

– Миша, какая шурпа, сегодня ондатру жарить будим! – съязвил Тимоха.

– А завтра медведя пожарим, – Фёдор подхватил.

– Если будите продолжать в том же духе, вы оба на болоте останетесь, – пригрозил Васёк.

– Пешком придём, испугал, но после этого ты будишь спать в уазике!

– Мертвые не ходят.

– Слышал Федя? Угрожает подчиненным. Работодатель, ядрёна вошь!

***

Загрузились в автобус и вперёд. Васёк тоже ствол прихватил, двадцатку трёх зарядку. Если быть точным, то берданка двадцатого калибра. Разок пульнул, перезаряжайся, кассеты нет, потерялась. Это болезнь у всех ружей данной марки. По Мишкиному ответу на счёт шурпы, парниша понял, что старший товарищ не пылает энтузиазмом. Какой энтузиазм? Миша вынужден заниматься ловом ондатры. Если откажется, Васёк может не взять в тайгу соболевать. Охота, охоте рознь.

Да, кажется, и Васёк остыл к этой авантюре, хотя он её забаламутил. Он не надеется на сегодняшний фарт, никто не надеется. У всех в душе уверенность в обратном. Что могут наработать четыре человека, если у всех четверых на эту работу, короче без слов? Работа, правда, хитрая, всё зависит от ондатры. Если попрёт зверёк в ловушки, появится азарт. А если нет, на нет и суда нет.

От второго, гнилого моста, вглубь поймы бегут два человека, от уазика убегают.

– Миша, стреляй, уйдут ведь!

– А может Тимоха не стоит, они от предупредительного обгадятся.

– Зачем предупредительный, сразу на поражение, – сказал Фёдор

– Семейка у вас Васек, какое-то кровожадная.

– Ты нас Миша не бойся, ты дядю Тимофея бойся. А ведь мужики от нас убегали.

– Ясно дело, такая рожа за рулём. Не слушай Миша Васька, я тихий и спокойный.

– Да, да, тихо и спокойно, никто не узнает и не услышит! Значит, на этом ручье рыба есть.

– Которую нельзя есть. Икру порят, говорят, икра керосином не отдает, не знаю, не пробовал.

– Кетовую икру?

– Федя, но не горбушовую же, на дворе октябрь месяц.

Доехали до стоянки, развернулись.

– Мы вас по пути заберём.

– Васёк, вы после папортниковой дороги езжайте на стоянку у ручья, мы туда подойдём.

– На какую стоянку, на какой ручей?

– Федя не ссы, Тимоха знает. Ладно, мы поехали.

Старшие уехали, младшие разбежались по разным сторонам дороги. Первая мордушка пустая, ловушку снял. Вторая пустая, да на хрена мне нужна эта ондатра? Психанул здорово, настроения ноль, был уверен, что и две следующих будут пустые. Не прав оказался, в третьей морде целых две средних ондатры. Мелких зверьков пока не видел, в ловушки большая ондатра, но меньше первой, которую Фёдор поймал, значит средняя.

Поднял мордушку, стал вытаскивать добычу, не идёт и всё, цепляется мокрой шкурой за торчащие короткие проволоки на внутреннем кольце. Минут десять мучился, матерился, хотел, было ловушку разобрать. Рюкзак на плечах, а в нём топор, пассатижи имеются. Когда злой, топором быстрей разбирать всё что угодно. Васёк здоровенную ондатру раз и вытащил, за секунды. Внутренние кольца на всех сделанных ловушках имеют одинаковый диаметр. Наконец до него дошло, начальник головой вперёд вытаскивал, а он за хвост тянет, потянет, вытянуть не может. Ох, и репка чёртова, в пору было Жучку звать.

Попробовал головой вперёд, вытащил одну, затем вторую, нормально, быстро. Хорошо, что не за лапу тянул. Во всём нужна сноровка и тренировка. Настроение повысилось, но понервничал здорово. На одну ловушку сразу двух поймал. Значит пока он впереди бригады всей. Штуки три взять бы на одну мордушку и ни кто бы меня не обогнал, размечтался Тимоха. С этой думкой подошел к чётвертой ловушке, волоча с собой две ловушки и двух зверьков. На третей фартовой канаве ловушку поставил на место.

На десяти метрах до четвёртой канавы, настроение резко упало, стала хуже, чем было. Три ондатры захотел. А шиш без масла не хочешь? Нет мордушки, утятьники сняли, шакалы. Подошёл вплотную к канаве. Стоп мотор, не кипятись. Кажется, мордушка утонула, над ловушкой двадцать сантиметров красной воды. Ставил в ревень с поверхностью. Стал поднимать, больно тяжело. Вытащил из воды мордушку и тут же сел на склон, ловушка полная ондатры! Ничего себе, сказал я себе!

Закурил. Вот это номер! Вчера последнею ловушку бросил в канаву и к машине побежал. Улов составил шесть штук, Одна ондатра здоровая, три средних, одна поменьше средних и один малёк размерами с обыкновенную среднею крысу. Про настроение говорит не стоит, он даже немножко адреналина получил. Это не главное. Фарт поднял в нём азарт, с этого дня станет серьёзно относится к промыслу ондатры, правда, на долго запала не хватит. Уж теперь его ни кто из бригады не обгонит, он снова на коне.

За три промысловых сезона ещё один раз на одну ловушку возьмёт шесть штук, разок возьмёт семь штук. По четыре, по пять зверьков будут попадаться не часто, но скажем стабильно. Когда ондатра влетает в мордушку, делает попытки вылезти, ловушка ходуном ходит, в этом случае мордушка шесть раз ходуном ходила вот и погрузилась в ил, зарылась на самое дно канавы.

Установил две ловушки на очередных канавах. Аккуратно, чётко устанавливал, не спустя рукава. Между берегом и ловушкой веточки втыкал. Через год узнает, что это было лишним. Если плавает зверёк по канаве, увидит препятствие, нырнёт и пойдёт по центру в просвет, в горловину.

В начале семидесятых годов, мальчишки среди которых был Тимоха, гуляя по правому берегу Большухи находили верёвки. Один конец привязан к дереву другой конец в воду уходит. Коллективом тянем, потянем, на берег вытаскивали большую мордушку сделанную из ивовых прутьев, из лозы. Вытряхивали краснопёрку, крупных усатиков, морду ставили на место. Иногда в ловушке находилась большая уже раздутая ондатра.

Когда Васёк предложил Тимохи ловить ондатру мордушками. Тот спросил, что на приманку класть будим? Васёк обозвал его идиотом. В тех ивовых мордушках были размякшие куски хлеба. Потому что мордушки ставили на рыбу, а не на ондатру. Мальчишки гадали, зачем ондатра полезла в мордушку, за хлебом или за рыбой, что она больше любит?! На тему, почему ондатра не смогла вылезти с мордушки, ни кто не гадал, здесь было всё ясно и понятно. Нажралась хлеба или рыбы, живот раздулся, обратно в дырку пролезть не смогла, захлебнулась!

Подошли к самой сути, к вопросу, который Тимохи в детстве покоя не давал. Почему рыба такая тупая, почему не может выплыть обратно через тот же проход? И вот новый однотипный вопрос. Почему ондатра не может покинуть ловушку тем же путем, каким попала в ловушку? Зверька нечего не держит. Неужели ондатра так же глупа, как и рыба. В такой ловушке, мордушке, по материковски вентерь, погибает любой водоплавающий зверь.

А человек сможет выбраться с мордушки? Вопрос конечно интересный, сначала надо заставить человека, что бы он попал в мордушку, загнать его туда. На взгляд парниши это не выполнимо. Ну почему невыполнимо, страх загонит любого куда угодно.

***

На дорогу вылез довольный. Фёдор ходит взад-вперед, мечется, в руке два зверька средних размеров. Ондатру удобно таскать за хвост, только не из мордушки!

– Ты куда пропал? Ох, ничего себе!

– У тебя тоже смотрю фарт попёр, да он у тебя одного и был.

– Что эти две штуки по сравнению с твоим уловом. Сколько штук?

– Восемь, на двух мордах пролов, на одной две, на другой шесть.

– Сразу шесть штук?

– Да, на последней мордушке, которую, вчера не глядя, кинул в канаву и бегом к машине.

– Я хожу, хожу, Тимохи нету. Кричать не стал, знаю, что ты этого не перевариваешь.

– Да я Федька не мог ондатру с мордушки вытащить, не идёт зараза, чуть хвост не оторвал.

– За хвост тянул? – Федя засмеялся.

– Теперь я знаю, за что надо тянуть, ну что, пошли.

Дошли до мордушки на центральной канаве, недалеко от поворота, одна штука есть. В первом нынешним промысловом сезоне эта мордушка будет работать фактически без проловов, но по одной штуке, долго ловушка на одном месте простоит. Счастливые, довольные в предвкушение вкусного ужина пошли на ручей. Уазик стоит и некого. В салоне на полу лижет четыре больших ондатры, нормально, итого пятнадцать штук есть. Через пол часика появились два охотника.

– Ну как Тимоха успехи? – Васёк недоволен ходом промысла. А с чего быть довольным? На полтора десятка ловушек четыре зверька.

– Не плохо, одиннадцать штук.

– Одиннадцать, без наших? Ну это же здорово. – Васёк повеселел.

Рассказал охотоведу свой фарт. Пятнадцать штук на четверых, которые передвигаются на микроавтобусе УАЗ, это не здорово и даже не хорошо и не нормально, короче с пивом потянет.

– Ты весь выводок выловил, самая маленькая на сдачу не пойдёт, пухляк не принимают.

– А почему пухляк и почему не принимают.

– Да потом что за место остевого волоса пуха много, молоденькая ещё.

– А где именно вы взяли?

– Двух штук на папортниковой дороге и здесь, одну в трубе, другую на Федькином заборе. Ну что поехали.

– Зорьку Васёк ждать не будим?

– Миша, мы ведь не последний раз здесь. Сегодня у нас есть на покушать.

На мосту через Берёзку остановились.

– Кажется, рыба поднималась.

– Васёк, эту рыбу жрать не возможно, гольный керосин.

– О себе только думаешь. Собакам на покушать.

– Собакам напокушать ондатры за глаза хватит.

С северной стороны моста Берёзка четыре метра в ширину, течение довольно шустрое и глубина сантиметров двадцать, вода боле менее чистая. Через десяток метров бега по перекату река делает крутой левый поворот и такие кривуны пишет, чуть ли не лабиринты. Гиблый трёхсот метровый участок, оба берега обрывисты высотой за два метра, шиповник стенной стоит.

По перекату прёт кета, как торпеда, поднимая брызги и волны. Промысловики как на торпедируемом корабле. Васёк в качестве канонира и наводчика, один заменяет всю орудийную обслугу. Бабах! Торпеда резко меняет курс. Ура, наш корабль спасён! Васёк отлично стреляет. С двадцати пяти метров в движущеюся мишень с пули гладкоствольного ружья это пять с плюсом. Подобрали добычу, здоровая зараза килограмма на три с гаком, была бы такая ондатра. Напарники стали нюхать рыбу, чуть ли не целовать.

– Да не пахнет рыба, – сделал заключение начальник универсальной группы браконьеров.

– Совсем не пахнет? Странно однако, – парниша издевается

– На понюхай, – предложил Миша Тимохе.

– Спасибо, но не хочу. Рыбой то хоть пахнет?

– Миша, он дурака валяет, его шесть ондатр в одну морду загрузили. Пойду на озеро, там попробую поймать рыбку.

– Смотри телескоп не утопи. Там коряг много, блесну потеряешь!

Рыбаку охотнику понравилось это занятие, бродит по озеру с южной стороны моста с ружьём, как с удочкой. Здесь вода мутная, сильно мутная. Но хорошо видно разводья поднимаемые рыбой. Васёк два раза пальнул в тёмную, попал в молоко. Поехали на базу.

– Тимоха, а по большой воде свежая кета воняет керосином.

– Миша и эта не воняет, а начнёшь жарить, гольный керосин. Говорят что по большой воде рыба нормальная. Но их слушать, себя не уважать. Местные товарищи привыкли к керосину. Я весной наловил кунджи, стал жарить, попёр запах. Выбросить рыбу жалко, дожарил. Пришла подруга схарчила сковородку рыбы, а в знак благодарности сказала, что я гоню, не каким керосином рыба не воняет. Говорят, в Залом не заходит золотистая кета, только вот такая чёрная, полностью крашенная.

***

Прикатили на базу, собаки хором поют, знают, что сейчас погулять отпустят. Собака Герда, точно собака, кажется Васёк прав. Навалила в спальной комнате на дорожке добрую кучу, открыла входную дверь, в сарае нашла полведра собачей каши, разумеется, сожрала. Неужели все короткошерстные с родословными одинаковы? Второй Дик!

– Ну что Тимоха, давай съедим?

– Обождём до следующего косяка. Тепло на улице, холодильника у меня нету, – поругал собаку чёрную, пригрозил. А у собаки взгляд, не грамма испуга, печаль и грусть в глазах. Ему стало жалко псину, он понял, что сожрать Герду не даст. Пусть хоть на кровати нагадит. Так оно и получится.

Васёк сходу принялся обдирать ондатру, на нормальном языке свежевать. Обычно свежуют крупнорогатый скот, оленей, медведей, кабана. Свежуют что-то большое и то, что идёт в пищу у нормальных людей. То, что идёт в пищу у ненормальных людей, то обдирают! Шутка. Охотничий сленг, можно сказать профессиональный. Некоторые употребляют слово раздевать. Вот сейчас раздену соболя, гопстопник! Слово свежевать у промысловиков не котируется, это слово применимо только к косолапому и оленю.

Сейчас буду белку свежевать, допустим, для Васька, для Тимохи это звучит дико, не уместно, глупо. Тем более нормальный промысловик белку обдирает на ходу.

Васёк облюбовал место над открытой дверью в сарай. Обдирает, сразу лапки отрезает, в кастрюлю бросает, тушки в другую посудину. Собаки крутятся рядом, парниша тоже рядом крутится, печку завёл, чайник поставил.

– Васёк, смотри, собаки к кастрюли с лапками морды тянут, – предостерёг Миша.

– Вон Тимоха у забора стоит. Не было бы его, давно бы стащили волки серые. Федя, давай преступай, начинай обезжиривать и Миши всё объясни.

– Тимоха, а ты что, идёшь? – позвал Фёдор.

– Ему нельзя, если он уйдет, будим кету кушать, за место лапок ондатровых! – Васёк пошутил, он парнишу понял, но афишировать не стал.

Фёдор с Михаилом уселись за стол в столовой, преступили к самой нудной, грязной, долгой работе, приступили к мездрению ондатровых шкурок. Снимают жир с мездры, отсюда пошло слово обезжиривать, кстати, на профессиональном языке употребляемое чаще, чем слово мездрить. Вскорости Васёк к ним присоединился.