Позывной «Ярила». Операция «Архив»

Глава 4

Подъема в кошаре, по армейским понятиям, не было. А была побудка, больше похожая на пробуждение взрослых мужиков на корпоративной рыбалке или в туристическом походе по знакомым с детства местам. Бойцы покидали спальные мешки, соблюдая осторожность, на короткое время оставляли помещение, экономно тратя воду из фляг, умывались и привычно приступали к проверке личного оружия и экипировки. Кирилл, в дополнение к этому, занялся чисткой «Стечкина».

Подполковник, уединившись со спутниковым телефоном в дальнем углу кошары, скупо жестикулируя левой рукой, вот уже минут пять говорил, с одним ему известным, абонентом. Вернее больше слушал, чем говорил, при этом разглядывая прорехи в крыше и изредка кивая головой. Его заместитель капитан Наконечнюк, он же «Цыган», сидел рядом на корточках, притулившись к грязной, покрытой пятнами плесени стене. Он исполнял роль охранника незримой границы между командиром, ведущим телефонный разговор и бойцами, расположившимися в другой половине бывшего овечьего приюта.

Вадим, проверив состояние оружия, боеприпасов и экипировки, сворачивал спальный мешок и думал чем бы еще занять себя, в возникшей паузе в самом начале боевого выхода. Но его поиски способа как – бы сейчас скоротать время оказались напрасными. Незаметно подошедший со спины «Цыган» легонько коснулся плеча и кивнул в сторону командира:

– Через пять минут вместе с Левочкиным прибыть на инструктаж. Операция начинается. Думаю, что ваш выход сразу после постановки задачи. Так – что будьте готовы: – Вяло улыбнулся одним губами при этом его взгляд оставался холодным и колючим. Кулаком в перчатке легонько толкнул Вадима в грудь и отправился на свое место. Известие о скором выходе на задание Кирилла явно обрадовало.

– Подполковник Андрияшин (позывной «Урал») постановку задачи решил проводить на свежем воздухе. Неглубокая балка метрах в пятнадцати от кошары его полностью устроила. Достав пухлую, потрепанную записную книжку, он устроился на самом дне укрытия. Все бойцы знали, что в корешок этого «талмуда» вшита капсула с агрессивной «царской водкой» (смесь серной и азотной кислоты). В случае опасности попадания записной книжки в чужие руки, хватало одного нажатия, чтобы бумага мгновенно превратилась в обугленный, нечитаемый комок.

Вадим с Кириллом, по приглашению Андрияшина, разместились на траве подле него. Командир с позывным «Урал» снял очки, протер их мягкой фланелькой и вновь прикрыл ими глаза. Уточнив что – то для себя в пухлой, записной книжке, затем пошевелил губами, глядя на небеса, и перешел к главному, для чего он их вызвал: непосредственно к постановке боевой задачи:

Товарищи офицеры! Сегодня поступил приказ приступить к проведению начальной фазы операции, которую Москва обозначила как «Футболист». Согласно ею утвержденного плана, вы оба, после обеда убываете в станицу Слепцовскую для выполнения боевой задачи. Я подчеркиваю: именно боевой задачи!

В разгрузке подполковника захрипел «Протон». Один из дозорных доложил об одиночном мотоциклисте, который опускался с гор к железной дороге. Выслушав дозорного, «Урал» немедля передал обязанность принятия решения, при любом изменении обстановки, своему заму «Цыгану». При этом в его голосе прорезались, ранее не употребляемые, металлические оттенки. Было заметно его недовольство тем, что его отвлекали от инструктажа, убывающих на боевое задание спецназовцев. Но взглянув на часы – на несколько секунд задумался и добавил в микрофон:

– «Цыган»! Если мотоциклист направится к кошаре – аккуратно встреть его. Если он будет в сапогах с галошами и зовут его Хамзат, то это наш человек. Просто он объявился раньше установленного срока. Бывает! Тогда – мотоцикл замаскировать, а сам пусть меня дожидается. При этом наших бойцов он видеть не должен: – Получив подтверждение, что приказ принят, продолжил постановку задачи:

– Сегодня после четырнадцати часов прибудет транспорт, который доставит вас в станицу, а если точнее – в район тамошней автостанции. Почему именно к ней, надеюсь вам понятно. Во время пребывания в Слепцовской вашу безопасность будет обеспечивать тройка в составе старшего лейтенанта Тимонина – «Волгаря», старших прапорщиков Абрамова – «Синая» и Стамбулиди – «Олимпа». Они прибудут в станицу не позднее шестнадцати часов и установят визуальный контроль после прохождения вами моста через реку «Сунжа». Это почти рядом с автостанцией. Вадим знает о каком мосте я говорю: – Тот кивнул головой: – Это недалеко от дома, где ранее проживали его старики:

– Вместе вас станичники недолжны видеть. Появление пятерых молодых, здоровых, никому не известных мужиков у всех будет вызывать нездоровый интерес. Но будьте уверены, что «Волгарь» со товарищи, круглосуточно будет держать вас в поле зрения!

Гражданский «гардероб», привычный для глаз местного населения, сегодня вам привезут. Оружие, которое можно скрыть под одеждой подберете сами. Легенду вашего появления в Слепцовской, одну из тех, что мы готовили в Ханкале, выберете тоже сами. Особо не мудрите, да и выбор у вас небольшой. Меня, например, больше всего устраивает та, где озвучен перспективный интерес к здешнему винному заводу. По нынешним временам вполне веская причина для двух молодых «бизнесменов», оказаться на территории где еще пахнет порохом.

– Радиостанции с собой не брать. «Протоны» оставите здесь. У вас обоих будут только радиомаяки, показывающие ваше местоположение и «тревожные» кнопки для оповещения группы «Волгаря» в случае возникновения чрезвычайной ситуации. Через него же будете поддерживать связь со мной. Я, с остатками группы, тоже будем находиться поблизости от вас, но не в самой станице, а на окраине. В старом цехе леспромхоза возле ветки узкоколейки, но сигнал от срабатывания «тревожной» кнопки до нас недостанет. Надежный радиус оповещения при её срабатывании составляет пятьсот, максимум шестьсот метров. Место и время встречи со мной я буду передавать через «Волгаря». Через него вы можете уведомить меня о необходимости внеплановой встречи, если таковая понадобится.

Каким образом вы обоснуете причину и порядок встречи с Имраном решите сами, но вначале присмотритесь к нему и соберите как можно больше сведений о Муштагове нынешнем. Опираясь на них, вы сможете построить первый разговор при встрече и спланировать самую главную беседу: где она будет проходить, кто будет проводить её и в каком составе. Вполне возможно, что возникнет необходимость подключить к переговорам представителя из высшего командования.

Кстати: наши психологи рекомендуют встречу с Имраном и разговор о его участии в поиске утраченных документов, вести в присутствии его деда, ветерана войны, орденоносца Ахмата Магомедовича: – Вадим с нескрываемым уважением взглянул на Левочкина: тот, обсуждая с ним предстоящую операцию, прогнозировал подобный вариант. Кирилл в ответ победно улыбнулся и показал язык. Андрияшину, судя по нахмуренным бровям, их легкомысленная веселость не понравилась, но замечания делать не стал:

– Несколько слов об условиях вашего пребывания в станице. Все легенды, которые мы отрабатывали, подразумевают ваше легальное прибытие в Слепцовскую и нахождение в ней на вполне официальных основаниях. Документы, предписания, справки, разрешения – все они оригинальные и выдержит любые проверки местных органов. Командировка в Республику Ингушетия бизнесменов средней руки не вызовет у них особого интереса и излишней подозрительности. Таких искателей «золотых» жил из Центральной России можно встретить в любой точке бывшего Союза, даже если она, в недавнем времени, считалась «горячей». Так – что по прибытию, вы смело можете регистрировать ваш приезд и становиться на постой хоть в гостинице, хоть в частном секторе.

А если учесть, что у Вадима в станице присутствуют родовые корни – он может поискать там знакомых, дальних родственников или бывших соседей деда и бабы и поселиться с товарищем у них. Тем более, что гостиница в станице – это десяток тесных номеров с клопами и без каких – либо удобств, на двух этажах бывшего «Дома Колхозников». Ценность её лишь в том, что она расположена на центральной улице станицы. Я убежден, что вам лучше поискать жилье в частном секторе. Меньше внимания привлекать будете. И вообще: ваше легальное положение не подразумевает прогулки по «Бродвею, а именно так величают центральную улицу станицы – улицу Красного Октября. Кстати: коротание времени возле дяди Гриши – буфетчика в ресторане «Сунжа», в ваши обязанности не входит!

Вадим даже закашлялся от удивления. Таких познаний о родной станице от командира группы он не ожидал. Представить не мог! Ладно, про «Бродвей», ладно, про «Дом Колхозника», но упоминание о грузине дяде Грише его изумило и вызвало легкое замешательство. Что ни говори, а подполковник оказался профессионалом крутейшим и к подготовке операции отнесся весьма серьезно!

Кирилл жевал полусухой стебелек травы и смотрел на откос балки. Он свои чувства скрывать умел. Вадим же, приоткрыв рот, поглощал, впитывал каждое из сказанных слов командиром, успевшим стать для него непререкаемым авторитетом. Подполковник, глядя поверх голов офицеров, продолжал инструктаж:

– Другими словами: чем меньше вы будете мозолить очи станичникам – тем лучше для дела и безопаснее для вас. Вадим, ты не забывай, что на тебя объявлена охота и некий миллионер в Абу – Дабе с нетерпением ждет коробку с твоей головой. Кстати: твою фотографию они заимели, сняв её с Доски Почета отделения ДОСААФ твоего района. Пропустив её через специальную, компьютерную программу, которая состарила тебя, тогда юного, на десять лет и снабдили ею всех желающих заработать призовые миллионы. Сейчас фотку с твоим ликом можно купить за тысячу рублей на многих крупных рынках Ичкерии. Можешь гордиться своей популярностью. Ты ныне еще и фотомодель – И скупо рассмеялся. Его робко поддержал Левочкин. Вадим был серьезен. Ничего веселого в объявленной на него охоте он не усматривал, а уж с отправкой его головы в далекие Эмираты – был в корне не согласен и категорически против. За её сохранность он был готов побороться!

Глава 5

Через полчаса, после окончания инструктажа, Вадим с Кириллом занялись подготовкой к выходу на боевую операцию. Андрияшин уединился с мотоциклистом, который оказался человеком в галошах по имени Хамзат, то есть тем визитером, которого ждали. Еще через полчаса к кошаре подкатил ветеран советского автопрома УАЗ, прозванный в народе «буханкой», с молодым, бородатым ингушом за рулем. К нему немедленно вышли подполковник с мотоциклистом, перебросились десятком слов, после чего бородач извлек из салона два новомодных чемодана на колесиках и с выдвижными ручками. На них были прикреплены картонные бирки Воронежского аэропорта, которые выдают всем пассажирам при регистрации багажа. Внутри – аккуратно сложенные комплекты гражданского одежды и летняя обувь для Вадима и Кирилла.

Примерив обновки, оба были приятно удивлены: все вещи гардероба точно соответствовали их ростовым параметрам. Притом выглядели слегка поношенными, но были чистыми и тщательно отутюженными. Особым разнообразием неизвестные костюмеры их не баловали. Импортные кроссовки, джинсы, майки и ветровки не от кутюр, но и не таджикского производства. Вполне прилично.

Переодевание, пополнение полупустых чемоданов бельем и личными вещами много времени не заняло. Приладив кобуры скрытого ношения на теле и укрыв их под ветровками, они разместились в салоне «буханки». В выборе личного оружия, по взаимному согласию, оба остановились на пистолетах ПСМ. (Пистолет самозарядный, малогабаритный под патрон 5,45 х 15мм. Википедия).

Путь до станицы занял час времени и проходил в полном молчании. Пейзаж за окном взор не радовал: выгоревшие под летним солнцем кусты и трава, клинья созревших, но еще не убранных, подсолнечника и высоченной кукурузы. Водитель, укрыв лицо густой бородой и длинным козырьком бейсболки, казался глухонемым роботом из фантастического фильма о пришельцах из космоса. Ни одного взгляда в сторону пассажиров, ни одного слова! Может так и запланировано командованием, но все равно странно и непривычно.

«Буханка» остановилась возле входа на центральный базар. Именно базар, а не рынок. В станице испокон времен, невеликий по площади колхозный рынок, люди, в дань востоку, громко и почетно величал базаром. Наверное, потому, что каждое воскресенье на него съезжались продавцы и покупатели с окрестных станиц и даже гости из Осетии и Чечни. Для местных жителей посещение базара в воскресный день было не только почетным правом, но и обязанностью.

Автостанция, от которой по плану они были должны войти в станицу, была в трех шагах от ограды базара. На то, что пассажиры покинули салон его «авто», водитель внимания не обратил. Стоило им отойти от «буханки» на несколько шагов, как заскрежетала передача, и бородач укатил по своим делам.

Потолкавшись возле билетных касс среди, гомонящего и всегда спешащего народа, Вадим с Кириллом, громыхая колесиками чемоданов по разбитому тротуару, направились к мосту через Сунжу. Вадим вертел головой по сторонам. Все эти места знакомы с детства, но очень многое изменилось. Например, в сквере перед мостом, где они каждый день до темноты гоняли мяч, прямо на берегу появился ресторан со стеклянной верандой. И от этого стало немного грустно: раньше на этом месте стояла кузня, в которой молотом на наковальне исполнял железную музыку сосед и друг деда – дядя Паша.

От моста до дома стариков было метров сто. Еще находясь на нем, у Вадима от тоски защемило сердце: дом стариков отсутствовал. На месте их родового гнезда возвышалось недостроенное здание из красного кирпича. Бесследно исчез огромный камень, лежащий на тротуаре при пересечении улиц Красного Октября и Красной Армии – неизменный сторожевой пост дела Володи в свободное от работы время. Исчезла лавочка, слегка утопленная в кусты сирени – место посиделок бабы Таи и соседских подруг – сплетниц. У Вадима возникло стойкое чувство, что у него украли далекое, полузабытое, но такое любимое, беззаботное детство. Неожиданно и остро защипало в носу. Глаза заволокло легким туманом и привело к частому морганию. А чтобы этого не заметил идущий рядом Кирилл, ему пришлось поглубже опустить к носу козырек бейсболки, но это не помещало срисовать, стоящего возле газетного киоска старшего лейтенанта Тимонина – «Волгаря»..

Как уже говорилось, гостиница, которая «Дом Колхозника», располагалась в центре «Бродвея», центральной улицы Слепцовской и внешне походило на здание Правления какого – то захудалого колхоза. Наглухо закрытые, запыленные окошки отражали свет заходящего солнца и заранее предупреждали будущих постояльцев о том, что им лучше искать приют в любом другом месте. Рядом районный универмаг, а это постоянный людской поток. Через дорогу от него – здание районного отделения внутренних дел. Не совсем желанное соседство! Селиться в «апартаменты» такого «отеля» категорически не хотелось.

Проблема решилась сама – собой: два дня назад «Дом Колхозника» закрыли на ремонт. Теперь выбора не было. По любому следовало искать место для постоя в частном секторе. Вадим решил начать поиски пристанища в квартале, где ранее стоял дом его стариков. Возможно, там еще проживали люди, которые помнили уехавшего в начале девяностых хлебопека Владимира Васильевича и его общительную супругу Таисию Дмитриевну. Вадим с его решением согласился. К обходу бывших соседей они приступили немедленно и не ошиблись.

Первый соседский дом, что справа – стоял наглухо заколоченный. Во втором проживала многодетная корейская семья, приехавшая из Назрани. В третьем им повезло. Ранее там проживал Ефим Кузьмич с женой Ксенией Павловной. После её смерти в девяносто первом, Кузьмич остался один. Погоревал и осознав, что ехать ему некуда и не к кому – решил остаться в станице.

Накрутил колючей проволоки на забор, железом оббил изнутри входную дверь и ставни в хате, вычистил и зарядил крупной дробью, старую «Тулку» и зажил жилью бобыля, выходя из дома только за продуктами. Тем более, что и раньше Кузьмич особо не славился общительностью и соседи про меж себя звали его «бирюком». Про него ходили слухи, что во время войны он служил в немецкой полиции на Украине. Потом сидел пятнадцать лет в Соловецком лагере, а освободившись, приехал в Слепцовскую, купил маленький дом, женился и зажил жизнью отшельника.

Кузьмич, деда Володю, конечно, помнил, уважал, как заслуженного пекаря, отзывчивого и спокойного соседа. К просьбе Вадима отнесся с пониманием и сразу предложил им комнату с койкой и старым диваном. От оплаты отказался напрочь! В замену попросил освободить его от походов в магазин за продуктами. Регистрацию проживания в его доме он взял на себя. Такой расклад их устраивал полностью!

Следующий день они посвятили ознакомительным прогулкам по станице. Вадим всматривался в лица встречных людей, в надежде встретить кого – либо из старых знакомых. Но все было напрасно. Минуло много времени и слишком много судьбоносных вихрей пронеслось над казачьей станицей. Одни уехали в более безопасные края, другие покинули этот мир, а третьи повзрослели, постарели. Узнать сто – либо о жизни семьи Муштаговых было не у кого.

Но во второй день им несказанно повезло. Проходя мимо почтамта, Вадим обратил внимание на молодого армянина, который дымил сигаретой возле входа в здание. Что – то знакомое было в его лице. Вадим замедлил шаг, а затем и вовсе остановился. Между ними было шагов пятнадцать, и парень тоже обратил на него внимание. Он морщил лоб, и казалось, старался вспомнить, где он уже встречал этого человека. Внезапно он вскинул вверх правую руку:

– Вадим, чертяка! Ты ли это? Откуда в наших краях? – Говорил он почти без акцента. Через мгновение они уже обнимались, гулко хлопая друг – друга по плечам и спинам. Кирилл, смотрел на них со стороны и улыбарся. Когда восторги от встречи поутихли, Вадим свел их вместе:

– Знакомьтесь! Это Кирилл, мой компаньон. А это Толик Мартиросян, мой товарищ детства, соперник по футбольным баталиям: – Кирилл первым протянул руку, и новый знакомый крепко пожал её. Обычный для неожиданной встречи, поток взаимных вопросов возобновился с новой силой. Инициатива явно была на стороне Толика. Иногда не дослушав ответов Вадима на град своих «где? когда? и зачем?», он спешил задать новые вопросы. Кирилл явно забавлялся, наблюдая за тем, как у обоих раскраснелись щеки, как в радостном запале они тычут друг – друга в грудь кулаками. Но через минуту он насторожился, заметив, что немногочисленные прохожие обращают на их встречу нежелательное ему внимание.

Пришлось вмешаться в их «увлекательную» беседу и через десять минут они сидели на веранде, недавно открытого, ресторана. Того самого, что построили на берегу реки «Сунжа» на месте бывшей кузни. Заказанные три порции шашлыка, лаваш, зелень, бутылка коньяка «Вайнах» быстро закончились, а разговор двоих товарищей детства только – только вошел в плавную, осмысленную колею. После восторженных восклицаний типа «а ты помнишь?» и «охов и ахов» по поводу и без повода – перешли к воспоминанию о былых спортивных сражениях. А уже потом и скрупулезному разбору каждого эпизода силовых разборок по итогам футбольных матчей. Кирилл, поначалу не участвующий в разговоре, переглянувшись с Вадимом, подозвал официанта, повторил заказ и ненавязчиво вмешался в их беседу:

– А что, метелили соперников за неспортивное поведение или за излишнюю активность и забитые голы? – Толик громко рассмеялся:

– И за то и за другое! Но это был только повод! Просто мы были молодые и глупые. Сила была, а ума не было! Никто не хотел проигрывать, и обида всегда была на победителей. Вот и квасили друг – другу сопатки: – Повернулся к Вадиму:

– Вадька, а помнишь как наши пацаны Имку – Пеле отделали? Это когда вы у нас в первый раз выиграли, и Имка два гола нам закатил. Остальным мы тоже прилично наваляли, вы ноги ели – ели унесли: – Вадим, протестуя и негодуя подпрыгнул на стуле:

– Че ты гонишь? Какой – такой первый раз? Мы постоянно вас драли, как «сидоровых» козочек! А в тот раз Имка забил не два гола, а шесть! Тогда мы у вас выиграл шесть: четыре! И ноги, после «стенка на стенку», спасали вас, а не нас. Толик, ты все попутал или память тебя подвела!

Вадим оттолкнул от себя пустую тарелку. Он был не на шутку раздосадован. Толик оставался улыбчив и весел. Было совершенно ясно, что обижать своими воспоминаниями Вадима, он не собирался. Вовремя подошедший с подносом официант, приостановил дальнейший спор, кто был круче, а кто дал слабину при определении победителя.

Кирилл хмурил брови: поведения Вадима он не одобрял. Он только – только в разговоре подвел Толика к личности Имрана Муштагова, а тут Вадим со своими детскими обидами. Офицер, Герой России, а ведет себя как мальчик в детсадовской песочнице. Чтобы выйти из создавшегося положения Кирилл распечатал принесенную бутылку, разлил коньяк по рюмкам и ни к селу, ни к городу предложил:

– Не собачтесь мужики. Давайте лучше выпьем за честное и справедливое Олимпийское движение – Мужики ничего не поняли, но абсурдный тост поддержали. Кирилл принялся «ковать железо, пока горячо»:

– Какая теперь разница, сколько забил ваш «Пеле»: два или шесть! Главное, что ему по башке за это настучали! Хотя, мне не очень верится, что один пацан смог обеспечить победу своей команде. Остальные, что, в это время курили или только на него играли? В футболе так не бывает! Или за вас действительно сам бразилец Пеле на поле выходил? – Вадим, наконец понял, куда клонит контрразведчик и включился в предложенную им игру:

– Можно и так сказать! Великим игроком, без всякого преувеличения, Имка был. Глядя на его игру, взрослые футболисты шутили, что при родах из его матери сначала мяч выкатился, и только потом Имка на свет вышел. Очень талантливый был парень! Мяч у него отобрать было невозможно: – Вздохнул и выпил рюмку:

– Кстати, а где он сейчас? Я не особенно за нашим чемпионатом наблюдаю, но что – то не слышал в составе «Спартака» или ЦСКА фамилию Муштагов. Думаю, что чемпионат СССР ему неинтересен. Наверняка он голы заколачивает за «Реал», за «Манчестер» или за «Баварию». Вот там его место: – Кирилл скептически улыбнулся:

– Ну, ты и сказанул! Ты еще предположи, что он в Бразилии, в Сан Паулу за «Каринтианс» играет. («Каринтианс» – чемпион Бразилии 1999года. Википедия). Сам подумай и сравни: какой – то Имка из станицы Слепцовской и футбольные гранды Европы. Губы раскатал! Морда не треснет? – Тут взвился Толик:

– Ты че улыбаешься Кирилл? Ты че, Вадиму не веришь? Правду он чистую говорит! Если бы Имка захотел, то он не за какую – то «Баварию – Маварию» – за сборную мира играл! Че, думаешь, раз станица, то в ней футбольный бог не может родиться? Я тебе сейчас все про Имку расскажу, и ты сам поймешь, что был не прав! Из Слепцовской может быть родом любой талант: её сам генерал Слепцов основал в девятнадцатом веке! – Кирилл спешно пошел на попятную:

– Толик, успокойся! Это я Вадиму не поверил, а тебе я верю. Ты сказал – значит все так и есть! Давай еще по одной хлопнем, и ты про Имку – Пеле все расскажешь.

Рассказ, интересный, красочный, с подробностями, затянулся и занял почти час. Коньяк давно закончился, но общим решением постановили на этом ограничиться. Толик был в курсе всех событий, происходивших последние десять лет. С Мущтаговым, за это время они виделись всего пару раз, мельком, но за его судьбой он следил постоянно.

Тем более, что Имран был очень популярен среди жителей станицы. До недавнего времени он был постоянно на виду. Его карьеру при новой власти, его решительные действия в должности начальника милиции района и уход с неё после надуманных и незаслуженных обвинений, активно обсуждали и разбирали до мелких подробностей. В то время, подавляющее большинство жителей Сунженского района им гордились и считали достойным внуком своего уважаемого деда – Ахмата Магомедовича.

А вот его карьеру, в качестве начальника личной охраны главы и коменданта Бамутского укрепрайона – Шервани Басаева, осуждали почти все его земляки. Как и его решение уйти в тень и полностью отстраниться от участия в общественной жизни станицы, после возвращения его из Бамута.

Расстались они под вечер. Сытые, в приподнятом настроении и довольные встречей и друг – другом. Особенно Кирилл с Вадимом. Стороннюю информацию о подробностях жизни Имрана Муштагова и его деда удалось получить.