* * *
Отряд Орлов под командованием Хинто вот уже долгое время преследовал Тайо. Отставая на несколько дней, они всё пытались наверстать упущенное время, с каждым днём сокращая расстояние. Приказ Тарегана чётко гласил, что следует помочь Тайо и не проиграть битву. Отборные воины устали и монотонно шагали по каменным дорогам. Тайо двигался очень быстро, несмотря на размеры своей армии. «Слишком быстро, – подумал Хинто, – парень горяч и нетерпелив. Он утомит всех ещё до того, как увидит противника. На месте Техкаси, я бы никогда не назначил его полководцем. Начальником отряда да, но руководить всей армией он ещё молод и неосторожен». Не зная ничего о численности армии Тайо, ни о том, какие командиры теки идут с ним, Хинто надеялся успеть присоединиться к нему. Тревога не покидала его, и под мерный топот солдат на марше, Хинто вспоминал равнины Кири и пытался угадать, куда Тайо может направляться.
Местность возле города Ашки благоприятствовала ожиданию неприятеля. Прикрытая с правого фланга широкой рекой, равнина подходила для битвы. Тем не менее, Тайо её прошёл насквозь, не задерживаясь. Отставая уже не более, чем на трое суток, отряд Хинто, всё так же упорно шёл по следу. Он плохо помнил здешние места, и не мог заранее предположить, куда именно направляется Тайо. Ясно было одно, он движется к самой границе с Тарау, очевидно не собираясь пропускать чужаков на землю Тинсу. «Где-то там и решится всё, – размышлял Хинто, – там, впереди,на холмистых равнинах юга, встретятся две армии, и судьба Тинсу, да впрочем, и Мауле будет зависеть от этой битвы. Мы должны успеть!».
Удерживая максимальный темп продвижения, отряд Орлов постепенно нагонял армию. Ещё немного, не более двух суток, и они должны настичь её.
* * *
Лаки Чолько сидел напротив Техкаси, выглядевшего крайне скверно. Постаревший и осунувшийся, он медленно поддерживал беседу. Было видно, что даже простой разговор даётся ему с трудом. Рассказ Чолько о пропавшей девушке не тронул императора, и Лаки обеспокоенно воззрился на него. Внезапно, мысль промелькнувшая у него в голове, собрала картину воедино, и не зная с чего начать, Чолько обратился к императору:
– Много лет мы знаем друг друга и я всегда дорожил тем, что ты прислушивался к моему мнению. Разреши и сейчас кое-что сказать, только это вряд-ли тебе понравится.
Техкаси поднял на него усталые глаза и тихо произнёс:
– Говори, Лаки. Мы одни, к чему эти церемонии.
– Я беспокоюсь о твоём здоровье. Ты всегда был крепок, хоть и немолод, а сейчас как будто вдвое постарел. Так не бывает вдруг. Не будь ты императором, ещё возможны и другие варианты, но я уверен, что это неспроста. Кто-то медленно воздействует на тебя, чтобы не вызвать подозрение.
– Ты имеешь ввиду колдовство? – Техкаси с сомнением поглядел на него.
– Нет, не колдовство. Это Илан специалист по разоблачению колдунов. Я верю в более осязаемые вещи. Яд, например.
Техкаси насторожился:
– Ты думаешь, что так и есть? Но ведь и повара и лекари всё те же, что и раньше.
– Те же, но это ничего не значит. Вернее значит только то, что кто-то из них творит зло. Надо срочно помешать им отправить тебя к богам.
– Тогда давай их всех отправим к Илану и пусть допросит их, как полагается.
– Это если он не в курсе происходящего.
Холодный взгляд Техкаси впился в лицо Чолько:
– А что ты предлагаешь?
– Я предлагаю убрать всех королевских поваров и слуг. Всех до последнего человека. Занхо, лекарь, у меня на первом месте по подозрению. Стоит взять нового, и было бы хорошо, чтобы он не был из Тинсу. В Мауле был старый лекарь Тлалли, очень толковый. Он когда-то лечил Тайо после того случая с котом. Давай привезём его вместо Занхе. Только никому не скажем для кого, пока он не будет у нас. Надо сделать это тайно. А пока, я бы не принимал никаких лекарств, которые даёт Занхе. А ещё лучше, испытать эти лекарства на ком-то другом. Если ему повредит, то всё станет ясно.
– Занхе допросим, но всех поваров и слуг точно менять не стану. Теперь еду будут проверять. Но что, если ты ошибаешься и я просто заболел? Не всегда ведь люди доживают до старости.
– Если бы не всё остальное, то может быть и так, но Мецтли сам никогда бы не решился на такое. Тот, кто стоял за ним, не пострадал и вряд ли он отказался от своих целей.
Техкаси не мог не согласиться с такими доводами и Гвардия Солнца арестовала Занхе. Запретив допрашивать его кому бы то ни было, император повелел доставить к нему несколько тламмов. Приказ был выполнен быстро, и пятеро самых достойных тламмов столпились перед троном. Старший из них, Гоят, склонился почти до земли в поклоне. Остальные последовали его примеру. Не понимая цели приглашения, они вели себя настороженно, пока Техкаси не заговорил. После того, как выяснилось,что требуется, тламмы оживились и заинтересовано изучали содержимое сумки. Особый интерес вызывали порошки и готовые лекарственные шарики. Побеседовав между собой, тламмы попросили взять всё это с собой, для изучения. Техкаси дал им сутки. Когда тламмы ушли, он с облегчением вздохнул. Чувствуя усталость, император отправился в покои. «Надеюсь, что они смогут что-то выяснить, – думал он, – плохо чувствовать себя дичью, не видя охотника. Ничего, я найду заговорщиков. Они получат небывалую казнь».
Назавтра императору стало хуже. Всё утро он мучался от боли. Тламмы явились днём с результатами своих проб. При единодушном согласии, они пришли к выводу, что никакого яда в составе лекарств нет. Техкаси велел наградить их и отправить восвояси. Откинувшись на троне, он приказал освободить Занхе. Когда испуганного лекаря привели к нему, император произнёс:
– Не бойся, Занхе. В твоих лекарствах ничего не нашли. Но поскольку ты лекарь, то должен знать. Скажи, раз ты всё равно в курсе моих подозрений, если бы ты хотел отравить кого-то незаметно, чтобы он потихоньку гас день за днём, какой яд бы ты применил и каким образом подмешивал его к пище?
Ошеломлённый Занхе ответил не сразу. Немного поразмыслив, заговорил:
– Я излечиваю людей, а не убиваю их, но в ядах хорошо разбираюсь. Далеко не каждый яд способен накапливаться в теле так, чтобы губить медленно. Мне известно несколько таких ядов, но у них достаточно жгучий вкус. Его трудно замаскировать, если не имитировать лекарство. Чтобы их незаметно применять, следует добавлять в острые блюда, иначе трудно будет скрыть. Я не знаю, как по другому можно заставить человека употреблять их в пищу.
Техкаси в раздумьях глядел на него. Внезапная догадка заставила сердце императора учащённо забиться. «А ведь это так легко, – подумал он, – я сам давно должен был догадаться».
* * *
Карабкаясь на громадный ствол поваленного дерева, Амару подтянулся на руках. Оказавшись наверху, он лёг протянув руку Лорене, и та с трудом смогла взобраться к нему. Переводя дух, они осматривали лес. Вот уже несколько дней, бредя по густым зарослям, беглецы старались выйти к дороге, но незаметно для себя, всё больше отклонялись к северу. Удивлённые тем, что преследователи до сих пор не догнали их, тем не менее продолжали идти как можно быстрее и дольше. Уставшие до крайности и голодные, беглецы дошли почти до полного безразличия к своей судьбе. Только сила характера ещё продолжала гнать их вперёд и противилась усталости. Тем не менее, сегодня, Амару решил сделать остановку раньше. Впереди всё также густел подлесок, и каждый день походил на предыдущий. Бескрайний Рубиновый лес, тянулся на многие недели пути. План Амару был в том, чтобы выйти на дорогу и вернуться по ней в сторону перекрёстка у храма, а уже оттуда возвращаться в Тинсу. Но не умея ориентироваться в лесу достаточно хорошо, он всё более отклонялся от задуманного.
Спустившись вниз и приняв Лорену, еле сползшую со ствола, Амару заметил место, показавшееся ему удобным для ночлега. Корни упавшего исполинского дерева, создавали уютную нишу, и он радостно зашагал туда. Лорена следовала немного дальше, стараясь не отставать. Подойдя ближе, Амару услышал тяжёлый запах зверя и не успел он ничего рассмотреть, как рык прогремел так близко, что дыхание взьерошило волосы на его голове. От неожиданности не испугавшись, он увидел злые зелёные глаза лесного кота, глядящие почти в упор. Весь похолодев, Амару непослушной рукой взмахнул топором. К его удивлению, кот перескочил буквально через голову, и исчез в зарослях. Лорена только и успела увидеть мелькнувшую полосатую шкуру.
У корней дерева лежала туша небольшой свиньи, очевидно задавленной совсем недавно. Кот успел отъесть лишь небольшую часть от её задней ноги. Оглядываясь на заросли, ожидая возвращения кота, Амару не знал, на что решиться. Он уже забыл, когда ел досыта, и глядя на свинью, не имел никакого желания отдавать её назад коту. Решив всё же остаться здесь, он завалил ветками деревьев, нижнюю часть корней, соорудив ненадёжное убежище. Лучше всё равно ничего нельзя было сделать до темноты, и насобирав дров с запасом, Амару развёл небольшой костёр и принялся жарить на нём кусочки мяса. Аромат плыл над огнём и голодный желудок отзывался болью. Лорена сидела, прижавшись спиной к стволу дерева. После той ночи, когда Миауа спасли ей жизнь, она, казалось, стала намного крепче, чем раньше. Уверенно шагала по лесу наравне с Амару и уставала чуть ли не позже его. Лорена рассказала ему, что произошло той ночью, и радости Амару не было предела. Сейчас, глядя на его лицо, которое приветливо улыбалось ей, в то же время внимательно следя за костром, Лорена чувствовала себя уставшей, но счастливой. Уверенность в том, что всё сложится хорошо, пришедшая к ней под найрой, только усилилась после встречи с Миауа. Даже возможная близость лесного кота, совершенно не беспокоила её. Шевеля пальцами вытянутых перед собой ног, она хитро подмигнула Амару и он заулыбался.
Ночь спустилась на землю, и подбросив дрова в костёр, Амару прилёг рядом с Лореной, обняв её и прикрыв одеялом. Хотелось спать, и только где-то на задворках сознания, не забывая про кота, он погрузился в беспокойный сон. Луна взошла, яркая настолько, что отражаемый ею свет проникал даже через густые кроны рубиновых деревьев. Амару вдруг проснулся от смутного чувства тревоги и увидел людей, обступивших костёр. Мгновенно вскочив на ноги, он ухватился за топор. Стоящие кругом люди не пошевелились. Только теперь Амару рассмотрел, что это не Джозу и его люди, а скорее всего, жители леса, чем-то похожие на Воапа чертами лица. Вооружённые копьями, они бесстрастно смотрели на него. Один из них держал в руках трубку духового ружья. «Яд-молния!» – сразу мелькнула мысль, и Амару с осторожностью глядел на них, пытаясь угадать малейшее движение.
Лорена завернулась в одеяло, скрывая грудь, и сидя смотрела на стоящих в молчании людей. Наконец, один из них, с украшенной блестящими перьями перевязью, опустил копьё. Остальные последовали его примеру. Последним отвёл в сторону духовое ружьё маленький сухой человечек с ожерельем на шее из кабаньих клыков. Человек, первым опустивший копьё, заговорил:
– Зачем вы пришли в наш лес? Здесь не бывает таких как ты и твоя спутница. Никогда не видел женщин с такой бледной кожей.
– Я думал, что хозяева этого леса Миауа, а вовсе не люди, – заговорил Амару медленно, – мы идём в Кинто.
Человек с духовым ружьём с любопытством разглядывал его. Воин с перьями на перевязи, заговорил:
– Конечно, Миауа настоящие хозяева леса, но мы тоже живём в этом месте и не жалуем чужих, кто забрел к нам. Если ты из Тинсу, то должен знать, что наших людей приносят в жертву богам в ваших городах, если могут изловить. Не вижу причин поступить с вами по-другому.
– Я не из Тинсу, а из Мауле, и никогда не убивал никого из ваших. Миауа разрешили нам пройти, и я не думаю, что ты хочешь оспаривать это.
Человечек с ружьём фыркнул:
– Ты говоришь о Миауа, как будто знаком с ними. С чего ты решил, что они разрешили тебе здесь пройти? Я уверен, что ты их никогда даже не видел.
– Я и не видел. Только чувствую их присутствие, а она видела, и один из них спас её от смерти.
Человек поглядел на Лорену с недоверием и произнёс:
– Ну, если ты видела Миауа, то никогда не забудешь, какие у них красные глаза.
Лорена поняла, что он испытывает её, и отвечала спокойно:
– Не надо пытаться поймать меня на обмане. Если ты тоже видел Миауа, то прекрасно знаешь, что их глаза чернее ночи. Но я не хочу обсуждать их с тобой.
Пауза затянулась. Амару, бросая взгляды на окружающих воинов, по их реакции догадался, что только тот человек с ружьём, видел Миауа. Остальные, как видно, полагались на его мнение. Человек задумчиво смотрел на Лорену, потом отвёл взгляд в сторону и заговорил:
– Ты говоришь правду, женщина. Ты могла бы слышать это от кого-то, но я вижу, что ты не лжешь. Если они и вправду спасли тебя, то это небывалый случай. Я не стану спрашивать, если ты не хочешь говорить. Мы не будем препятствовать вам в походе через лес. Хотя не понимаю, как можно идти через него вдвоем и без провизии. Или лесной кот специально для вас охотится? Хоть никто из вас и не похож на Меняющегося.
Лорена молчала, и Амару произнёс:
– Нет, мы случайно наткнулись на кота. Просто повезло.
– Отнять у кота добычу это больше, чем везение. Но зачем вы идёте в такой далёкий путь?
– Это город моих предков. По крайней мере, так говорят. Я хочу увидеть его.
Человек с блестящей перевязью, оглядел татуировку на лице Амару, и заговорил:
– Если так идти, как вы идёте, то можно никогда туда не прийти. Вам очень повезло, что вы прошли так далеко и остались в живых. Даже для нас в лесу немного дичи и её трудно добывать. А вы, как я вижу, совсем не охотники. Меня зовут Шом. Я воин лесного народа. Мы идём в своё селение. Это в том же направлении, в котором движетесь и вы. Можете идти с нами до него.
Договорив, воин вытащил два блестящих зелёных пера из своей перевязи, и протянул их Амару. Человек с ружьём заговорил:
– Это знак дружбы. Теперь вам ничего не грозит.
Амару поблагодарил, но не знал, что подарить в ответ. Лорена выручила его, протянув две заколки, найденные в Мёртвом Городе. Шом поклонился, и с торжественным лицом, приколол одну из них на свою перевязь. Вторую он протянул человеку с духовым ружьём. Тот улыбнулся и положил заколку в сумку:
– Меня зовут Токко. Я принимаю вашу дружбу.
Остальные воины тоже стали произносить свои имена и подтверждать дружбу. У Амару отлегло от сердца. С опаской глядя на Лорену, он тем не менее, поверил им. Приглашая присоединиться к трапезе, он почувствовал себя спокойнее. Костёр пылал, пожирая подброшенные дрова. Кусочки свинины румянились над ним и долгий разговор, почти до самого рассвета, вели люди, волею судьбы встретившиеся в этом, казавшимся бескрайним лесу.
* * *
В неверном свете факела Темо вглядывался в символы. Саиш тщательно перерисовывал их на бумагу. Его, тламма Мауле, очень заинтересовала возможность изучения подобной древности. Храм Шолло не приветствовал гостей, и тем более необычным, было приглашение Саиша для перевода надписей. Он сразу ухватился за эту возможность, не вдаваясь в расспросы. Ничего подобного ему пока не приходилось видеть. Символы были древние, очень древние. Саиш был даже не уверен, что оллы оставили их на этой странной плите. Зная, что им многие века, он, тем не менее, не мог отогнать мысль, что они выглядят, словно нанесённые не далее, как вчера. Сохранность плиты и надписей была изумительна, и Саиш, хоть и не верил в Богов, не мог найти объяснение этому факту, кроме того, что неведомая сила сохраняет плиту от разрушения. Подумав об этом, Саиш поежился.
Работа вскоре была закончена, и неся свёртки бумаги, Саиш отправился в Дом Тламмов, чтобы спокойно попытаться разгадать неведомые надписи. Впрочем, он не очень надеялся на это. Множество древних рукописей оллов и других народов были уничтожены вместе с ними самими. Лишь немногие, уцелевшие в войнах и пожарах, книги, сохранились у тламмов и некоторых знатных людей. В Мауле библиотека тламмов была предметом гордости, и небезосновательно. Только великая библиотека Тинсу, могла превзойти её. Цепляясь полами плаща за колючие растения внутреннего дворика, Саиш попрощался с Темо, и заспешил по мощеной улице. Рейру глазели ему вслед, довольные хоть каким-то разнообразием в скучном быту храма.
Темо опёрся на каменный шар у входа, размышляя и не веря, что всё прошло так легко. Ему стоило многих трудов, уговорить Квалпо, чтобы он обратился к тламмам. Если бы не поддержка Чикоме, Квалпо ни за что не согласился бы с ним. Лишь насмешки Мастера Пыток, который описал их положение, как ничего не знающих в собственном доме, вынудили Квалпо решиться на это. Хоть и дав разрешение, старик напустил такой вид, как будто ничего общего с изучением надписей не желал иметь.
Теперь всё зависело от Саиша. Темо притягивала эта массивная плита. Он хотел узнать о ней как можно больше. Вскоре он уйдет из храма безвозвратно, и лишится возможности разгадать её загадку.
* * *
Рассвет застал Туно Тарегана в дурном расположении духа. От Хинто не было никаких вестей, с момента вступления на земли Тинсу, и это тревожило правителя. Отпустив Котов и Дом Копий на помощь Хинто, Туно теперь мог только ждать. Будучи человеком дела, он ненавидел ожидание, и не находил себе места, терзаясь в предположениях. И без того пребывая в беспокойстве, он поздно вечером получил странное послание от Чаака, в котором тот просил о тайной встрече, чтобы поговорить о Шауре. Поразмыслив, Туно решил не вызывать жреца к себе, а словно невзначай посетить храм. «Очевидно, что Чаак не хочет огласки, – подумал Тареган, – я тоже хотел бы оставить встречу в тайне».
Собираясь к утренней молитве, Туно решил взять с собой только двенадцать человек из дворцовой стражи, чтобы не давать повода жителям города злословить о том, что их правитель напуган. Медленно и с достоинством, спускаясь по витым лестницам, Тареган пытался угадать, что именно сделал Шаур. «Возможно, я зря сбросил его со счёта, – подумал Туно, – никогда нельзя игнорировать тех, кто может претендовать на трон».
В окружении стражей, он шествовал по ещё немноголюдным улицам, в сторону Храма Света, и лёгкий ветерок развевал его роскошный плащ. Немногочисленные прохожие почтительно кланялись, удивлённые встрече с правителем в такую рань, и стремились как можно скорее удалиться прочь. Достигнув массивных каменных барельефов у входа, Туно Тареган вошёл внутрь. Среди многочисленных молящихся людей, он рассмотрел хорошо знакомую фигуру Чаака, склонившуюся у главного святилища. Сделав знак охране стоять на месте, Туно медленно двинулся в его сторону, пробираясь мимо различных скульптур и светильников. Подойдя ближе, он с нетерпением взглянул на жреца, встретившись с ним взглядом. Внезапно, по его настороженному выражению лица, Туно интуицией почуял подвох. Неподалеку от Чаака, в молитве склонился высокий человек, казавшийся знакомым. «Это Шаур, – понял Туно, – что-то здесь нечисто». Не успел он ещё ничего сказать, как за его спиной раздался грохот падающего светильника, и предостерегающий окрик Циппо, начальника охраны, разорвал тишину. Туно шагнул назад, как вдруг все молящиеся в зале, выдернули из-под своих плащей топоры и длинные кинжалы. «Ловушка!» – только и успел подумать он, как получил удар в спину, потом ещё один и ещё. Удары сыпались градом, и сбитый с ног Туно, превратился в окровавленное месиво, лежащее на полу. Его охрана героически сражалась, пытаясь пробиться к телу правителя, но силы были не равны. Один за другим, стражи выбывали, и тогда Циппо, ухватив массивную деревянную скамью, приложив свою чудовищную силу, вышиб широкое окно, вместе с рамой. Выпрыгнул наружу, и изо всех сил пустился бежать в сторону дворца правителя. Не оглядываясь назад, он слышал за собой топот и возгласы. Почти не надеясь оторваться, Циппо бежал не зная усталости, превосходя в беге лучших скороходов Мауле. Отчаявшись ускользнуть от догоняющих его людей, он уже собирался развернуться для безнадёжного отпора, как вдруг практически врезался в бредущий по улице патруль городской стражи. Патрульные столкнулись с преследователями, замелькали топоры. Понимая, что патрулю не устоять перед толпой, Циппо не стал задерживаться и ринулся в сторону дворца, надеясь поднять своих людей по тревоге. Ещё издалека, он услышал звук боя, идущего впереди, и к своему ужасу понял, что вряд ли получится добежать к своим. Тем не менее, он продолжил бег, и вылетев на площадь у дворца правителя, замер на месте. Огромная толпа теснилась по сторонам, изумлённо глядя в сторону здания, вокруг которого было широкое кольцо вооружённых людей, с черными лентами на правой руке. Бой, как видно, уже закончился, и наступила тишина, нарушаемая только гомоном собравшихся.
Циппо осторожно попятился назад. Он понимал, что происходит, как понимал и то, что ему не сносить головы, как только он будет обнаружен. Медленно, Циппо, свернул в переулок и зашагал прочь, не обращая внимания на зажатый в руке кинжал. Впереди высилась каменная громада храма Шолло. Ворота во двор были открыты, и Циппо прошёл внутрь. В стороне находился садик, с достаточно густыми зарослями. Туда и направился Циппо, не зная, куда ему идти дальше.
Город гудел, как улей, и пришедший с площади Чикоме, распорядился закрыть ворота. Массивные створки захлопали металлом о металл, и тяжёлые засовы залязгали по ним. Была открыта оружейная комната, и все жрецы и рейру разобрали её содержимое. Древние боевые топоры тускло сияли на солнце. Превосходные копья с древками из черного дерева, замелькали в руках охраняющих храм. Даже старый Квалпо взял кинжал.
«Власть сменилась, – подумал он с горечью, – а ведь Тареган был неплохим правителем. Теперь же всё погружается в хаос. Кто бы не пришёл к власти, он не сможет удержать её в этих обстоятельствах. Канбе и Орми не признают его добровольно, а ведь армии в городе нет. Поэтому максимум на что сможет рассчитывать завладевший троном, это контроль над самой столицей».
Размышляя об этом, Квалпо топтался на каменном балконе, когда к нему доставили пленника. Он сразу узнал Циппо, начальника охраны Тарегана, несмотря на его изорванную одежду и разбитое лицо. Скрутить его стоило большого труда, и стоящий рядом Чикоме зло смотрел на него подбитым глазом.
– Он прятался у нас в саду, – заговорил Мастер Пыток, – и не хотел сложить оружие. Мы заставили его сделать это, хоть была бы моя воля, я бы швырнул этого труса к крокодилу. Правитель неизвестно где, а его начальник охраны прячется в саду, как жалкая крыса.
Циппо разлепил разбитые губы и с презрением произнёс:
– Правитель убит, как и все мои люди. Остаться там и погибнуть, было бы проще всего, но не в моих правилах сдаваться. Это затеяли Шаур и Чаак, не знаю, кто ещё с ними, но уверен, что Гасси и Бадж не в курсе произошедшего. Я хочу выбраться из города и дойти до Канбе. Там я смогу убедить наместника отправить сюда людей, и вышвырнуть этих грязных предателей из дворца.
Квалпо оценивающе глядел на него, потом тихо заговорил:
– Ты далеко не уйдешь, Циппо, как бы осторожен не был. Ворота города закрыты, а тебя здесь знают слишком многие. Тебя схватят, и ты пополнишь список погибших сегодня. Но я не хочу позволить Чааку торжествовать победу. Ты останешься у нас в плену. Наверняка, тебя видели, когда входил во двор, а если и нет, то среди рейру, а то и жрецов, найдётся не один любитель звонкой монеты и расскажет всё о том, что здесь происходило. Я тоже думаю, что наместник Канбе вмешается в события, особенно если его хорошо попросить. Ему не понравится враждебная столица, несущая ему угрозу. Но ты не пойдешь никуда. Вместо тебя пойдёт Чикоме и несколько рейру, а ты пока расположишься в нашей уютной камере. Если за тобой явятся, то я скажу, что ты предатель и мы принесём тебя в жертву Шолло, когда наступит Праздник Тьмы. Этого они не ждут, и вряд ли будут против. Так что придётся тебе побыть взаперти, и молить богов, чтобы Чикоме удачно добрался в Канбе.
Циппо хмуро выслушал старика, и покорно кивнул головой.
– У меня нет выбора, – заговорил он, – но уж постарайтесь справиться. Мне не хочется закончить жизнь, как свинья под ножом мясника на этом торжестве.
Чикоме увёл пленника, и через какое-то время вернулся, одетый в дорожный плащ. Квалпо протянул ему тяжёлый кожаный мешочек, набитый монетами:
– Берегись, Чикоме! Я не могу послать никого кроме тебя, но не рискуй зря. Будь осторожен. Сейчас на дорогах начнется беспорядок, но ты попробуй сделать вот что. Из почтовых домиков, только не ближайших, отправь послание догонять ушедших Котов. Не жалей золота. Возможно, Бойнед ещё успеет вернуться. А сам отправляйся в Канбе и да поможет тебе Шолло!
Чикоме спокойно кивнул, и вышел за дверь, сопровождаемый Квалпо. Внизу его ждали трое отобранных рейру, так же одетых в неприметные дорожные плащи. Квалпо провёл их всех в дальнее помещение храма, где Чикоме надавил на большое изображение луны на каменной стене. Стена поддалась, и открылся проход, низкий и скверно пахнущий, но ведущий за городские стены. Один из рейру тащил целую охапку факелов. Чикоме зажёг один из них, и четвёрка путников двинулась по каменному туннелю. Постояв какое-то время, Квалпо закрыл проход, и медленно шаркая старческими ногами, отправился к себе.
К его удивлению, никто к ним в храм не приходил, разыскивая Циппо, и Квалпо даже был разочарован. Оппоненты оказались не такими уж и предусмотрительными, как ему представлялось. Тем не менее, Циппо так же и находился в камере, чтобы не вызвать подозрений. Все рейру и жрецы полагали, что старик наконец-то нашёл достойную жертву для Праздника Тьмы, и ожидание подготовки к нему, отвлекало их от других размышлений. Квалпо закрыл храм для посетителей, и никто вообще не беспокоил жрецов. Дни тянулись медленно, и Квалпо с тревогой ожидал возвращения Чикоме.
* * *
Весть о смерти Тарегана догнала отряд Бойнеда уже на самой границе земли Мауле. Измождённый скороход, доставивший послание, вытянулся у костра и захрапел, дёргая во сне сбитыми в кровь ногами. Повертев письмо, Бойнед передал его Тори, а тот в свою очередь Даббо. У костра стало тихо, и Бойнед произнёс:
– Старик Квалпо просит нас вернуться и навести порядок в столице, но мы не можем это сделать сейчас. Мы должны успеть помочь Хинто и Тайо. Без Тинсу Мауле падёт под натиском чужаков. Они ведут сейчас армию, набранную в Тарау, и есть шанс её разбить, но если они завладеют Тинсу, и призовут её людей, то нам конец. Мы любой ценой должны предотвратить это. Я так думаю.
Даббо кивнул, соглашаясь с ним и заговорил:
– Ты прав, Бойнед. Мне не улыбается воевать с армией империи да ещё и с чужаками заодно. Кто бы не затеял этот заговор, у него не так много сил. Если мы разобьём чужаков, то вернёмся назад и отрубим головы всем, кто устроил этот бардак в тылу. Они ждут чужаков, а встретят нас, и эта встреча им не понравится!
Тори молча смотрел на пламя костра, трепетавшее на ветру. Мысли о Анжени заполняли его голову. Тяжёлое предчувствие битвы камнем лежало на душе. Происходящее в столице почти не трогало его. То, что запланировано, было сделано и оставалось только молить богов, чтобы всё закончилось удачно.
С рассветом отряд двинулся в свой беспрерывный поход и достиг земель Тинсу. Пограничные посты между Мауле и Тинсу были сняты, и никто не чинил препятствий. Пересекая приграничную полосу и устремляясь на юг по ровной и прямой дороге, отряд нарочито бодро двигался через населённые пункты, скрывая усталость. Невиданное зрелище заставляло сбегаться окрестных крестьян, которые глазели из-за изгородей на диковинных для них воинов, в чёрно-белых шкурах, остальные люди терялись на их фоне. Даже роскошный плащ Чардона не производил никакого впечатления. Тори молча шагал в простой одежде среди окружавших его воинов. Тяжёлый боевой топор, с изображением головы кота висел на его поясе, подаренный Бойнедом. Чем дальше отряд продвигался, тем реже становились шутки и смех. Никаких известий о Тайо или Хинто не было. Местные жители не встречали армию, либо не желали говорить о ней, и оставалось только предполагать, куда именно стремится Тайо.
Зной провинции Кири давал о себе знать, и запылённые воины, шагая бесчисленное количество раз под раскалённым солнцем, всё более и более теряли терпение. Разговоры были только о битве. Хотелось поскорее уже добраться до чужаков. Бойнед не разделял энтузиазма окружающих. При воспоминании о битве с чужаками, у него по спине пробегал неприятный холодок. Подавляя свой невольный страх, Бойнед командовал людьми, как и прежде, но после той битвы он изменился.
Жаркие равнины сменились на холмистую местность и впереди показался городок Бау, над которым ещё курился дымок. Выжженные поля окружали его, и хмурый взгляд Бойнеда оценил проломы в его стенах. В живых не остался никто, и молчаливые воины пробирались по пепелищу, усеянному обгорелыми телами. Война снесла этот маленький торговый городишко, как лавина, и устремилась дальше, к столице. Даббо и Бойнед мрачно переглянулись. Ничего не зная о неприятеле, они с осторожностью должны были принимать решения. Судя по всему, чужаки обошли Тайо и шли прямо на Тинсу. Следовало либо решиться двинуться им наперерез, либо отправиться на поиски Тайо и Хинто, чтобы соединившись с ними, продолжить преследование. Отдав приказ о привале в стороне от городка, трое предводителей расположились в тени чахлых деревьев, едва укрывающих от зноя. Ведя разговор о том, как поступить будет выгоднее, они не могли знать о том, что у них есть только один вариант из обсуждаемых.
* * *
Изандро в подзорную трубу рассматривал будущее поле битвы. Дикари нарушили его план по выбору места. Он не ожидал от них такой скорости и желания сражаться. Армия, двигавшаяся навстречу, загораживала ему удобный путь к столице. Он просчитался, ожидая того, что основные силы прибудут из неё. Как видно, главные отряды дикарей располагались на побережье, и проделав утомительный марш, встали на пути. Времени на выбор другого места не было, и под окриками командиров, солдаты втаскивали орудия на окрестные холмики. Ящики с ядрами и бочонки пороха, складывались рядом. У дикарей не было пушек, и артиллерия могла невозбранно работать, не опасаясь последствий. Конница проверяла доспехи лошадей, и поила их в маленьком ручье. Немногочисленные командиры пытались растолковать огромной массе жителей Тарау, что требуется от них в этом бою.
Изандро принял решение не продвигаться далее, а вынудить противника самого напасть. Готовясь к встрече, он тщательно планировал её, и теперь его громкий голос был слышен по всему лагерю. Немногочисленная марриосская пехота занимала левый фланг, а жители Тарау правый фланг и центр. Тяжёлая конница была в резерве, располагаясь позади строившихся в центре боевых порядков. Отряд Хранителей Веры окружал самого Изандро, как всегда. Беренгар командовал конницей, и гарцуя на горячем вороном коне, нетерпеливо ожидал начала сражения.