– Не продать… Да если бы я про это думал, так писал бы похотливые истории в газетенки. С руками бы отрывали. Эх, Максим… Ясно всё с тобой. Да ладно меня, но Николаевича ты зачем обидел, подлец?!

– Какого ещё Николаевича?! – не понял Максим.

– Такого! – в комнату ворвался холод, тяжёлый кулак опустился Максиму на загривок, и нахмурившийся бородатый человек возник рядом. – Ты зачем, иуда, Андрюше Болконскому демоницу подсунул?!

Максим застучал зубами. Льва Николаевича трудно было не узнать. Во рту пересохло, и неуверенно, Максим произнёс:

–Так я же говорил Сергеевичу. Законы рынка, мать их.

– Не сквернословь, поганец. Сожги рукопись, Христом прошу. Ты чего творишь?!

–В сети она уже давно, Николаевич. Никак оттуда не изъять.

–Пес ты мерзкий, Максимка. Чтож ты пакостишь всем?! Даже до Миши добрался!

– Миши?! – тут Максим втянул голову в плечи.

– Да, Миши Булгакова. Ты зачем к Понтию Пилату, Клавку в постель уложил?! Да прокуратор бы и не глянул на твою лахудру. Ты никак на голову болен?! Что ж ты пишешь про демониц да вампиров? Ты вообще крещёный?!

Максим только открыл рот, чтобы ответить, как мигнул свет, и незнакомый человек в цилиндре метнулся к Максиму, пытаясь схватить его за горло, ругаясь по-английски. Лев Николаевич перехватил его, к облегчению Максима, но человек не унимался, выпуская целые тирады, из которых, Максим, к своему стыду, разобрал только слово « Fuck». «Нужно выучить английский, – подумал Максим, – сколько уже собираюсь».

Александр Сергеевич увещевал визитёра, и тот немного успокоился, но всё равно с ненавистью глядел на хозяина.

– А ему-то что я сделал?! – возмущённо произнёс Максим. – Я по-английски и двух слов не свяжу. Ему-то что нужно?

– Что нужно?! – Николаевич возмутился. – Да ведь ты, бес, Джону весь мир изгадил. Теперь у него орки эльфийкам такое вытворяют, что не при детях будет сказано. Ты чем думаешь?! Ведь всё испоганил, собака, один Гендальф пока держится.

«Твою мать, и зачем я во «Властелин колец» полез?! – подумал Максим с ужасом. – Да ведь это и не всё. Хоть бы больше никого не было. Что же делать?!».

– Что делать?! – Лев Николаевич, как будто услышал его мысли. – Брось тревожить чужое. Своим живи. Сколько можно мёртвых теребить. Скажи спасибо, подлец, что Саша не пришёл. Некогда ему сегодня. Ты же из мушкетёров каких-то баб слепил, только что без платьев. Прости господь, нахрена им твоя вторая мировая? Им бы со своими войнами разобраться. Ты что же, портишь всё, за что берешься, антихрист?!