–Жаль, что вы не можете видеть себя в зеркале. От вас осталась тень прежнего уверенного в себе человека. Советую написать признательные показания об обстоятельствах убийства Захарова и обрести душевный покой. Ну, так пишем явку с повинной или будем продолжать упорствовать?

–Ну, почему никто мне не верит?! Я не убивал Захарова, а лишь передал ему документы, изобличающие Бугрова в финансовых махинациях.

–А почему вы не принесли эти материалы лично ко мне или в отдел по борьбе с экономическими преступлениями?

–Я никому не доверяю. У Бугрова все правоохранители подкуплены. Я сам видел, как руководители полиции, прокуратуры, суда радушно приветствуют Бугрова на светских вечеринках и официальных приёмах.

–Не надо всех одним аршином мерить. Я, например, на такие сходки не хожу.

–Зато ваше начальство на них регулярно засвечивается. И потому я надеялся на помощь Захарова, с которым у Бугрова вражда.

–А почему вы ополчились именно на Бугрова. Другие акулы бизнеса в нашем городе не лучше.

–Я узнал о преступлениях Бугрова, во время работы в его фирме. А, главное, этот мошенник собрался занять должность мэра! Нельзя этого допустить.

–Но на месте убийства никаких документов не нашли.

–Их похищение только доказывает мою правоту. Захарова убили по приказу Бугрова из-за собранных мною материалов. Хорошо, что я догадался спрятать подлинники в надёжном месте.

–Сейчас самое время извлечь их и предъявить следствию. Иначе ваша версия о цели встречи с Захаровым у озера ничем не подтверждается.

–Но если подлинники безвозвратно исчезнут до начала суда, то я окончательно пропал. Так рисковать нельзя. Я передам компромат лично судье в присутствии присяжных заседателей. Это гарантия моего оправдания.

–Очень жаль, что мы не договорились. Я искренне хотел помочь. Если передумаете, то дайте мне знать.

– Спасибо вам за сочувствие. У меня есть ещё личная просьба. Вы поможете добиться разрешения на моё свидание с бывшей женой Ксенией?

–Полагаю, следователь пойдёт навстречу моему ходатайству.

Сразу из следственного изолятора сыщик вновь поехал к Туликову. Следователю не понравилось намерение Метлова подслушать разговор бывших супругов и узнать, где находится тайник:

–Устанавливать технический контроль в комнате для личных свиданий противозаконно. Я не хочу иметь никакого отношения к этому мероприятию. Свидание разрешу, но остальное будешь делать на свой страх и риск. В случае огласки в ответе будешь ты, и никто больше. Сдался тебе этот тайник!

Сыщику вновь предстояло грубо нарушить закон. Но он решил идти до конца. Организовав свидание Мамина с бывшей женой, Метлов с нетерпением стал ждать результата. Когда ему принесли запись, Метлов с нетерпением включил кассету. Первым зазвучал в наушниках встревоженный женский голос:

– В чём дело, Пётр, зачем я срочно понадобилась после стольких лет разлуки? Разве я могу тебе чем-нибудь помочь?

–Нет, Ксения, речь не идёт о моём спасении. Я хочу успеть попросить прощения за твою испорченную жизнь.

–Не говори глупости. Мы оба были слишком молоды для серьёзных отношений. Когда в школе нас посадили за одну парту, моё сердце забилось неровно. А первое сильное чувство не забывается. К тому же от наших отношений родился сын Серёжка. Парень вырос пригожий, а, главное разумный. Собирается ехать в Москву учиться. Его нынешний отец Григорий Леонтьевич поможет ему материально, пока Серёжка будет студентом.

–Ты хотела сказать отчим?

–Язык не поворачивается так назвать Григория Леонтьевича. Многие годы он обеспечивает наше благополучие, а то бы прозябали в нищете на твои жалкие алименты. Кстати, муж очень недоволен моим посещением тебя в этом мрачном здании. Так что говори быстрее, что тебе нужно?

–В моей квартире в серванте лежит нотариально заверенное завещание на имя Сергея, который унаследует квартиру, мебель, и старую машину. По нынешним временам это ничто, но другого имущества, извини, не нажил.

–Неужели, дело так плохо? Сколько раз я тебе говорила, что время благородных героев давно миновало. А ты всё не унимаешься!

–Но ведь, кто-то должен сражаться с несправедливостью!

–Но почему именно ты? Для этого есть специальные органы, а не наивные чудаки, как ты. Тебе уже под сорок, а ты всё витаешь в облаках. Здесь в тюрьме в соседней камере должна по праву находиться наша учительница Елена Георгиевна.

–А она-то тут причём?

–На своих уроках она нас призывала к самопожертвованию на примере героев Тургенева, Толстого, Достоевского. Но только реальная жизнь это не литература. Все твои одноклассники давно это поняли. И только ты один продолжаешь свято верить, что добро, как в сказках, всегда побеждает, а зло наказывается. Извини, что так разгорячилась. Но ты мне не безразличен.

–Спасибо, и на этом добром слове.

– Есть ещё одна проблема. Следователь, давая разрешение на свидание, сказал, что твоя участь зависит от приобщения к делу каких-то имеющихся у тебя документов. Может быть, смиришься и отдашь их полиции?

–Об этом и речи быть не может. Только я один знаю о тайнике. А тебе касаться этой темы не надо: слишком опасно. Я сообщил о завещании, а теперь иди и не трави мне душу.

Метлов выключил запись и разочарованно вздохнул:

« Ничего нового. Если Бугров узнает, что кроме Мамина никто не знает о тайнике, то подкупит охрану и даст команду устранить его прямо в камере. И тогда без компромата на Бугрова, я навсегда останусь его рабом. Нельзя сдаваться. Надо копать дальше и подключить к поиску тайника Перова».

И Метлов вызвал в отдел журналиста, надеясь, что его заинтересует тайник с сенсационными материалами:

–Слушай, Перов. Ты мне в прошлый раз рассказал, что именно тебе Захаров хотел передать разоблачительные документы. Ты ещё не потерял к ним интерес?

–Нет, конечно. Новое журналистское расследование вызовет повышенный интерес у читателей.

–Тогда я организую твоё свидание с Маминым. Попробуй убедить его передать тебе собранное досье для опубликования. Для убедительности разыграй страх перед Бугровым. Скажи, что для подстраховки в послесловии к статье укажешь на намерении редакции организовать проверку опубликованных материалов. Такая предосторожность убедит Мамина в искренности твоих намерений.

–И Мамин, по-вашему, поведётся на этот дешёвый трюк?

–Другой бы не поверил, а этот идейный борец с коррупцией вряд ли удивится появлению своего единомышленника.

–Не особенно верится, но я попробую.

–Тогда, собирайся, поехали в следственный изолятор прямо сейчас. Время нас подгоняет.

И вновь надежды сыщика не оправдались. В беседе с журналистом Мамин отказался обнародовать документы до начала судебного заседания. И Метлов начал обдумывать свой очередной ход:

«Придётся подсадить в камеру к Мамину агента Сипунова. Этот рецидивист сумеет выведать у наивного новичка, где тот обустроил тайник. Надо спешить. Наверняка, и Бугров пытается добраться до опасного для него компромата».

Сыщик был прав в своих подозрениях. Бугров для поиска досье решил использовать адвокатессу, назначенную для защиты Мамина. Горюнова была опытным юристом, способным разрушить обвинение из-за ошибок следствия. Такая репутация адвокатессы настораживала, и Бугров поручил начальнику службы безопасности навести о Горюновой справки.

Уже на следующий день к нему поступили обнадёживающие сведения. Взрослая дочь адвокатессы, владея магазином, взяла крупный кредит на закупку импортной косметики. Товар плохо продавался, и теперь она не могла расплатиться за взятый долг. Бугров решил использовать благоприятную ситуацию, и дал команду усилить психологическое давление на дочь адвокатессы. Его охранники под видом коллекторов в течение суток постоянно звонить должнице и угрожать физической расправой. Заливаясь слезами, молодая женщина прибежала к матери с мольбой о помощи. Та обратилась в полицию, но там отказались вмешиваться в гражданские споры. Адвокатесса, опасаясь за жизнь дочери, была в отчаянии. И в этот момент ей позвонил Бугров и пообещал уладить проблему с кредитом, пригласив к себе в офис. Понимая, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке, Горюнова заранее готовилась к неприятному разговору.

Бугров встретил её с подчёркнутым уважением и сразу перешёл к делу:

– Я слышал о неприятностях у вашей дочери. При моих ресурсах их несложно урегулировать.

–Каким образом?

–Зная вашу щепетильность, предложу вполне законные варианты. Могу предоставить на длительный срок сумму, необходимую для погашения долга, либо договорюсь с банком об отсрочке на год выплаты кредита. Выбирайте сами.

–За столь щедрое предложение придётся расплачиваться. Так что взамен?

–Вам поручена защита Мамина. Я не принуждаю действовать против его интересов. Наоборот, хочу помочь смягчить участь обвиняемого в убийстве человека.

–Каким образом?

–Виновность Мамина доказана. Пусть напишет чистосердечное признание и укажет, что на озеро его пригласил Захаров. Цели встречи он не успел узнать из-за несчастного случая с пистолетом, найденным им накануне на улице. Хвастаясь оружием, он, случайно нажав на курок, выстрелил в Захарова. За убийство по неосторожности Мамин получит небольшое наказание, и вскоре выйдет на свободу. Нужное решение суда я гарантирую.

–Ну, что же, предложение заманчивое и не противоречит интересам Мамина. Но чем объясняется такое великодушие к чужому вам человеку?

–Есть одно важное условие. На суде Мамин не должен выдвигать никаких обвинений меня в финансовых махинациях. Разумеется, для гарантии своего молчания он должен через вас передать мне собранные им документы. Короче, вы достаёте мне досье в обмен на погашение кредита вашей дочери.

Горюнова на мгновение задумалась:

«Семья мне дороже Мамина. К тому же я не нарушу профессионального долга, построив защиту на версии об убийстве по неосторожности».

И вполне убеждённая в правильности сделанного выбора, Горюнова утвердительно кивнула головой:

–Я согласна на ваши условия. Но, а если мне не удастся убедить Мамина?

–Такое возможно. Главное, сделайте всё от вас зависящее. И не вздумайте схалтурить. С этого момента вы под неусыпным моим контролем. А я прямо сейчас дам команду оставить вашу дочь в покое.

Отправляясь на свидание с Маминым, адвокатесса испытывала смятение от предстоящего задания. Но Мамин встретил её благожелательно, хотя отказался сознаваться в убийстве по неосторожности. В противовес доводам адвокатессы заявил, что докажет свою невиновность, передав компромат на Бугрова суду. Настаивая на сделанном предложении, Горюнова обрушилась на него с упрёками:

–В такой ситуации я не смогу успешно вести вашу защиту. Меня как своего адвоката вы должны заранее ещё до начала процесса ознакомить с собранными против Бугрова документами. А что если они попадут в руки ваших недругов?

–Исключено. Я закопал их в надёжном месте, известном только мне одному.

–Ну, как хотите. Вы отказываетесь от выгодного варианта защиты. Моя совесть чиста, и я умываю руки. Если передумаете, то сообщите, и я приму меры к назначению вам мягкого наказания.

Выйдя из следственного изолятора, адвокатесса позвонила Бугрову и сообщила о своих переговорах с Маминым. К её удивлению, Бугрова явно обрадовали сообщённые ею сведения:

–Я предполагал нечто подобное. Значит, кроме Мамина о тайнике никто не знает? Это хорошо. Будем считать, что ваше обязательство выполнено. И я в свою очередь уже договорился об отсрочке уплаты долга вашей дочерью. Так что мы в расчёте. Надеюсь, наши пути вновь пересекутся.

Отключив телефон, Горюнова недоумённо пожала плечами. Она не хотела признаться самой себе, что её сообщение создало реальную угрозу жизни Мамина.

А довольный Бугров расчётливо прикинул:

«Если Горюнова сообщила правду, то физическое устранение Мамина решит разом все мои проблемы. Но надо действовать наверняка. Пусть продажный сыщик подтвердит информацию адвокатессы и отработает свои тридцать серебреников».

Когда Бугров позвонил Метлову и дал новое задание, тот погрузился в мрачные раздумья:

«Бугров окончательно уверовал, что теперь может мной командовать. Но всё изменится, если я первым доберусь до тайного досье. Мой агент в камере уже наладил с Маминым доверительные отношения. Ждать успеха осталось недолго».

Торопя события, Метлов приказал привести к нему из камеры своего секретного сотрудника. Сипунов вошёл в кабинет с веселой улыбкой:

–Ты был прав, всё прошло, как по нотам. После моих баек о жизни в зоне, Мамин проникся уважением и рассказал о своём деле. Этот наивный парень рассчитывает на оправдание. Пришлось популярно разъяснить, что его, наверняка, осудят за ствол, обнаруженный при обыске. И никого не заинтересует папка с материалами на Бугрова. Мамин явно встревожился.

–Надо было его дожимать.

–Я так и сделал, пустив в ход наш главный козырь. Сказал, что Бугров не станет рисковать и не даст ему дожить до суда. Он заплатит уголовникам за его ликвидацию в камере изолятора. На этом вся история завершится, а секретное досье бесполезно сгниёт в тайнике.

–Произвело впечатление?

–Ещё какое! Помрачнел парень, замкнулся, сидит на нарах и размышляет. В общем, он созрел для серьёзного разговора.

–А знаешь, запугивая Мамина, мы оказались близки к истине. По моим предположениям, заказ на убийство Мамина поступит с воли в ближайшие сутки. И нам надо спешить. Сейчас вернёшься в камеру и скажешь, что в коридоре случайно столкнулся с бывшим подельником, и тот шепнул о пришедшей с воли «маляве» о ликвидации Мамина. Так что пусть срочно позаботится о судьбе своего досье.

– Хорошо, я мигом всё устрою.

Не прошло и часа, как сыщику сообщили о просьбе Мамина вызвать его на допрос. Едва войдя в кабинет, Мамин сразу приступил к делу:

–Моей жизни угрожает опасность. Я опасаюсь за судьбу досье на Бугрова и хочу подстраховаться. Кроме вас довериться некому. Я назову место хранения тайника, если вы дадите слово не трогать досье без моего разрешения. Если я доживу до суда, то сам хочу обнародовать разоблачительные материалы.

–Хорошо, я обещаю выполнить ваше условие. Так, где находится тайник?

–На пятом километре Загородного шоссе справа по ходу движения от города высится сосна с тремя сросшимися стволами, напоминающая подсвечник. Под её корнями справа я закопал папку с компроматом. Теперь и вы знаете, где спрятано досье и воспользуетесь им, если меня не станет. Ну, всё. Я сделал, что мог.

Метлов вызвал конвой. Покидая кабинет, Мамин в дверях обернулся и испытующе посмотрел на сыщика. В его глазах читалось явное сомнение в правильности сделанного признания, и Метлов поспешно отвернулся. Он не собирался сдержать данное им обещание. Острое желание освободиться от унижающей его зависимости от Бугрова заставила сыщика немедленно действовать. Сбежав вниз по лестнице, Метлов сел машину и направился в сторону Загородного шоссе. Сыщик сразу заметил на обочине приметную сосну-подсвечник. Его удивило, что множество раз проезжая мимо, он не обращал внимания на чудо природы.

Метлов с усердием принялся копать под основанием сосны. Ранее взрыхленная почва легко поддавалось лопате. Наткнувшись на свёрток, Метлов отряхнул его от комков земли и поспешил к машине. Нетерпеливо просмотрев документы из папки, с удовлетворением отметил:

«Здесь вполне достаточно на десяток лет лишения свободы. Теперь уже Бугрову придётся плясать под мою музыку. Надо только укрыть документы в надёжном месте, где их не найдут».

Внезапно Метлов осознал, что после долгих лет жизни и работы в этом городе имеется лишь один человек, которому он может довериться. Когда много лет назад он добился близости с Ниной, то посчитал это лишь очередным мимолётным приключением. Но в последующие годы всегда, когда у него были неприятности и затруднения, он возвращался на краткое время к этой женщине. И Нина его безропотно принимала, доказывая верность своей первой любви. Сейчас ему не хотелось подвергать жизнь верной подруги опасности, но иного выхода не было.

И Метлов, выбрав из папки один из подлинников документов , сложил и положил в карман. Остальную часть досье переложил в большой конверт, на котором написал адрес областного управления ФСБ. Он обоснованно полагал, что в этом ведомстве у прохвоста и мошенника Бугрова нет влиятельных покровителей. Теперь можно было ехать к Нине.

Женщина не особенно удивилась появлению в её доме Метлова. События последних дней свидетельствовали, что любимый человек находится в опасности. Сыщик был явно встревожен:

–Нина, я ввязался в серьёзную драку. Не знаю, уцелею или нет. В этом конверте гарантия моей безопасности. Пусть он пока хранится у тебя. Спрячь и никому ни слова о моём визите. В случае моей гибели, отправь конверт по указанному на нём адресу. Сделаешь?

–А куда я от тебя денусь? Только прошу: останься у меня на пару часиков. Отдохнёшь и расслабишься. Тебе необходимо остановить бег времени и подумать.

Метлов без колебаний послушно начал раздеваться, хотя ему в этот момент не хотелось предаваться плотским утехам. Но он не мог обидеть женщину, от которой теперь зависели его жизнь и благополучие. Сыщику нужна была уверенность, что его поручение будет обязательно выполнено.

На улице уже начало смеркаться, когда сыщик покинул дом Нины. На прощание он с непривычной для него нежностью обнял женщину:

– А, знаешь, кроме тебя в моей жизни не было ничего светлого. Прости за всё. Скоро многое изменится. Но в ближайшее время меня к себе не жди. Так будет для нас безопаснее.

Нина, впервые за многие годы услышав долгожданное признание, во внезапном порыве сильнее прижалась к его груди. В этот момент она молила всех небесных духов хранить и возвратить ей Метлова в добром здравии.

А сыщик, возвратившись в отдел, позвонил Бугрову и подтвердил, что о месте нахождения тайника знает только Мамин. В ответ тот довольно рассмеялся:

– Это и требовалось доказать. Ты, Метлов, снял с моей души тяжёлый камень. Проблема оказалась легко решаемой. И хотя ты не достал мне досье, но с меня причитается, и я подумаю, как тебя отблагодарить.

Отключив телефон, сыщик некоторое время сидел неподвижно. Он не испытывал радости от одержанной над сильным противником победы. Он ясно понимал, что минуту назад фактически подписал смертный приговор человеку, наивно возжелавшему добиться справедливости в жестоком мире людей.

Когда на следующий день в кабинете Метлова появился взволнованный следователь, сыщик сразу догадался, что случилось. Туликов был расстроен:

–Только что в камере обнаружили труп Мамина. Он ухитрился повеситься, затянув на шее туго связанные между собой носки. Вот незадача! У меня сплошная полоса невезения: и любимая команда в футбол проиграла, и подозреваемый в громком убийстве с собой покончил. Ушёл поганец от возмездия.

– А тебе какой урон от этого факта?

– Уплыл шанс отличиться. Я уже готовил победный отчет в министерство об успешном расследовании. А теперь все пошло прахом. Придется прекращать дело за смертью виновного лица.

– А насчет суицида в камере сомнений не возникает? Может быть Мамина придушили и инсценировали самоубийство?

– По показаниям сокамерников они ночью скандала и шума не слышали. Мамин в последние дни был угрюм и подавлен. В общем, администрация следственного изолятора уверена, что имело место обычное сведение счётов с жизнью.