После совещания поехали в Казанлык на завод по производству стрелкового вооружения, ознакомились с его качественной продукцией и бедственным положением. Далее кортеж машин западного производства на лихой скорости рванул на Шипку. Как ни старался Саша Казак на стареньких «Жигулях» угнаться за ними, всё равно мы с ним отстали и прибыли позднее. Но подняться наверх башни и осмотреть весь музей успели.
По моему общему впечатлению, болгары тогда ещё стремились удержаться в одном строю с Россией. Но никаких встречных шагов с нашей стороны не последовало и это вынудило их развернуться лицом к Западу.
О моей роли в этой поездке. Я участвовал во всех встречах и переговорах и всё фиксировал в памяти. Мне было ясно, что Миронов, не имеющий ни малейшего отношения к военному сотрудничеству (он был заместителем Грачёва по работе с личным составом), включён в делегацию в качестве свадебного генерала. Алексей Московский мог лишь сказать болгарам, что аккумуляторы нам действительно нужны. Ни тот ни другой вразумительно и честно отвечать на вопросы болгар не могли. Я же, будучи осведомлён во всех взаимных проблемах по военной части, не мог нарушать субординации и вмешиваться в разговоры «больших дядей». Учитывая изложенные обстоятельства, я понял, что мне нужно озаботиться подготовкой текста доклада Миронова Грачёву о результатах поездки: с кем встречался, что лично осмотрел, в каких переговорах участвовал, и до чего договорились и т. д. Поэтому в конце каждого дня, придя в свой роскошный номер в правительственной резиденции, я «подбивал бабки», набрасывал тезисы. Однажды ко мне подошёл Московский:
– Надо бы какой-то отчёт готовить.
Я ответил:
– Не беспокойтесь, всё будет сделано.
3 июня, в пятницу, мы прилетели в Москву. А в субботу с утра я уже был на рабочем месте, печатал доклад Миронова Грачёву. Примерно через час раздался звонок от адъютанта Миронова:
– Валерий Васильевич, Вас просит зайти заместитель министра.
Я ответил:
– Печатаю доклад от его имени на Грачёва.
Он доложил мой ответ своему шефу и сказал, чтобы я пришёл с докладом, когда буду готов. Я зашёл к Миронову часа через два и предъявил своё творчество. Он внимательно прочитал и порадовал меня:
– Всё отлично, спасибо, оставьте, я пойду с этим докладом к министру.
Так что интуиция не подвела меня, «стреляного» генштабиста.
В ноябре 94-го министерство экономики России решило направить свою делегацию в Македонию и обсудить возможности взаимовыгодного сотрудничества. Мы также не остались в стороне, я подключился к этой делегации как единственный представитель Минобороны РФ. И должен сказать, что вопросы по военной линии у македонцев были. Меня принял даже министр обороны Македонии. Он откровенно сказал, что вооружённые силы страны будут ориентироваться на натовские стандарты. Но его подчинённых пока ещё интересовал день сегодняшний. Они готовы были приобретать запчасти для имеющейся у них боевой техники советского производства, просили прислать учебную литературу для формируемых военных училищ. У меня сложились очень хорошие отношения с этими ребятами, и по возвращении домой я кое-что для них делал. В частности организовал сбор и отправку учебной литературы.
Представители македонской промышленности предлагали закупать у них высококачественные аккумуляторы различных типов – от автомобильных до танковых. Автостроители договаривались о совместном производстве автобусов. Нас свозили на промышленные предприятия в Стругу и Злетово. Устроили замечательную поездку в Охрид, где угощали местной форелью. Городок расположен на берегу огромного Охридского озера. На противоположном берегу видна Албания. Места очень красивые, много достопримечательностей, связанных с развитием христианства. Считается, что в Охриде Кирилл и Мефодий придумали кириллицу.
Пробыв в Македонии неделю, мы прилетели в Москву 25-го ноября 94-го.
С 13-го по 15-е декабря этого же года мы с Сашей Сыркашевым провели в Варшаве, согласовывали план сотрудничества на 1995-й год.
Планом сотрудничества между министерствами обороны РФ и Англии предусматривалось провести в 1985-м году обмен группами офицеров с целью взаимного ознакомления с вооружёнными силами. С нашей стороны была сформирована группа из офицеров сухопутных войск в количестве 30 человек. Срок поездки с 3-го по 16-е сентября. Будучи заместителем начальника направления, я имел возможность распределять, кто из подчинённых офицеров куда едет. Данная командировка понравилась мне самому, и я внедрился в группу сухопутчиков в качестве контролирующего представителя от нашего главка.
3-го сентября за нами в Москву прилетел английский военно-транспортный самолёт, главным отличием в нём было расположение кресел спинками вперёд. Во время полёта была очень хорошая погода. Мы вперились в иллюминаторы и старались отслеживать, где летим. Иногда уточняли у лётчиков. Наиболее интересно было наблюдать с высоты Западную Европу, Ла-Манш. Приземлились на базу ВВС Брайз Нортон. Англичане ознакомили нас с этой авиабазой, а затем разделили на три группы и отправили в разные районы страны. Далее в течение недели возили каждую группу по военным частям данного района, знакомили с боевой техникой, с условиями боевой учёбы, жизни и быта личного состава. Открытость была практически полная. Разрешалось всё фотографировать, за исключением некоторых мест в кабинах боевой техники.
На этот раз, в отличие от поездки в Германию, по условиям англичан группы были сформированы из младших офицеров – капитанов и старших лейтенантов. Старших офицеров было только четверо – три полковника и один майор. Полковники как раз и возглавили каждую из трёх групп.
Мою группу возили по гарнизонам центральной Англии. Начали мы знакомство с авиабазы Уиттеринг. Вначале провели краткий ознакомительный брифинг, затем показали все объекты базы и, наконец, организовали демонстрационный полёт самолёта «Харриер» с вертикальным стартом. Самолёт прилетел, приземлился вертикально, его быстро втащили в укрытие. Мне разрешили подняться по трапу к кабине лётчика, поговорить с ним через переводчика, осмотреть приборную панель кабины. Затем хотели показать вертикальный взлёт, отвели всех на безопасное расстояние. Лётчик стал запускать двигатель, что-то щёлкнуло, около двигателя взвилась струйка дыма, и на этом всё закончилось. Англичане забегали, начали совещаться и потом объявили:
– В этом самолёте произошла неисправность, сейчас прилетит другой самолёт и продемонстрирует психологическое воздействие.
Через некоторое время из-за близкого леса выскочил самолёт и с жутким грохотом пронёсся на малой высоте над нашими головами. На этом показ техники закончился. Всё это время нас фотографировали и опрашивали журналисты, интересовались нашими впечатлениями. Ну что я мог им ответить, кроме «Да-а, впечатляет». Чисто из вежливости.
Далее были поездки нашей группы по целому ряду гарнизонов, знакомили с бронетехникой, средствами ПВО, реактивными системами залпового огня. Проживали мы в офицерских клубах, которые есть в каждой войсковой части. Там проживают холостые офицеры. В каждом клубе есть музей, укомплектованный военными трофеями англичан, привезенными со всего света. Однажды командир батальона Чеширского полка устроил нам совместный ужин с офицерами батальона и их жёнами. В разгаре веселья жена командира вдруг сказала:
– Говорят, что у русских водка хорошая.
Я поднялся:
– Через три минуты она будет здесь.
Быстро сходил в свой номер и принёс имевшуюся в запасе бутылку хорошей водки. Эта дама быстренько сгребла её и сказала:
– Мы её выпьем с женщинами потом.
Как хорошо проходил вечер, обменивались мнениями о жизни военных в той и другой стране, рассказывали анекдоты, танцевали. И никому не была нужна война.
Переезды из одной части в другую англичане совмещали с показом достопримечательностей страны. Мы побывали в Кембриджском университете, где по газонам разрешается ходить только ректору и кошкам. Нам показали, где студенты прыгали с крыши на крышу, в том числе и Байрон. Показали яблоню, с которой яблоко упало на голову Ньютона. Ознакомились мы воочию с загадочным Стоунхенджем, с его громадными каменными плитами. На одну ночь англичане специально, для демонстрации собственного благополучия, поселили нас в очень хорошую провинциальную гостиницу. При посещении одной из частей нам дали пострелять из натовской винтовки и браунинга.
Через неделю все три группы собрались вместе в Лондоне. В один из дней нам показали смену караула у Букингемского дворца. Причём поставили нас на такое место, где было всё хорошо видно и не мешали многочисленные туристы. Провели в караульное помещение, где несут службу эти ребята в медвежьих шапках, дали с ними побеседовать. На следующий день повезли на двухэтажном автобусе в Виндзор, родовое гнездо королевы-матери. Поворачивая на одном из перекрёстков в Виндзоре, большой автобус никак не мог вписаться в него и, в конце концов, заглох. Все попытки водителя завести его были безуспешны. Наши офицеры предложили вытолкать автобус с перекрёстка вручную, но изумлённые таким предложением англичане не разрешили, сказав, что это проблема хозяина автобуса и ему придётся дорого заплатить за невыполнение контракта. Чтобы загладить такой конфуз перед русскими, они вызвали взамен другой автобус, а для старших офицеров – даже лимузин. В самом Лондоне мы побывали в Тауэре, постояли на берегу Темзы, с интересом оглядывая Биг-Бен на противоположном берегу. Старших офицеров наши провожатые свозили в музей восковых фигур мадам Тюссо, где эти самые фигуры невозможно отличить от оригиналов, пока не притронешься. Проехали там в вагонетке по имитированной улочке старого Лондона.
Из Лондона нас возили на военно-морскую базу в Портсмут, показали и современные военные корабли, и старые деревянные, на которых трудились ещё невольники. Нанесли визит в военную академию, показали учебный процесс в действии, в том числе занятие по строевой подготовке с женским батальоном. В другой раз выехали на берег Ла-Манша в пустынном месте. Тут наши острословы неудачно пошутили при англичанах: «О, мы планировали выйти на Ла-Манш с востока, а вышли с запада». Вдруг два наших капитана-спецназовца раздеваются и – в воду. Доплыли до самых заградительных буйков, передохнули, и поплыли назад. Англичане препятствовать не стали, но заметили, что в это время никто из местных людей уже не купается, вода холодная. Это же было в середине сентября.
Прощальный вечер для нас устраивал командир дивизии в городке неподалёку от Лондона. В этой «трапезной» нужно было становиться в очередь друг за другом и брать блюда на подносы с линии, как и в наших столовых. Я тоже стал в очередь. Впереди стоящие, три наших офицера, начали наполнять подносы, укладывая на них добрый шмат мяса, не уступающий по габаритам кусок рыбы и прочее. Я собирался сделать то же самое, но заметил растерянность в глазах и действиях работниц этой кухни, а потому спросил нашего сопровождающего, в чём дело. Он объяснил: «Главное блюдо можно взять только одно, или мясо или рыбу, иначе всем не хватит». Передовиков обжорства я раскулачивать не стал (вот было бы здорово – полковник отбирает еду у подчинённых), но стоящих сзади проинструктировал о правилах поведения. И опять хороший вечер, подходят английские офицеры, заводят разговор, предлагают вина, сигареты.
Вот такие бы контакты поддерживать всегда, как в эти две недели. Без камня за пазухой. Во всяком случае, у военных. Но, видимо, у западных вершителей человеческих судеб цели были другие. Вначале коварно заманить Россию пряником в свои сети, усыпив бдительность, а затем придушить кнутом, втянув в НАТО всех бывших союзников России. Однако же те английские военные, с которыми мне довелось общаться тогда, не знали замыслов своих руководителей и были совершенно откровенны в отношениях с нами.
Довольно про Англию, есть и другие интересные места.
Что касается поведения наших офицеров в общении с англичанами, то, я бы сказал, что англичане выглядели более тактичными, сдержанными. Наши не стеснялись задавать прямые некорректные вопросы, давать нелестные отзывы об английской боевой технике, когда были уверены, что наша техника лучше. Наших офицеров никто дипломатии не учил, и они резали правду-матку в глаза. Мне иногда приходилось сглаживать шуткой либо разъяснениями словесные, а то и практические выпады наших ребят перед англичанами. Простой пример: мы находимся на стрельбище. Начинаем стрелять из браунинга. И тут один наш спецназовец начинает демонстрировать свои навыки, а практически – собственный кураж. Лёг на спину ногами в сторону мишени и, подняв ноги и держа между ними этот пистолет, начинает быстро палить в сторону мишени. Англичане скромно промолчали, а я просто не успел среагировать на эту дурацкую выходку российского гостя, пренебрегшего мерами безопасности при стрельбе. Потом, конечно, поставил его в рамки допустимого.
В заключение я просто хочу перечислить географию моего пребывания в Англии, может быть, кому-то удастся повторить этот маршрут: Брайз Нортон, Уиттеринг, Оукинштейн, Топпклифф, Аланбрук, Каттерик, Стамфорд, Кембридж, Даксфорд, Лондон, Виндзор, Солсбери, Стоунхендж, Бовингтон, Лалурф, Уорминстер, Альдершот, Портсмут, Кэмберли.
В ноябре 95-го возник ещё один привлекательный маршрут. Планом сотрудничества был предусмотрен официальный визит Главнокомандующего Войсками ПВО России генерал-полковника Прудникова Виктора Алексеевича в Грецию. Главный штаб ПВО предложил сформировать делегацию в составе Прудникова, его супруги, начальника штаба РТВ генерала (фамилию не помню) и полковника Корсакова, офицера Главного штаба ПВО, моего давнего коллеги по работе с иностранцами. Я задался целью дополнить эту делегацию собственной персоной. Моим козырем по отношению к другим претендентам был 20-летний срок службы именно в Войсках ПВО. Со стороны нашего руководства возражений не последовало. Когда доложили об этом Прудникову, он спросил:
– А кто этот полковник?
Понятно, что брать в свою делегацию незнакомого человека с неизвестными функциями никому не хочется. Получив от своих офицеров информацию обо мне, он успокоился.
27-го ноября мы вылетели в Афины. Греки встречали Прудникова в аэропорту с почётным караулом, как и положено при официальном визите. Нас разместили в отеле «Гранд Британия» в Афинах, в отличных номерах. И тут произошла неувязочка: среди привезенных другой машиной в отель наших вещей не оказалось моей сумки.
Затем состоялась встреча с командованием ПВО и ВВС Греции, обсудили взаимно интересующие вопросы, возможные перспективы двустороннего сотрудничества. Перед этим я попросил Прудникова при случае ненавязчиво поинтересоваться мнением греков о том, планирует ли Греция закупать какое-либо вооружение в России. Греческие военные ответили, что им очень бы хотелось приобрести самолёты МиГ-29 и танки Т-90. Однако они не могут этого сделать, потому что связаны планами НАТО, в том числе и в области закупок вооружения. Переводчицей с нами во всё время пребывания в Греции работала девушка, гречанка по национальности, не очень давно эмигрировавшая из Средней Азии.
Вечером нас повезли в ресторан. Вся делегация переоделась в штатское, только я остался в военной форме, сумку вернули лишь на следующий день. Чем обычно занимаются люди в ресторане – это понятно. Только не в Греции. Мы сидели за отдельным столиком. После того, как посетители несколько разогрелись и расслабились, по залу начали сновать затейники (теперь их, видимо, называют аниматорами) и выдёргивать отдельных отдыхающих на сцену, подбирать пары и требовать танцевать или плясать. Из-за нашего столика подняли генерала РТВ, и он лихо отплясывал на сцене. Потом добрались и до меня – как было не «опубликовать» и без того приметного всем российского полковника в форме. Отмахиваться от них при всём честном народе было бы неприлично, пришлось идти и что-то там изображать. В общем, отметился.
На следующий день поехали на авиабазу Танагра, где греки провели брифинг и продемонстрировали нам полёты американских F-4 «Фантом». Затем на вертолёте мы перелетели на авиабазу Лариса. Там то же самое – сначала брифинг, а затем полёты французских «Мираж-2000». Эти самолёты поинтереснее устаревших «Фантомов», составлявших основу американского авиапарка ещё во время войны во Вьетнаме.
На обратном пути в Афины нас повезли на том же вертолёте в Метеору. Очень интересно с высоты смотреть на нагромождение чёрных скал, которые и являются главной достопримечательностью этого места. На немалой высоте в этих скалах находится монастырь, куда пришлось взбираться по многочисленным ступенькам.
Греки показали нам и достопримечательности самих Афин, свозили в Пирей, Суньон. Однажды привезли на довольно высокий берег моря где-то за городом. Наши ПВО-шники смотрели-смотрели, как плещутся о камни холодные волны конца декабря – и давай раздеваться, во главе с Прудниковым. Мы с женой Прудникова смотрели на этих отважных ребят с берега и ёжились от холода, а они колыхались на волнах. Одновременно в тревоге колыхались на берегу полицейские из нашего эскорта – не дай бог, чтобы с такими безбашенными гостями что-нибудь случилось.
Следующим интересным номером программы была прогулка на яхте по Эгейскому морю в течение целого дня, с посещением трёх островов: Эгина, Порос и Гидра. Яхта оказалась большим одноэтажным прогулочным теплоходом. Внутри – большой зал, практически ресторан, заполненный туристами из многих стран. Нашей делегации отвели лучшее место, рядом с эстрадой. В процессе плавания к нам приходил сам капитан, выставил несколько бутылок вина и лично сплясал для высоких гостей. А что вытворяли эти ряженые аниматоры. Сами плясали до упаду, пели и гостям не давали покоя. Опять же вытаскивали людей из-за столиков, формировали пары как можно комичнее. Например, старик с молодой девушкой и наоборот, толстая с тонким, высокий с низкой и т. д. Дошла очередь и до нашего столика. Подошёл затейник к Прудникову и предложил выйти на сцену. Виктор Алексеевич перевёл свой начальственный взгляд на генерала, а тот, в свою очередь, перевёл стрелку на меня. Хоть и сидел я дальше всех от края, а пришлось вылезать из-за стола. На этот раз я был в штатском одеянии. В пару мне выбрали низенькую немолодую японку и предложили нам потанцевать. По окончании танца этот шут поставил японку передо мной и, показав японке на мой лоб, потребовал поцеловать. Женщина начала подскакивать, но цель была ещё очень высоко. Тогда я попытался присесть, но мне не позволили. Ну, думаю, будь что будет. Подхватил даму под мышки, поднял перед собой, и она со смехом чмокнула меня в лоб. Вот тут уж смех прокатился по всему залу.
Яхта причаливала к каждому из трёх островов, по двум из них нас возили на машине. По одному острову ходили пешком, машины там запрещены. При подходе к какому-то острову на пирсе яхту встречали около сотни кошек, которых прикормили судовые повара, регулярно угощавшие их остатками ресторанной пищи. Сопровождающие рассказывали историю каждого острова. Капитан пригласил нас в кабину, показал навигационное оборудование и прочее своё хозяйство.
Эта поездка, как и любая другая, не обошлась без анекдотичной ситуации. На плечах генерала РТВ висела задача по прибытии домой повесить на плечи жены норковую шубу. Для оказания помощи в добыче указанной вещицы был привлечён помощник нашего военного атташе в Греции, подполковник. Однажды вечером мы на машине этого помощника выехали в город. Подполковник сказал, что примерно знает район, где находится магазин с шубами. Однако, изрядно поплутав по городу, мы окончательно запутались, и было решено обратиться к помощи прохожих. Высунувшись из окна машины, подполковник спросил первого встречного парня на греческом языке. Ответ был таков:
– Слушайте, мужики. Хрен его знает, где этот магазин.
Дело в том, что наш подполковник был в военной форме, и парень, оказавшийся русским, по ней и понял, что за «греки» перед ним. Вскоре после этого мы сами нашли и магазин и шубу.
2-е декабря 95-го. Мы улетаем. До свидания, Греция. Спасибо за гостеприимство.
В марте 96-го года замыслил наш непредсказуемый министр обороны Павел Сергеевич Грачёв нанести визит своему коллеге и другу министру обороны Грузии Вардико Надибаидзе. Нерешённых вопросов по военной линии с Грузией после «развода» осталось очень много. Требовалось договориться об условиях дальнейшего использования нашей военной базы в Вазиани, о возможной загрузке существовавшего в Грузии танкоремонтного завода. Накануне грузинское Минобороны прислало нам заявку на поставку из России большого количества вооружения и военной техники.
Грачёв планировал прибыть в Грузию 31-го марта. За два дня до начала визита в Грузию вылетела большая группа (около 40 человек) генералов и офицеров Минобороны России для предварительных переговоров по вышеуказанным вопросами. Нас разместили в правительственной резиденции, доведенной до плачевного состояния, как и всё в стране на тот момент. В номерах не было ни электричества, ни отопления. Утром мы брились и умывались при свечке. Всё восстановили только через сутки. Вся делегация была разделена на группы, каждая из которых работала по определённой конкретной задаче. Моей главной задачей была подготовка правовой основы для сотрудничества в военной области между двумя странами. А именно, мне надлежало разработать с грузинской стороной проект Соглашения по данному вопросу. Переговоры проходили непросто. Грузины предлагали включить непосредственно в это соглашение пункты о конкретных поставках из России в Грузию вооружения. Я не имел права согласиться на такое предложение, так как по нашему законодательству любая поставка за рубеж военного имущества оформляется отдельным правительственным постановлением. В конечном итоге мы выработали рамочный проект Соглашения и закрепили достигнутый успех дружескими рукопожатиями с весёлым, но напористым моим визави на этих переговорах, грузинским полковником, и с группой его поддержки. А я работал с ними в одиночку. В конце каждого дня проводилось общее совещание, где каждый ответственный за то или иное направление переговоров докладывал о проделанной работе.
Грузины настойчиво пытались добиться согласия на поставку вооружения из России, но наши всячески уклонялись от каких-либо обещаний. Дело в том, что из-за тлеющего грузино-абхазского конфликта Совет безопасности ООН признал этот регион «горячей точкой» и принял резолюцию, запрещающую любые поставки туда военного имущества. Россия была обязана выполнять указанную резолюцию.
31-го марта нас повезли в Гори, на родину Сталина. Сначала женщина-экскурсовод ознакомила нас с музеем вождя. Далее последовал грандиозный пир, устроенный в нашу честь мэром Гори. В огромном зале буквой «П» были расставлены столы, накрытые в три этажа тарелками со всевозможными яствами. Зазвучали тосты, зазвенели бокалы, заиграла музыка. Опустошаемые графины незамедлительно вновь наполнялись вином расторопными официантами. Когда дело дошло до пляски, на круг вышли два наших бравых генерал-полковника: начальник Главного ракетно-артиллерийского управления Ситнов и начальник Главного бронетанкового управления Галкин. Грузины тоже показали своё мастерство. Победила, естественно, дружба. В заключение этой роскошной трапезы были поданы жареные перепела под рюмку коньяка. Бывал я на званых приёмах, но на таком – единственный раз в жизни. Конечно, я понимал, что угощают нас не за так, а за танки, которые Грузия рассчитывала получить от России.
Грачёва тоже ждали на этом приёме, однако он не пожелал снизойти до встречи со всей нашей компанией, а уединился где-то со своим коллегой. По окончании пиршества генералов посадили в машины, остальных в автобус, и повезли в Тбилиси. Позади колонны шла машина с грузинскими спецназовцами в целях обеспечения безопасности от возможных терактов со стороны коварных абхазов.
По прибытии в резиденцию мы вдвоём с одним полковником зашли в свой номер и стали готовиться ко сну. Вдруг к нам влетел с шальными глазами грузинский капитан и произнёс: «Там генерал!». Мы пошли выяснять, что бы это значило. На переднем сиденье «Волги» не то сидел, не то лежал в полной отключке генерал Балуевский. Грузины боялись к нему прикасаться. А уж нам сам бог велел выручать товарища в интересной ситуации. Осторожно извлекли его из машины, подхватили под руки вдвоём и понесли на второй этаж, в его номер. Ростом он не велик, но плотный и увесистый. В дальнейшем карьера Балуевского сложилась удачно, он дослужился до начальника Генерального штаба. Я всегда вспоминал этот эпизод, когда видел «крестника» на экране телевизора.
А утром наш уважаемый министр обороны «сабельным ударом» обрубил все дальнейшие планы работы группы, приказав всем незамедлительно вылетать в Москву. Далее он совершил поистине цирковой трюк, только отнюдь не в цирковой сфере – распорядился безвозмездно передать Грузии 100 танков и 100 боевых машин пехоты из тех, что были выведены из Германии.
Какие танки? Какие БМП? Россия, обязанная выполнять резолюцию Совета безопасности ООН, не вправе передать в «горячую точку» ни единого патрона. И с какой стати безвозмездно? Грузия уже другая страна, её политическое руководство ориентируется на Запад. Почему мы должны делать ей такой дорогой подарок.
Но, как говорится, против лома нет приёма. Во всяком случае, никто из нас, военных, не мог саботировать приказание министра. Поскольку вопрос поставок вооружения за рубеж относился к компетенции нашего главка, а в главке – к моему направлению, то мне и пришлось разруливать эту грачёвскую авантюру по полной программе. Во-первых, мы запросили Главное бронетанковое управление, могут ли они выделить из своего наличия запрашиваемое количество бронетехники, способной хотя бы своим ходом съехать с платформ, если она всё-таки будет поставлена в Грузию. Ответ был получен положительный. Тогда мы пошли стандартным путём – подготовили проект Распоряжения Правительства по данному вопросу и раскрутили долгий процесс его согласования в многочисленных инстанциях. При этом мы надеялись, что найдутся люди, которые не допустят реализации этой противоречащей международному праву акции. И они нашлись – МИД решительно отказался визировать наш заведомо непроходной проект. Без согласия МИДа продвигать этот проект в Правительство было бессмысленно. Видимо, об этом доложили Грачёву, и давление с его стороны на нас прекратилось. Таким образом, задуманная двумя друзьями-министрами «за рюмкой чая» сделка не состоялась.
Не прошло и месяца после поездки в Грузию, а я снова в самолёте. На этот раз летим также большой командой в Армению, только без Грачёва. Задачи группы, в основном, те же самые – решение вопросов, возникших по военной части после «развода» стран. Приземлились в аэропорту Звартноц, переехали в гостиницу в центре Еревана. Из моего окна хорошо был виден Арарат, особенно утром, когда его подсвечивало солнце. Во время полёта мы с интересом смотрели на вершины Кавказа. Что касается работы с армянами, то здесь было всё гораздо проще решать, особенно по моей части. Мы без особых проблем разработали Соглашение о сотрудничестве между двумя министерствами обороны. Ничем другим эта поездка для меня не отметилась. Пробыв в Ереване четверо суток, мы вернулись в Москву 27-го апреля.
А уже через неделю, 5-го мая, вылетаем с подобными задачами в Молдавию. Сначала прилетели в Тирасполь, провели переговоры с руководством Ограниченной группы российских войск (ОГРВ) в Приднестровье. Затем на автобусе пересекли границу с Молдавией и направились в Кишинёв. По пути нам показывали места недавних боёв между приднестровцами и молдаванами, рассказывали о многочисленных жертвах.
В ходе двух дней переговоров с молдавскими военными я, как обычно, занимался разработкой правовой основы двустороннего сотрудничества в военной области. Некоторые из молдавских офицеров, с которыми я вёл переговоры, уже прошли курсы обучения на Западе, и перспективы сотрудничества с Россией их мало интересовали. На серьёзном уровне решались вопросы о передаче Молдавии некоторого количества вооружения и боеприпасов из ОГРВ. Рассматривались вопросы о статусе ОГРВ и её функциях. 8 мая, накануне Дня победы, мы выехали на автобусе обратно в Тирасполь. На границе нас остановил патруль из приднестровцев. Начали разбираться, в чём дело. Оказалось, что с нами едет один молдавский чиновник для решения какого-то вопроса с приднестровскими коллегами. Начальник патруля в форме полковника заявил, что россияне могут продолжать путь, а молдаванин должен остаться, поскольку у него нет визы на въезд в Приднестровье. Возникла тупиковая ситуация, россияне не собирались бросать человека, которого взяли с собой. Наконец, кому-то из наших удалось дозвониться в штаб ОГРВ. Через некоторое время с той стороны подошёл УАЗик, из него вышел командующий ОГРВ генерал Валерий Евневич и обратился к стоявшему посреди дороги полковнику:
– Ты в каком звании служил в Советской Армии?
– Майор.
– Так вот, майор, приказываю немедленно освободить дорогу, иначе я сейчас вызову сюда разведвзвод и вам будет очень плохо.
На этом инцидент был исчерпан, мы доехали до Тирасполя и улетели домой.
С 1-го по 7-е июля я провёл в Праге, участвовал в переговорах о поставке запасных частей к военной технике советского производства.
С 5-го по 27-е октября состоялась трёхнедельная командировка на Кипр, ставшая заключительной на моём военном поприще. Туда вылетала группа сотрудников Рособоронэкспорта для ведения переговоров о поставке Кипру зенитной ракетной системы С-300. В состав группы были включены также военные эксперты и специалисты от завода-изготовителя.
Приземлившись в Ларнаке, мы переехали в Никосию и разместились в отличном отеле Холидей Инн. Со следующего же дня начались нудные, затяжные переговоры с кипрскими военными в министерстве обороны, находившемся неподалёку. До мельчайших деталей обсуждались вопросы устройства техники, правил её эксплуатации, требований к стартовым позициям, обучения специалистов и многое другое. Особенно трудно согласовывались вопросы о стоимости техники и услуг по её освоению. В Россию были направлены на обучение боевые расчёты из кипрских офицеров и солдат.
Сразу скажу, что поставка С-300 на Кипр не состоялась из-за категорического противодействия Турции. Турки пообещали потопить корабли, которые будут перевозить эту технику на Кипр. Тогда в это дело вмешалась Греция и выкупила предназначенную для Кипра систему, развернув её на своём острове Крит.