Глава 4. Гроб об двух голов
Лишь узнал про Авенира, царь Иевосфей,
Что убили командира, в грусти и в тоске
Его руки опустились. Весь Израиль сник,
Как им жить без Авенира, до того велик -
Человек, царя назначил, как штрафной буллит
Отменил, переиначил… Сам теперь убит.
Два других в Верховном штабе было у царя
Генерала (оба гады, честно говоря).
Сыновья они Реммона, сучьи потроха,
Баана с натурой подлой, брат его Рихав.
К власти рвущихся верховной не перевелось,
Но в роду других достойных к службе не нашлось.
Отрок от Ионафана, что Саулу внук,
Был хромым, упала нянька с ним, услышав вдруг
Что в бою при Изрееле пал отец, и дед,
А ребенку еле-еле пять неполных лет.
С хромотою неприглядным рос Мемфивосфей,
Приходился ему дядей царь Иевосфей.
При малейшей передряге долго ль до греха,
Если при царёвом штабе сучьи потроха.
Братья, сыновья Реммона, Баана, Рихав
В царский дом пробрались оба, про царя узнав,
Что один он без охраны, Авенира нет.
Над пшеницею привратник в довершенье бед
Закемарил, притомившись, очищая хлеб.
Якобы чтоб взять пшеницы, волки влезли в хлев
И зарезали разиню, прямо как овцу.
Так привратник кони двинул с думой про мацу.
Поразили его братья ножиком в живот,
Убежали, вдруг от раны резаный взревёт.
Тихо умер тот, как Дмитрий, что упал на нож,
В спальню ринулись бандиты, в доме ни вельмож,
Ни другой какой прислуги, лишь Иевосфей
На постели ночью лунной спит, не ждёт гостей.
Поразили, умертвили, как у нас Петра,
Братья при Екатерине, славных два орла
Рода древнего Орловых, а как есть шпана,
Так и те сыны Реммона, Рихав, Баана
Голову Иефосвею отрубили прочь,
С этой ношей два злодея шли в Хеврон всю ночь.
Принесут они к Давиду голову врага,
Наградит он их – решили оба сапога
Пара, потому как братья, не хи-хи, ха-ха -
Из царёва аппарата, сучьи потроха.
За наградой так спешили в стан своих врагов,
Даже кровь они не смыли толком с рукавов
И сказали по прибытью, вынув свой трофей,
Пред Давидом не обмытый в кровушке своей:
«Голова Иевосфея пред тобою вот,
Недруг твой первостатейный, сын Саула мёртв.
Как искал отец, мы помним, царь души твоей.
Отомстил Господь по полной. Сын Иевосфей
За грехи отца ответил. Род исчезнет весь.
Голова Иевосфея пред тобою здесь».
Без приветствий с видом страшным встретил их Давид,
Не любил, когда рубашка у кого в крови,
Перебежчиков приблудных он терпеть не мог,
Всем расчётливым паскудам преподал урок:
«Жив Господь! Без всякой скорби жребий свой приму,
Вас, моральные уроды, толком не пойму.
Был до вас один ублюдок, радостную весть
Мне принёс про смерть Саула, был и вышел весь.
Думал он в своей отваге, как мне будет мил.
Без награды в Секелаге сгинул тот дебил.
Перед Господом не стану зря кривить душой,
Я убил его, признаться, просто ни за что.
А теперь, когда мерзавцы входят подло в дом,
Убивают домочадца служку, а потом
На постели человека режут без вины,
Неужели дольше века жить они должны?
Неужели в помощь Богу, за Его любовь,
Я не накажу ту погань за чужую кровь?
Дабы Господу не портить вид наш издали,
Истреблю я вас уродов с грешницы Земли».
Оба сыновья Реммона, сучьи потроха,
Баана с натурой подлой, брат его Рихав
Были слугами убиты и расчленены.
Руки, ноги им рубили с песней пацаны.
Тушки вешали амбалы прямо над водой,
Только ног не омывало пенистой волной.
На попутках не потея, к телу не везли
Голову Иевосфея, просто погребли
Прям во гробе Авенира. Без обиняков
Погребён в Хевроне с миром гроб об двух голов.
Глава 5. Всё так, но убивать-то их за что?
Пришли в Хеврон к Давиду все Израиля
Старейшины от всех колен сказать:
Твои мы кости, плоть твоя не крайняя,
Предупредить тебя хотим заранее,
Нас от тебя теперь не оторвать.
Ещё вчера, когда Саул тут царствовал,
Ты выводил Израиль и вводил…
(Сомнительные здесь ассоциации.
Позволю себе малость позлорадствовать -
То Фрейд рукой писавшего водил).
Царём узреть Давида возжелавшие
Красиво излагали мысль в те дни,
Слова струились, как шелка атласные:
«Сказал тебе Господь – ты будешь властвовать,
Пасти народ Мой. Бог тебе вменил
Над нами пребывать главой Израиля».
С Давидом свыше присланный завет
Спешили заключить вожди сакральные,
Вчерашнего изгоя их собрание
Помазало в цари. И сорок лет
Давид на царстве пробыл, над Иудою
Семь с половиной лет в Хевроне, а затем,
Монаршую влача судьбину трудную,
Он в Иерусалиме в зной полуденный
И в полночь свой окучивал гарем
Царём всего Израиля. Но прежде чем
Столицу в град святой переносить -
Не обойтись ведь с дурнем без затрещины -
Пришлось Давиду на земле завещанной
Иевусеев подлых усмирить,
Что жили до него там фон баронами.
И кто их надоумил заявить:
«Ты не пройдёшь к нам, даже огородами,
Слепые тебя выставят и хромые»,
Что значит: «не войдет сюда Давид».
Не ведали они, какими бедами
Им обернётся глупость слов таких -
Давид их победил, при нападении
Хромых кололи пикой при падении
И по приказу резали слепых
Всех, душу ненавидящих Давидову.
(А собственно, за что её любить?
За внешность у Давида колоритную
Или за дом, разрушенный бандитами -
Неплохо б у писавшего спросить).
Но говорят раввины и церковники
С тех давних пор: слепой, а с ним хромой
В дом Господа, где сплошь одни угодники,
Войти не смогут, точно уголовники;
Для инвалидов есть Собес иной.
Не каждой твари истинно обрящей быть.
Здесь можно согласиться без труда.
Слепой не видит света исходящего,
С забитым носом – запаха смердящего
Не чует, хромый – вечно не туда
Идёт, бредёт, а то и просто катится
В коляске, рук и ног наперечёт.
Глухой не слышит, а горбун горбатится,
Немой мычит, а лысый не лохматится.
Всё так, но убивать-то их за что?
Осел Давид тогда во взятой крепости,
Обстроил всё снаружи и внутри
И городом назвал не по нелепости,
А чтоб народ не ёрничал из вредности,
Мол, в их посёлке водятся цари.
Преуспевал Давид и в начинаниях
Господь Бог Саваоф был рядом с ним -
Так утверждает жрец в Святом Писании.
Ведь сущность Бога вовсе не в названии,
А в сущности всего, что мы творим.
Царь Тирский, звать Хирам, к Давиду плотников
Прислал (от гасторбайторов привет),
Построить особняк велел работникам
(А то живёшь, братан, ты хуже скотника,
Роняешь наш царёв авторитет).
Из кедров, что с собою притаранили,
Построили они Давиду дом.
Уразумел Давид, что над Израилем
Бог племенной, как клялся всем чуть ранее,
Законным утвердил его царём,
Возвысил царство ради кучки избранных,
Народа ради, что назвал своим.
Наложниц, жён Давид набрал невиданно,
За взятку, полагаю я солидную,
Всех прописал царь в Иерусалим.
Слегка устав от церемоний свадебных,
Плодить детей Давид не уставал,
Тем делом занимался непрестанно он.
По именам, что в Библии представлены,
Я больше двух десятков насчитал
Его детей, со счёта сбился точного…
Филистимляне, слыша, что Давид
На царство сел, так стали озабочены,
Что начали его аж по обочинам
Везде искать в надежде изловить.
Не стал Давид слоняться полуночником,
Закрылся у себя и ждал, пока
Его разведка донесёт всё в точности,
Какая у врага сосредоточенность,
Насколько его сила велика.
Давид по устоявшейся традиции
У Господа спросил (чем не хасид?) -
Напасть ли на врага, не оступиться бы?
Бог сверху оценил все диспозиции
И дал добро филистимлян гасить.
Царь выступил на спящих ближе к полночи
(Так думаю, Давид ведь был хитёр,
Когда приспичит, то умел и сподличать),
Разбил филистимлян и с Божьей помощью
Взял ритуальный вражеский шатёр.
Оставили филистимляне в панике
Всех истуканов, а Давид с людьми
На них наткнулся и с отборной бранью сжечь
Ту мерзость повелел своим охранникам,
А капище святое разгромить.
Одобрил Саваоф такое рвение,
С Давидом разработал новый план
Добить врага, но выйти не навстречу им,
А сметку проявить свою еврейскую
И шибануть с засады по тылам,
До времени скрываясь в роще тутовой,
Дождаться, когда ветер зашумит,
Подкрасться незаметно до заутрени…
Их и не ждали вовсе… Уже тут они…
Всех перебили. Да, умён Давид.
С таким вождём без помощи Всевышнего
Могли евреи вырезать врагов,
Под шум деревьев спящими чекрыжить их.
Жрецы потом в подробностях распишут нам,
Как по вершинам вёл их Саваоф.
Глава 6. Давид скачет перед Ковчегом
Всех людей отборных из Израиля
(Бишь, партийцев) царь собрал Давид.
Списки составлялись там заранее,
Кто в какой ячейке состоит.
Из того, кто в партактиве числился,
Тридцать тысяч лучших набралось
Активистов с помыслами чистыми,
Сердце чьё на клич отозвалось.
Жизнь полна событьями и вехами,
Не напрасно царь трубил аврал,
В Иерусалим всё переехало,
А ковчег в Ваале пребывал.
Господу на то смотреть обидно ведь…
На Давида взгляд мой непредвзят -
Лидеру всей нации продвинутой
Жить неоцерквлённому нельзя.
Городок Ваал в земле Иудиной,
А столица Иерусалим.
С федеральной власти атрибутами
Израиль един и неделим!
Саваоф и власть всегда в приятелях,
И повозка двинулась уже…
Как в любом большом мероприятии
Не могло не обойтись без жертв.
Праздники подобные нечастые.
Статус повышающий ковчег
Из Аминодава дома частного
Едет в дом казённый… Радость, смех.
Царь Давид и все сыны Израиля
Музицировали громко так,
Что коты бродячие шарахались.
Сам ковчег везли на двух волах.
Дом Аминодава на холме стоял,
А к нему дорожка, так себе,
Даже те, кто знали тропы местные,
Часто спотыкались при ходьбе.
По ухабам братья, Оза с Ахио,
Колесницу новую вели,
А волы платформу чуть не жахнули,
Наклонив едва не до земли.
В сторону ковчег чуть-чуть продвинулся,
Плохо закрепил его малец.
Исправлять ошибку Оза ринулся,
За ковчег схватился… и конец -
Правило есть, дурень стоеросовый,
Кто святыню тронет, тот умрёт.
Можно было просто все вопросы снять
И шестом ковчег подать вперёд…
В общем, Бог прогневался и Озу вмиг
Поразил. Он умер близ волов.
Не пустыми Бог силён угрозами,
А воистину Господь суров.
Не помогут добрые намеренья
Тем, кто святотатство сотворил.
Даже если ты при исполнении,
За ковчег схватился, так умри.
(Встал сейчас на место я священника,
Чья обязанность ковчег блюсти -
Если всё так строго, без прощения,
Как же дом прикажите мести?
Пыль летит вокруг, а до святыни той
Я рукой дотронуться боюсь
Даже стороной ладони тыльною…
Что на это скажет профсоюз?)
За убитого в тот день служителя
Опечалился Давид, ковчег
Не повёз к себе на местожительство,
Очень дальновидный человек.
В Аведдара дом отдал Гефянина
Он ковчег Господень, где тот был
Девяносто дней при почитании.
Аведдара Бог благословил
И весь дом его… Давид, конечно же,
Этому событию был рад
И для почитания дальнейшего
Перевёз ковчег в Давида град.
Торжества тот переезд означили.
Через шесть шагов вплоть до крыльца
В жертву приносили люди вскладчину
Овна молодого и тельца.
Сам Давид из силы всей пред Господом
Всё скакал, одет в льняной ефод.
Это всё равно, что голым в простыни
Без разбега прыгать на капот.
С восклицаниями, с труб звучанием
Заносили люди в град ковчег,
А Давид плясал других отчаянней,
Радость изъявляя пуще всех,
Ноги задирая, мама родная…
Мелхола, жена, Саула дочь
Из окна смотрела благородная,
Им терпеть подобное невмочь.
В сердце от презренья, отвращения
Для Давида места не нашлось…
А Давид скакал до истощения.
Как лошадка? Нет, скорей, как лось.
Жертвы всесожжения и мирные
Господу принёс Давид в тот день,
Мясо с хлебом нищему и сирому
Было раздавать ему не лень,
По куску за Саваофа каждому,
По лепёшке… Все ушли гуртом
Всяк в свой дом. Давид с глазами влажными
Возвратился в собственный свой дом,
Чтоб благословить его и прочее.
Вышла для приветствия жена,
Мелхола, а в сердце червоточина,
На глазах презренья пелена,
Молвила: «Сегодня царь Израилев
Отличился, так скакал, нет слов,
Будто солью зад ему надраили.
На глазах рабынь своих рабов
Обнажился царь, как обнажается
Только никудышный человек.
Наблюдала я за ним сквозь жалюзи
И стыда не оберусь вовек».
Ну, Давиду это не понравилось.
Он сказал, как срезал, ей в ответ:
«Мне слова твои без всякой разницы,
Шла бы ты, готовила обед.
Я плясать и петь готов пред Господом.
Твоего отца убрав без слов,
Выбрал Бог меня. За это до светла
Голоногим прыгать я готов.
Утвердил меня вождём всех избранных
Бог. В уничижении моём
Я велик, ты ж женщина фригидная,
Как ночной остывший водоём».
Может, слов тех холодом надуло ей
Или не входил он больше к ней,
Но у Мелхолы, что дочь Саулова,
Аж до смерти не было детей.
Мнение бытует непоследнее -
Это так Верховный повелел,
Чтобы дальше в престолонаследии
Род Саула шансов не имел.
Глава 7. Общение Давида с Саваофом
Царь Давид в своём жил доме.
В том, что всех своих врагов
Победил он, вклад огромен
Саваофа. Бесподобен
Он на фоне всех богов.
Царь сказал тогда Нафану
(Был при нём такой пророк):
«Дом мой не из целлофана,
А из кедра, кухни, ванны,
А ковчег Святой продрог.
Он в шатре ютится скромно,
Словно повар, что в обед
Челядь потчует скоромным,
Сам сидит на макаронах…
Как-то мне не по себе,
На душе аж засвербело…»
– «Что на сердце у тебя,
Начинай любое дело.
Про тебя в свои дуделы
Все архангелы трубят.
Бог с тобой в твоих палатах» -
Отвечал царю пророк
Мудро и витиевато.
И с искусством дипломата
Он по сути не изрёк
Делать что, с каким почином…
Но Нафан не баламут,
Потому небеспричинно
В ночь ближайшую случилось
Слово Господа ему.
То, что слышалось пророку,
Было: «Ты рабу скажи
Моему Давиду строго:
На себя берёшь ты много,
Поостынь и не блажи.
Ты ли для Меня построить
Дом спешишь, иль я оглох?
С дней, когда с Египта строем
Выводил евреев, кроме
Как в шатрах не жил твой Бог
Или в скинии. Хоромы
Строить мне из кедра дом -
Я обмолвился хоть словом?
Шёл ли Бог к кому с поклоном
До Исхода и потом?
Не обременял Израиль
Своей просьбой Саваоф.
И у тех, чья хата с края,
Даже скромного сарая
Не просил твой Бог под кров.
Я тебя, Давид, от стада
Взял в цари и не спросил.
Опыт твой незауряден,
Не овечек тебе надо -
Богоизбранных пасти.
Был с тобою Я повсюду,
Истребил врагов твоих,
Дал Израилю Я Судей
И с тех пор в горячке будней
В расслабленье ни на миг.
Своему чертог народу
Я устрою, дам броню,
Выдерну иной породы
Всех людишек неугодных,
Израиль укореню
На земле тех нечестивцев.
Будет жить спокойно он
На земле их, не тесниться,
Перестанет колготиться
Всех народов чемпион.
А Давиду так скажи ты:
Всё исполню, что смогу.
И когда, собрав пожитки,
К праотцам вдруг заспешит он,
Его семя сберегу,
Что от чресл его случится.
Буду я ему отцом,
Он мне сыном. Нечестивцем
Станет вдруг грешить, глумиться -
Накажу тогда. В лицо
Он ударами получит
От других сынов земли,
Да и я ввалю до кучи.
Но среди дерев дремучих
Будет он как эвкалипт
Посреди лесного гула.
Ибо милости своей
Я с него пыльцой не сдуну,
Как когда-то сдул с Саула,
Хоть такой же он еврей.
Будет непоколебимым
Дом его, престол в веках
Устоит… хоть, кобелино,
Грешен он в делах интимных,
Но зато каков размах…»
Посетившее виденье
Рассказал Нафан царю.
Тот же по обыкновенью
За виденья подтвержденьем
Сам явился к алтарю,
Обратиться к Богу лично.
Так сказал: «За что, ответь
Ты меня так возвеличил,
И без помощи опричнин
Сохранишь мне царство впредь
После смерти, аж навечно?
Чем такое заслужил?
Твоей милостью отмечен,
Раз совсем по-человечьи
Ты со мной заговорил.
Пред тобой я жалкий хрящик.
Ты ж воистину велик,
Бог евреев. Вдаль смотрящий
За собой веди и в ящик
Нас до срока не свали,
Не казни на месте лобном.
Ибо кто, какой народ,
Как не твой, столь бесподобен,
В ритуалах так подробен,
С твоим именем живёт
В голове и на купюрах.
За собою нас веди.
Мы твоя номенклатура,
И во всём твоё де-юре
Мы де-факто подтвердим.
Твоё слово непреложно.
Ты над миром властелин,
Слуги мы в твоей прихожей.
Всё, что истинно, что ложно,
Знаешь только ты один.
С высоты своих полатей
Глядя на цветной палас,
Где внизу все люди братья,
Поступил Ты очень кстати,
"Лучше всех" назначив нас».
Можно осуждать Давида
За слепых, хромых, калек,
За чрезмерное либидо,
Но в общенье с Богом был он
Очень умный человек.
«Лучше всех» – представители "богоизбранной нации", которой дозволительно всё в установлении своей власти над другими народами