Премудрость Иисуса сына Сирахова. Поэтическое прочтение

Глава 35 Время придёт, спросит Бог за троих

Кто соблюдает закон безусловно

Сам созидает и счастье куёт

Для процветания праздных сословий.

Что заработано потом и кровью,

Ценит Господь и за всё воздаёт.

Заповеди соблюдать, чтить обряды,

Чтобы себя от геенны спасти,

Следует в праздник в одежде нарядной,

Пастве, с утра разговевшись изрядно,

В церковь гурьбой приношенья нести.

Дар принимает духовный начальник,

Кто оцерквлён. А снопы кто вязал

И собирал кукурузы початки

Как воздаянье несёт в храм крупчатку

А, по-библейски сказать, семидал.

Милостыню подающим, как жертву

В собственный адрес, Всевышний зачтёт.

Где-то в реестре даров, по соседству

С тем, что когда-то направлено в церковь,

Милостыня своё место найдёт.

Все отступленья от зла и неправды -

Вот, что Создателя радует глаз,

Лишь раздражают Его маскарады,

Гала-концерты, а за гей-парады

Мерой особой Всевышний воздаст.

Не появляйся пред лице Господне,

Вместо пшенички неся жатый жмых.

В жертве прижимистым не уподобься,

Дабы служители жили достойно

Без суеты и доходов иных.

Дар безвозмездный алтарь утучняет,

Благоуханье его до небес,

Радует запахами обонянье

Тех, кто возложит на огнь воздаянье,

Ну, и того, кто шашлык будет есть.

Праведного приношенье бесценно,

В небе особый к тому интерес -

Память о жертве всегда незабвенна,

Запись о ней занесут непременно

В сводный о всех подаяньях реестр.

С оком весёлым в обряде рутинном

Радость возвышенную обретёшь.

И не забудь ей воздать десятину,

Даже когда доходягу скотину,

Чтобы не сдохла, ты пустишь под нож.

Скромный бюджет свой кромсая в печали,

Не изводи себя от ерунды.

Божий приказчик трудяг примечает

И, как начальник, за всё отвечая,

Всемеро после воздаст за труды.

Не уменьшай своего приношенья,

Даже когда тебе нечего есть,

Дабы не стать к осужденью мишенью

Тех, кто наверх отправляет прошенья.

Свой, как на почте, тариф у них есть.

Что не по форме представлено, тоже

К жертве не примут. Неправедный дар

На небеса передать невозможно.

Клир на приёме, не клерк на таможне,

Взяткой его не купить никогда.

Это как в банке, когда не отмытый

От преступлений придёт перевод,

Что не проверил финансовый мытарь.

Честный банкир про такие попытки,

Сведенья в органы передаёт.

Про капитал говоря и про деньги,

Определил, как закон, мудрый Маркс:

Не существует таких преступлений,

Чтоб на них бизнесмен не бездельник

Не был бы за сверхдоходы горазд.

Подлость свою отмолив пред иконой,

Даст на часовенку, что накопил…

Разве что, следует к слову напомнить:

От индульгенций, что клир узаконил,

В мире церковный раскол наступил.

Лютер сказал: Бог услышит молитву,

Что напрямую к нему возойдёт

От сироты или девы голимой.

Тот, кто обижен на несправедливость,

На небесах пониманье найдёт.

Там, где обильно со щёк льются слёзы

И себя выпороть не норовит

Унтер-вдова, встав в красивую позу,

К просьбам Господь отнесётся серьёзно

И не ответит вдове: «Се ля ви!»

Кто был причиной тех слёз и наветов,

Даже совсем без царя в голове,

Станет радушен к вдове и приветлив.

Только не ведомо мне, кто ответит:

Будет ли в том облегченье вдове?

Служащих Господу с благоволеньем

Примут. Их просьбы умчатся до туч,

Где и увязнут… Молитва смиренных

К Богу дойдёт, на любом удаленье

Твердь прошивающий лазерный луч.

И не отступит смиренный доколе

Бог не призрит его дело и в срок

Примет решенье, избавит от боли.

Даже когда человек алкоголик,

Снимет Спаситель и этот порок.

Чресла чугунные немилосердных

Бог сокрушит и возмездье свершит

Тем, что последнего сделает первым.

А королей и правителей скверных

Скипетра Бог и короны лишит.

А вот до просьб клерикалов не хочет

Бог снизойти. Почему – не берусь

Точно сказать, чем Господь озабочен,

Но полагаю, что верит не очень

В Божий административный ресурс.

Как облака дождевые во время

Засухи очень всем людям нужны

Милости в скорбные дни… Чем скорее

Силу получат мужи, тем добрее

Женщины станут в масштабах страны.

Всех, обитающих под небосводом,

Богу судить по намереньям их,

А от того, кого выбрал народом

Лучше других, милость дал и свободу,

Чтобы ходить по чужим огородам -

Время придёт, спросит Бог за троих.

Глава 36 Там, где планида колотит под дых

Боже, Владыко, призри и помилуй

И наведи на народы все страх,

Руку воздвигни на них (то есть силой)

Святость яви (несогласных на вилы) –

Геополитик так молвил Сирах.

Как для других богоизбранность нашу

Ты доказал (то есть вывел в Исход

И заварил палестинскую кашу),

Так перед нами, великий и страшный,

Слово скажи за арабский народ.

Что и они рано ль, поздно ль прозреют,

Сделают с верой своею аборт

И согласятся, что наш Бог древнее.

А до того благоверным евреям

Не о чем с ними вести разговор.

Вновь сотвори чудеса, как бывало

В древнем Египте пугал ты царей,

Мором сгубил иноверцев немало.

Так и сегодня, надвинув забрало,

Ярость воздвигни и гнев свой пролей.

В драчку ввязаться совсем не слабо нам,

Славе Своей через нас помоги.

Чтоб нам с достоинством выйти из боя,

Кто от меча побежит пред Тобою,

Ты догони и напалмом сожги.

Кто угнетал Твой народ – на погибель

Определи, дабы было другим

Впредь неповадно еврея прокинуть.

С вооружением Ты помоги нам,

А за ценою мы не постоим.

Ты обезглавь всех начальников вражьих.

Кто говорит «никого, кроме нас!»,

Будь он арийцем по папе хоть дважды,

Нам наплевать на его эпатажи,

Кто не по маме, для нас не указ!

Зря что ль Иаков, который Израиль,

За чечевицу у брата купил

На первородство законное право?

Ты же не стал рассуждать о морали

И его в первенцы определил.

Снова Иакова вместе колена

Ты собери и наследье им дай,

Только по маме проверь непременно,

Чтобы не портились лучшие гены -

Пришлых в стране развелось через край…

Обетованный, которому имя

Ты как Израиль решил тогда дать

В городе славы Иерусалиме,

Там, где немного засушливый климат,

Но без арабов – одна благодать.

Умилосердись над градом святыни

И утверди выше всех Свой народ,

Где Твоё место покоя отныне,

Там, где достойно потешить гордыню

И без аннексии разных высот.

Выдай свидетельство, ордер бессрочный

Обетований Твоих про Сион.

Обоснованием прежних пророчеств,

Суд проведи в Палестине заочный,

Дай для защиты нам ядерный зонт.

А ещё лучше и для нападенья

Нам закупать «томагавки» пора.

Мира Владыка, дай нам столько денег,

Чтобы держать мы могли в подчиненье

Страны-изгои, таких как Иран.

Всех уничтожить, кто стар и младенек,

Нас призовёт Твой божественный глас.

Правда, существенно здесь дополненье -

Если под корень пустить населенье,

Кто тогда будет работать на нас?

Не потому ли евреев так мало

В общем проценте? Такие дела…

Всех убивать вообще не пристало.

Маргарет Тэтчер про это сказала,

Где про Россию свой спич повела.

Верить пророкам, так скажем, опасно,

Где лжепророков, как дичи в лесу…

Богом не следует здесь прикрываться.

А прославлять свой нацизм громогласно,

То мудрецу уж совсем не к лицу.

Не ожидал от Сираха, признаться,

Может быть, выпил чуть больше вина,

С геополитикой не разобрался…

Правильно очень, что от государства

Церковь законами отделена.

Много печали приносит лукавство,

То для людей родовая печать.

Радости мало – хитрить, шифроваться.

Сердце лукавых – исток святотатства

А за него срок придёт отвечать.

Женщине всякий супруг без изъяна.

С очень красивым – одна маята.

С малым отличием от обезьяны

Лучше пусть плохенький, но постоянный…

А для мужчины важна красота.

Дабы понравиться мужу и прочим,

Дама накручивает бигуди,

В изнеможении тело курочит

В фитнесе-клубе, готовится к ночи,

Сняться в кино «Ну, мужик, погоди!»

А с красотой – с этой силою страшной

Вдоль всего тела, отсель и досель,

В схватке она победит рукопашной.

А что другая моложе и краше,

Лишь потому, что мужчина кобель.

От красоты женской муж вожделеет,

И от веселья светлей его лик.

Если жена в послушанье, лелеет,

Как говорят часто, мужа жалеет –

То повезло тебе, значит, мужик!

Ты выпадаешь из общего ряда

Прочих сынов человеческих тем,

Что со своею планидой монадой

Им под приглядом, где надо – не надо,

Жизни спокойной не видно совсем.

Женщина любит мужчину ушами.

Женские для осуждений уста

Мужа не радуют, а устрашают.

Кротость жены и её послушанье

В жизни полезнее, чем красота.

Брак полагает начало стяжанью

И накопительству. Гном-скопидом

Всё тащит в дом. Женский пол обожая,

Без «Се ля ви», говорят парижане,

Даже шалаш не наполнишь добром.

Где нет ограды, расхитят именье.

Лучшим помощником будет жена

В деле стяжанья. Особым уменьем

Выкроить с мужних зарплат накопленья

Женщина с юности наделена.

А у кого нет законной супруги,

С жизнью оседлою кто не знаком,

В бане общественной слушавший ругань,

Где из-за шайки все кроют друг друга,

Где-то пристроится жить примаком

Без оформлений, насколько нахальства

Хватит ему, чтоб дурачить иных.

Быть опостылеет вечным скитальцем

И от свободы своей задыхаться

Там, где планида колотит под дых.

Глава 37 Дружба – то маркер на свой и чужой

Если от дружбы кому-нибудь нужно

То, что ему уваженья придаст

(Скажем, квадрату вписаться в окружность),

Может приятель сказать: я с ним дружен

О человеке…а завтра предаст.

О, как возможно представить такое? –

Нынче с приятелем вместе ты пьёшь,

А по утру друг твой будет покойник,

Если не дать на похмел другу стольник -

Ты же ему и рубля не найдёшь!

О, злая мысль! Скажи, вторглась откуда,

Землю чтоб гнусным коварством покрыть -

Нынче гуляет и пьёт беспробудно

С другом сердечным, а завтра паскуда

Сделает всё, чтобы друга урыть.

Это ль не скорбь, когда друг и приятель

Вдруг оказался врагом? Всей душой

Ты б за него всё отдал без изъятий.

Дружба, ведь это такое понятье,

Маркера вроде на свой и чужой.

Холодно будет, приятель на плечи

Другу отдаст свой тулуп иль хитон.

Ну, а случись так, что дел он заплечных

Специалист, хоть кого изувечит,

Если на друга накатят баллон.

Будет война и не хватит винтовок,

Друг защитит тебя хоть из пращи.

Чтоб оставался он сильным и ловким

В мирное время на физподготовку

Ты не стесняйся и друга тащи.

А приключись с бедолагой хвороба,

Некуда будет бедняге уйти,

Жить не захочет с законною коброй -

Ты же тогда без раздумий особых

Друга в халупе своей приюти…

Тот, кто советы даёт ежечасно,

Часто со знанием дела и без

Лезет в чужие дела не напрасно -

Вроде как добрый и не безучастный

Собственный видит во всём интерес.

В пользу свою обратит он советы,

Так при пожаре всё тащит народ

И со стыда не сгорает при этом.

Даже когда это враль несусветный,

Что ему нужно, узнай наперёд.

Может, тебя, даже не за спасибо,

Подговорит на рискованный бой,

Выбор одобрит, ведущий на дыбу,

Сам в стороне как застывшая глыба

Будет смотреть, что случится с тобой.

Что тебе может недоброжелатель

Впредь пожелать и совет дать какой

Если добро от тебя он припрятал,

Зла же навалом? – «Берите, приятель,

Шире карман оттопырьте рукой».

И от завистников все, что замыслил,

Ты, как служебную тайну, сокрой.

Или начальник тебя не повысит,

Палец приложит к виску у залысин,

Мол, не один у меня ты такой.

Даже когда за других ты бодался,

Дабы и их не обидели впредь,

Работодатель был вынужден сдаться -

То от завистников ни благодарность,

Ни уваженье тебе не иметь.

Если жена в ком соперницу чует,

Мужу о ней, как молчал до сих пор,

Лучше молчать. То совсем не причуды,

Если супруг с пледом перекочует

За свой язык ночевать в коридор.

Как с боязливым начальником штаба

Можно советоваться о войне,

Если он трус и не мыслит масштабно?

С ним точно в бричке трястись по ухабам,

А не галопом нестись по стерне.

Очень непросто вести речь про цены

С тем, кто стремится продать свой товар.

Если товар этот столь вожделенный,

Что без него хоть бросайся на стену -

То продавцу важен только навар,

Увещевать его будет впустую.

Приобрести человек обречён

Хлеба полушку за цену любую…

Это сегодня маркетинг диктует,

Что человеку купить и почём.

Благотворительность, патриотичность

Немилосердному – по фигу дым

К бедным с его отношеньем циничным.

С ним даже думать о том неприлично,

Чтобы талантам помочь молодым.

Дела большого рабу не поручишь,

Кто не имеет, то что с него взять?

Кукиш огромный в итоге получишь.

В мир созидания раб не попутчик.

Рабство пора на земле отменять.

Где б ни родился, с ленивым о деле

Всяком советоваться смысла нет.

Новую жизнь он начнёт в понедельник,

А до того отдохнёт от безделья.

Ну, и какой с ним возможен совет?

Если с наёмником на год однажды

Договорился – считай навсегда.

Комплекс военно-промышленный также

Сам распускаться не вздумает даже,

А президента убьёт без труда.

Не полагайся на чьи-то советы.

И прогоняй доброхота взашей.

Дело имей только с тем, кто конкретно

Благочестив и блюдёт все заветы

И чьи советы тебе по душе.

Если к тебе человек всей душою

И в стороне от претензий, обид,

Значит, в тебе пониманье нашёл он,

И приключись с тобой горе большое,

Он о паденье твоём поскорбит.

Сердца советов держись даже горьких.

Больше оно понимает порой,

Нежели семь наблюдателей зорких,

Для наблюдения севших на горке,

Только не видящих, что под горой.

Слушай совет, что подскажет Всевышний,

И в благодарность Творцу помолись.

Даже когда ничего не услышишь,

Вам в отношениях с голосом свыше

Важно, чтоб в мнениях не разошлись.

Всякого дела пролог – размышленье,

А прежде действий – разумный совет.

То, от кого он получен, значенья

Впредь не имеет. Его исполненье

Будет зависеть от тех, кому нет

Удержа в гонке… Забег к коммунизму

Был преждевременен. Бог не помог

Дни благоденствия разом приблизить.

Это не повод, чтоб впасть в пессимизм нам -

К лучшему всё то, что делает Бог.

Людям на пользу, выходит, мытарства,

Если у них в головах сквозняки.

А отменить разом все государства,

Равенство всем обеспечить и братство -

Господу с этим спешить не с руки.

Добр человек или зол узнаётся

По выраженью лица. Круглый год

Кто улыбается, вечно смеётся,

Не потому, что сидит на колёсах -

Просто с рождения он идиот.

Скрытные нации есть, как с медвежьей

Мордою, где по лицу не понять,

Что на уме. Сам приветлив и вежлив,

Зубы в улыбке, а после так врежет,

Как не сподобится даже родня.

Кто-то искусен в речах, многих учит,

Но для своей бесполезен души,

Истины он прописные озвучит,

Всех очарует своим благозвучьем,

Только проблем мировых не решит.

От напряженья с надрывом гортани

Всех убеждает в неправде иной,

Всуе готовит народ к испытаньям

И потому будет без пропитанья -

Люди платить не хотят за враньё.

Мудрый душой за отчизну болеет,

Будут плоды его знаний верны.

Тот изобилует благословеньем,

Кто полагает вершиной Творенья

Благополучье родной стороны.

Станет блаженным он для домочадцев,

Мудрый наставник, смиренный пророк…

Хлебом насущным при жизни питаться,

А после смерти святым почитаться,

Лучшее, что уготовил нам Бог.

Рок числом дней ограничил срок жизни,

Сколько протянет в миру человек.

Не исчислимые дни у отчизны.

Имя того, кто отечеством признан,

Не забываемым станет вовек.

Сын мой! Испытывай душу и тело,

Лучшие чувства в себе не неволь,

Не соскребай, что к душе прикипело,

Не допусти на душе беспредела,

Вредных привычек себе не позволь.

Помни – не всё, что душе твоей нужно,

Будет для всякого как благодать.

Но человек, народившись недужным,

Может такое свершить, презрев ужас,

Что обессмертит его навсегда.

Не пресыщайся, сын, всякою сластью

И не бросайся на разную снедь.

Переедание боком вылазит,

А с воздержаньем и без эвтаназий

Глава 38 Красоту познать без женщин

От всего Господь врачует,

Коль Его не омрачать.

Потому, должно быть, люди,

По лечебницам кочуя,

Любят бегать по врачам.

Врачевание – дар Божий,

Не болеет лишь Кощей.

И представить невозможно,

Как с людской планидой сложной

Обходиться без врачей.

Почитай врача по чести

И по надобности в нём.

Бог врача с Твореньем вместе

Создал, а царя наместник

В институте дал диплом.

Стоит дорого леченье.

Если ты не гегемон,

Не на гособеспеченье,

Ты отдашь за обученье,

Даже больше чем в МГИМО.

Дипломату очень нужно

За державу отвечать.

Он, кого снесло с катушек,

Может вылечить не хуже

Участкового врача.

Или прежнего, земского,

Из таких, кто не был рвач.

Польза будет безусловной,

Где в лечение больного

Душу вкладывает врач.

Меж вельможами в почёте

Авиценной врач слывёт.

И среди простых рабочих

В каждом сердце уголочек

Эскулап себе найдёт.

Врачевства, лекарства, то есть,

Из земли Господь создал.

Дабы медикоментозы

Человек в брюшную полость

Полной горстью не метал.

Корешок дальневосточный

Съешь и выпей травяной

Ты настой и будь молодчик,

Не объешься только волчьих

Ягод вместе с беленой.

Говорят, глаза разуй ты,

Рот закрой наоборот

И не ешь, кто что подсунет.

Человек благоразумный

Всё подряд не тянет в рот.

Наш Господь дал людям знанья,

Не скупясь, как высший жмот,

Даже ведая заране,

Что не всякое посланье

От Него до них дойдёт.

Вседержитель лучший лекарь,

Может слух вернуть глухим,

И напротив – человека

Даже сделает калекой

За особые грехи.

Все напасти и болезни

Для людей – особый знак.

От недомоганий если

Из орбит глаза полезли -

Что-то сделали не так.

То за прошлое расплата:

Не по тем бил пулемёт,

Не на то потратил злато -

У кого ума палата

Обязательно поймёт.

То, что всё от воли Божьей,

Знает даже атеист.

Вызывая неотложку,

За того, кому подножку

Ты подставил, помолись.

Отмолить дела плохие

Было раньше недосуг? -

Так не жди пока стихийно

За последствия лихие

Свалит с ног тебя недуг,

А случись – не будь небрежен

Ты с болезнью, трансвестит.

Не греши, смени одежду,

И Господь тебя как прежде

К натуралам возвратит.

Жертву с дымом к облакам ты

Вознеси, всем обозначь

Умирающий ты как бы.

Пусть несётся по ухабам

До тебя на бричке врач.

Где Господь даст облегченье

Всепрощением Своим

И о том споёт священник,

В деле к жизни возвращенья

Врач земской незаменим.

За исход весьма тревожный

Тоже молятся врачи.

Где помочь молитвой сложно,

Может лишь укол подкожный

Чью-то участь облегчить.

Кто с виной пред Сотворившим,

В чём неведомо душа,

Не однажды согрешившим

И грехи не искупившим

От судьбы не убежать!

Санитар вперёд ногами

Вывезет, кто занемог.

На вопрос простой: «Куда мы?»

– «Здесь не спорят с докторами!

В морг, сказал врач – значит, в морг!»

Сын мой! Соблюди приличье,

Над умершим слёзы лей.

Над несчастьем, кабы личным,

Сетуй в горестном обличье,

Не расстраивай людей.

Мёртвому, сомкнувши вежды,

Погребение устрой.

В горе безутешном, прежде

Чем облечь его в одежды,

Лучший выбери покрой.

Быть обязан плач твой горьким,

Слёзы сдерживай едва.

По достоинству, насколько

Уважаем был покойник,

Плакать нужно день иль два.

Даже мёртвому некстати

Осуждение людей.

Грусть-печаль когда накатит

По усопшему, то хватит

Для рыданий пары дней.

От печали, сын, утешься,

Впредь себя не изводи.

Да простит тебя ушедший,

Посылай ты горе к лешим

Все оставшиеся дни.

Смерть бывает от печали,

А с несчастьями печаль

Прибывает чрезвычайно,

Гложет, силы истощает,

Как побеги саранча.

Жизнь печальная для сердца

Тяжела, а нищих взять

Иль отправленных в Освенцим,

Так для них как будто с детства

Уготовлена печать

Скорби… У теплоцентрали

Не любой приют найдёт.

Успокоит всех едва ли

Над вратами Бухенвальда

Надпись: «Каждому своё!».

Не держи в себе печали,

Рано, поздно ли поймёшь:

Нет нужды себя мочалить -

То, что сделано в начале,

Не исправишь, не вернёшь.

Глубоко нырнув в худое,

В нём утонет даже мышь.

Не чурайся прошлой доли,

А не справившись с хандрою,

Ты себе лишь повредишь.

Успокойся по умершим,

На исход их душ всплакнув,

Не останься безутешным

И скачи по жизни грешной

Ты, подобно скакуну.

Как сказал иной бы грешник:

«Что случилось надо мной,

Помни и не будь беспечным.

Завтра в том же роде нечто

Приключится над тобой».

Собирая по крупицам

Мудрость книжную, не вдруг

Получают, кто стремится

На досуге подучиться,

Если есть у них досуг.

Как вдруг сделается мудрым

Кто с заботой обручён?

Тот, кто управляет плугом

И, ведя волов по кругу,

Хвалится своим бичом?

Он работой занят вечно,

И в тени на валунах

На досуге быстротечном

Речь его пойдёт, конечно,

О телицах и волах

Молодых… Бичом играя

На окраине границ,

О волах и о сарае

Будет думать, выбирая

Место для своих телиц;

Где, подобно самодержцу,

Межеванье проводить;

Думать с тяжестью на сердце:

Как ему без порученцев

Всю скотину прокормить?

Так и всякий плотник, зодчий,

Кто проводит ночь, как день,

Лишь строеньем озабочен:

Чтоб смотрел шпиль в небо точно,

Не склонившись набекрень.

Совершенство – это в омут

С головой уйти на дно.

Стиль придать жилому дому,

Оразнообразить форму -

То не каждому дано.

Так ковач у наковальни

От жары в поту весь день

(Не в тиши на сеновале

Забавляется охальник)

И ковать ему не лень.

Не от прихоти с пороком

Здесь рожденье, как везде -

Не с отхоженного срока,

А сквозь чад, огонь и грохот

Получается шедевр.

Чтобы сделать в совершенстве,

Что решил ковач сковать,

Ради высшего блаженства

Красоту познать без женщин,

Он готов ни есть, ни спать.

Лишь на окончанье дела

Кузнеца устремлено

Сердце… И пусть ноет тело,

Совершенству нет предела,

Что понять не всем дано.

Сублимирует сверх нервно,

Что прославит на года,

А не пьёт вино в таверне.

Нет примеров, чтобы евнух

Мог прекрасное создать.

Вот горшечник вертит круг свой

И ногами глину мнёт.

Что ему чужая ругань

Где поносят все друг друга -

Он сосудам жизнь дают.

Даже если чьи-то гости

Могут амфору разбить,

То ему ни до, ни после

Оказавшись на погосте,

Себя не в чем обвинить.

Что тому, кто не от скуки

Жнёт пшеницу, сеет лён,

Чья-то мудрость на досуге?

Кто надеется на руки,

В своём деле умудрён.

Без таких не населятся

Города, не будут жить

В них творцы и тунеядцы,

Кто от скуки мог бы взяться

Сказку дочери сложить.

Не зовут их на собранья,

Где молотят всякий бред

При немыслимой охране.

На судебных заседаньях

Работягам места нет.

Спорить о постановленьях

И указах – не для них.

Нет у них предубеждений

И других особых мнений,

Как у умников иных.

Нет нужды с обидой личной

Мир склонять на все лады.

К простоте они привычны.

Напахавшись, не до притч им

И подобной ерунды.

Но на них весь быт житейский

Держится на трёх китах,

Как когда-то, и не треснет

До тех, пор пока всех вместе

Не покинет Божий страх.