Они сложились на свою вторую лодку. Шикарную. Брат выбирал, у него всегда находилось для этого время, хотя его время тогда стоило дороже. Везде успевал, ненасытный. А потом взял и уплыл за горизонт. Может, он там меня поджидает? Что нужно брать с собой за горизонт? Серьёзное дело. Придётся перечитать письмо, писал, кажется, подробно.
Он заметил, что вышел из гавани, когда почувствовал холод ветра. Ого! Он развернулся обратно и стал искать в кабине что-нибудь из одежды. Ничего не нашёл, кроме начатой бутылки виски. Он сделал большой глоток и закрыл бутылку. Ветер холодил спину. Настойчивый ветер из-за горизонта. Что ты там видел? Там холодно? Почему ты такой серьёзный?
*
Почти всё необходимое нашлось в остальных лодках у причала. Он пошарил ещё по нескольким причалам. Письмо содержало множество полезных подробностей, пропущенных когда-то. Обстоятельности ему не занимать. Даже три бутылки любимого виски. На спиртное у него уникальный вкус. Эту гадость никто больше не пьёт. Двух хватит? Возьму три, может, у него там кончилось. Столько времени прошло. А то придётся выслушивать.
Последние дни перед отплытием он жил на лодке. Стала мучить самая большая проблема. Куда? В письме ничего об этом не говорилось. Из гавани, понятно, а потом? Никто не знал куда. Поэтому и нельзя было искать. Уплыл, хорошо, что родители не дожили. Не знаю куда. Где потеплее, север отпадает. Он рассматривал карты со странным чувством. Есть там всё это? Откуда они знают. Нарисовали линий. Там ещё никто не был. Там ещё ничего нет. Только горизонт.
*
За день до отплытия он решил поехать за девочками. Может, никогда больше не увижу. Взять с собой? Место есть. Нет, не такое путешествие. Или живую, или никакую. Плавать с силиконовой. Погода портилась, небо закрылось тучами, запахло дождём. Завтра в поход. Завтра другая жизнь.
В магазине нечем было дышать, но у него уже накопился опыт. Он открыл входные двери настежь и направился вглубь к задней двери. Всегда есть задняя дверь. Он открыл её, подождал, пока сквозняк принесёт свежего воздуха, и вошёл внутрь. В длинном коридоре фонарь высветил надпись на одной из боковых дверей. Он открыл её и направил фонарь внутрь.
Заказы. Для тех, кто не желает доставки домой. Он стал заглядывать в коробки. Алиса обнаружилась в третьей, на полу. Популярная модель? Остальные коробки почему-то стояли. Он присел рядом.
Привет. Он не был готов к такому обороту дел. Луч фонаря освещал то туловище, то ноги, но не доходил до лица. Ничто в природе не пропадает, не исчезает. Круговорот. Забрала река в одном месте, и вот, пожалуйста, объявилось в другом. Долго плавала? Он посидел немного, закрыл коробку, встал и вышел из комнаты.
Закрыв за собой главную дверь, он сразу вспомнил, что забыл закрыть заднюю. Эх… оставить? Нехорошо, он вошёл обратно в магазин, закрыл дверь и опять оказался на улице. Пошёл бы дождь, чем эта тяжесть. Или лучше пришёл бы ветер и разогнал всё это безобразие. Завтра отплытие. Выйду в любую погоду. Ну да. Выйду, что тянуть? Отправиться сейчас, всё готово? Он ехал не спеша по мрачным и неприветливым прямым улицам. Заехать на работу? Посидеть в своём кресле. Как в старые добрые времена. Соскучился. Ещё немного – и буду вспоминать со слезой.
Невозможно в себе разобраться. Непосильная задача. Самая главная задача человека ему не по силам. Здорово придумали. Одному не прожить. Какой глупый эксперимент. Кто его придумал? Кто же, кроме тебя? Одному никак.
Отправлюсь за горизонт. Ничего, кроме горизонта, у нас нет. Мысли всегда впереди, но и они не за горизонтом. А там, куда никто никогда не попадает. За горизонт нужно добраться самому и посмотреть своими глазами, пощупать. Устал от мира? Размечтался! Ты же его не знаешь, не видел. От себя устал. Здоровый с виду мужчина, а внутри пустота. Каким сделали. Меня не спросили. Теперь уже поздно. Прозрел. Как можно этого не видеть? Ничего вокруг нет. Всё придумано, высосано из пальца. В лучшем случае. Ладно, проехали.
Ты всё правильно сделала. Правильно вычислила. Определила. Только права у тебя на это не было. Права участия. Не знаешь, как это невыносимо – быть определённым. Может, знаешь, может, уже познакомили. Тогда жестоко. Думал, что пластилиновый. Думал, смогу быть всем. С тобой я мог бы быть всем. Остался самим собой. Ты правильно сделала. Мне тоже нелегко с собой. Думал, что смогу быть всем. Была надежда.
Ты, конечно, всё правильно сделала, но у тебя не было права. Появилась надежда. Неожиданно. Ты всё могла. Ты бы смогла. Смешную грудь вперёд. Конечно, она не смешная. Настоящая грудь. Может, с этого всё рухнуло? Но с ней хотелось играться, как с резиновыми мячиками. Немного смешная всё же. Что плохого в смешной груди? Полновесной. В ней будет много молока. Хотелось увидеть её полной молока. Сделать так, чтобы она стала полной молока. Но ты всё правильно сделала.
В одиночку тяжело, в одиночку невозможно. Вдвоём, вместе. Одной большой кучей. Живые, мёртвые и те, кто придёт. Все вместе, может, одолеем, в одиночку невозможно. А что, если и вместе невыносимо? Скучно, тяжело, бессмысленно? Тогда в одиночку. Тогда плохи твои дела.
Где ты, моя Алиса? С тобой всё казалось возможным. Рядом с твоими смешными грудями. Казалось важным, есть на свете важные вещи. Наполнить молоком эту грудь. Она хорошо пахнет, свежеобнажённая. Телесный запах, быстро уходящий. Важные вещи, над которыми не нужно задумываться. Ни в коем случае не задумываться. Нельзя. Над ними можно не задумываться. Простые вещи. Их нужно делать, их нужно испытывать. Такие простые, что не нужно задумываться. Ни в коем случае не задумываться.
Мягкие губы. Обыкновенные женские губы. Их много вокруг, они все мягкие. Эти мои. Отзываются. Их нужно испытать. Их лучше испытывать не задумываясь. Как почти всё остальное на свете. Мы в странной игре. Вот тебе разум, постарайся не давать ему много воли, постарайся держать его под контролем. Заберите. С ним трудно. С ним невозможно. Не отдашь, никто не отдаёт. И мягкие губы. Оценили, не отозвались. Тоже при разуме. Я такой же мужчина, как все. Всё у меня есть, было. Пошло бы хорошее потомство. И другие вещи, которые нужно делать не задумываясь.
Нужно было тебя не спрашивать. Захватить, овладеть. Откуда тебе знать, чего ты желаешь? Никто не знает. Я такой же мужчина, как все. Ничуть не хуже. И я не знаю, чего хочу. Оказалось, что тебя. Хочу тебя, твои мягкие губы и смешные груди. Я знаю, что обманываю себя. Таких губ и грудей вокруг море. Но что мне остаётся делать? Нельзя прожить не обманывая себя. Я хочу тебя, Алиса. Хочу наполнить молоком твою грудь, хочу испытать твои мягкие губы. Их нужно испытывать не задумываясь. Ты могла научить меня этому. Не захотела. Что ты там могла вычислить? Глупости. Не нужно было спрашивать. Овладеть. Да… Мы себе этого не позволяем больше. Не принято. Вот и ходим порознь. Откуда ей было знать, что я её самая лучшая защита? Я и сам не знал. Не понимал. Но мы себе этого теперь не позволяем. Сами себя создаём. Сами умные. Но лучше не получится. Лучше не может быть. Разве что через миллионы лет. А мне нужно сейчас, меня тогда не будет. Упустил. Нужно было не спрашивать.
Он повернул в сторону океана. В конце совершенно прямой улицы небольшой скверик, а за ним океан бьётся о высокий берег. Разогнаться до предела, проскочить через скверик – и в океан на полной скорости. Нельзя, невозможно, не дадут. Подумали уже об этом. Там в конце дороги врыты бетонные столбы. Не пустят, размажусь о них. Хочешь разбиться – пожалуйста, а в океан нельзя.
Он надавил на педаль акселератора. Машина неуверенно отозвалась. Не похоже на соседа, не следить за техникой. Он давил на педаль до отказа. Машину стало трясти, он держался за руль двумя руками. Совершенно прямая улица. Рациональная, неестественная. Если попадётся яма, даже небольшая, выбросит. Нет на ней ям. Он смотрел не отрываясь вперёд. Показалась темная линия скверика, там, в конце её, столбы. С самыми лучшими намерениями. Нельзя. Он убрал ногу с педали, машина начала терять скорость. Перед столбами пришлось притормозить.
Прокатились. Из всего бессмысленного на свете эта – самая бессмысленная идея. Завтра в путешествие. Рассуждаю о свете, а сам не знаю о нём ничего. Нужно за горизонт. Там нет ничего, что нарисовано на картах. Откуда им знать? Там ещё никто не бывал, никто, кроме меня, не может побывать. Но я-то должен. Завтра в путешествие. Кто это со мной играет? Неужели я сам? Я же не игрушка. Ничего не изменилось. Просто стало немного легче. Без них, без мира. Не прибавилось смысла, просто стало легче. А смысла без них не найти. Его ведь нет, не может быть. А одному тем более не найти. Одному уже нет совершенно никакой надежды. Только легче немного. Совсем немного.
Вдвоём. Вдвоём есть надежда. Витала надежда. Появилась вдруг откуда-то и исчезла там, куда уходят все надежды. Вдруг появилась. Под просвечивающими глазами. Откуда было знать, что они оценивали? Думал – познают. Открывался. Вдвоём. Вдвоём никогда не пробовал. Вдвоём может получиться. Была надежда на смысл. О чём она думала? Поди узнай. Не нужно было спрашивать. Откуда ей знать, что она хочет? Никто не знает. Была надежда, не нужно было спрашивать.
Расклеился. И всё из-за куклы. Отвернула голову точь-в-точь. Уплыла, нет её больше. А у этой шея ровная. Ещё не успели. Вернуться и трахнуть. Не задумываться. Вытащить на улицу и трахнуть на тротуаре. Такие вещи мы себе ещё можем позволить, слава богу. Он завёл мотор.
*
К утру погода выправилась, он этому не удивился. Он проснулся рано, но растянул завтрак. Солнце сушило подмокшую за ночь лодку. Город засветился ярко-жёлтым отражённым светом. В такие моменты он почти похож на убежище людей. Время надеть тёмные очки. Он допил кофе и пошёл заводить мотор.
Через час он уже был на полных парусах, бушпритом в сторону восходящего солнца. Путешествие началось. Устойчивый ветер отдалял его бодро от берега. Он смотрел вперёд, туда, где ничего не было видно, кроме, соединённых, воды и неба. Он ждал, когда уйдут овладевшие им с утра чувства.
Ему стало страшно. Как только он проснулся в яхте с самой первой мыслью, что сегодня в дорогу. Непонятный, нелогичный страх. Из самых стойких. На который не действовали ни замечательное солнце, ни попутный ветер. Он приготовился его перетерпеть, делать это становилось всё трудней и трудней. Берег исчез, и он остался один на один со своим страхом. Он был уверен, что не повернёт обратно, но легче от этого не становилось. Позади ничего нет. Там тоже нет никакого спасения. Там нет ничего, ничего не осталось позади. Только вся его жизнь. Ничего не осталось в пустом городе, лишь исчезающие следы его жизни и других. Ветер развеял, растворил в воздухе без следа. Как будто не было. Остались лишь предметы всех видов. И за них тоже взялись. На них нужно больше времени. И только. И их развеет. Позади ничего нет. Нет там никакого спасения. Он смотрел вперёд. Ничего у нас нет, кроме горизонта. Там ещё никто не бывал. Мне нужно туда добраться.
Он обернулся назад, только чтобы проводить уходящее солнце. Он ничего не ел целый день и очень устал. Ветер стих, он ждал приближения ночи. Ужин закончился в полной темноте. Он лёг спать с большой надеждой на глубокий сон. Его надежды оправдались.
*
Ничего не происходило. Кроме того, что всходило и заходило солнце. Непонятно откуда берущаяся рябь на воде. Движение воздуха, которое не намеревалось стать ветром. Редкий всплеск воды о качающуюся от его редких перемещений лодку. Делать было совершенно нечего. Последний ветер затих много дней назад. Кажется, на второй день после отплытия. Он не знал, где находится. Несколько десятков километров от городского берега, сотня, тысяча. Он ещё не потрудился определить. Что объяснят координаты. Точные координаты. Чего, где? Никакие координаты ему не помогут. Он, наверно, в другом измерений. В каком другом? Не знаю. Там, где приборы беспомощны. Вот это какое путешествие. Приключение. Которое хотелось сделать давным-давно. Всегда хотелось. На него нет никогда времени. Время никогда нельзя остановить, замедлить. Но можно направить в другое измерение. Выйти из вечного, бессмысленного течения. Направить в другое измерение. А что там? Другое измерение. Там я. Там слышен мой голос. Там я хозяин. Ну что, это моё измерение? Красота.
Неподвижность мира одолела его, усыпила, подавила. Ничего не происходило. Большую часть времени он смотрел в ту сторону, откуда приходит солнце. Оно исправно приходило и уходило. Никакого ветра, кроме движения воздуха, которое не решалось стать ветром. Трудно поверить, что оно вызывает даже эту лёгкую рябь. Кроме солнца, на небе ничего больше не появлялось. Никаких облаков, ни лёгких, ни тяжёлых. Ночью появлялись звёзды, но он в это время спал. Звёзды из другой игры. Глупо рассматривать звёзды посередине безмятежного океана, неизвестно где. Звёзды из совсем другой игры. Не показывайте мне их. У меня и без этого хватает загадок. Мне хватает солнца на небе. И луны. Куда подевали луну? Он ещё не видел луну. Как так может быть? Может, днём не замечаю в ярком солнце? Луна ночью хорошо. Куда подевали луну? Серебристая дорожка на воде. Такая может куда-нибудь привести. Лунный след.
Он часами всматривался в глубину. Большая вода лежала под ним неподвижная, беззвучная, голубая. Ни рыбинки, ни водорослей. Где я? В течении? Никаких признаков движения воды. Их не может быть. Всегда в каком-нибудь течении. Поднял глаза – и не узнаёшь ничего вокруг. Всегда куда-то несёт.
Он опустил руку в воду. Тёплая. Неужели там тоже ничего нет? Даже на самом дне. Ни одной рыбинки, ни одного живого существа? Кого спрашиваю? Самого себя?
Всё. Конец дороги. Полный штиль. Только течение несёт неизвестно куда. Хоть какой-нибудь ветер. Я тоже не знаю куда. Куда-нибудь, за горизонт. Откуда мне знать? Кто я? Что я знаю об этом мире? Спрашивайте у того, кто всё это заварил. А мне дайте ветер. Я хочу туда, за горизонт. Здесь меня никто не ждёт, я никому не нужен. Да, убегаю от самого себя. А что остаётся делать? Невозможно? А что возможно? Что об этом говорить? Я хочу за горизонт. Дайте мне ветер!
Рука непроизвольно водила по воде. Взмутить волну. Высокую шумную волну. Разбудить большую воду. Океан тоже мёртвый. Ничего там нет? Даже на самой глубине. Не приготовили для меня ничего? Огромную рыбу? Кровожадную. Пускай придёт и прикончит меня. Чего вам ещё нужно? Всё отдал, ничего у меня больше нет. Ничего не было. Что ещё осталось? До чего ещё не добрались? Мои мысли, мои поступки, вся моя жизнь – всё ваше. Ничего нет моего. Моё тело? Руки, ноги, голова? Кровь? Хотите моей крови? Берите. Он вытащил из кармана свой складной нож. Пиратский, разбойничий нож. Оттягивает карман. Всё равно приятно. Такой нужно носить на поясе. Карманный. Он нажал на кнопку. Кровожадная форма. Пройдёт без труда через человеческую ткань. И ты туда же? Берите. Он потрогал пальцами лезвие. Острее быть не может. Всё умение цивилизации в одном лезвии. Изгиб, наточка. Острее не бывает. И ты тоже хочешь моей крови? Хоть чьей.
Он провёл лезвием с силой по своей ладони и стал смотреть на мгновенно выступившую кровь, не чувствуя боли. Только обильная кровь. Она растеклась по ладони. Первая капля упала на лодку. Он опустил руку в воду, по-прежнему не чувствуя боли.
Он устал водить по воде рукой. Она свисала, неподвижная, по запястье в воде. Кровавые мутные сгустки расходились в разные стороны, опускались вниз. Не хватит моей крови, чтобы замутить такую воду. Проглотит и не заметит. Растворит. Не нужно никаких чудовищ. Только очень много воды. Неразличимый сгусток материи. Зачем столько шума? А что, уйти тихо, беззвучно? Попробуйте сами? Неужели нет охотников на мою кровь? Кто там прячется? Выходи. Забирайте. Зачем было её давать? Выходи, кровожадная тварь. Вот он я, вот моя кровь. Не отказывай себе ни в чём. Придумали. Члены вам за это поотрывать. Такие глупости.
Потеряю сознание и свалюсь в воду. Нет, не свалюсь. Начну разлагаться на солнце. Есть ли микробы? Начну ли разлагаться без микробов? Найдут способ. Подвинуться поближе к краю?
Не пускают за горизонт. Никому туда нельзя. Ничего там нет. Всё. Глупые надежды. Эти оптимисты мира. С чем вы приходите сюда? С тем же, что и я. Надеждами, глупыми надеждами. Даже на чудовище не хотят потратиться. Акулу. Где акулы? Приходите, разорвите на части. Погуляйте за мой счёт. Всё какая-то польза. Нет, это слишком драматично, слишком по-человечески. Не вы здесь заправляете. У нас свои порядки. Хреновые у вас порядки. Устроители мира. Не разобраться в них. Не говорите, что не старался. С самого рождения. С самой первой мысли. Не разобраться. Только подумаешь, что нашёл, вот он – мой угол. Моя позиция, моя жизнь, моё счастье. И сразу что-нибудь появится всё исправить. Какая-нибудь мысль, какое-нибудь отклонение. Кому от этого весело? Мне не весело. Я положил на вас всех. Устроители. Члены вам поотрывать. Чтобы сгинули. Вместе со мной. Я не слабак. Я просто не дурак. Давай впрягайся, тяни со всеми. Или ты слабак? Не можешь как все? Все тянут, никто не жалуется. Дураки, потому и впряглись. Я не слабак. Я сильнее вас всех. Вы слепые, а я зрячий. И всё равно столько тяну. Не знаете, что это такое. Слепые. Столько тяну. Это, думаете, вам было бы по силам? Столько тянуть.
Всё, хватит. Источник надежд иссяк. Всё, что там было. Надежд больше нет, конец жизни. Откуда они берутся, надежды? Есть где-то их источник? Туда бы добраться. Тогда можно жить вечно. Надеждами живём. Иссяк, больше ничего нет. Несправедливо разделили. Может, был расточителен? Держаться за них нужно было. Откуда силы? Держаться. Наверно, я слабак. И зрячий. Неудачная комбинация. Биологически бесперспективная. Возьмите меня, раздерите на части. Насытьтесь моей кровью. И больше таких не делайте. Не жильцы.
Исчезла рябь. Он обратил внимание на совершенно гладкую поверхность воды. Стало ещё тише. Значит, был всё же какой-то шум. И тот утих. Шум моих мыслей. Ладонь пощипывало. Он вынул её из воды. Кровь почти перестала сочиться. Морская вода. Или вытекла вся? Ладонь начала болеть. Он держал её здоровой рукой и осматривался по сторонам. Что-то изменилось. Стало ещё тише. Воздух застыл.
Нужно делать что-то с рукой. Отрубить, чтобы не болела. Он залез в каюту и достал аптечку. Он долго возился, и, когда снова вышел наружу с аккуратно обработанной рукой, солнце подготавливалось к заходу. Оно скроется сегодня немного раньше. На горизонте появилась тёмная полоса. Он смотрел на полосу не отрываясь. Подошло солнце и стало в ней исчезать, растрачивая невозможные краски. Он провожал солнце как в последний раз.
Через несколько часов чернота закрыла широкую полосу звёздного неба. Задул ветер. Он увидел вспышки света.
*
Он готовился к шторму так, как следует готовиться к самому настоящему шторму. Он знал, что идёт самый настоящий. По-другому не могло быть. У него нет никакого опыта подготовки. На него идёт его первый в жизни настоящий шторм. Можно ли прожить всю жизнь, не дождавшись такого шторма? Можно прожить всю жизнь. Безмятежно прожить. Неужели это возможно? Без настоящего шторма. Безмятежно. Нет, так не бывает. У каждого есть свой шторм. И мой идёт, самый настоящий.
Его беспокоило, что приготовления получились короткими. Первым делом он перечитал инструкцию. Ему обещали, что лодка непотопляемая. Нужно только правильно её загерметизировать. Закрыться наглухо. Он закрыл все иллюминаторы и люки. Не пропустил ни одного, проверил несколько раз. Хорошо, что лодка маленькая. Их совсем немного. Раз-два и обчёлся. Неужели это всё? Такой шторм идёт. Он перечитал инструкцию несколько раз.
Остался только входной люк. Для него ещё не пришло время. Он убрал парус и вещи с палубы. На всё ушло слишком мало времени. Он немного беспокоился. Что ещё? Идёт большой шторм. Самый большой шторм в его жизни. Самый первый. Что ещё нужно делать? Ждать. Непотопляемая. Он на это рассчитывал. Больше рассчитывать не на что. Только положиться на тех, кто задумал и построил мою лодку. Надеюсь, что каждый из вас сделал свою работу честно, ребята. Больше мне надеяться не на что. Не на себя же. Одному не справиться. Уверены, что построили что-то, что сможет выдержать такой шторм? Всем штормам шторм. Устоит против неудержимой силы? Она ведь правит всем. Неужели сможем, ребята? Непотопляемая? Мне сейчас нужна абсолютно непотопляемая лодка. На вас только надежда. Одному не справиться. Я знаю, что должен выполнить свою часть. Я сделал, всё сделано, как вы велите. Закрыто, убрано. Последний люк остался, но для него ещё рано. Неужели сможем?
Он беспокоился, что больше нечего делать. Только ждать. Ветер усиливался, приходили всё более сердитые волны. Показались вспышки молний. Он пока не слышал грома. Есть время. Что ещё можно сделать? Только ждать. Непромокаемый плащ защищал от усиливающихся брызг. Только лицо принимало воду без страха. Он радовался своему лёгкому беспокойству. Оно лёгкое, о нём не нужно беспокоиться. Я не боюсь. У этих ребят умные головы и умелые руки. Она непотопляемая. Сколько бы ты ни бесился. Нечестно? Один на один? Посмотри на меня, посмотри на себя. Одному мне не справиться. Не выжить. У этих ребят умные головы и умелые руки. Посмотрим, кто сильнее.
Всё равно я тебя не боюсь. Разбей мою лодку о дно, расколи на части. Я тебя не боюсь. Бездумная, безжалостная сила. Ты не моей породы. Я тебе не пешка. Нет в моём сердце для тебя места. Мы с тобой разной породы. Придёт время, и тебя одолеют. Я тебя одолею сейчас. Неси свой шторм. Всю свою бездумность и бесцельность. Я её поглощу без остатка. Я не пешка. Я сильнее тебя. Разнеси меня в щепки. Придёт время, и тебя одолеют. Я сильнее тебя. Мне бы только научиться жить. Научиться быть счастливым. Поговорить с ребятами, которые сделали мою лодку. У них умные головы и хорошие руки. Они моей породы. Нужно найти тех ребят.
Пришли устрашающие волны. Он лежал, пристёгнутый, в закрытой наглухо кабине, мысленно осматривая каждый шов, каждую прокладку лодки. Непотопляемой лодки. Он чувствовал, что волны поднимают его выше и выше. Это только начало. Через какое-то время пришла первая волна, которая опрокинула его с лодкой вверх дном. Они вернулись в нормальное положение в ожидании следующей такой же волны. Затем пришло время, когда он не знал, где верх, где низ. Лямки крепко держали его тело, но не могли удержать мысли в его опустошённой голове. Мысли отправлялись в другие далёкие места и возвращались обратно. После неожиданно сильной встряски, падения, рывка. Волны нарастали раз за разом, безжалостные. Это я смогу выдержать, это ничего, можете мотать меня так сколько хотите. Это ничего. И вдруг обрывается сердце и падает вместе с ним на дно ещё более глубокой пропасти. Господи, если ты есть. Мысли всё чаще уходили в другие, отдалённые места.
Наконец он очнулся и поверил, что шторм достиг самой высокой точки. Всё, хуже не будет. Тужится, но не может больше. Так уже было. Так меня уже бросало. Приглушённая радость приготавливалась овладеть его телом. Он ничего не боится. Слабо добавить? Лодка вертелась и качалась во все стороны, падала вниз, поднималась вверх. Его непотопляемая лодка. Она будет так держаться до скончания веков. Сделанная ребятами с умными головами и умелыми руками. Почему я не знаю этих ребят. Где они? Вместе они обладают большой силой. Такой шторм, всем штормам шторм.
Он держался из последних сил. Я самое слабое звено моей обороны. Моё тело нельзя так долго болтать из стороны в сторону и сверху вниз. Я самое слабое звено. Не знаю, какие ребята меня спроектировали. Они многое упустили. Он чувствовал тошноту, пустоту в голове, боль от удерживающих лямок. Он не знал, что чувствовал. Мысль о том, что шторм ослабевает, приходила и уходила как второстепенная, одна их многих. У него не было сил её поддерживать. Не было сил для подъёма духа. Всё равно. Пускай бесится сколько хочет. Никакого спасения нет. Быть не может. Один шторм уйдёт, придёт следующий. Не успокоятся, пока не опустят на дно, пока не потопят, не захлебнут в солёной воде. Нет никаких сил. Когда всё это кончится. Всё должно кончаться когда-то.
*
Было невыносимо душно. Он открыл глаза и сразу попытался встать. Лямки удерживали с болью. Он неловко расстегнул их и встал. Духота. Он начал открывать входной люк. Дело двигалось не так быстро, как требовало изнурённое тело. Он задыхался от жары, наружный свет слепил сквозь иллюминаторы. Наконец люк поддался. Прищуривая глаза, он вышел наружу, вдохнул свежего воздуха и присел.
Вокруг было спокойно. Свежий ветерок приносил мелкую волну. Безжалостно светило на чистом небе солнце. Его многочисленные отражения слепили глаза. Он вернулся в душную каюту за тёмными очками. Намного лучше. Он глубоко дышал, ожидая, когда рассеется туман в голове. Последние остатки шторма.
На лодке не было видно никаких повреждений, ни снаружи, ни внутри. Он не знал, конечно, что делается под водой, но и там должно быть всё в порядке. На плаву. Он почувствовал жажду и голод, зашёл внутрь приготовить что-нибудь поесть и с жадностью набросился на свои припасы.
Вкус завершившей еду чашки кофе вернул ощущение реальности. Он начал с привычного вопроса и сразу почувствовал огромную усталость. Где я? Сонливость навалилась на него с неожиданной силой. Он не смог бы ей сопротивляться, даже если бы хотел. Спать. Через открытые люки доходил шум и свежесть океана.
Он проснулся ночью по необходимости. Его ждал большой сюрприз – начинающаяся луна. Он радостно поприветствовал её и вернулся обратно продолжить сон.
Проснувшись утром, он не помнил никаких сновидений, только ощущение чего-то волнующего и тревожного. Привычное ощущение. Он поднялся, вышел наружу и не сразу удивился, увидев перед собой берег. Совсем недалеко. Песчаный пляж, а за ним густой тропический лес. Не город. Город в другой стороне, далеко от тропического леса. Суша. Через некоторое время он вспомнил о бинокле.
От бинокля оказалось немного пользы. Лес слишком густой, пляж и так хорошо видно. Вдали возвышались холмы или горы. Устойчивый ветер нёс лодку к берегу. Вскоре её нос врезался в песок. Он вступил в воду и увидел рыбу, вспугнутую шумом его шагов. Сердце учащённо билось.
После долгого поиска на границе пляжа и леса он нашёл подходящий кол, вбил его в песок, привязал лодку и сел. Шум океана перекрывал шум леса позади. Лес тоже шумит, он слышал его, когда подходил близко. Похоже на птичьи голоса. Куда его занесло? Сколько длился шторм? День, два? Я был очень голодный и усталый. По крайней мере два дня. Может, от страха проголодался? Долгий был шторм.
Свежий бриз смягчал жар солнца. Он лёг на песок. Солнце стояло высоко в белой дымке неба. Всё то же солнце. Солнце всегда одно и то же. Одного хватит всем.
Куда меня занесло? Он был уверен, что приборы не помогут. Он там, где ещё никто не был. Нет на картах этого места. За горизонтом? Неужели приплыл? В воде плавает рыба, в лесу шумят птицы. Приплыл куда хотел? Сильный был шторм. Мог разбить в щепки, утопить. Принёс сюда. А может, он не смог, может, у него не хватило сил? Меня так просто не возьмёшь. Расхрабрился. Привязал себя к лодке. Хорошо хоть в штаны не наделал. Никакой моей заслуги нет. Просто попалась непотопляемая лодка. Спасибо ребятам. Когда-нибудь их нужно будет найти и поблагодарить. Без них я ничто. Нужно к ним присоединяться. Больше нам не на что рассчитывать. Только держаться вместе. Почему мне ещё никогда не встречались такие ребята? Которые знают, как одолеть самый большой в жизни шторм. Как построить непотопляемую лодку. Нужно много знать и много уметь.
Жажда и голод вернули его опять к реальности. Он открыл глаза. Нужно только не забыть не бояться жить. Ни на одну минуту, ни на одну секунду. Там в воде плавает рыба, в лесу кричат птицы. Пора отправляться на охоту. Он встал и огляделся. Начнём с рыбы. Он направился к лодке за гарпунным ружьём.
Стайки подходили близко и затем уносились в стороны, отпугнутые тенью лодки. Он ждал крупной рыбы. Через некоторое время он спрыгнул с лодки и пошёл вдоль берега к выступающим из воды камням. Среди камней он подстерёг достойную добычу. Третий выстрел оказался удачным. Он вытащил гарпун из трепыхающейся рыбины и вернулся к лодке. Через час рыба поджаривалась на огне костра. Ветер уносил дым в сторону леса. Он следил за жаркой и поглядывал на лес. Какие там ждут его опасности, какие чудеса? На сердце было спокойно. Он вдыхал вкусный запах жирной поджаренной рыбы.
Рыба была очень вкусная и почти без костей. Он облизывал пальцы. Зря поймал такую большую. Он отбросил остатки в сторону и вдруг подумал – где же чайки? Какой океан без чаек? Он пошёл к воде помыть руки.
Вода обтекла щиколотки и отошла. Он ждал следующей волны, чтобы домыть руки. Очень жирная рыба. На песке много разного рода рачков. Обыкновенный морской берег, обыкновенная солёная вода. Почему нет чаек? Он обернулся в сторону леса. Что там? Пришла большая волна и замочила его ноги до колен. Он отмыл последние жирные пятна.
До вечера ещё много времени. Не было никаких причин откладывать знакомство с лесом. Он не допускал никакого страха. Нужно идти в лес. Он вернулся к лодке, чтобы приготовиться.
Ружьё соседа не входило в стандартное снаряжение лодки. Ребята почему-то думали, что плавать нужно без ружья. Странно думали. Для ружья оказалось не просто найти место. Нашлось. Откуда я знал? Он надел кроссовки, взял ружьё, патроны, бинокль, фляжку с водой и спрыгнул на песок. Лес зазвучал громче по мере удаления от воды. Он вступил в него.
Растительность не была такой густой, как казалось со стороны. Он поднимался по некрутому гладкому и широкому гребешку к тому, что казалось вершиной большого холма. Он вспугнул несколько птиц, разного вида и размеров. Мясо есть. Он не видел ничего живого на земле, и это его совсем не беспокоило. На некоторых деревьях висели незнакомые плоды. С этим делом нужно быть осторожным. Он намеревался добраться до верха холма.
С высоты холма открылась длинная полоса берега. Он неожиданно увидел в бинокль большие стаи птиц у воды. Чайки. Вот они где. Там, где много рыбы. Длинный берег заканчивался в одну сторону тёмной полосой непонятного происхождения, в другую сторону был закрыт изгибом высоких утёсов. Обыкновенный, банальный прекрасный морской берег. Он испытывал облегчение и лёгкое разочарование.
По дороге вниз он услышал шум воды и обнаружил довольно большой ручей. Он напился свежей прохладной проточной воды и наполнил флажку. Хорошо. Он решил спуститься по ручью и узнать, куда он впадает, но быстро оставил затею из-за густоты растительности. В океан впадает, куда ещё. Пройдусь по берегу и найду. Будет хорошее место для лагеря. Он взобрался опять на гребень и спустился по нему к лодке. Путешествие заняло несколько часов, он чувствовал усталость.