Мистер и Мисс Осень – 2020. По мотивам одноимённого литературно-развлекательного проекта

Анна Осипова (Анна Клещ)
Как Осень сама собой стала

Хоровод времён,

Четырех имён,

Каждое черёд

Ждёт.

В стародавние времена жили Государь Год и Государыня Время. И было у них три дочери, три красавицы – старшенькая Зима, средненькая Весна и младшенькая Лето.

Зима, горделивая и холодная, носила белоснежные снега и искрящиеся на солнце ледяные самоцветы. Всем зверям лесным дарила тёплые шубки, укутывала спящую землю пушистыми сугробами. Только неуютно оказалось с ней жить, уж больно она задавалась, что первая у матери да отца на свет появилась.

Поэтому и ссорилась с ней средненькая сестра Весна, да так и норовила снежный пух на солнышко вешнее вынести да растопить. Баловница была Весна, да и ветрена. То примется с птицами песни распевать, первоцветы по сугробам высаживать, да медведя из берлоги за лапу тянуть. То насупится, пригорюнится и моросит мелким дождиком неделю подряд, грязищу разведёт – в дом не войдёшь. Но всё-таки любили её и родители, и сёстры за ласковый взгляд да звонкие песни.

А младшенькая Лето тоже непоседой уродилась. Но уж на что хозяйственная: то в лес убежит – грибов да ягод принесёт, то в сад – с наливными яблочками воротится, то в огород – огурцы, да помидоры, да лучок – только и успевай салаты рубить. А уж как любила по полям гулять – там у неё рожь стелется, тут овёс колосится. И везде-то у неё цветы – то васильки голубоглазые, то маки алые, а уж ромашек с одуванчиками – и счёту нет.

И вот однажды сообщили родители, что скоро у них и четвёртая сестричка появится, да уже и имя ей мать с отцом придумали такое напевное – Осень. Обрадовались девушки, стали думать да гадать, на кого из них сестричка похожей вырастет.

Долго ли, коротко ли, появилась на свет Осень. Прибежали Зима, Весна и Лето на сестру смотреть, поглядели – да пригорюнились. Ждали они девочку-красавицу, а народилось чудо-юдо какое-то – лежит она в люльке вся тощая, голая, лицо сморщенное, глазки серые да мутные, и плачет надрывается, холодными слезами пелёнки поливает. Да только увидали они, как мать с отцом малютке радуются, целуют её да смеются, ласково по имени зовут, и решили, виду не подавать, тоже стали смеяться да в ладоши хлопать – сестру свою встречать.

Ни день, ни неделя пролетели – подросла Осень, да только ни краше, ни добрее не стала. Сидит всё одна день-деньской в тереме, хмурая да серая, ни песенки не споёт, ни добрым взглядом не посмотрит, а только плачет да ногами по полу громыхает.

Только вот случилось Государю с Государыней уехать по делам важным, и наказали они дочерям старшим за Осенью приглядывать – каждой в свой черёд.

В первый месяц взялась с ней Лето сидеть. Да только где же ей усидеть на месте! Стала Лето уговаривать сестрёнку выйти с ней на воздух да погулять, обещала ей подарки богатые. Хитро прищурилась Осень, подумала, да и согласилась. Подхватила Лето сестричку, да и побежала с ней по своим обычным делам – в лес, в поле, в огород. Только вот диво, и Осени в новых местах так понравилось, что подобрела она, заулыбалась на солнышке. А Лето по щедрости своей много ей подарков оставила – и крепких грибочков ей отсыпала, и тыкв золотых, и морковки со свёклою – они в земле росли, им осенние слёзы только в рост да на пользу пошли. После первого месяца – стала Осень краше, надела рябиновые серьги да бусы, и так ей понравились золотые листья, что вся она в жёлтые да оранжевые шелка нарядилась.

Во второй месяц – пришла к Осени Весна. И тоже её позвала с собой по делам: как раз у неё цветочная посевная начиналась. Да только заупрямилась Осень – зачем ей куда-то идти, раз она уже и так вся в золоте. Но Весна не отступала – разве только золотом можно всех удивить? Да и пусто у Осени в тереме, а если повсюду цветы расставить – так сразу и гостей позвать не стыдно. Поддалась Осень на уговоры, нарядилась в лучшее платье и пошла вместе с Весной. Ах, как же приглянулись ей цветы Весенние – не боялись они её нрава холодного, не вяли от её дыхания как маки да колокольчики летние. Помогла Весна ей отыскать цветы к теплу неприхотливые, да чтобы ещё и цвели ярко-празднично. Вернулась Осень домой с целой охапкой хризантем, георгинов да настурций. Украсила свою комнату и ещё веселее стала.

На третий месяц постучалась к ней Зима, да только заходить не стала, уж очень боялась цветы да плоды осенние заморозить. Не захотела Осень с ней идти, не любила она Зиму за глаза её холодные, даже плакать принялась. Но и Зима пообещала ей подарки царские – белоснежные простыни, пуховые перины, да меховые шапки с рукавичками. Решила Осень, что и эти подарки ей пригодятся. И вот отправились они вдвоём по Зимним делам: там надо речку льдом сковать, тут снежком берлогу укрыть, да позёмку по дороге пустить – ишь летит – залюбуешься. Полюбился Осени белый пушистый снежок, что легко танцует снежинками на ветру. Подарила ей Зима всё, что обещала, но наказала ей раньше срока Зимние дары из сундучка не доставать, пока не наиграется она с летними да весенними вдоволь.

Вот и родители возвратились – и не узнали свою меньшую дочь. Стала она красавицей писаной – всё лучшее взяла она от своих сестёр: от Лета – щедрость да изобильность, от Весны – яркость да ласку тёплых дней, от Зимы – умение всё прибрать, снегом укрыть да украсить.

Стали дочери-красавицы родителей обнимать-целовать, накормили их досыта, рассказали, как они без них жили-поживали, а когда Государь и Государыня на покой отправились – стали они хоровод водить да колыбельную петь:

 
Встала Осень в хоровод,
В хоровод.
На исходе долгий год,
Длинный год.
Листья золотом блестят
И летят.
Баю-баю – шелестят,
Шелестят.
 
 
Месяц ходит день за днём,
День за днём.
И дарами полон дом,
Полон дом.
Вдоволь будем есть и пить,
Есть и пить.
Лето есть за что хвалить,
Ой хвалить.
 
 
Месяц наступил другой,
Да второй.
Зацвели цветы гурьбой,
Да гурьбой.
Словно вновь Весна пришла,
К нам пришла,
Первоцветы принесла,
Принесла.
 
 
Третий месяц нам принёс,
Нам принёс
Снега белоснежный воз,
Целый воз.
Мчится вьюга по земле,
По земле —
Выстилает путь Зиме,
Путь Зиме.
 
 
Встала Осень в хоровод,
В хоровод —
Замыкает каждый год,
Длинный год.
Листья кружатся, летят,
Всё летят.
Баю-баю – шелестят —
Баю-бай.
 

Татьяна Смышляева

После лета приходит осень,

Пора зрелости и увядания.

Перед зимой она деревьям

Устроит пышное прощание.

В позолоте стоят берёзки

И краснеют огнём рябины,

Бордовый кафтан у клёна,

Оранжевый бархат осины.

И листопадом закружит —

Вот природе осенний бал.

Потом заплачет дождями,

Ведь срок её так мал.

Это было очень давно. На земле правила Ледяная королева. Всю землю она сковала льдом. Жила она в своём ледяном царстве в замке из льда. И служили ей вьюга, пурга, метель и буйный ветер.

Но однажды на небосклоне, близко от земли появилось Солнышко. Оно светило и улыбалось, играя своими лучами. И от его лучей лёд на земле начал таять и зарождалась жизнь – появились растения, деревья, животные, птицы, люди. Узнала об этом Ледяная королева и очень разозлилась. Ей не нравилось чьё-то вмешательство в её королевстве, она же владела ледяным царством и была всемогуща. Решила Ледяная королева заколдовать и спрятать Солнышко. И когда Солнышко прятало лучики, налетел буйный ветер и пригнал его Ледяной королеве. Она посадила его в ледяную башню и заколдовала, чтоб оно не могло светить. А без Солнца на земле не будет жизни.

Увидела это Луна, она властвовала на небосклоне. Когда Солнышко закатывалось и становилось темно, на небе появлялась Луна и освящала землю. Она управляла лунными циклами и имела влияние на землю. У неё было три месяца – Март, Апрель и Май. Дала она Марту свою лунную палочку, которой зажигала звёзды. Эта палочка поможет расколдовать и зажечь Солнышко. Но нужно было знать заклинание, которое знал только буйный ветер. И отправились месяцы на землю, а Луна освящала им путь. В ледяном царстве им было не холодно, они же месяцы Луны. Им нужно было успеть до полнолуния, когда заклинание действует.

Увидев месяцев буйный ветер изо всех сил дул, сбивая с ног. Но месяцы устояли под напором, придерживая друг друга. А когда чуть ослабел, Март дотронулся до него лунной палочкой и ветер стал переменчивым, а он знал заклинание. И месяцы шли дальше уже с попутным ветром. Ледяная королева была в ярости от такого предательства. Послала вьюгу, которая сбивала с пути. Последним шёл Май, он отстал и сбился с пути. А Март с Апрелем шли дальше. А Ледяная королева послала метель, вокруг всё замело и месяцы с трудом пробирались по снегу. Но оглянувшись, Март не увидел Апреля, его замело снегом. Дальше продолжал путь один Март. А Ледяная королева послала пургу, от которой ничего не было видно. Но у Марта была лунная палочка, которая указывала ему путь. Долго он сопротивлялся пурге. Но вдруг на небе показалась полная Луна, стало светлее и утихла пурга. И Март увидел замок Ледяной королевы. Когда он подошёл и дотронулся лунной палочкой до замка, прочитав заклинание, замок в тот же миг рассыпался. А Ледяная королева превратилась в старуху Зиму и уже не имела того могущества и не могла властвовать вечно. Март забрался на башню и увидел Солнышко. Дотронулся до него лунной палочкой и Солнышко засветило, заиграло своими лучами и улыбаясь поднялось на небосклон.

И пришла на землю Весна. Заплакал Апрель от радости капелью и расцвёл красавец Май. На земле всё расцвело и запели птицы. А люди встречали Весну блинами, славили Солнышко. Месяцам так полюбилась Весна, что они остались на земле. После Весны наступило весёлое и звонкое Лето. Всё вокруг цвело и благоухало. Солнышко светило очень ярко и согревало землю. На деревьях и кустах созревали плоды и ягоды, а в огородах овощи. В поле колосились хлеба. Начиналась уборка урожая. Короче и холоднее становились дни. А Лето очень боялось, что от холода погибнут все деревья и кусты. И Лето кличет волшебницу Осень, только она своим волшебством поможет, чтоб не погибла природа.

А волшебница Осень нарядила деревья в яркие разноцветные платья, ведь они отплодоносили и стоят в ожидании увядания. В золотистую парчу одела берёзы, в алую рябины, в бардовый бархат клёны, в оранжевый осины и лиственницы. От такой красоты Солнышко улыбалось и ярче сияло. И стало тепло как летом. А люди назвали это время бабьим летом. В это время был сбор урожая и всё заготавливали на зиму. А Осень дарит им тёплые, золотые дни. Всех птиц собирает она в стаи и они улетают в тёплые страны, вместе с ними улетает и Лето. Но оно вновь вернётся с птицами, когда его позовёт Весна. Когда проходит бабье лето, листья опадают с деревьев, это Осень листопадит, покрывая землю разноцветным ковром. Листья будут преть и питать корни деревьев и не погибнут зимой. А Осень плачет дождями, жалея свою красоту. Дожди напитают землю и деревья влагой. И они засыпают до весны, чтобы вновь возродиться. Но с первыми заморозками волшебство Осени заканчивается, она знает что приходит Зима, которая долго дремала и набралась сил. На прощание волшебница Осень под мелодию дождя поёт свою колыбельную песню.

 
Баю-бай, баю-бай,
Вся природа засыпай.
Баю-бай, баю-бай
И за зиму отдыхай.
 
 
Вновь придёт весна
И разбудит всех от сна.
Одолеет зиму март
И начнёт свой старт.
 
 
Придёт месяц апрель,
Зазвенит его капель.
Следом май придёт
И вокруг всё расцветёт.
 
 
Баю-бай, баю-бай,
Вся природа засыпай.
Баю-бай, баю-бай,
До весны отдыхай.
 

Так и повелось на земле. Когда зима отметелит и отснегопадит, наступает весна, потом приходит лето и появляется волшебница Осень, чтобы спеть свою колыбельную природе.

Тимур Нигматов
Сказка о шахе и его молодой жене

В седые времена каждый знал,

что осень приходит только тогда, когда

самые могущественные из джинов изгоняют

духов лета с помощью ледяной магии далеко на юг…

И не дают возвращаться, пока наконец не придёт их время…

Шахерезада сказала:

«О, досточтимый правитель. Наступает 961-ая ночь, и я готова рассказать тебе новую историю. Она потешит тебя, отвлечёт от многотрудных забот и тяжёлых дум…

Давным-давно далеко на юге жил шах. Но, конечно, не такой могущественный и богатый, как ты, о, мой повелитель. И владел тот шах, как и полагается, гаремом из красавиц неописуемых, собранных со всех концов света. Но, конечно, ни одна из них не могла бы сравниться с луноликими и пышногрудыми лебёдушками, что скрываются в твоих обширных опочивальнях.

С некоторых пор сердце шаха целиком принадлежало самой дорогой жемчужине его коллекции – молодой наложнице, привезённой из северных земель, с огненными волосами и глазами, цветом подобными персидской бирюзе. Шах особенно любил бывать вечером в её алькове, где она расчёсывала его волосы мягким гребнем и пела удивительные колыбельные о дальних краях и удивительных созданиях. Только так правитель мог забыть о тяготах власти и отдать себя во власть Морфея – бога, почитаемого греками.

В один из вечеров шах заметил грусть на лице девушки, но не придал этому большого значения. Однако с той поры красавица становилась печальнее день ото дня. Шах не раз замечал слёзы в уголках её прекрасных глаз, а колыбельные перестали успокаивать его, наоборот, порождали чёрные думы в его голове.

Много раз правитель спрашивал любимую, что удручает её, не даёт душе покоя, но красавица была безмолвна. Только воспользовавшись помощью вездесущей старой кормилицы, шах узнал, что девушка тоскует по осени. В её родном краю она приходила рано, расписывала деревья золотыми и багряными узорами, ветром заставляла листья пускаться в причудливые танцы, разбрасывала пушистый покров инея по траве. А в эти южные края осень будто позабыла путь, заплутала где-то по дороге.

Призадумался шах: как вернуть радость в глаза любимой жены, румянец на её гладкие как персик щёки. И решил обратиться к мудрецу за советом. Тот жил при дворе, получал огромное жалование и придумывал разнообразные штуки, которые, впрочем, на поверку оказывались совершенно бесполезны.

Бухнулся учёный на колени перед троном.

– Скажи, о, почтенный, да не выпадут все волосы с твоей мудрой головы, как нам привести осень в наши края? – вопросил правитель.

– Прошу прощения, но сделать это будет весьма затруднительно, – приставив указательный палец к носу, отвечал мудрец. – Дело в том, что глобальное потепление, вызванное антропогенными факторами, привело к изменению маршрутов океанских течений, вследствие чего климат изменился безвозвратно. Боюсь, наука тут бессильна, мой повелитель…

Решил шах, что перед ним шарлатан, который не хочет и не может ему помочь, и незаметно подал знак палачу. Тот мигом понял волю хозяина, и голова мудреца оказалась не только отделённой от тела, но и накрепко приколоченной над воротами шахского дворца в назидание другим.

На другой день будто божественная искра прилетела шаху в голову и озарила его. Он велел мигом доставить в его покои придворного живописца – человека весьма искусного, но не в меру часто прикладывающегося к горлышку кувшина с вином. Шах объяснил художнику идею, и тот бросился со всех ног готовить инструменты.

На следующее утро красавица-жена в тоске и печали выглянула в окошко, обращённое на север, и застыла в изумлении. Деревья, растущие во внутреннем дворике, похвалялись перед ней своими разноцветными одеждами, щедро раскрашенными «осенью». Залилась девушка звонким смехом, расцвели коралловые губы, вспыхнул огонь в глазах. Но высоко взошло солнце, бросило нещадные лучи на деревья, треснула на листьях краска и опала струпьями на землю. Поняла красавица, что жестоко обманули её и ударилась в плач. А шах, недолго думая и напрочь забыв, кто автор этой идеи, повелел отрубить живописцу руки и прибить их рядом с головой мудреца.

Разгневанный правитель приказал глашатаям трубить на каждой шагу, что тот, кто сможет привести осень в его земли, получит великую награду. Много охотников приходило к воротам дворца, но все они разворачивались обратно, не желая повторять судьбу учёного и живописца.

В ту пору через город проезжал неунывающий бродяга Ходжа Насреддин. То есть как проезжал – проходил, держась за хвост верного спутника – осла. Когда Насреддина спрашивали: «Почему ты никогда не садишься на своего ишака верхом, ведь так путешествовать гораздо удобнее и быстрее..?», он шикал на любопытных и шёпотом отвечал: «Я боюсь, что такая же мысль придёт в голову моего осла…»

Когда Ходжа Насреддин пробирался сквозь толпу на рыночную площадь в надежде найти там пищу и кров, он услышал призывы глашатая и подошёл поближе узнать, что стряслось. Как только Ходжа узнал про обещанную награду, ноги сами понесли его к шахскому дворцу. Увидев, что приколочено над воротами, он попытался развернуться и убраться подобру-поздорову, но его собственные ноги заартачились и внесли Насреддина во дворец. Ходжа мысленно умолял их подчиниться его воле, объясняя, что если его голову отделят от тела, ноги не смогут самостоятельно ходить по земле, их по кусочкам растащат дикие звери. Но все усилия оказались напрасны.

Упал Ходжа Насреддин на колени перед правителем, уткнулся лбом в пыльный ковёр и твёрдо решил сказать какую-нибудь глупость, притвориться умалишённым, чтобы спасти свою бедную голову. Но как только он начал говорить, язык тоже перестал слушаться и начал нести такую околесицу, что Ходже оставалось только диву даваться.

– О, мудрый повелитель, гроза и защита нашей страны, тень Аллаха на земле, прошу, послушай меня, верного раба твоего, червя, не достойного быть раздавленным твоими драгоценными туфлями! Но прошу тебя сначала остаться со мной наедине. Я знаю сокровенный способ, как вернуть осень в эти края и осчастливить кровь твоего сердца, желчь твоей печени…

– Довольно, довольно! – перебил шах и взмахом руки велел всем удалиться. – Говори, что делать.?!

– О, мой повелитель, я долго скитался по удивительным странам, видел такие диковины, какие и описать не смею. И встречался мне на пути дервиш, владеющий потаёнными знаниями. Именно он поведал мне историю, что осень ушла из этих краёв далеко на север. Потому что люди, ослеплённые невежеством и жадностью, перестали приносить жертвы могучему дракону Аангху, прогоняющему каждый год лето. Этого дракона не суждено увидеть ни одному человеку. Но каждый чувствует его ледяное дыхание и видит чешую с его волшебной, огненной шкуры, осыпающую деревья.

– Но как нам вернуть назад этого твоего дракона, как там его..? – в нетерпении воскликнул шах.

– Очень просто, – ответил Ходжа Насреддин. – Вели собрать с каждого твоего подданного, наделённого богатством, по двенадцать золотых дирхемов – по числу месяцев в году. И из своей казны отсыпь золота побольше: столько, сколько нужно, чтобы задобрить дракона. А ночью сам, без стражи, только с самыми верными своими людьми, отнеси эти дары в поле за городом, там где встречаются две реки, и оставь под тутовым деревом, расщеплённым молнией. Будь уверен, осень сюда вернётся!

– Что ж, сделаю так, как ты сказал, – после недолгих раздумий сказал шах. – Но учти! Если ты обманул меня, я добавлю твои ноги и язык к тому, что уже висит над воротами моего дворца…

Душа Насреддина после этих слов ушла в пятки, но взять назад слова, сорвавшиеся с его непокорного языка, он уже не мог. Опечаленный Ходжа направился в отведённый для него и его осла сарай, вход в который охранял толстый охранник со страшными усами.

Ночь пролетела незаметно. Шах проснулся поздно, сладко потянулся на постели, заваленной шёлковыми подушками, и вдруг услышал девичий голос. Не долго думая, шах выбрался из-за балдахина, накинул цветастый халат и пошёл на звук грустной, но вдохновенной песни, льющейся откуда-то неподалёку. Голос привёл его к тяжёлой занавеске, за которой скрывалась дверь в покои его любимой молодой жены. Шах приложил ухо к замочной скважине и затаил дыхание.

 
«В дивной горнице златой
У кроватки мать сидела.
И тихонько песню пела,
Охраняя чад покой:
– Спите, спите, дорогие,
Набирайтесь свежих сил!
С тем, кто власти вас лишил,
Ждут сражения лихие!
Ты, Сентябрь, рвёшься в бой,
Без терпенья, без оглядки.
И с судьбой играешь в прятки,
Я молю тебя: «Постой!»
Средний брат мудрей – Октябрь,
Золотая голова.
Его оружие – слова,
Умом своим он слепо храбр.
Свиреп и яростен Ноябрь,
Ведь жребий выбранный не прост:
Ему нужна святая злость,
Когда придёт старик Декабрь.
Мы каждый год несём свой крест,
Блюдя законы мирозданья,
Забыв навек свои желанья,
Пока богам не надоест.
И наше время настаёт…
Поход уже не за горами,
Когда, вооружась ветрами,
Мы с ратью двинемся вперёд.
Сейчас же спите, дорогие!
Храню я ваш покой и сон…
Так было веку испокон,
Так будет… Баюшки, родные…»
 

Шах, не дослушав колыбельную, нетерпеливо распахнул дверь и увидел жену, стоящую у высокого, узкого окна. Когда он подошёл ближе и выглянул наружу, то ахнул от изумления: за одну ночь лето сменилось осенью, и даже его любимый прудик с китайскими золотыми рыбками подёрнулся тонким ледком. На радостях шах велел позвать к нему Ходжу Насреддина, но оказалось, что тот ночью обманул стражника и бежал из города, позабыв об обещанной награде.

Позже несколько горожан клялись, что видели Ходжу Насреддина на рассвете недалеко от города. И якобы осёл его был нагружен двумя огромными торбами с каким-то тяжёлым грузом. А от золота, оставленного в дар дракону, не нашли ни монеты.

Но ты, мой мудрый повелитель, знаешь, что грош цена злым наветам клеветников и завистников. Ведь волшебство в нашем мире существует на каждом шагу. Важно лишь уметь его видеть и свято в него верить…»