Мистер и Мисс Осень – 2020. По мотивам одноимённого литературно-развлекательного проекта

Ирина Пыхтеева
Немного о себе

 
Кулебаки мои родные,
Нижний Новгород в двух шагах,
Здесь просторы шумят лесные,
И лазурь реки в берегах.
 
 
Здесь я выросла, здесь училась,
И до сей поры здесь живу
Сколько в жизни всего случилось
Белый снег порошил листву.
 
 
Белый снег порошил удачи,
Невезенья, потери, взлёт,
Только в жизни никак иначе,
Пусть не каждый меня поймет.
 
 
Я так долго свой путь искала,
Я пыталась себя менять,
Не поверив душе, скрывала,
Что умею стихи писать.
 
 
Я сжигала, рвала страницы,
Лист сминала, чтоб пальцы в кровь,
Но стихи, словно с неба птицы,
На бумагу садились вновь.
 
 
Поняла, никуда не деться,
Птиц с бумаги не стала гнать,
И сумела душа согреться,
Глядя в тоненькую тетрадь.
 
 
И сумела душа влюбиться,
В мыслей смелых ночной полет.
Помогли в этом рифмы-птицы,
Пусть стихами душа поёт.
 
 
Я судьбу свою повстречала
После боли, потерь и бед,
Будто жизнь начала сначала,
Будто мне 18 лет.
 
 
Есть супруг, есть семья и дети,
Есть семейной любви тепло,
Всех дороже они на свете,
Вместе мы всем ветрам назло.
 
 
Есть друзья, что протянут руку,
Есть свой дом и пушистый кот.
Он прогонит печаль и скуку,
Если вдруг она к нам придёт.
 
 
Я в добро, как ребёнок, верю.
И стараюсь друзьям помочь,
Злая зависть, не стой у двери,
Подлость, ложь, уходите прочь.
 
 
Я люблю раздавать улыбки
И улыбки ловить в ответ.
Пусть с листвой улетят ошибки
Мною прожитых дней и лет.
 
 
Мне так мало от жизни надо.
Пусть простят меня недрузья,
Пусть друзья всегда будут рядом
И родная моя семья.
 
 
Да, ещё про кота забыла,
Рядом быть он всегда готов,
А чтоб нам веселее было
Заведём ещё двух котов.
 

Катрин Маркова

Люблю осень. С детства она всегда была для меня праздничной порой, наполненной подарками, открытками, шоколадными конфетами «Осенний вальс», ведь я сентябрьское дитя. Каждый мой день рождения – это разноцветная, шуршащая под ногами листва, нежные лучики солнца, прохладный ветерок; а изредка моросящий дождь скорее служит украшением, а не причиной для меланхолии.

Именно осень часто открывает для меня новые этапы, так что я уже привыкла мерить ею свою жизнь.

Осенью я пошла в химкинскую школу рядом с домом и встретила близких друзей, с которыми мы и по сей день встречаем каждый сентябрь вместе. Осенью я полюбила сильно-сильно, и осенью же отпустила свою любовь, слишком уж сложно было за ней угнаться.

Ещё помню, что в школе мне особенно нравились уроки английского языка, математики и литературы, а вот к физике я была крайне равнодушна. И как-то осенью в десятом классе мама и папа спросили у меня, кем бы я хотела стать и где бы хотела учиться. Я смело ответила: «Хочу писать книжки!». Им эта идея совсем не понравилась, они ведь у меня физики. Так что семейный совет быстро принял решение: книжки – это интересно, но как-нибудь потом, а пока нужно что-то ближе к жизни. Для них в физике жизни намного больше, чем в книгах. Для меня – до сих пор наоборот.

Осенью я побежала в Московский университет. Окрылённая звездой на устремившимся ввысь шпиле и влюблённая в числа, кривые и плоскости, я мечтала покорить этот мир теоремами. Вычисляла пределы, решала уравнения, искала интегралы Лебега, выводила доказательства… нехотя учила и физику…

Спустя несколько осеней заметила, что тетрадка выведенных мною уравнений сердцу была совсем не мила, а вот блокнотик с набросками и идеями грел душу. Осенью начала понемногу воплощать эти наброски в жизнь, наполнять их мыслями и чувствами. Даже решилась опубликовать несколько неумело написанных историй, спрятавшись на анонимных сайтах.

Прошлой осенью, наконец, нашла такую работу, чтобы твёрдо стоять на своих двоих. И чтобы от неё выть не хотелось!

Этой осенью новый этап: выхожу из тени небольшими шагами, приглядываюсь к мечте писать смело и открыто. И со смыслом.

Осень часто вдохновляет меня на новые открытия, цели, авантюры. Думаю, что она тоже меня по-своему любит.

Юлия Кабиокова

Меня зовут Юлия. Мы из маленького городка Чёрмоз, что находится в Пермском крае. Я уже 16 лет пишу стихи и тексты песен, а талант сына к сочинительству открылся нынче летом (сыну 7 лет). Он стал писать сказки для младшего брата (ему 1 год). Ещё Денис стал заниматься музыкой как мама, но у него гармонь, а у меня балалайка. Я играю в оркестре народных инструментов. Вчера нашему коллективу исполнилось 2 года. Мне нравится жить в тихом и спокойном месте. Здесь чистая энергия природы, вдохновляет всё на творчество. Городок имеет за собой почти 320-летнюю историю. Об этом написано и пишется ещё множество стихов, песен и рассказов.

Как я начала писать стихи? Раньше много читала разных книг и по вечерам записывала тексты песен на слух с магнитофона. Попробовала написать что-то сама. Получилось. Примерно в то же время появилась школьная газета, где публиковали мои первые стихи. Они были о природе. В старших классах записали музыку на две песни. С ними выступала на школьных концертах, потом в колледже. По образованию я учитель истории, поэтому стихов на исторические темы достаточно в моих блокнотах. С прошлого года начала заниматься издательской деятельностью. Весной 2020 года к 75-летию Победы вышел сборник авторов Пермского края. В нём есть и участники группы ИСП, которые проживают в Перми и в крае. Как помощник редактора, думаю, сработала я хорошо. В свои 30 лет не думаю останавливаться на достигнутом и продолжать заниматься своим творчеством и помогать другим авторам быть услышанными.

Жуля Евгеньевна

 
Осень золотая, с мамой сговорилась,
В октябре седьмого – появилась Я!
Мама, словно листик, у меня кружилась,
АНЖЕЛИКОЙ – нежно назвала меня!
 
 
В детский сад водила, кукол покупала,
Одевала в платья, модные, меня,
По хозяйству маме часто помогала,
В девяносто третьем в школу я пошла!
 
 
Хорошо училась, на кружки ходила,
Научилась, помню, там крючком вязать
И дорогу в танцы для себя открыла,
Начала стихи я, первые писать.
 
 
В две тысячи четвёртом, я студенткой стала,
Выбрала профессию: учитель – логопед,
Правда с написанием, немного завязала,
Набиралась знаний, ведь ученье – свет!
 
 
Вышку получила, вышла замуж сразу,
На старый новый год – дочку родила,
Через четыре года, по моему заказу,
В день Победы – сына, мне судьба дала!
 
 
Да, совсем забыла, приглашаю в гости!
В Пензу приезжайте – Родина моя!
К нам частенько, очень, приезжают в гости,
Но знакомствам новым, очень рада я!
 
 
Пензе посвящала я не мало строчек,
Я уже лет восемь, как опять пишу,
Моё вдохновение – дочка и сыночек
И тот край родимый, где я и живу!
 

Екатерина Бархатова

Когда я родилась в воскресное сентябрьское утро, мне был преподнесён милый подарок – тончайшее из инея одеяльце легло на крыши нашего маленького сибирского городка у берегов Ангары. Как оказалось, его подарила мне моя единственная родная сестра – старшая. Её звали Осень.

Каждый год она смотрела за мной, своей младшей сестрёнкой. Убаюкивала шуршанием листьев, пела колыбельные прощальным курлыканьем улетающих на юг птиц. Водила меня в сказочный лес, учила палитре своих красок – жёлтых, оранжевых, красных, багряных.…

Немного позже она брала меня за руку и отводила в школу. Угощала на переменках ароматными яблоками. Согревала последними тёплыми лучами солнца. Пристрастила меня к своему преданному «певцу и глашатаю» Сергею Есенину и всё читала мне его стихи нараспев. Ах, как я любила её все свои детские годы! Когда она уходила, я очень скучала по ней, вспоминая её волнующий волшебный запах – запах прелых листьев и дождевой влаги.

Каждый раз, когда приходила пора отправляться в университет набираться иноязычной науки, Осень подбадривала меня своими картофельно-морковными полями. Дарила букетики васильков, сорванных грязными от земли руками. Сулила новые встречи и дружбы. Давала обещания, что всё совсем скоро будет хорошо.

В те далёкие годы моя сестра была румяно-щекой крестьянкой в рябиновом венке с простодушным лицом и едва уловимой грустинкой в смеющихся глазах. Брала меня с собой по грибы, тащила на болота за брусникой и клюквой. Велела собирать урожай с овощных грядок и закручивать разносолы в банки на зиму. Когда же я поселилась на восточном побережье Северной Америки, Осень сделалась барыней – стала носить парчовые топорщащиеся платья с высоким воротником на королевский манер, вплетать рубины в волосы, вешать монисты из яхонтов и золота на свою лебединую шею. И, вообще, стала страшной модницей и задавакой. Стала ездить на виноградники и вкушать там молодое вино, задорно хохоча и подмигивая зевакам.

Именно она уговорила меня остаться в Америке – видите ли, для неё здесь нарядов много, выбирай любой фасон и любую ткань. Шёлк, бархат, вельвет, каракуль, мех…. Я осталась. Взамен на эту услугу она снова привела меня в школу, но уже в качестве учительницы. «Кому как не русскому учителю учить испано-язычных детей английскому языку?» – лукаво заметила она мне. И я снова с ней согласилась. Старшая сестра ведь плохого не посоветует.

Потом она выдала меня удачно замуж. Сделала прекрасный подарок – выбрала для свадьбы в ноябре по-летнему тёплый день.

Бывало, что моё сердце вдруг сжималось от тоски и душевных переживаний. Тогда Осень принималась плакать вместе со мной моросящим дождём и сушить мои слёзы сырым ветром. Потом она придумала научить меня писать стихи. Это помогло – они стали хорошим лекарством от хандры.

Несколько лет спустя, Осень поставила вопрос ребром: она очень хотела стать тётей, и ей не важно было, когда это случится, лишь бы побыстрее. Я собралась с духом, и на свет появились две маленькие прелестные девочки, сестрички. Осень вздохнула с облегчением: «Ну, теперь я спокойна. Они есть друг у друга. А у тебя есть я», – и улыбнулась своими озёрными с поволокой глазами.

И так всю жизнь: Осень балует меня роскошными подарками, даёт сестринские советы, опекает и защищает. «Спасибо тебе, сестра, что ты у меня есть», – шепчу я ей в ответ.

Анна Осипова

Вот ноги – их две,

Я бегу по судьбе,

По осенним листкам

К пустякам…

 
В жизнь ногами вступила несмело:
Каждый шаг мне давался с трудом.
Неразумное плюхалось тело,
Приземляясь то попой, то лбом.
 
 
В сад на саночках споро летела,
Старший брат меня мчал с ветерком,
В снег весёлое падало тело,
Приземляясь то попой, то лбом.
 
 
Я над книжками в школе сидела,
Скрипку люто пилила смычком,
На физре с брусьев падало тело,
Приземляясь то попой, то лбом.
 
 
В универ после школы хотела,
Первый курс был учебный Содом.
И нетрезвое падало тело,
Приземляясь то попой, то лбом.
 
 
Я учителем стала и мелом
На доске вывожу день за днём:
Body – так переводится «тело».
Повернитесь не попой, а лбом!
 
 
Замуж вышла, детей заимела —
Всё на мне: и работа, и дом.
И уставшее валится тело,
Приземляясь то попой, то лбом.
 
 
«Все на конкурс!» – реклама пропела.
«Миссис Осень» – прекрасный диплом.
К битве рифм приготовилось тело
Сочиняю и попой, и лбом.
 

2020 10 01 Анна Клещ (Анна Осипова)

Татьяна Смышляева

 
Всем осенний привет друзья!
Своё «дефиле» представлю и я.
 
 
Родом я буду с Вятского края,
Где рощи берёз, в ромашках луга,
И где зимой морозной повсюду
Лежат белые большие снега.
 
 
Родилась я весною, в марте —
Из рода Смышляевых корни вели.
Папа с мамой назвали Татьяной,
Русским именем меня нарекли.
 
 
Посёлок Андреевский, улица Школьная
Жила и в школу ходила там я,
Где прошло беззаботное детство,
Пролетела вольная юность моя.
 
 
В детстве мечтала быть медсестрой,
В войну с мальчишками играла.
В дровенике был госпиталь у нас,
Их мазала зелёнкой и бинтовала.
 
 
Пионерское детство костром отгорело
И школу закончила комсомолкой.
Мед училище, воспитатальниц курсы,
Юность прошла песней звонкой.
 
 
Чем я в то время жила и дышала,
Что было у меня тогда в мечтах,
И когда любовь свою я познала,
Хотелось всё выразить в стихах.
 
 
Путешевствовать очень любила,
Красота юга меня привлекала.
И однажды в Крыму майским днём
Я будущего мужа повстречала.
 
 
Мы познакомились с ним весной,
В отношениях он поставил точку,
И через год меня в Загс повёл,
Потом родила я любимую дочку.
 
 
Много лет работала в детском саду,
Жизнь была в потерях и волнениях.
Воспоминания жизни я все сберегу
И напишу в своих стихотворениях.
 

Тимур Нигматов
Рассказ «ТИМКА» (насквозь биографический)

Тимка, к прискорбию своему, не помнил, как появился на свет. Но когда позже узнал, как это происходит у человеческих и некоторых иных созданий, твёрдо решил, что его-то точно нашли в капусте. Правда, любимые папка и мамка утверждали временами, что его принёс аист, пару раз уронив по дороге.

Рос он обычным мальчуганом: пулял из рогатки по воробьям, жевал вишнёвую смолу, тырил недозревшие початки кукурузы по соседским огородам. Особо любил лето у бабушки с дедушкой и рыбалку с дядей. Часами Тимка мог сидеть на берегу местного прудика, не сводя глаз с поплавка. Правда, рыба ему попадалась мелкая, рахитичная. Поэтому Тимка жутко обиделся на неё, когда воду отравили какой-то химией. Несколько дней обитатели пруда всплывали кверху брюхом один за другим, с каждым часом становясь всё больше в размерах. «У-у-у, предатели, – думал Тимка. – Могли в мою уху отправиться, а теперь даже коты от вас носы воротят».

Потом началась война. Тимка не боялся слова, которого так пугались взрослые. Ему были жутко интересны светящиеся шарики, которые пару раз проносились низко в небе, будто прямо над соседними девятиэтажками. Папка объяснил, что это снаряды установки «Град», но Тимка так и не понял, почему градины светятся и не тают. Однажды, когда родители были на работе, с балкона Тимка увидел настоящую человеческую реку. То были люди, бежавшие от войны кто куда. Даже когда в соседнем дворе, в арыке, по утру нашли труп, Тимка не испугался и бегал с друзьями-товарищами смотреть. Вредные взрослые так и не дали приблизиться, отогнали любопытных.

Наверное, больше всего Тимка испугался, когда однажды вечером родители потащили его и сестрёнку с братиком на чердак их пятиэтажки прятаться от боевиков, которые могли рыскать этой ночью по району. Тимка сотоварищи много раз был на крыше и подползал к самому краю, рискуя сверзиться вниз и разбиться в лепёшку, но в ту ночь страх был совсем другой. На всю жизнь он запомнил едкий запах голубиного помёта и неудобную постель на шариках керамзита.

Дальше становилось всё хуже. Денег не хватало, продукты доставались с трудом, хлеб продавался по спискам. Сначала в домах выключили отопление, потом исчез газ, а затем и свет стали давать по часам. Холодными ночами Тимка делал уроки под свечой, укутавшись сразу в куртку и одеяло. И окончание войны ситуацию сильно не улучшило.

Как-то утром, будучи уже студентом, Тимка чистил зубы со свечой, стоявшей на раковине. И когда, прополоскав рот, поднялся и глянул в зеркало, увидел пламя на собственной макушке. Благо, вода была под рукой, и волосы почти не пострадали – насмешек однокурсников удалось избежать.

Потом Тимка долго и мучительно взрослел. Поднимался, но чаще падал, то разбивая в кровь колени, то набивая шишки на лбу. Влюблялся и был любим. И два эти часто противонаправленные понятия в случае Тимки почти всегда оказывались параллельны. У него появились две прекрасные дочери. И когда ему говорили, что они не похожи на отца, он искренне радовался этому. Потому как не хотел, чтобы дочки-красавицы были похожи на 40-летнего мужика, изрядно подпорченного временем и вредными привычками.

В какой-то момент Тимку вдруг стали называть дядей Тимуром, а иной раз – и по имени-отчеству. Тимка очень обижался, выискивал на антресоли верного старого друга – приставку Денди и с упоением отдавался игре.

А потом Тимка умер… Но произошло это не сейчас и даже не завтра, а спустя много-много лет, в однокомнатной «путинке» на берегу самого чёрного моря. И умирал Тимка жутко счастли-и-и-вы-ым, потому как маразм.

Надежда Регентова

Да, это я, Регентова Надежда на фоне песчаных дюн Финского залива и танцующих деревьев в сентябре.

Да, в ленинградской области такой сентябрь.

Он как мои стихотворения, переменчивый; то солнечный, совсем летний, а то вдруг холодным потоком повеет.

Творчеством занимаюсь давно. Но, пожалуй, организовать мне удалось его года три назад.

Поставила я его на рельсы, подкинула в топку дров (то-бишь, стихов), и, как, говорится, поехали).

https://vk.com/gloryday_progpoetry.

А вот и сборная наша с пианистом Иваном Розмаинским солянка) Счастлива, что у нас с ним сложился не только творческий, но и жизненный дуэт.

Ведь, это хорошо, когда понимают!

Выступаем регулярно, занимаемся сессионной «зумово-домашней» работой.

В дальнейших планах-создание музыкально-поэтического театра, и я знаю, что он у нас будет, и будут те, кто продолжит его продолжать, ведь то что я планировала когда-то, сбылось и сбывается.

Не сразу. Но не позднее подходящего срока.

 
Эй, почему уходишь, лето?
В твоем прохладном завершении ночую.
Уход твой нам, в одежды зелени одетый,
Не будет так заметен, как хочу я.
Пространство светозарного потока
Вдруг сократилось до квадратных метров.
И мы с дождливых дач гонимы ветром,
Оказываясь в городе до срока.
И, убегая лестницей чердачной,
В прошедших дней невидимое солнце,
Поверим, что ушедшее вернется,
Но только в наши мысли, не иначе.
 

Галина Алексеева

 
Я вам скажу – жить так чудесно!
Встречать закатную зарю
В душе стихами или песней.
Я с детства их боготворю.
 
 
Они дают такую силу,
Когда рождаются во мне.
Ведь я так много колесила
По нашей сказочной стране.
 
 
Давно родилась, в прошлом веке.
В уютном милом городке.
И там, в тиши библиотеки,
Моя любовь пришла ко мне.
 
 
Любовь навеки к умным книжкам:
Читала ночи напролёт.
Но полюбила раз мальчишку,
И с ним отправилась в полёт.
 
 
Дарить улыбку на рассвете,
Делить невзгоды на двоих.
Но от любви бывают дети.
Теперь скучаю я без них.
 
 
Случилась в жизни мелодрама:
Наш развалился самолёт.
Я не сдалась, ведь я упряма —
Другой ведёт меня пилот.
 
 
Нам хорошо шагать по жизни
За руки взявшись, налегке.
И не искать в богатстве смысла,
А только в малом узелке,
 
 
С которым бродим мы по свету,
Ища чудес далёких стран
И слыша от друзей приветы:
«Бонжюр, хэлло, салве, Мадам!»
 

Тамара Самкова

 
Мой Выборг родной, окружённый заливом,
Стоит шаловливому ветру на милость.
Живу в этом месте уютном, красивом
С той давней поры, как на свет появилась.
 
 
Люблю побродить, стариной насладиться,
Дышать ароматами средневековья.
А память листает, листает страницы
И возвращается в прошлое снова.
 
 
Любимая школа, учёба, работа.
Семья, долгожданный, здоровый сынишка.
Бессонные ночи, тревоги, заботы
И чтение на ночь про зайчика книжки.
 
 
Мне вспомнились годы работы флористом.
Из лилий и роз составляя букеты,
Пьянела от запахов терпких, душистых.
Но время ещё не пришло быть поэтом.
 
 
Сын вырос, уехал. Дни серыми стали.
Лишь такса – отрада сопит тихо в кресле.
И вдруг, как в подарок, за грусть и печали
Мне в голову складные рифмы полезли.
 
 
О ранней весне, и чудесных днях лета,
О том, что душе так приятно и мило.
Слагаются строки, рифмуясь в куплеты.
О грусти пустой я давно позабыла…
 

Жуля Евгеньевна
Осеннее дефиле!

 
Золотая осень на дворе
Красками играет и искрится,
Ну а мне, пора на дефиле,
Буду я над конкурсом трудиться!
 
 
Надо расскать мне о себе?
Что ж, начнём – осенняя девчонка!
Тридцать два мне будет в октябре,
Искренняя я, с душой ребёнка.
 
 
В Пензенской губернии расту,
Край родной люблю и восхваляю,
Здесь был сад и школа, институт,
Всех ценю, люблю и уважаю.
 
 
Восемь лет как я пишу стихи
И друзья все кличут поэтессой,
Вечера я коротаю в них свои,
С мягкой булочкой, двойным эспрессо.
 
 
У меня есть муж и детки есть,
Дочка – Кира и сынок – Санёчек,
В детях наших радости не счесть,
Может будет и ещё росточек!
 
 
Что ещё бы расскать мне о себе?
Думаю я в конкурсе расскроюсь,
Я иду всегда к своей мечте
И пока я не добьюсь, не успокоюсь!
 
 
Совершенство – вот моя мечта!
Быть немного лучше и добрее,
И в стихах видна моя душа,
Стану лучше я и все сумею!
 

Разиля Фазлиева
Разиля Фазлиева Р. «Биография»

Привет!

В конце февраля в Нефтеюганске – маленьком сибирском городе-острове – яркое солнце слепило глаза, отражаясь от сугробов, а лицо щипал трескучий мороз. Это был 1992 год, високосный год Водной Обезьяны. Родиться двадцать девятого было бы обидно, поэтому я решила, что попрошусь выйти двадцать седьмого. После рождения заботливые акушерки сразу же попытались оттереть родинку с носа, наивно думая, что это грязь. Эта же родинка «спасла» мне жизнь. По ней (её отсутствию) мама поняла, что ей принесли чужого ребёнка, а меня унесли к чужой маме.

Детство в памяти не сохранилось. Тот единственный кусочек воспоминаний, которому удалось остаться со мной, совсем не важный: я сидела в детском стульчике, под ним – квадратный коврик в чёрно-белую шахматку, а мама ходила кругом и неутомимо водила пылесосом по полу. А вот моей первой игрушкой совершенно точно стал синий грузовик. По словам родителей, я выбрала его сама в огромном магазине.

В школе мне нравилось. А в первом институте не очень. В нём меня учили считать зарплату и делать странные предсказания о том, какой она будет через десять лет. Во втором институте – рисовать с натуры, создавать логотипы и открытки. Тогда я впервые путешествовала по стране, и эти дни – всё ещё самые счастливые в моей жизни.

Хобби за двадцать восемь лет перепробовала столько, что не перечесть, и ни одно не захватывало так надолго, как чтение и писательство. На литературную иглу подсела ещё в школе, когда вместе с подругой (не) удачно напоролась на завуча. Она тут же предложила нам перевоплотиться на один день в журналистов: написать подробную летопись Дня здоровья и пособирать интервью участников. Физру я всей душой ненавидела. На предложение завуча согласилась, и с того мгновения всё закрутилось.

Нашу чуть-чуть наивную, непосредственную, но забавную статью с небольшими правками напечатали в газете и опубликовали на школьном сайте. И это так мощно зарядило меня каким-то пылающим воодушевлением, что я продолжила писать. Всякое. Разное.

А теперь я здесь. Ещё раз привет!