Но бывали и тяжёлые случаи…
Впрочем, тут, я думаю, все догадываются о чём речь. Ремень, петля, шея… к счастью, таких случаев на моей памяти, на всё училище было, вроде как, два-три, и, слава Богу, без летального исхода – успевали спасти, однако, всё равно это выглядело печально… в том смысле, что офицеры начинали зверствовать, а невинные нахимовцы получали люлей так, как будто это они сами загнали парня в петлю…
Короче говоря, любовь в армейских кругах – штука ещё более сложная, чем обычно. Тут тебе и бурлящая кровь, и расшатанные застенками нервы, и недопонимание. В любом случае, в каждом расставании, в той или иной степени, были всегда виноваты оба. К сожалению, понимание и осмысление подобного приходило уже много после события. Тогда же мир буквально уходил из-под ног…
Впрочем, даже это не мешало отдельным категориям ребят жить в кайф….
ДЕВУШКИ-ПЕРЧАТКИ
В гимне нашего училища была строчка: «…наследники великого Нахимова прославят Севастополь на века!». Уж не знаю о какой там славе шла речь, однако, своё училище мы на весь город действительно прославили… особенно среди молодёжи, ибо только самый недалёкий молодой человек или девушка не знали, что нет нигде таких отпетых бабников с гусарскими наклонностями, как у нас! Уверен, если б знал тот самый великий Нахимов, видел как «наследники» прославляют его любимый город-бастион, то невольно бы перевернулся в своей адмиральской усыпальнице, хотя… мне, почему-то, кажется, что и в его времена моряки, особенно младшие чины, вели себя не лучшим образом, а может и похуже, ибо как заметил в одном из своих произведений Александр Покровский, флот у нас в стране – рабоче-крестьянский, и служат в нём – крестьяне, а, стало быть, и речь, и поведение у них – крестьянское, так что нечего удивляться тут!..
Как я и говорил, бабников в училище было предостаточно. Ребята эти были самые разные и в плане учёбы, и в контексте отношений с товарищами, и со своим каким-то мировоззрением. Однако все они были объединены одним своим главным качеством – любовью к девушкам, а точнее к женскому телу, и готовностью в один миг поменять одну… дырку… на другую.
Должен сказать, что подобные ребята далеко не всегда были прям-таки ловеласами с внешностью Артура Пирожкова (хотя, на вкус и цвет, как говорится…), однако, было в них что-то, что непременно притягивало к ним девушек. И этому абсолютно не вредила их амурная репутация, которая в маленьком городе, да ещё и при современных технических возможностях распространялась в считанные секунды.
Впрочем, то же самое казалось и девушек с… не самым лучшим социальным поведением, так сказать…
Кстати говоря, зачастую бабники именно с такими и проводили больше всего времени.
Оговорюсь, когда я веду речь о подобных девушках, то это совсем не проститутки, как может показаться некоторым читателям. Нет, конечно! Обычные девушки-школьницы, в лучшем случае студентки младших курсов, которые любили не сколько парней, опять же, сколько то, что свисало у них ниже пояса (кортик, то бишь, а вы о чём подумали?). И, собственно, как и парни, это нередко были совершенно нормальные, милые, красивые (но не всегда) девушки. Но, как говорится, девушка-то порядочная, только ведёт беспорядочную половую жизнь…
Как правило, бабником был довольно прилежный нахимовец. Подобно влюблённому, он старался вкалывать на учёбе и поддерживать хорошие отношения с офицерами – лишний раз не лез на рожон. Однако отличие проявлялось в вечернее время, когда выдавались телефоны. Бабник после разговора с матерью, если вообще связывался с ней, принимался обзванивать всех своих девушек, коих могло быть от двух до восьми. Зачастую, конечно, разговоры были ни о чём: какие планы на выходные, а ждёт ли она его, а хочет ли, ах как он её (и вообще каждую из них) любит, и так далее…
Например, у нас во взводе был паренёк, который буквально зависел от своих девушек. Честно говоря, не знаю сколько у него их было, но это раздражало просто! Мало того, что он мог говорить с ними ночи напролёт, своровав телефон при сдаче обратно, или имея второй, так ещё и общался крайне похабно. Впрочем, сейчас я понимаю, что, видимо, их такой тон устраивал, ибо будь я на их месте, я бы уже давно послал такого горе-ухажёра. Но да это ещё пол беды. Наш герой был настолько зависим от них, что готов был хоть в ноги упасть офицеру, когда не слышал свою фамилию в списках увольняемых, что, справедливости ради надо сказать, случалось довольно редко, поскольку учился он очень даже неплохо…
Впрочем, его поведение с этими самыми девушками в увольнениях – ещё та история. Скажу честно, я всех подробностей не знаю, ибо не шибко интересовался. Но из того, что лично мне известно – он был диким абъюзером: мог выкинуть девушку на улицу полуголую, когда на дворе январь, мог таскать её за волосы, да чуть ли не бить… Уж не знаю насколько это всё правда, но моё дело – рассказать.
Был на моей памяти и другой случай с парнем со старшего курса. Была, значит, у этого героя девушка. Отношения длились около полутора лет, в течение которых, нахимовец стабильно ей изменял, о чём она знала, но… прощала… пока, однажды не выдержала и… нет, не ушла от него, а попросила банально прекратить это… как мило, не правда ли? На что парень спокойной заявил, что уходит от неё. В общем, сколько-то там годов они не общались, пока, однажды, ему не стало скучно, и он не написал ей о том, что, мол, я подумал, давай опять сойдёмся. У девушки, конечно, эйфория и все дела. И вот, утром она ему пишет с сердечком «доброе утро», на что нахимовец без всякого зазрения совести отвечает: «Я пошутил вчера…».
Без лишних предисловий – она вскрыла себе вены.
Жива осталось, конечно. Успели спасти. Но в своё время эта история, рассказанная устами этого самого парня, меня пронзила прям до глубины души! Помню, сказал ему тогда:
– Ну ты и козёл, конечно…
На что нахимовец лишь улыбнулся и спокойно ответил:
– Да. Ещё какой. Это мягко сказано.
Однако подобные случаи, скорее редкость, чем что-то частое, ибо нахимовцы – парни, в общем-то, ленивые и им неохота как-либо изощряться по отношению к девушкам. Максимум до чего мог додуматься среднестатистический бабник – это до слива интимных фотографий одной из своих пассий. И то, если они у него были.
Впрочем, иногда случалось и наоборот…
Так на моей памяти был случай, когда одна, рассерженная чем-то, барышня слила, так сказать, общественности, мужское достоинство одного из нахимовцев нашего взвода. Ситуация, надо сказать, резонансная вышла. По крайней мере, в рамках роты. Однако, к чести нахимовцев, мы смогли решить эту проблему по-тихому, и офицеры об этом не узнали. Спросите, как? Да просто банально, поговорив с этой девушкой!
Вот, ведь, как иногда слова действуют!
Жаль, только, поняли мы это много позже…
Что же касается моего личного отношения к этому всему, то скажу – я искренне не понимаю, зачем быть в отношениях сразу с несколькими девушками? Зачем каждой говорить, что любишь, хотя это не так? Но в то же время, я совершенно не осуждаю тех людей, которые не вступают ни с кем в отношения, а просто, так сказать, проводят время для здоровья. К таким у меня претензий нет! Да, впрочем, у меня ни к кому претензий в этом плане нет – дело каждого. В конце концов, всех нас потом рассудит жизнь, а кого-то даже уже рассудила….
ЛЕБЕДИ
Посвящается А.А.Гришанову…
От судьбы получая затрещины,
Вот он я, сам не свой, на своем стою.
Я ищу в этом городе женщину,
Ту единственную свою.
А.В.Олейник
Говоря об амурных делах, невозможно хоть как-то не перейти на личности. На то это и личная жизнь, что касается всегда кого-то конкретно.
Однако в своём повествовании я не хочу рассказывать истории всех моих товарищей, ибо не имею намерения кого-либо из них обидеть. К тому же, будем откровенны, не все эти истории достойны освещения, поскольку крайне мерзки по своему содержанию…
Именно поэтому, свой, так сказать, переход на личности я хотел бы начать с одного парня по имени Андрей, с которым мы вместе учились в одном взводе, делили кубрик и, в общем-то, неплохо сдружились.
Не буду растягивать своё повествование излишними дифирамбами в его честь – о своих достоинствах и недостатках он и сам знает. Скажу лишь о том, что Андрей был вполне обычным парнем с довольно примечательной внешностью, должной застенчивостью и гордым нравом. И как все остальные нахимовцы, а точнее – их большинство – желал сыскать себе даму сердца…
В отличие от некоторых ребят, наш герой не был ни бабником, ни донжуаном. Он лишь хотел простого человеческого счастья. Чтоб, когда отправлялся в увольнение, там его ждал хоть кто-то ещё, кроме родителей.
И судьба ему улыбалась. По крайней мере, на какое-то время…
Познакомившись с Валери́, он находился буквально на седьмом небе. В ней было идеально всё: фигура, характер, голос, внешность, вроде, и не глупой казалась. Но всё великолепие омрачало лишь два факта: она когда-то была в отношениях с нахимовцем из другого взвода и… то ли рассталась с ним, то ли всё ещё как-то состояла в них… ну и, конечно же, неопределённость, ибо Андрей уже для себя понимал, что испытывает к ней чувства, а что же с её стороны? Ох уж эта вечная загадка начала любой любви… наверное, тут некоторые мои читатели ностальгически вздохнули, подумав о своей второй половинке…
Итак, Андрей был на распутье: то ли «напролом» сказать Валери о своих чувствах, то ли как-то уклончиво написать…
– Ну, вот, блин, я не знаю…, – рассуждал он, лёжа на койке напротив моей. – Стрёмно как-то.
– Да чего стрёмного-то? – говорил я. – Дело житейское. Берёшь, пишешь, нравишься, мол, и всё такое. Поверь, она только и ждёт от тебя первого шага!
Осмелюсь заявить, что говорил я подобное, на тот момент, полностью отдавая себе отчёт в том, что дело – реально житейское, ибо сам тогда был в отношениях, о которых расскажу чуть позже, в коих, собственно, я оказался, как раз-таки, благодаря прямоте в своих словах.
– Сложно! – протяжно сказал Андрей, переворачиваясь на бок. – Она ж уже встречалась с этим придурком из шестого… небось думает, что если я тоже нахимовец, то я автоматически козёл…
– Аргумент, однако, – задумался я. – Сделаем так: напиши ей, мол, моя хорошая, ты мне очень нравишься, я понимаю, что у тебя был негативный опыт с одним из наших парней, но я могу заверить тебя, что я не такой, и хотел бы с тобой встречаться. Если ты откажешь – я всё пойму. Во! Круто, а?
– Ну, не знаю… думаешь, сработает?
– Однозначно!
– Блин, надо подумать. Не знаю я…
– Да, ей-Богу, чего тянуть-то? – наседал я. – Завтра же напиши ей, как ноуты получим.
– Я подумаю…
– Не тяни.
Без лишних предисловий – он так ей и написал.
– Может удалим, пока не поздно? – колебался Андрей, видя, что его потенциальной девушки нет в сети.
– Дурачок, что ли? – усмехнулся я. – Какой удалять? В своём уме? Не теряй шанс!
– Ну, выйди ты, хотя бы!
– Не понял…
– Это личное, Валь…
Тут уж я всё понял и не стал спорить. Конечно, моя натура, жаждущая изведать чужие тайны очень сильно щекотала мне нервишки, однако, Андрей был твёрд в своих решениях, а потому я просто вышел из кубрика.
Впрочем, вскоре я всё и так узнал.
– Валя! – нараспев восклицал Андрей с счастливым лицом, которое из-за некоторых его особенностей буквально сверкало в белом свете ламп. – Она сказала «да»! Она согласилась!
– Да ладно? – решил подколоть я товарища. – Неужто сразу предложение сделал ей? Долго ждать придётся, братан. Как минимум года два ещё, если не четыре.
– Да нет же, дурень! – даже обзывания от Андрея сейчас буквально веяли теплотой. – Она согласилась встречаться! У меня теперь есть девушка, Валя!
От радости и эйфории его распирало. Он готов был чуть ли не зацеловать меня, а в строю стоял, явно сдерживая свои эмоции, что волнами бушевали внутри него.
В общем, жизнь у парня явно стала налаживаться.
В увольнения он буквально бежал. С субботы на воскресенье отсыпался, а уже в последний выходной день шёл с ней на прогулку.
Тут, наверное, некоторые читатели спросят, дескать, а когда уже самое интересное начнётся? Что ж разочарую вас, этого не будет, хоть всем и очень хотелось… В том числе и Андрею. Но… то ли возраст помешал переступить эту черту, то ли застенчивость, то ли отсутствие времени… впрочем, сейчас это уже неважно.
Долго ли, коротко ли, а прошло так почти две недели, как Андрей перестал быть одиноким человеком. Он стал выглядеть счастливее. Все его мысли были посвящены Валери и предстоящим увольнениям, ради которых приходилось пахать, как и прежде. Впрочем, сейчас ставки были намного выше – любовь.
И вот, до очередного выходного оставались считанные дни, а Андрей лежит в койке задумчивый. Явно видно, дело тут не совсем в его пассии.
– Что случилось? – спрашиваю я.
– Да так… наше с Лерой дело…, – отмахнулся Андрей.
– Так, – нараспев говорю я. – Что тут у нас? Расстаётесь?
– Тьфу на тебя! Нет! У неё проблемы просто. Не влезай.
– Да ладно, может я смогу помочь.
– Нет.
– Слово джентльмена, брат! Это между нами только.
Андрей призадумался.
– Честно?
– Честно.
– Ну, в общем. У того её бывшего из шестого осталась её интимка. На приставке. И он не хочет её удалять, как бы она ни просила. Мол, вернись ко мне, тогда удалю.
– Да ну…
– Да.
– Ну, блин, твоя, конечно, даёт…
– Ага. Что мне делать-то?
– Так. А где эта приставка?
– Да у него. Здесь. В училище. Он её с собой в рюкзаке носит.
– Ну так… выкрасть её можно…
– Ага. Чтоб нас потом по камерам отследили с ней?
– Чёрт…
– Я, вот, думаю, залезть к нему в рюкзак, на обеде, вытащить оттуда карту памяти и уничтожить. Ну или, если не получится, у него лично попросить приставку поиграть, а уже на ней самой стереть фотку.
– Звучит гениально. Как мы будем это проворачивать?
– Не «мы». – Андрей сделал акцент на этом. – А я. Это моя девушка. Это моё дело.
– Но вдруг тебе понадобиться помощь?
– Ты просто хочешь посмотреть на ту фотку.
– Нет!
– Да. Короче. Я всё сделаю сам. Спасибо!
На том и порешили.
На следующий день Андрей, всё-таки, осуществил задуманное, что оказалось намного легче, чем он полагал. На обеде, пока хозяин той самой приставки был за столом, из его рюкзака на некоторое время была взята приставка, а из неё извлечена карта памяти, осевшая в кармане Андрея.
– Как-то не по-пацански вышло…, – рассуждал Андрей, рассказывая всю эту историю мне, уже сидя в кубрике напротив меня.
– А как по-твоему надо было поступить? – возмутился я. – Он шантажировал твою девушку, на секундочку! Ты вообще должен был ему морду набить по-хорошему! Легко отделался! Так что, давай, уничтожай карту и дело с концом.