– Так что мучное долго было не в тренде. А как бабка с дедкой мои отошли – царствие им небесное – так вообще. Я ведь последний колобок, Кабан. Одинокий и черствый. Но плесени еще нет, держусь!

Ты чего меня нюхаешь, братан? Убери свой пятак волосатый. Убери, говорю. Яблок нет. Желудей тоже. Нет, ты не кабан, ты – свинья-бодипозитивная! Ай, не кусай меня, больно же! Прививку от бешенства делал? А ну копыта убрал свои! Я не вкусный, ой… Не-е-ет…

Утро пришло внезапно. Кабан открыл опухшие глаза. Не молод уже – печень явно пошаливает. Почки тоже надо проверить. Голова жестоко болела.

Зверь мрачно посмотрел вокруг. На траве около дуба валялись бутылки дешевого коньяка. Неряхи-туристы оставили пару дней назад. Широким веером были разбросаны хлебные крошки. К ним уже присматривались муравьи – первый разведчик нащупывал тропку из дома.

– Ерунда какая-то. Приснится же такое, – подумал секач. Оглядел себя внимательно. – Полноват, конечно, но на дороге никому лучше не стоять.

Он задумался. Что-то ведь ему Лиса вчера говорила. Куда-то надо сходить.

– Точно. Надо на похороны Колобка тащиться. Очередной бойфренд у Лисы преставился. Приглашение прислала: «Раб Божий Колобок отошел в мир иной в результате несчастного случая. Сбор гостей в полдень у старого дуба».

Кабан поморщился.