и веки, бесповоротно проиграв сражение – плотно закрылись. Второй Отец сладко
почмокал губами, засопел носом, а потом громко и протяжно всхрапнул, как боевой осел, идущий в атаку. Локоть, на который он опирался, предательски поехал вперед, голова, соответственно откинулась назад, и он со всей дури впечатался затылком в дубовый шест, который поддерживал белое хлопковое полотнище над ложем. Этот предательский удар
сзади вернул его в реальность, хоть и не сразу. Яр тихо вскрикнул что-то вроде – «ой, Сешт» и ничего не понимающим, дурным взглядом, недоуменно огляделся. Мол, где я, в
какой преисподней и какой демон меня сюда затащил.
Этот демон оказался сидящим прямо напротив. Он был наголо брит, как и положено
писцу и сосредоточенно искал нужный лист бумаги, который куда-то, как назло, затерялся
в стопке других. Пальцы у демона были все в чернилах. Даже на носу оказалось черное
пятнышко. В своей сосредоточенности он совершенно не заметил, что Второй Отец
пребывает, скажем так, в некотором недоумении и поэтому, найдя нужный документ
демон радостно решил наводить чары дальше:
– Теперь финики сушеные…
Яр тихо зарычал, вырвал из рук жреца листы и сладострастно, с остервенением их
разорвал:
– Будь все проклято, Уоти!! Твои мешки с зерном, финики, такни льняные и хлопковые
трех расцветок с печатями какого-то имперского урода и сам Император будь проклят!!
Пойти ему действительно голову оторвать что ли? Вот прямо сейчас, просто и
незатейливо, как прозорливо предлагал Нахти, а я дурак старый не послушал! Ты меня
извести, что ли хочешь, жрец этим нудным – Второй Отец неожиданно очень талантливо
передразнил лже-писаря, скорчив постную мину – «…Императора Санахта, будь он
благословенен…», а!?
Уоти недоуменно и растеряно посмотрел на обрывки листов:
– Но, Величайший, ты же сам сказал – дехены счет любят и поэтому все учесть, до
последнего зернышка с обязательным докладом. И при этом точно соответствовать образу
приказчика. Вот я и…
– Ну, я же не приказывал при этом меня отправить навечно к Эхаби на ее поля мертвых, скотина ты эдакая!! Еще чуть-чуть, и ты меня совсем законопатишь в деревянный ящик со
своей белой шерстю!
Ничего не понимающий жрец понуро пробормотал:
– Это не моя шерсть, Второй Отец. Я рыжий от рождения. Это шерсть коз из провинции
Нехен в тюках, с личной печатью начальника вещевых складов Императора Санахта, будь
он благословенен …
Яр протяжно и безнадежно застонал, схватил большой серебряный кувшин с
действительно теплым, крепким вином и начал из него с наслаждением пить, нервно
дергая кадыком. Допив кувшин до дна, он отшвырнул его в кусты роз рядом с ложем и
посмотрел на Марту прояснившимся взглядом:
– Драгоценная, может быть лучше ты, а!? А то я за себя не отвечаю со всеми этими
финиками!!
Его спутница с трудом оторвала задумчивые глаза от зеркала:
– А? Что?
– Я говорю, мешки с ячменем, будь они трижды прокляты, не поможешь проверить, несравненная?!
Марта рассеяно кивнула, и опять перевела взгляд в зеркало:
– Да… конечно помогу,… мешки с ячменем…финики… всю жизнь мечтала…
Яр, ловя за хвост птицу удачи, до дрожи в коленях боясь, что его супруга сейчас
окончательно оторвется от полированного диска бронзы и поймет, во что ее втравливают, не говоря больше ни слова, одним мощным движением, выбросил свое тело с ложа и
рванул в сторону дома прямо через драгоценные кусты алых роз. Он прошел через них как
гиппопотам сквозь камыш, оставляя за собой широкую просеку. А спустя несколько
мгновений, уже с противоположной стороны сада послышался его командный рык:
– Мдджэй, собери немедленно свою банду!! Сейчас я буду проверять, чему вы научились
от меня за десять дней!! Серпы – к бою!!
Первая Мать чуть отставила зеркало от себя, провела пальцем под глазом, растирая
невидимую морщинку, а потом облегченно улыбнулась:
– Тьфу ты, просто показалось….
Запасливый Уоти, ошалевший от всего этого бедлама и совершенно сбитый с толку, вытащил из под зада копии разорванных Вторым Отцом документов, и тихо кашлянул в
кулак:
–Так будем повторно считать мешки с ячменем, Великая Мать? Они стоят пятнадцать
серебряных дехенов. У меня подробно все записано…
Спутница Яра окончательно оторвала взгляд от зеркала и с недоумением на него
посмотрела:
– Какие мешки, жрец?
– Ну, про которые только что говорил Величайший, крови и силы ему…
Марта решительно положила зеркало на ложе и огляделась:
– А где он? Куда подевался? Только что же был здесь и ел виноград…
Потом видимо вспомнила, что прошло по краю ее сознания, пока она занималась своим
отражением, и прошипела:
– Нет, ну какая же хитрая и подлая котяра, а?!
Она властно протянула руку:
– Дай мне списки, Уоти.
Быстро просмотрев листы бумаги, Марта решительным жестом разорвала их и бросила
обрывки за спину:
– Все в порядке, жрец. Не волнуйся.
– Но, Великий сказал, что дехены счет любят…
Первая Мать досадливо поморщилась:
– Да какие дехены, Уоти? Я тебя умоляю… Их, у нас столько, что можно купить не только
самого Императора, но и всех бабищ из его гарема в придачу. Все равно все эти финики и
шерсть никто не собирается продавать. Второй Отец, по-видимому, решил лишь занять
тебя, чтобы ты не бездельничал до нашего отплытия. Поэтому перестань забивать голову
разными глупостями и займись лучше чем-нибудь приятным. Например, пойди и завали
на спину вон ту стройненькую рабыню-скромницу, поливающую цветы. Пусть порадуется
напоследок. Я разрешаю.
Когда совершенно сбитый с толку жрец, торопливо ушел, Марта взяла зеркало и снова
начала внимательно рассматривать свое отражение…
Вся эта суета продолжалась еще два дня. Когда ладья Шу появилась на востоке в третий
раз, Яр самолично затащил на корабль все кожаные мешки, взятые из храма в пустыне, а
затем приказал явиться к себе жрецу и командиру наемников:
– Вначале слушай ты, Мдджэй. Сегодня отплываем. Поэтому сейчас, твои люди пройдут
по дому и убьют всех рабов во главе с управляющим. Но, никакой резни. Каждый раб
должен быть задушен на том месте, где его застанут. После этого обольете оливковым
маслом убитых и все деревянные постройки в имении. Ослов, которых мы привели с
собой, запрете. Они мне больше не нужны. Помещение с ними тоже обольете маслом.
Когда все сделаете, явитесь на корабль. Исполняй.
Дождавшись, когда командир наемников уйдет, Второй Отец доверительно положил руку
на плечо жреца и тихо проговорил:
– Слушай внимательно, Уоти. Будешь находиться в доме до темноты. После того как Шу
уйдет на покой, подожжешь дом, потом незаметно его покинешь и пойдешь в храм Тира.
Там переждешь ночь, а наутро явишься во второе имение, которое ты купил, и будешь нас
ждать в нем, сколько потребуется, приходя каждый день на торговую пристань Хут-Ка.
Однако будь внимателен. Мы с Первой Матерью почувствовали, что кто-то за нами начал
очень ненавязчиво, постоянно прячась, следить. Об этом ты обязательно доложи главе
своего клана Нахти. Вы должны выяснить, кто следит, его имя, почему следит, откуда он
узнал про нас, и кто дал ему такое поручение…
К полудню все приказы Яра были выполнены и корабль, подняв якорь, медленно отошел
от берега. Умело орудуя рулевыми веслами, нанятая команда вывела судно на середину
Геона, капитан приказал развернуть парус и корабль неторопливо двинулся вниз по
течению. С его левого борта во всей своей красе раскинулась столица Империи Тукан.
Величественные храмы из красного, серого и желтого гранита, в окружении пышных
зеленых садов, надменно взирали на окружающий мир. Но, надменнее, выше и больше
всех был дворец Императора Санахта. Расположенный на высоком холме, окруженный
несокрушимой стеной из черного базальта, на которой гордо реяли красно-белые
вымпелы, он розовой громадой господствовал над городом. А с самой высшей точки
дворца, предупреждая, что Император находится под покровительством Богов, на фоне
синего неба, на проплывающие корабли, грозно смотрело золотое изваяние орла Уреса.
Сам Геон был усеян лодками и судами всевозможных расцветок и размеров. Маленькие, юркие лодки рыбаков, выкрашенные в неприхотливый черный цвет, суетились возле
берегов. Деловито и целеустремленно плыли торговые суда, практично окрашенные
коричневой краской. Огромные, прогулочные галеры знати, выглядевшие драгоценными
камнями всевозможных расцветок на зеленом бархате воды, величаво двигались по
фарватеру реки.
Течение и попутный ветер плавно вынесли корабль Яра за пределы столицы и сразу же, перед путешественниками предстала совершенно другая картина. По левому и правому
борту раскинулись старательно обработанные поля, с частыми вкраплениями финиковых
рощ. Водяные колеса неустанно вращались, поднимая воду Геона вверх, к желобам, по
которым она разбегалась в тщательно вырытые оросительные каналы. Но все это
великолепие жизни раскинулось не больше чем на десять тысяч имперских локтей от
реки. Дальше, до самого горизонта, простирались мертвые, багряные пески великой и
жестокой пустыни Ха…
Второй Отец, как только корабль вышел за пределы города, приказал капитану, чтобы тот
на всех работах использовал наемников. Начиная от драинья палубы, заканчивая
установкой паруса и управлением судном. При этом посоветовал никого не жалеть, чем
капитан, радостно оскалившись, не преминул воспользоваться. Наемники у него с этого
момента не сидели без дела ни мгновенья. Они постоянно что-то мыли, скребли, вязали
узлы, чинили парус, стояли у рулевых весел. Любая их робкая попытка хоть как-то
возмутиться, мол, они воины, а не матросы, наталкивалась на капитанский рык, за
которым маячила недоуменно поднятая бровь Яра. От этой поднятой брови все слова
наемников немедленно застревали в горле, головы безнадежно опускались, а руки сами
торопливо хватали швабру.
Так, в трудах и заботах незаметно прошли семь дней. На восьмое утро берега Геона резко
разошлись в стороны, пахнуло соленым ветром, вода приобрела лазоревый оттенок и
первая, широкая волна моря мягко ударила в нос корабля.
Яр тут же подозвал к себе капитана:
– Правь на северо-восток. Когда пройдем пять тысяч имперских локтей, изменишь курс
прямо на восток. Как и договаривались, вначале зайдем в Либан, а с него двинемся к
островам на Великой Зелени. Но моих людей с этого момента не используй. Обходись
только своей командой.
Старый морской волк с уважением посмотрел на нанимателя. Этот длинноволосый дылда, судя по всему не только может держать в узде своих головорезов, но и прекрасно
разбирается мореходстве. Только человек, всю жизнь водящий корабли в этих водах мог
знать, что в указанной точке начинаются морские течения, с помощью одного из которых
можно без помех добраться до берегов Либана. Поэтому он только кивнул головой и
отправился выполнять приказ.
Проводив задумчивым взглядом капитана, спутник Марты подозвал к себе командира
наемников:
– Сейчас ты вместе со своими людьми спустишься в трюм. Там наденете доспехи и будьте
готовы, по моему сигналу, начать убивать команду корабля.
Мдджэй растерянно вытер со лба внезапно выступивший пот, недоуменно вытаращился
на Яра и прошептал:
– Убивать, хозяин? Но, как мы тогда поплывем дальше?
Второй Отец в ответ досадливо зашипел:
– Ты что, плохо стал слышать? Или на тебя так повлияла работа со шваброй, что ты
перестал совсем соображать и начинаешь мне задавать вопросы? Я приказал убивать, значит убивать.
Наемник немедленно опустился на одно колено, и ударил себя рукой в грудь:
– Прости, хозяин. Как ты подашь сигнал?
– Сам увидишь и услышишь. Приоткрой люк и наблюдай за мной. А теперь – пошел вон!
Повинуясь приказу командира, наемники немедленно побросали рабочие места и быстро
скрылись в трюме корабля.
Между тем судно продолжало идти по указанному курсу. К полудню оно вышло в
заданную точку, и капитан приказал повернуть на восток. В этих местах пролегал один из
самых оживленных морских путей древнего мира. Прижимистые и коварные Фенеху —
«строители кораблей», косматые и агрессивные жители далеких Оловянных Земель,
бесшабашные и веселые морские народы с северных берегов и островов Великой Зелени, все они направляли свои торговые корабли в эти воды, чтобы поймав ветер и морское
течение, быстро привести их к северным берегам Афра.
Спутник Марты, сложив руки на груди, все это время стоял на носу корабля. Было видно, что он просто наслаждается свежим морским ветром, развивающим его длинные белые
волосы и брызгами соленой воды, порой долетающими до лица. Когда судно накренилось, меняя курс, Яр не оборачиваясь, призывно махнул рукой:
– Капитан, подойди ко мне! Клянусь всеми Богами Тукана, тебе надо это увидеть!
Тот быстро подбежал к нанимателю:
– Да, хозяин?
Спутник Марты показал рукой вперед:
– Что ты там видишь?
Капитан прищурился и деловито приложил ладонь ко лбу:
– Вижу две торговые галеры народа Фенеху, в полутора тысячах имперских локтей от нас, идущие левее, но на встречном курсе. Там еще одно морское течение, которое
противоположно нашему. Думаю…
Но что думал капитан, глядя на эти галеры, так никто и никогда не узнал. Яр внезапно, железными пальцами ухватил его за шею, сдавил ее, ломая шейные позвонки, а потом
легко, как щенка поднял уже мертвое тело в воздух и одной рукой зашвырнул далеко в
море. Затем быстро развернулся и громовым голосом скомандовал:
– Мдджэй, вперед!!!
Люк, ведущий в трюм корабля, резко откинулся, и из его проема, блестя боевыми серпами
на солнце, хлынули наемники. Растерянная и ничего не понимающая команда корабля не
оказала никакого сопротивления. Матросов убивали прямо на их рабочих местах.
Наемники, подхлестываемые не только безжалостным приказом Яра, но и уязвленной
гордостью, когда они как простые рабы занимались самыми грязными работами под
прицелом насмешек команды, были беспощадны. Спустя некоторое время, вся палуба
корабля напоминала разделочный цех на скотобойне.
Когда последнему матросу перерезали горло, Яр, продолжавший спокойно стоять на носу
судна и безучастно наблюдавший за этой кровавой бойней, громко скомандовал:
– Трупы – за борт! Шесть человек – к рулевым веслам! Остальным – поднять парус!
Мдджэй – ты за капитана! Направление – две торговые галеры левее по курсу!
Пошевеливайтесь, кошачий помет!!!
Семь дней безжалостной дрессировки сделали свое дело. Наемники на удивление
слаженно выполнили приказ хозяина и корабль, подгоняемый попутным ветром,
целеустремленно двинулся к галерам. Когда до них осталось приблизительно тысяча
имперских локтей, Второй Отец подал еще одну неожиданную команду:
– Парус поджечь! Рули закрепить намертво и все в трюм, шакалы!! Без моего приказа -
оттуда ни шагу. Иначе – умрете! Быстрее!! Быстрее!!!
В те далекие времена в этом мире, между купцами и пиратами пролегала очень тонкая
грань. Можно сказать, что и грани-то никакой не было. Поживиться чужим, на бескрайних
морских просторах, где только вооружение и скорость корабля определяют право и закон, не считалось зазорным, а было в порядке вещей. Поэтому капитаны двух галер народа
Фенеху, смену курса неизвестного туканского торгового корабля, когда он
целеустремленно направился в их сторону, восприняли со всей серьезностью. Они
немедленно приказали своим командам вооружиться и готовиться к отражению
нападения. Пусть этот корабль один, а их двое, но Сешт его знает, какие мыши бегают в
голове у капитана неизвестного судна. Однако внезапно вспыхнувший парус незнакомца, и как следствие, замедление хода, на галерах восприняли со злорадным удовлетворением.
Этот туканский дурак сам попал в капкан. И не важно, зачем он шел в их сторону. Без
паруса, не способное маневрировать, торговое туканское судно стало законным призом.
Кто, скажите на милость, будет искать на бесконечной лазури моря, пропавший корабль?
На галерах раздались четкие, короткие команды, быстрее забили барабаны, определяющие
скорость и ритм гребли. Корабли по короткой дуге, как волки окружающие добычу, двинулись с двух сторон к почти остановившемуся судну. Когда они поравнялись с его
бортами, экипажи обеих галер, слаженно действуя, что говорило об огромном опыте в
таких делах, стремительно забросили на купеческое судно абордажные крюки. Вслед за
этим, на галерах раздался пронзительный свист боцманских дудок, приказывающих идти
на абордаж, и толпа вооруженных до зубов матросов, хлынула на борт туканского судна.
Мдджэй, наблюдающий за происходящим через чуть приоткрытую крышку люка, когда
рядом с его носом затопали грязные и босые ступни фенешийцев, мысленно выругался и
начал возносить молитвы сразу всем Богам Тукана. Единственное, что его останавливало
не дать приказ своим людям выбраться из трюма и постараться как можно дороже продать
свою жизнь, так это повеление Яра, которого он боялся больше смерти. Наемник, шепча
молитвы вперемешку с ругательствами, повернул голову влево, и сразу увидел своих
хозяев. Полностью обнаженные, держа в каждой руке по мечу, выкованному из
неизвестного голубоватого метала, Яр и Марта стояли на корме плечом к плечу и
абсолютно равнодушно смотрели на толпу вооруженных фенешийцев перед собой.
Мдджэй даже мог поклясться, что на лицах его нанимателей читалось не только
спокойствие, но и некое предвкушение.
Из-за спин абордажной команды, по-видимому, капитан одной из галер, пропитым и
простуженным басом прохрипел:
– Длинноволосого – на корм рыбам. Девку – не убивать. Будем ее пользовать, пока не
подохнет. Вперед, селедкины дети!!!
Подчиняясь приказу, восемь матросов, стоящие в первом ряду, стремительно ринулись в
атаку.
Если бы командир наемников сам, своими глазами не увидел, что произошло дальше, он
бы никогда не поверил, что такое возможно. Яр и Марта, действуя слаженно, как какая-то
чудовищная боевая машина, сделали два шага навстречу атакующим, синхронно и
неуловимо быстро взмахнули мечами, а потом сразу отступили, опустив оружие. Но в
результате такой короткой контратаки, занявшей по продолжительности не больше пяти
ударов сердца, все восемь нападавших оказались обезглавленными. Все до единого. Ни
одного из них не убили ударом в грудь. Не ранили, ударив мечом в живот или отсекши
конечность. А именно убили, холодно и расчетливо, отрубив каждому голову!
Опешив от немедленного и безжалостного отпора, фенешийцы с ругательствами
попятились, но тот же голос, из-за их спин, прорычал:
– Их же всего двое!! И один из них всего лишь баба!! Вперед, акулье племя!!!
Атакующие быстро перестроились и теперь всей толпой, выставив перед собой короткие
абордажные копья, пошли в атаку. Яр с Мартой переглянулись, и Мдджэй стал
свидетелем еще одного, никогда им не виданного доселе, способа боя. Вернее, не боя, а
скорее танца. Танца, в котором двухголовое, четырехрукое, четырехногое чудовище
выделывало изящные и смертоносные па мечами, даря смерть. Это было высшее
искусство убийства, а не ремесло мясника воина. Каждое движение в этом танце было
отточено до совершенства и несло неотвратимую гибель. Второй Отец и Первая Мать
были жнецами, совершающими абсолютно одинаковые движения на поле. Только жали
эти жнецы не колосья пшеницы, а колосья человеческой жизни.
Инфернальный танец-убийство Высокородных становился все быстрее, и командир
наемников каким-то внутренним слухом внезапно услышал его ритм. Так ужасающе
могли грохотать только потусторонние барабаны с полей мертвых Эхаби. А к ритму этих
барабанов, приторно-медному запаху человеческой крови, смешанному с соленым
морским воздухом, предсмертным крикам беспощадно вырезаемых фенешийцев,
отчетливо начал примешиваться запах давно увядших цветов!
Нападающие, под неуловимо-быстрыми, безжалостными ударами четырех мечей таяли
как утренняя роса под жаркими лучами Шу. Кто-то из них в страхе завопил:
– Морские демоны! Уход…
Но было уже безнадежно поздно. Движения боевой машины еще ускорились, а лезвие
меча Марты, возникшее, словно из ниоткуда, наискось разрубив рот кричавшего, заставило его замолкнуть навсегда. Последним упало на палубу обезглавленное тело
командира абордажной команды. Его отрубленная голова, подкатившись к люку, уставилась мертвыми глазами, в которых затаился предсмертный ужас, смешанный с
удивлением, прямо в глаза Мдджэю.
Из ступора, в который впал командир наемников, увлеченный невиданным танцем-
убийством, его вывел удар ноги Яра по люку. Одним движением стопы Второй Отец
отшвырнул люк и прорычал сверху прямо в лицо Мдджэю:
– Все – наверх! Команды обеих галер – добить! Каждого второго гребца – за борт! Оставить
только молодых и здоровых, но вырвать им языки! Вперед, вперед, поддонки! Пришло
время отрабатывать свои дехены!
Эта пара выглядела сейчас не просто страшно, а отвратно-чарующе, если только
чарующими могут выглядеть убийцы в апофеозе своей работы. Залитые чужой кровью с
ног до головы, со слипшимися в кровавые сосульки волосами, источающие запах давно
увядших цветов, мечами, зажатыми в руках, кончики лезвий которых до сих пор
подрагивали от нетерпения продолжать свою жатву. Вид этих кончиков, на которых
приплясывала сама Богиня мертвых Эхаби, буквально вышвырнул команду наемников из
трюма и заставили двумя воющими от жажды убивать сворами, по канатам стремительно
перелезть на галеры фенешийцев и там начать исполнять приказ хозяина. Сами же Яр и
Марта, внезапно отбросив оружие, слились в объятии страстных любовников, очень давно
жаждущих встречи. Они упали на еще теплые тела убитых ими людей и сплелись в
любовном экстазе. Ведь только что принесенная смерть может преподнести
ошеломляющее ощущение – подарить невиданной силы и остроты, достойный самих
Богов оргазм, на месте, где была отнята чужая жизнь!
Когда ладья Шу целеустремленно повернула на запад, приказ Второго Отца был выполнен
полностью. Предсмертные крики на галерах замолкли, выброшенная за борт часть гребцов
пошла ко дну, а наемники, не потеряв при этой бойне ни одного человека, выстроились
перед хозяевами. Яр и Марта к этому времени успели омыть себя забортной водой, и сидя
рядом на корме судна, среди обезглавленных трупов выглядели даже какими-то
умиротворенно-помолодевшими. Вставшему на одно колено перед своими нанимателями
и готовому докладывать Мдджэю, Второй Отец расслабленно махнул рукой:
– Я уже понял, что мой приказ ты выполнил неукоснительно. Все золотые и серебряные
побрякушки, принадлежащие командам этих кораблей – ваша премия, что конечно не
исключает выплаты мной положенного вам ежемесячного вознаграждения. Однако сам
груз галер не трогать. Он мне еще пригодится. Теперь о деле. Через два восхода Шу обе
галеры обязаны блистать чистотой, как невеста перед брачной ночью. Твоя команда, Мдджэй должна быть разбита на две равные части и командир второй половины
наемников станет капитаном другой галеры. На этой расположимся мы с хозяйкой и
первая часть команды. Капитаном нашей галеры я назначаю тебя, Мдджэй. Все твои люди
должны переодеться и выглядеть как фенешийские воины. Через два восхода Шу я жду
обоих капитанов здесь, на этом месте, чтобы услышать, что корабли готовы к
дальнейшему плаванью…
Глава 6
Через двое суток новые капитаны обеих галер, отцепив абордажные крючья, плавно
отвели свои корабли от туканского торгового судна, и Яр широко размахнувшись, бросил
на его палубу несколько зажженных факелов. Заранее облитая маслом палуба вспыхнула
всепожирающим огнем, а вслед за ней немедленно занялись пламенем все постройки.
Когда галеры отошли уже на пятьсот имперских локтей, старый корабль Яра и Марты
представлял собой пылающий почти прозрачным огнем факел посреди лазури моря.
Спутник Марты скомандовал Мдджэю:
– Курс – устье Геона. Возвращаемся в Хут-Ка.
Обратный путь занял несколько большее время, так как пришлось идти на веслах против
течения. После входа в русло реки, вновь справа и слева от кораблей потянулись
тщательно возделываемые поля, перемежаемые пальмовыми рощами. А на десятый день
впереди засверкали белые крепостные стены столицы. Ловко маневрируя среди
множества судов, галеры подошли главному пирсу торгового порта и бросили якоря.
Приход чужих торговых кораблей из пределов Великой Зелени, немедленно и как обычно
собрал большое количество зевак и торговцев, которые держали в порту свои лавочки.
Но их всех бесцеремонно растолкали четыре налоговых чиновника. Бритые наголо, со
свитками под мышкой, одетые лишь в набедренные повязки, но с массивными
ожерельями вокруг шеи, на которых висели отчеканенные медные знаки принадлежности
к имперской службе сбора налогов. Чиновники уверенно и важно взошли по сходням и
главный из них, немедленно и сразу угадавший в Яре главного, обратился к нему строгим
голосом:
– Сбор налогов, уважаемый. Вы должны заплатить сборы на содержание флота Империи, поскольку прибыли на кораблях, а так же торговый сбор – если вы привезли товары для
торговли. Всего это составит шестнадцатую часть привезенного вами.
Спутник Марты расплылся в дружеской улыбке. Сейчас он был сама приятность, почтение и расположенность – полная противоположность той боевой машине, что косила
человеческие жизни с холодной расчетливостью всего двенадцать восходов Шу тому
назад. Он низко и подобострастно склонил голову, а потом в полупоклоне указал рукой на
надстройку на палубе:
– Да, да, несомненно, высокочтимые, силы, радости, здоровья вам! Прошу в мою каюту, где предлагаю обсудить все дела за чашей прекрасного вина из Димашка.
Пробыли в каюте чиновники около часа, и вышли из нее изрядно захмелевшие и очень
довольные. У каждого на руке красовался массивный серебряный браслет, которого
раньше не было. В поджидавшие их возле сходен повозки из трюмов кораблей рабы
бросили несколько тюков и чиновники, уже тепло попрощавшись с Яром и Мартой, убыли. Спутник Марты, проводивший гостей до самых сходен, чуть кивнул Уоти, который, как и было ранее приказано – приходил на пристань каждый день и теперь стоял
в толпе зевак и торговцев возле кораблей. А потом, в сопровождении Марты и окружении
шестерых наемников сошел на берег. Торговцы немедленно собрались возле него и
загалдели:
– Что, что вы привезли, почтеннейший?! Нужно оливковое масло! Беру кедр из Либана!
Продам льняные ткани и финики! Меняю бивни слонов на крепких рабов!
Яр поднял вверх ладони, призывая к тишине:
– Тихо, тихо, друзья. Я привез благовонную смолу, дубовые и кедровые доски из Либана, пурпурную краску из Димашка, оливковое масло с островов на Великой Зелени и олово.
Дела с вами будет иметь мой управляющий – Яр дружески положил руку на плечо Уоти, который к тому времени успел незаметно встать рядом с ним – но все завтра, все завтра, уважаемые. Я поклялся, что если доберусь живым до Тукана, то первым делом принесу
дары богу Тиру, моему покровителю! Меня покинет удача, если я не выполню свое
обещание!
Разочарованные торговцы стали понемногу расходиться и Яр, в сопровождении своих
спутников, а также топы любопытных, двинулся к рынку, который существовал рядом с
портом с момента образования Хут-Ка. Уоти, идущий справа и чуть сзади, шепнул ему на
ухо:
– Есть важные новости, хозяин.
Яр, не оборачивая головы, процедил:
– Все после, жрец. Мне надо довести это представление с прибытием до конца…
Они вышли за пределы порта и со всех сторон их сразу обступил рынок столицы.
Обычные торговцы «с земли», палатки, лавчонки, большие лавки, некоторые даже в два
этажа, но все – упорядоченно. Вот этот ряд со знаменитыми туканскими льняными и
хлопковыми полотнами на все случаи жизни. А за ним начинается ряд кожевенников, который идет параллельно ряду горшечников. Ряды рынка простираются до самых
северных городских стен столицы и товары в них со всего Тукана и освоенных людьми
частей суши и моря. Здесь есть все, что нужно человеку. Для свадьбы или похорон, для
рождения или не рождения ребенка. Для повседневной жизни или больших праздников.
Для тайных услад или устранения соперника на любовном ложе. Здесь действительное
есть ВСЕ. И даже немного больше…
Отельным рядом стоят тихие лавки менял, где путешественники, прибывшие со всех
концов ойкумены в Хут-Ка, могут обменять свое золото или серебро, на медные усены, а
также серебряные и золотые дехены. Кругом шум, гам, крики, все что-то покупают, продают или меняют. Над всем этим водоворотом из товаров, людей, животных, пыли, жара полуденного Шу стелется дым из харчевен, состоящих из обычного навеса и ряда
очагов, в которых печется на углях рыба, птица, мясо, трещит и подгорает капающий жир, на столиках стопками лежат пшеничные и ячменные хлебцы, в горшках булькают
похлебки на любой вкус и кошелек. Запах этого соблазнительного дыма лучшая реклама
от сотворения мира, потому как голод и его вечный спутник – обострившееся обоняние
обязательно выведут проголодавшегося по дыму к ближайшей харчевне. Даже Яр на
мгновенье приостановился, по-звериному вдумчиво принюхавшись к одному из таких
дымов, еле слышно, себе под нос, пробормотал:
– Косуля… Сегодня утром убили… Только на вертел надели… Заманчиво…
Потом, видно, совладав с собой, решительно отвернулся и зашагал в сторону огороженной
части рынка, где продавали, или меняли животных. Здесь он быстро сторговался со
скотоводом из провинции Ануб о продаже ему трех белых быков, трех черных коров, а
также шести белых, шести черных коз и одного белого осла. По его требованию животных
тщательно вымыли, причесали и надели им на шеи гирлянды из цветов. Скотовод сам, после выгодной сделки, выделил четырех опытных погонщиков для их сопровождения, а
для осла купил седло и сбрую.
Марта уселась на осла, шесть наемников, встали за ней, погонщики выстроили сзади
купленных животных, а Яр, вытащив из-за пояса массивное серебряное ожерелье с
медальоном, на котором был изображен бог Тир, надев его на шею, встал во главе этой
процессии, и призывно махнул рукой:
– Идем к храму великого Тира!
В окружении большой толпы любопытных и зевак, жадных до всего нового и необычного, шествие, возглавляемое Яром, степенно двинулось в центральную часть столицы, где
располагались главные храмы Империи Тукан.
Храм бога Тира стоял на одном из холмов столицы. Построенный из желтого гранита, окруженный с трех сторон пышным садом, который в свою очередь окружала стена из
жженого кирпича в два человеческих роста, он надменно взирал на жителей Хут-Ка.
Между двенадцатью огромными колоннами в фасадной части строения, которые были
изваяны в виде фигуры бога мудрости, располагались центральные двери храма из