Имена

Андрей

Андрею недавно исполнилось 23 года. Был он небольшого роста, субтильного телосложения. Носил очки. Правда, очки были модные. Да и одевался он очень прилично. Потому что прилично зарабатывал.

Занимался Андрей арбитражем траффика. Что в переводе на обычный русский язык означает то, что он зарабатывал деньги в интернете, делая вебсайты.

Деньги он получал очень хорошие. И для трудовой деятельности страна проживания значения не имела. Поэтому-то он и перебрался в Прагу.

Снял квартирку в спальном районе. Познакомился с такими же, как и он, русскоязычными вебмастерами. Стал регулярно посещать их пивные посиделки. По пятницам.

Всё у Андрея было хорошо. Всё, кроме одного. У него не было девушки. И не в настоящий момент её не было. А вообще. По жизни. Как-то не получалось у него со слабым полом контакт наладить. Был он робким. Сидел себе за компьютером целыми днями. Невзрачный. Худой и с редкими волосами на голове. Вот и досиделся до 23 лет.

Об этом как-то в одну из пятничных посиделок Андрей и поведал своим друзьям. Выпив перед этим пол-литра крепкого пива и прилично от этого охмелев.

Когда Андрей рассказал о том, что он девственник, за столом воцарилась тишина. Даже за соседними столиками народ на несколько мгновений примолк.

– Этого не может быть, – сказал Витя, здоровенный мужик 30 лет от роду, имеющий миниатюрную жену и троих детей.

– Может, – пьяно возразил ему Андрей, – только в интернете и видел, как это происходит.

Сидевший напротив Андрея Лёша, 20-летний жизнерадостный парень, поперхнулся пивом.

– Ты это серьёзно? – спросил он.

– Да, – ответил Андрей, – только вы не смейтесь.

– Мы не смеёмся, – сказал Лёша, – какой тут смех? Спасать тебя надо. Это же в голове не укладывается. Я моложе тебя, а с этим делом лет с 15 знаком.

– В бордель его надо отвести, – вдруг подал голос до этого молчавший Стёпа, самый старший из их компании, – там профессионалки работают. Лишат парня невинности и научат чему надо.

– Точно, – сказал Виктор, – в мой любимый, в центре, На Пршикопе.

– Я не хочу в бордель, – попробовал отказаться Андрей, – я сейчас не в форме. Я выпил.

– Завтра пойдём, – сказал Стёпа, – сегодня и так хорошо сидим. А завтра сходим, на трезвую голову. А то если пьяный в этот гадюшник завалишься, то, считай, без денег домой вернёшься.

На том и порешили. Допили пиво и разошлись по домам. Чтобы на следующий день вновь встретиться. На Пршикопе.

Андрей к этой встрече подготовился основательно. С утра он побрился. Очень тщательно. Потом сбегал в парикмахерскую. После стрижки зашёл в соседний салон, где две щебечущие вьетнамки сделали ему маникюр и педикюр.

После этого Андрей отправился домой. Где отгладил фланелевые штаны и белоснежную рубашку. А потом ещё и помыл пол во всей квартире. На всякий случай.

В 20.00 Андрей был на месте. Не спеша подтянулись остальные члены их вебмастерской компании. Витя, Лёша, Стёпа и отсутствующий накануне Артур.

Зашли в дверь с вывеской «Ночной клуб». Разделись в гардеробе. Вещи у них взяла пожилая тётка в синей униформе. За сданные вещи выдала номерки.

– Как в театре, – прошептал Андрей.

Но сходство с театром на этом-то и закончилось. Парни вошли в довольно большое помещение, утопавшее в полумраке. Где по сторонам стояли уютные столики с диванами, отделённые друг от друга небольшими перегородками. Дверь в конце этой комнаты вела в другое помещение, где играла музыка, и было видно, как на подиуме кто-то крутится на шесте.

Их встретила женщина лет 40 в строгом костюме. Администратор. Она тепло поздоровалась со всеми. А Виктора даже поцеловала в щёку. Было видно, что он тут не в первый раз.

Сели за ближайший столик. Ребята взяли тарелки и отправились в небольшую комнатку, расположенную сбоку от входа в клуб. Там стояли столы с салатами, бутербродами и лёгкими закусками. Все набрали себе полные тарелки и вернулись за свой столик.

– А сколько это стоит? – спросил Андрей.

– Бесплатно всё, – с набитым ртом ответил Лёша, – вода и лимонады тоже бесплатно. А вот алкоголь конских денег стоит.

И тут же заказал подошедшей официантке рюмку водки. Виктор и Степан ограничились огуречным лимонадом. Артур взял бокал красного вина. Андрей подумал и попросил колы. Несколько минут за столом стояла тишина, нарушаемая лишь звонами вилок и ножей. Перекусили.

– Вкусно, – похвалил Андрей невидимого повара.

– А то! Готовят тут хорошо, – подтвердил Стёпа, – пальчики оближешь. Хоть каждый день столоваться ходи.

Парни рассмеялись удачной шутке.

– Щас доедим и будем тебя невинности лишать, – продолжал разглагольствовать Лёша, – выберешь себе, кто понравится, и вперёд. Потом втянешься в это дело. И поженишься в итоге.

– А ты сам-то чего не женат? – спросил Андрей Лёшу.

– Да я женился в 18 лет, – замялся Алексей, – но до конца не оформили нас. Не получилось. После этого-то и свалил в Прагу. Подальше от родственников и от несостоявшейся жены.

– Как это не получилось жениться? – удивился Виктор.

– Да я в универе учился, – начал рассказывать Лёша, – в общаге жил. От родителей съехал. Ну и познакомился с одной девчонкой, с параллельного потока. Шуры-муры, любовь-морковь. В общем, договорились с ней пожениться. Буквально на следующий день после моего 18-летия. Ей-то на тот момент уже 21 год был.

– Интересное кино, – заинтересовался Виктор, – продолжай.

– Мои родители были против, – продолжил Лёша, – нет и всё. Ни в какую. Её поартачились, но всё-таки согласились. Видят, я при деньгах, не дурак. Да и дочку, судя по всему, сбагрить из дома хотели. В общем, подали заявление. Я оплатил ресторан, купил кольца. Ирка платье купила…

– Ирка, это кто? – перебил Лёшу до этого молчавший Артур.

– Ирка Иванова – это моя невеста несостоявшаяся, – пояснил Лёша и продолжил: – Всё было нормально. До последнего дня. Накануне бракосочетания я что-то начал нервничать. А я когда нервничаю, на меня жор нападает. Ем всё подряд.

– Такая же фигня, – опять подал голос Артур, – жру, как ненормальный. Стресс едой пытаюсь заглушить.

– Вот и я попытался стресс едой заглушить, – сказал Алексей, – слопал всё, что было. И ночью ещё за добавкой побежал в ночной магазин. Набрал бобов в томатном соусе. Люблю я их. Ну и натрескался на ночь глядя. И позавтракал ими же.

– Не пронесло? – участливо поинтересовался Витя.

– Не пронесло, – ответил Лёша, – вот только перед самой регистрацией меня пучить от этих бобов стало так, что мама не горюй. Я вначале на воздух бегал, типа покурить. А потом уже нельзя было. Гости. То да сё. В общем, беру невесту под руку. Марш Мендельсона. Все нарядные. Все волнуются. Заходим в зал. Стоим. Тётка за столом рассказывает про нашу будущую счастливую жизнь. А у меня живот распирает. Я её вполуха слушаю. Прислушиваюсь к себе, что там у меня внутри творится. Тётка спрашивает: «Берёте Ирину Владимировну в жёны?» А я что-то этот вопрос пропустил. Стою, молчу. Шевельнуться боюсь. Невеста мне локтём в бок. Чтобы я хоть что-то ответил. Ну, я, вместо слова, газ да и выпустил. Громко так, протяжно.

Ночной клуб содрогнулся от хохота. Смеялись все. Даже обычно невозмутимый Степан слез с диванчика, держась за живот. Только Алексей не смеялся.

– Вам весело, – сказал он, – а я еле ноги унёс. Её отец реально мне шею обещал сломать, если встретит.

К столу подошла администратор.

– Веселитесь, мальчики? – спросила она. – Анекдоты рассказываете?

– Истории из жизни, – хохотнув, ответил ей Виктор, – у нас тут в компании девственник затесался. Сможешь нам помочь? Надо молодую и горячую девочку. Чтобы у парня на всю жизнь только приятные впечатления остались.

– Всё сделаем в лучшем виде, – сказала администратор, – пусть сам выберет себе спутницу. Я сейчас позову девочек. А кто у нас девственник? Он?

И она ткнула пальцем в Андрея.

– Я, – смутился тот, – только я по-чешски плохо говорю.

– Ну, во-первых, тебе не разговаривать с девушкой надо будет, а кое-что другое делать, – положив Андрею руку на плечо, сказал Степан, – а во-вторых, тут в основном украинки работают, по-русски говорят.

Администратор кивнула. Куда-то вышла. Вернулась через пять минут с пятью молодыми девушками, одетыми только в трусики и бюстгалтеры. Три блондинки, одна рыжая и одна брюнетка.

– Выбирай, – кивнула Андрею, – самые лучшие. Золотой фонд нашего клуба. Только для VIP персон.

И отошла в сторону. Чтобы не мешать Андрею рассматривать пять молодых улыбающихся женщин. Андрей рассматривал недолго.

– Вот эта, – ткнул он пальцем в стоящую в ряду крайнюю слева высокую блондинку.

– Очень приятно, – просияла блондинка, – меня Мальвина зовут. Будем дружить?

– Хороший выбор, – одобрительно буркнул Виктор, – только она чуть выше тебя. Но в постели это не так заметно.

И, довольный, расхохотался своей же шутке.

– Мне не нравится имя Мальвина, – вдруг сказал Андрей, – как у куклы.

– Не хочешь Мальвиной, назови по-другому, – откликнулась блондинка, – главное, чтобы тебе имя нравилось.

Она подошла к столику и села рядом с Андреем, бесцеремонно потеснив Степана. Пахло от блондинки сладкими духами и немножко потом. Андрею вдруг стало жарко.

– Можно, я буду вас звать Ирина Александровна? – попросил Андрей.

– Конечно, можно, – кивнула блондинка, – просто по имени или с отчеством?

– С отчеством, – подтвердил Андрей, – Ирина Александровна.

– Хорошо, – сказала блондинка, – у нас с тобой полчаса времени. Деньги надо отдать нашему администратору. Пять тысяч крон или 200 долларов. Можно карточкой оплатить.

– У меня наличные, – внезапно вспотев, сказал Андрей, – идём. Я готов.

– Училка твоя, что ли? – спросил вдруг Виктор. – Ирина Александровна которая?

– Да, по химии, – ответил Андрей, – я в неё влюблён был. Она очень красивая и на Мальвину похожа. То есть Мальвина на Ирину Александровну похожа.

– Дааа, – мечтательно произнёс Виктор, – я тоже в школе влюблён был. В физрука нашего.

За столом стало тихо.

– У нас физруком женщина была, – пояснил Виктор, – молодая, только что с института.

– Не слушай его, – сказал Артур, – иди давай. И возвращайся настоящим мужчиной.

Андрей кивнул. Вылез из-за стола. Подошёл к администратору и отдал ей 200 долларов. О сумме его накануне предупредил Виктор. После этого администратор отвела Андрея и новоявленную Ирину Александровну на второй этаж. Они прошли по длинному коридору, выкрашенному в синий цвет. Администратор ключом открыла предпоследнюю дверь и пригласила Андрея и блондинку зайти.

– У вас полчаса, – напомнила она им и, пожелав удачи, удалилась.

За дверью оказалась однокомнатная квартира с большой кроватью и барной стойкой в углу комнаты.

– Милый, – сказала блондинка, – я в ванную. Ополоснусь и обратно. Налей нам что-нибудь выпить пока.

И упорхнула в соседнюю комнатку.

Андрей порылся в баре. Налил в два бокала минералки. Поставил их на прикроватную тумбочку. Походил по комнате. Присел на стул.

Блондинка появилась спустя несколько минут, завёрнутая в большое полотенце.

– А вот и я, – сказала она, – иди в душ. Помойся. И сразу приступим. Вещи можешь там на стульчике оставить.

Андрей вскочил. Хотел что-то сказать. Но лишь кивнул. Протиснулся между кроватью и девушкой. Вошёл в соседнюю комнату. Комната оказалась совмещённым санузлом. В котором присутствовали унитаз, писсуар, биде и душевая кабинка. На крючках, прибитых к двери, висела парочка полотенец и халат.

Андрей не спеша разделся. Зашёл в душевую. В ней было мокро. Пахло мылом и свежим женским телом. На полочке он увидел два небольших пузырька. Обычно такие пузырьки стоят в отелях. В ванных комнатах. Андрей изучил этикетки. Одна из этикеток утверждала, что внутри жидкое мыло. На второй было написано про кондиционер для волос.

Андрей завернулся в полотенце. Выглянул из ванной комнаты. Блондинка лежала в кровати под одеялом и читала какой-то глянцевый журнал.

– Ты готов, мой хороший? – мурлыкнула она Андрею.

– Нет ещё, – ответил тот, – а где шампунь можно взять?

– Посмотри в шкафчике рядом с душем, – после паузы сказала блондинка.

– Хорошо, – кивнул Андрей и закрыл дверь.

Шкафчик оказался забит разноцветными пузырьками. Судя по всему, они были из разных отелей. Шестой из них оказался с шампунем. Андрей захватил его с собой в душевую.

Не торопясь помыл волосы. Ополоснул их. Опрокинул на себя пузырёк с кондиционером. Опять прополоскал волосы. Пахло приятно.

Андрей вылил на себя жидкого мыла. Намылил тело. Стал под душ. Тёплая вода смывала с него пену и грязь. Было хорошо и приятно. Андрей зажмурился. Сразу же, как по команде, у него перед глазами возникла Ирина Александровна. Его любимая учительница. В строгом деловом костюме. Единственную вольность, которую допускала она в гардеробе, были колготки. Каждый день разные.

Андрей вспомнил, как пытался написать учительнице письмо, но вовремя одумался и не стал его посылать. Как замирал на уроках, когда его вызывали к доске. Как после уроков проводили опыты в кружке по химии…

Андрей открыл глаза. Выключил воду. Вышел из душевой кабины. Взял с вешалки большое махровое полотенце и тщательно вытерся. Достал из уже знакомого шкафчика фен и так же тщательно просушил голову.

Одежду он аккуратно сложил на стульчике, стоящем возле биде. Подумал, надевать трусы или нет? Решил просто завернуться в полотенце. Натягивать на свое тело чужой халат как-то не хотелось.

Андрей закутался в тёплый махровый кусок белой ткани. Глубоко вдохнул и вошёл в комнату к своей Ирине Александровне.

– А вот и я, – сказал он лежащей на постели девушке.

– Привееет, – протянула она.

В этот момент раздался осторожный стук в дверь.

– Войдите – крикнула блондинка.

Дверь растворилась, и на пороге возникла администратор.

– Мальвиночка, – сказала она, скользнув взглядом по Андрею, – к тебе твой вьетнамец пришёл. Одевайся давай.

– А я? – спросил Андрей. – Я же ещё не того… Я только собрался.

– В смысле, только собрался? – удивилась администратор. – Уже тридцать две минуты прошло. За это время несколько раз невинность можно было потерять.

– Он в душе проторчал, – сообщила блондинка, протискиваясь мимо Андрея в ванную комнату, – голову зачем-то мыл. Я чуть не уснула, пока его ждала.

Андрей заворожённо проводил взглядом нагое женское тело. Которое должно было быть его. Но не стало.

– Ничего не знаю, – сказала администратор, – было оплачено полчаса. Время прошло. Чем ты занимался – это твоё личное дело. Щас Мальвина выйдет, одевайся и освобождай помещение.

– Хорошо, – сказал Андрей, пропуская уже одетую Мальвину.

Он вернулся в ванную комнату. Быстро накинул на себя одежду и спустился к товарищам.

Они сидели всё там же. Не было только Артура. А на коленях у Лёши вольготно расположилась какая-то маленькая черноволосая девушка.

– Ну как? Понравилось? – спросила компания у Андрея.

– Нет, – ответил тот честно.

– Почему? – удивился Степан.

– Да я пока мылся, время закончилось, – промямлил Андрей, – и у нас ничего не было. Время вышло. 30 минут быстро пролетели. Я же не знал, что 30 минут – это на всё. Ну, я в душевой и задержался.

На несколько мгновений над столом повисла гробовая тишина. Которую нарушил Виктор. Он захрюкал, схватился за живот и откинулся на спинку дивана.

– Вот дал бог мне приятелей, – сквозь смех прорыдал он, – один пердит на свадьбе, другой моется за 200 долларов. А-ха-ха-ха…

Степан с Лёшей тоже засмеялись. Даже незнакомая девица, сидящая на коленях у Лёши, захихикала тоненьким голосом.

– Да ну вас, дураков, – рассердился Андрей, – не объяснили ничего, а теперь ржёте.

Он развернулся и ринулся вон из этого противного ночного клуба.

На улице вызвал такси. Доехал до дома.

Поужинал. Посмотрел по интернету в записи передачу «Давай поженимся». И лёг спать.

Снилась ему Ирина Александровна. Голая. Она мылась в душе. А Андрей во сне стоял рядом с кабинкой и держал в руках полотенце. И ждал, когда его любимая учительница по химии выйдет из кабинки, и он подаст ей это самое полотенце. Но она всё не выходила и не выходила. Так он до утра и простоял в своём сне на мокром полу в ожидании чуда.

Анна

Небольшой пансиончик на берегу моря, любимый муж, обожаемый сын. Что ещё надо женщине для счастья? Ни-че-го. Всё есть.

Так думала Аня, сидя на веранде своей мини-гостиницы. Да, третья полоса. Да, всего десять номеров. Но зато своё, родное. И летом эти десять номеров приносили ощутимый доход.

Но сезон заканчивался. Октябрь. В пансиончике жили только пожилая пара из Израиля и 35-летний стоматолог со своей молодой женой из Питера.

Ане было 28. Она сидела за столом, потягивая белое сухое вино.. На плечи накинут белый плед. На тарелке лежали обжаренные креветки и фисташки Часы на стенке показывали полпервого ночи. Муж с сыном уехали к её маме на все выходные.

Открылась дверь, и на веранду вошёл мужчина. Тот самый стоматолог, из шестого номера. Крупный, с широкой костью. Аня по сравнению с ним была дюймовочкой.

– Доброй ночи, – улыбнулся он ей, – не спится?

– Нет, не спится, – послала Аня ответную улыбку стоматологу, пытаясь вспомнить его имя, – вино будете? Очень хорошее. Домашнее.

– Буду, – ответил мужчина.

Он подошёл к шкафу, открыл дверцу, достал фужер. Придирчиво осмотрел его, протёр салфеткой, лежащей рядом на комоде. Сел на стул. Но не напротив Анны, а рядом с ней. Взял бутылку, налил себе полный бокал вина. Добавил и Ане.

Чокнулись. Аня пригубила вино. А мужчина выпил залпом половину бокала.

«Юра, – вспомнила Анна. – Его зовут Юра. Юрий Николаевич. Или не Николаевич. Но точно Юрий. Как Гагарина».

– И правда хорошее вино, – сказал мужчина, – не кислое и не сладкое. Золотая серединка.

– Юра, вы креветок попробуйте, – предложила Аня, – они свежие, только что с моря.

Юра наклонился к столу, потянулся рукой к тарелке с креветками. В нос Ане ударил еле заметный аромат его одеколона. Кедр, ваниль, немного лимона и ещё какие-то травы. И запах свеже выпитого белого вина. И немного пота. Мужского. Смесь была до жути сексуальной. Анну будто ударило что-то. Она напряглась. От бывшей истомы не осталось и следа.

– А ваша жена? – спросила вдруг внезапно охрипшим голосом.

– Лиза спит, – ответил Юра и отхлебнул ещё немного вина, – у неё голова разболелась. Наверное, от перемены климата.

– Вы молодожёны? – спросила Аня. – Свадебное путешествие?

– Да, что-то типа этого, – ответил Юра, – поженились две недели назад. Мы с детства с Лизой знакомы. И вместе живём уже почти год. Наши отцы дружат. Плюс бизнес общий.

– Брак по расчёту? – спросила Аня.

– Ну почему только по расчету? – рассмеялся Юрий. – Любовь у нас тоже есть. Давняя. Она в меня с детства влюблена. У нас разница в возрасте 13 лет.

– А вы её любите? – вдруг спросила Аня.

– Да, – ответил Юра и добавил: – Вам ещё вина налить?

Он взял бутылку, бокал, налил в него вино и наклонился к Ане. Опять повеяло этим запахом. Смесью кедра и ванили, пота и вина.

– Вы у всех своих постояльцев выпытываете их тайны и желания? – спросил Юра, усмехнувшись.

– Нет, только у тех, кто мне нравится, – ответила Аня и смутилась.

Ей вдруг стало жарко. И затряслись кончики пальцев. Она это почувствовала и спрятала руки под стол.

– А я вам нравлюсь? – спросил Юра.

– Очень, – ответила Аня, чувствуя, что она летит в какую-то пропасть.

– А где ваша комната? – спросил Юра.

– Мы на первом этаже живём, но туда не надо. Там же семья. Выше этажом пустой номер, – пробормотала Анна.

Юра встал, сгрёб Аню в охапку и понёс к двери.

– На надо, – попросила Аня, – я сама. Надо ключ взять от комнаты.

– Ты лёгкая, – сказал Юра, опуская её на пол, – вино взять с собой?

– Возьми, – ответила Аня, копаясь в комоде в поисках ключа.

Нашла. Повернулась к Юре. Он стоял в дверях с бутылкой и двумя бокалами. И улыбался.

Дальнейшее Аня помнила урывками. Номер. Двуспальная кровать. Нежные мужские руки, раздевающие её. И потом блаженство. Целая ночь блаженства.

Он ушёл от неё только в шесть утра. Обессиленный.

А она сползла с кровати. Зашла в душ. Помылась. Посушила волосы.

Потом она приготовила завтрак для постояльцев и ушла к себе. Прилегла на минутку и проспала до обеда.

После обеда убралась в номере, в котором ночью была с Юрой. Убирала и вдыхала его запах. От этого запаха кружилась голова и болело внизу. Как пьяная, ходила по номеру. Раскаяния не было. Хотелось ещё. Ещё одну такую ночь.

Вечером попила с жильцами чаю. Стараясь не смотреть на Юру. Лиза была бледной. Ей нездоровилось.

Аня заварила липы. Достала банку башкирского мёда. Юра поблагодарил её за заботу. Коснулся пальцами её руки. В нос ударил знакомый запах.

– А что это у вас за одеколон? – спросила Аня.

– Это подарок Лизы, – ответил Юра, – она мне его из Праги привезла.

– Да, это от чешской местной фирмы, больше нигде не купишь, – отозвалась Лиза, – Мануфактура называется. Очень оригинальный и необычный запах.

– Жалко, что скоро закончится, – улыбнулся Юра.

– Да, очень жалко, что всё скоро заканчивается, – сказала Аня и принялись убирать со стола.

Постояльцы поблагодарили за чай и разошлись по своим номерам.

А Аня осталась на веранде. С бутылкой белого вина и свежеприготовленными креветками.

Юра пришёл в полвторого ночи. Сгрёб Аню в охапку и унёс в уже знакомый заранее открытый номер.

Ушёл в шесть. Поцеловав её на прощанье.

Аня лежала на кровати и плакала. Потому что знала, что это больше не повторится.

Вечером приехали муж с сыном. Привезли гостинцы.

Аня сказалась больной. Мужу разъяснила, что у неё пришли очень болезненные месячные и ей надо отлежаться. Лучше одной.

Лежала вечером и каждой клеткой своего тела чувствовала, как где-то этажом выше ходит по комнате Юра, как он пьёт чай с Лизой, как занимается с ней любовью.

Молодожёны уехали через два дня.

Аня убирала номер и вдыхала запах Юры. Эту гремучую смесь пота, кедра и ванили.

Этот запах преследовал её всю беременность. Он сводил её с ума. Её рвало желчью от этого запаха. Болели голова и спина. После седьмого месяца стало полегче. Аня сидела на веранде, завёрнутая в плед, и баюкала свой раздувшийся живот.

Делать что-либо по дому ей было запрещено. Муж носился вокруг неё, подкладывал какие-то подушки, предлагал воду, поесть, поспать. Было такое впечатление, что беременен он.

А Аня и так знала, что всё хорошо. Что внутри неё растёт беспокойный ребёнок. Который брыкается по ночам, катается по маминому пузу, как в надувном баллоне, хулиганит и ждёт, когда его выпустят наружу.

Девочка родилась ровно посередине лета. Три шестьсот. 52 сантиметра. С чёрными кудряшками.

Муж был счастлив. Сын опекал сестру буквально с первых дней её рождения.

Счастлива была и Аня. Запах пропал. Остались её родные и любимые люди.

Она была хорошей женой и отличной матерью. В доме было уютно и весело. Дети росли. Незаметно.

Сын был спокойным и рассудительным. Как и Аня. Небольшого роста, уверенный в себе. Неторопливый.

Девочка была беспокойной и громкой. Она носилась по дому, хохоча и заражая весельем всех. Домашних, постояльцев. И она была очень похожа на Юру. Просто одно лицо. Да и комплекцией тоже отличалась. В Аниной семье все были невысокого роста. А дочка уже вымахала под метр шестьдесят и потихоньку росла дальше. Широкая кость. Чёрные волосы. Такие же, как у Юры.

Но никто ничего не замечал. Муж обожал дочку. Он был уверен, что это его кровь. И даже находил свои черты у девочки.

А Аня молчала. Стараясь ни о чём не думать. Стараясь любить любимых и не вспоминать о единственном.

Когда дочке исполнилось десять или одиннадцать лет, Аня опять почувствовала этот запах. Она готовила обед на кухне. Чистила картошку. Как вдруг в ноздри ударил запах Юры. Как наваждение. Она бросила нож, выскочила на улицу. Обошла вокруг дома. Руки дрожали. Вернулась на кухню.

На плите в кастрюле, булькая, кипела вода. Никакого Юры не было и быть не могло. Но запах был. Слабый. Вероятнее всего, только в мозгу у Ани. Но он был и вновь сводил с ума.

Аня купила билет на самолёт. Слетала в Прагу. Нашла фирменный магазин Manufaktura. Мужской одеколон там был представлен только одним наименованием. Он так и назывался – номер 1. Первый и единственный.

Купила. Привезла домой. Подарила мужу. Запах был. Но это был запах мужа. Муж пах кедром и ванилью. И ещё какими-то травами. И всё.

Дочка выросла. Закончила школу. Несмотря на свою непоседливость, с золотой медалью.

Сказала, что хочет поступать в медицинский. На факультет стоматологии. Ей это нравится.

– Да, конечно же, – поддержала дочку Аня.

А у самой свело скулы от желания расплакаться и всё рассказать. Всем. Мужу, сыну. И в первую очередь дочери.

Но промолчала. Она берегла своих родных.

К мужу она охладела. Жили под одной крышей. Вели общее хозяйство. Аня подозревала, что у него кто-то есть на стороне. Но не лезла выяснять отношения. Зачем? Ведь и так всё хорошо. Всех всё устраивает.

Юру она, естественно, больше никогда не видела. И не слышала о нём. И даже не старалась что-то узнать.

Лишь иногда ей чудился его запах. Сводящий с ума. Запах её мужчины.