Стерлитамакская трагедия

А. А. Ивлев, марксист, принадлежал к рабочей элите (по профессии – столяр-краснодеревщик), был образованным, ответственным человеком. Выглядел он так, как обычно выглядел революционно настроенный, образованный человек того времени (это было важно): густая живописная шевелюра, усы и бородка, взгляд внимательный. Носил косоворотку навыпуск, с ремешком, сверху пиджак, брюки заправлены в высокие хромовые сапоги, всё чёрного и серого цвета. Сложение имел крепкое, двигался спокойно, уверенно, говорил сдержанно, больше предпочитал внимательно выслушать собеседника.

Зарабатывал прадед достаточно, чтобы достойно содержать свой дом, семью из пяти человек. Дочери Августа, Антонина и Клавдия учились в городской женской гимназии. Семья Ивлевых была старого замеса: очень дружная, соединённая любовью и желанием быть полезными друг другу, при полном отсутствии тупого эгоизма. Такие семьи не распадаются ни при каких обстоятельствах. Жили дружно, любили петь русские народные песни, читать вслух книги русских классиков, помогали матери по хозяйству.

Александра Александровича обожали дети. Когда он возвращался домой с работы, детвора встречала его на улице и буквально облепляла. Он дарил им игрушки собственного изготовления. Родные дочери даже ревновали отца к соседским детям.

Супруга, Любовь Александровна Ивлева, придерживалась старых великорусских традиций, носила длинное закрытое платье, на людях всегда с покрытой платком или шалью головой. Простая русская женщина, очень строгого нрава, молчаливая, серьёзная, требовательная, верная семейному долгу, очень стойкая в испытаниях, сильная духом, она всю свою жизнь посвятила семье. Вела домашнее хозяйство, воспитывала дочерей. Каких-либо удобств в доме не было. Воду нужно было приносить в вёдрах, на коромысле, до ближайшего «фонтана» около 400 м. Полоскали бельё на Ашкадаре, зимой в проруби. Пекли свой хлеб в дровяной русской печи.

Вместе с супругом, в 1918-м, Любовь Александровна мужественно прошла весь мученический круг – разлуку, узилище, истязания, увечье – и схоронила его, когда ей было 46 лет, осталась верной ему до конца жизни. При советской власти – персональная пенсионерка всесоюзного значения (как участница революции), продолжала жить в семейном домике, в Стерлитамаке. В 70 лет схоронила среднюю дочь Антонину (мою бабушку), воспитала и поставила на ноги внука Виктора, моего отца. Упокоилась в возрасте 80 лет в Уфе, на руках младшей дочери, Клавдии Александровны Ивлевой, погребена на одном из уфимских кладбищ.

В Стерлитамаке мой прадед работал по специальности, на самой большой в городе мукомольной мельнице с паровым двигателем, принадлежавшей местному хлеботорговцу А. В. Кузнецову. На этой мельнице класса крупчатка и крупянка работали 98 человек. По масштабам тогдашнего Стерлитамака это было крупное предприятие, работало оно с 1888 года и производило качественную пшеничную муку, располагалось на юго-западной окраине города.

Купец 2-й гильдии Алексей Васильевич Кузнецов, владелец паровой мельницы, гласный нескольких городских Дум прославился и как меценат, строивший дома для рабочих своей мельницы. В одном из таких домов, по улице Набережной, 76 (ныне Пушкина 117), на левом берегу Ашкадара, в 1909 году, после Большого стерлитамакского пожара 1908 года и поселилась семья Ивлевых.

Дом, сруб в три окна, из наборных дубовых брёвен, ничем не обшитых и не оштукатуренных ни снаружи, ни изнутри, без фундамента, с завалинкой, удобства на дворе, выглядел достаточно скромно. Незатейливо оформленный фасад дома был обращён на восток. На правой стороне фасада – парадная дверь, чрез неё сначала проходили в неотапливаемые сени с прямым проходом в столярную мастерскую. Из сеней налево – утеплённая дверь в жилую часть дома, а направо – дверь во двор, чрез крыльцо. Это была стандартная планировка небогатых русских дореволюционных городских одноэтажных домов: чтобы зайти в дом, нужно было двигаться «против солнца».

Низкий забор и скромные ворота были признаком того, что хозяева дома не опасались грабителей и никого не удерживали внутри домовладения. Купеческие дома имели высокие, мощные ворота и глухие заборы, чрез которые невозможно было «перемахнуть». Близко ко входу в дом, на дворе, стоял маленький дровяной сарайчик, а в глубине двора – небольшой амбар. Перед домом лежал громадный мельничный жернов, на котором любили сидеть дети.

Фронтальные окна горницы и парадный вход смотрели на восток, три окна на юг, внутри дома было сухо, светло и уютно, зимой тепло, а в жару прохладно.

Русская печь с полатями, по обычаю, стояла близко ко входу в жилую часть дома, чтобы удобнее было подносить дрова, воду и выносить золу. Сухие припасы, а зимой и замороженные продукты хранились в сенях, прочие продукты, овощи – в погребе, в котором на лето устраивали ледник. Ранним утром, пока все ещё спали, Любовь Александровна хлопотала у печи, выбегая в сени за всем необходимым, стараясь не шуметь. Чтобы успеть протопить печь, поставить самовар, приготовить завтрак, вставать приходилось затемно. Александр Александрович уходил на работу очень рано, путь не близкий, почти 3 километра пешком. Выходили из дома на восток, навстречу солнцу, за рекой ясно просматривался величественный шихан Шах Тау, ещё не тронутый “разработчиками”.

Чтобы семья ни в чём не нуждалась, прадед брал подработку на дом. В те времена каждый настоящий мастер имел домашнюю мастерскую. Северо-западный угол дома имел пристройку, которая использовалась в качестве столярной мастерской, где он изготовлял мебель на заказ. Очень вероятно, что кое-что из этой мебели возможно и сейчас отыскать в нашем городе, по крайней мере в краеведческом музее.

Эту мастерскую я ещё застал. Хорошо помню полный набор старинных столярных инструментов: рубанки, фуганки, пилы с рукоятками в виде рыбьих хвостов, стамески, складную деревянную линейку с бронзовыми деталями, коловорот, цельнодеревянный верстак, чугунную печку-буржуйку. Папа мой самостоятельно освоил ремесло и мастерил в этой мастерской весьма приличную мебель. Кое-чему и меня научил. Когда родился мой младший брат, папа перестроил мастерскую в детскую комнату, где мы с братом и жили, спокойно и счастливо.

У юго-западного угла дома высился красавец тополь с пышной кроной, летом, в самое жаркое время суток, тень от него падала на дом. Фруктовых садов в степном городе Стерлитамаке в то время ещё не было. Перед домом простиралась лужайка, покрытая травой-муравой.

Дом стоял в северном конце улицы, в глубине от красной линии. Дальше к северу начинался пустырь, за ним – Ярмарочная площадь, где два раза в год, зимой и осенью, проводили широкие ярмарки, на которые съезжались жители окрестностей и торговцы из дальних городов и весей, включая иностранных гостей. Улица Набережная была тупиковой, посторонние там не гуляли, транзитный транспорт не проходил.

В те годы было принято принимать гостей и посетителей чрез парадный вход (при советской власти их постепенно почти все заколотили), цепных псов и их шумной реакции на чужаков не было. На ночь окна обязательно наглухо закрывали сплошными деревянными ставнями с железным засовом, таким образом, что открыть снаружи их было невозможно, равно как и подглядывать в закрытые окна. Парадную дверь изнутри закладывали крепкой доской, по-тихому открыть её снаружи также было невозможно. Единственный подход к дому хорошо просматривался, Ашкадар – в 200 метрах, за Ашкадаром – глиняные карьеры гончарной мастерской. В случае опасности можно было легко скрыться, отсидеться. За домом простиралась лощина – бывшее русло Ашкадара, за ней – обширный конный двор с выходом на Старо-Ашкадарскую улицу (ныне Халтурина), ещё один путь к отступлению. Дом Ивлевых был идеальным местом для секретных встреч революционного подполья.

Северный конец улицы Набережной был заселён рабочим людом. Первый перекрёсток к югу – с улицей Соборной, которая поднималась от Ашкадара к Казанскому собору и далее к Стерле. На Соборной улице жили учителя, служащие, приказчики. Дети с обоих улиц играли вместе, обычно на обширной лужайке напротив дома Ивлевых, откуда был удобный выход на берег Ашкадара, на детский пляж. За Ашкадаром начиналась раздольная степь, с изумительными природными объектами-шиханами и массой развлечений. Вот за светлое будущее этих детей, чтобы никто не смог отобрать у них красоту и богатства родной земли и сложили свои головы мой прадед со товарищи.

Фотография: дом на улице Набережной (ныне Пушкина), где в 1909–1918 годах жил с семьёй А. А. Ивлев. Снимок 1977 года.

Руководитель стерлитамакской подпольной большевистской организации (в которую входили А. А. Ивлев и его старшая дочь Августа), солдат Александр Александрович Николаев, был частым гостем в нашем доме. Человек он был весёлый, жизнерадостный, компанейский. Чтобы как-то объяснить регулярные собрания, организовывались вечеринки с танцами и играми, под предлогом того, что Августа – невеста и ищет женихов. А в это время в мастерской шли серьёзные разговоры.

Революционное подполье в Стерлитамаке работало в сложных условиях. К полицейским силам в Стерлитамаке добавлялись силы конвойной команды и казачьего гарнизона. Казаки, например, использовались для пресечения и разгона рабочих митингов и "маёвок", которые собирались за Ашкадаром. Разгоняли конями и нагайками.

Профессиональных, квалифицированных рабочих-пролетариев в Стерлитамаке было не так много, несколько сот человек. Основную массу населения города составляли мещане-обыватели, люди достаточно инертные, консервативные, религиозные. Революционная работа сводилась к распространению литературы, листовок, устной агитации, проведению собраний и митингов. Собрания, как правило, проходили на дому, в неформальной обстановке, с чаепитиями и чтением вслух художественной литературы. В отличие от более крупных городов, в Стерлитамаке революционеры сами были в основном рабочими. Главное разногласие между меньшевиками, которые считали, что революцию должны делать рабочие, и большевиками, которые настаивали, что партия (в которой преобладали интеллигенты и профессиональные революционеры) должна возглавить революционную борьбу, для стерлитамаковцев не существовало.

Замечу, что до 1917 года большевики руководствовались идеей, представлявшей сущность России – идеей всемiрного человеческого обновления. Они не ставили своей целью насильственное свержение власти, не устраивали террористических актов и не подстрекали к бунтам. В этом преуспели эсеры, партия намного более сильная и многочисленная, имевшая поддержку в армии. В поволжском регионе и на Урале их позиции были особенно сильны.

Революционные события

Известно, что революции не делаются, они приходят. Русская революция пришла в Стерлитамак из центра. Вот как это было:

С момента рокового вступления России в 1-ю мiровую войну, Стерлитамак, вместе со всей империей, начал болезненный поворот в своей исторической судьбе.

Изменить жизнь страны возможно только после катастрофического кризиса, случившегося по объективным причинам или искусственно созданного. В разгар кризиса действия населения конкретно взятой страны зависят от того, какие идеи были до этого внедрены в данное общество. Именно тогда то, что казалось политически невозможным, становится политически неизбежным. Большевики поняли это лучше всех остальных партий, поэтому они победили.

Долгожданный кризис возник в результате 1-й мiровой войны, которая была ничем иным как повальным безумием.

Вскоре после начала войны в Стерлитамаке появились раненые, искалеченные солдаты и матросы, военнопленные, главным образом немцы и австро-венгерцы, агитаторы политических партий. Началось всеобщее брожение. Активно действовали агенты иностранных государств, в частности Турции.

В Уфимскую губернию к 1916 году прибыло около 60 тысяч беженцев с Украины и из Прибалтики. Для работы на предприятиях использовали труд военнопленных (турецких, австро-венгерских, немецких солдат, всего около 17 тысяч военнопленных); интернированных жителей Австро-Венгрии и Германии; завезённых китайских и корейских рабочих, женщин, подростков. После падения самодержавия в феврале 1917-го и разложения русской императорской армии, город наводнили демобилизованные солдаты и матросы, а также откровенные дезертиры. Всё это усиливало накал политических страстей в Башкирии и в городе Стерлитамаке.

Продолжительная война резко увеличила число бедняков, что зафиксировано результатами подворных переписей 1915, 1916 и 1917 годов. Значительно упала урожайность хлебов: в 1912 году валовый сбор зерна в Уфимской губернии составлял 100.7 тысяч пудов зерна, а в 1917-м – 70.6 тысяч пудов зерна. Временное правительство оказалось не в состоянии обеспечить продовольствием население и действующую армию. Народ всё больше доверял большевикам, которые перехватывали инициативу. Вытеснение земств из органов распределения продовольствия означало их политическое поражение.

После Февральской революции 1917-го, русский солдат, большевик А. А. Николаев, стал лидером Стерлитамакского городского Совета солдатских и рабочих депутатов. К сожалению, вскоре он погиб от рук правых эсеров. Произошло это 30 марта 1918 года, в Самаре. Августа Ивлева была командирована на его похороны.

Период от февраля до октября 1917 года в Стерлитамаке был довольно сумбурным. Многочисленные политические партии и лидеры «тянули одеяло на себя», в городе участились грабежи и насилие. Процветало самогоноварение и безобразное пьянство. Богатые казённые и купеческие склады были разграблены. Временное правительство оказалось не в состоянии поддерживать элементарный порядок в столице и на местах.

Для укрепления большевистской фракции, в мае 1917 года в Стерлитамак переехал с семьей из Петрограда рабочий Путиловского завода Павел Петрович Шепелюк (1870–1918+). Он был харизматической личностью и обладал колоссальным авторитетом. Павел Петрович устроился механиком на Стерлитамакский лесозавод. По роду своей работы он часто бывал почти на всех предприятиях Стерлитамака и общался с рабочими и служащими. Всегда был окружён народом. Его пышная, живописная шевелюра цвета «соль с перцем», борода клинышком и горящие молодые глаза выделяли его в любой толпе.

Вскоре ему удалось создать при Совете небольшую большевистскую организацию и объединить сочувствующих ей: В. С. Андреев, А. А. Ивлев, И. А. Башкатов, И. И. Красногорский, И. С. Мельников, А. А. Саурцев, В. Красильников, Ф. Уткин, Я. О. Шабанов, Ф. Чугунов, Н. Казин и др. Они распространяли газеты "Правда", "Социал-демократ", "Вперед!" и другие большевистские и социал-демократические издания, выступали на собраниях и митингах.

В эти дни наиболее активные горожане собирались на открытые собрания в Народный дом, на улице Соборной (ныне Садовая), где выступал Шепелюк. Каждое выступление заканчивалось чтением стихов Некрасова. Поэзия Некрасова имела особенно сильное влияние на революционно настроенную интеллигенцию и молодёжь.

После событий октября 1917 года в Стерлитамаке был создан Революционный комитет, который от имени Совета до июля 1918 года стал исполнительным органом власти в городе и уезде.

* * *

Революционные комитеты (ревкомы) – временные властные органы, создаваемые большевиками и наделённые чрезвычайными полномочиями. Действовали во время гражданской войны в России, брали на себя всю полноту гражданской и военной власти.

* * *

Возглавил стерлитамакский ревком П. П. Шепелюк.

В качестве члена ревкома, в должности народного комиссара, А. А. Ивлев отвечал за социальное обеспечение, то есть снабжал самым необходимым солдаток, вдовиц, стариков, немощных, больных, сирых и убогих. Очевидно, что мой прадед был человеком честным, поскольку ему доверяли в единоличное распоряжение огромные суммы денег, драгоценностей и самых ходовых товаров. После его гибели, в сентябре 1918-го, в его доме не нашлось ничего ценного. Наследства от него, помимо дома, осталось не много: столярные инструменты, книги и вилки с деревянными ручками его работы. Потеряв кормильца, семья Ивлевых долгое время бедствовала.

Средства для социальной помощи нуждающимся в основном поступали за счёт конфискаций, реквизиций и контрибуций излишков товаров и наличности у купцов, крупных землевладельцев, бахчевников, заводчиков, перекупщиков, спекулянтов базарных. Такие формы налогообложения были установлены центральным российским правительством и не являлись самоуправством со стороны ревкома. После Октябрьской революции, до прихода Комуча, в Стерлитамаке не было анархии, вооружённых столкновений, грабежей и массовых беспорядков, тем более не было расстрелов. Нота бене: ни один мирный человек не был убит по приказу ревкома.

Несколько нежилых каменных зданий, принадлежавших купцам, ревкомовцы конфисковали не для личного пользования, а для нужд отряда самообороны и аппарата городского и уездного управления, 600 человек солдат и матросов не могли оставаться на улице. Жилые дома не конфисковывались, только магазины, которые к тому времени уже почти не использовались по назначению. Всё руководство города и уезда и члены их семей продолжали жить в тех домах, которые они занимали до революции. Разумное правление ревкома позволило избежать каких бы то ни было конфликтов, хаоса, разрухи и голода в условиях, когда старый, имперский аппарат управления рассеялся. Не хватало продовольствия, склады были разграблены ещё при Временном правительстве: как писали газеты, к моменту установления советской власти в городе "продовольственные склады пустовали, касса местного казначейства была разграблена".

В октябре 1917-го к власти в Стерлитамаке пришли наиболее активные, организованные и безкорыстные люди, принявшие на себя всю полноту ответственности за город. Им удавалось вполне достойно, без насилия и вооружённых столкновений, поддерживать в городе законность и порядок. Было это не просто, учитывая соседство со степным гуляй-полем, скопление в городе всяческого отребья (дезертиры и прочая пьянь, беглые уголовники), иностранных агентов, ультранационалистов, а также повальное пьянство по причине самогоноварения. В городе свободно проживали военнопленные и представители враждебных новой власти политических партий. Дворянство, офицерство и старшее духовенство оставались в Стерлитамаке и жили достаточно вольно.

В отличие от "профессиональных революционеров" верхушки партии, стерлитамакские партийцы не были одержимы жаждой власти. Для них мерилом правды являлись справедливость, равенство и готовность к самопожертвованию ради общего блага, во имя "светлого будущего". Все они отличались высокой моралью, дисциплиной, организованностью, вели трезвый образ жизни, трудились, содержали семьи, имели детей. Как люди умные и достаточно образованные, они понимали необходимость перемен и имели несокрушимую уверенность в возможности переустройства общества на справедливых началах. Следует помнить, что они не ставили своей задачей изменение жизни в отдельно взятом городе, но мыслили и действовали как члены всероссийской организации, действующей в интересах огромной страны.

Члены ревкома понимали, что, в сложившейся тогда в Стерлитамаке ситуации, единство и координация действий важнее межпартийной борьбы и идеологических разногласий. Занимались они, в основном, экономическими проблемами. Вместе с «рабочим контролем» поддерживали нормальную работу предприятий, занимались лесосплавом, заготовкой дров, обеспечением продовольствием горожан. Чтобы накормить, одеть, обуть наиболее нуждающееся население, проводили конфискации излишков товаров и организацию общественных работ. Открывали народные школы, детские сады, общественные столовые и даже первый в истории Стерлитамака краеведческий музей.

Фанатизма, репрессий, массовых арестов и расстрелов с их стороны не было. Ни одно общественное или культовое здание при ревкоме не было сожжено или разграблено. Все христианские храмы и мечети были открыты, духовенство пользовалось абсолютной свободой, независимо от настроя священнослужителей и их отношения к советской власти. К сожалению, среди исполнителей и вооружённых сторонников советской власти находились люди агрессивные, слабо-дисциплинированные, склонные к самоуправству. Они доставляли ревкому немало хлопот.

Духовным и политическим лидером для революционеров Стерлитамака, несомненно, был П. П. Шепелюк, питерский рабочий-путиловец.

* * *

Официальная справка:

Шепелюк Павел Петрович (1870–18. 03. 1918+), первый председатель Стерлитамакского уездного ревкома, участник революции 1917 года. Был рабочим Путиловского завода (Петроград, впоследствии Ленинград, ныне Санкт-Петербург), с мая 1917-го работал механиком на Стерлитамакском лесозаводе. Являлся организатором группы РСДРП(б) в Стерлитамаке, вёл активную агитационную и пропагандистскую работу среди жителей города, а также среди крестьян Стерлитамакского уезда. В 1917-м возглавил рабочую секцию Совета рабочих и солдатских депутатов. В ноябре 1917-го был избран председателем уездного ревкома, который начал работу по созданию волостных Советов и осуществлению первых декретов Советской власти на территории уезда. Делегат 3-го Всероссийского съезда Советов (1918 год).

* * *

В Старом городе, на углу улиц Садовой и Халтурина, уже несколько лет зияет пустотой неухоженный участок земли. Многие горожане помнят, что не так давно здесь стоял аккуратный, ладный двухэтажный бревенчатый дом – Дом Шепелюка. В этом доме жил с семьёй герой революции Павел Петрович Шепелюк. Отсюда его проводили в последний путь. Место его захоронения стало первым мемориалом Советской власти в Стерлитамаке, на краю бывшей Ярмарочной площади (ныне это мемориальный сквер имени Шепелюка, рядом с бывшим стадионом «Каучук»). Позже здесь захоронили его верных товарищей, членов Стерлитамакского ревкома. В советские времена этот сквер был местом паломничества учащихся ближайших школ. Здесь они давали Клятву пионеров.

* * *

После Февральской революции 1917-го, в стране сложилось двоевластие. Формально всем управляло Временное правительство и его представители на местах. По факту власть принадлежала Советам рабочих и солдатских депутатов. Без одобрения Советов Временное правительство не могло решить ни одного вопроса.

Большевики имели большое влияние в Петрограде. Армию контролировали эсеры, которые также заняли сильные позиции в Поволжье и на Урале. Нужно отметить, что Партия социалистов-революционеров (СР) была намного более многочисленной чем партия большевиков. В 1917 году численность эсеров перевалила за один миллион. Председатель Временного правительства, А. Ф. Керенский, был эсером. Эсеры всегда делали ставку на силу оружия и насилие и умело склоняли на свою сторону слабо образованные народные массы. Все свои проблемы они решали по принципу: «Нет человека – нет проблемы», то есть посредством террора, политических убийств. Именно на эсерах лежит ответственность за повышение градуса противостояния и взаимного ожесточения в России в 1905–1917 годах. Но в боевых действиях на фронтах гражданской войны эсеры оказались жидковатыми в коленках. Как гласит русская пословица: «Камень в воду всяк бросит, да не всяк его вытащит».

Супруги Прозоровские, члены партии левых эсеров, прибыли по заданию партийного руководства в Стерлитамак в начале марта 1917 года, когда только-только начинал работу новый уездный орган самоуправления – Комитет общественных организаций. Эсеры имели большое влияние на солдат стерлитамакского гарнизона (солдаты в своей массе не были партийными, а те, кто были, состояли в партии эсеров). Вскоре В. Я. Прозоровский был избран председателем уездного Совнаркома. По роду занятий адвокат, бывший комиссар Временного правительства, Стерлитамак он знал поверхностно. В одежде и манерах придерживался стиля «а ля Керенский», был хорошим оратором, за словом, как говорится, в карман не лез и, как достаточно опытный политик, поддерживал товарищеские отношения с лидерами большевиков. В то время большевики и эсеры ещё ладили.

У Прозоровских было двое маленьких детей. Поселившись в Стерлитамаке, в тихом и безопасном тогда городе, они никак не ожидали, что вскоре попадут в смертельный водоворот гражданской войны.

Среди членов всех политических партий страны тогда преобладало устойчивое мнение о необходимости созыва Учредительного собрания, которое решило бы дальнейшую судьбу России.

В пасхальный понедельник 1917-го в Петроград прибыл из-за границы, после долгого отсутствия, В. И. Ленин. Тут же, на Финляндском вокзале, с броневика, он обратился к «революционным массам» с призывом немедленно начать новую революцию, пролетарскую. Учредительное собрание объявлялось ненужным. Это, по сути, было объявлением гражданской войны.

Немедленно после смены курса, для усиления позиций большевиков на местах, из Петрограда были посланы наиболее грамотные, опытные товарищи, в основном рабочие. Среди них было много путиловцев.

Павел Петрович Шепелюк в Стерлитамак приехал в мае 1917 года из Петрограда, где работал на Путиловском заводе. Путиловский завод был ведущим предприятием России, численность работников на котором превышала 30 тысяч человек. Рабочих-путиловцев отличал высокий уровень профессионального мастерства, образованности и, как следствие, политической активности и сплочённости. Во время революций 1905 и 1917 годов, завод был оплотом большевистской партии, а слово "путиловец" стало синонимом понятия "революционер".