Райские Поля
[Suits only] 07/24 Tu
Когда ночь разорвал первый «БУМ», Ленни пришел к выводу, что на этот раз внутренний голос завел его в задницу.
Темные фигурки скользили по залитому ночью полю, взяв ферму полукольцом, словно огромный обсидиановый серп. Время жатвы. Хрустальный диск луны замер над сельским пейзажем, разрубленный напополам горизонтом. Колосья стелились волнами, словно океан, и в мягком свете казалось, что стихия вот-вот восстанет и захлестнет копошащихся за’аров. Обсидиан – коготь дьявола. Пигмеи делали из него ножи, а потом вскрывали глотки на алтарях, и теплая кровь пропитывала монолиты. «У старины Демпса обширные знакомства», – усмехнулся про себя сыщик.
Джекки Демпс, герой трех войн. «Пурпурное сердце», две «Серебряных звезды» и, черт возьми, «Морской крест». Судя по досье, настоящая машина смерти. Но однажды что-то случилось с ветераном. Синапсы в его контуженной башке перемкнуло. Он сказал: «Хватит» и посвятил жизнь культивированию экологически чистых корнеплодов. Позднее из подобных ферм выросла Объединенная Овощная компания. В то время у них был нахальный слоган: «Вы живы благодаря нам»71.
«Elysium: независимая территория, данная Богом и защищенная Конституцией» – утверждал указатель в ночи. «Интересно, – отрешенно подумал Ленни, – почему главные визиты этого дела происходят обязательно ночью? Будто бездарный драматург зациклился на дешевом эффекте, выписывая сцены романа72. А я, стало быть, главный герой, или как?» Насыпная дорога шла серпантином, и главный герой с трудом управлялся с разболтанной подвеской прокатного кара. «Теперь у меня нет тачки из принципа», – ответил он Лиз той ночью, и не соврал: сыщик не доверял технике. Все, что способно ломаться, – ломается, он усвоил это с юности. А после того, как взорвали Кэссиди73, и вовсе пересел на трамвай. Фотографии вплавленной в обшивку кожи тогда облетели всю страну. Подкожный жир отлично горит, вы не знали?
Задолго до въездной арки в свете фар начали проступать перекошенные таблички: «Danger explosives in area no trespassing keep out», «Loose rabid attack rooster», «Turn back now», и особо приглянувшаяся Ленни: «Nuclear radiation personnel in protective suits only». Радиация, ну да.
Черные «булкары» с покатыми крышами остались брошены у границы пшеничного поля. Охрана внешнего периметра была нейтрализована. Странные за’ары безмятежно лежали в мягкой траве. Огромные, как поваленный баобаб74. Их лица были молоды, почти невинны. Окоченевшие руки сжимали автоматические винтовки армейского образца. Сыщик подергал одну – намертво. «Нейтрализация» – военный термин. Это значит, что тебе стреляют в голову и ты не успеваешь понять откуда.
Облокотившись о пузатую дверцу, Кравитц бережно разглаживал сигарету. Немногие фермы позволяют себе наемников. Он прикинул, но не смог назвать ни одной. Обсидиановый серп неряшливо прорезал пшеницу. В очертаниях силуэтов угадывались острые кромки шляп и плавные линии пиджаков. Они что, все в костюмах? Кажется, кто-то понял строчку «suits only» слишком буквально. Бьюики источали такой жар, что Ленни попытался прикурить от капота. А потом кто-то наступил на противопехотную мину. БУМ. Кто-то закричал. Фигурки рванули к дому. Ленни забросил себя за кары быстрее, чем сообразил, что происходит. Подтяжки затрещали, но в этот раз выдержали. «БУМ! БУМ! БУМ!» – билось в ночи, и не было понятно, где эхо, а где новые взрывы. Война отыскала старину Демпса даже в зарослях лебеды.
Нападавшие начали беспорядочно палить. Мягкие вспышки мерцали на залитом луной горизонте, как праздничные хлопушки. С крыши разразились ответные очереди. Это пулемет? Это пулемет! Браунинг, мать его, такое ни с чем не спутать! Кажется, в этот раз внутренний Донни завел сыщика не туда. Или наоборот – туда. В любом случае, Кравитц не привык отступать.
Издалека это походило на детскую игру, будто ребятня штурмует песчаную крепость. Вооруженная ребятня в нелепых костюмах. Фигурки наконец добрались до главного здания и хаотично рассыпались вдоль стен. Кто-то суетился с дверью, кто-то проверял окна, кто-то орал во всю глотку ненужные приказы. Дилетанты. Ленни спокойно обогнул эту катавасию по флангу. Вряд ли работяги день за днем чапали по минам. Всего пара минут, и он нашел что искал: вытоптанную в стороне от театра боевых действий тропинку. Криво ухмыльнувшись, сыщик двинулся к дому. На крыше едва дымился покинутый пулемет.
[Smoking Kills]
Финишная прямая. Так это и происходит в больших расследованиях. Первый «костюм» Ленни вырубил за амбаром. Ты начинаешь с того, что роешь во всех направлениях: безрезультатно, безнадежно, тупо. Черная тень, увлеченно изучавшая гравий. Зато когда нащупал правильный путь, тебя уже не остановить. Тычок кулака в основание шеи, и противник опадает на траву. Все складывается как бы само собой. Ленни подобрал револьвер, «десятка» S&W ощущалась в руках игрушкой. Нападение на ферму лишь подтверждало нечистую игру Демпса.
В карманах парня не оказалось ничего, кроме запасного мунклипа и зажигалки. Moon clip75 – какое подходящее слово для этой ночи. Сыщик прикурил, с наслаждением выпустив дым в жаркий воздух. И получил в ухо. Хук бросил его обратно на дорожку к амбару. Мелкие камни впились в спину, в голове зазвенело. Проклятье! Черный силуэт принял нелепую позу: широко расставил ноги и целился из револьверчика, как если бы позировал для афиши. Нереально огромный диск луны замер у него за спиной, будто задник в дешевом телесериале. Поля шляпы серебрились на свету.
Черный силуэт что-то прокричал. Дилетанты.
«Кто так целится? Зачем вообще целиться? Стреляй! Хотя нет, это же он в меня: не стреляй, парень, не стреляй…» Сыщик попытался встать: получилось только на четвереньки. Крики продолжились. Со стороны крыльца послышался приглушенный треск: кажется, идиоты выбили дверь. Ленни поднялся на колени.
Интересно, что это за хмыри? Конкурирующая банда? Или просто парни, которых достала «Здоровая Инициатива» с ее нелепыми «Keep calm and don’t smoke» и «Smoking kills»? Бойцы табачного лобби? Или старушка Флэнаган решила выяснить, что за хрень выросла у нее под боком?
«Я не с ними, я ж с сигаретой!» – сыщик попробовал урезонить нападавшего, но вместо слов лишь разразился глухим кашлем.
– Все понял? – донеслось наконец сквозь тянущий свист в ушах.
Кравитц не понял ни черта:
– Ага.
– Вот и ладушки.
Не сводя прицела, силуэт начал приближаться. Ленни окрестил его «Номером 2». В ночи он казался жутковатым близнецом первого: безликий костюм, черный, как тень в темноте. Отработанным движением Второй Номер полез за пояс. Резать, что ли, будет? Шанса узнать ответ, увы, не представилось. Из дома, совсем близко, раздалось хлопанье крыльев, а следом – глухой лай шотгана. «Двойка» замешкался. Ленни было плевать, держи Демпс для охраны хоть взвод вооруженных фламинго: возможность есть возможность. Раз – и сыщик нанес удар мыском тяжелого «редвинга» точно в промежность. Парень сложился, но тут же откатился назад, вернулся на ноги и даже встал в стойку. Стойка выдала в нем боксера. Впрочем, оружия с ним уже не было.
– Ты сам выбрал, белобрысый, – сообщил боец и ринулся в атаку.
Он мог быть хорошим боксером. Или плохим. Иногда такие отличия не столь существенны.
Внезапно Ленни с легкостью, которую сложно было в нем угадать, оттолкнулся от стены и нанес круговой удар ногой в лицо оппонента. Этому в армейке не учат. Парень зашатался, пошел по дуге, точно пьяный, и… провалился под землю.
Что за?!
Опасаясь очередного подвоха, Ленни обшарил местность. Тьфу. Снизу смотрел едва обнесенный камнями зев колодца. Жизнь не лишена иронии76. Он затянулся чудом удержавшейся во рту сигаретой. Зев ждал. «Ну, хоть освежишься, а?» – бросил Ленни и отошел от провала. Что-то хрустнуло позади, и он обернулся. Почти вовремя.
Мистер Костюм выглядел дороже своих собратьев и предпочитал беретту. Рабочий ствол: в царапинах и пахнет порохом. А еще – смотрит Ленни прямо в лицо. Скольких ты сегодня прикончил, приятель?
– Из всех, кого я здесь встретил, ты больше всего напоминаешь фермера, – сообщил Мистер Костюм со скрипучим южным акцентом. Он мог бы жить в Ривер Стэйте или Техасе. – Беда в том, что тебя тут быть не должно. Так откуда ты взялся, деревенщина?
– Из Лаоса?
– Хмм… – ответ ненадолго ввел владельца беретты в ступор.
– Может, я тогда пойду. А? – попытал удачу деревенщина. – Это ваши местные терки. Я вообще не веган, и все такое. – Он просительно улыбнулся пиратской фиксой.
– Пойдешь, пойдешь. Да не туда, куда думаешь. – Мужик осмотрелся. – Где твоя тачка, здоровяк? Не пешком же ты притопал, верно? – Слова про тачку он произнес с пошловатым оттенком, как если бы собирался трахнуть незадачливого деревенщину прямо в салоне.
От такой мысли Кравитц непроизвольно мотанул башкой, но вышло, как будто он указывает направление.
– Повернись-ка, руки за спину, шагай. – Пистолет качнулся в сторону предполагаемой стоянки кара.
Он что, хочет взять «языка»? Думает, я охренеть как много знаю про выращивание спаржи? Или действительно того… самого… С другой стороны, если я нужен живым, то стрелять в меня он вряд ли станет. По крайней мере, по жизненно важным органам.
Доверившись весьма сомнительному заключению, Ленни рванулся вперед. Он успел сделать шаг или два, а потом Мистер Костюм ловко ухватил его за подтяжки. Задние пуговицы не выдержали, но легче от этого не стало: техасец держал сыщика, как скакового варана за узду. Ленни упирался и пыхтел, широкие лямки впились в накладки на плечах: хоть какая-то польза77. Он почти вырвался, когда грубая кожа обвилась вокруг шеи.
Этот мерзавец душит меня моими же подтяжками! Тварь!
Мерзавец и тварь уперся коленом в спину и сильнее затянул петлю. Лунный пейзаж начал стремительно сереть, цвета покидали мир сыщика вместе с воздухом. «Последнее, что вы увидите в жизни, это ваша кровь на моем прекрасном лице», – жарко шептал Тони Хопс. А теперь он и этого не увидит. «Убить тебя не так сложно, как ты думаешь», – вторил крысеныш Стегманн. Карандаш. Серебряный кончик у горла. Ленни судорожно полез в карман, но там ничего не оказалось. Ключи, монета, перочинный нож, ну!
К черту. Краски окончательно пропали. Мир заворачивался в черный тоннель, и с каждой секундой его диаметр уменьшался. В решающий миг безумная идея пришла сама. Детектив судорожно схватил сигарету, резко выгнулся и удачным движением вогнал окурок в ноздрю противника. Smoking kills, салага! Что-то зашипело над самым ухом. Ленни представил, как тлеют и сворачиваются волоски в носу. Дикси-бой страшно закашлялся и отпрянул, однако уже в следующий момент навел беретту: Кравитц услышал, как щелкнул взведенный курок.
Но когда раздался выстрел, сыщика нигде не было видно.
[Noise in the Night]
Фокус – это подготовка. Но не всегда. Кравитц стоял в вертикальном срубе, глубоко под землей, уперев руки и ноги в стенки. Интересно, как эта сцена выглядела для техасца? Вот единственный настоящий фермер уматывает от тебя враскорячку, нелепые подтяжки хлещут по воздуху. Ты стреляешь – вспышка – и цель исчезает, как иллюзионист под навесом.
Все, что нужно было Ленни, чтобы убраться с линии огня, – сделать два шага и… провалиться в колодец78.
Он пролетел футов двадцать, пока не удалось затормозить. На десять футов больше, чем он рассчитывал, и на двадцать – чем простил бы ребенок в его душе. Гадство! Впрочем, если не забивать голову, здесь не так страшно, как он запомнил. Гулкая темнота внизу, свист в ушах и темный круг небес над головой. И сырость. Как в могиле.
«Здесь не так страшно», – повторил сыщик про себя, и маленький Ленни съежился на самых задворках его сознания.
План был прост, как гвоздь. Зацепиться повыше и, когда Мистер Костюм сунется, резко дернуть того за галстук. Или за грудки. Или с диким криком «У-у-э-э!» выпрыгнуть наружу. Это называется эффект неожиданности. Вот только Ленни оказался намного ниже, а техасец и не думал проверять, как у него дела. Все стали такие острожные – просто ужас. Оставалось затаиться и ждать. И он ждал.
В ответ на программу «Здоровая инициатива» табачное лобби предложило запретить употребление овощных блюд за пределами вегетарианских заведений. Публичное поедание сои оскорбляет чувства истинных за’аров – сказали они. Обе стороны снова увязли в болоте исков, из которого не вылезли и поныне. Спор за здоровье нации постепенно выходил на силовой уровень. Поговаривали, что кое-где активисты физкультуры нападали на сигаретные лотки. И вот теперь клоуны в костюмах штурмуют главный оплот веган в штате Дин. После заварушки в «Золотом доме», не хотелось бы переходить дорогу и этим парням.
Странная тишина подкралась к сыщику со всех сторон. Тишина гудела, как если бы ее выдувало сквозняком от самого дна. Наверху была ночь, которой он не видел. Лунный свет мягко стелился по колодезному провалу, будто по замерзшему воздуху. Будто воздух стал люком, которым притворили выход назад.
Ленни все сидел в колодце. Призраки прошлого не тревожили его. Маленький Джимми не бегал по залитой голубой краской дорожке, ледяной ужас не перехватывал дыхания, далекие небеса не исчезали в пустоте. Он просто ждал. Ждал и слушал, как пшеница гнется под ветром, и листья шуршат о стены, и тусклые хлопки револьверов, и битое стекло под ногами, и треск древесины под глухими ударами подошв. Словно отзвуки иной реальности, словно потусторонний шум. И шум утопал в ночи, а Ленни оставался в тишине.
Так продолжалось вечность или, быть может, одно мгновение, а потом рука сыщика соскользнула на влажном срубе. Он едва не сорвался в бездну, и бездна ответила ему жадным возгласом. Где-то там, наверное, плавал неудачливый Второй Номер. Или ушел ко дну, утянутый подводным ключом. Время выбираться отсюда. Впиваясь в мягкую древесину когтями, Ленни медленно продвигался наверх.
Небо становилось ближе, подземная прохлада сменялась жарой, будто сыщик выползал из могилы в адское пекло. «Снова ирония», – усмехнулся про себя Кравитц, и больно получил по голове. Это сверху швырнули что-то тяжелое. Он замер, готовый к безнадежному прыжку, но ничего не произошло. А потом ничего не произошло снова. И еще раз. Да сколько можно!
Ленни вырвался из колодца, как ныряльщик из морской толщи. Ферма ударила в него звуком со всех сторон. Ферма стреляла, взрывалась и стрекотала: глупые за’ары продолжали свой детский штурм.
Ленни достал сигарету и огляделся в поисках техасца. Вместо него вдоль дома неслись два безликих костюма. № 3 и № 4, если сохранять общий счет. Парни размахивали своими «вессонами» и что-то кричали. И не стреляли. «Повезло», – успела промелькнуть мысль, а потом «костюмы» открыли огонь. Прямо на бегу. Дилетанты. Ошеломленный новым миром, Кравитц не успел среагировать: тупо стоял и смотрел, как черные дула выплевывают огненные вспышки. Появившийся было звук напрочь исчез, и время снова перестало иметь значение: он стоял, «костюмы» бежали, барабаны нехотя сдвигались на очередной ход, револьверы лениво плевали желтые снопы искр. Кажется, он видел, как блестящие снаряды несутся, несутся к нему, оставляя золотистое возмущение в воздухе. Это называется трассировка. Несколько пуль прошли прямо перед лицом. Он мог бы их просто смахнуть. Он мог бы поймать пулю зубами. Тусклая фикса ударилась бы в теплую медь. А потом дверь заднего хода вспучилась, и бежавших накрыло волной из дерева и металла. Время вернулось. Ленни шарахнуло наземь так, что внутренности болтанулись о стенки желудка, но сигареты он не выпустил.
Когда он очнулся, из проема валил дым, как от сигнального костра. Один из «костюмов», тяжело сопя, пытался подняться. Ленни рванул к нему и врезал коленом в висок. И только тогда заметил № 4. Беднягу пригвоздило к земле чем-то, похожим на косяк. Белая палка наискось торчала у него из спины, точно древко штандарта. Конечности продолжали подергиваться, как бывает у насекомого, нанизанного на зубочистку. Ленни передернуло. Кем бы ни был клоун, он такого не заслужил. Никто не заслужил. Нетвердой походкой Кравитц направился в дымящий проем. Дело есть дело, и его следовало завершить.
[Better World]
Позднее Ленни все думал, как разработка забегаловки для травоядных могла завести его в зону военных действий. «Ваш бургер не что иное, как шутка гения», – улыбался мистер Хопс. «Один окажется на дне, другой падет во тьму!» – драл горло бродяга Вилли. Как там? Шанти? «Следуй за деньгами», – призывал выросший на передвижных ярмарках Шилдс. Мало кто знает больше о перераспределении денежных потоков, чем администрация карнавала. Или вы полагаете, что эти парни платят налоги?
«Райские поля» – веганская ферма. Одна из многих в составе компании «Элизиум». Каждый раз, когда кто-то пропадал в «Дыре», главный офис отправлял сюда ровно пять кусков. Целое состояние за восемь лет. Особенно если ты сержант морской пехоты в отставке.
Мясник – так его прозвали свои же. «Теперь я обычный за’ар, – разглагольствовал Демпс в материале «Shrike Evening Post», который Ленни удалось нарыть в архиве. – Доживаю свой век на пенсии. Новая жизнь – новый я, как говорят мои нынешние партнеры. «Райские поля» – всего лишь попытка сделать этот мир чуточку лучше». Ну-ну.
Лучший мир по Демпсу походил на полноценное поле боя. Шрапнель, порох, гарь, копоть. И кровь. И запах жареного мяса. Барбекю, блин. Ленни поморщился от ассоциаций. Остатки разорванных тел дымились на деревянном полу коридора: видно кто-то задел растяжку. На перилах лестницы, ведущей наверх, повис еще один труп: ему разворотило бок шотганом. Последний костюм был без глаз, его лицо разорвали на лоскуты чем-то, что могло быть когтями кого-то, с кем Ленни предпочел бы не встречаться. Останься парень в живых, Джонни швейцар мог бы найти в нем друга.
Кравитц наклонился, чтобы подобрать ствол, и тогда услышал хлопанье крыльев. С высоты лестницы на него уставилась пара янтарных зрачков. Огромная птица была покрыта легкими пластинами из металла, изогнутый клюв украшал блестящий наносник. Она была носителем природного, звериного ужаса, неостановимой кары, накрывающей грешника с небес. Бойцовый петух. Ленни слышал, что их использовали в спецчастях, но никогда не встречал лично.
Птица издала страшный звук и угрожающе раскинула крылья. «Свои, свои», – пролепетал Ленни пятясь. Вот к такому жизнь его точно не готовила. Петух повернул голову набок, вертикальные зрачки недвусмысленно посмотрели на револьвер, к которому тянулся детектив.
– Я не вооружен, – сообщил Кравитц и на всякий случай поднял вверх руки.
– Думаешь, тебе теперь это поможет, сука? – раздался хриплый голос позади.
Час от часу – очередной «костюм».
– После такого мы вас всех на хрен вздрючим, как…
Он не закончил фразы. Верно определившись с целью, пернатый воин взмыл в воздух и опустился за спину Ленни. Раздался короткий крик ужаса, и всё затихло. Видимо, петух принял последнюю фразу на свой счет. Последнее, что увидел костюм, как сверху падает крылатое чудище. «Так держать, птица», – бросил Кравитц через плечо и начал подъем по лестнице. Судя по звукам, птица принялась за лицо.
Вскормленный улицей Ленни полагал насилие неотъемлемым правом гражданина, но даже на его вкус веган Джекки доживал свой век уж слишком кроваво. Кравитц не видел более зверской бойни, хотя в некоторых принимал активное участие. «Ты и в этой принял», – мелькнула ехидная мысль. Он осторожно продвигался по второму этажу, стараясь не попасться в ловушки. Если это Демпс устроил в одиночку и на пенсии, что же было в армии и со взводом?!
После всего Кравитц рассчитывал обнаружить как минимум Дока Сэвиджа. На деле Джекки оказался неказистым крепеньким старичком. Он сидел на стуле перед двумя «костюмами» и стойко переносил допрос. Первый орал во всю глотку, едва ли не после каждого слова нанося удар. Второй от входа держал старика на прицеле. Это могло быть разумным, если бы кто-то следил за самим входом.
Ленни подкрался к вооруженному и мощным захватом придушил сзади. С его корешем и стараться не пришлось. В едином движении Демпс подскочил со стула и врезал обидчику в челюсть, что тот рухнул как подкошенный.
– Свои! – успел крикнуть Кравитц и вроде бы махнуть руками.
Нож пролетел где-то рядом и врезался во что-то позади.
– Че орешь? И так ясно. – Старичок проследовал за ножом. Он напоминал сердитого гнома. В разрушенном коридоре с рукоятью, торчащей из груди, распластался еще один «костюм». Из-под тела медленно вытекала кровь. – Скольких на улице оставил?
– Эмм…
– Посчитаем.
– Это кто, табачники? мафия? коммунисты?
– Разберемся, – угрожающе пообещал гном. А затем ни к чему добавил: – Суверенность частной собственности гарантирована Конституцией и Богом, уроды!
Ну, как скажешь.
– Как Микки?
– Микки?
– Два фута в холке, 18 фунтов веса, размах…
Что он несет? «Это его питомец, – подсказал мягкий голос Донни, пока Кравитц продолжал соображать. – Существо, которое ты встретил на лестнице».
– Эээ… там, внизу.
Дядька говорил про холку, как про размер члена. Интересно, меряется ли он размахом крыльев, когда встречается с хозяевами других птиц?
– Микки! Эй, Микки!
Боевой петух вышел на зов. Он был величественен и ужасен. Яркое оперение растрепалось, броня покрылась кровью врагов.
– Ах ты маленький мерзавец! – неожиданно тепло воскликнул Мясник. Ленни показалось, что дьявольская зверюга приосанилась.
– Ты от Волшебника?
– А?
Демпс и Микки, как один, обернулись на сыщика, с наносника предостерегающе упала темная капля. Ленни с удивлением заметил, как же они похожи.
«Просто скажи “да”», – безучастно подсказал Донни, будто происходящее отвлекало его от кроссворда.
– Да, – хрипло подтвердил Кравитц, и для верности добавил: – Я от волшебника.
– Отлично, – странная парочка тут же расслабилась. – Что со связью?
А что с ней?
– Понятия не имею… – «Тебе не докладывают», – снова появился Донни. Самого Ленни за последние дни слишком часто лупили по башке, чтобы он мог запросто влиться в беседу. – Мне не докладывают.
Сержант кивнул.
«Ты пришел лично оценить ситуацию на месте», – в последний раз подсказал Шилдс и отключился. Кравитц исправно повторил за ним.
– Ситуация следующая: наше дело – табак, – довольно сообщил Джекки, усаживаясь в огромном кресле. Боевой петух занял позицию у его ног. Через половицы сочились тонки струйки дыма, глаза инфернального питомца горели злым янтарем. – Нападавшие имели сведения о диспозиции. По крайней мере те, которые известны Башне. Кое-что я оставил при себе, – ветеран ухмыльнулся бравой ухмылкой Сержанта Мясника.
Волшебник, башня… Не хватало только дракона и рыцаря с окровавленным мечом. До сыщика наконец дошло: они все чокнутые. Просто Хопс попался, а эти нет. С другой стороны, чего еще ожидать от веган?
– … но для обороны Объекта имеющихся в расположении средств недостаточно. Лаборатория взята штурмом. Дальнейшее удержание позиций считаю нецелесообразным. Перегруппировываюсь согласно плану. – Он говорил о себе, как о военном подразделении.
– Лаборатория? – тупо повторил Ленни. Наркоту гонят, что ли? Приплыли. Под прикрытием веганской вывески парни толкают лизергин. Ну а че? Мелкие шныри, типа Рекса, топчут землю на углах, а мудаки, вроде мистера Берри, жиреют с прибыли во всех смыслах. А потом кто-то покруче приходит на их поляну, и вот уже «имеющихся в расположении средств недостаточно». Но причем тут, мать ее, Лори…
– Ла-бо-ра-то-ри-я, – едва ли не по слогам повторил вояка. – Хочешь, пройдемся? Время терпит. – Сыщик только неопределенно кивнул. – За мной.
[Elysium in Flames]
Лунный диск смотрел в отворенный проем ворот, выстилая серебристую дорожку глубоко под пол амбара. Ленни осторожно спускался по неудобным ступеням, Микки шкрябал шпорами о бетон. Нет подвала без крыс, но из этого, казалось, все живое уже сбежало.
В ночном свете подземная «лаборатория» выглядела тревожной и одинокой, как кабинет недавно почившего лорда. Мощное дерево, дорогой интерьер, смерть. Здесь мог бы обитать судья Краун. Прямо под лучом на паркетном узоре, будто на обложке бульварного романа, среди битых колб и осколков распласталось тело в белом халате, розовое, как ощипанный кур. Настоящий урод.
– Алхимик – всё, – резюмировал Джекки Демпс.
На виске урода виднелась едва различимая точка, больше похожая на мушку. А еще ему не хватало одной руки. Кто-то аккуратно отделил ее по локтевому суставу. Это превращается в тенденцию. Ленни снова вспомнил швейцара.
– Что с ним?
– Всегда таким был.
– Без руки?
– Отчего же, с рукой. – Демпс указал на имеющуюся конечность и улыбнулся.
Когда они выбрались из дома, жар все еще сжимал мир в объятиях. Ночь замерла на исходе, и ветер приминал к земле бледный океан колосьев. Бойцовый петух вышагивал среди поверженных врагов, как полководец после победного сражения. В лунном свете мертвецы выглядели тряпичными куклами.
Вы живы благодаря нам, ну-ну.
Только тут Ленни сообразил, что все еще мнет во рту несчастную сигарету:
– Закурить дай.
– Ты это куришь? – сердито спросил сержант. – Выбрось на хрен, сплошные смолы. Подохнешь к моим годам.
Давай, дядя, задвинь мне про пользу супов из пастернака.
Демпс не стал. Только чертыхнулся и сердито направился к прибитому косяком «костюму». Нога бедняги все еще тихо подергивалась. Сколько ж он так? Старик нагнулся, вытащил пугач из ножной кобуры парня и не глядя выстрелил в голову. В этом не было ни злобы, ни милосердия. Просто таков порядок.
– Вот, – Демпс раскурил от дымящегося ствола и протянул самокрутку Ленни. – Экологический продукт.
Ядерный взрыв разразился в легких сыщика, тот собрал все силы, чтобы не сложиться пополам. Экология – страшная штука.
– Ну как, пошло? – Сержант смачно затянулся. – Чувствуешь разницу? – Кравитц надеялся, что ему удалось кивнуть. – Пойдем-ка, пока легавые не набежали.
Лаборатория была обставлена в традициях сигарных клубов. Ленни даже удалось рассмотреть хьюмидор79 и ножницы-гильотины. На суконном столе остался навсегда недопитым бокал вина. Черного, как зев колодца. Что за черт? Рядом, на дорожке лунного света, лежало тело, так, будто кто-то его специально так разложил. Хрупкие кости, бело-розовая кожа, детское, беззащитное лицо. Он был похож на сперматозоид, который проиграл.
– Это вообще за’ар?
Ленни подался вперед, но Демпс придержал его палашом.
– Хрен знает, – он неопределенно пожал плечами. – Новое время, евгеника, разнообразие видов. Южные не могут прижиться на севере. Северяне плохо переносят жару. – Он затянулся своим могучим табаком. – Может, из Азии сбежал или вообще пришелец. Комми ненавидят марсиан80. Мы нечасто разговаривали. Он тут жил. Акцент жуткий, слова коверкал, будто прогонял их в мясорубке. Зато записи вел исправно. Рабочий парень, хоть и со склянками возился. Алхимик. Жалко.
Из бункера несло. Так пахнут гнилые овощи, так пахнет провал, так пахнет подошва, когда врезается в лицо. По-вегански тошнотворно. Если здесь что-то и готовили, то только не лизергин.
– А как с… работой?
– С работой – табак. Всё, что имело ценность, – Джекки указал на почти выкорчеванный из стены «Carbondale»: с опустошенных полок стекала почерневшая в тенях жидкость, – накрылось. Остальное – конфетти, – он махнул рукой в стороны разноцветных колб. – Лаба была приоритетной целью. Зря они сунулись еще и ко мне.
– Зря парни сюда сунулись, конечно, – ухмыльнулся Демпс. – Дилетанты.
Они шагали по залитому темнотой двору в сторону амбара. Микки прикрывал тылы.
– Узнал кого?
– Под моим началом не служили, – довольно затянулся Демпс. – А это что у нас тут?
Недалеко от колодца в высокой траве лежал Мистер Костюм, Ленни узнал его по спине. Старик кованным мыском перевернул дикси-боя навзничь. Лицом к Богу, как говорил мальчишка-капеллан в Заливе. Ровно в центре лба техасца виднелся аккуратный кружок, будто кто-то нарисовал его грифелем. Он мог бы жить в Ривер Стэйт или Техасе, а помер в этом захолустье.
– А вот этого… Этого… где-то…
Безликие. За время в частном сыске Кравитц неплохо изучил криминальную подкладку города, но этих ребят видел впервые. Это ставило в тупик. Динаполис – мелкое болотце: рано или поздно узнаёшь всех игроков до самого дна. И когда кто-то чихнет в Восточном Мидтауне, ты всегда сможешь найти парня, который расскажет тебе об этом на западе. Если как следует спросить. А тут бригада новых бойцов громит главную ферму Святой Троицы – каково! Ленни осторожно приложил к губам ядерную самокрутку.
– Терри, Терри, Терри… Брютс, – удивленно проговорил сержант. – Боец Дракса.
Сыщик поперхнулся.
– Дракса?
– Строго иерархически – Хопса, – задумчиво продолжал старик. Час от часу… – Дракс держал полгорода через своего бешеного пса Тони. Того называли то ли Баптистом, то ли Святошей, уж не знаю, за какие грехи.
– И что случилось?
– С Тони? Оторвали голову. Парень по кличке Француз. Метил на его место, или что – не знаю. Бешеных псов пристреливают, как говорится. Его босс потом тоже потерялся. Все заглохло, Бюро навело порядок, – он еще раз затянулся. – Об этой парочке никто и не помнит уже. Время. Брютс ходил под ними.
– Интересные дела.
– Интересно здесь только то, какого ляда этим охламонам понадобилось объявлять нам войну? Мы же их с того света достанем. И вставим так, что выжившие будут рассказывать об этом внукам! Если надо выкопаем Хопса и пришьем башку обратно, чтобы ответил! – вдруг завопил Демпс. Боевой Микки с готовностью поднял голову и уставился на сыщика: не пора ли порвать в клочья кого-нибудь еще? «Кто-нибудь еще» поспешил отвести внимание от себя:
– А парни у ворот, с винтовками, что, не помогли?
Демпс посмотрел на него как на идиота.
– Зомби?
– Зомби? – тупо переспросил идиот.
– Ну, зомби… – Сержант Мясник выпустил ядерный дым и надолго замолчал. Ленни отрешенно подумал, что его разоблачили, и теперь дьявольская птица обязательно сожрет ему лицо, но, кажется, пронесло: – Они большие, но не на многое способны. Могут починить забор. Или патрулировать периметр. Ничего сложного.
Сыщик отчетливо представил сюжет, как поедание экологически чистой капусты превращает веган в послушных кукол, которых заставляют работать на «Элизиум». На самом деле, это многое бы объяснило.
– Лаборатория? – наконец очнулся от собственных фантазий Кравитц.
Старик с тоской посмотрел на то, что осталось от его дома: из чердачных дыр вырывались языки огня.
– Что сгорит, то не сгниет, – философски заметил он. – Лаба в амбаре.
У распахнутых ворот стонал парень, которого Ленни вырубил первым. Единственный выживший, который попался им по пути. Пожалуй, с ним стоило потолковать.