Крыса в ящике
Редко встретишь за’ара с поставленным панчем116. Кулачные техники распространены среди бойцов, другие больше полагаются на природное оружие – когти. При везении ими можно пробить артерию. При невезении кулаком можно… отбить кулак. А потом громила типа мистера Блэка изобьет тебя до смерти твоей же оторванной конечностью. Так себе перспектива. Не удивительно, что боксерские залы хиреют. Тот же Джонни мог без труда крошить руками гранит, но, когда потребовалось выбить дерьмо из обычного сыщика, вышло как-то… беззубо.
– На хер вашего Берри! Чего ради я полдня топтался с гребаной розой? Его чувства юмора?
Толстопуз куда-то запропастился. Босой Кравитц сидел плотно привязанный к стулу в бетонном ящике и слушал приглушенные голоса. Его вингов нигде не было видно, шляпа, кажется, осталась внизу. Хорошо, хоть до белья не раздели.
– Это морозник, – педантично поправил мистер Ди.
Сыщик представил, как Большой Босс стоит в своем помпезном номере, словно на приеме у монарха. Толстый ковер, дворцовые люстры и английская решетка в пол. Окно выходит аккурат на стену соседнего здания, и все, что есть у Вилли вместо великолепного вида, это жопа старпера, который раз в час выползает покурить. При этом жопа обязательно в трусах, а трусы – в горошек.
Надо сваливать. Ленни напряг все мускулы, подтяжки больно врезались в плечи, но веревка не поддалась.
– Да пофиг, – продолжал свое Черноватый. – Вы отстранили Джонни, мистер Ди, но он говорит, что это на той стороне напутали с посылкой. А теперь мне давиться всякой дрянью. Может, пусть лучше Джонни снова жрет это веганское дерьмо? Ему же нравилось…
– Мы не думаем, что ошибку допустили наши партнеры. – Кравитц не понял, было ли это «королевское мы» или большой босс имел в виду себя и пансионария. – К сожалению, ошибку совершил именно мистер Бенкс, что очевидно. А потому теперь его почетная обязанность – это ваша почетная обязанность. Судьба мистера Бенкса решится позже.
Вряд ли мистер Дракс тот за’ар, которому можно кидать предъявы, и Билли Блэк скоро догадается об этом. Билли не догадался.
– А еще я ни хрена не вижу без очков. На кой черт вы запретили мне очки? Я и так выгляжу как идиот.
– Откуда тебе знать, как ты выглядишь? – вмешался Хопс. – Ты же не видишь.
Гребаный психопат прыгает из мира в мир, как будто у него проездной. Но значит, состав Алхимика для перехода совсем не нужен. Или это другой пансионарий? Ленни в очередной раз понял, что ни черта не понимает.
– Я сделал это, потому что могу, – мягко сказал Дракс. Но Черноватый, видимо, опять не уловил ситуацию, потому что спустя секунду большой босс уже орал диким голосом: – Сними немедленно, сучара! Надо будет, ты у меня цилиндр нацепишь! И смокинг. И нос – клоунский! И подушку-пердушку! Понял – нет?!
По ходу дела, мужик воспринимал очки в качестве знаков власти или что-то вроде этого.
Сыщик попытался раскачаться на стуле. Тот оказался утоплен в бетон. Буквально – утоплен в бетон. Да кто ж так делает?
Главарь банды, которая промышляет контрабандой за’аров и зарабатывает на скачках. Интересная карьера. Однажды он встал с постели и сказал себе: «Окей. Сегодня я найду дверь между мирами и как следует подниму бабла». Ленни был почти уверен, что ничего подобного чувак не делал.
А что он сделал, так это напал на ферму. Ферму, которая производила соус. Соус, который, безусловно связан с похищениями. Или это Ленни так решил? Демпс говорил о Волшебнике. И этот Волшебник, ясное дело, не Вилли, каким бы крутым он ни был. Кто-то из них влез в чужой бизнес или просто не поделился монетой?
Пленный застонал. Голова буквально раскалывалась от мыслительного процесса117. Сейчас бы сильно помог внутренний голос, но после агентства личный Шилдс Ленни растаял, как ярмарочная иллюзия. Он еще нашептывал что-то в кафе, но это был уже ненастоящий Шилдс. Так, фантомные боли.
– Простите, что опоздал, – прервал его размышления мальчишеский голос. – Вы долго ждали?
В бетонном ящике появилось новое лицо, и это лицо также было сыщику знакомо. Высокий гребень, тощее тельце и взгляд, как у растерянного петуха, – все это Ленни самолично отобразил в портрете. Тот придурок, что барыжил лизергинкой и пропал в кафе на глазах у наружки Лиз. В руках пропавший держал два ящика, закрытых коричневой тканью, палку и что-то похожее на большую воронку. Ленни не удивился бы, начни парень показывать фокусы.
– Ты еще кто?
– О, простите, – снова извинился опоздавший. – Я Рексфорд Джонс, можно просто Рекс или Рекси. – Он глуповато улыбнулся. – Меня попросили помочь вам рассказать мистеру Ди всё, что вы знаете.
«До того как ваша жизнь окончательно прервется, наш дознаватель подвергнет вас определенным процедурам». Банда головорезов, которые не умеют резать глотки. Кравитц собрал все силы, чтобы снова не рассмеяться. Довольно и одной фиксы.
– Значит, пытки?
Он видел этого Джонса в «Дыре», и совсем недавно. Как тесен славный новый мир.
– Как получится, – отчего-то смутился Рекс. – Я всегда надеюсь, что не придется доводить до крайности, но… – Он вздохнул и неловко опустил ящики на пол.
И как случилось, что меня поймала кучка долбоебов?
– Не злитесь, если что-то пойдет не так, окей? Для меня процесс дознания немного в новинку.
Он называет это процесс дознания. Ну что здесь может пойти не так?
– Раньше я трудился в сфере продаж, мелкий опт.
– Лизергинкой барыжил, – ехидной поправил сыщик.
– Да, – удивился бывший оптовик. – Но когда я перешел из, ну…
– Из настоящего мира.
– Вы много знаете. Это хорошо, есть с чем работать. – Он неуклюже закрепил железный конус на щиколотке Ленни: горлышко регулировалось ремнями. Это еще что? – В общем, бизнес у меня шел так себе. По правде говоря, чаще всего меня били. В один раз я потерял партию и оказался должен не слишком терпеливым за’арам. Так что, когда мне предложили перейти, я особо не раздумывал.
– Момент-момент, а кто предложил?
– Я вам не скажу, – вежливо ответил Рекс.
Он постоянно двигался, и это невыносимо раздражало. Ходил взад-вперед, поправлял одежду, теребил свою нелепую палку. Хромированная железка с изогнутыми зубьями на конце напоминала гипертрофированного размера вилку для мяса. И что ты сделаешь, приятель? Затычешь меня ей до смерти?
– И почем?
– Лизергин? Зависело от того, как сильно били.
– Переход. На сколько потянет перебраться на эту сторону?
Рекс посмотрел на пленного, как будто его спросили, почем нынче воздух.
– На нисколько, – наконец ответил он.
– В чем смысл тебя за так на закорках таскать?
Парень пожал плечами.
– Теперь батрачишь на Вилли, что ли?
– Мистера Ди? Нет, что вы. Я фрилансер. Как говорится, новая жизнь – новый ты. Пора заняться чем-то еще.
За’ары не меняются. Все эти мелкие барыги и недобитые бандиты, которые якобы мечтают начать заново. В следующий раз я не стану лупить жену за то, что она такая сука, говорят они. В следующий раз я не выпущу обойму в мужика, который слишком резко потянулся к бумажнику. Я буду лучшей версией себя. Ты будешь тем же говном, отвечает жизнь.
– И ты придумал стать палачом?
Я буду пытать привязанных к стулу бедолаг жестяным конусом.
– Специалистом по извлечению информации, – легко поправил фрилансер. – Дело в том, что мой папа… Вы только не смейтесь, окей? В детстве мой папа профессионально охотился на крыс…
Очень смешно. Ленни посмотрел на собеседника. Тот двигался, даже когда ничего не делал. Его тело колыхалось, как вода в озере. Угодливый парень с растерянным взглядом, будто ему в задницу вставили дрын, и он все время опасается, что кто-нибудь об этом узнает.
– Причем тут это?
– Ой, я же вам не рассказал главное! – спохватился Рекс.
– Смотрите! – Он сорвал покрывала с коробов.
Две квадратные клетки. Две взъерошенные крысы. И что ты будешь с этим делать, чувак?
– Вы не догадываетесь, какие это интересные создания!
Уж куда мне.
Крыса в клетке – маленький Ленни рисовал таких. Множество тварей навсегда осталось на приютских стенах. Чаще всего – за толстыми прутьями или привязанными за хвосты: ему казалось важным, чтобы они не могли удрать даже с картинки. «Я сохранил твои работы», – сказал Краун и ткнул в потолок. Он проводил часы, тонкими штрихами прорисовывая мех. Мелкие ворсинки почти что двигались, словно их обладатели были живыми.
– Мне попалась статья о китайской методологии допроса в «Шрайк».
Питомцы юного Джонса были другие: загнанные, злые и отощавшие. «Совсем как мы», – проскрежетал судья и рассмеялся тяжелым смехом.
– Допрашиваемому на живот клали ящик с голодной крысой и убирали дно. Ну и… она прогрызалась внутрь, понимаете? – Рекс виновато пожал плечами. – И тут я прикинул в некотором смысле пойти по отцовским стопам.
А Ленни думал, что ничего нового о крысах уже не узнает.
– Вы только не волнуйтесь, мы не будем столь радикальны, окей? К тому же еще никто не выдержал дальше колен.
– Я тебя удивлю, приятель.
– Мне бы не хотелось, если честно. Давайте вы мне просто все расскажете?
– Ты начинай, а там посмотрим, – ухмыльнулся Кравитц.
Джонс осторожно подставил клетку к пленнику.
– Это работает следующим образом. Я не буду задавать вопросов. Мы начнем с пальцев левой ноги, пока не дойдем до щиколотки. Видите, тут ограничитель? – Он указал на воронку. – Дайте знак, когда будете готовы говорить. – Он достал небольшое устройство с двумя катушками, больше похожее на портсигар. Видимо, под запись. – Мы начнем беседу, и вы расскажете все, что может представлять интерес мистера Ди. Если у мистера Ди останутся вопросы, он задаст их лично…
Если у мистера Ди останутся вопросы, он сможет пойти с ними в задницу.
– То есть вы будете оставаться с нами как минимум какое-то время после процедуры. Это важно учитывать, потому что без некоторых частей тела жизнь значительно хуже, чем без прочих. Ну и… пока ты жив, у тебя есть варианты.
– Мне обещали яйцо, – неожиданно вспомнил Ленни.
– Простите, у меня нет яиц…
Оно и видно, приятель!
– Вернее есть, но… – Рекс смутился и не закончил фразы.
Ну что ж… Кравитц представил, как крыса обгладывает его ногу. Бывало и хуже118.
– И еще. Если вы попытаетесь освободиться, я буду вынужден применить «зубочистку».
– Загонишь ее под ногти?
– О! Нет… Это электропогонялка для слонов. – Он продемонстрировал палку. – Такие используют в цирке. Только я ее немного модифицировал. Если нажать вот здесь, будет очень больно.
Парень щелкнул ручкой, и наконечник затрещал синим. Маленькие молнии, прожигающие кожу и обугливающие плоть.
Маленький Ленни ненавидел слонов. Огромные, они запросто могли его затоптать, но почему-то не топтали. Создавалось ощущение, что жить ему или умереть решает это клыкастое чудище. Правда никаких погонялок на карнавале он не заметил.
– И последнее. Вы с ними поаккуратнее, окей? Если вырветесь или еще что, учтите, животные ни в чем не виноваты. Жалко.
Натуралист хренов!
– Может, все-таки ограничимся этой беседой?
– Действуй, пацан.
Пацан осторожно открыл створки и отошел. За решеткой на дощатом полу в тревожном сумраке ждала крыса. Кравитц впился взглядом в черные бусины глаз. Тебя поймали. Вытащили из родного мира и посадили в железный ящик. Тебя били, морили голодом, натравливали, как дикую тварь. Но ты ведь не тварь, а?
Рексфорд Джонс наконец перестал двигаться. Все его внимание было сосредоточено на клетке. Фокус это не всегда фокус. Его пыточное орудие должно было яростно глодать плоть, а вместо этого жалось в углу. Иногда фокус – это знание и опыт.
Есть кое-что, о чем вы вряд ли задумывались. Ленни не отрывал взгляд от животного. Если отбросить мифы и предрассудки, крыса это всего лишь небольшой грызун. Крыса пугливо поджала хвост. Улицы Динаполиса кишат ящерами и бродячими псами, а это значит, тебе следует быть крайне острожным. Ленни продолжал гипнотизировать зверька. Чтобы выжить, ты должен знать, кого можно съесть, а кто с удовольствием сожрет тебя. Ленни представил сочный крысбургер и облизнулся. Крыса отвернулась от него.
Как тебе такое, Донни Шилдс?
– Что, удивил?
– Как вы это сделали? – по-детски восхитился малыш Джонс.
– Пойди сюда, я тебе все расскажу. Ближе, ближе. – Парень шел к привязанному за’ару, как зачарованный. Гребень покачивался, будто его трогало ветром. – Знаешь, Рэтси119, у меня для тебя кое-что есть.
У него действительно кое-что было. У него был прощальный подарок старины Бэнкса.
Уличные бойцы предпочитали проглатывать выбитые зубы, чтобы скрыть от противника нанесенный им ущерб. Ленни был немного практичней. Когда незадачливый дознаватель максимально сократил дистанцию, сыщик набрал побольше воздуха и выплюнул сбитую фиксу аккурат в петушиный глаз. Все что угодно может быть оружием, приятель! Парень шарахнулся и схватился за лицо. Электропалка упала на шершавый бетон, Кравитц подцепил ее когтями.
В тот же момент крыса выбрала правильную жертву. Отважный воин метнулся из своей тюрьмы и в великом прыжке вцепился в шею юному натуралисту. Пушистое тельце красиво выгнулось в полете. Джонс заорал девичьим голосом, и стал махать руками, будто пытался сбить пламя.
Ты поаккуратней с ней, приятель. Животное не виновато, и все такое.
Ленни ловко подкинул погонялку на грудь и зажал ее подбородком. Крики переросли в надрывные вопли. Он с трудом развернул палку так, чтобы рабочая поверхность уперлась в веревки. Бедняга Рекс рухнул на бетон и забился в истерике, он уже не пытался оторвать от себя крысу. Ленни закусил губу и надавил на выключатель. Раздался электрический треск, голубые искры яростно заметались по волокнам, словно пытались сожрать их.
Маленькие молнии, что еще вы можете прожечь, а?
Fire in the Hole
[Boom-Boom-Boom]
Мир содрогнулся. Линии коридора смещались, с потолка сыпалась крошка. «Captain Deigh Light» напоминал растревоженный бордель. За’ары лезли из всех дверей и неслись к лестницам, как застигнутые потопом крысы. Плотно сбитые парни, то ли работяги, то ли бойцы Дракса. А может, трудились по совместительству. И куда только смотрит профсоюз?
На полторы сотни футов вниз, у основания башни, били барабаны. С каждым ударом цветастое здание вздрагивало, отзываясь вибрацией, как гигантский камертон. Ленни показалось, что это минометный обстрел. Минометный обстрел в центре Динаполиса, ну да.
Сколько ни беги, твоя траектория – орбита. И если повезет… но тебе же не везет, верно? Босой Ленни шагал по шершавому бетону. Приютский паренек, запертый в сточной трубе. Глупый детектив, продирающийся по коридору в поднебесье чужого-чужого-чужого мира. Здесь так же темно, как и под землей. Ленни слился с общим потоком. Никто не обращал внимания на помятого чувака без сапог с непомерной вилкой в руках. Крысы стремились вниз, где хлопали выстрелы и бились тамтамы взрывов. Логово Дракса штурмовали превосходящие силы.
Когда Кравитц выбрался из «пыточной», ничто не предвещало заварушки. Мелкий засранец тихо поскуливал там же, где упал. Раз скулит, значит, глотка еще цела. Оттаскивать животину Ленни не стал: нажрется, сама отстанет. В конце концов, не съест же она его целиком. Из заднего кармана натуралиста торчал серый прямоугольник визитки. Мягкий, как и его недоразвитое тельце. «Рексфорд Джонс. Специалист по извлечению информации». И телефон. Господи, какой же он идиот, а? Уходя, Ленни подцепил погонялкой ворота второй клетки. Живность, и все такое…
Он нацепил фиксу на зуб и бросил последний взгляд на крысолова. Пока ты жив, у тебя есть шансы, а? И вдруг ударили барабаны. Бум-бум-бум – стучало где-то внизу. Тогда из всех щелей и полезли работяги. Сыщик с легкостью смешался с толпой.
Это просто: затеряться в заварушке боя. Да, можно схлопотать шальную пулю, но ее где угодно можно схлопотать. На улице, в супермаркете, на зарядке121. Парень поссорится с подружкой и откроет беспорядочный огонь. Такова жизнь, а потом она заканчивается. Кравитц не слишком переживал на этот счет. Он почти добрался до лестницы, когда заметил мистера Толстопуза в его французском прикиде. Мужик возвышался над суматохой, как парус в бурлящем море. Он никуда не спешил. Он шел в противоположном направлении. Сыщик решительно развернулся. Не стоит спускать наезды всяким мудакам.
Они поднялись на несколько пролетов. Кравитц держался на расстоянии, шаги босых ног почти не оставляли звуков. Коридор 16-го был узким и коротким, как отломанная макаронина. Последние этажи перед растрепанным гнездом. Дверной проем блеснул тонкой полосой впереди, безразмерная спина проступила абрисом и исчезла в наступившем мраке. Ленни щелкнул погонялкой и последовал за Толстопузом.
[The Devil Rides Out]
Их было шестеро, вместе с Бэнксом. Они стояли на недостроенной площадке, спиной к возвышавшемуся дракону. Солнце слепило их, жара давила на могучие плечи. Они ждали. И, очевидно, вовсе не частного сыщика. Снизу доносился грохот битвы. Почти как тогда, в Заливе. Взвод медленно входит в пригород. Армейские ботинки вязнут в мягком песке, на глиняных лачугах догорает красно–желтый закат. А потом наступает ад. И вот какой-то умник решил сыграть в войну в центре Динаполиса. Это значительно больше бандитских разборок. Кравитц перехватил «зубочистку» и, держась тени треугольных крыльев, двинулся вперед: он многое бы отдал за пару приличных бот.
Шестерка стояла полукругом под нависающей мордой, будто церемониальная жертва крылатому ящеру.
Не слишком раздумывая, Ленни двинул ближайшего врага рукоятью в затылок, второму засадил кривым зубцом в ухо. И пустил электричество. Так это называется на армейском жаргоне – эффект неожиданности. Ленни работал руками, ногами, головой, пускал в дело когти, зубы, техники рукопашного боя, старый-добрый кэтч и грязные приемы, которым научил город. Мелькали части тел и вспышки молний, удары – нанесенные и пропущенные. Всю злость, всю ненависть к этому несуразному мирку, к этому невозможному бреду, который происходит с ним с тех пор, как он принял заказ Ширеса, Ленни выпустил наружу. В ушах гудело, серая пелена застилала взор.
«Чье лицо ты представляешь, когда твой дьявол вырывается наружу?» – облизнулся мистер Хопс.
Он бил, бил, бил, бил, бил и бил. За чокнутого Тони с его подколками, за нелепого сопляка, который вздумал его пытать. За Шилдса, чужого и успешного, за Лори, которая его не узнала. За каждую минуту, проведенную в веганской тошниловке, за всю свою жизнь, которую он ненавидел. Удар за ударом – Кравитц возвращал вселенной долг, который получил еще до рождения. Он помнил, как его кулак встретился с чем-то твердым и пробил это. Как пальцы погружались во что-то мягкое. Как он с звериным рыком прокусил чей-то подбородок, почти не ощутив сопротивления. Только медный вкус и пронзившую жертву боль. Багряные капли на мгновение зависли, будто оказались в невесомости. Трещали носы, трещали челюсти; мимо пролетел молоток, едва разминувшись с его собственным носом; серебряные искорки метались на поверхностях кровавых луж; разорванное ухо трепыхалось, как штандарт разбитого войска.
Бешенство стихало. Шум битвы у подножия драконьего пика сходил на нет. По-видимому, нападавшие были отброшены. Ленни обнаружил себя машинально молотившим безжизненное тело головой об пол. Он с удивлением выпустил липкие волосы и поднялся. На арматуру недостроенной стены, футах в десяти над ним, на фоне пронзительно-голубых небес кверху ногами был нанизан один из бандитов. Как перевернутая таро. Глаза выпучены, руки судорожно сжимают выходящий из живота штырь. Словно это могло помочь. Кравитц ощутил себя Джоном Картером.
Из шестерых на ногах оставался только Бэнкс. Он стоял полусогнутым, держась за печень. Его прекрасная рубашка была измазана кровью, полы пиджака расходились, словно бы их трепал ветер. Слишком далеко для атаки. Пухлые губы кривились, как будто здоровяк задумал новую пакость.
– Что ж, revenons a nos varans, – сказал Толстопуз, доставая из-за пояса мощный «Питон»122. Массивный ствол казался в его лапище игрушкой.
31 фут. Максимальная дистанция, которую удастся преодолеть, пока вас не пристрелят к чертям собачьим. Абсолютно бесполезная информация, когда на тебя нацелен револьвер.
– Voulez-vous coucher avec moi123?
– Че? – опешил Бэнкс.
– Так, выражение… – пожал плечами Ленни и метнул стрекочущую погонялку в противника.
Никто не смеет бить меня по лицу, Джонни. Никто!
Громила перехватил «зубочистку» аккурат перед глазами, так ловят стрелы в кино. Электричество зашипело, въевшись в ладонь; запахло паленой кожей.
– Щекотно, – улыбнулся Бэнкс. Ленни с удовольствием отметил, что нескольких зубов не хватало. – Камнем еще кинь.
Интересно, слоны так же глумятся, когда их дрессируют этой штукой?
– Святому ты был нужен живой, но… – Бэнкс сжал кулак, раздавив вилку, и отбросил инструмент в сторону. – À la guerre comme à la guerre, mon chéri.
Он взвел курок. Ленни видел, как невозможно медленно сдвигается барабан револьвера…
В дешевых фильмах на этот месте обычно пускают затемнение…
[Сavalry]
Лопасти разгоняли воздух. Вух-вух-вух – как огромная злая сова. Ленни мог бы поклясться, что это лопасти разгоняют воздух. Вух-вух-вух – прямо под ногами. Обороты учащались, звук нарастал, мистер Бэнкс вертел башкой во все стороны. Пол задрожал, цементная крошка взметнулась и закружила в хороводе. Вплотную, из-под самой стены, обдав недостроенную площадку жаром, между бананово-лимонных крыльев вынырнул военный вертолет. Черный силуэт завис на фоне слепящего солнца. Мистер Бэнкс так и не нажал на крючок.
Бродяга Хьюи, он же «Ирокез», шустрый, маневренный, надежный. С шестиствольным пулеметом и семидесятимиллиметровыми ракетными блоками. Настоящая боевая единица. В Заливе такой не встретишь, но Ленни был в курсе последних веяний армейской моды.
В «авиаторах», с трещиной на линзе, в длинном плаще, развивающемся на ветру, стоя на полозе, как чертов герой боевика, перед миром предстал Джекки Демпс. Вооруженный, словно собирался в одиночку захватить Лаос еще до обеда.
Он оттолкнулся и мощно приземлился в поднятом вихре. Ленни больше не ощущал себя Джоном Картером.
– Я от Волшебника, – поспешно заявил сыщик.
– Рядовой Кравитц! Ты ж сдох, – ухмыльнулся сержант. В каждой руке главный веган Динаполиса сжимал по шотгану. В зубах дымилась ядерная самокрутка.
– Что за… – начал разворачиваться Толстопуз. Старик выстрелил скорее на звук. Банг – и мистер Бэнкс, схватившись за бок, крутанулся и отлетел в дверной проем, спрятанный в подбрюшье дракона. Джекки легко покачнулся от отдачи.
– Видок у тебя, однако. Какова диспозиция? – спросил Демпс, будто рядовой находился на крыше в рамках задания. Трещина, точно молния, разрезала гладкое небо, отраженное в его «авиаторах».
Ленни утер кровь с лица. Видок, вероятно, тот еще.
– Понятия не имею.
– Тогда действуем согласно плану, – он подал знак, и «вертушка» плавным маневром скрылась за здание.
– А?
Старик его явно с кем-то спутал. Опять124.
– Погоди.
Он подбежал к краю, снял с плеча базуку и почти не целясь нажал на спуск. Ракета с легким шлейфом полетела вниз.
– Юпи-кай-йя, мазефака! – проорал Джекки и рассмеялся. Кажется, он был счастлив.
– Так вот, план…
В несколько секунд Сержант Мясник обрисовал что к чему.
– Проще, чем вбить гвоздь125.
Что-то в задумке Демпса было критически не так. Возможно, все.
– Ну, погнали?
Не в такой ли переделке, дядя, ты угробил здешнего Элмора?
– Ствол.
– Что?
– Автомат, револьвер, ружье. Любое приспособление для умерщвления противника.
Сержант Мясник несколько секунд таращился на сыщика, как если бы тот приперся без сапог на поле боя126. Впрочем, Ленни действительно это сделал.
– Держи, – Демпс протянул ему палаш.
– Что это? – опешил Кравитц.
Вояка внимательно осмотрел оружие и наконец ответил:
– Это меч.
Да быть не может!
– Им можно колоть, резать и рубить. В общем, умерщвлять противника. – У короля свекольных грядок этого мира было специфическое чувство юмора. – Как говорится, солдат, идущий в бой без меча…
– … вооружен неправильно,– машинально продолжил сыщик.
– В любом случае, другого оружия у меня для тебя не будет. У самого недобор.
Пистолеты, два дробовика, ножи, тяжелый пулемет за спиной и дымящаяся базука на плече. Не хватало разве что лука. Кроме всего, Мясник был увешан гранатами, как рождественская елка. Недобор, ну да.
– А это – за сообразительность, – Демпс кинул сыщику гранату, как кидают яблоко. – Ну, вперед и до конца127?
– Прикурить.
Если я сдохну сегодня, я сдохну с сигаретой в зубах.
– Это всегда пожалуйста, – старик протянул почти пустую пачку. – И не забудь, подрываешь только по сигналу. Усек? – окликнул он Ленни уже у выхода.
– А потом что? Прибудет кавалерия?
– Мы и есть кавалерия, сынок.
[Huey Tramp]
Мы и есть кавалерия. А то. Кравитц бежал вниз по-идиотски выставив меч. За стеной глухо кружили лопасти. Невидимый вух-вух-вух. «Бродяга» облетал башню по спирали. Спуститься до 14-го, там перейти насквозь. Из проема неосторожно высунулась голова. Ленни практически напоролся на бандита: лезвие идеально вошло в шею. Да что б меня, что б меня, что б меня! Парни изрешетили место, где он только что стоял. Засада. «Подавляющий огонь!» – орал бугай, и томми-ган харкал вспышками как в последний раз. Мелькала бетонная крошка, пули рикошетили во все стороны: одна оторвала кончик самокрутки, вторая чиркнула по бляхе на ремне. Аккурат по бронзовой бутылке. «Убить тебя не так сложно, как ты думаешь», – мрачно предрек ему Стегманн. А вот фигушки! «Я не сдохну, я не сдохну, я не сдохну», – твердил себе Ленни, нелепо сжимая меч перед собой. Вух-вух-вух – ухало снаружи, совсем близко. «Нет ничего лучше, чем когда в тебя стреляют и промахиваются» – любил повторять сержант Праймс. Ни хрена это не лучше! Вот ни капельки.
Он скорее почувствовал, чем услышал, как разгоняется вращающийся блок. «Бродяга» замедлился, а затем обрушил на 14-ый этаж ад. Шестиствольный пулемет схемы Гатлинга – страшная вещь. Двадцатимиллиметровые патроны прошивали тела и стены. Крики тонули в рокоте совершенной машины. Какофония смерти. На прощание Хьюи выпустил ракетный залп. Огненная буря прошлась по коридору, дверной проем выплюнул поток пламени, будто дракон с крыши. И кто тут кого подавил, а?
Сыщик осторожно заглянул внутрь. Тлеющая ткань и паленое мясо. Дневной свет из пролома лежал на изуродованных останках. Вы живы благодаря нам. Ну да, ну да.
У противоположного входа, весь в копоти и крови, обгорелый, полубезумный, но каким-то чудом уцелевший, бугай с томми-ганом продолжал держать позицию. Будто швейцар Джонни с приветом от освободительной армии Лаоса на пол-лица. Невоспетый герой войны.
Крылатая тень пронеслась мимо – прямо на передовую. Бойцовый петух Микки в металлической броне мчался на уцелевшего врага. Враг пустил очередь. Фонтанчики цемента брызнули в том месте, где только что была птица. Пернатый воин сместился влево, на стену, и, плотно прижав крылья, продолжил движение: теперь по вертикальной поверхности. Неостановимая сила. Бандит снова выстрелил. В стремительном прыжке Микки оттолкнулся от стены, пролетел последние футы и, как стрела, воткнулся бронированным наносником в рожу бандита. Невоспетый герой пал. Кавалерия – это мы, мазефака!
[Simple as Nail]
Вух-вух-вух. Сыщик спускался, согласно плану. Девятый этаж. Третья дверь налево. Люк. Плохой план сегодня лучше никакого вчера. «Бродяга» методично кромсал мечту геометра. Пару раз вдалеке проносился старина Джекки. Фермер бежал пригнувшись с дымящимся пулеметом на изготовку. Боже, помилуй тех, кому он встретится. В проблесках пролетов то и дело мелькало стальное крыло. Ленни пришел к выводу, что отведенная для него роль изначально предназначалась птице.
Вух-вух-вух.
Кравитц затянул ядерный дым. Он прикурил от обугленной руки на 14-ом. Единственная полезная находка. Тлеющая плоть воняла стухшим яйцом. Сера. Такое бывает, когда кто-то пустит в закрытом помещении ракету. А потом участники процесса отправляются на рабочий стол к мисс Морган, синими и остывшими. Интересно, она действительно мисс? Ленни представил сексуальную заучку в строгом костюме. «Я б ее вздрючил», – сообщил судья Краун откуда-то из глубины.
Оплавленные стволы валялись бесполезными кусками металла, томми-ган оказался пуст. Переступая босыми ногами по обломкам, сыщик подобрался к пролому во внешней стене. Внизу, под безмятежными небесами, с новой силой разрастался штурм. Маленькие фигурки занимали позиции у штабелей стройматериалов, нападавшие продвигались вперед. Война в миниатюре. Буквально. Черный вертолет терзал здание, как коршун. Покрытое желтой пеленой света стекло вспучивалось и осыпалось мелким дождем. Кравитц отправил еще теплую конечность в пропасть.
Девятый этаж. Кровавая полоса тянулась от входа и заворачивала под пластиковую пленку, прикрывавшую одну из арок. В Динаполисе это называется банальность. Где-то здесь валяется молодой придурок по имени Рексфорд Джонс, если не сдох. Не стоит оставлять в тылу потенциального противника – первое правило.
Сыщик двигался по следу, босые ноги скользили по чужой крови. Место, где должна проходить внешняя стена, было завешено мутным пластиком, отчего помещение казалось пасмурным и тесным. Среди грубых помостов и рабочего скарба кто-то копошился в углу.
– Больно, – сообщил бесцветный голос.
– Надо прижечь, – ответил второй. – Иначе сепсис, и прочая хрень.
– Я тебе яйца прижгу.
– Уж потерпи, друг. Не дотянуть тебе до Гуара.
Из угла донеслось угрожающее «пшшш».
– Хоть костюм с меня сними, – не сдавался первый. – Двести баксов на дороге не валяются.
– Расслабься, друг. На двести баксов яхту не купишь128.
Ленни ухмыльнулся. Сепсис не хрен собачий: не стоит прерывать парней в процессе. Раздался мучительный вопль. Очередной придурок мистера Дракса расплачивался за выбор карьеры. Почти так же орал бедняга Рекс. Болевой порог – индивидуальная вещь. Рано или поздно ты потеряешь сознание. Или умрешь от шока. Кому-то хватает пары затрещин, кто-то останется с вами, пока голодная крыса прогрызает туннель в его внутренностях. Другое дело, сколько ты сможешь выдать децибел в процессе. Тут счет плюс-минус равный. Неважно, как тебе больно: громче твой крик уже не станет. Лимиты физиологии.
«Бесцветный» перестал орать. Был бы на этаже кто-то, он бы непременно прибежал. Но никого не было.
Из-за груды строительных материалов на Ленни вышел очередной громила. В потертом стетсоне, с горелкой у пояса, он напоминал ковбоя. Еще одна гора мускулов на службе у Вилли Дракса.
– Как поживаешь, друг?
Противник внимательно осмотрел Ленни. Ленни сощурил глаза.
– За’ар, который носит подтяжки с ремнем, не доверяет даже собственным штанам, – ехидно ухмыльнулся ковбой.