Нейрорыцарь

Стена выросла перед глазами буквально за доли секунды.

И за доли секунды до удара хлопнула аварийная защита. На комбезе, на плечах и туловище Ивана выскочили подушки безопасности. Они не только смягчили удар, но и отбросили его рикошетом вперед и вбок, позволяя сохранить часть нужного вектора скорости.

– Сброс подушек!

Подушки отстегнулись, и медленно порхали вниз. Они еще не были полностью использованы и могли быть надуты сильнее, но сейчас они мешали бы ускоряться.

Теперь Иван и летунья шли примерно вровень, хотя и на чуть разной высоте, а также разных траекториях.

– Иван, у нас больше нету страховочных средств. Рекомендую снизить скорость.

Иван не ответил, но в следующий поворот начал входить и притормаживать чуть раньше.

И очередной небоскреб Иван миновал в считанных дециметрах, чуть прижмурив неосознанно глаза, почти ожидая скрежет крыла о стеклопласт. И на следующем далее пустом прямом отрезке Цири опять подала голос:

– Иван, рекомендую понизить скорость. Нам все равно её не обогнать, мощность твоего коптера на двадцать процентов ниже. Текущий уровень риска не оправдан.

– Ты не понимаешь, Цири. Если я сдамся, то проиграю. А если не сдамся – то не буду проигравшим, даже если приду вторым. Потом объясню, не отвлекай!

Навстречу летунам стремительно приближалось парящее в воздухе летнее летное кафе-дирижабль. Народу ранним утром еще не было, лишь робот-официант занимался вечной уборкой. Летунья опять чуть притормозила, чтобы обогнуть его по дуге. А Иван… Иван разогнался и, полусложив крылья, проскочил прямо между баллонами и столиками, чуть не задев робота турбиной. Повезло, что у железки оказалась феноменальная реакция и нечеловечески гибкая шея… Робот развернул голову на сто восемьдесят градусов, как сова и укоризненно покачал ею, что-то говоря вслед. Наверное – “Человеки в опасности!”

На финальном отрезке Иван с летуньей опять оказались вровень, стремясь к одной и той же точке пространства, которую Цири подсветила на визоре. Опять – по сходящейся траектории. Таковы неписаные правила – начать и закончить надо на одной высоте!

Поняв, что летунья сейчас опять с ним столкнется, Иван сделал выбор – он уже ленивым кульбитом увернулся и притормозил.

Летунья молнией пронеслась дальше и вскинула руки в победном жесте. Закувыркалась в воздухе, изображая победный танец.

А затем по широкой дуге вернулась обратно. Иван висел в воздухе, улыбаясь сквозь визор. Она подлетела поближе и показала большой палец. Затем изобразила воздушный поцелуй… И рванула вверх.

Раскрыв рот, Иван проводил взглядом бело-серебристый коптер, нацеленный на транспортный самолет далеко вверху.

– Говоришь, даже если проиграешь, то не проиграешь?

– Да… Я, честно, надеялся, что мы после гонки поболтаем и вместе залетим в кафе…

– Эх, Ваня… Скажу тоже честно – шансы были. Но, похоже, девушку вызвал домой родственник, вероятно – Мажоритарий. Слишком уж задорно и весело вы тут с ней гоняли. Полиция могла оштрафовать и наругать. И, кстати, на твоем месте, я бы сейчас дальше не светил в небе голым визором, а быстрее двинул бы по своим делам.

Иван осознал, что вспотел, устал и даже выдохся. А еще заныли несколько свежих синяков, ссадин и он осознал, что на стекле шлема образовалась протертость. Без трещин, но царапнуло неслабо.

– Не волнуйся, мозг в результате удара не пострадал! Точнее – пострадал не в результате удара!

У Ивана не было сил пикироваться с Цири. Впрочем, он знал, что она не обидится, если он промолчит. Он снизился по пологой дуге и на автопилоте двинулся к ближайшей общественной сток-парковке. А оттуда – пешком до станции гиперпетли, чтобы отдышаться, а потом отдохнуть.

Индикаторы на табло показывали, что поезд в вакуумной трубе скоро прибудет на почти пустую станцию. Иван зашел в одну из кабинок.

С легким хлопком в кабине гиперпетли появилась индивидуальная капсула, открылись двери, и Иван сел на мягкое диагональное кресло-лежак. Дверь закрылась, за стенками зашипел воздух. Кресло промялось внутрь и выдвинулись обручи, фиксирующие тело.

Капсула начала разгон в вакуумной трубе.

2.День.Import

Иван работал в одном из датацентров-терминалов, обслуживающих Матриарха – Глобальный Искусственный Интеллект (ГИИ). В просторечии – Мать. Название в первую очередь отражало бесконечную заботу, опеку и присмотр, которые ГИИ обеспечивал всему развитому человечеству. А во вторую – отдавало дань вкладу, который женщины внесли в развитие технологий и конкретно в обучение ГИИ сбалансированному недискриминационному инклюзивному подходу.

ГИИ был построен на основе множества сверхсложных квантовых мультипроцессоров, собранных в ДатаЦентры, разбросанные по всему развитому миру, и соединенных в единую вычислительную сеть – Квантовую Супер-Сеть, она же КСС.

Иван же служил мастером-детектором паттернов ИИ. В повседневной речи он традиционно называл себя просто ИИ-аналитиком. А то детектор с детективом часто путают…

В XXI веке первые ИИ уже достигли той грани, за которой стало сложно понимать, как они пришли к тому или иному результату. В отличие от обычных программ, которые можно отлаживать шаг за шагом, исследуя их проблемы и нюансы, пронаблюдать ситуации внутри ИИ намного сложнее. Точно также, как раньше было трудно влезть в человеческий мозг и пронаблюдать каждую мысль и весь тот хаотический феерверк, что царит в разуме среднего человека.

Да, в наши дни нейроинтерфейс, которым древний эксцентричный миллиардер навсегда связал свой разум с разумом обезьяны, развился до степени, когда ГИИ может атомизировать мышление человека и разобрать его на мельчайшие транзакции.

Однако вот универсальных способов, позволяющих проделать обратную операцию, пока не появилось.

Человеческий мозг все также остался мозгом развитой обезьяны (даже если она связана с мозгом другой обезьяны). В кратковременной памяти у нас в среднем держится не более семи объектов. Попробуйте посчитать глазами предметы одного типа, лежащие рядом – и вы увидите, что максимальный набор, который можно ухватить одним взглядом будет содержать семь или менее объектов. Дальше вам придется уже мысленно складывать количество элементов в группах, и скорее всего, вы будете делать это еще меньшими группами – по три-четыре объекта.

Ну а чтобы искать и анализировать закономерности в ИИ глобального масштаба, среднего мозга оказалось недостаточно даже с нейрочипом. Тут нужны другие инструменты. Одним из них стали люди с редкой способностью открывать себя бесконечному потоку информации и улавливать паттерны на интуитивном уровне, а самый талантливый из них сейчас подходил к датацентру.

Этим человеком и был Иван Штейн.

Датацентр был окружен уютным лесопарком с красивым озером в поле зрения. В ночном сумраке он был похож на небольшой замок, состоящий из форпостов и шпилей. Но яркое солнце ярко подчеркивало разницу между каменным веком и веком кремниевым. Ну или скажем по-другому – между эпохой кремниевых топоров и эпохой кремниевых разумов.

В лучах солнца ДЦ сверкал и переливался, напоминая сказочный город из анимированных картинок прошлого. Широкие просторные корпуса-донжоны для тех, кто хочет быть поближе к земле и уютному дивану. Высокие тонкие башни-шпили для начальства и любителей широкого обзора. Посадочные площадки и подземные сток-парковки для коптеров, квадов¹⁰ и бициклов. Только стен нету, как и положено сказочному замку в противовес рыцарскому.

Сейчас, в утренние часы всё это было оживленным. Прилетали и парковались коптеры. Люди группками и по одному выходили из станции гиперпетли. Кто-то приезжал на квадроциклах и бициклах.

Технари – народ разнообразный. Кому-то ощутить скорость в радость, а кто-то ленив и предпочитает уткнуться в нейровизор¹¹ по пути на работу. Для любителей комфорта и группового общения есть гиперпетля с большими вагонами. Ну а если вчера хотел порулить, а сегодня хочешь подремать – покупай квад и включай автопилот по желанию.

Сегодня Иван прибыл в инди-капсуле гиперпетли. На входе в здание он получил на худ нейрочипа созвездие свежих зеленых уведомлений, мигнувших на краю зрения. Желтых предупреждений и красных срочных проблем не было, так что он не стал фокусироваться на внутреннем экране. Достаточно было расслабить глаза и устремить взгляд в бесконечность, чтобы активировать нейровизор, подключенный, по сути, прямо к глазному нерву. Но пока нужды и интереса не было.

Также Иван не стремился с утра пораньше побыстрее нырнуть в метапланетарный поток и предаться полумедитативному трансу в ожидании проблем в своем офисе. Вначале стоило узнать новости, пообщаться с коллегами, и, возможно, получить конкретную сложную задачу.

Он взял релатоник и присел на одиночную пушинку в комитинг-зале. Мягкие пружинящие волоски белой пушинки разошлись, принимая и поддерживая его тело. Народ уже начал собираться, люди входили и выходили, здоровались с Иваном и друг с другом.

– Как дела? Смотрю ты употевший весь… Неужели бегом бежал на любимую работку-работулечку?

Айзек Ами Вейссман, высокий, худощавый, смуглый и чуть сутулый мужчина в простой серой одежде, обошел пушинку и подсел рядом. Он держал в руках блюдечко с ярко-желтым цитрофруктом. На его висках блеснули серебристые монеты неинвазивного нейрочипа.

– Привет, Айзек! – улыбнулся Иван, повернувшись. – За хорошей работой можно и побегать, а наша-таки бывает весьма хороша!

– И не поспоришь! Значит прямо бежал, да? Небось, мечтал снова припасть к стопам родного начальства?

– Да нет, я просто на коптере летел, причем в ручном режиме, считай на мускульной тяге! Да еще и зарубился по ходу с одной девчонкой. Знаешь, как это у нас бывает, у летунов. Слово за слово и начали турбинами меряться!

– И чья турбина оказалась длиннее? – ехидно уточнил Айзек, жуя свой фрукт.

– Победила дружба! – ответил Иван, широко улыбнувшись. – Пропустил даму вперед и только хотел познакомиться – как ее мама с папой позвали домой. Мол, нечего с незнакомым мальчиком в облаках баловаться.

– Ну завтра-то ты её догонишь и потребуешь айди?

– Будем надеяться! Вроде первое впечатление было взаимно приятным.

– Эх! И где вы только таких находите… – загрустил Айзек – Я вот как ни рефрешну профайл – постоянно матчится то минимальщица, то доминантка…

– Ну минимальщиц не стоит сбрасывать со счетов – возразил Иван – Если девушка в активном поиске, значит у нее есть мотивация вылезти из виртмиров и научиться чему-то полезному. Дай ей шанс, как говорится в анекдоте!

Друзья посмеялись.

– Опять же, может ей только стартовый толчок нужен. И этим толчком можешь оказаться ты!

– Хм, звучит словно обидная русская шутка… – подозрительно сощурился Айзек.

– Гхм. Ну ладно, неважно. Ещё надо расширять круг общения, хобби, интересов… Не только же в железках копаться! Я так понимаю, девушки в тусовки железячников не особо стремятся?

– Не… – вздохнул Айзек. – Они предпочитают более общительных парней.

– Ему бы для начала перестать сутулиться и гардероб сменил, – подала голос Цири. – Удобное – не значит красивое! Уже девушки начнут больше внимание обращать

– Тут Цири тебе подсказывает, что надо перестать сутулиться, и одежду другую выбрать.

– А что с этой не так? – удивился Айзек. – Удобно же!

Они оглядели свою одежду. Айзек был одет в водолазку из смартткани – олеофобную, антистатиковую, со встроенным экраном на груди. Сейчас она демонстрировала короткий ролик – черный ниндзя неторопливо и ловко отбивал медленно летящие в него стальные звездочки. Те отражались в сторону собеседника. Всё происходило очень замедленно, почти в режиме буллет-тайм¹². Также на нем были удобные джинсы из смартткани.

– Хорошо, что у тебя хоть на ягодицах никаких картинок не крутится, – пробормотал Иван.

– Хмм, а это идея! – задумался Айзек. – Можно ведь так круто обыграть…

– Не-не! – замахал Иван руками. – Тебе и переднюю картинку отключать надо! Надо посерьезнее немного одеваться, чтобы женский взгляд на тебе останавливался!

– Ну не знаю… – засомневался Айзек. – Ты вон почти в трусах пришел!

Иван уже сбросил свой синий комбез и остался в светлых летних шортах и органической рубашке-поло. Они отлично впитывали пот, а потом испаряли его без запаха и пятен. Главное постепенно всё же бросить в стирку, а то начнешь кристаллами соли потрескивать, а то и сверкать ими, как модный вампир. Кожу не натрет – кристаллизация работает снаружи. Но будет слишком уж молодежно.

– Да, но ты оцени штрих! – Иван поднял палец вверх. – Не смартфутболка, а рубашка-поло с воротничком! Воротничок! Девушка смотрит и видит стильного, серьезного мужчину!

– И как тебе это помогает? – с легкой ехидцей спросил Айзек, не собирающийся легко сдавать позиции. – Давно на свидание ходил?

Айзек, не подумав, угодил в больное место, но Иван недаром посещал нейропсихолога.

– Заметь, ходил! – с достоинством ответил Иван. – Дальше виртсекса дело не пошло, но это уже другой разговор.

– Хмммм… – задумался Айзек, а потом печально воздел руки. – Блин, я в этих тряпках вообще не смыслю!

Их разговор прервался музыкальным сигналом и приятный женский голос объявил:

– Просим всех свободных работников датацентра собраться в комитинг-спейсе или виртподключиться к собранию!

Айзек быстро бросил остатки цитрофрукта в пасть тумбообразного бежевого уборщика, крутившегося рядом. Ему на ладони пшикнула водяная взвесь, он потер руки, и девайс ловко подсушил их струей теплого воздуха.

– Ты Сагочке поставь напоминалку, чтобы перестать сутулиться. И попроси её подобрать тебе пару вариантов стильной одежды. – торопливо заговорил Иван, наклонившись к Айзеку. – Пусть прямо вот сегодня тебе закажет и завтра оденешь!

– Эх! – вздохнул Айзек. – На что только не пойдешь ради любви!

Он зашевелил губами, давая указания своему ЛИИ¹³ тихим голосом.

В центре спейса немного выше пола появились холопроекции ко-директоров датацентра – Ангелины Сажальской и Цзу Джонса.

Ко-директора начали в унисон на два голоса зачитывать последние новости, начиная с малозначительных, позволяя опоздавшим подойти и подключиться.

Каждый голос звучал в одном ухе – мужской и женский с разных сторон. Эффект получался занятным – составной голос напоминал голос мальчика-подростка. Лица вращались, обзирая всех присутствующих как Двуликий Янус.

Ко-директора озвучили стандартный набор общемировых новостей, глобальные технические планы, изменения в предсказаниях… Завтра будет пониженная нагрузка, если разгребете дела сегодня…

Многие вежливо слушали, но кто-то перешептывался, кто-то пил кофе или другие релатоники. Смысл этого собрания пришел еще из давних времен. “Слушайте и не говорите, что вы не слышали!”. Но, раз аварий и катастроф нету, то и слушать можно вполуха.

После собрания часть народа разошлись по ячейкам. Иван с Айзеком, как и многие другие, задержались, обсуждая новости.

– Ваня, ты, кстати, собираешься на турнир ЛИИ выставляться?

– Да, думаю. Буду сегодня Цири готовить.

– Давай-давай! Посмотрим, как она затащит Игры ИИ в этом году!

– А ты Сагочку не побоишься выставить?

– Sarah can Kerri, you know that!

Друзья посмеялись древней шутке. Речь шла про Игры Искусственных Интеллектов – внутренний неофициальный турнир, который с недавних пор раз в полгода проводили айтишники ДЦ. Вначале коллеги просто сравнивали свои ЛИИ в разных задачах, играх и симуляциях, а потом это приобрело характер соревнований, стало обрастать традициями и расти вширь. Но при этом – новые интересные идеи приветствовались – лишь бы дух исследования и честного соревнования сохранялся.

– И все же… Вот у тебя ведь неинвазивный нейроинтерфейс. – уточнил Иван очевидное, чтобы продвинуть свою идею.

– Да… Я принципиальный бескон¹⁴. Нам, консервативным евреям, равви запрещает пихать всякое некошерное прямо в душу. Ну и таки-зачем – если можно обойтись без этого?

– Обойтись-то можно, но не для всякой задачи. Тебе хорошо – ты техник. А мне вот нужно гонять терабайты данных прямо через мозг.

– Ну, если у тебя мозги не чешутся во время работы, то значит все нормально! – хлопнул приятеля по плечу Айзек.

– Ага… А когда зачешутся и распухнут – сбегу в пустыню к зомбикингам!

Они опять засмеялись.

– Ну так вот, – вернулся к своей мысли Иван. – бескон-чипы в среднем слабее инвазивных¹⁵ из-за сложностей экранирования, более низкой скорости нейропередачи и подобного. Поэтому твоя Сагочка и другие бесконтакты будут в невыгодном положении по сравнению с моим тяжеловесом.

– Спасибо, Иван! – прозвучало в его голове. – этот комплимент я пронесу в своем тяжеловесном железном сердце до самой утилизации!

– Да, такая тема обсуждалась. – ответил не слышащий Цири Айзек. – Ребята в конфе недавно как раз спорили, что проще – не допускать вас, мультиканальных, до нашей вечеринки в детской песочнице? Или просто выдать вам свою песочницу для больших дядь? Просто вас, толстых, не так уж и много… Да еще и нейрочипы у каждого почти штучные, и иногда возможности уникальные…

– Есть еще вариант. Можно, например, ограничить пропускную полосу управляющих каналов до общего средне-приемлемого уровня. И ввести искусственное замедление путем урезания возможностей контроля.

– Как ты это видишь? – уточнил Айзек.

– Ну, чтобы задачи носили не вычислительный характер. Или не только. Например, пусть ЛИИ управляют виртуальным коптером, или квадом не командами, а рулями с физической моделью!

– Хммм….

– А ещё, в гонках на машинках можно выдавать на вход ЛИИ уже упрощенный, подчищенный экран с заранее подписанными изображениями, векторами движения и прочее. Ну, чтобы максимально упростить всем задачу.

– Ха, звучит как-то упрощенно, но надо подумать. Управление квадами и коптерами у нас там уже проработано, но можно попытаться поменять параметры. Или добавить нечто новое.

– Ну да, например управление лошадью, которому надо учиться на ходу!

– Или человечком, сидя у него в голове, – подала ехидный внутренний голос Цири. – Очень символично!

– Или вот, например, человечком, сидя у него на шее! – не моргнув глазом предложил Иван. – Очень символично будет!

– Ах ты ж!… – воскликнула Цири и показала в уголке худа личико, надутое в обиде.

Айзек пообещал обсудить с коллегами варианты и пошел на свое место, проверять технику. Нано-гайка сама себя в вирте не закрутит!

А вот для Ивана важных или хотя бы интересных задач пока сегодня не было. Распрощавшись с Айзеком, он мог спокойно заниматься обычным наблюдением и ожидать. Ну или заняться нерабочими делами.

И пока он никуда не торопился. Сидел, откинувшись, расслабившись. Пил релатоник. Обсуждение чипов и сравнение бесконтактных и глубоко вживленных моделей всколыхнуло старые воспоминания.

Иван снова переживал детство ребенка с процессором в голове.

3.День.Flashback

– Дети, сегодня мы посмотрим, как жили наши предки в каменном веке!

Группка младших школьников в яркой разноцветной одежде стояла рядом с учителем. Один из мальчиков стоял чуть отдельно от остальных, сунув руки в карманы и с чуть насупленным видом. Он не слушал учителя, а озирался, склонив голову, внимательно оглядывая происходящее, словно не просто учился, а впитывал все окружение, в том числе вычисляя угрозы.

Согбенные фигуры в шкурах и с каменным оружием бродили вокруг, занимаясь своими делами, не обращая внимания на яркие вызывающие цвета. Это было стойбище пещерных людей.

Учитель закончила объяснения. Самые любознательные разошлись вокруг, а самые примерные – остались с ней, продолжая задавать вопросы. Группа мальчиков двинулись изучать копья с каменными наконечниками. Самые озорные подхватили пару копий и стали ими азартно фехтовать, не боясь попасть друг другу в глаза. Режим дуэли! Когда мальчики попадали острием друг по другу, над ними возникали цифры. Впрочем, после десяти уколов счетчик остановился и интерес пропал.

Одинокий мальчик бродил вокруг, рассматривая наскальные рисунки. Потом он остановился, прикрыл глаза и как будто замер. Его лицо расслабилось, плечи опустились… Он дышал медленно и размеренно.

А потом его лицо скривилось, голова дернулась, он упал на одно колено, обхватив голову ладонями. Из открытого рта потянулась пока невидимая остальным ниточка слюны…

Группа девочек в красных и розовых платьях, туниках и брючных костюмах зашушукались.

Отличницы заволновались, дергая учительницу за рукав и показывая на припадочного.

Учительница успокаивающе проговорила:

– Всё нормально, у Вани всё хорошо, сейчас всё пройдёт.

Один из мальчиков в активной группе толкнул другого.

– Смотри, Железная Башка опять зависла!

Он подхватил каменный молоток и швырнул в зависшего паренька. Тот ударил в плечо, упруго отскочил и упал на землю. Мальчик не пошевелился, но чуть качнулся.

Отличницы ахнули и прижались к учительнице. Та молчала, наблюдая. Её губы шевелились.

Раздался слабый звуковой сигнал и бодрый синтезированный голос произнес:

– Педро получает красную карточку-предупреждение!

– Мазила! – подначил его товарищ.

Педро схватил с земли камень и теперь метнул припадочному прямо в голову.

Но теперь, словно услышав невидимый голос, предупреждающий об опасности, сидящий мальчик выставил вперёд растопыренную ладонь. Камень ударился в неё с легким шлепком и мальчик неловко его схватил, почти уронив.

Бодрый синтезированный голос с одобрением озвучил:

– Ваня получает бонусную физкультурную звезду за ловкость!

Глаза Вани открылись и он огляделся в поисках агрессоров. Затем поднялся и резко метнул камень обратно в своего обидчика. Тот ударил Педро прямо в нос! Мальчик взмахнул руками, не удержал равновесие и грохнулся на ягодицы. Его лицо было абсолютно невредимо.

Розовые девочки захихикали, прикрывая рты ладошками.

– Ваня получает желтую карточку-предупреждение! Ваня мог бы получить бонусную звезду, но оштрафован!

Педро побагровел, вскочил на ноги и бросился на Ивана с кулаками. Бой был бескровный и скоротечный. Оба ребенка яростно мутузили друг друга, и с каждым ударом система усиливала болевые ощущения, а виртуальный голос добавлял им предупреждения.

– Ай!

– Ой!

Они сами остановились, когда боль от виртуальных ударов стала уже совсем нестерпимой. Причем сильнее всего болели не намятые бока, и бескровно разбитые носы, а сбитые костяшки. И теперь мальчики лишь прожигали друг друга яростными взглядами, сжимая остро саднящие кулаки.

– Так, дети, мы с вами наблюдали, как выясняются отношения в примитивном пещерном веке! Кто мне скажет, почему такой способ решения споров не работает?

Учительница была достаточно хорошо подготовлена, чтобы суметь обратить эту типовую проблему в полезную для остальных демонстрацию.

Но мальчики автоматически получат отметки в личное дело. И потом того, кто набрал слишком много пометок об агрессивности, переведут в военную школу, где его характеру найдется более полезное применение.

Впрочем, пока конфликт перешел в скрытую фазу. Травилы продолжали поддевать Ваню, по каждому поводу дразнить, обзывать, незаметно пихать. Один нашел и кинул ему под ноги “какашку динозавра”. И Ваня не мог победить их всех. Даже заинтересованные взгляды некоторых девочек не смягчали неприятные эмоции. В этом возрасте для мальчика было важнее принятие сверстниками, чем романтические отношения. Вот, может быть, лет через пять…

На следующий день мама Вани, как обычно, разбудила его, послала в душ и накормила завтраком. Худощавый, но крепкий белобрысый мальчуган был очень похож на неё – стройную, спокойную, чуть усталую женщину среднего роста, со светло-русыми волосами в хвост и серыми глазами.

После еды, когда мама готовила Ваню к подключению в виртшколу, мальчик вдруг заартачился.

– Мамочка, пожалуйста, я не хочу в школу! Можно я не пойду сегодня, ну пожалуйста?

– Ванечка, тебе надо учиться! Ты же хочешь вырасти таким же большим, сильным и умным, как Капитан Принцесса?

Но аргумент, который хорошо работал еще пару лет назад, сейчас оказался недостаточен.

– Мама, я уже всё выучил! Учитель сказала, что я могу в любой день сдать Необязательный Экзамен по всем предметам!

– Ваня, это не ты выучил, а нейрочип выучил. Ты должен проходить практические задания, чтобы знания усваивались. Чтобы ты мог вспоминать всё легко, а не искать каждый раз через поиск, понимаешь?

– Мама, я и так всё вспоминаю легко и быстро! И практические задания в вирте я выполнил все с первого раза!

Мама замолчала. У неё не было готовых аргументов, чтобы переспорить не по годам умного сына. И даже психолог-педагог зачастую не мог подсказать, как работать с ребенком с глубоким нейрочипом.

Она задумчиво оглядела их небольшую квартирку со скромным стенным экраном и автонадувной мебелью. На всём приходится экономить, пока не отдали кредит за мощный нейрочип. Конечно, корпорация Нооса выдала грант и подъёмные, но ведь всё это идет в счёт будущего контракта Вани… И они стараются максимально вложиться в развитие сына, в хорошее питание, в оплату консультантов…

Она даже бросила карьеру художника-холистика и сама взялась за изучение нейропедагогики, лишь бы помочь сыну. Но это скорее траты, чем доход.

Муж работает рядовым техником-роботоводом. Даже такую работу получить непросто во времена тотальной автоматизации и роботизации… Но ему повезло вдвойне – он любит свою работу. Просто карьеру сделать нелегко, если не идти по головам…

Мы бедные – но мы честные. Таково семейное кредо Штейнов.

Она вздохнула, возвращаясь к реальному миру. И попробовала зайти с другой стороны.

– Ванечка, но если ты не будешь ходить в школу, что ты будешь делать целый день? И с кем ты будешь общаться?

– Я буду играть с другими ребятами в вирте!

– Ваня, тебе нельзя зависать в вирте. Помнишь, мы же с тобой обсуждали? Прямо сейчас твой мозг усиленно развивается вокруг нейрочипа. Если ты будешь зависать в виртиграх, то ты станешь очень хорошим игроком, но не научишься другим вещам.

– Ну и хорошо! Я лучше буду звездой вирта! Я уже играю лучше всех!

– Ванечка, тебя не пустят на турниры с нечипованными детьми или даже просто бесконтактными. Я специально узнавала. У тебя будет узкая ниша. Хуже того – другие игроки не будут тобой восхищаться и уважать твои победы, а будут тебе завидовать и называть тебя “читером” и “донатером”.

– Вот поэтому я и не хочу в школу! Там меня уже дразнят! Обзывают “железной башкой”! У меня припадки, а они дразнятся! Ненавижу этот чип!! Зачем вы вообще мне его вставили?!

Мальчик разрыдался и попытался сбежать.

Мама обняла сына и прижала к себе, гладя по голове.

– Ваня, Ванечка… Мы с папой тебя очень любим! Ты очень умный и способный. Нейрочип полностью приживется, я обещаю! Припадки пройдут. А ты найдешь хороших, умных друзей, которые будут тебя уважать. Как Капитан Принцесса, помнишь? Ей тоже вначале было очень тяжело, но она тренировалась, боролась с врагами и справилась! Победила врагов и нашла славных друзей! И не обижала невиновных, даже когда очень хотелось!

– Попробовала бы она в нашу школу походить… – всхлипнул Ваня. – Она же все время свои суперсилы прячет. А если бы я так мог, как она… Я бы там всех… В межзвездный газ…

– Твоя суперсила у тебя в голове, Ванечка! Но её надо тренировать в школе. Тогда ты прокачаешься, и, когда вырастешь, все увидят, какой ты классный!

– И что мне там делать в этой школе?..

Мама замолчала. И правда, что ему там делать? Психолог-педагог рекомендовал активно поощрять социализацию ребенка. Науки и технические навыки он освоит и сам, в этом ему поможет нейрочип и природные склонности. Но нельзя допустить, чтобы Ваня вырос затворником, невидимкой, отшельником.

Проблема в том, что сообщество людей инстинктивно отторгает всех, кто не вписывается в их усредненные рамки.

Нужно переводить ребенка в спецшколу для талантливых детей. И даже грант на это есть…

Но нужно продержаться еще год. Приём в спецшколу возможен только с десяти лет. Это у Мажоритарных семей дети могут учиться по индивидуальным планам, развиваясь в тщательно выстроенных искусственных мирках… Менее обеспеченным детям приходится довольствоваться конвейерным подходом к образованию.

Это еще хорошо, что у них есть грант от корпорации, и муж приносит домой терпимую зарплату. Не приходится ютиться в капсульной миниквартире, как людям с базовым социальным минимумом. Не нужно целыми днями жить в вирте в дешевой вирткапсуле без миостимуляции, как минимальщикам… А редкие дети минимальщиков в это время гуляют в общественных парках, сбиваясь в банды… В таких условиях талантливого ребенка вообще нормально не воспитаешь…

Конечно, если хочется вырваться из миниквартиры, то есть и другой путь – можно уехать в сельскую местность, обменяв законный соцминимум на одного робота. И обрабатывать землю, самим выращивая себе еду. Но сельская жизнь тоже не для мальчика, чьё будущее ещё до рождения было спроецировано в метапространство Матриарха.

– Ваня, а ты же ходил гулять в парк? Там есть хорошие ребята, чтобы поиграть с ними?

– Есть ребята, но там половина из бедных семей. У них родители весь день в вирте висят. А половина без родителей и уже сами на соцминималке. Там есть такие резкие и задиристые…Я здоровее и сильнее их, но они не хотят драться честно один на один, а нападают толпой. Прячутся в кустах, орут “он расфиженый, контрольте и ганкайте его толпой!”. Я одному нахальному навалял, а потом Цири сказала, что он меня затаунтил и спровоцировал, и теперь надо бежать, а то всей бандой навалятся. И я убежал.

– Ужасно! Ты же ничего не рассказывал!

– Ну я ведь не поранился, ты ведь даже не заметила царапин.

– Ваня, так нельзя! Это же реальная опасность, тебя могли… Ты мог пострадать! Чертова виртшкола с этими циферными дуэлями! Совсем отучились бояться боли… Всё, значит в парк ни ногой!

– На самом деле, я с Цирей читал биологию и социопсихологию. И мы с ней обсуждали, что я мог бы стать там самым сильным и возглавить их. Но для этого я должен жить по их правилам. И мне надо будет всё время держать их под контролем, и унижать, чтобы доказывать своё превосходство.

“Вот, хотела социализацию? Вот, на тебе, получай. Вот так недоглядишь, и он вообще станет вожаком банды. Ловким, хитрым и с нейрочипом. И ладно еще, если станет Робин Гудом. Но как бы не вырос Доктор Мориарти…”

Мама вздохнула и закрыла лицо руками, с силой растирая кожу, пытаясь собраться с мыслями.

– А ещё Цири предлагала научить меня сделать лук, стрелы или дротики…

– О, Господи! Ваня, да ты что!! Вы с ней хотели убить этих детей?

– Нет, ну что ты! Просто выманивать самых агрессивных и стрелять в руки и ноги. Это слабенькие стрелы, от них небольшие ранки. И их бы всё равно постепенно вылечили, но в парке бы надолго стало тише и спокойнее. Главное – чтобы мое лицо никто не увидел, и чтобы его камеры не сфоткали.