Сутки № 8
Все как обычно: процедуры, кофе, омлет с сосисками и нарезкой из овощей с зеленью. Хотя нет, не все как всегда – меня сегодня пронесло. «Это от жары и подгоревшей на солнце коже – так бывает» – успокаивал я сам себя. «Говорил же, что раньше надо было уходить» – теперь уже ругал я жену. Разделочные доски на кухне были аккуратно сложены, все приборы в одном месте, а не как раньше – в разных. Так как гостевой дом постепенно наполнялся, то, наверняка, какая-то тетя решила установить здесь свои порядки. Я был не против. Для мужика главное, чтобы этот порядок больше не менялся. Пока я готовил, жена снова уснула, и мне пришлось подняться в номер.
Вообще, на юге нам с женой очень замечательно спалось. Особенно в обед и поутру. Спится и спится (думаю, что эти слова вы прочитали без мягкого знака). Я, кстати, сегодня потерял счет дням, то есть забыл, какое сегодня число и день недели, что не случается у меня почти никогда. Все это, по моему мнению, говорило о том, что мозг наконец-то тоже начал отдыхать.
Море встретило нас порывистым ветром и трехметровыми волнами. Не по высоте, а по длине волны (читай физику!). Амплитуда же колебаний отдельных валунов доходила лишь до двадцати сантиметров. Волны у берега загребали ракушки в море, оставляя у кромки ровную полоску приятно пружинившего песка. На пляже валялась всего одна тетка. Как же хорошо рано приходить и отдыхать от народа! Спустя некоторое время мимо нас прошагала группа любителей делать зарядку на берегу в семь утра. Мы видели весь этот фитнес в самый первый день, когда были в центре сельского пляжа.
Поджарые воробьи, копаясь клювами в песке, прыгали вокруг пустых банок из-под пива. Божьих коровок и стрекоз не было видно. Да и куда им в такой ветер – унесет обратно в Анапу! Ветры тут, кстати, обычное дело. Мы же находимся совсем неподалеку от сухопутного перешейка шириной всего сорок километров. Поэтому тут всегда ветра из-за вечных споров Черного и Азовского морей. К обеду тут иногда такой ветрище, что при открытой балконной двери из-за сквозняка входную дверь приходится закрывать с усилием.
Мужик из стоящего рядом павильона в основном для пивоманов выносил красные спасательные круги и нацеплял их на деревянные кресты, расположенные метров через пятьдесят друг от друга вдоль всего берега. Без этих спасательных кругов берег походил на редкостное кладбище. Кстати, только сегодня мы с женой поняли предназначение этих крестов. До этого можно было подумать о чем угодно. Появление кругов впервые за четыре пляжных дня наводило на мысль о некоем приказе сверху. «Уж не утонул ли кто на днях?» – подумал я. На ближайшем к нам круге белой краской виднелась надпись «Бросай ..то…ему».
К восьми часам появился вчерашний мужик из Калуги. Сегодня трезвый. Он с тоской смотрел на то место, где вчера отдыхала Наташа. Однако на их месте сегодня остановилась молодая семья с младенцем. На пяти-шести месячном ребенке была одета смешная белая панама и жена, по почти полному сходству с мультяшным персонажем, тут же окрестила его «Фунтиком». Фунтик вряд ли еще понимал, что находится на море, но то, что он находится именно здесь, служило оповещение криком всех окружающих.
Где-то сразу после девяти береговые торгаши-проходимцы стали предлагать отдыхающим сувениры из ракушек, домашнюю клубнику, сладкую малину, горячую кукурузу, сосиски в тесте и леденцы. Одна и та же тетка уже в который раз проходила мимо и последнее слово из вышеупомянутого списка смешно выговаривала как «Лидинцы», что, видимо, указывало на их южное происхождение. Одна из молодых торгашек, пошатнувшись, высыпала ягоды на песок, собрала их, как не бывало, в стакан, и продолжила свой путь. «Вот какой-нибудь ребенок удивится, насколько крепки косточки в малине» – подумал я, решая судоку.
Калужский бой, окунулся всего раз и после неплодотворных попыток поиска новой жертвы, отвалил домой. Около десяти пришли «пивные барышни». Какая-то шобла в количестве десяти человек, расположилась под зонтиком и тут же стала мощно закусывать светлое Крымское. Я очень некстати захотел в туалет, но поступил, как и все отдыхающие – немножко поплавал вокруг буйка.
К одиннадцати часам амплитуда волн приросла еще на пару-тройку сантиметров. В море теперь укачивало как в люльке. Одна волна поднимала, потом резко отпускала, и тебя тут же прихлопывало второй. Море брызгалось и норовило залезть в уши, нос и глаза. Плавать стало некомфортно. К тому же солнце снова стало пощипывать кожу, и мы пошли домой.
Зайдя за калитку, мы обнаружили, что вода в шланге есть, а значит, есть и во всем доме, и очень обрадовались. Как дети. Я подумал, как же мало человеку нужно для счастья. Видимо, людей надо все время держать в нужде, чтобы они могли радоваться обыденному.
На обед жена сварила куриный супчик из пакета, заправив его картофелем. На второе были спагетти с сосисками и вкуснейшим грузинским соусом. Во время готовки я купил у хозяина из холодильника чачу, киндзмараули и пива. Так же попросил у него брусок, чтобы подточить ножи на кухне. Но не думайте, что я такой альтруист. У меня была с этого и своя выгода – наш собственный тупой нож. Жена трепалась с хозяйкой, о чем они говорили, я в целом не берусь пересказать. Услышал только, что местные называют нас, приезжих «дохликами». Почему? – Она не знает сама, как-то так закрепилось, а еще выдала фразу, в которой я оценил ее юмор: «Вы не представляйте, ребята, как прекрасно море, когда вас тут нет!» А может и не юмор…
Затем уже в номере жена вообразила себя француженкой и открыла столовое белое полусладкое. Я же, сидя в шортах и майке, не стал изменять образу и замчал стакан пива.
Мы оба проснулись из-за того, что я во сне рукой ударил по жене в бок. Чувствительно так стукнул. За извинениями прошло еще полчаса. Потом мы собрались и вышли к морю. У жены уже второй день витала идея пройтись по берегу подальше «куда-то вон туда». Короче, направление на север, к поселку Приморскому.
Мы какое-то время брели по кромке воды. Расстояние, казавшееся поначалу небольшим, растягивалось вопреки теории относительности. Романтика быстро угасла. Ноги проваливались в ракушечную жижу, и двигать ими было уже трудновато. «Как-то люди еще и бегают…» – удивлялся я. Мы прошли несколько немноголюдных пляжей, в том числе и пустынный берег, на котором загорал абсолютно голый мужик. Прошли какой-то слив воды из озера. «Наверно, чтобы озеро не переполнялось во время дождей и не размывало трассу», – пояснил я жене. В этой пресной запруде было видимо-невидимо мальков. А вокруг стояли жирные чайки, глядели на нас своими красноватыми глазами и ничуть не боялись. Скорее это нам стало страшновато. Только мы отошли от чаек, как одна из них взмыла в небо и сделала круг, выпустив несколько дурно пахнущих бомб. Одна из них попала мне на шорты. Пришлось тут же отмывать. Благо воды рядом много.
Через какое-то время мы вышли из Берегового и пересекли границу поселка Приморский. Пройдя еще пару пляжей и измученные ходьбой, мы решили остановиться на месте, где купался какой-то народ. Пляж здесь был полностью песчаным. Дно – ракушки с песком. Камней не было видно, а водоросли, как и буйки, виднелись очень далеко от берега. Профиль дна был очень пологим, можно было долго идти по грудь в воде. В какой-то момент мне показалось, что я увидел на дне змею, и чуть не обкакался, предупреждая жену. Недалеко стоящий мужик засмеялся и сказал, что змеи здесь не водятся. Я присмотрелся и увидел на дне кромку плоского неровного камня, не до конца засыпанного песком. В колышущейся воде, казалось, что эта кромка движется, вьется как змейка. «Фу-у!» – выдохнул я. «Однако здесь водятся раки и крабы, – продолжал мужик, – во-о-от такие!» «У-уф» – вдохнул я обратно и подогнул ноги.
Еле-еле мы с женой доплыли до буйка и обратно. Уставшие, мы немного обсохли и осмотрелись. Вместо навесов и шезлонгов мы увидели деревянный каркас, внутри которого располагались палатки. Куча палаток. Каждая со своим столиком и спаленкой. «Это же кемпинг» – догадался я. Мы вышли за каркас этого многопалаточного дома и увидели более двух дюжин автомобилей, палатку с пивом и два биотуалета, от которых серьезно несло нечистотами. Мы пошли в обратную сторону уже не по пляжам, а по автомобильной колее, проложенной по растениям из красной книги. Их же нельзя вырывать, а вот мять, видимо можно. Вскоре колея превратилась в тропинку, но мы еще некоторое время вдыхали неприятный запах людских отходов.
Припекало еще достаточно хорошо, и вскоре у жены от жжения солнечных лучей заболел живот и грудь. Но нигде не было видно переодевалок. Столько пляжей и ничего нет. Недолго думая, она присела в невысокой траве, сняла лифчик и одела футболку. Я аплодировал стоя. Добравшись до нашего места, мы обнаружили, что это первая переодевалка на двух километрах берега. А еще мы увидели как пивные барышни, просидев на пляже в самое пекло, только что собрались уходить. «Ну и здоровья у людей!» – восхитилась жена.
После изнурительной ходьбы «куда-то вон туда» мы проголодались и повернули к столовке. Я взял куриный суп и котлету с тушеной капустой, жена – куриный окорочок с пюре. Вместо хлеба мы взяли лепешку и запили все это соком каркаде. На обратном пути мы купили еще одну лепешку домой, зашли в магазин за кофе, где жена взяла себе еще и шоколадное мороженое.
Дома мы сполоснулись в душе и легли отдыхать. Супруга, похоже, перекалилась на солнце и выхлопала к ряду пять стаканов воды подряд, а потом еще и кружку чая, сидя под кондиционером. Я потягивал пиво, и ждал время телевизора – время новостей и сериала «След».
Сутки № 9
Зайдя на кухню в половине шестого, я с огромным удивлением обнаружил там трех хозяек, метавшихся от мойки к плите. Видя мою растерянность, они освободили немного места для моих яиц. В смысле, для куриных. Оказалось, что москвичка (живет она в Москве) сегодня пораньше на своей машине поедут в Ялту в музей Айвазовского. При дальнейших расспросах оказалось, что главная цель – посещение фирменного магазина «Массандра», а живописец-любитель моря лишь прикрытие для детей. Кто-то спешил на экскурсию в Новый свет, но от дальнейших расспросов лишь отмахнулись.
Сегодня в омлет я добавил много перца, которого на юге хочется само по себе. Но жене показалось этого недостаточно, и она насыпала его еще сверху. После традиционного завтрака мы отправились на ярмарку к местному Дому Культуры. По привычной для нас дороге идти было совсем не привычно: все закрыто, людей нет. Жена даже сфотографировалась на фоне красивых цветов.
Вдоль домкультуровской аллеи по обе ее стороны стояло несколько палаток с различными товарами от меда, мяса и рыбы до фруктов, овощей и одежды. Мы опять стали осуществлять поиск экстремума в нелинейной функции, ну, то есть, запоминать наименьшую цену. От клубники и черешни пришлось пока отказаться, так как цена на эти ягоды кое-где была даже выше, чем на местном рынке. А что же мы взяли? Мы набрали картошки, помидор, огурцов, купили немного персиков, сливы и зелени. На свой страх и риск решили попробовать копченую колбаску «Мадера» из свиной шеи комбината «Первомайский». В первой же палатке нас чуть не обманули на сотню, но продавщица сама быстро спохватилась и сделала перерасчет. Я тут же получил выговор за невнимательность.
Загрузив дома продукты в холодильник, мы в самом начале девятого рванули на пляж. Море было просто изумительным. Просто конфэтка какая-то. Мы сорвали с себя одежды и бросились в приятную прохладу. Маленькие рыбки иногда выпрыгивали перед нами из воды, желая взглянуть на двуногих дельфинов. Особо любопытных рыбок хватали чайки себе на завтрак. Даже воздух был сегодня прозрачнее. На севере далеко просматривался берег Керченского полуострова. На юге дымка над Феодосией тоже частично рассеялась, и были видны даже отдельные здания. На морском горизонте стояли на рейде сторожевые корабли Черноморского флота.
Вместе снами на пляже появился и Фунтик. Малыш сначала капризничал, затем родители унесли его под навес, где он на карачках с удовольствием двигался в такт звучащей из павильона музыке. Сегодня на ближайшем к нам спасательном круге виднелась четкая жирная надпись «Бросай утопающему». Калуги сегодня не было, как и Наташи тоже. Пивные барышни в широкополых шляпах расположились со своими стаканами метрах в семи от нас. Мы решили мужественно выдержать их неуемное ржание.
Где-то в половине десятого появилась бригада в виде тетки-смотрительницы, двух мужиков, чистящих заход в море от камней, и юноши с тачкой, отвозящего камни за песок на траву. Я сначала обрадовался, но потом увидел, что они расчистили только одну узкую полоску напротив павильона. Мы же были немного с краю и заходили в море в другом месте. «Ну и ладно, – обиделся я, – мы уже и тут наловчились!»
Фунтика понесли окупывать в воду. Сначала он повизгивал и судорожно дышал, но потом попривык и заулыбался. На поверку он оказался мальчиком. В конце концов, Фунтик радостно заурчал и хлопал ладошкой по воде.
Жену солнышко все еще пощипывало, я вот меня уже нет. «Наверно кожа уже давно отмерла и собирается слезать, – пессимистически настраивал себя я, – что ж, не одно путешествие на юг без этого не обходились, так что придется смириться и на этот раз».
В половину одиннадцатого я предложил попробовать местного безалкогольного «мохито». Мы взяли один стакан «классического» и сидя на солнце, обжигали свои десны ледяной лаймовой жидкостью.
К одиннадцати море раскапризничалось как маленький ребенок, желающий поспать.
«Баю-бай» – укачивало нас на волнах.
«Баю-бай», – проговаривал Фунтик-старший, укачивая свое несметное сокровище на руках и шлепая по линии прибоя.
К полудню ветер усилился, и море заблистало барашками на верхушках волн. Фунтик-старший, ныряя с маской на наших глазах выудил витиеватую ракушку размером с кулак. Барышни взяли по третьему пиву, совершили круговорот пива в море и уселись курить. Я устал от запахов проносимой горластыми проходимцами пищи и сглотнул. Этот жест был воспринят женой как сигнал к отходу домой.
В комнате у нас было прибрано, постельное белье и полотенце сменены, мусор выброшен. На балконе, как мы и просили домработницу Олю, было вымыто. Ну как вымыто. Какашки голубиные все равно надо не мыть, а отскребать. Причем болгаркой. Да, паутин стало меньше. Но я знал, что это лишь до завтра. Все равно пить вино и есть фрукты на таком балконе мы не будем. Мы давно уже смирились.
Жена вымылась, легла на свежую постель и закрыла глаза. «Представляешь, меня как будто до сих пор качает на волнах», – сонно проговорила она. Я напялил панаму и отправился за питьевой водой на главную улицу села.
Солнце пекло невообразимо. Однако людей в селе меньше не стало. Очередь в столовке «Мой вкус» выпирала из здания на палящее солнце. Это вам не средиземноморская сиеста. Тут вовсю кипит «купи-продай». На обратном пути я заказал выбранную нами на днях автобусно-пешеходную экскурсию, но так как наши сбережения мне не доверяют, то мне выписали квитанцию в долг.
Жена встретила меня с бокалом киндзмараули и грудой начищенной картошки. Я принял душ и к огорчению заметил, что вода не утекает. Мы собрали продукты и спустились на кухню с твердым решением приготовить обед и попросить вантуз. В обеденной зоне мы встретили Стеллу и рассказали ей о нашей душевой и душевной проблеме. Она тут же отправила в нашу комнату Валеру, а сама принялась рассказывать нам, как ей однажды не заплатили за ночлег, а в другой раз сломали пластмассовый поддон в душе. Именно поэтому сейчас все поддоны заменены на плитку. А еще рассказала о семейной паре, которая пила 28 часов в сутки, курила прямо в комнате и на кухне, оставляя бычки в чистых стаканах и тарелках. И мужик чуть не спалил кухню, включив все восемь конфорок. И еще о том, как недобросовестные жильцы и соседи конкуренты оставляют поганые комментарии у них на сайте. Короче, глаза у нас округлялись, округлялись и округлялись, пока не стали, наверно, размером с тарелку. Нас спас Валера, который произнес: «Все нормально, работает. Там было все как обычно: песок, ракушки, волосы и скрепляющая это все мыльная пена».
Я нахреначил вкуснейший, по словам жены, салат, а она пожарила охренительно обалденную, по моим словам, картоху. Стелла достала нам заказанного саперави, которое смаковала жена, а я попробовал местную чачу. Попробовал я всего пару рюмок и понял, что был толстым болваном, лопая пиво. Надо было сразу брать чачу. Вот это вещь! Самое интересное, что я пробовал чачу на Кавказе, но та отдавала самогонкой, и пить ее мне было неприятно. А эта… Чистейшая, с тончайшим виноградным послевкусием… «Надо сравнить ее еще и по уровню похмелья», – вслух сказал я и покосился на жену.
После обеда с долговой квитанцией я снова под палящим солнцем отправился платить за экскурсию. Домой жене я принес листок, где вместо «долг 2000» красовалось «Оплачено».
Лежа на кровати, жена сказала, что ее тело так и покалывает – наверно это COVID выходит? По ее мнению, она стала лучше слышать запахи. Я, кстати, заметил после ее слов, что огурцы сегодня в салате ел как огурцы, а не как безвкусный авокадо, как это было ранее. «Вот это я молодец, я давно говорила, что надо съездить на море. Может здесь все и вылечим!» – победоносно заявила жена. Я не стал с ней спорить, вера иногда помогает. Я лишь, как предполагает этикет, утвердительно кивнул.
Жена вскоре отдалась морфею. В смысле, уснула. Так как тело у жены все кололо и щипало, то любовью мы сегодня не занимались. Я почитал книжку, полистал каналы и остановился на радио программе Вести ФМ «От трех до пяти». Я мысленно, а иногда и нет, поднимал рюмку с чачей за каждую умную мысль диктора, ругающего, на чем свет стоит, сложившуюся ситуацию в стране и мире. «Ругать – это мы умеем – думал я, – нам это даже нравится. Мы же все считаем себя умными, знаем, что и как изменить к лучшему, спорим на всех каналах об этом, но ни хрена не делаем!» Запив очередную рюмку промышленным напитком, я стал ждать пробуждения жены для похода в столовку поужинать. Ожидание обернулось тем, что я и сам сладко задремал.
Мы были разбужены в шесть вечера массовым обзвоном по поводу: «Мы знаем, кто звонил». Видимо, кто-то звонил, а мы не знали. А эти знали и не могли больше утаивать. Затолкать бы все эти навязчивые службы в одно место… Я тут же сообщил еще сонной жене последние новости:
– В Крым после ливней приходит жара, которая простоит до конца недели, в Москве предотвратили теракт, в Питере из-за жары засохли газоны, в Симферополе строят новый дом художника, а в Береговом голодают люди…
Жена все поняла и тут же добавила:
– Срочное сообщение у улицы Грина, 38А из номера 10. Найден оголодавший человек в возрасте от 45 до 50 лет. Пока в сознании.
Правда решительные действия после этой фразы так и не были предприняты. Жена, оказывается, потеряла чувство времени и с ужасом восприняла информацию о том, что уже скоро семь вечера. Она до сих пор вся горела кожей и не испытывала по ее словам никакого чувства голода.
Я спустился вниз, поздоровался с мурманчанами, которые ужинали всей семьей в своем углу, и разогрел в микроволновке позавчерашнюю тарелку с остатками спагетти и сосиской. Дома приправил блюдо нарезкой из овощей и тихонько запивал все это чачей. В какой-то момент мне захотелось больше узнать об этом напитке, но телефон жены объявил, что интернета у нас нет. «Этот полуостров не устает меня удивлять, – охреневал я, – сначала электричества, потом воды, теперь интернета. Что завтра не будет? Воздуха или моря?»
Так как смелость и решительность под действием некоторых напитков возымеет верх над осторожностью и воспитанностью, я пошел вниз к Валере выяснить «причину остановки» интернета. После второго и уже не столь решительного стука появился хозяин и объявил, что так бывает, что зимой инет просто летает, а вот летом тормозит. «Знали бы вы, ребята, как прекрасен интернет, когда вас тут нет» – тут же мысленно перефразировал я высказывание Стеллы.
Зная, что весь год, особенно зиму, наши хозяева живут именно за счет отдыхающих, я все же настоял на перезагрузке роутера, который Валера нехотя, но осуществил. Инет тут же появился, и я стал слушать жену по информации о нашем напитке. Оказывается, чача – грузинский напиток из всего пары сортов винограда. 70-80 градусов двухстадной перегонки разбавляют водой не выше 45 – это плавающий стандарт 2011 года. Жене надоело читать про мою чачу, и она переключилась на контакты с родственниками:
– Мишка написал, что ему уже выдали стипендию!
Мы обрадовались и я выпил.
– Тетя Валя написала, что у нас в саду не так уж все плохо. Собрала шесть кабачков, но так как не смогла открыть домик, оставила их в туалете. Собрала огурцов и закатает нам банку.
После переписки в WhatsApp-е жена вышла на балкон и почему-то начала сетовать на обилие птиц в Крыму, говоря, что на Кавказе их в разы меньше. Далее ей стали интересны одиночные домики, стоявшие далеко и одиноко в выжженной степи. Я лишь угрюмо качнул головой и включил сериал. Жена, вмешиваясь в сюжет серий, вела с балкона свой репортаж, о том, как низко летел и приземлился самолет, о том, как местные отдыхающие стучат в дверь хозяев для покупки вина для проведения незабываемого вечера. Почти за каждое сообщение я пил булькающую жидкость, постепенно отдаляющую меня от проблем человечества.
Вскоре я почувствовал, что теряю нить содержания серий и на рекламе вырубил телик.