Под созвездием муз

Так я и сделал.

Но когда я отправил, рядом с аватаркой уже висела серая надпись:

«Offline»

~

Мы навещали нашего любимого учителя – миссис Лованни⁷. Молодая, с прямыми, каштановыми волосами, ласковыми глазами и тёплой улыбкой. Мы часто заходили к ней. Почему она стала нашим любимым учителем? Во-первых, миссис Лованни была самой доброй из всех, кто когда-либо что-то вёл у нас, а во-вторых, потому, что мы были не безразличны ей, как были безразличны другим учителям. Весь наш класс любил миссис Лованни, но так часто заходили к ней только мы вчетвером (я имею в виду нашу компанию: себя, Дэниса, Стэна и Уилла).

– Брукстеры, просто идиоты, – констатировал факт Дэнис в один из таких разов, когда мы зашли в гости.

– Мальчики, ну, если они такие, просто не трогайте их, – от неприязни сощурив глаза, советовала миссис Лованни, доброжелательно положив свою легкую ручку на плечо Дэниса.

– В этом то и дело, миссис Лованни! Мы их и не трогаем! Это они постоянно нас провоцируют на драку!

– Тогда не обращайте внимания. Пусть они там говорят что угодно, просто делайте вид, что не замечаете их, – махнула рукой миссис Лованни.

«Если дойдёт до драки, я не буду стоять и ждать, пока мне прилетит», – размышлял я.

Дэнис молча кивал, делая вид, что соглашается.

– Будьте умнее, – подытожила она, – хорошо?

– Ладно, – пообещал Дэнис.

– Хорошо, – согласился я.

– А я, когда увижу их, поговорю с ними.

Мы вышли из её класса и направились в сторону спортивного зала.

На лестнице, прямо на нас вышла Сью.

– Привет, – тепло поприветствовала она меня.

Я послал «привет» ей вдогонку, – счастливый как ребёнок.

Она прошла мимо. Я оглянулся ей вслед и только сейчас заметил, что за ней семенит высокая девочка с косичками. Девочка была в красном свитере с оленями и чёрных джинсах. Когда они спускались вниз, девочка поймала мой взгляд. Её лицо было серьёзным. За несколько секунд до того, как они исчезли из виду, девочка стала что-то говорить Сью, как будто бы обо мне.

~

После школы я решил зайти в Либерти и написать Сью. Бросив портфель у двери, я сразу направился в комнату отца. Я застал его за компьютером. Он сидел ко мне спиной, поэтому не заметил, как я вошёл. Подойдя ближе, я увидел на экране до боли знакомые фотографии. Он смотрел их быстро, часто щёлкая мышкой.

Я кашлянул полный возмущения. Отец обернулся. У него было круглое, налитое, как яблоко, лицо, жирные чёрные волосы и редкая бородка.

– Привет, – он улыбнулся.

У него хватает совести улыбаться мне! Я поймал его с поличным, как матери ловят детей, когда те курят, а ему даже не стыдно! Я был в ярости.

– Вообще-то это моя страница! – возмутился я.

– И что? – преспокойно спросил он.

Эти слова просто выбили у меня землю из-под ног. Я как рыба открыл рот и не мог ничего произнести. Хорошо, что руки взяли ситуацию в свои руки. Я отнял у него мышку и вышел из своего аккаунта, а затем ушёл в свою комнату.

Во мне кипела злоба. Самым оскорбительным было то, что он перевернул всю ситуацию с ног на голову и вышел из неё, высоко подняв ухмыляющуюся голову. Главным, что меня возмущало, было абсолютное отсутствие стыда в его взгляде. Словно это он застал меня за просмотром его личных фотографий. Его безразличие полностью рушило всё моё понимание о морали. Или, может, это нормально? И лишь я являюсь неправильной буквой в уравнении этого мира?

Прошлое

В небольшой прихожей нашей квартиры было темно. Свет затекал сюда из кухни.

– Я ничего не прятал! – крик вырывался из горла. – Я забрал диск, чтобы он больше не лез в мои личные вещи!

– У тебя нет ничего личного и быть не может! – кричала в ответ мама. Её лицо исказила ярость, некоторые части лица покраснели.

– Нет! – протестовал я. – Каждый человек… – слёзы вырвались сами, – имеет право, – я не хотел плакать. Откуда взялись чёртовы слёзы? Они душили меня. – …на что-то личное! – мне было трудно говорить с достоинством. Всхлипы мешали. Из глаз текли слёзы. Я чувствовал себя униженным.

Я больше не желал говорить с ней. Я пошёл в свою комнату и хлопнул дверью. Ожидал, что мама пойдёт за мной, и всё будет продолжаться, как бесконечная целая нота, но, к счастью, никто не зашёл. Я упал лицом на подушки. Всхлипывал тихо, посылая звук в ткань, чтобы не услышали за дверью. Я не мог простить себе это. Эту слабость. Никто не должен видеть моих слез. Она, должно быть, ликует, чувствуя своё превосходство. Ну ничего. Всему приходит конец. Моя правда когда-нибудь тоже увидит свет.

Рыдая в подушку в тот вечер, я надеялся, что в этом мире когда-нибудь появится справедливость.

Близкое к настоящему

Мы сидели на физике. За окном белел день. Учитель – большеносый мистер Нэвос, как всегда, с улыбкой слушал ответ на заданный им по теме урока вопрос. Улыбка, чтобы вы понимали, была издевательской, саркастической.

Толстая (будем говорить прямо) Бэрта Стивенс стояла и пялясь в учебник, не в силах найти ответ на заданный ей вопрос.

– Ну… это… полезное действие… – выцепила она из чьего-то шёпота.

– А что означает приставка «К»? Ведь параграф называется КПД, – его резиновая улыбка растянулась по всему лицу.

– Ээээ…

Класс, гладя на учителя, тоже начал хихикать, а затем по инерции начала улыбаться и сама Бэрта.

– Нууу… – тянула она одни и те же буквы.

– Зря смеёшься, Зак, я спрошу тебя следующим, – ласково обрадовал парня за средним рядом мистер Нэвос.

Бэрта замолчала, пялясь в тетрадь.

– Да что ты там ищешь? – улыбаясь спросил учитель. – Не ищи, не засоряй свою чистенькую голову этой дурацкой физикой! Тебе ещё запоминать рецепты супов, а это намного важнее! – мистер Нэвос светился, довольный своим остроумием. – Вот Заку, может быть, понадобится физика, а тебе зачем? Тебе бы найти себе мужа – и дело в шляпе. Знай только супы ему вари.

Она молча смотрела на него с глупой улыбочкой.

– Да? – спросил он.

Бэрта промолчала.

– Садись, Стивенс, ты меня огорчила, – его улыбка поблёкла, хотя её подобие всё ещё висело на искривлённом недовольством лице учителя. Его верхняя губа чуть поднялась вверх, ноздри раздулись. В этом выражении лица открывался истинный мистер Нэвос. Открывалась его обида на детей, которые не осознавали важности законов этого мира, обида на то, что они не хотят познавать то, что с таким интересом познавал он в свои годы. Только уцепив это мимолетное выражение, можно было подобрать ключ к душе мистера Нэвоса. Однажды, открыв своё истинное я, он произнёс одну фразу, которая сильно обидела мое внутреннее «Я».

Он сказал:

«Я обязан учить великому ещё зёленые, не подготовленные умы, которые даже не осознают, что такое физика».

Хоть в его глазах мы и были обычными детьми, но называть всех бездумными, зелёными – было неправильно. Чтобы вы понимали, я любил физику, и под этой фразой я подразумеваю очень многое. Любовь как к предмету изучения, любовь к тому, частью чего я мог бы стать, и, если бы стал, точно был бы тем, кто привнёс бы многое в эту науку. Любовь как ощущение, когда ты – и есть физика.

На что он с усмешкой отвечал:

«Физику нужно знать, а не любить, Купер».

Я всегда получал по физике четыре, потому, может быть, учитель не так серьёзно относился ко мне. Но он не понимал главного: моего чувства к этому предмету. Он не учёл это в своей формуле оценки, как и любой математик не придаёт значение чувствам, заботясь о чистых цифрах.

Удивителен был факт того, что математику я презирал всем сердцем (предмет), а в физику был бесконечно влюблён.

Мистер Нэвос внёс оценку Бэрты в журнал и окинул взглядом класс. На его лице опять начала появляться улыбочка.

– Может быть, Исаак порадует нас сегодня?

Цепкий взгляд учителя устремился прямо на меня.

Зак удивился, ведь он думал, что его конец уже близок. Он обрадовался, осознав, что у него ещё есть время надышаться перед смертью.

Зато я не волновался, потому как был готов. Улыбочка физика сошла с его лица почти сразу. Его выражение стало серьёзным, но во взгляде различалась мягкость, еле видная, но всё же мягкость.

Когда я ответил на последний вопрос, он лишь сказал:

«Молодец», – и сразу обратился к журналу.

Сегодня я получил пять.

~

Теперь та девочка постоянно ходила с Сью, точно была её охранником. Эта дылда была выше Сью на три головы. Почему именно охранник? Она всегда одевалась как парень, и лицо у неё было грубое, как у парня, да и голос был низкий. В один из вечеров я по случайности нашёл её в Либерти. В её профиле все фотографии были с фотосессий (я так думаю, с семейных), и на них она выглядела совсем не так, как в жизни. На них она была нормальной, хорошенькой девочкой. Сияющие глаза, улыбка, макияж… на этих фотографиях она выглядела совершенно иначе, но я не воспринимал их всерьёз, потому как знал, что это всего лишь иллюзия. Улыбка была натянута, макияж, я больше чем уверен, она смыла сразу же, как закончилась съемка, сияние глаз было не более чем красивым фотоэффектом. Все в этих фотографиях дышало обманом.

Видимо, у неё была нелюбовь ко мне с первого взгляда. Я же не чувствовал к ней неприязни до того момента, пока она не начала явно проявлять свою: цоканьями, испепеляющими взглядами, а как-то раз она даже назвала меня гномом (а я отнюдь не являлся карликом). У меня такой же рост, как и у Сью. Но, конечно, я был ниже этой дылды. Моя покойная бабушка всегда говорила мне, что сначала девочки растут быстрее мальчиков, а потом наоборот, и сейчас я убеждался в этом. Что я мог поделать с природой? Но ведь телохранителю этого не объяснишь.

Я стал больше общаться с Ронной и Элли. Мы часто встречались с ними в коридорах, останавливались и болтали. Поначалу Дэнис ждал меня, после – стал уходить.

Как-то я спросил его:

– Куда ты убегаешь?

Он ответил:

– Ну а что мне тебя ждать? Вы о чём-то своём вечно говорите. К тому же я даже не знаю их.

Он был прав. Да и, кроме того, я понимал, что это не самое приятное, когда ты, будто верный пёс, ждёшь, пока твой хозяин сделает все свои дела. Но это никак не обижало ни его, ни меня и потому, когда я приходил на урок, всё было как обычно.

Часто, когда мы стояли с девочками в коридорах, к нам подходила Сью (слава богам – без своего охранника), и мы разговаривали обо всём, о чём только можно было говорить. Я чувствовал стеснение, пытался выглядеть лучше перед ней и наслаждался каждым моментом, проведённым рядом. Дни шли быстро, несмотря на пасмурную погоду.

Прошлое

Я любил нашу квартиру на Пэйдингтоне. Так получилось, что мои родители постоянно работали и я всё время проводил там с бабушкой и дедушкой. Здесь же, рядом, жили и все мои друзья, с которыми мы в детстве гуляли почти каждый день. Именно в эту квартиру я возвращался каждый раз после школы, именно в ней мы с бабушкой делали уроки, именно там я бесконечно играл в паровозы – ездил на спине дедушки и строил шалаши.

С тех пор моя душа навсегда принадлежала этим стенам, как и всё, что происходило в них, – навсегда принадлежало мне.

~

За окном давно стемнело. Настольная лампа рассеивала золотой свет по комнате. Под её лучами было горячо, будто бы это не лампа, а самое настоящее солнце. На столе лежал учебник по французскому и тетрадь. Чуть левее стояла кружка чая.

– Christophe Colomb – navigateur espagnol. En 1492, grâce à l'équipement d'expéditions des rois catholiques, il découvre l'Amérique pour les Européens, -проговаривал я.

Завтра нужно наизусть рассказывать о мореплавателях. Я уже выучил об Америго Веспуччи, Васко да Гама, и мне оставался только Колумб. Сегодня тема запоминалась удивительно легко.

Из бабушкиной комнаты доносились звуки телевизора.

Сегодня я купил новую игру, и мне уже натерпелось поиграть, но сначала нужно было доделать уроки, иначе бабушка меня прибьёт. Внезапно зазвонил телефон, оторвав меня от французского.

«Мама».

На дисплее из стороны в сторону качался телефон.

– Алло.

– Сыночка, привет, – радостно донеслось из трубки.

– Привет, мам.

– Что делаешь? – после такого вопроса обычно идёт что-то неприятное.

– Уроки.

– Молодец, – похвалила она, – ну давай собирай вещи и приходи к бабушке⁸, поедем домой.

Вот то, о чём я говорил.

– Ну мааам, – застонал я, искривив лицо.

– Всё, без «мам», собирайся, я тебя жду.

В трубке послышались быстрые гудки.

– Чёрт! – с обидой произнес я.

Я не любил жить у мамы. Всё в стенах её квартиры отторгало меня, и дело было вовсе не в интерьере. Просто в ней я постоянно чувствовал себя чужим.

Мне было до боли обидно уезжать. Я со злостью бросил телефон на стол.

– Не хочу! – всё во мне отказывалось мириться с тем, что нужно покидать Пэдингтон.

Я пошёл к бабушке в комнату. Она лежала, укрывшись одеялом, и смотрела какое-то ток-шоу.

– Что, уже сделал уроки? – поинтересовалась бабушка.

– Нет, – недовольство в моём голосе было абсолютным, – не успел. Мне позвонила мама. Мне нужно собираться и идти на Борингтон.

Бабушку Лизу эта новость никак не удивила.

– Ну, собирай портфель, бери форму. Ты вешал её в шкаф? – откинув одеяло, она стала подниматься с кровати.

Бабушке было много лет (сколько я не знал, да и меня это не интересовало), но она не выглядела старой. Бабушка была немного полненькой (но это шло ей), имела пышные русые волосы.

В каждой комнате теперь горел свет. Я искал свои вещи. Бабушка помогала мне собираться.

~

Бабушка Вероника жила улицей выше на Борингтон-стрит, 8. Когда я зашёл, в прихожей горел свет. Бабушка почти сразу вышла ко мне, одетая во все чёрное, за исключением мягких фиолетовых тапочек, изнутри оббитых белой шерстью. Бабушка была приземистой, имела такие же короткие, как у бабушки Лизы волосы, но в отличие от неё коричневые, а не русые.

– Пришёл, – она улыбнулась мне. Бабушка Вероника говорила громко, потому как имела небольшие проблемы со слухом.

– Привет, ба. Где мама?

– Я здесь, – послышался голос с кухни.

– Они собираются, – пояснила, хихикнув бабушка.

Мимо меня пролетела мама.

– Привет, сыночка, – через секунду её и след простыл.

Из другой комнаты послышался голос младшего брата.

– Мам, где мои кроссовки?

Я понял, что это, как всегда, надолго.

– Разувайся, пойдём, я налью тебе чаю, – ласково предложила бабушка.

~

Они собирались больше получаса.

Спустя пять минут после прихода мои мечты о том, что мы вот-вот уедем, разбились, как сервиз из фарфора об асфальт. Я снял куртку и согласился на чай.

В средних размерах кухне стены были светло-зелёного цвета, но желтящая лампа в стеклянном абажуре делала их приторно-оливковыми. Абажур был витражным. Глянцевые фрукты на нем выглядели бы аппетитно, если бы не толстый слой пыли, покрывавший стекло.

По телевизору шли бесконечные сериалы-мелодрамы, которые так любила бабушка Вероника. Бесконечные разводы, убийства, тяготы жизни не вызывали у меня никакого интереса, напротив, от желтизны их сюжета меня тошнило, а от оливковости этой комнаты, меня тошнило в два раза сильнее. Бабушка же с непреложным интересом смотрела каждую серию. Иногда комментируя: «Ах! Ты представляешь?» или «Вот же… какая жизнь».

Откинувшись на спинку стула, я ждал. Умирая от скуки, не зная, чем себя занять. Приходилось смотреть телевизор вместе с бабушкой.

~

Вечер покрылся ржаво-оранжевым налётом неприязни. Приехав в мамину квартиру, мы сразу принялись готовить ужин. Она поручила нам с Михаэлем чистить и резать овощи. На ужин сегодня был суп. После я отправился мыть всем обувь и готовить вещи в школу. В общем, только где-то через час я освободился.

В нашей комнате было прибрано и пахло чистотой. Но, несмотря на визуальную привлекательность, что-то отталкивало меня от этого места. Я включил настольную лампу и достал учебник и тетрадь по французскому. Очень скоро я дописал тему, но выучить за вечер смог только пару предложений. Словно эта квартира не давала мне запомнить текст, воруя слова, буквы, мысли.

У нас с братом была двухъярусная кровать. Наверху спал я.

Когда Михаэль выключил свет, я долго ворочался и не мог уснуть. Последним, что мне запомнилось, было то, как я повернулся к стене и взялся рукой за ограждение кровати. Холод приятно остудил горячую руку. Металлическая перекладина в моём сознании стала чем-то похожим на бабушку Лизу, стала единственной вещью в этом доме, которая не вызывала у меня неприязни. Будто эта перекладина была частью того моего дома на Пэдингтоне. Она связывала меня с ним и переносила туда. Я думал о бабушке. Эта мысль успокаивала. Спокойствие… я провалился в сон.

~

Любое утро на Лайнинг-стрит начиналось примерно с одного и того же – с крика. Если он не появлялся сразу, то проклёвывался впоследствии. Сегодня поводом стала мятая рубашка Михаэля⁹.

– Ты на что похож?! Я кому вчера говорила погладить рубашку! – мама кипела от злости. – Быстро снимай и иди гладь!

Михаэль гладил очень долго, а это означало, что мы опоздаем.

– А ты что стоишь? – у неё были глаза хищника. – Не видишь сколько пакетов нужно отнести в машину! Я специально тебя раньше разбудила, чтобы ты отнёс их! Ты мне что сказал? «Мама, я успею потом». И где твоё потом?! Мы из-за Михаэля уже опаздываем, а теперь ещё и ты будешь пакеты неделю носить!!!

Она с яростью бросила свою сумку на пол.

– Придёте сегодня домой, я вам устрою веселую жизнь!

Мы опоздали на урок больше чем на пятнадцать минут, и всю дорогу мама читала нам лекцию о том, что всё нужно готовить с вечера.

Настоящее

Разговоры с Сью в Либерти, конечно, не могли сравниться с разговорами в жизни. В сети быстро заканчивались темы для разговора, отсутствовал контакт глаз и энергий, да и неимение каких-либо совместных событий серьёзно мешало развитию отношений.

Но в то же время Либерти давал мне маленькие ключики к пониманию её естества как чего-то большего, высшего. Открыв эти маленькие дверцы, я мог добраться до самой вершины башни, хоть путь этот долог и крут. Эх, был бы у меня ключ от главной двери – от сердца, всё было бы значительно легче.

Одним из таких ключей стали её записи на стене, которые она публиковала время от времени, выражая своё мнение касаемо чего-либо или описывая свои эмоции в режиме данного времени:

«Почему, чёрт возьми, все каналы платные?»

«Это так грустно, когда тебя никто не любит», – под этой надписью висела чёрно-белая фотография города на рассвете.

Она периодически удаляла старые записи, действуя по принципу отрицания отрицания Гегеля, постоянными оставляя лишь две: «She drives me crazy» и фотографии вечеров в каком-то потрясающе красивом городе (как я узнал позже, Санкт-Петербурге). Оказалось, что Сью родом из России. Они приехали с родителями в Норс-Колд в двенадцать лет.

Сью была подписана на множество групп по искусству: фотографии, картины, скульптуры, рисунки, ну и, конечно, на литературные сообщества. Я и сам являлся подписчиком подобных групп, но из похожих у нас были только две: |Phosso^art and poetry|и Autumn.

Копаясь в её группах, я наткнулся на одну с фотографией женских плеч на белом фоне.

«Doux¹⁰» -гласило название.

Я кликнул мышью по картинке. Под названием значилось весьма ёмкое слово, описывающее, чему посвящено это сообщество: «Эстетика». Вниз тянулась длинная плёнка фотографий.

Тела. Обнажённые тела женщин в разных причудливых позах. Чтобы вы понимали, это не группа с какой-то порнографией, нет, я бы сказал, что эти фотографии вообще не являлись порно. Это было искусство в чистом виде. Оттенки кожи от сумрачно-чёрного до молочно-белого.

На заставке группы была запечатлена обнажённая женская спина. Не слишком длинные чёрные волосы, заплетённые в косы, обрамляли позвоночник с двух сторон. Если посмотреть на это под наклоном, косы и позвоночник походили на дорогу, где позвонки – это прямые отрывистые линии на асфальте. По спине разбросано несколько аккуратных родинок. На кремовой коже остались следы от снятого лифчика. Искусство.

Фотографии пробуждали во мне желание. Мысль о том, что на них время от времени смотрит Сью, заставила меня улыбнуться.

«А у неё есть свои секреты», – подумал я.

Они были мне определённо по душе. Мне хотелось узнать каждый из снимков. Ещё какое-то время я просидел, листая фотографии, попутно останавливаясь на более интересных.

Неожиданно дверь спальни открылась, и из неё вышел дедушка. Увидев его боковым зрением, я быстро свернул вкладку.

Его редкие седые волосы торчали во все стороны. Видимо, он только что проснулся.

– Иисс, не хочешь перекусить? – зевая спросил он.

– А что у нас есть? – поинтересовался я.

– Ну, я думал сделать пасту с фрикадельками.

– Давай, я тебе сейчас помогу.

– Давай, – шаркая тапочками, он не спеша пошёл на кухню.

Я открыл браузер и вышел из Либерти. Больше не наступлю на те же грабли.

~

— Ты слышал? Чумм Дэг отрубил себе палец! – ошарашил меня новостью Дэнис.

В коридоре было, как всегда, шумно. Разделив нас, мимо прошли две близняшки. Я обогнул их и вернулся к Дэнису.

– А эти близняшечки ничего такие, а? – облизывался Дэнис, глядя на уходящих через плечо.

– Чумм Дэг отрубил себе палец?! – проигнорировал я его выпад о близняшках.

– Да. Его ж отец мясник, – он сделал небольшую паузу, поправляя лямку рюкзака, – Чумм помогал ему, ну и оттяпал себе палец. Потому-то его нет в школе всю неделю.

– Да ну, – это не укладывалось в голове, – серьёзно?

– Да, мне это сказала миссис Панни.

– И какой же палец?

– Мизинец.

В голову пришла мысль о юбитсуме¹¹ якудз. Я попытался объединить её с Чуммом, но почти сразу понял, что это две несочетаемые вещи. Во-первых, Чумм всего лишь подросток, которому мог надрать морду почти любой желающий, потому как тело его представляло собой длинную мягкую вермишелину, и, в принципе, не могло напугать никого, разве что эстетов. Кроме лишнего веса он имел омерзительный кривой шрам, прорезающий пупок, покрытый отвратительными чёрными подростковыми волосами. Кривые зубы отпугивали девочек, а руки, с каким-то подобием бицепсов, не пугали мальчиков. Кроме того, он был тупицей.

«Тупицей?» – переспросил меня кто-то внутри.

Я задумался. Хммм… да, с Чуммом точно нельзя рассуждать о высоких материях, но в этой квадратной башке точно был разум.

Он часто рассказывал о том, как много путешествовал по миру со старшей сестрой, рассказывал о причудливой Индии с её статуями и древними дворцами, о девушках с кольцами в носу и специях, которые они покупали для мамы, о далекой России, куда он ездил с отцом, о не такой уж и большой Эйфелевой башне и хрустящих багетах. Недавно он пришёл в школу с новеньким iPhone 4, и все ребята смотрели на него с завистью, желая иметь такой же.

– Мой дядя работает с техникой в Китае и иногда присылает мне подарки, – отвечал он нам, когда мы спросили, откуда он взял телефон.

Это было удивительно, ведь отец Чумма всего лишь мясник, а мать – учитель. Чумм всегда просто одевался (думаю, даже донашивал вещи за старшим братом) и был обычным парнем, ничем не показывавшим богатства своих родственников. Да…

Но правда заключалась в том, что Чумм никогда не бывал в Индии, не собирался (в ближайшее время точно) ехать во Францию (хотя говорил, что собирается). Да что уж там, он никогда не выезжал за пределы Америки. И новенький iPhone являлся всего лишь китайской подделкой, которую ему, должно быть, толкнули на улице, и на которую он потратил, видимо, все свои карманные деньги. Как мы это поняли? У братьев Брукстеров были настоящие. Потому, когда iPhone Чумма попал ненадолго в их руки, обман раскрылся почти мгновенно. Сначала вопросами, а потом элементарным сравнением.

Все рассказы Чумма были водой, пустотой, ложью. Жаль, что я понял это слишком поздно. В попытках казаться лучше он мог вести грязную игру, и совесть ни разу не сказала ему: «Чумми, милый, тебе не кажется, что ты ведёшь себя как грёбанный ублюдок?»

Он распускал сплетни, настраивая людей друг против друга, выдумывал не происходившие в жизни истории и всегда старался быть среди какой-то компании, как мышь, живущая в чужом доме. Почти идеальный борец за место под солнцем. Он смеялся над теми, кто был слабее него, и пускал сплетни про тех, кто был сильнее.

Чумм страдал нервным тиком и из-за этого время от времени часто моргал. Его крысиные глазки бегали из стороны в сторону, ища подсказку для очередной лжи. Одно время он строил из себя друга, параллельно, за спиной, поливая грязью, а я даже не догадывался об этом. Но благо, дни моей слепоты позади.

Чумм Дэг не был гением. В науках он соображал не скоро, в литературе мог легко не найти ключи к душам героев, но тем не менее мозг его работал. Он был заточен на подлости. Но ведь это и нужно, чтобы стать преступником? Изворотливость, лживость, бессовестность. Да, возможно, Чумм был бы легкой мишенью в перестрелке и боксёрской грушей в драке, но, когда дело дошло бы до игры слов и информации, он обыграл бы всех.

Чумм Дэг… должно быть, это неудобно жить без мизинца. Хотя, наверное, он не ощутит особых неудобств. Конечно, весьма непривычно иметь четыре пальца на руке, но это не сильно изменит его жизнь.

Нам навстречу шёл мистер Нэвос.

– Здравствуйте, – с уважением произнёс я.

Дэнис вторил мне, но его слова были пустыми, не наполненными ничем, являлись, по сути, просто формальностью, нежели какой-то признательностью.

Мистер Нэвос прошёл мимо нас, даже не удостоив взглядом. Мог ли он не слышать нас? Абсурд. Он находился на расстоянии вытянутой руки. Физик вёл себя так почти всегда, что определённо огорчало меня, потому как я очень тепло относился к этому человеку, даже считал его своим любимым учителем. А в ответ получал холод и безразличие.

– Здравствуйте, мистер Нэвос, – передразнил меня Дэнис, когда учитель удалился на достаточное расстояние и уже не мог услышать нас.

– Отвали, – по-дружески толкнул его я. Улыбка сама появилась на лице

Мы уже прошли коридор и заворачивали к кабинету миссис Лованни.

~

Мне хотелось большего, и в своём желании я походил на наркомана, которому необходимо увеличить дозу, чтобы получить кайф, хотя и без того каждая наша встреча, каждый разговор с Сью заставлял меня теряться во времени и пространстве. При её виде всё сладко плыло перед глазами, казалось, что я сам расплываюсь и растекаюсь, как свеча, но всё же я хотел, чтобы эти маленькие разговоры и незначительные встречи превратились в часы, недели и месяцы, проведённые вместе, в которых было бы только счастье вместо отвратительного, всепоглощающего холода.

Одержимый этой мыслью, решительный, я написал ей в тот же вечер.

_______________________________________________________________________________

От: Исаак Купер

Дата: 14.11.2014, 19:08

Кому: Сью Айс

Привет.

Исаак

_______________________________________________________________________________

Какое-то время я ждал ответа, листал новостную ленту.

_______________________________________________________________________________

От: Сью Айс

Дата: 14.11.2014, 19:15

Кому: Исаак Купер

Привет.

Сью

_______________________________________________________________________________

От: Исаак Купер

Дата: 14.11.2014, 19:16

Кому: Сью Айс

Как ты?

Исаак

_______________________________________________________________________________

От: Сью Айс

Дата: 14.11.2014, 19:18

Кому: Исаак Купер

Я хорошо) Сегодня у сестры день рождения. Сидим в кафе.

Сью

_______________________________________________________________________________

От: Исаак Купер

Дата: 14.11.2014, 19:19

Кому: Сью Айс

Ааа, вот почему я не видел тебя сегодня в школе) Передавай от меня поздравления Нэнси.

Исаак

_______________________________________________________________________________

От: Сью Айс

Дата: 14.11.2014, 19:22

Кому: Исаак Купер

Да) Хаха, ты знаешь мою сестру?

Сью

_______________________________________________________________________________

От: Исаак Купер

Дата: 14.11.2014, 19:23

Кому: Сью Айс

Уже два года)

Исаак

_______________________________________________________________________________

Нэнси была подругой Лу, и именно благодаря ей мы познакомились¹². У Нэнси были длинные светлые волосы, смазливое личико и отличная фигура. В пятом классе многие уроки у нас проходили рядом, из-за этого мы часто виделись, болтали. Нэнси была хороша собой, что уж скрывать, раньше я испытывал к ней симпатию (именно симпатию, не любовь) и даже что-то пытался провернуть… однажды, когда мы прощались после прогулки, я поцеловал её, угадайте куда? Не угадаете. В шею! На что она смущенно улыбнулась.

«Ну не в шею же», – как сейчас помню её блестящие глаза и смущение.

Но я только обнял её (на большее мне ума не хватило) и ушёл.

Впоследствии я предложил ей стать моей девушкой, но, день за днём видя её в школе, начал понимать, что она мне вовсе не нравится. Поэтому я надеялся на то, что она мне откажет.

Однажды вечером, когда я играл BNB¹³на компьютере, она позвонила мне. С того конца доносился смех, кто-то разговаривал на фоне.

– Исаак, привет, – аккуратно начала она.

– Привет.

– Я подумала над твоим предложением и…

В этот момент в игре началась перестрелка. И после того как я понял, что дело идёт к вежливому отказу, я обрадовался и почти не слушал её, полностью уйдя в игру. Она пыталась оправдываться, мол, дело не в тебе, а во мне, ты хороший парень, Исаак. И так далее. Заключением её тирады явился вопрос:

– Ты же на меня не обижаешься?

– Нет, что ты, всё в порядке, – сказал я негромко.

Думаю, неправильно было показывать свою удовлетворённость.

– Ну, тогда… пока? – на том конце послышался тихий смех.

– Пока, – попрощался я.

Но вернёмся в реальность.

_______________________________________________________________________________

От: Сью Айс

Дата: 14.11.2014, 19:27

Кому: Исаак Купер

Вау, я, видимо, многое не знаю) Хорошо, сейчас она немного занята получением подарков, когда освободится – передам.

Сью

_______________________________________________________________________________

«Многого», – ехидно хихикнул кто-то внутри.

_______________________________________________________________________________

От: Исаак Купер

Дата: 14.11.2014, 19:28

Кому: Сью Айс

Хорошо)

Исаак

_______________________________________________________________________________

От: Исаак Купер

Дата: 14.11.2014, 19:30

Кому: Сью Айс

Что ты делаешь на выходных? Может быть, сходим в кино?

Исаак

_______________________________________________________________________________

Меня немного трясло. Она молчала. Я начал грызть ногти. Это никак не подействовало на развитие ситуации.

_______________________________________________________________________________

От: Сью Айс

Дата: 14.11.2014, 19:35

Кому: Исаак Купер

Давай) На что?

Сью

_______________________________________________________________________________

Я быстро открыл вкладку с афишей.

_______________________________________________________________________________