Угодил как-то раз уже знакомый читателям попаданец Аркадий Рогатов в… Алексея Евсеевича Неполжицына. И угодил как раз в момент, когда реципиент ехал этапом в солнечный архипелаг ГУЛАГ. «Ну, хоть не в дурку снова…» – обрадованно подумал, было, Аркадий. Но потом, когда следователь призвал нового аватара нашего героя на доклад, и выяснилось, что скрывающемуся за личиной неполживого «страдальца» попаданцу из XXI века придётся аж до февраля 1953 года трудиться лагерным стукачом, мнение его резко изменилось.

«Нет! – твёрдо сказал себе Аркадий. – Не бывать такому зашквару! Чтобы я, честный попаданец, был сексотом! Да лучше я шнырём и чёртом буду, как Шалом Варламов, чем доносчиком! Хотя… шнырём тоже – нафиг…» И тогда он решил: «Раз уж попрогрессорствовать не выйдет, поживу просто честным человеком, а не пидорасом», и рассказал следователю о том, что никакой он не Неполжицын, а скромный попаданец, волею злодейки судьбы, оказавшийся в теле позорного стукача…

– Понимаете, гражданин начальник, – говорил следователю Рогатов, – о ваших договорённостях с моим предшественником я не в курсе, ни ухом, как говорится, ни рылом. За кем он там приглядывал, кого подслушивал, кого провоцировал – не знаю и знать не желаю. Если хотите совета – как спасти СССР, тут я со всем, как говорится, старанием готов проконсультировать… Товарищу Сталину лично многое имею сказать. Но сотрудничать с вами на предмет доносительства – увольте, гражданин начальник. Не буду!

Следователь выслушал Алексея Евсеевича и призвал из-за двери конвойного…

…В кабинете товарища Сталина Генеральный комиссар госбезопасности Лаврентий Павлович Берия положил на стол перед Вождём очередной доклад о попаданцах. В докладе том, в разделе «паразиты» за шестым номером числился вселившийся в лагерного стукача Неполжицына некто Аркадий Рогатов. Товарищ Сталин сразу вспомнил эту фамилию и недоумённо приподняв густую бровь воззрился на докладчика, попыхивая трубкой:

– Лаврэнтий, а нэ тот ли это Рогатов, что в тридцать пятом вселился в девицу Алёнку, каторая билá помещена в стационар, гдэ и прéбывает по сей день?

– Тот самый, Иосиф Виссарионович, – подтвердил Берия. – И снова на приём к вам просится. Говорит, про будущее имеет очень ценную информацию…

– Надо жи, какой настырный этот «пáпаданец»!

– Уникальный случай, Иосиф Виссарионович. Все остальные «попаданцы» у нас штучные, а этот двойной выходит…

– Прямо дьявол какой-та… – Сталин задумчиво затянулся из трубки, пустив по кабинету густое облако дыма. – И фамилия эта его… Рогатов…

– Куда девать этого Неполжицына-Рогатова? Оставим в ГУЛАГе, или в стационар к остальным?

– В стационар, Лаврэнтий. Только держать этого стукача бывшего отдельно от Алёнки. Ви́дать ему печатную машинку и бумагу. Пýскай свои доклады писмэнно излагает, а я потом их почитаю…

…Так Аркадий Рогатов, попав в прошлое в третий раз, и снова оказавшись в «дурке», всё-таки, изменил историю. В получившейся в результате этого его попадания альтернативной исторической линии не было лауреата Нобелевской премии по литературе Алексея Евсеевича Неполжицына, и его графоманскими сочинениями не мучили школьников, – его писанину заменили писаниной других диссидентов-антисоветчиков. Союз ССР, конечно же, был уничтожен переродившейся партийной верхушкой и взращённой ею пятой колонной. Но обновлённый сознанием Аркадия Рогатова Алексей Евсеевич, даже будучи признанным по смерти Вождя «жертвой репрессий», не участвовал в процессе уничтожения советского государства. Наоборот, он всячески тому препятствовал, до самой своей смерти, каковая вышвырнула его из этой исторической ветки в 1993 году, когда «демократическая» снайперская пуля оборвала жизнь одного из сотен никому неизвестных «красно-коричневых» защитников Белого дома.

Этим попаданием Аркадий Рогатов мог бы по праву гордиться, но он не гордился. Ему было бесконечно горько.

Случай в магической академии

Вася Залупин был хорошим мальчиком. Так о нём говорили соседские бабы и бабки. Соседи мужеского полу могли бы характеризовать Васю иначе, но воздерживались от общения с журналистами. Пацаны и девчонки со двора, в котором жил Вася, да и из соседних дворов тоже, сказали бы о Васе всю правду, – что он был злобное чмо с завышенным ЧСВ, – но этих никто не спрашивал. В итоге, сюжет об очередном «школьном стрелке» на телевидении получился типовой: жил-был хороший мальчик Вася Залупин, ни с кем не конфликтовал, учился прилежно, а потом пришёл в школу с дедовским ружьём и пострелял там учителей и одноклассников. Пять трупов, два на подходе, и семеро легкораненых. Один из пяти – сам Вася.

Сдох, значит, Вася Залупин, снеся себе кабаньей дробью половину бестолковой башки.

Сдох, и оказался в параллельно-перпендикулярном мире, в теле с целой и невредимой головушкой, принадлежавшем субтильному вьюноше из знатного рода, ученику Магической Академии имени Саурваронзуррбантургбенгуриона. Вьюноша тот прилежно что-то там колдовал в академской лаборатории и в процессе был неслабо шандарахнут волшебным электричеством, в результате чего душа его покинула тело, а на её место заселилась иномирная сущность.

Очухавшись, Вася не сразу понял, где находится. Вокруг всё было какое-то не такое: дома старинные, люди в странных нарядах, ведьмы на мётлах свободно летают, и драконы ручные заместо такси. Звали его теперь не Васей и даже не обидным производным от фамилии, а Геннадием Тридевятовым. Геннадий этот в Академии имел репутацию одного из лучших студентов, и Вася Залупин обрадовался, решив, что судьба даёт ему шанс. «Вот этого я достоин! – сказал он себе тогда. – Буду дворянином и магом, все меня будут уважать и со мной считаться. Проживу долгую и счастливую жизнь в достойном обществе, а не среди серого быдла, которое я победил…»

И стал Вася Залупин жить жизнью Геннадия. День, другой, неделю… Окружающие быстро заметили, что Геннадий резко потупел и вместе с тем стал неоправданно горделив и высокомерен; друзья стали его сторониться, а преподаватели поглядывать на него с подозрением. В общем, простые и понятные характеристики дворовых пацанов и девчонок, с коими, несомненно, были согласны и одноклассники Васи Залупина, стали всё больше подходить вчерашнему отличнику Геннадию. А сам «Геннадий», а на самом деле, конечно же, Вася снова стал чувствовать себя «гадким утёнком», окружённой серой толпой быдл «яркой личностью» и «непризнанным гением». Через две недели пребывания в теле молодого аристократа, бывалый «школьный стрелок» Василий Залупин решился повторить уже раз содеянное – перестрелять нафиг как можно больше обидчиков и «уйти, громко хлопнув дверью» – то бишь, по-простому «самовыпилиться». Наколдовал он себе ружьё, патронов (в новом мире это оказалось легко – достаточно было знать нужные заклинания и представлять в деталях то, что требуется) и пошёл в аудиторию, с некоторым опозданием, чтобы народу там побольше собралось… Однако в аудитории его ждали…

…Едва лже-Геннадий открыл дверь, его охватила неведомая магическая сила, вырвала из рук оружие и втянула в аудиторию, подвесив в метре над полом перед собравшимися студиозусами.

– А я и думаю, и чего это случилось с моим лучшим учеником?.. – произнёс медленно подошедший к повисшему в воздухе лже-Геннадию профессор некромагии, имя которого сокрыто от смертных, и потому называемый всеми просто Кощеем Бессмертным. – Оглупел мальчик, от коллектива оторвался, зазнайкой стал… – Профессор обошёл лже-Геннадия так, чтобы заглянуть ему в глаза. – Ну, и присмотрелся я к тебе… А ты, оказывается, никакой не Гена Тридевятов. Ты – злобное горделивое чмо из другого мира, убившее учителей и товарищей своих, числом в шесть душ, не считая себя самого… Василиском тебя звать, а родовое имя твоё я и называть здесь не хочу. У нас тут девушки непорочные в аудитории…

– А где же наш Гена, профессор? – вопросила позади одна из упомянутых непорочных особ.

Профессор Кощей обернулся и улыбнулся миловидной белокурой девице лет семнадцати, сидевшей во втором ряду:

– Застрял между мирами, Марья. Ни туда, ни сюда. Если бы не этот вот сомнительный субъект, – профессор снова посмотрел на вынужденно левитирующего лже-Геннадия, – вернулся бы в своё тело через минуту-другую, после того, как его молнией приголубило. Охранный амулет сработал бы… А теперь никак не может, пока место занято… – Кощей снова отвернулся от разоблачённого Залупина и окинул весёлым взглядом аудиторию. – И поэтому, – громко сказал он, – сегодня я покажу вам, как изгонять таких вот субъектов туда, куда положено, и возвращать обратно пострадавших!

– А куда положено, профессор? – спросил Кощея один из учеников – крепкий парень в расшитой узорами косоворотке.

– Конечно же, в адское пекло, Ваня! Куда же ещё…

…Так злобное чмо с завышенным самомнением и подлый убийца Вася Залупин отправился туда, где ему самое место.

Хроники Эдика III. Королева лесных фей

Второе путешествие в волшебную страну Мордорвинд изменило жизнь Эдика Додикова окончательно и бесповоротно. Эдик понял, что Мордорвинд реален, и что выгребная яма под тёткиным сортиром – это портал, связывающий нашу унылую Землю с чудесным миром, где живут эльфы, гномы, драконы, маги и его законная супруга Галоперидриэль, ни много ни мало принцесса Мордорвинда и волею обстоятельств до сих пор девственница, как и он сам… Последнее обстоятельство стало дополнительным стимулом для Эдика – поскорее вернуться в Мордорвинд, во что бы то ни стало.

Теперь Эдик решил пройти через портал сознательно, тщательно перед тем подготовившись.

Эдик выправил охотничий билет, и на законных основаниях стал обладателем самозарядного ружья «Сайга-12» с богатым обвесом на планке Пикатинни и пяти сотен разных патронов с дробью и картечью. Ещё Эдик посетил магазин «Охотник, рыболов и выживальщик», где приобрёл ботинки «Коркоран», крутейшие тактикульные штаны с множеством карманов и вшитыми кровоостанавливающими жгутами, непромокаемую и несгораемую куртку цвета хаки, бездонный походный рюкзак и разгрузочный жилет как у Вассермана, в котором можно будет удобно размещать не только магазины к «Сайге», но и магические зелья, эликсиры и артефакты. Купил Эдик и нож, и фонарик, и бинокль, и флягу, и много всяких полезных мелочей, коими набил новоприобретённый рюкзак. В общем, в третий раз в Мордорвинд Эдик решил заявиться, как и полагается Избранному, первым парнем на деревне, вернее, в королевстве. Как-никак, будущий король. Он даже сходил в парикмахерскую и постригся под Терминатора.

Закидываться в портал Эдик решил втайне от тётки, перед которой, после крайнего посещения волшебной страны, испытывал смущение и некоторую неловкость. Ведь даже возлюбленную свою Галоперидриэль он доселе за сиськи так и не пощупал, как и вообще никого и никогда, а тёткина увесистая грудь на ощупь была весьма приятна… В общем, приехал Эдик в деревню к вечеру и под покровом ночи пробрался в тёткин двор. Прокрался в сад к сортиру и, распахнув заветную дверцу позади ещё пахнущего сосной дощатого домика, закинул в окошко сначала рюкзак, а следом и сам, сжав в защищённых кевларовыми перчатками руках навороченную свою «Сайгу», сиганул туда же…

…Сгруппировавшись как бывалый десантник (специально смотрел видеоуроки в милитаристических и выживальщических группах ВКонтакте и потом тренировался, прыгая дома с дивана на ковёр), в бравом тактикульном прикиде и с неимоверно крутым стволом выпал наш герой из портала на поляну с цветами, бабочками и маленькими голыми бабами.

Был день. Пень посреди поляны стоял пустой. Доброго волшебника Саурваронзуррбантургбенгуриона нигде поблизости видно не было, никто Эдика не встречал. Лишь голые бабы со стрекозьими крылышками стали собираться в стайки, шептаться и хихикать, показывая на него пальцами.

– Привет, девчонки! – Эдик помахал рукой голым бабам. – Вы, кстати, кто такие? Всё забываю спросить.

– Мы лесные феи, – пропищала, подлетев к нему, одна из баб, самая красивая. – Я Титания.

– А я Эдуард Избранный, – представился Эдик.

– Я знаю, – улыбнулась фея Титания. – Ты наверное хотел видеть похожего на мидгардского лицедея-содомита волшебника с труднопроизносимым именем, что часто сидит на этом пеньке? – спросила она, игриво и бесстыдно порхая прямо перед глазами Эдика.

– Ага, – сказал Эдик, – его.

– Сегодня его не будет. Он в Прошмандоре на праздничной оргии в монастыре блудных девственниц. Если тебе надо во дворец Баралгира, то придётся или идти пешком… если прямо сейчас выйдешь в путь, то завтра к вечеру точно будешь на месте… или можешь просто подождать своего Сауронвагонзавода здесь, с нами… – фея как бы невзначай покрутила пальчиками острые маленькие соски у себя на грудях. – Он тут по любому завтра появится и портал во дворец тебе откроет… А мы, кстати, с наступлением ночи становимся такими же большими, как и вы, люди… Ну, почти… Можем весело провести время до утра… – Губки маленькой красотки покривились в многозначительной гримаске. – Что скажешь?

– Хм… – Эдик поскрёб тщательно выбритый подбородок и закинул «Сайгу» за спину. – А, пожалуй, останусь я с вами…

…До вечера беседовал Эдик с Титанией. Много интересного о мире том узнал он от феи, которая оказалась ко всему не абы кто, а целая королева маленького лесного народца. Когда же стемнело и взошла на небе луна, Титания и вместе с ней другие маленькие голые бабы с крылышками – её, как выяснилось, фрейлины – превратились в баб натуральных, пусть и низкорослых как девочки-подростки, но со всем, что взрослой бабе иметь полагается, и с крылышками стрекозьими, конечно же. Закружили голые фрейлины хоровод вокруг Эдика, а танцующая Титания стала его раздевать и передавать оружие и модное тактикульное обмундирование служанкам. Когда же остался Эдик в одних трусах, прильнула к нему королева фей и стала жарко целовать в губы и вообще куда придётся. Эдик же облапил лесную красавицу, и стало ему в его нехитрой одежде совсем тесно. И в этот момент грянул гром и с неба полил тёплый дождь…

…Лесная поляна с хороводом голых баб и объятиями прекрасной Титании вдруг стали таять, в глазах у Эдика поплыло и нос его ощутил нарастающее зловоние; вокруг резко потемнело, но дождь всё лил и лил, и такой горячий! А потом дождь резко закончился, – как будто закрыли кран. Эдик поднял глаза к небу и вместо луны увидел над собой дощатый потолок с квадратным отверстием, а в отверстии том… – блюдя приличия, употребим здесь метафору из старого анекдота – …ёжика лет сорока пяти, зарубленного топором в спину… впрочем, ещё довольно бодрого, и совсем не мёртвого.

Посмотрев некоторое время на этого «ёжика» и вспомнив «ёжика» другого – того, что остался на лунной поляне в волшебном лесу Мордорвинда, Эдик смахнул проступившие на глазах горячие капли и с досадой нечленораздельно простонал, как от зубной боли. И зря… В ту же секунду «ёжик» наверху исчез и лежащее за квадратным отверстием тесное помещение плотно заполнил испуганный визг Анны Петровны.

Мастурбек

Гражданин некогда братской советской республики по имени Мастурбек, как и большинство его соотечественников, жил в России нелегалом. Однако, в отличие от упомянутого большинства, имелась у Мастурбека, и вместе с ним у ещё пары десятков внешне похожих на него коренастых чернявых парней с украшенными монобровью незатейливыми лицами под шапкой густых чёрных волос, нотариально заверенная копия российского паспорта на имя Фхтагнбадыра Фатхубыровича Джамшудравшанова, которую он при случае предъявлял докучливым ментам. Благодаря содействию давно натурализовавшегося в России восьмиюродного дяди, Мастурбеку (вместе с ещё примерно дюжиной счастливых обладателей заветного документа) даже удалось официально устроиться на работу – курьером в известную компанию, что как вампир присосалась везде, где можно извлечь гешефт: от поиска, рекламы и торговли в интернете, до распределения через мобильные приложения заказов бомбилам и доставки еды. Мастурбек развозил на видавшем виды электровелосипеде фастфуд из сетевых жрален по спальным районам города, – гонял с наглой мордой по тротуарам и дворам, распугивая и иногда даже сбивая зазевавшихся прохожих, умудряясь всегда в срок доставлять шаурму, гамбургеры и пиццы квартирным сычам. На замечания недовольных граждан отвечал на ломаном русском фразами вроде: «Э, рюсский лощара, пщёль нах, мат твою ибаль, гандон!» или: «Эй, щалава, рот закрёй, да! Жёпу парьву тибе щас!» и мчал дальше по указанному в закреплённом на руле его драндулета телефоне адресу.

Проживал сей Мастурбек в съёмной трёхкомнатной квартире в панельной девятиэтажке на окраине города, вместе с тремя десятками соотечественников. Соседям, понятное дело, такое соседство не нравилось, но уважаемые люди из диаспоры давно уладили все вопросы с участковым и миграционной службой, и те Мастурбековых соплеменников не беспокоили. Местных пацанов гости с юга зашугали сразу после заселения и принялись, было, портить девок, без разбору на совершеннолетних и не очень, но на район оперативно заехал отряд крепких ребят в балаклавах, с арматурой и бейсбольными битами, и быстро объяснил гостям, что так делать не надо… Потом были разбирательства, следствие, инициированное уважаемыми людьми из диаспоры: менты искали каких-то то ли «националистов», то ли даже «русских фашистов», но никого не нашли. Ходили слухи, что часть ребят в балаклавах была из омоновцев, но то только слухи – никто точно о том не знал. Однако после визита крепких ребят, гости с юга попритихли: стали удовлетворять насущные свои потребности иными способами, о которых автор умолчит, лишь отметив, что герой этого рассказа – рекомый Мастурбек – половой свой вопрос решал посещением другой квартиры-общежития, в которой обитали его соотечественницы, трудившиеся в основной своей массе в клининговых (да простят автору употребление этого слова русскоязычные читатели) компаниях и горничными у состоятельных горожан.

Утром того дня, в который привычный читателям мир перестал быть таковым, став совершенно другим – некомфортным и опасным, Мастурбек, как обычно, выехал на работу на своём электродрандулете. Растолкав по дороге парочку прохожих, показавшихся ему какими-то совсем уж заторможенными и невнимательными, Мастурбек прибыл в известную всем и каждому жральню, название которой автор не желает называть (ибо реклама), и направился к окну раздачи заказов.

Народу в зале почти не было. Пара понурых граждан неспешно жевали гамбургеры, ссутулившись над плохо вымытыми столиками, и запивали это хрючево колой.

– Здгавствуй, Мастугбек! – сильно картавя, приветствовал его педиковатый студент по имени Герман. Этот тип подрабатывал в жральне не столько ради приварка к стипендии, сколько для того, чтобы себя показать, какой он модный да стильный, ну и свести при случае знакомство с себе подобными.

– Э, здрявствуй, Геря́! – Мастурбек, скрывая брезгливость, пожал манерно протянутую через окно щуплую ладонь. Ему тип в окошке был неприятен, но тот мог влиять на скорость выдачи заказов, и потому приходилось с ним ручкаться. Иные Мастурбековы соотечественники – он это точно знал – были бы и не против познакомиться поближе с мерзким гомиком, но не он, не Мастурбек. У Мастурбека была прекрасная Юлдус, вся покрытая мягким пушком и бровям которой мог позавидовать приснопамятный глава давно несуществующего государства, в котором Москва была столицей над Мастурбековой республикой, а этому гнусу тухлодырому он только руку подавал, и то с отвращением.

– Сегодня никого из пагней ещё не было. – Улыбнулся гомосек. – Ты пегвый. Вот тгвой заказ!

– Эта жи харащё, Геря́, – сказал Мастурбек. – Значи́т, минé больщи заказав прилитит! – Он быстро уложил сильно пахнущее хрючево в жёлтую сумку-термос, закинул её за спину и пошёл на выход из «ресторана» быстрого питания…

…Пока Мастурбек ехал в микрорайон, где давно знакомый ему квартирный сыч – постоянный его клиент – ожидал своего завтрака, по дороге ему встретились всего лишь несколько шатающихся алкашей. Один из бухариков – вроде и цивильно одетый, но грязный как бомж и с совершенно зверской и тупой рожей – даже попытался схватить Мастурбека, но он того ловко объехал, наподдав алконавту ногой так, что тот свалился в лужу. «Гы-ы, рюсский свиния!» – зло выкрикнул Мастурбек, глядя в зеркало заднего вида на медленно вставшего посреди лужи и так и оставшегося в ней стоять пьяницу.

В подъезде навстречу Мастурбеку из лифта вышла разбитная деваха в короткой юбке и дутой курточке, мазнувшая по нему опасливым взглядом, как если бы он был бездомный пёс: «Не укусит ли?» Он вошёл в лифт и поднялся на восьмой этаж. Вышел, подошёл к знакомой двери, нажал кнопку звонка: за дверью послышалась глухая трель…

В квартире, куда Мастурбек принёс заказ, обитал популярный на сайте Время Убей писатель-графоман Алекс Недокруз, производивший в месяц по роману в жанрах ЛитРПГ и Бояръ-Аниме. Мастурбек о том, конечно же, не знал, потому как книжек вообще никогда не читал (даже такую дрянь, как ЛитРПГ и Бояръ-Аниме), даже на родном своём языке, не говоря уже о русском, каковой вообще с трудом понимал. С этим Недокрузом накануне поздно вечером приключилась неприятность. Возле круглосуточного магазина, куда писатель выходил за сигаретами, на него набросился тот самый бомж, которого Мастурбек так ловко уронил в лужу, и молча тяпнул его за руку. Укусил. Зубами. Испугавшийся литератор, еле вырвал руку из зубов плотоядного и – что странно – совершенно притом безмолвного как акула бомжа (тот даже холодный был, как эта самая рыба) и, петляя что твой заяц, припустил до подъезда. Ночью Недокрузу поплохело. Он выкурил несколько ставших безвкусными сигарет, сделал заказ еды на утро и… умер. А через четверть часа встал и начал бесцельно бродить по квартире. И всё бы ничего, да только так уж вышло, что пред тем как помереть, выходил этот сочинитель в подъезд, где на лестничной клетке между этажами имелась вонючая стальная пасть мусороприёмника. В оную пасть укушенный литератор кое-как спровадил пластиковый мешок с отходами холостяцкой своей жизнедеятельности и, шатаясь, вернулся в квартиру, забыв при этом запереть дверь.

…Мастурбек несколько раз нажал кнопку звонка, прежде чем из-за двери послышались звуки отличающиеся от электронной имитации птичьей трели. Наконец за дверью зашаркали, несколько раз задев, но не дожав до конца дверную ручку. И тогда Мастурбек, совершенно необдуманно, протянул руку и нажал ручку…

Если бы он этого не сделал, возможно, судьба его сложилась иначе. Возможно, он вскоре разобрался бы в происходящем, и понял, что началось то, что в книгах, фильмах и видеоиграх уже давно называли понятным словом «зомбиапокалипсис». Возможно, ему бы удалось прибиться к одной из множества банд, состоявших целиком из его соплеменников, – этнические банды появятся в захваченной живыми мертвецами стране очень скоро; и были бы у него свои рабы и наложницы. И жил бы тогда Мастурбек в постапокалиптической России припеваючи, как настоящий бай. Или ему бы не повезло, и всю банду ту подчистую терминировал Серёга Огурцов с его партизанским отрядом особого назначения… Но ничего из перечисленного Мастурбека уже не ждало. Потому, что Мастурбек открыл злополучную дверь, за которой колченóго перетаптывался на месте тщедушный дрыщ полуазиатской – полумалороссийской внешности с едва наметившейся на лице монобровью, совершенно тупой, потому что мёртвый, и, тем не менее, алчущий и жаждущий горячей живой плоти и крови.

…Как только язычок замка щёлкнул, дверь резко подалась вперёд, на Мастурбека, и из-за двери на него тут же выскочил живой мертвец, повалил на пол и впился зубами точно в шею! В яремную вену! Прокусил! И на кафельном полу стала быстро расти кровавая лужа, в которой барахтались и копошились двое – уже мёртвый графоман Недокруз и пока ещё живой курьер Мастурбек. Кровь быстро залила площадку между лифтом и четырьмя квартирами и полилась по ступеням вниз, закапала между лестничными маршами…

…Когда напуганная бродившими по улицам микрорайона живыми мертвецами разбитная деваха в короткой юбке и дутой курточке забежала обратно в подъезд, Недокруз уже перестал грызть Мастурбека. Потому, что Мастурбек был для него уже свой в доску, уже начал вставать, неуклюже оскальзываясь руками и ногами в кровавой луже. И когда деваха вышла из лифта, оба эти ухаря, не сговариваясь, рванулись к ней…

Хорошо, что жила дева эта этажом выше. Она тотчас заметила оскальзывающихся на ступенях и мешающих друг другу окровавленных кадавров, быстро сообразила – кто это такие, и трясущимися руками таки сумела открыть стальную дверь и заскочить в квартиру.