– То что?
– Ну как же! – Дивился младший. – Можно было бы быть во всех местах сразу.
– Ты слишком много ждёшь от магии. ты, скорее всего, не знаешь про апогей силы!
– Апогей? Апогей… – Задумался мальчик. – Что такое этот апогей?
– Это то… – Быстрый шаг стал постепенно переходить в прогулочный, а затем и вовсе прекратился. – …чего большинству волшебников не достичь за всю свою жизнь.
Треск сухих веток усиливался, образовывая бесконечную цепь устрашающих звуков. Густая, тягучая мгла свинцовым плащом закрыла собой небосвод; полусухие, бледные листья на давно высохших деревьях шаг за шагом стали покрываться белёсой насыпью, где ноющий, тягучий ветер напевал свою длительную, грустную песню. В этом месте никогда не наступал день, никогда лучик Солнца не касался сырой, мёртвой земли, орошаемой одной лишь кровью. Реликтовые растения, застывшие в своем расцвете, навсегда остались гнить в месте, откуда нет выхода. И только лишь Луна, верная слуга ночи, светила томным светом, проливая ясность на ужасы, творящиеся в Лесу Тишины.
– Берегись! – выкрикнул Дэстан, укрывая младшего брата массивным щитом.
Из пустоты векового мрака, освещаемые бледными лунными лучами, на головы братьев стали падать существа, что следили за мальчишками всё это время. Притаившись на вершинах гнилых стволов, походившие на древесных богомолов размером с человека, лесные создания резво спрыгивали вниз, разрезая острыми клешнями сухие стволы вечных узников Леса Тишины и с грохотом падали, ломая громадные подобия паучьих ног о скалистую местность. Несчётное количество тварей всё прибывало с небес, наваливаясь сверху и давя друг друга, взбираясь всё выше и выше, пока окончательно не окружили братьев плотной стеной. Продолжая падать и вставать, словно не чувствуя боли, чудовища тянули массивные клешни к мальчишкам, в попытках сцапать желанную добычу.
Свалившееся прямо на укрывавший Эвара щит, чудовище, водрузило одну из восьми ног прямо в центр артефакта, внутри которого, находилась рука старшего брата, пригвозив того к земле. Юный Эвар едва успел рухнуть на спину, чтобы не быть придавленным братским щитом. Чудовища оголили оскал: стрекочущие морды, увешанные десятками зубов наружу со множеством маленьких, разного размера чёрных глаз, что были разбросаны по всей массивной круглой голове, изрыгали вонючую желтая слизь из изогнутого, поломанного рта.
Юный Дэстан, оставшейся свободной рукой, поспешил высвободить щит. Нанеся огненным клинком монстру фатальный удар, обрубив разом две ноги, Дэстан изумился новой силе своего меча: на местах отсечённых конечностей, в мгновение образовались множественные искры, вскоре переродившиеся в голубое пламя, покрывшее собой гигантское существо. За считанные секунды истлела массивная туша, что казалось, была деревянной. У Дэстана не было сожалений, не было жалости к издававшему душераздирающие крики созданию.
– Никто не посмеет угрожать моему брату, ублюдки! – Не обращая внимания на боль в прижатой некогда чудовищем руке, старший сжал гравитационный щит внешней стороной ладони, и едва коснулся им земли.
Задрожала почва, мёртвые валуны и столп пыли внезапно поднялись в воздух, забирая с собой орду чудовищ, что продолжали тянуть громадные клешни к братьям.
– Держи меня за руку и не отпускай! – Прокричал, срываясь, Дэстан.
Братья рванули в образовавшийся на месте груды демонов зазор, и с успехом скрылись за ближайшими деревьями, оставив древесных созданий висеть и крутиться в воздухе, невольно сталкиваясь друг с другом.
Вырвавшись из окружения, братья продолжили бег галопом, под натиском страха, заставлявшего ноги двигаться с неимоверной быстротой. Хотя опасность уже миновала и стоило бы перейти на шаг, чтобы не быть замеченными другими тварями, братья были настолько напуганы, что продолжили бежать ещё долго.
Послышалось карканье Массана и братья перешли на шаг. Возникший среди ветвистых деревьев верный ворон заполонил широкими крыльями всю небольшую прослойку небосвода, проглядывавшую сквозь густые, безжизненные растения.
– Где же ты был, дружок? – Голос Дэстана был наполнен благоговением и благодарностью.
– Какая ты тяжелая! – Усмехнулся Эвар, оглядывая ползущую из-за деревьев упитанную змею. Его громкий бас разрезал остальные звуки пополам.
– Массан говорит, нам нужно идти дальше, они скоро нас нагонят.
– Но куда? У нас даже нет точки, где мы могли бы передохнуть. Храм, на который мы тогда наткнулись, теперь в руинах и у нас даже нет еды, только этот странный ручей впереди.
Спустя какое-то время, братья выбрались к речке, что некогда спасла их от обезвоживания. Алло-красный стремительный поток убегал куда-то вниз, возвращаясь вновь и вновь, обдавая округу живительным звуком природы. Казалось, это единственное место, не лишенное жизни. Однако при приближении, становилось ясно, что это была совершенно другая река, не поменявшая всё же своего кровавого цвета.
Массан неожиданно каркнул.
Тут и там, по всей протяженности бурного потока, из гущи мёртвых стволов стали выглядывать чудовища самых разных форм и размеров. Не решаясь вступить на каменистую почву, монстры наблюдали за братьями из-за деревьев. Стуком, шелестом, стрекотанием и хлюпающими звуками, заполнилось пространство вокруг, сравнявшись по громкости со звуком бегущей воды.
– Ты тоже это видишь? – Ужаснулся Эвар. – Лирия встрепенулась и зашипела, вжав голову в туловище. Массан тут же взмыл ввысь, создавая могучими крыльями, переполох.
– Вижу. – Сквозь зубы произнёс Дэстан, озираясь по сторонам.
Сотни и тысячи изуродованных существ тянулись к мальчишкам, издавая жуткие звуки: истерические крики, плач, рычание и вой слились в единый гул, пугающий, отвратительный по своему существу гул, что, казалось, наполнил собой весь Лес Тишины.
– Если это не все твари, что есть в этом месте, то остальные теперь точно к нам подтянулся. И почему же они не выходят из-за деревьев? Они могли бы взять нас, когда мы так уязвлены.
– Не знаю, но то, что их сдерживает, играет нам на руку, нам срочно нужно идти.
– Вниз или наверх?
– Массан полетел в обратном направлении, вниз. Ты готов?
– Я…я. – Эвар почувствовал, как ноги не слушаются его. В груди словно что-то вспыхнуло, дыхание спёрло, младший будто остолбенел.
– Да что с тобой?
– Я не знаю, я…
Белый спутник Дэстана продолжал показывать путь. Старший сжал меч и взмыл ввысь. Кроны деревьев кишели малыми и крупными чудовищами так, словно казалось, будто и деревья в мгновение ожили. Не было конца армии нечисти, что по обеим сторонам всё прибывала и прибывала.
– У нас лишь один путь. – Проговорил старший, потерянно смотря вслед птице и тотчас скорёжился от внезапной боли в голове. И вновь преследовали юношу загубленные души: по обе стороны реки выстроились шеренги из пленных. Израненных, с поломанными частями тела людей держали в кандалах, а позади каждого из них стоял облачённый в стальные доспехи рыцарь. В едином порыве солдаты обнажили клинки и в мгновение ока тысячи бездушных тел рухнули в бегущий ручей, окрашивая блестящий поток бордовой кровью. Головы падали с плеч несчастных рабов, как и руки, пронзённые клинками тела. Лес Смерти заполонили вопли несчастных. Ряд за рядом появлялись бесчисленные вереницы несчастных, которых вели на убой, где палачи вершили свой страшный суд.
Очнулся старший, когда алло-красный поток стремительно захватывал его тело. Лёжа в кровавой реке, юноша едва успел увернуться от удара трёхпалой, костлявой лапы зверя, что яростно желал сцапать старшего. В глаза бросилась иссушённая волчья морда, принадлежавшая громадному скелету, обтянутому серой, рваной кожей, чьи когти едва не заграбастали упавшего от видений Дэстана.
Эвар что-то судорожно искал в воде, что хлестала его по щекам, едва позволяя оставаться на ногах. Юноша схватился за голову, – в руке не было меча. Судорожно рыща в нескончаемом потоке заветный предмет, рука вслепую продвигалась дальше и дальше. Гвалт от чудовищ стал невыносимым, однако существа все продолжали находиться на отдалении, не решаясь напасть.
– Что же сдерживает вас!? – В отчаянии прокричал Дэстан. – Что вам от нас надо!? Валите прочь! Прочь! – Старшим братом овладело отчаяние. Слёзы вот-вот были готовы ринуться из глаз. Боль подступала всё сильнее, выдавая себя непроходимым комом в горле. Дэстан обратился лицом к кровавому потоку: тот без устали катился вниз, унося с собой едва уловимые бордовые капли, скатывающиеся с повреждённой шеи. Старший отстранился, почувствовав боль у виска – он был ранен. Вероятнее всего, ударившись головой о булыжник после падения, и кровь, хоть и небольшими каплями, но падала в бушующий поток.
Внезапно Дэстан почувствовал едва уловимое прикосновение на плече.
– Брат! – Дэстан более был не в состоянии сдерживать слёзы. Все эмоции, гонимые болью и страхом, выплеснулись наружу в едином порыве. Эвар мирно обнял старшего, грустно улыбнувшись на выдохе.
– Я не нашёл его… Прости.
– Что ты! Это я его потерял, когда… – Запнулся старший.
– Очередное видение?
– Да, это…
– Массан, наверное он позволяет тебе узнать, что происходит здесь. – Младший осмотрел брата, вытер кровь и осмотрелся. – Нам нужно идти и срочно.
Братья двинулись вниз по течению кровавой реки. Эвар помогал брату ступать по камням, то и дело поправляя щит, что предательски бил по ногам, а Дэстан все высматривал своего питомца, пытаясь установить с ним ментальный контакт – безуспешно.
Проходя по узкой тропе, куда чудовища по неведомой причине не могли попасть, братья то и дело натыкались на редкие вытянутые до упора лапы, что пытались сцапать изнурённых Эвара и Дэстана. Вскоре послышался шум, который с каждым шагом всё больше прерывал ужасающих тварей.
– Ты слышишь? Это водопад! – Воскликнул младший.
Трёхрукое существо внезапно показалось из-за гряды деревьев и что-то швырнуло, попав аккурат под ноги Эвара. Лирия зашипела на инородный, маленький комок, что начал лениво шевелиться, а затем и вовсе выпрямился. Гул в одночасье стих. Ряд за рядом этих изуродованных существ замолкал, ожидая, что будет, – все демоны с замиранием следили за тем крохотным существом, что было вероломно выброшено на устрашающий берег кровавой реки. Маленький монстр, украшенный шипами по всему телу, лишённый одного глаза от природы, отдалённо напоминал человеческого младенца. Выпрямившись, он тоже застыл, вжав голову в плечи. Крохотный уродец наблюдал за обстановкой, словно чего-то выжидая. Он вытащил сначала одну руку, затем другую, потом ступил ногой вперёд, осматривая братьев с затаённой злобой.
– Бежим! – Истерично вопил Эвар, поняв, что демоны более не боятся реки; твари в едином порыве сорвались со своих мест: переправляясь через реку, наступая на своих же, чудовища остервенело рвались вперёд; они падали с неба, после громадных прыжков и склизскими лапами семенили по каменистому берегу, окружая братьев и борясь с сородичами, что столь же рьяно расчищали себе путь.
Эвар постукивал Лирию за хвост, торопя воспользоваться невидимостью. Змея выстрелила всем телом вперёд и сделала крутой разворот, закончив тем самым опоясывать братьев, однако магия на этот раз не сработала и змею ранило тонкое нечто с зазубренными лапами, от чего дракон машинально смахнул с пути часть чудовищ, после чего скрылся в воде, призывая братьев сделать то же самое.
Дэстан стукнул щитом по воде: волны тотчас вытолкнули всех троих в воздух, подкинув братьев и змею, заставив совершить импровизированный прыжок. По приземлении на воду, несмотря на то, что чудовища были уже позади, Дэстан повторно стукнул щитом по воде, но не рассчитал силу: троица рухнула вниз с водопада на сотни метров. От смерти их спасла уже Лирия, сделав неосязаемыми к ударам, от чего приземление на камни было практически безболезненным.
Оклемавшись, Эвар и Дэстан спешно продолжили спуск вниз, по старинной, витиеватой каменной лестнице, что виднелась издали, охраняемая двумя массивными статуями женщин-воинов по обе стороны реки. Данная находка говорила о том, что некогда это место было заселено людьми. Завидев вдалеке небольшое каменное строение, Эвар и Дэстан остановились. Маленький домишка одиноко простаивал посреди леса и зазывал гостей, едва протоптанной тропинкой с растениями, коим уже было не суждено восстановиться. Осмотревшись, братья убедились, что вокруг нет ни души и двинулись к покосившейся хибаре.
Дэстан проходил внутрь, выставляя гравитационный щит вперёд. Ветхая расписная дверь, ещё помнившая следы цивилизации облупленной краской, подалась, сопровождая каждый сантиметр открываемого пространства громким скрипом. Но едва до старшего донесся протяжный, приглушённый скулёж, как тот, оторопев, поспешил закрыть вход в опасное место. Единственное, что сумел разглядеть Дэстан за несколько секунд пребывания в доме, так это сидевшее в углу тощее существо. Под залитым лунным светом окном, оно держало чей-то портрет и шаталось взад-вперёл. Томное мычание, похожее на жалобный вой раненого животного вонзилось в уши братьев. Тишина прервалась в тот момент, когда в одночасье, диким шумом отдался скрип половиц старой хибары. Вскоре, грохот от того, что тварь что-то яростно раскидывала в доме, перерос в настоящий погром. Чудовище услышало братьев.
Вой, сродни тысячам волков пронёсся по лесу. То был оборотень. Голодный, злой оборотень. Братья попятились назад.
Злобное порождение тьмы и человеческой ненависти, разъярённое тем, что нарушили его покой, вдребезги разбило деревянную дверь строения и вырвалось наружу. Одним мощным рывком, чудовище преодолело с десяток метров и обрушилось грозными, массивными лапами за спинами братьев.
Чудовище вновь промычало. Протяжно, словно умирающий волк и замахнулось, громадной костлявой лапой. Шелест листвы, покой которой нарушил монстр, послышался так близко, словно вокруг есть ещё одна тварь. На самом деле, здоровая, когтистая рука тотчас разрубила толстую ветку, что остановила несколько лезвий до попадания в Дэстана, когда младший, гонимый братом, вбежал в дом.
Старший тотчас сделал шаг назад и, заняв удобную позу, собрал всю свою энергию в кулак с щитом, для мощного удара. Отступив менее, чем на метр, Дэстан схватил артефакт поудобнее и со всего размаха совершил удар в разверзнутую пасть твари. Было непонятно, сколько деревьев на пути сломала туша монстра, ведь юноша уже успел скрыться за младшим братом в дом твари, прежде чем всё снова затихло.
Внутри тут и там были обломки домашней утвари, какая-то одежда, сломанная кровать и портрет, на который пялился зверь. Эвар внимательно осмотрел портрет: одетая на старый манер, упитанная женщина с румяными щеками глядела на него с той стороны. Её пухлые губы и голубые глаза были особенно тщательно написаны, на этом был сделан акцент.
– Она выглядит счастливой. – Проговорил, задумавшись, Эвар, не выпуская портрет незнакомки из рук. – Краски выцвели, многие детали не разглядеть, но эта женщина будто живая. Как думаешь, это была она? – Младший оглянулся на Дэстана, что уже улёгся на кровать. Пыльное одеяло отдавало запахом старухи и Дэстан поспешил стряхнуть грязь у дверного проёма, пока Эвар осматривал хибарку. Та казалась гораздо меньше снаружи: а внутри гостей ожидали две спальни, кухня и небольшой камин, заросший паутиной.
– Не успел насладиться видом этой красавицы, уж извини. – Проворчал Дэстан, укрываясь плотнее.
– Этими вещами давно, видать, не пользовались…
– Кто? Эти чудовища? Они потеряли всё человеческое, что когда-то в них было.
– Но, этот будто бы что-то помнил из своей прошлой жизни… Он или она держал в руках эту картину, как будто сожалея о чём-то.
– Не представляю, что случилось с этими людьми, и люди ли это вообще, но, кто знает, может быть, этот волк и есть женщина на картине?
– Не знаю, и знать не хочу. – Дэстан подал брату второе одеяло, удобно расположившись на боку. – Я просто с ног валюсь.
Эвар подпёр дверь массивным столом и на всякий случай глиняным горшком.
– Это для того, чтобы любопытным сюда было не попасть.
– А что если… – Подскочил Дэстан. – …Оно вернётся?
– Тоже может быть. Давай спать с тобой по очереди? – Эвар накрыл брата вторым одеялом и, сославшись на то, что не устал, принялся вновь осматривать хибару.
– Мы с тобой так повзрослели здесь… – Бормотал старший сквозь сон. – Всё это время думал, что мы скорее от старости тут помрём, чем от руки монстра.
Младший выглянул в окно.
Поляна, развернувшаяся у дома незнакомки с портрета, представляла собой обширную территорию, огороженную каменным забором высотой не более метра и местами обвалившегося; внутри по всему периметру были разбросаны тарелки, кувшины, небольшие круглые предметы, что блестели под луной. Разглядывая внутреннее убранство дома, юноша заметил в углу, где был оборотень что-то, напоминавшее бумагу, скомканную и брошенную, судя по всему, давным-давно. Эвар развернул записку и поднёс к окну. Корявым почерком, видимо, на скорую руку автор написал следующее:
“Это не остановить. Оно уже во мне. Я пыталась бороться, пыталась твердить себе, что больно не моё тело, а голова. На второй день после катастрофы пропали мои соседи. Третий день: пропали мои дорогие дети, все, кроме моего младенца. Мой муж исчез на четвёртый день. На пятый моё лицо стало выпирать. Я превращаюсь в собаку. О, боже мой! Знал бы ты, кем бы ты ни был, что это такое, видеть, как из здорового, молодого тела взращивается уродливое нечто, когда твои кости ломаются от любого прикосновения и сращиваются тотчас, под воздействием неведомой силы, но уже в другом положении. Я не хочу быть собакой. Я не хочу умирать” – Часть текста оборвалась, после чего последовала последняя запись. – “День десятый: я съела своего новорожденного сына! Я не хотела, я просто не могла остановиться, и я…” – То были последние строки той, кого братья видели при входе в дом. Эвар отставил письмо и вновь посмотрел в окно. При повторном прочтении юноша заметил на оборотной стороне надпись: “Альмхандфт”
Впервые за долгое время, Дэстан уснул не на холодной земле, не на развалинах, укрывшись щитом, а в самой настоящей кровати. Эвар ещё раз осмотрел домик, чтобы найти ещё записок. Не найдя продолжения повествования жизни несчастной, младший решил прилечь. Послышался храп мирно спящего Дэстана, и тягостный, протяжный хруст ветхого дерева, из которого была сделана кровать, когда упитанный, белоснежный дракон лёг посреди уставших тел. Массан же, успешно проведя братьев до хибары, устроился на крыше, прислонившись к глиняному дымоходу.
Пробуждение было столь же стремительным, сколь отход ко сну. Братья не могли понять, сколько им удалось отдохнуть: глаза отчаянно не желали открываться, а дикая слабость, проникшая в тело, напирала всё сильнее с каждой попыткой оторваться от кровати.
Всю небольшую хибару заполонил душераздирающий, громкий волчий вой. Этот вой искажённых живых существ казался настоящей пыткой, впадая в душу и раз за разом заставляя тело содрогаться. Казалось, будто дом окружила целая стая ненасытных тварей. Едва продрав глаза, Дэстан ринулся к окну – старая знакомая находился поодаль, среди мертвых деревьев, сверкая желтыми глазами-угольками. Вразброс находились ещё несколько волкообразных тварей, с вытянутыми мордами, которые громко и протяжно звали сородичей.
– Они сюда сейчас сгонят всех чудовищ с округи! – Спохватился старший.
Эвар, подскочил столь же резко и спросонья упал с кровати, ударившись о пол головой.
– Что, если не сработает сейчас? – Обеспокоенно оглядел Дэстан Лирию. Тем временем, чудовища продолжали наступать, окружая крохотную лачугу. Демонов становилось всё больше, казалось, словно тьма создаёт демонических клонов, одного за другим. Те подступали всё ближе, продвигая костлявые, сухие, когтистые лапы, пока вскоре, не осталось и метра, где не стояла бы волосатая, покрытая серой шерстью, продолговатая лапа чудовища.
Вой в одночасье умолк: вскоре, дверь в хижину отворилась и туда зашла пара оборотней. Не обнаружив цель, чудовища кинули клич сородичам. На смену протяжному вою пришел злобный рык. Отдельные особи догадались, что цель всё ещё среди них, однако не могли понять, куда она подевалась. Лишь один Массан, что гордо парил над созданиями тьмы, своим карканьем иногда переводил внимание на себя.
Эвар и Дэстан, крепко схватившись за руки, с опаской шли напрямую сквозь покрытых шерстью, громадных скелетов, что сновали взад и вперёд, принюхиваясь друг к другу. В условиях идеальной тишины, когда было слышно каждый шорох, волнение выдавало страх каждого из братьев: каждый стук сердца, каждое сглатывание и пульсирующий шум в ушах отдавались в голове в тысячи раз сильнее. Путь до ближайших деревьев был близок, однако братья, покрытые магией Лирии, двигались неспешно, чтобы случайно не разорвать физический контакт – пока юноши касались змеи и друг друга, они были в безопасности.
Тревога с каждым шагом усиливались, заставляя дрожать и без того напуганных братьев – приходилось проходить сквозь рыскающих всюду чудовищ. Эвар и Дэстан чувствовали на себе зловонное дыхание из пасти каждой твари, через которую, перебарывая дикий страх, продвигались. От напряжения заболел живот и прерывистые, резкие толчки воздуха врезались в лёгкие, заставляя испытывать спазмы. Озираясь по сторонам, дрожащей походкой братья продвигались ближе к лесу, чтобы оторваться от окруживших дом волков.
Внезапно, один из скелетообразных оборотней бросил свой леденящий душу взгляд, прямо в глаза младшему, словно сумел разглядеть последнего. От пронзившего болью сердце ужаса, Эвар едва не вскрикнул. Жестом указательного пальца, старший заклинал брата не издавать ни звука.
Внезапно та тварь, что пристально смотрела на младшего, ринулась на братьев. Вздымая отросшими донельзя когтями сырую землю, чудовище, с его мускулистыми ногами яростно бросилась вперёд. Его вздувшиеся вены на шее, покрытой истончившейся кожей и серая волчья пасть щелкали в метре шаге от братьев, а грозные когтистые лапы, раскрытые в орлином полёте. Братья смело смотрели в лицо опасности, зная, что защищены магией Лирии. Крепче сжав друг другу руки, они мужественно встретили демона, что тотчас пронёсся насквозь.
Словно вдохнув душу чудовища, младший раскрыл рот, не в состоянии дышать. Эвар сжал ткань на груди: он не мог дышать.
Перед глазами возник силуэт низенькой старушки. Она звонко смеялась, поднося малыша к лицу.
– Ты мой бриллиант, ты мой свет. – Отдалось в ушах братьев.
Вмиг исчезли оборотни, тёмный лес сменился красочной деревней: всюду бегали дети, были разбросаны маленькие домики, и пахло то ли розой, то ли лавандой и это яркое, слепящее Солнце благоговейно обдавало тёплыми лучами, принимая в свои объятия.
– Это наш мальчишка! – Вновь заговорила старушка и тут же голос эхом отдался в голове Эвара, растворившись в пучине дальнейших видений.
Подбежала вторая женщина. Она взяла на руки малыша и понесла в хибарку, откуда несколько минут назад вышли братья и тотчас скрылась.
Внезапно послышался оглушительный крик: старушка держалась за голову и кричала во всё горло: “Это произошло! Спасайтесь!”.
С этими словами, небо наполнилось красными облаками. Багровая пелена закрыла собой взор на Солнце, в то же мгновение видение оборвалось.
Эвар пришёл в себя. Он выкрикнул что-то невнятное, когда ярко-голубой шар врезался в соломенную голову. Послевидение оказалось ярче своего предшественника и приоткрыло завесу тайны над тем, что случилось с некогда цветущим местом.
Младший оцепенело таращился вперёд.
– Всё обошлось. И в момент, когда ты вскрикнул, они кинулись на дом. – Указывая на свору монстров, что раздирали помещение, выпалил Дэстан.
– Я, я…
– Я видел то же самое – Дэстан подтолкнул брата к границе. где начинаются деревья.
Юноши с облегчением перешагнули линию, где начинались первые мёртвые стволы деревьев. Сзади твари уже накидывались друг на друга, рвали сородичей в клочья и рьяно целились на то, что было под обломками. Было решено двигаться вглубь леса. Младший отпустил питомца и Лирия, словно с облегчением, прекратила движение. Эвар наклонился к змее и слегка приподнял её голову, приложив тёплые губы к чешуйчатому питомцу.
– Ты нам очень помогла. Без тебя мы бы не сумели выбраться. – Заключил младший ласково. И змея ответила, потянувшись к шее хозяина, лизнув скользким языком белую щеку.
Старший похлопал брата по плечу.
– Пора. Массан показал мне руины храма, куда мы могли бы отправиться.
– Быть может, там мы найдём кров и сможем, наконец, поспать.
Прижав ближе щит, провизию и остатки воды, братья стали пробираться сквозь своих старых знакомых, – сухие ветки и погибшие давным давно растения. Те предательски хрустели под ногами, а вздёрнутые корни заставляли спотыкаться в залитой темнотой местности. И только одна лишь Лирия, изящно пробирающаяся сквозь препятствия, не издавала ни звука.
Спустя сотни одинаковых стволов, изнуряющих километров пути и стёртые в кровь ноги, братья всё же достигли невысокой, в три этажа, старинной каменной церквушки, одиноко простаивавшей свой век среди гробовой тишины. Массан сигнализировал об опасности, однако вокруг было по-прежнему ни души. Братья же, движимые сутками недосыпа и сбивающей с ног усталостью, вперемешку с пережитыми ужасами, бросились в здание, позабыв о любых мерах предосторожности.
В храме было тихо. Запах холодного камня, и многолетней сырости мгновенно завладели пространством, и юноши, не завидев опасностей в одиноком здании, мгновенно рухнули на поросший мхом пол.
– Поспи, братишка. – Едва слышно прошептал старший. Он едва стоял на ногах, когда твёрдо вознамерился охранять покой младшего. Волоча ноги, Дэстан неспешно подошел к массивной деревянной двери, намертво закрытой изнутри им самим. Сквозь небольшое отверстие на стене, на влажном полу вырисовывался яркий квадрат, что вмещал в себя великое множество линий, – безжизненных веток деревьев, гнущихся под натиском разыгравшегося ветра.
Он опёрся о стену, плотно укутавшись в тряпки и угадывал силуэт брата на противоположной стороне. Множество мыслей витали в голове юноши: о матери и отце, павших жертвой небесного огня; о родном доме, что был потерян, казалось, навсегда; о братьях, половина из которых была убита, а половина пропала. Время было невозможно измерить – сколько прошло с того момента, как он уселся на мшистый пол храма? Сколько ещё терпеть бесконечный холод и ночь? Сколько ещё смогут они не видеть Солнца и не иметь возможности поесть и нормально поспать?
Дэстан и сам не заметил, как из медленно опустившейся наземь руки выскользнул щит. Прошло совсем немного времени, и невозможно было определить, как долго юноша пробыл во сне, ведь пятно лунного света с дыры в тени было на том же месте, а заунывный ветер насвистывал свою грустную мелодию.
Громкий вороний возглас заставил полусонного юношу подскочить. Пошатываясь то на одной, то на другой ноге, Дэстан едва не упал и, чтобы проснуться, похлопал себя по щекам несколько раз. Прозвучал второй вороний крик: пугающий и тревожный. Следом послышался звук железа, ударяющегося о камень.
Дэстан стал всматриваться помутневшим взглядом в темноту и, то ли он сходил с ума, то ли окружавшие храм дремучие обитатели Леса расширяли свою обитель: отовсюду стал слышаться шорох шевелящихся кустов, вездесущий шум от которых заполонил собой всю округу.
“Не может быть!” – отдалось в голове Дэстана.
Юноша пристально смотрел в небольшую дыру в стене, пока не увидел тянущуюся издалека процессию монструозных тварей, чьи руки свисали до пола и волочились по земле.
Массан взмыл ввысь, а Дэстан, напрягая всё своё существо, окликнул Эвара, который и не думал пробуждаться. Вороний грай послужил своего рода спусковым крючком для орды монстров, словно ждавших приказа для нападения – твари тотчас ринулись окружать храм.
– Поднимайся, поднимайся, быстро! – Здоровые руки трясли широкие плечи младшего брата, что едва мог открыть глаза. Он был болен и был не в состоянии стоять на ногах, словно невидимая стрела с отравленным наконечником пронзила его плоть.
Дэстан понял, что чудовища принимаются штурмовать крохотное строение: с крыши стала сыпаться отделка, и резкий запах пыли ударил в нос; протяжные крики, стрекотание и зловещий хрип доносились со всех сторон, а вновь возобновившийся волчий вой пробирал до костей. Дэстан окинул взглядом Лирию: та обездвижено окутывала хозяина и так же не реагировала ни на какие звуки. Ментальная связь хозяина и его питомца была очень сильна: когда один испытывал невзгоды, второй невольно разделял их.
Дэстан попытался связаться с Массаном – безуспешно. Чудовища гудели настолько громко, что не было возможности услышать даже собственные мысли.
Дэстан забаррикадировал дверь камнями и досками, едва услышал скрежет когтей по массивному старинному дереву. Одно было ясно: долго здание не выдержит, и как только монстры всем скопом накинутся на храм – он падёт. Тогда Дэстан, гонимый неизбежностью и снедающим страхом вновь обратился к щиту. Резко выдохнув, он окинул взглядом брата – тот лежал достаточно низко. Взяв поудобнее артефакт, юноша наклонился к спящему Эвару и, став на одно колено, совершил резкое круговое движение массивным предметом.
Чудовища уже прорывали оборону здания: опилки и мелкий сор посыпались на многовековой мох, а державшиеся на последнем издыхании стены строения уже трескались от мощных когтей, что проделывали дыры в ветхом сооружении. И потому, как только первые крупные куски здания обрушились на юношей, до того несметной силы ударная волна подкосила руины здания, и тот с треском стал обваливаться, после чего тотчас мельчайшие его части со свитом поднялись ввысь и словно выброшенные катапультой снаряды, разлетелись в разные стороны. Чудовища вылетели далеко за пределы поля боя от удара щита гравитации, будучи разбросанными по всему кругу.
Дрожащей рукой Дэстан схватил щит, который вылетел от удара и схватился покрепче. Диковинная стихия огня в момент опоясала собой территорию вокруг храма, отрезая двух братьев и Лирию от плотной, увесистой мясной туши, состоявшей, во-видимому, из десятков людей, а в её мускулистых руках, свисающих до земли, болтался тот самый меч.
Остатки античного храма представляли собой ныне лишь один кусочек деревянной стены, в высоту не более метра. Охваченная пламенем территория строения освещала округу, открывая Дэстану вид на всех монстров, окруживших братьев. Остатки первой волны, что покрывала собой уже сравнённый с землей храм, канула в лету, – остались лишь несколько особей, что своими иссущёнными лапами пытались преодолеть порог огненного кольца.