«Александрия. Помолвлен», – эти слова эхом отозвались в голове Кости.
– Прости, Вадик, я уже совсем… Не спросил, какое у тебя место?
IV.
Когда Костя и Вадик пришли в Большой зал, уже почти все студенты собрались. На сцене в президиуме не хватало только директора Школы Шустрова Ивана Сергеевича – академика Академии Космоса, легенды межпланетных путешествий и первого исследователя дальнего космоса. Наконец он занял кресло в центре. Все студенты расселись по местам, и в зале стало тихо, так что можно было слышать дыхание соседа.
– Рад вас всех поздравить с завершением обучения в Школе, – начал свою речь Иван Сергеевич. – Сегодня был последний земной экзамен для вас. Вы продемонстрировали все свои способности и заслуженно получили места в рейтинге. Прошу вас и далее, уже в работе, быть всегда собранными, работать на пределе своих сил, быть верными товарищами в какие бы уголки Вселенной вас не занесло. Но впереди у вас последнее испытание – космический экзамен, – Иван Сергеевич кратко рассказал о тяготах длительного полёта в малой группе на учебном корабле.
– Зачем он это нам рассказывает? Как будто мы не провели в одиночку по трое суток без сна в совершенно пустой комнате, решая в уме задачи навигации и составляя планы высадки на планеты, – шепнул Вадик.
– Тихо, дай послушать! Испытания здесь, когда знаешь, что за стенкой люди и, случись что, они помогут, и в космосе – это разные вещи.
Тем временем Иван Сергеевич перешёл к организационной части.
– Через неделю вы полетите на случайно отобранные планеты для осуществления высадки и проведения экспериментов. Задание должно быть выполнено максимально точно и в срок. В каждом экипаже будет наставник из числа профессоров и преподавателей Школы, офицеров Космических сил, работников Академии космоса и других космических высших учебных заведений, – официальным тоном докладывал Иван Сергеевич.
– Вадик, ты эту Воскресенскую видишь в зале? – шепнул Костя. – После окончания познакомь меня с ней. Всё-таки полгода вместе провести придётся.
– Запросто, вон во втором ряду слева у прохода блондинка. Это она.
После директора выступили с напутственными речами приглашённые гости: два космических академика, директор Варшавского института прикладной космической ботаники, профессора и офицеры. Все, как сговорились, твердили о трудностях полётов и престиже профессии. Только один полковник развеял скуку, рассказав пару историй из космических полётов.
– Хорошо, что лекции отменили ещё в двадцать первом веке, – сказал весело Вадим на выходе из Большого зала. – Не доучились бы до конца.
– Ты не отвлекайся! Видишь её? – Костя прервал друга, и они стали пробираться через толпу студентов и гостей. Догнав трёх миловидных девушек, Вадим выполнил обещание и познакомил Костю с Лизой Воскресенской.
– Очень приятно. Так ты и есть Константин Савельев? – Лиза простодушно улыбнулась. – На фото ты выглядишь строго.
– Это у него имидж такой, на самом деле Костя может быть весельчаком, если захочет, – разрядил атмосферу Вадим.
– Поздравляю тебя с первым местом, ты – молодец, – сказал Костя.
– Спасибо, но я не стремилась. Если бы не твои ошибки в последнюю неделю…
– Надо познакомиться поближе. Всё-таки лететь вместе полгода, а мы друг друга не знаем совсем. В правилах сказано: «Доверяй напарнику своему, как самому себе». А я даже не помню, чтобы мы пересекались на занятиях и экзаменах.
– Ты просто не внимателен, – Лиза немного смутилась. – Давай завтра погуляем по Красной площади и в окружении древностей обсудим подготовку к полёту.
V.
В течение недели, что оставалась до полёта, Косте и Лизе пришлось выполнить огромную работу. Они распределили обязанности в полёте и на поверхности планеты, изучили дипломные проекты друг друга и подготовили общий план их выполнения. Оказалось, что их задания довольно близки, и объединить их не сложно.
Ситуация осложнялась, однако, тем, что они были не знакомы до последнего учебного дня. В Школе много внимания уделяли выдержке, умению находить общий язык, сохранять концентрацию над задачей в тяжёлых условиях, но немаловажную роль в далёком космосе играл человеческий фактор и хорошие отношения, знание характеров друг друга помогали достичь успеха.
– Эх, Лиза, это мы сейчас здесь в центре старой Москвы рассуждаем, что мы познакомились, нашли общий язык, оба адекватны и готовы работать вместе, а в космосе возможны любые ситуации, – вздохнул Костя. – И как поведёт себя наша психика, мы не можем знать наверняка, – на третий день они решили после окончания работы над проектом просто прогуляться по Бульварному кольцу и переулкам, во дворах которых скрываются старинные дома и церкви. Лиза родилась на Александрии в семье первых переселенцев и за год в Москве никак не могла исчерпать тягу к древностям.
– Тогда нам надо стать давними знакомыми, – весело ответила Лиза. – Давай сыграем в игру. Мы представим, что ходили в один детский сад и впервые встретились с тех пор. Каждый должен рассказать, что с ним происходило все эти годы, отвечать на вопросы, ничего не утаивая, как старому другу, – Лиза всё больше и больше поражала и привлекала Костю своей непосредственностью и открытостью.
– Идёт.
Игра затянулась допоздна и в общежитие они вернулись ближе к полуночи.
– А ты необычная, – сказал Костя, прощаясь около корпуса, в котором жила Лиза.
– Это комплимент? – рассмеялась Лиза. – Нам предстоит длительный перелёт в компании девяностодвухлетнего профессора, давай не будем забывать о нашей цели. И твоё разбитое сердце совсем не извиняет тебя. До завтра.
В оставшиеся до полёта дни Костя успел съездить к родителям на один день и по всем правилам простился с ними. Космические перелёты уже перестали быть диковинкой, но исследовательские полёты подразумевали довольно высокие риски по меркам сытой и благоустроенной Земли. Лиза за неимением такой возможности заказала пятиминутную аудиосвязь с Александрией. Чтобы говорить с абонентом на столь удалённой планете как по обычному телефону требовалось передавать сигнал через внутрипространственный усилитель, мощности которого были в первую очередь предназначены для правительства и учёных. Пять минут – это всё, что могла себе позволить студентка и то благодаря тому, что для Школы космических путешественников были специальные квоты. В остальных случаях Лиза довольствовалась обменом аудиосообщениями с родителями раз в сутки – их ставили в очередь на передачу и посылали, когда канал был не загружен.
VI.
Настал день отлёта. Шестьдесят исследовательских кораблей со сто двадцатью студентами и шестьюдесятью наставниками должны были стартовать с Главного космопорта Космических сил и отправиться на исследование далёких и не очень планет. Космопорт представлял собой диск диаметром примерно километр и толщиной метров сто. Он находился на геосинхронной орбите к северу от Москвы. Доставка грузов и пассажиров к космопорту производилась антигравитационными лифтами, располагавшимися на нижней стороне диска.
Перед космическими путешественниками выступил президент Академии Космоса, заместитель командующего Космическими силами и несколько человек с меньшими регалиями.
– Прямо не верится, что мы сегодня летим, – сказала шёпотом Лиза.
– Мне тоже, – ответил Костя.
– Жаль пятёрку отчисленных, которые в лучшем случае через год смогут испытать эти чувства, – Лиза вздохнула и после паузы продолжала. – Никогда не понимала, зачем каждый год отчислять людей по окончании учёбы.
– Каждый знает, что из потока пять человек будут отчислены по итогам всех экзаменов. Это заставляет не просто хорошо учиться, а учиться изо всех сил.
– Но эти пятеро не на много меньше нас получили баллов в рейтинге. Это несправедливо.
– Таковы правила. Зато страна получила хороших путешественников, а эти пятеро закончат в следующем году, – отрезал Костя. Лиза нахмурилась, но продолжать спор не стала.
VII.
Старты начинались через час после окончания официальной церемонии. Все корабли носили имена космонавтов, совершавших свои полёты на заре космической эры человечества. Первыми должны были отправиться исследовать планеты дальнего космоса Лиза и Костя. Как выпускникам с наивысшим рейтингом им достался корабль-исследователь с бортовым номером 001, носящий имя первого космонавта Юрия Гагарина. Выполнять дипломное исследование на нём было очень почётно, хотя и другие корабли носили имена не менее прославленных космонавтов.
Командиром корабля была назначена Лиза, что сильно задело Костю, но он изо всех сил старался не подавать виду: четыре года быть лучшим студентом, а на дипломном полёте быть лишь вторым пилотом. Их наставником в полете был профессор Лондонской Академии космонавтики Леонид Никитич Петров-Ричардсон. Он вёл у Кости факультатив по практической минералогии экзопланет на втором курсе, и у них остались хорошие взаимоотношения, тем более что научные интересы у них совпадали – Костя специализировался на полезных ископаемых.
Старт кораблей с космодрома проходил в автоматическом режиме. Транспортная система космопорта переместила первые двенадцать кораблей в шлюзовые камеры. После полной проверки корабля «Юрий Гагарин» сообщил о готовности стартовать, и был выведен на поверхность космопорта.
– Приготовиться к старту. Леонид Никитич, вы готовы, – заботливо спросила Лиза Воскресенская.
– Да, голубушка, хоть и давно не летал, но все правила хорошо помню. Не беспокойся обо мне.
По команде Лизы корабль плавно отделился от поверхности космопорта и стал двигаться прочь от Земли.
– Приготовиться к внутрипространственному переходу. Костя, за тобой контроль связи.
Корабль еле заметно завибрировал, в кабине стало теплее – термоизоляция не могла полностью защитить корабль от перегрева, когда работают установки межпространственного перехода.
– Фуф, душновато.
– Ты в порядке?
– Да, в полном, – соврал Костя. – На тренажёре было прохладнее.
За пять минут температура в кабине достигла шестидесяти градусов. Корабль продолжало потряхивать несколько минут, после сего резко всё успокоилось: вибрация прекратилась, температура начала спадать.
– Корабль вошёл во внутреннее пространство. Связь переключилась на внутрипространственный канал. Всё в норме, – доложил Костя с небольшой одышкой. Его пальцы немного дрожали.
– Отлично. У тебя всё в порядке? Что с голосом? – спросила Лиза.
– Сказал же, в порядке!
– Леонид Никитич, вы в порядке? – получив утвердительный ответ, Лиза продолжила. – Через час переходим на вахты. Первой дежурю я, сменяемся каждые двенадцать часов.