Контрабандист Сталина Книга 6

Глава 3

Мы стоим на небольшом холмике в предместьях Парижа и наблюдаем за приготовлением к старту танков. Вокруг них суетятся механики и водители, а в толпе зрителей шмыгают букмекеры. Тут же небольшая ярмарка с качелями и каруселями. В общем, народ отдыхает, хоть и не затейливо, но довольно весело.

Нынешние, а я не знаю, как было в моём времени, французы любят гонки. Устраивают их по поводу и без. Соревнуются на всём чем только возможно: лошадях, велосипедах, автомобилях, самолётах и т. д. Тут же устраивают гуляние с выпивкой и тотализатором. Потом всё это бурно описывают и обсуждают в газетах.

– Вы никак хотите повторить славу сэра Бэзила Захароффа^[3], вашего соотечественника – смеётся Жак и постукивает свернутыми документами по своей раскрытой левой ладони. Даже сам разведчик поддался этой эйфории и одет, как заправский гонщик. В тёмных бриджах с кожаными вставками и чулках. На ногах большие английские ботинки, светло-коричневый полуспортивный пиджак, где из-под воротника выглядывает белоснежная рубашка и большая кепка. Всё тщательно подобрано и ничего лишнего. Умеет француз подать себя, тут уж ничего не скажешь. После взаимного вежливого приветствия, выражением восторга с его стороны моим дамам, легкого целования руки Аспасии и шутливого Александры… ещё и понравиться. После мы перешли к деловому разговору, пока наши дамы глазели на начинающее действо.

– Мне до него так же далеко, как до Луны – фальшиво смеюсь я, хотя понятия не имею, о ком идёт речь.

Достаю из внутреннего кармана завернутый в бумагу подаренный мне Будённым дорогой кинжал и копирую жест Лефебвруа.

– Нам главное, чтобы всё это было в интересах Франции – разведчик заинтересованно смотрит на мой свёрток.

– Даже не сомневайтесь. Наглых англосаксов я сам недолюбливаю, а с советами я не могу быть по определению – и передаю ему свой сверток.

Вот же ловкий француз. Умудрившись не выпустить из рук нужные мне документы, заглянул в свёрток. Уважительно кивнув мне, тут же передал документы.

– А-а – еле расслышал я крик племянницы из-за начавшегося рёва танков. Резко сую документы в карман пиджака, потом подхватываю племянницу и поворачиваюсь спиной к несущимся чуть в стороне танкам. Александра не на шутку испугалась, прижалась ко мне и захныкала. Аспасия лишь мельком глянула, что с дочкой всё ли там, в порядке и повернула голову к полю. Я «краем глаза» тоже увидел лёгший на бок и заглохший танк, что вызвало бурю эмоций в толпе.

– Мне страшно. Не хочу больше танков – с силой вцепилась в меня девочка.

– Не бойся, я же с тобой. Ты же храбрая девочка. Принцесса. Ты не должна ничего бояться. В жизни всё бывает – чего там бояться? Эти танки Рено чуть больше телеги, да и не так уж сильно и ревут.

– Тогда ты меня не отпускай – размазывает слезы по лицу.

Так и пришлось мне с ней на руках простоять до конца заезда. Лишь только после последнего финишировавшего и заглушившего двигатель танка, я сумел поставить Александру на землю и вздохнул с облегчением. Тяжеловата, она уже стала, таскать её на руках. Аспасия с Ирис на пару тут же принялись вытирать Александру платочками.

Наконец я сумел мельком глянул на документы, где мне разрешилось купить и вывезти из Франции три танка Сен-Шамон без оружия.

– Жак, а не многовато вы поставили цену в триста тысяч франков… это около двенадцати тысяч долларов за старые танки без вооружения? – удивляюсь я цене на это старье.

– Не такие они и старые. Не жадничайте Сакис хотя бы в начале, если хотите продлить с нами сотрудничество. Вам и так сделали максимальную возможную скидку с учётом, что вы выполняете наше задание – посерьезнел Лефебвруа…

* * *

Вот с такими и другими трудностями и опустошёнными карманами от денег, я через девять дней на военном эшелоне загруженным купленной мной разной техникой отправился в Марсель из Парижа.

Сначала погрузка груза в Марселе на «Огни Смирны», причём танки в этот раз я ещё не покупал, а значит и не привёз. Потом приём на работу новых моряков и капитанов кораблей. С ними пришлось основательно разбираться. Народ был разный, как по характеру, так и по национальностям. Пришлось вводить в контракт «драконовские» правила поведения, чтобы избежать в дальнейшем ненужных конфликтов. Из-за этого пришлось поднять зарплату немного чуть больше обычной. Пока разбирался, подошли суда из Бельгии. И опять эта круговерть. Если бы не помощь Олафа с Одовским, сам бы я точно не справился. Никольский со Станиславом тоже практически выполнили задание и купили большую часть нужного мне. Станислава я сразу отправил поездом назад в Париж, а то новому шофёру, принятому по рекомендации капитана Агриропуло я не сильно доверял. После разговора с Лефебвруа я стал ещё подозрительнее и недоверчивее.

Встретился и с таможеным Sous-Lieutenant Мишелем Мареном, которого попросил подождать с его товаром. Стал спрашивать про рыбацкие баркасы.

– Мишель только мне надо такие, которые с большой ходовой рубкой и небольшим местом отдыха – с жильём в СССР очень плохо, так что явно кто-то будет жить и на баркасе. Да и погода в России не такая хорошая и тёплая как во Франции.

– Я, конечно, поспрашиваю, но не мой профиль. Разве что из Алжира привезут, но там точно нет двигателей. А такие рыбачьи шхуны, которые ты хочешь тебе надо искать на Атлантическом побережье. Лучше всего в Испании или Португалии, там немного дешевле, чем у нас – несколько озадаченный моим заказом Мишель.

Поговорил я и с Халепским. Расспросил, как дошли, согласовал насчёт разгрузки груза и с ним. Как бы там не было, но караван из трёх моих судов в СССР повёл Олаф. Я написал инструкции и письма разным людям в СССР и передал ему. Главное чтобы он с грузом чего-нибудь не напутал.

– Так Михаил Иванович присматривайте себе корабль и экипаж для хождения в Африку в Сиди-Ифни. Будет у вас, скорее всего линия Марсель – Сиди-Ифни – говорю Одовскому. – Не вздыхайте так тяжко. Компания становится на ноги, сейчас всем трудно. Тем более до возвращения Олафа я вас не тороплю, но лучше сходить туда заранее. Я же убываю по делам, если что телеграфируйте в Париж – ну всё раздал всем сёстрам по серьгам, можно и отправляться…

* * *

– Задолбал этот пепелац – пнул я в колесо ни в чём не повинный «Ситроен» В-12. Я вывалился, что называется из-за руля автомобиля и просто согнал свою злость. Разочарование и усталость навалилась как-то неожиданно, да ещё эти несовершенные машины. Хорошо, что расстояния во Франции не сравнимы с российскими. Как наши предки в той истории выиграли войну крутя баранки этих драндулетов я вообще не понимаю. А грузовыми автомобилями сейчас управляют вообще без гидроусилителей в тесной и неудобной кабине. Просто это какой-то мрак и ужас.

– Что случилось Сакис? – непонимающе уставился на меня Никольский. Мы остановились на выезде из коммуны Крёз.

– Ну, надо же было так мне обмишуриться. Обыскали почти всю провинцию Лимузен в поисках фабрики «Гладиатор», а она, оказывается, находиться в предместьях Парижа в Ле-Пре-Сен-Жерве. И куда я только смотрел?

– Давай подменю. Тут до Парижа чуть более триста километров. Тебе надо хорошо отдохнуть – с сочувствием Никольский и пересел из пассажирского места на водительское.

– Алексей Иванович к вам у меня особое задание – усаживаюсь поудобнее. – Вам надо собрать небольшой боевой отряд в пять-шесть человек. Потренируетесь на нашей новой ферме в Шатийоне, там вам никто мешать не будет. Надо чтобы все были чётко уверенны друг в друге. Я потом присоединюсь к тренировкам – объясняю ему.

– Планируем боевые действия? – внимательно смотрит на меня бывший капитан.

– Не то чтобы военные…но всё может быть. Нужно будет захватить через полгода одного человека и забрать его и его груз. Так же нужно будет аккуратно вывезти его и ценный груз из страны. Человек очень и очень непростой. Охрана у него серьёзная – медленно «цежу» слова сквозь зубы. Я никак не придумаю, как мне лучше перехватить Троцкого в Турции, и так чтобы никто не узнал. – Даже если есть хоть малейшее сомнения в человеке, то лучше его не брать. Если мы ошибемся… – стучу пальцами по панели автомобиля – то нас найдут, куда бы мы, не спрятались.

– А оно того стоит? У меня женя…возможно скоро ребенок будет – невесело отвечает мне Никольский.

– А у меня тётя с племянницей. Как только ты поймешь о ком речь, ты даже раздумывать не будешь. Но сейчас об этом человеке ещё рано говорить. У меня есть не полная информация – перебиваю Никольского.

Следующие два дня я посветил праздному образу жизни. Много гулял с Александрой и тётей. А вечером ко мне в комнату в полупрозрачном пеньюаре с высокой греческой причёской пришла Николь. Как уж её настропалила тётя, я не знаю, но увидев моё состояние по приезду, сама перешла к решительным действиям.

Мало того тётя явно чем-то натёрла Николь, что от сладковато-пряного запаха её молодого тела стал распространяться возбуждающий аромат по всей комнате. Долго несмелый напор молодой девчонки я выдержать не смог. Да и женщины у меня слишком давно уже не было.

Ночь с неумелой, но полной энтузиазма девушкой мне не очень-то и понравилась. Не знаю чего так некоторые мужчины от этого в восторге. Поэтому на утро, проводив Николь, отправился к тёте.

– Тётушка нам надо серьёзно поговорить. Тебе явно надо подучить Николь. Заодно и ухаживать за собой по нашему эллинскому стандарту. А вот то, что ты так хорошо разбираешься в запахах для меня это хорошая новость – усевшись у неё в гостиной комнате, налил себе в бокал виноградного сока из кувшина. С тётиным довольно большим носом не чувствовать хорошо запахи просто не возможно.

– Что ты имеешь в виду? – явно думая о чём-то своём, спросила Аспасия.

– Натёрла ты её хорошо, слов нет. Но почему волосы на теле у неё не удалены? Своди её в термы что ли. Массаж делать заодно пусть научится – хмыкнул я.

– Да нет тут в Париже такого. А хорошо различать запахи учат всех высокородных эллинок с детства – повторила моё действие гречанка и налила себе сока.

О-па. Вот и приятное и знакомое занятие для Аспасии. Надо срочно делать спа-салон на сегодняшний современный лад. А в парфюмерный бизнес можно будет влезть во времена депрессии, там слишком первоначальные затраты и временной зазор большой. А что не распродадим, пойдёт в СССР.

– Т-а-к тётя давай срочно составляй план греческих терм пока ещё только фундамент с правой стороны нашего домуса строиться. Блин, опять к нашему архитектору ехать. Он скоро от нас убегать будет – несколько эмоционально заканчиваю предложение.

– Ничуть не бывало. Если строительство нашего особняка не вызвало у всех интереса, то домуса наоборот. У меня уже не раз интересовались, как всё будет устроено и сколько мы за это заплатили – улыбнулась мне тётя. – Ты что-то со своим архитектором уж очень необычное там накрутил. А теперь ещё и греческую терму с массажными кабинетами построить хочешь. Да у него после окончания строительства отбоя от клиентов не будет.

– Зато нам не надо будет устраивать дорогих приёмов. Пригласила на массаж с шампанским и всё – радуюсь пришедшей идеи.

– Да какие приёмы. Ну не воспринимают меня как греческую наследницу и всё тут. К Александре и то лучше относятся – расстроилась тётя. Видать, я этими словами ничейно затронул «больной мозоль» в её душе.

– Ну, ничего. Как-то и без них пока обойдёмся. Хорошо тому, кто смеётся последним. Как видишь у нас в отличие от многих дела хоть и тяжело, но идут в гору. Подожди они к тебе ещё сами прибегут просить помощи – улыбаюсь, чтобы поддержать как-то Аспасию.

– Ты так думаешь? – неуверенно она.

– Уверен. Я же тебе говорил насчёт русского меха, что договорился? Да мы получим небольшую часть, но там объёмы очень значительные – начинаю заманивать её перспективами.

– А какие у нас расходы постоянно. Ты не успеваешь зарабатывать – вздыхает она, и я вижу слезинку на правом глазу.

– Ничего, ничего дай только время. Мы вообще ещё совсем недавно были нищими, а сейчас о-го-го…

* * *

На следующий день я, наконец, отправился на фабрику «Гладиатор». Заказ двадцати карабинов Ribeyrolle прошел не то чтобы сложно, но долго и нудно. Ну, почти, как у нас в эпоху развитого социализма, не смотря на мои бумаги, разрешающие такой вид деятельности.

Я сразу заказывал карабин под калибр 9*23. Французы тут же этим воспользовались и пытались задрать цену до небес. Не так не пойдёт. Пришлось долго и нудно торговаться, а так же по времени изготовления. Французы обязались изготовить в течение трёх месяцев и никак не раньше. Как только мой заказ будет готов, меня пришлют нарочного. Ну и сразу затребовали половину оплаты. Жмоты.

Немного расстроенный такими переговорами я направился домой и решил банально напиться, да и голова стала «раскалываться» на части. Что с этими головными болями делать, просто не представляю? Чуть понервничаешь, и тут же приходит расплата в виде головных болей.

Дома вяло перелистывая научные журналы, обратил внимание на некоторые заметки. Первое, это представленное на выставке в Кёльне система осуществляющая выбрасывание пилота в кресле с прикреплённой к нему парашютной системой при помощи сжатого воздуха на высоту шести-девяти метров. Что самое необычное, то её изобрёл румын Анастас Драгомир. Понятно, что массово сейчас в СССР систему вводить никто не будут, но надо убедить Сталина внедрить эту разработку для испытания и облета новых самолётов. Слишком много хороших лётчиков-испытателей сейчас гибнет, а это практически невосполнимые потери.

Второе, там же архитектор Гропиус разработал и предложил проект экономичных квартир, широко использовавшихся в архитектуре Запада. Принцип «строчной застройки», при которой стандартные корпуса располагаются параллельными рядами. Особого энтузиазма у представителей других стран она не вызвала. Но вот скоро в СССР начнут приглашать западных специалистов на работу, вот там такой проект само-то. А потом смотришь и для своих станут делать. Вырезал статьи и положил в папку.

Обратил на рекламу машину «Хелики» французского инженера Марселя Лейя, который строит машины с пропеллером. Не помню, чтобы такие машины добились успеха, а значит, дела у его компании обстоят не очень. Пусть попробуют пригласить его для организации производства аэросаней в СССР. Делаю заметку, а заодно рисую набросок советских аэросаней НЛК-16-41. Они были очень не плохие. Так что пока есть возможность, смотришь, доведут их до ума. А то у этой модели было не достаточно бронирование и собственное вооружение.

Мои спокойные минуты были прерваны телеграммой из Марселя. Одовский сообщал, что нашёл подходящий корабль и сформировал экипаж. Я кинул в сейф папку с заметками. Посмотрел на катастрофически быстро уменьшающуюся пачку наличности…и тяжело вздохнул. Перевёл взгляд на целый арсенал скопившегося у меня оружия и опять вздохнул. Закрыл сейф и оправился спать. Завтра вставать, нас… меня ждут «великие» дела, как изменить историю и не вляпаться в неё…окончательно.

Глава 4

Утро принесло отрезвление. Вот дурак, чуть один не отправился в Африку с незнакомым экипажем. Сразу же вспомнилась детская песенка – «Маленькие дети! Ни за что на свете, не ходите в Африку гулять! В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие крокодилы. Будут вас кусать! Бить и обижать!». Это почти что про меня. Увы, бунты на кораблях бывают, особенно с незнакомым экипажем, и особенно в далёких краях, и оказаться в лучшем случае среди песков меня как-то не прельщает.

– Алексей Иванович, где ты их так быстро нашёл? У меня такое впечатление, что вокруг тебя все офицерские чины русской армии в Париже собрались? Признавайся откуда люди? – Пришлось отрывать Никольского, ещё одного принятого мной в прошлом пехотного офицера по имени Юрий и Сергея Николаевича Васильева. Васильев вообще удивительный человек. Капитан первого ранга, подводник и изобретатель оружия, до недавнего времени работающий таксистом в Париже. Такие люди мне нужны, взял, даже не особо задумываясь. И если моряков брал почти любых, там с дисциплиной кто уже не спился, всё было нормально, то других выше майора Никольского просил пока не приводить. Нет у меня к ним веры…и даже сам не знаю почему. Вот чувство такое и всё. Ну а дальше посмотрим. Может где отдельно как наёмников и использую.

– Слухами земля полнится, что я хорошо устроился. А с кем-то из их жен Софья знакома, как с женой Васильева. Да ещё и твоя тётя её постоянно балует. Вот многие знакомые и ищут с нами встречи. Многие ведь ничего не умеют, как только воевать – вздыхает Никольский. Явно переживает и по-моему даже помогает деньгами из своей зарплаты соотечественникам.

Жена Никольского Софья для нашей семьи оказалась не менее ценным приобретением, чем сам Никольский. Умница, красавица… почти комсомолка. Последнее перебор, коммунистов не любит. С мягким и незлобивым характером…но очень ответственная, даже можно сказать въедливая за порученное дело. Тётя её приодела как настоящую леди из высшего общества, так она вообще расцвела и исполняет роль секретаря-компаньонки при тёте. Единственное, что я попросил капитана Агриропуло приглядывать за ней. Предать она нас не предаст, не тот человек. Но Софья очень добрая и её добротой ушлые люди вполне могут воспользоваться просто её обманув, об этом я и заявил греку.

Взял и у него двух греков, бывших морских пехотинцев. Вооружились мы все на славу, как хорошая банда гангстеров и выехали в Марсель…

* * *

– Михаил Иванович вот зачем нам в компанию это корыто 1889 года выпуска? – задаю вопрос Одовскому, который предоставил мне, документы на покупку парохода «Одесса».

– Хороший пароход и двести пятьдесят пассажиров перевозить может. Вы же обещали не препятствовать моему выбору – упёрся, нахмурившись Одовский.

– Что ностальгия замучила? Хорошо. Но если он сломается по пути в Сиди-Ифни, вы возместите своей работой, пока не выплатите стоимость парохода. А осадка у него вообще семь с лишним метров, почти восемь. Вот же геморрой при разгрузке будет – качаю я головой. Мне крайне не нравится эта покупка, но данное слово надо держать…иначе дальше всё закончиться плохо.

– Зато с него удобно большие шлюпки спускать. А груз так и так на шлюпках там перевозить – убеждает меня всеми силами капитан.

Мы направились в офис РОПиТ, где Одовский нашел этот пароход и договорился о покупки. Довольно большой пароход вместимостью в 4272 брт. т. вместе с перепиской и регистрацией обошелся мне чуть меньше четыре тысяч фунтов стерлингов. Это ещё раз подтвердило мои подозрения, что это уже не пароход, а развалина, с которой уже всё «выкачали» что могли.

– Поздравляю вас с покупкой. Если вам ещё нужны будут пароходы, обращайтесь. Мы сделаем вам скидку, как постоянному покупателю – заверил меня один из членов дирекции РОПиТа Л. В. Челов.

Дальше я занялся срочным поиском груза не забыв посетить и «моего» таможенника Мишеля Марена. Так же набрал разной нужной мелочёвки на военных и резервных складах, которые раньше посещал с Лефебвруа. Как правило, из Марселя выходили суда во французские колонии, и тут чего только не было. Если раньше это были в основном трофей, то сейчас стаскивали и весь неликвид, или то, что не могли продать со всей страны. Смотря на некоторые образцы, понимаю, что владельцы фирм платили немалые взятки, чтобы их продукция оказалась на резервных складах, а оттуда ушла в колонии.

– Ну что же поехали – отдаю команду Васильеву, как только буксир сбросил наши концы. Пока Васильев исполняет роль старпома, но я планирую боевого офицера поставить командовать на свой новый эсминец. Команда у меня тоже вся почти вся русская из РОПиТа, все знакомые Одовского. Ну, кто бы сомневался. М-да. Ну, посмотрим, что из всего этого получится.

* * *

В это же время в СССР разразился кризис власти. Якир отказался подчиниться принятому решению, как и большая часть украинских руководителей.

– Ехать чёрте куда и непонятно зачем. Я не для этого воевал, чтобы жопу морозить в пустынных монгольских степях – заявил он прибывшему менять его Гамарнику. После этого к нему поехал Уборевич с большой охраной и сотрудниками ОГПУ, и с секретным заданием от ЦК партии, если не уговорит Якира подчиниться, то физически его уничтожить. Заодно это и будет проверкой Уборевича на лояльность руководству страны. Всё руководство ещё не отошло от осеннего вооруженного бунта Троцкого и никак не могло допустить следующего.

Кроме этого в Харьков, который сейчас являлся столицей Украины, поехал большой десант руководителей партии во главе с Кагановичем приводить в чувство украинцев и сделать и другие кадровые перестановки.

Для тайных переговоров между тройкой Сталина и тройкой правых для принятия решения выбрали повод как осмотр типографии «Правды». Эту небольшую типографию в 1924 году приобрели у «Транпосекции» за сто тысяч рублей на Серебренической набережной у Яузского моста. Маломощная типография уже не справлялась с возросшим тиражом разных изданий. Надо было что-то решать, и Бухарин требовал себе новое здание.

– Я не понимаю, почему вы настаиваете на такой крупной войсковой операции на КВЖД и привлечению таких больших средств и сил? – озадачился Рыков не пониманием ситуации и требовал разъяснения.

– Потому что поступила информация, что именно такой удар по нам готовят капиталисты – переглянувшись со Сталиным, ответил Ворошилов и замолчал.

– Нам нужно не только посмотреть, но и выработать методы борьбы с такой тактикой. А то поляки обходным маневрам нас уже научили – усмехнулся Будённый, вспомнив сколько раз, грек на это обращал его внимание.

– А не слишком ли дорого нам это станет? – Угланов, занимавший пост одного из секретарей ЦК ВКП(б) и в последнее время сильно сблизившийся с Бухариным.

– Мы надеемся повторить такой манёвр, а кроме того захватить склады китайцев и белогвардейцев себе – ответил Ворошилов, ещё раз посмотрев на Сталина.

– Но и это не основная причина. Если такая тактика окажется действенной, то нам надо менять всю программу индустриализации Украины и отводить промышленные предприятия вглубь страны – со вздохом произнёс Сталин.

– Нам, по мнению «некоторых экспертов» – с небольшой издевкой в голосе произнёс Ворошилов – не выдержать первого удара капиталистов. Привели пример Наполеона и прошлую немецкую интервенцию. Только расстояния и маневренная война нас спасут – перекривлял он кого-то.

– А как же наши планы по коллективизации и индустриализации. Повысим количество рабочих на местах и перестроим мелкобуржуазную Украину – сказал Рыков так, что непонятно толи с ехидством, толи с вопросом. Он явно пародировал цитату с прошлых докладов Сталина.

– Будем дробить территорию на разные другие образования. Частично проводить индустриализацию небольшими предприятиями не имеющих большое стратегического значения. Только надо подумать как. Жду ваших предложений. Промышленный же регион, как в Америке и Германии в районе Ростова – на – Дону и Донецка нам крайне необходим – твердо сказал Сталин.

– Так это из-за него мы сцепились с хохлами? – понял, наконец, в чем проблема Угланов.

– Не только. Слишком там не стабильная ситуация и не надёжные войска. Громадные хищения вооружения и военного имущества, а так же его порча – ответил ему Будённый.

– Мы согласны выступить единым фронтом, если товарищи утвердят план строительства и смету нового здания для «Правды» на будущий год. А так же выделят необходимые средства и поступающую технику – тут же влез Бухарин, который явно пытается урвать себе от непонятно откуда взявшихся фондов Сталина.

– Но… – начал Ворошилов.

– Хорошо – перебил соратника Сталин. – Но вы поддержите, и решения к принятию жестких мер к бунтующим. И ты Бухарчик напишешь об этом в своих газетах. Нового восстания страна может и не выдержать – несколько раздраженно Сталин.

* * *

– Ну что Михаил Иванович опять сломались? – я развалился в кресле на палубе перед шлюпкой. Вообще этих шлюпок на пароходе было не мысленное количество. Сейчас пароход тихо покачивался на волнах и чёрный дым из трубы не шёл. Тихое утро, не жарко. Волнения нет абсолютно, как будто находимся в озере, а не в океане. Есть возможность позагорать. Лепота. Всё бы хорошо, если бы мы уже не третий раз после Гибралтарского пролива не останавливались на ремонт. Эх, надо было удочку захватить.

– Да надо было «Евфрат» брать. Он мене изношен. Правда он более пассажирский, чем грузовой – Одовский, как и я стал любоваться стайкой летающих рыб.

– Но спор вы мне проиграли – завожу руки за голову. Нет, надо срочно солнцезащитные очки завести.

– Нет. Я прав. Это старший механик не досмотрел. Вы Сакис просто недопонимаете. Летом да хорошо. А зимой как? Или ваши пароходы только летом ходить будут? Если я буду ходить на линии Марсель – Сиди-Ифти то я настаиваю на покупки большого парохода.

– Хорошо – после недолгого раздумья соглашаюсь. – Накажем на деньги и старшего механика. Но моё чутьё, что с этим пароходом будут проблемы, меня не подвело. А значит, спор вы проиграли. Поэтому в течение года вы будете получать только оклад без капитанского процента от прибыли и надбавок.

– Согласен – как-то подозрительно легко согласился капитан. Значит, наказание я назначил легкое, учтем это на будущее…

Ну, вот наконец-то мы на рейде города Сиди-Инфи. Всё те же красные тона. О нас заметили, и целая делегация направилась к берегу. Тут это целое событие и одновременно развлечение. Капитан приказывает спустить сразу шесть шлюпок. В одной из них я с охраной вооруженной до зубов направляюсь на берег.

Пока мы подошли к берегу, приехал сам мэр Махмуд-бей на пассажирской тележке запряженной мулом. Подобных мы сейчас тоже два десятка привезли, а то в прошлый раз Одовский только две взял на пробу. Оказались востребованными.

Здороваюсь со встречающей толпой на турецком и спрыгиваю на причал. В руках у меня чемоданчик с патефоном и пластинками. Киваю Орешкову, который одет в смесь европейской и арабской одежды. Сначала подхожу к Махмуд-бею и ещё раз приветствую его.

– Садись уважаемый Сакис. Поедем ко мне в гости. Нам надо многое обсудить – и похлопывает по сиденью рядом с ним. Сажусь, патефон на колени и мы в сопровождении его и моей охраны направляемся к нему в гости.

От угощенья я привычно отказываюсь, причем приходиться долго извинятся и торжественно дарить патефон. Дальше начался неспешный разговор. Контакт с эмиром Адрара Сиди Ахмед ульд Айда и Бракна Махмуд-бей установил, хотя подозреваю они у него всегда были. Оружие они готовы покупать, как и другие товары в обмен на их товар. Наличных денег у них нет, но остального разного много. Натащили и разных образов пород. Рады большому пароходу и что привёз много товаров. Между этим договорились, какую часть купит сам мэр. Караваны стали изменять маршрут и чаще заходить в Сиди-Ифти. Ну, просто сказка, а не жизнь тут началась. Ну, где же проблемы?

– Уважаемый Махмуд-бей неужели ничего не омрачает вашу жизнь? – подозрительно спрашиваю я, не веря в такую благодать.

– Ну, разве что конфликт привезённых вами людей с иудеями – нехотя признался араб.

Вот только этого мне и не хватало. Мало мне других проблем, так ещё на межрасовой почве в конфликте придётся разбираться…

– Ну, рассказывайте Николай Денисович, как вы докатились до такой жизни – сейчас осматриваю выкупленный мной дом, почти превращённый в настоящую маленькую крепость. Похоже, арабы научили их осмотрительности. Слушаю рассказ бывшего капитана.

– Значит так, умерьте свои амбиции до следующего раза. Я понимаю, что у вас зло на евреев ещё с России, но вы тут никто и вас слишком мало. Конфликт я думаю, погашу за счёт привезённых мной товаров. Вы составили карты и собрали информацию, как мы договаривались? Следующий раз привезу людей из России, таких же бедолаг, как и вы. Мне надо будет, чтобы вы их наладили движение караванов в сторону реки Нигер. Туда оружие, назад золото, серебро, медь и другие товары. Так же меня интересуют кожи гиппопотамов, крокодилов, слоновая кость. А в следующем году мы отправимся в одну экспедицию, и там вам удастся удовлетворить свою тягу к разрушениям и повоевать. А пока прекращайте ссоры с местным населением – строго говорю ему.

– А женщин вы тоже привезёте? А куда мы отправимся? – тут же засыпал он меня вопросами.

– Вы же вроде договаривались с Саидом на счёт женщин? – удивляюсь я.

– Да страшненькие они…и не бельмеса не понимают. Готовить не умеют, а то, что готовят нам не подходит. Нам бы с России – вздыхает он.

– Ну, надо же. Стоило только поменять камеру на Африку уже и женщины не такие – смеюсь я. – Ладно привезу я вам женщин. Это из-за них у вас, что ли конфликт с евреями? – да не подумал я. Видать, нормальных арабок давать Саид не захотел, вот им и русских продавай. Ну а налёт я хочу совершить на Бельгийский Конго, в частности взорвать все шахты в провинции Катанга, чтобы оттуда США и Англия не получили уран.

На следующий день у меня состоялся тяжелый разговор с габбаем и раввином общины евреев. Претензий у них было много, но половину я отмёл сразу. Это были чисто экономические взаимоотношения с моей торговой факторией. С частью согласился, поэтому пришли к взаимопониманию. Самый больной вопрос оказался – женский. В конечном итоге и его решили. Я приструню своих, и хамского поведения больше не будет. А они пусть сами разбираются со своими дочерями и вдовами, которые тоже виноваты не меньше. Этим тоже арабы не нравятся…засматриваются на русских.

Мирное согласие обошлось мне в уступке оптовой цены на свои привезённые ходовые товары. Без прибыли я, конечно, не остался, но упущенная выгода мне очень не понравилась. Ну и евреи были бы не евреями, если бы упустили свою выгоду.

Стали разговаривать про жизнь. Им очень интересно, что сейчас происходит в мире. Сюда сведения поступают с большим опозданием. Я пообещал им передать захваченную мной в поездку прессу. Мне же интересно как происходит жизнь здесь. Оказывается, каждая синагога автономна, поскольку иудаизм не признаёт центральной человеческой духовной власти. Очень мудрое решение. Разговор затянулся и после я отправился на свой корабль.

Там я специально отобрал прессу, где рассказывалось о создании Израиля. Есть у меня желание перевезти туда эту общину и не за так просто, разумеется. Плюс тут останутся их дома, в которых я поселю русских и греков, особенно рыбаков. А то слишком их много стало крутиться около моей тёти. Причём там хватала разных типов, начиная от беженцев с Малой Азии, кончая разными сторонниками греческой монархии.

А утром меня позвали в город. Пришёл большой караван с Португальской Гамбии, только не с побережья, а с дальних внутренних районов. Привёз много арахиса и немного самородного золота, серебра и меди. Причём металл менять не хотели, пока не поменяют арахис. А что делать с таким количеством ореха никто не знает? Мало того в этом году его большой урожай. Упускать торговый караван мне никак не хотелось. Другой раз может и не прийти.