Как победить рак: философия жизни. Этиология, патогенез, лечение и профилактика онкологических заболеваний

1.10.5. Необходимое и случайное

Люди давно подметили, что события в природе и обществе совершаются с неумолимой силой необходимости. Это, например, относится и к человеческой эволюции. А поскольку мы уже неоднократно по ходу своего исследования рассматривали эволюционную роль онкологических заболеваний, то и сейчас будет интересно выяснить, что в канцерогенезе является необходимым, а что случайным.

Философы определяют необходимость как такое развитие явлений, которое с неизбежностью вытекает из существенных внутренних свойств и взаимоотношений этих явлений, а случайность – это то, что в данных условиях может быть, но может и не быть, может произойти так, но может произойти иначе. Случайное имеет причину в пересечении различных причинно-следственных связей, а необходимое имеет причину прежде всего в самом себе.

Необходимость бывает внутренней и внешней, то есть порожденной собственной природой объекта или стечением внешних обстоятельств, также и случайность может быть внешней и внутренней. Последняя разновидность случайности не привносится в объект извне, а вытекает из его собственной природы, она является как бы «завихрением» самой необходимости (Спиркин, 2000).

Неверно думать, будто явления могут быть только необходимыми либо только случайными. Диалектика их взаимодействия состоит в том, что случайность выступает как форма проявления необходимости и как ее дополнение. Следовательно, случайности имеют место и в лоне необходимости. Случайности оказывают влияние на ход развития необходимого процесса, ускоряя или замедляя его, и в результате этого превращаются во внешнюю необходимость. Граница между случайностью и необходимостью никогда не бывает закрытой, а точнее, она всегда размыта, поэтому необходимость может проявиться в форме случайности, и наоборот. Однако главное направление развития определяет именно необходимость.

Это же справедливо и для канцерогенеза. Именно необходимость определяет направление его движения. Необходимость в чем? В освобождении человечества от больных и слабых его представителей, то есть внутренней необходимостью рака, порожденной его собственной природой, является давление естественного отбора. Причем эта необходимость характерна не только для данного конкретного пациента (индивидуальная необходимость или в его смерти, или, наоборот, в его полном и гарантированном выздоровлении), но и для всего нашего вида (общая необходимость в выживании).

Человечество должно осознать, что оно стоит перед угрозой не только, допустим, эпидемии СПИДа, но и раковой эпидемии. И если оно не перестанет воевать с природой внутри себя (через вредные привычки, разрушительные стрессы и т. д.), то природа, ополчившись на человечество, уничтожит его, используя как внешние, так и внутренние факторы (вирус СПИДа, рак и другие социально значимые заболевания).

Необходимая составляющая канцерогенеза в данном случае уже выступает частью эволюционного закона. Причем как любой диалектический закон сама по себе необходимость канцерогенеза может быть и динамической (характерной для одного больного), и статистической (свойственной человеческой популяции). Поэтому, с одной стороны, опухолевый рост как фактор естественного отбора реализует всю последовательность разрушительных механизмов, приводящих в конечном итоге к смерти конкретного индивидуума, а с другой стороны, с позиции статистических закономерностей характеризует особенности и направление эволюции человечества.

Все это относится к понятию внутренней необходимости опухолевого роста. Но, согласно логике нашего философского анализа, должна быть и внешняя необходимость канцерогенеза. На эту роль, по моему мнению, могут претендовать антропогенное загрязнение внешней среды, профессиональные канцерогенные факторы, психологическая агрессивность социального микро- и макроокружения и т. д. Стечение данных внешних обстоятельств также относится к разряду необходимости канцерогенеза, поскольку причинно и неизбежно увеличивает частоту возникновения злокачественных опухолей в различных человеческих популяциях.

Итак, я попытался определить то, что относится к внутренней и внешней необходимости канцерогенеза, что формирует ее основные побудительные силы. Но, как нас учит диалектика, не все то, что возникает, возникает только по необходимости. Так и в процессе опухолевого роста случайности принадлежит определенная роль. Она обладает даже собственной «долей права» на конечный исход онкологического заболевания. Случайные факторы в процессе канцерогенеза не имеют своего основания в существенных свойствах раковой опухоли, они, в отличие от необходимости, не есть нечто подготовленное всем ходом эволюции, но они должны быть, и они есть!

«Случайности канцерогенеза» также могут быть как внутренними, так и внешними. К первой разновидности я бы отнес силу противоопухолевого иммунитета, наследственную предрасположенность, уровень психологической противоопухолевой защиты, степень нарушения крово- и лимфообращения в месте возникновения новообразования, чувствительность опухоли к лечению и другие факторы. Хотя эти «внутренние случайности» и вытекают из самой природы рака, но они, как истинные представители случая, могут реализоваться и не реализоваться.

К примерам «внешней случайности канцерогенеза», на мой взгляд, можно смело отнести такие ситуации, как, например, взрыв атомной бомбы, аварию на атомной станции, сильный психический стресс как повод к опухолевой прогрессии, наличие квалифицированной и доступной медицинской помощи, ее своевременную реализацию и т. д.

Неверно думать, что все происходящее при канцерогенезе может быть или только необходимым, или только случайным, на самом деле мы имеем настоящий «коктейль» с не всегда хорошо перемешанными слоями. Границы между «слоями» в этом процессе никогда не бывают четкими, поэтому необходимость может проявиться в случайности, или, наоборот, случайность может перерасти в необходимость. Пример первого явления – когда психологическая дисгармония в семье провоцирует психический дисстресс, индуцирующий опухолевую прогрессию; пример второго – это авария на Чернобыльской АЭС, когда внешняя случайность при радиоактивном загрязнении больших территорий перерастает во внешнюю необходимость и индуцирует катастрофический рост заболеваемости раком щитовидной железы у облученных детей.

Диалектика взаимодействия случайности и необходимости при канцерогенезе состоит в том, что случай выступает как форма проявления необходимого и как его дополнение. Случайности в состоянии оказать и стимулирующее, и ингибирующее влияние на необходимую составляющую канцерогенеза. Первая ситуация меня как врача интересует мало, а вот возможность, пусть даже теоретическая, с помощью факторов внешней и внутренней случайности подавить злокачественную трансформацию интересна мне гораздо больше. Что это за факторы? Из разряда внутренних случайностей канцерогенеза на эту роль, по моему мнению, могут претендовать раннее обращение пациента за медпомощью как результат «онкологической настороженности», гиперстимуляция противоопухолевых биологических механизмов и противоопухолевых психологических факторов, «сила жажды жизни» у больного, увеличение чувствительности опухоли к лечению путем нормализации ее кровоснабжения, диетические факторы и т. д.

Из разряда внешних случайностей весьма полезными факторами в борьбе с «опухолевой необходимостью» могут оказаться своевременное и квалифицированное противоопухолевое лечение, адекватная психосоциальная поддержка, активная психотерапия и т. д. Все эти и множество других «случайных» факторов канцерогенеза не относятся к разряду «рулетки», а являются причинно обусловленными всем ходом канцерогенеза. Используя терминологию А. Г. Спиркина, я бы обозначил данные факторы как «завихрения раковой необходимости».

Таким образом, и это для нас сейчас является самым главным, целенаправленное использование всех позитивных внешних и внутренних случайных факторов канцерогенеза должно перевести их в разряд позитивной необходимости, направленной не в сторону смерти заболевшего, а в сторону его полного выздоровления.

Из чего рождается эта положительная необходимость? Каждый удачный пример излечения человека от рака является разрушительным ударом по очень вредному и распространенному среди людей мифу о его неизлечимости. Каждый пациент, прошедший через «горнило» борьбы с необходимостью своей смерти, становится самым ярким примером подражания для окружающих его «друзей по несчастью», и они вслед за своим лидером начинают двигаться в биологически и психологически правильном направлении, уходя от своего смертельного недуга. В этой связи очень интересно одно наблюдение, опубликованное в книге супругов Тихоплав и Г. А. Лаписа (2004). Авторы приводят доказательства тому, что большинство из переживших собственное онкологическое заболевание впоследствии становятся духовными, любящими людьми, которые понимают свою цель в жизни и делают все от них зависящее, чтобы помочь окружающим.

Несомненно, что данная ситуация, в конечном итоге, приобретает большое эволюционное значение. Поскольку естественный отбор не так жесток, что только и «требует» крови онкологических больных, я полагаю, он с не меньшим энтузиазмом будет поддерживать и тех из них, кто сам найдет выход из смертельного тупика и покажет его другим. Ведь не зря же народ придумал поговорку «За одного битого двух небитых дают».

Выводы

1. Основное различие между раковыми и нормальными клетками состоит, прежде всего, в разных отношениях клеток к самим себе и к соседним клеткам, как к здоровым, так и к трансформированным.

2. Поскольку тождество и различие являются понятиями относительными, то, следовательно, не только абсолютных различий между РК и НК, в принципе, быть не должно, но и возможны их переходы как в одну, так и в другую стороны (НК ⇔ РК).

3. Только здоровый организм может быть един во всех своих проявлениях, быть «душой и сутью» для каждой своей клетки, законом ее жизни и развития.

4. В организме онкологического больного «старое общее», потеряв контроль над одной из своих частей, разрушается, и создается «новое общее», где уже ведущую роль берет на себя союз раковой доминанты в психике с раковой опухолью в теле заболевшего.

5. При канцерогенезе создается новое «особенное» – патологическое единство разрушаемого «общего» (организма) и прогрессивно растущего «единичного» (раковой опухоли).

6. Поскольку общее направление жизнедеятельности организма является законом для всех его частей, то и в теле онкологического больного все его клетки, как раковые, так и нормальные, «уравниваются» в своем метаболическом поведении, вовлекаясь в единый процесс патологического разрушения организма.

7. Раковая опухоль в момент своего зарождения является «единичной», но по ходу своего развития она, увеличиваясь в массе, набирает силу «закона» и приобретает «власть общего».

8. «Душой и сутью» организма онкологического больного на стадии генерализации опухолевого процесса является не он сам, а союз новообразования и раковой доминанты в психике заболевшего.

9. На этапе диссеминации рака организм, как единая система, полностью разрушается. Причем происходит это в два этапа: на первом – здоровый вариант органического целого трансформируется в патологический, когда опухоль и организм меняются местами, а на втором – высший, органический тип целостности в момент биологической смерти деградирует во второй тип целостности – организованный.

10. В здоровом организме две системообразующие силы (центробежная и центростремительная) уравновешены, но преобладает первая, которая является ведущей. Это приводит к тому, что увеличение и усложнение связи между клетками и органами через усиление той роли, которую играет весь организм по отношению к своим элементам, приводит к уменьшению относительной независимости этих частей от целого.

11. В организме онкологического больного ведущей становится центростремительная сила. И это приводит к тому, что увеличение независимости опухоли от организма через ослабление той роли, которую он должен играть по отношению ко всем своим частям, в том числе и к раковым клеткам, приводит к дальнейшему упрощению интегрирующих связей между его клетками.

12. Данная трансформация в системообразующих силах при канцерогенезе происходит не сразу, а постепенно, путем усиления независимости РК от регулирующих влияний организма. Только сверхпороговое усиление злокачественности РК генерирует новое патологическое качество системогенеза в организме онкологического больного и переводит «тумблер» равновесного соотношения центробежных и центростремительных сил в сторону последних.

13. Поскольку характер своего разрушительного действия злокачественное новообразование определяет не только собственной структурой, но и особенностями организма-опухоленосителя, то и для полного излечения онкологического больного одностороннего влияния на опухоль становится явно недостаточно. Необходимо, прежде всего, просанировать его психофизиологическую природу, разрушить раковую доминанту и резко активизировать психоиммунологические противоопухолевые защитные механизмы.

14. На начальных стадиях канцерогенеза в организме отмечается изменение «содержания» тканевых структур – появление патологических раковых клеток и разрушение нормальных межклеточных взаимодействий.

15. Изменение «содержания» в очаге опухолевой трансформации приводит к тому, что с определенного этапа старая «форма» нормальной ткани начинает тормозить канцерогенез. В результате деструктивных влияний со стороны раковых клеток эта «форма» разрушается и на ее месте возникает «новая патологическая форма» неинфильтрирующей, а затем и инфильтрирующей карциномы.

16. Появление «новой патологической формы», в свою очередь, еще больше ускоряет развитие «патологического содержания» опухолевого роста.

17. «Киллерная» функция злокачественной опухоли (ее «содержание») является главным фактором, организующим ее форму и строение.

18. Раковая опухоль, как орудие смерти (симметрии), разрушает в организме «регуляторную асимметричность» и заполняет его относительно однотипными (симметричными) РК. В результате этого равновесие в системе «симметрия о асимметрия» сдвигается у онкологического больного в сторону первой силы, и он разрушается.

19. Выделяют следующие причины возникновения рака: полная, специфическая и главная, внутренние и внешние, объективные и субъективные, непосредственные и опосредованные, а также условия и повод для опухолевого роста. В настоящее время недостаточно известна только первая из них.

20. Меняя условия, можно изменить не только способ действия канцерогена, но и характер самого канцерогенеза. Следовательно, одним из оригинальных методов как профилактики, так и лечения онкологических заболеваний может стать изменение условий жизни заболевшего.

21. Внутренней необходимостью рака, порожденной его собственной природой, является давление естественного отбора, причем эта необходимость характерна не только для данного конкретного пациента (индивидуальная необходимость в его смерти или в полном выздоровлении), но и для всего нашего вида (общая необходимость в выживании).

22. Наряду с внутренней необходимостью в канцерогенезе существует еще и внешняя (ухудшение экологии, профессиональные канцерогены, психологическая агрессивность социального окружения).

23. «Случайности канцерогенеза», так же как и необходимости, могут быть внутренними и внешними.

24. «Случай» обладает своей «долей права» на конечный исход онкологического заболевания, то есть он в состоянии оказать как стимулирующее, так и ингибирующее влияние на опухолевый рост.

25. Границы между случайностью и необходимостью при канцерогенезе никогда не бывают четкими, поэтому необходимость может проявиться в случайности, или, наоборот, случай может перерасти в необходимое.

26. Целенаправленное использование всех позитивных внешних и внутренних случайных факторов канцерогенеза должно перевести их (по принципу перехода количества в новое качество) в разряд позитивной необходимости, направленной в сторону его полного выздоровления.

1.11. Биосоциальное поведение здоровых дифференцированных клеток и антибиосоциальное поведение раковых клеток

Завершая анализ диалектики канцерогенеза, мы приходим к выводу, что центральным звеном в цепи развивающихся событий является злокачественная трансформация здоровой дифференцированной клетки (ЗДК) организма. Конкретные проявления данного процесса хорошо изучены частными науками: цитологией, молекулярной биологией, цитогенетикой, биохимией, иммунологией и т. д. Но «воз и ныне там»! Почему? На мой взгляд, не хватает интегральной оценки всех многочисленных проявлений клеточной трансформации, я бы сказал, философского осмысления данного процесса. В связи с этим краеугольным камнем может стать создание целостного «философского образа», прежде всего самой ЗДК, а затем уж и ее «антипода» – раковой клетки (РК).

Что же может войти в состав этого знания о клетке? Методологический подход к ЗДК предполагает выявление ее интегральной сущности в динамике ее развития (гамета → зигота → эмбриональная клетка → трансформированная клетка → ЗДК). Философия может помочь в определении места и роли ЗДК в организме и их взаимоотношениях между собой. Она также в состоянии проанализировать и вопрос о том, во что может превратиться ЗДК, полностью развернувшая свой потенциал, и каково соотношение в ЗДК собственного внутриклеточного метаболизма с «биосоциальной активностью» (функционирование ЗДК в интересах всего организма).

В изучении всех этих вопросов нами будет использована методология и терминология философского анализа хорошо изученной системы «человек ⇔ общество», соответственно, основные полученные на этой системе результаты мы попытаемся, в общих чертах, экстраполировать на систему «клетка ⇔ организм». В итоге биология предоставляет предмет исследования, социология – его метод. А в результате данного симбиоза появляется уже социально-биологический методологический подход. Оригинальным по своей сути его назвать нельзя, поскольку и Г. Гегель, и родоначальник органической школы в социологии Г. Спенсер, и знаменитый автор клеточной теории Р. Вирхов (1865) уже уподобляли государство живому организму, последний, например, просто определял организм как «государство клеток», или «федерацию клеточных государств». Интересным же, на мой взгляд, является именно попытка применения данного метода для изучения чисто онкологических проблем.

Начнем с того, что любые проявления сущности ЗДК крайне многообразны – размножение, фагоцитоз, поглощение и выделение метаболитов и энергии, клеточное движение, межклеточные взаимодействия и т. д. Но какие из них являются главными и отличительными? Безусловно, это биосоциальная активность ЗДК, а именно: проведение электрического сигнала нервной клеткой, сокращение миофибрилл – мышечной, секреция соляной кислоты – эпителиальной и др. Причем эта биосоциальная деятельность возможна только в составе ткани и органа, то есть является не индивидуальной, а коллективной. Каждая ЗДК напоминает в своем поведении пчелу в улье, которая пополняет своим мизерным материальным вкладом возможности целого организма. С этой точки зрения можно даже считать, что понятие нормальной дифференцированной клетки относится не к единичной клеточной субстанции, а только, предположим, к ткани. Невозможно анализировать свойства отдельного клеточного образования, взятого самого по себе, то есть вне нормально функционирующего здорового органа.

Совершенно противоположная ситуация возникает в отношении раковой клетки, поскольку ее можно и выделить из пораженного органа, и успешно размножить в условиях in vitro, где она полностью сохраняет все свои свойства, то есть живет как раз сама по себе и для себя. По-видимому, именно в этом и проявляется ее «антибиосоциальность».

В настоящее время мы подходим к ЗДК не менее чем с двух разных точек зрения: клеточной и «биосоциальной». Но ни один из этих аспектов в отдельности не раскрывает феномена ЗДК в ее целостности. Биосоциальное и собственно внутриклеточное существуют в ЗДК в нераздельном единстве и борьбе двух диалектических противоположностей, а разрешение этого противоречия составляет движущую силу саморазвития ЗДК.

В РК подавляется один из двух элементов этой пары – биосоциальный аспект клеточной жизнедеятельности, соответственно, разрушается и «пружина развития ЗДК». Клетка останавливается в своем развитии, а из диалектики хорошо известен следующий постулат: что не развивается, то разрушается.

Существует богатый экспериментальный материал, свидетельствующий о том, что только лишь в условиях нормального информационного и метаболического обмена, характерного для здоровых тканей, возможны существование и развитие биосоциального поведения ЗДК. Напротив, отсутствие этого межклеточного общения, изоляция ЗДК ведет к подавлению их биосоциальности. Достаточно демонстративными в этом отношении являются опыты с «целлофановым канцерогенезом», когда только лишь одним обертыванием мышцы или органа стерильной целлофановой пленкой индуцировали появление в ней злокачественной опухоли. А если для опыта использовалась или перфорированная пленка или ее мелкие фрагменты, не нарушающие межклеточного макромолекулярного обмена, то опухоль, как правило, не развивалась (Студицкий, 1965; Напалков и др., 1989).

Таким образом, сама идея формирования ЗДК предполагает наличие других ЗДК, а также отсутствие любых ограничений для их межклеточного взаимодействия. Это является ярким примером того, что ЗДК в собственном смысле этого слова есть типичное биосоциальное образование.

С другой стороны, ограниченное рассмотрение ЗДК в рамках чисто клеточной биологии нередко приводит к упрощенному толкованию ее функциональной активности. Так и проблему рака, на мой взгляд, чисто «биосоциальную», большинство онкологов рассматривают только с позиции его биологии, иногда сводя все многообразие проблемы канцерогенеза лишь до уровня генома РК.

Но даже тогда, когда мы говорим только о биологических факторах опухолевого роста, то, на мой взгляд, одного генетического уровня также становится явно недостаточно. Следует учитывать и особенности клеточного метаболизма, и патологические отклонения в индивидуальном клеточном онтогенезе, поскольку именно эти эффекты так изменяют биологическую составляющую в поведении клеток, что они совсем по-другому начинают воспринимать регулирующие влияния со стороны организма и становятся к ним менее чувствительными, тем самым постепенно превращаясь в РК.

С этой точки зрения становится понятным и то, почему настолько мала эффективность современных методов лечения рака. Дело в том, что ориентированы они так же в основном только на клеточные, биологические аспекты жизнедеятельности РК, а не на биосоциальные. То есть мы достаточно хорошо научились либо удалять, либо разрушать злокачественное новообразование, а вот в стимулировании «созревания» РК до стадии конечной дифференцировки – здесь наши возможности весьма ограничены. Из лекарственной терапии солидных опухолей я могу вспомнить только один пример данного направления противоракового лечения, когда с помощью длительного применения умеренных доз прогестинов мы иногда достигали не только частичного разрушения рака эндометрия, но и полной дифференцировки оставшихся РК.

Онкология знает много фактов, когда с помощью высокодозной и агрессивной химиогормонотерапии больной доходил до состояния почти полной абляции (уничтожения) РК, но, что удивительно, достаточно часто полученный результат являлся кратковременным и, самое главное, обратимым. Объяснение этого парадокса может состоять в том, что РК, в отличие от ЗДК, обладают колоссальным репарационным потенциалом, и после перенесенного «цитостатического шока» они, как правило, или возвращаются к своему исходному состоянию, или, еще хуже, становятся все более и более злокачественными. А в результате этого вместо терапевтического эффекта мы иногда получаем обратную ситуацию – стимуляцию опухолевого роста! Именно в этом я и вижу основной тупик клеточно-ориентированой терапии рака. Надо искать новые направления! Возможно, этим направлением может стать биосоциально-ориентированная терапия опухолей (см. пункт 2.5.2)

Но для начала попытаемся ответить на вопрос из раздела нормальной физиологии: каким образом в ЗДК объединяются его клеточные и биосоциальные аспекты?

ЗДК появляется в структуре нормальной ткани и в здоровом органе в результате деления клетки-предшественницы не как полностью сформировавшееся биосоциальное единство, а как некий «полуфабрикат». Это значит, что она появляется на свет с не полностью сформированными морфофункциональными системами, которые доформировываются в условиях межклеточного и тканевого обмена энергией и информацией. Г. И. Косицкий (1975) дал этому межклеточному информационному обмену регуляторными белками и нуклеиновыми кислотами, на мой взгляд, очень точное название «креаторная связь» (лат. create – созидать).

С другой стороны, механизм генетической наследственности определяет не только клеточную, биологическую сторону поведения ЗДК, но и ее биосоциальную сущность, то есть то, чем она должна стать. Молодая, недифференцированная клетка – это не tabula rasa, на которой организм «рисует» все, что ему захочется, поскольку наследственность снабжает ее не только сугубо внутриклеточными свойствами, но и зачатками конкретной биосоциальной активности. Это проявляется в том, что молодая недозрелая клетка обладает генетически запрограммированной способностью к «подражанию» находящимся рядом и уже функционирующим ЗДК. Следовательно, молодая клетка никогда не превратится в ЗДК, находясь в изоляции, ей этому надо «учиться», и вводит ее в «мир организма» сообщество расположенных рядом с ней ЗДК, причем реализуют они это свое влияние благодаря специальным, межклеточным, креаторным связям (Косицкий, Ревич, 1975).

Итак, ЗДК представляет собой целостное единство двух начал – клеточного и биосоциального, наследственного и прижизненно приобретенного. При этом ЗДК – это не простая арифметическая сумма двух составляющих, а их интегральное единство, приводящее к возникновению качественно новой ступени биологической организации – дифференцированной клетке многоклеточного организма.

А что же в этой связи являет из себя РК? Во-первых, можно предположить, что ключевым моментом в злокачественной трансформации может стать именно изоляция молодой, недифференцированной клетки от креаторного влияния соседних ЗДК (развитие фиброзной ткани в очаге хронического воспаления, нарушение микроциркуляции, подавление нейротрофического влияния со стороны ЦНС). Ну а во-вторых, если следовать логике диалектического процесса, подавление созревания создает все условия для обратной ситуации – деградации. РК в процессе опухолевой прогрессии просто «забывает» даже то, что было в нее исходно генетически заложено, то есть предпосылки клеточной дифференцировки, которые были в ней запрограммированы. А в результате этого на каждом последующем этапе канцерогенеза деятельность РК становится все более и более антибиосоциальной и разрушительной.

Анализируя далее проблему соотношения ЗДК и организма, мы можем, перефразируя B. C. Соловьева (1989), сказать, что подобно тому, как человечество не слагается из лиц, семей, народов, а предполагается ими, так и организм человека не слагается из ЗДК, а предполагается ими. То есть с этих позиций живой организм есть «дополненная или расширенная» ЗДК, а ЗДК, в свою очередь, это «сжатый или сосредоточенный» организм. Отсюда можно сделать вывод, что ЗДК изначально является образованием клеточно-организменным и вся ее жизнедеятельность представляется лишь постепенным развитием двусторонних клеточно-организменных взаимоотношений.

Принципиального противоборства между ЗДК и организмом в норме быть не должно, возможно лишь противостояние между новой и старой стадиями онтогенеза в процессе коллективной биосоциальной деятельности. Именно последняя и является не просто отличительным, а сущностным признаком ЗДК, причем биосоциальная активность у ЗДК просто невозможна в единичном проявлении и с самого начала выступает только как «коллективное» свойство. В этой ситуации создается любопытный логический «перевертыш», когда, с одной стороны, только ЗДК способна к коллективной деятельности в организме, а с другой стороны, настоящая ЗДК в организме способна только к коллективной деятельности. Неожиданное подтверждение этим своим теоретическим предположениям я нашел в статье академика В. П. Казначеева (1997): «Наши работы показывают, что клеточные культуры это, по существу, клеточные цивилизации, а каждая клетка обладает своим клеточным интеллектом».

Из всего сказанного можно сформулировать следующее, наиболее общее философское определение любого многоклеточного организма, в том числе и человека: это живое положительное единство всех входящих в его состав клеток, поднимающее их на общее сосуществование по преимуществу.

Онтогенетическое развитие организма предполагает деятельное участие всех его дифференцированных клеток. В свою очередь, ЗДК является образованием биосоциальным, и высший смысл ее жизнедеятельности лежит не в ее индивидуальной жизни, а в интересах и судьбе организма, в котором она функционирует.

Поскольку РК считается своеобразным антиподом ЗДК, то, исходя из этого, можно предположить, что РК не является ни «сжатым» организмом, то есть не экстраполирует на себя основные свойства целого, ни клеточно-организменным образованием, так как в процессе своей жизнедеятельности она практически не принимает участия в формировании двусторонних клеточно-организменных взаимоотношений.

РК, по своей сути, есть образование антибиосоциальное, и высший смысл ее жизнедеятельности лежит, прежде всего, в ее индивидуальной жизни, а не в интересах и судьбе организма, в котором она функционирует. Именно в результате этого конструктивное противостояние между ЗДК и организмом, характерное для нормы, перерастает в принципиальное противоборство между РК и организмом-опухоленосителем, характерное для онкологического больного. Очень интересное и неоднозначное высказывание по этому поводу я нашел в работе А. Н. Петрова и И. В. Арепьева (2001): «Клетка человека имеет и собственное сознание, и интеллект, и свою жизненную задачу, а раковая клетка отличается от здоровой тем, что в ее ядре сломана спираль сознания ДНК… Такая клетка не способна созидать, она способна только паразитировать на созданном другими… Поэтому такая клетка сосет энергию в себя» (выделено мной. – Ю. М.).