Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма

«Законопослушный» – генерал А.С. Куликов

В конце октября 2002 г. в телевизионной авторской передаче Савика Шустера «Свобода слова», темой которой был захват чеченскими террористами заложников в театральном центре «Норд-Ост» в Москве, депутат Государственной Думы РФ генерал армии Анатолий Сергеевич Куликов^[534] вскользь обмолвился, что более подробно о событиях в Чечне и его видении путей разрешения этой проблемы он рассуждает в недавно изданной книге «Тяжелые звезды».

Я ждал выхода этой книги. Лично с А. Куликовым я не знаком. Поэтому мне было интересно уточнить, как будет трактовать генерал – активный участник событий 1993 г. – свою роль в тот период, когда наши судьбы пересеклись.

И вот передо мной книга «Тяжелые звезды», подготовленная к изданию коллективом в составе 20 человек, отредактированная известным журналистом и публицистом А.А. Эдоковым и подписанная генералом армии А.С. Куликовым^[535].

Биография А. Куликова – это типичная биография поселкового парнишки, родившегося и жившего в «самом, наверное, глухом, северо-восточном, углу Ставропольского края»^[536], воспитанного советской школой, советской системой, комсомолом. Рос он в тяжелые послевоенные годы. Мне они достаточно хорошо помнятся. Самый быстрый в тот период путь достичь определенной самостоятельности, а впоследствии и семейного благополучия, особенно деревенскому мальчишке, – окончить техникум или военное училище. Толя Куликов выбрал после школы военное училище («все равно какое, лишь бы стать офицером», а дальше – как «судьба» вывезет)^[537]. Судьба была благосклонна к Анатолию Куликову. Не сомневаюсь, что в его карьерном (в положительном значении этого слова) росте сыграли свою позитивную роль и черты характера, сформированные опять же тяжелым послевоенным детством, – напористость, понимание необходимости знаний, терпение, а также природная одаренность.

Есть, правда, в биографии А. Куликова определенные семейные штрихи, схожие с биографией Б. Ельцина, которые, к слову сказать, не отразились на карьерном росте сельского мальчишки, но на определенном этапе отразились на его личном отношении к советской власти, Коммунистической партии – арест в 1936 г. и осуждение отца на восемь лет лагерей с конфискацией имущества по статье «за подрыв кооперативного движения»^[538].

Генерал А. Куликов весьма «одаренный» человек. В самое сложное для страны время, находясь на постах, связанных с необходимостью каждодневно решать проблемы в горячих точках страны – Чечне, Северном Кавказе и Закавказье, – он успешно подготовил и защитил в 1992 г. кандидатскую диссертацию по теме «Военно-мобилизационные аспекты демографической ситуации Российской Федерации», а затем в октябре 1994 г. – одноименную докторскую, которую защитил в Центральном НИИ экономики и конверсии.

Генерал А. Куликов пишет, что он человек «законопослушный», «всегда служил только Закону и всегда соизмерял свои поступки с его требованиями». Как считает генерал, «закон и приказ для военного человека – это святое! Не дай бог через них переступить…»^[539] Но вместе с тем пишет и о том, как в 1989 г. (он был тогда слушателем Академии Генерального штаба) «молодые сорокалетние генералы и полковники… были просто зачарованы энергией и смелостью Бориса Ельцина, дерзкими речами демократов на заседании Верховного Совета СССР». Создается впечатление, что слушатели элитного высшего образовательного учреждения Министерства обороны страны не знали, что творил с партийными и советскими кадрами, многократно перетряхивая их и доводя до самоубийства, «смелый» Б. Ельцин. «Очарование Ельциным было столь велико в среде слушателей академии, – отмечается в книге, – что мы поддерживали его почти безоговорочно»^[540].

«Сейчас и вспоминать смешно, – говорит А. Куликов, – как перед выборами в Верховный Совет СССР весь наш курс прогулял два дня, чтобы обеспечить агитационную работу в пользу Александра (А. Руцкого. – Примеч. авт.). Полковники и генералы, переодевшись в «гражданку» и ощущая себя чуть ли не заговорщиками, возили на личных «жигулях» и «москвичах» его листовки, раскладывая их по почтовым ящикам. Я лично вместе с еще двумя товарищами занимался этим в Рублеве – московском пригороде»^[541].

Как известно, в союзный парламент А. Руцкой не прошел, но избиратели Курска выдвинули и избрали народным депутатом РСФСР по 52-му национально-территориальному округу. Главный же вывод, какой сделал для себя слушатель академии А. Куликов в тот период, состоял в том, что «политика теперь многим показалась живым и перспективным делом, вполне подходящим для того, чтобы заявить о себе во всеуслышание»^[542].

События 1993 г. генерал А. Куликов описывает с позиции заместителя министра – командующего внутренними войсками МВД России. С этой точки зрения у меня претензий к нему нет: генерал сознательно выбрал сторону участников государственного переворота во главе с Б. Ельциным. Первопричиной трагических событий он считает «только политический кризис и неутоленные политические амбиции, а вовсе не народное возмущение или борьбу взаимоисключающих мировоззрений»^[543]. Но как ученый-экономист А. Куликов не может не понимать, что глубинная причина кризисных явлений заключалась в развале экономики, в антинародной социальной политике «демократов» и, как следствие, в потере доверия ко всем институтам государственной власти. Не мог не видеть кандидат наук (на тот период), что в 1993 г. по отношению к уровню 1991 г. цены возросли более чем 450 раз, а по некоторым товарам – в 1000 раз. В то же время денежные доходы населения на тот период, по расчетам Минэкономики, увеличились менее чем в 100 раз. Миллионы россиян были лишены многолетних накоплений – более 300 млрд р. у них было попросту реквизировано.

Определяя потребности в людских ресурсах для обороны страны «в условиях современной демографической ситуации», А. Куликов – кандидат экономических наук, защитил кандидатскую диссертацию в 1992-м и докторскую в 1994 г. по проблеме демографической ситуации Российской Федерации. Анализируя в Главе I – «Современная социально-демографическая ситуация в Российской Федерации» демографическую ситуацию в России, диссертант не мог не выявить, что с начала «демократических реформ» процесс депопуляции и старения общества в России идет ускоренными темпами. По индексу человеческого развития страна скатилась до уровня стран Африки. Если в мировой практике предельное критическое значение суммарного коэффициента рождаемости составляет 2,15, то у нас в стране он равен лишь 1,35. Такая социальная ситуация никак не может характеризоваться как естественная.

Первопричиной трагических событий 1993 г. были не «только политический кризис и неутоленные политические амбиции», стремительно ухудшающаяся социально-экономическая ситуация в стране в результате «реформ» Ельцина – Гайдара, различие в подходах к экономической политике государства, в понимании путей вывода страны из кризиса. Не видеть этого честный ученый-экономист просто не мог. Поэтому и вызывает удивление, даже разочарование то политико-экономическое обобщение, которое сделал А. Куликов: «Я не мог знать всех деталей противостояния, но, как любой россиянин, понимал, что там, наверху, не все гладко»^[544]. Повторяю: как умозаключение генерала я такое обобщение могу понять, но как вывод ученого – доктора экономических наук, если он сам писал диссертации (!!!) – нет.

Указ Президента РФ Б. Ельцина от 21 сентября № 1400, «в соответствии с которым Верховный Совет народных депутатов РСФСР будет распущен»^[545], генерал-«политик» А. Куликов воспринял однозначно и «законопослушно»: все, кто не одобряют антиконституционный указ, действуют вопреки ему, – «участники государственного переворота», вздумавшие «ловить рыбу в мутной воде мятежа». Другими словами, он однозначно принял сторону Б. Ельцина, государственных преступников, откровенных и циничных участников государственного переворота.

Если это так, то, вероятно, не пришлось генералу, начавшему игру в большую политику, прочитать статью 121–6 Основного Закона (Конституции РФ), в соответствии с которой «роспуск либо приостановление деятельности законно избранных органов государственной власти» являются конституционным основанием для немедленного прекращения полномочий Президента РФ. Иначе как не понимать генералу, кандидату экономических наук, что узурпация власти, воспрепятствование деятельности органов государственной власти и ликвидация представительной демократии в лице системы Советов являются тягчайшим нарушением Конституции РФ.

Видимо, не удалось «законопослушному» генералу-политику ознакомиться и с решением Конституционного суда РФ, опубликованным 22 сентября 1993 г. в средствах массовой информации. Рассмотрев Указ президента № 1400 на соответствие действующей Конституции РФ, суд пришел к заключению, что указ нарушает сразу несколько статей Конституции РФ: части 2 статью 1, части 2 статью 2, статью 3, части 2 статью 4, части 1 и 3 статью 104, части 3 пункта 11 статью 121.15, статью 126.6, части 2 статью 121.8, статью 165.1. Это и послужило основанием Верховному Совету РФ, Десятому (чрезвычайному) Съезду народных депутатов РФ отрешить Президента РФ Б. Ельцина от должности.

Понимал ли генерал А. Куликов, что Указ № 1400 антиконституционен, что последствие его – в соответствии с Конституцией РФ – автоматическое отрешение президента от должности? У меня не вызывает сомнения, что понимал. Поэтому не Александр Руцкой провозгласил себя Президентом РФ, как пытается убедить наивных читателей А. Куликов^[546], а Конституция Российской Федерации, Верховный Совет РФ и Десятый (чрезвычайный) Съезд народных депутатов РФ в полном соответствии с Конституцией РФ и заключением Конституционного суда РФ возложили исполнение обязанностей Президента РФ на вице-президента. Особо напомню, что по Конституции РФ эти обязанности возлагались на вице-президента РФ всего на три месяца, то есть на период для подготовки выборов нового Президента РФ.

Другого пути, кроме как поддержать антиконституционные действия Б. Ельцина и государственный переворот, у генерала А. Куликова, командующего внутренними войсками РФ, заместителя министра ВД РФ, не было, как не было иного пути и у министра внутренних дел РФ В. Ерина, у начальника ГУВД Москвы В. Панкратова, поскольку на их совести были избиения и убийства демонстрантов 23 февраля 1992 г. и 1 мая 1993 г., за которые пришлось бы нести персональную ответственность в уголовном порядке.

Напомню читателю о первомайских событиях 1993 г

1 мая решением Президиума Верховного Совета РФ я был назначен ответственным дежурным по Верховному Совету. В 8 часов утра прибыл в свой кабинет в Доме Советов. До 12 часов никаких звонков ни в первую приемную Верховного Совета, ни мне не поступало. Несколько раз связывался с министром безопасности В. Баранниковым, министром внутренних дел В. Ериным, замминистра А. Дунаевым. Они заверяли меня, что в стране все спокойно, никаких происшествий нет.

В 12.30 раздался звонок народного депутата РФ Г. Саенко^[547], который сообщил, что у Гагаринской площади случилось ЧП – произошло избиение демонстрантов с кровавым исходом. Геннадий Васильевич сказал, что он и ряд других народных депутатов вскоре приедут в Дом Советов, и просил их срочно принять. Я доложил о случившемся Председателю Верховного Совета РФ Р. Хасбулатову, который поручил подготовить распоряжение о создании Комиссии по проверке фактов и готовить материалы на сессию Верховного Совета. Созвонился с В. Ериным и выехал в его министерство на улицу Житную. В кабинете министра находились В. Баранников, А. Дунаев, другие ответственные работники МВД РФ. Молча просматривали кадры видеосъемок. Было отчетливо видно человека в спортивной форме, который, как позже напишет Б. Ельцин, «кинулся за руль грузовика и дал газ, знал, что хочет убить милиционера. Это осознанное убийство»^[548]. Погиб сотрудник милиции В. Толокнеев. В кабинете стояла гнетущая тишина. От комментариев все воздерживались. Я сообщил присутствующим о поручении Председателя Верховного Совета РФ и попросил министров В. Ерина и В. Баранникова подготовить необходимые материалы на сессию Верховного Совета РФ и быть готовыми к выступлению на ней.

Вернулся в Дом Советов. Меня уже ждали народные депутаты Г. Саенко, И. Федосеев, Г. Бенов, В. Исаков и другие. Они подробно рассказали, что произошло.

Десятки тысяч москвичей с цветами, флажками, воздушными шарами в 10 часов собрались на Октябрьской площади столицы. Участники демонстрации требовали по традиции пройти к Красной площади. Однако впервые за 75 лет москвичам в этом было отказано под предлогом того, что там проводят митинг профсоюзы (ФНПР). Направления к Парку культуры им. Горького и к Манежной площади были блокированы мощными отрядами ОМОНа, спецмашинами и даже конной милицией.

В 10.45 организаторы направили демонстрантов по единственному свободному Ленинскому проспекту на Ленинские горы, чтобы там провести маевку. Колонна шла во всю ширину семиполосной магистрали столицы. Приблизившись к площади Гагарина, все увидели, что ряды машин^[549] плотно перекрыли улицу, а впереди грузовиков стоят милиционеры со щитами и в касках. Естественно, возник вопрос: зачем нужно было закрывать проход на Ленинские горы, вместо того чтобы, наоборот, обеспечить безопасное движение на маевку? Все свидетельствовало о том, что готовится крупная провокационная акция, цель которой довести людей до озлобления и столкнуть с милицией, что и подтвердили последующие события.

Как потом выяснилось, в первые ряды демонстрантов были внедрены провокаторы – переодетые в голубые спортивные костюмы курсанты Высшей школы МВД. (Один из них в драке потерял свое удостоверение. Об этом писал журналист А. Митрофанов.) Когда первые ряды демонстрантов подошли вплотную к строю милиционеров, закрытых щитами, провокаторы начали бить демонстрантов. Те, естественно, стали обороняться и давать отпор. Провокаторы бросились прятаться за спины расступившихся омоновцев. Преследуя их, демонстранты наталкивались на щиты милиции, из-за которых их стали бить резиновыми дубинками. А далее начал действовать «эффект толпы»…

Демонстранты, шедшие сзади, подталкивали впереди идущих, что неизбежно увеличивало массу людей, сталкивавшихся с милицией и подвергавшихся побоям. Цепь из милиционеров разорвалась и пропустила демонстрантов. Однако люди неожиданно натолкнулись на вторую линию из бойцов ОМОНа, попали в «мешок». Самое главное, избиение безоружных людей началось без какой-либо команды. Омоновцы с искаженными злобой лицами стали молотить дубинками женщин, стариков, молодежь. Били все: и рядовые, и сержанты, и офицеры. Сразу же после первых ударов появились раненые до крови. Многие убегали, но их догоняли, сбивали с ног, били ногами. Резиновая палка московской милиции с тех пор получила достойное название «демократиза-тор». И события на Ленинском проспекте не единственный подвиг в деле продвижения «идей демократии» в массы.

Ни у кого из принимавших участие в демонстрации народных депутатов РФ не вызывало сомнения, что избиение москвичей происходило по заранее намеченному плану. Омоновцы заранее получили приказ избивать людей. Это была откровенная акция устрашения, особенно циничная потому, что происходила она под транспарантом, протянутым через Ленинский проспект над местом избиения и гласившим: «С праздником, дорогие россияне!» Были избиты сотни людей, многих из которых увезли в отделение травматологии Первой градской больницы.

Я рассказал народным депутатам, что был в кабинете министра ВД РФ и видел видеокадры с места событий, в том числе и кадры гибели милиционера. Они обратили мое внимание на то, что прыгнувший за руль грузовикабыл одет в новый спортивный костюм. Таких лиц в одинаковых спортивных костюмах среди демонстрантов было довольно много. Передвигать машину не было никакой необходимости. Это было чистой воды провокацией, своего рода спусковым крючком, после которой сослуживцы – милиция и омоновцы, на чьих глазах произошла эта трагедия, стали яростно мстить за своего товарища. Поэтому в кабинете министра и не комментировали эти события.

Вывод народных депутатов был один: не у площади Гагарина, так в другом месте это избиение обязательно бы состоялось! Однако наиболее ретивые «демократы» не были бы таковыми, если бы не заявили, будто пролитая кровь была «явно спровоцирована руководством Компартии»^[550]. Вот образец циничного приема, когда вор кричит: «Держи вора!»

Было подготовлено распоряжение Председателя Верховного Совета Российской Федерации Р. Хасбулатова (№ 362–1) о создании комиссии из народных депутатов РФ, Московского городского и районных Советов народных депутатов по расследованию событий 1 мая 1993 г., которую возглавил народный депутат Г. Бенов^[551]. В состав комиссии вошли: Жуков Л., Шумилина Т., Данилов И., депутаты Моссовета; Попова М. – от Ленинского райсовета; Марков Г. – депутат Октябрьского райсовета г. Москвы.

Открывая сессию, Р. Хасбулатов сказал, что кровавая, трагическая бойня в Москве глубоко потрясла россиян, мировую общественность. «В основе майского события, – подчеркнул Председатель Верховного Совета РФ, – лежит, несомненно, конфронтационная деятельность как леворадикальных партий и групп, широко представленных в исполнительной власти, так и праворадикальных движений, отдельных лиц в этом движении. Всем видно, что в последнее время взята на вооружение стратегия революционной целесообразности и отбрасывания законности, демократических достижений последних лет. Открыто говорят о роспуске, разгоне представительных органов, Советов всех уровней…

Поскольку такая политика, ясное дело, не может объективно поддерживаться большинством населения, народа, то остается, оказывается, применить силовые методы. Это необходимо для того, чтобы запугать население, подавить и разгромить несогласных…»

На сессии приводились данные, что после двухчасового избиения мирных демонстрантов за медицинской помощью обратились 580 человек, фактически же пострадавших было значительно больше.

А что же власть имущие? Выступление на сессии Верховного Совета РФ и.о. мэра Москвы Ю. Лужкова было безапелляционным. У него не нашлось ни слова сочувствия пострадавшим, ему не хватило элементарной совести принести извинения гражданам, получившим в результате этой провокационной акции увечья и ранения. Напротив, была продемонстрирована полная убежденность в правомерности силовых действий против инакомыслящих и уверенность в своей правоте. Ю. Лужков утверждал, что демонстранты по пути громили на Ленинском проспекте коммерческие палатки, что многие из них были вооружены «заточками». Однако ничего подобного не было. Ни одна из фото – и телекамер, установленных на доме, к которому был прикреплен вышеупомянутый транспарант, не зафиксировала этих фактов. Это еще одно подтверждение того, что избиение демонстрантов и примерное его место планировалось заранее.

Не менее вызывающе вел себя на сессии Верховного Совета и министр внутренних дел В. Ерин. По его словам, работники милиции, проводя акцию устрашения у Калужской заставы, «вели себя мужественно, достойно, выполняя свой служебный долг, выполняя принятую присягу…» При этом В. Ерин сгоряча выпалил, что он, министр внутренних дел РФ, лично руководил операцией, затем, видимо, понял, что сказал лишнее, покраснел и под неодобрительные возгласы народных депутатов пулей выскочил с трибуны^[552]. Более того, министр невольно признал, что провокация у площади Гагарина планировалась заранее: как только демонстрация пошла от Октябрьской площади в сторону Ленинских гор, колонна грузовиков была направлена к площади Гагарина, где и перегородила Ленинский проспект.

Большинство народных депутатов приняло постановление Верховного Совета РФ, в котором осудило политику разделения народа на противоборствующие части, политику противопоставления милиции народу, политику конфронтации, способную привести к гражданской войне.

Я уже тогда был уверен (и это подтвердили события сентября – октября 1993 г.), что трагические майские события были не чем иным, как тренировкой репрессивного аппарата, проверкой руководства МВД РФ, командования внутренних войск, ГУВД Москвы, ОМОНа, проверкой реакции мировой общественности на силовые меры, в том числе и с кровавым исходом, в отношении оппозиции, политических противников ельцинского режима.

«Законопослушность» генерала А. Куликова меня просто умиляет. Книга «Тяжелые звезды» вышла в свет в 2002 г., когда и Б. Ельцин, и его идеологи откровенно признались, что в сентябре – октябре 93-го они действительно вышли за рамки конституционного поля. Можно было бы, конечно, подумать, что «содействовавшие в подготовке этой книги к изданию», «литературный редактор», да и сам А. Куликов не читали этих откровений. Но многочисленные ссылки в книге «Тяжелые звезды» свидетельствуют, что ее авторы знакомы с этими публикациями.

Приведем хотя бы два высказывания:

Б. Ельцин: «…Впервые в жизни в голове у меня сверлила одна и та же мысль… все ли возможности я исчерпал? Россия утомилась от беззакония. А первый всенародно избранный президент закон нарушает, пусть плохой закон, нелепый, ставящий страну на грань развала, но все равно – закон»^[553].

Ю. Батурин, помощник президента по правовым вопросам: «Решение Президента основывается на том, что через закон переступить можно»^[554].

И, разумеется, это было необходимо в связи с «великой целесообразностью», ради сохранения и упрочения «демократии» и «свободы». Как эти слова совпадают с речами Аугусто Пиночета!

В 2002 г. А. Куликов был уже не просто генералом, а депутатом Государственной Думы РФ, политиком, сам стал заниматься законотворческой деятельностью. Он тоже мог бы внести определенные коррективы в свое отношение к Указу № 1400, кровавым событиям сентября – октября 1993 г. Однако А. Куликов продолжает верить в свою «законопослушность», продолжает убеждать читателя, что «Верховный Совет, возглавляемый Русланом Хасбулатовым, и вице-президент Александр Руцкой решились на захват президентской власти», при этом они «не столько отстаивают законность в России, сколько рвутся к безбрежной власти»^[555], что именно они были организаторами и вдохновителями «смуты». Генерал-политик предпочитает не задумываться, почему Кремль не согласился с решениями Верховного Совета и Десятого (чрезвычайного) Съезда народных депутатов РФ, принятыми в сентябре (до кровавых событий! – Примеч. авт.), провести одновременные выборы и народных депутатов, и Президента РФ? Не задумался политик и над тем, почему Б. Ельцин не выполнил свой же Указ от 23 сентября 1993 г. «О досрочных выборах Президента Российской Федерации», которым была определена и дата – 12 июня 1994 г. (после выборов депутатов Федерального собрания РФ 12 декабря 1993 г.) и которым как индульгенцией, покрывающей грех госпереворота, размахивали все «демократические» СМИ?

В России подобное «законопослушание» становится характерной чертой политической жизни. Классический пример – вопрос о третьем сроке для губернаторов. Суть проблемы в следующем. В 1999 г. Государственная Дума приняла Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ». Законом было определено главное – руководитель региона (губернатор, президент) имеет право занимать свой пост лишь два раза подряд. Закон запретил отдельным кланам узурпировать власть на многие годы – тем более пожизненно. Однако проблема губернаторства (суть вопроса!) была подменена формой – с какого момента следует исчислять губернаторские сроки и как быть тем регионам, где местное законодательство в этой части не соответствовало федеральному? В феврале 2001 г. Госдума приняла поправку к закону, которая обнулила (!) все старые губернаторские сроки, и первым стало считаться то избрание, которое случится после октября 1999 г. Право на третий срок получили 69 из 89 глав регионов. Нормальным, а не «законопослушным» депутатам было очевидно, что это ход не юридический, а чисто политический, попирающий и принцип сменяемости власти, и принцип всеобщего равенства перед законом.

Страсти вокруг «закона о третьем сроке» вновь разгорелись во время выборов в Якутии. Спор дошел до Конституционного суда. «Законопослушные» судьи 9 июля 2002 г. подтвердили решение, согласно которому отсчет первого губернаторского срока начинается… с октября 1999 г. Другими словами, в нарушение одного из основных демократических принципов – ротации власти – Конституционный суд разрешил губернаторам оставаться в своих креслах практически пожизненно. Произошла «мягкая» законодательная революция во имя лояльности по отношению к Центру. Чем эта лояльность закончится для Конституционного суда, будет подробно рассмотрено в отдельной главе.

После прочтения книги «Тяжелые звезды» у читателя, а я беседовал со многими на эту тему, возникают как бы два образа генерала А. Куликова. Один – до назначения его министром внутренних дел, второй – когда генерал армии А. Куликов стал министром, вице-премьером правительства Российской Федерации.

До назначения откровенно выпирает его рьяная карьерная активность, желание пробиться выше любой ценой:

назначение начальником войсковой оперативной группировкой (ВОГ) на Северном Кавказе, а затем и командующим внутренними войсками МВД РФ осенью 1992 г. с помощью тогдашнего вице-премьера С. Шахрая;

телефонный разговор 24 сентября 1993 г. с назначенным Съездом народных депутатов РФ министром внутренних дел РФ А. Дунаевым, «подробно записанный на листке бумаги… для истории». Все оценил, все понимал генерал того периода: «Вы обречены… спецназ будет вести огонь на поражение… сомнительные авантюры Руцкого и Хасбулатова…»^[556] А. Куликов безбоязненно шел на нарушение Конституции РФ и Закона;

телефонный разговор с командующим Московским военным округом, однокашником по академии им. Фрунзе генералом Л. Кузнецовым 3 октября 1993 г. по поводу «Останкино». На слова генерала Л. Кузнецова: «Никуда солдаты не пойдут, воевать ни с кем не будут!» – отреагировал тем, что послал к «Останкино» 2-й мотострелковый полк ОМСДОНа. Нежелание же некоторых генералов участвовать в государственном перевороте А. Куликов расценивает очень просто: «…Не была армия готова к такому повороту событий»^[557].

Сам же А. Куликов расценивает свое продвижение по иерархической лестнице «выбором времени», а назначение министром внутренних дел в июле 1995 г. – «в некоторой степени случайным»^[558]. Ему, «романтику – строителю обновленной России», показалось странным, что до назначения на высокую должность в МВД России Б. Ельцин не встретился с ним, не побеседовал, не прощупал, что называется, «нутро» выдвиженца. Наивный генерал-политик!

Назначение никак не было случайным. Во-первых, его биография, конечно же, была внимательно отслежена с учетом всех «семейных нюансов» и особого времени – войны в Чечне. Во-вторых, наивно полагать, будто Ельцин посетил дивизию им. Дзержинского накануне осенних событий 1993 г. только ради любопытства. Уже тогда он сделал ставку на генерала А. Куликова. И генерал (вместе со своими единомышленниками генералами Шкирко, Голубцом, Романовым) полностью оправдал надежды президента в кровавых событиях 93-го. В-третьих, события 93-го в определенной степени «сломали» В. Ерина. Это стал уже не тот, готовый на все, в том числе и на пролитие крови, «жандармский» генерал. Свидетельство тому – последующие чеченские события и его поведение там. Пришлось этого «трудолюбивого, доброжелательного и скромного человека»^[559], на чьей совести сотни убитых и тысячи искалеченных россиян, назначить заместителем директора Службы внешней разведки (СВР).

В целом же, как мне представляется, даже только по итогам сентября – октября 1993 г. генерал А. Куликов был «достоин» назначения на пост министра внутренних дел. И не нужно ложно скромничать, что на этот высокий пост генерала выдвинул якобы «случай», «выбрало время, и лишь ему одному я благодарен за рекомендации и положительные характеристики…»^[560]

Заблуждаетесь, господин генерал. Б. Ельцин и команда его сподвижников (тот же С. Шахрай) приметили вас и двигали по служебной лестнице, поскольку все ваши «законопослушные» действия соответствовали требованиям ель-цинизма как политико-экономическому явлению. Да и сам А. Куликов делает в книге правильное обобщение, что при повторении ситуации 1993 г. «в МВД может понадобиться исполнительный и очень надежный жандармский генерал, способный устрашить политическую оппозицию»^[561].

О том, что «генералов-жандармов» готовили к будущим акциям устрашения, говорят многие факты. Вспоминаю один из них.

В декабре 1995 г. президент Б. Ельцин присвоил звание генерала армии (с вручением маршальской звезды) директору ФСБ М. Барсукову (который еще несколько месяцев назад был лишь генерал-лейтенантом) и министру внутренних дел А. Куликову. В 1993 г., перед тем как занять боевые позиции на Краснопресненской набережной, армия пополнилась не одной сотней новых генералов – чтобы генералы знали, чья «рука щедрая». Но звания генерала армии в то время удостоился лишь В. Ерин. За что же такая милость снизошла в 1995 г.?

Накануне праздника Октября средства массовой информации (в том числе и электронные) привели интервью главы президентской администрации

С. Филатова. В свойственном ему духе он высказал очень смелое предположение о возможности в России гражданской войны, если на выборах в Государственную Думу победят левые силы: «Вот я с предпринимателями встречался, они же открыто говорят: "Сергей Александрович, мы будем защищать то, что у нас уже есть, всеми имеющимися у нас средствами"». Более того, углубил мысль С. Филатов, и в Кремле есть люди, которые готовы на все, чтобы свою власть из рук не выпускать^[562].

Другими словами, высокие звания, присвоенные в декабре 1995 г., были щедрым авансом за грядущую преданность по «защите Отечества».

О роли генерала А. Куликова в событиях 18 марта 1996 г., при очередной попытке Б. Ельцина и его окружения разогнать Государственную Думу, запретить Коммунистическую партию и передвинуть выборы президента РФ на два года, то есть на 1998 г., я подробно написал в главе «Провокация…». Здесь же хотелось бы сформулировать мое видение причин более осторожного поведения генерала в этот период.

В событиях 1993 г. генерал А. Куликов играл, как описывается в книге «Тяжелые звезды», активную, а в некоторые периоды времени (когда генералы В. Панкратов, Александр Куликов, Е. Севостьянов страдали, по его мнению, «кабинетной уверенностью») даже ведущую роль. Но, будучи заместителем министра – командующим внутренними войсками, он все-таки был в тени, за спиной действующего министра внутренних дел В. Ерина. (Поэтому за силовую поддержку государственного переворота, за особые «заслуги» в событиях кровавой осени 93-го именно В. Ерин, а не А. Куликов был награжден звездой «Героя России».)