Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма
TextА. Руцкой: генерал без грима
Тезис о том, что на волне «демократических реформ» бурно поднялась пена в генеральской среде, особенно наглядно подтверждается на примере еще одного, далеко не рядового участника событий августовских 1991 г. и октябрьских 1993 г., да и всей политической жизни России начала 1990-х гг., – полковника, а затем генерал-майора А. Руцкого. Его стремительный взлет к кремлевским высям и столь же быстрое падение ставит перед всеми, кто размышляет над крутыми поворотами событий первых лет независимой России, вопрос о том, кто же такой Александр Владимирович Руцкой?
Чтобы понять феномен генерала А. Руцкого, необходимо представить себе его жизнь перед вступлением на путь политика. До моего знакомства с А. Руцким мне много рассказывал о нем народный депутат РСФСР А. Коровников, работавший в Верховном Совете РСФСР в Комитете по делам инвалидов, ветеранов войны и труда, социальной защиты военнослужащих и членов их семей. Они были близко знакомы с А. Руцким. Многое впоследствии мне рассказал и сам Александр Владимирович.
Руцкой родился 16 сентября 1947 г. в семье с давней традицией военной службы. В 18 лет он поступил в Высшее летное училище в Барнауле. В 1971 г. вступил в КПСС, что позволило ему в тот период успешно делать военную карьеру. После окончания Военно-воздушной академии имени Ю.А. Гагарина (1980) стал тренировать военных летчиков в ГДР
В 1984 г. был назначен командиром эскадрильи, которую через год направили в Афганистан. Руцкой очень гордился тем, что его эскадрилья не имела потерь во время войны. Однако, несмотря на успехи, эскадрилья была расформирована. А. Руцкой получил другое назначение.
Пилотируя самолет-штурмовик Су-23, Руцкой совершил 428 боевых вылетов. В 1986 г. его самолет был сбит ракетой «Стингер», а сам Руцкой получил серьезное ранение – у него был поврежден позвоночник. Прикованный к креслу на колесах, будучи в должности заместителя руководителя Тренировочного центра ВВС в Липецке, Руцкой мог уйти в отставку, рассчитывая на комфортабельную по советским стандартам жизнь.
Вместо этого, восстановив здоровье после ранения, Руцкой в 1988 г. вернулся в Афганистан. На этот раз в качестве заместителя командующего ВВС 40-й армии. Командующим армией, то есть его прямым начальником и командиром, оказался Борис Громов, которого позднее соперник Б. Ельцина в борьбе за президентский пост Н.И. Рыжков избрал своим партнером в качестве кандидата на пост вице-президента.
В дополнение к командной работе Руцкой продолжает летать – до тех пор, пока в августе 1988 г. его вновь не сбивают, на этот раз над Пакистаном. Руцкой оказался в плену. Как высокопоставленному военному, ему не раз предлагали политическое убежище в Канаде. Он неизменно отказывался. Страстно хотел вернуться в Россию, не отделяя своей судьбы от судьбы армии. Через два месяца нахождения в плену его обменяли на пакистанского шпиона.
Вернувшись на Родину, А. Руцкой получил Золотую Звезду Героя Советского Союза. «Именно я представил Александра Руцкого к званию Героя Советского Союза, – скажет позднее министр обороны СССР маршал Д. Язов, – за то, что он, как сообщали нам разведчики, героически вел себя в плену…» Вместе с высшей наградой А. Руцкой получил предложение поступить в Академию Генерального штаба.
В это же время он пробует себя на политическом поприще. Однако здесь его ждало разочарование. Попытка избраться депутатом Верховного Совета СССР по Москве провалилась.
Интервью А. Руцкого того периода не содержат никаких серьезных политических заявлений, только подчеркивают его желание не покидать армию. Он вернулся в Липецк. Возглавил Тренировочный центр летчиков ВВС и уже здесь снова окунулся в политику. И опять неудачно.
В конечном счете А. Руцкой попросился опять в Афганистан. Ему обещали командование своей эскадрильей. Он продолжил доблестно сражаться на войне. Но вернулся с нее крайне разочарованным действиями политиков, втянувших страну в афганскую авантюру. А. Руцкой вновь решил войти в политику – с целью, как он заявил, постараться изменить политический курс страны. Ни больше, ни меньше.
В Москве он включился в борьбу за депутатский мандат народного депутата СССР в районе, население которого выступало за реформы. Ему предстояла конкурентная борьба с такими известными всей стране фигурами, как поэт Евгений Евтушенко и главный редактор журнала «Огонек» Виталий Коротич. Военная карьера, да еще служба в Афганистане настроила против А. Руцкого «демократически» ориентированные силы. Это и сыграло решающую роль в его очередном поражении.
Последовал еще один поход в провинцию. На этот раз – в Курск. Руцкой включился в общественную деятельность и выборную кампанию Съезда народных депутатов РСФСР, теперь уже при открытой поддержке местной организации Коммунистической партии.
«Мой интерес к политике, – говорил он, – был вызван растущим отвращением к невыполненным обещаниям, демагогии и пустословию. Я чувствовал себя больным из-за чувства стыда за свою страну».
Оставаясь по форме коммунистом (партбилет КПСС, как он говорил, не сдал), по сути А. Руцкой быстро превратился в критика руководства партии, Верховного Совета СССР и лично М. Горбачева. Он резко осуждал их молчаливое согласие с «незаконными» попытками подавить литовских сепаратистов при помощи спецназа. А. Руцкой не выступал за независимость Прибалтийских республик, но и не был против нее, если таким, как он считал, оказался выбор их народа. По этой причине он и осуждал применение силы в этих регионах. Вместе со своим коллегой по Верховному Совету РСФСР, сотрудником Министерства внутренних дел Василием Травниковым Руцкой требовал, чтобы Верховный Совет отклонил решение о введении без предварительного согласия местных городских Советов армейского патрулирования в российских городах, высказывался против его использования в Литве.
Вскоре после избрания народным депутатом РСФСР А. Руцкой возглавил Комитет Верховного Совета РСФСР по делам инвалидов войны и ветеранов труда, солдат-интернационалистов, социальной защиты военнослужащих и членов их семей. Этот комитет не всегда имел такое неуклюжее название. Сначала он занимался только ветеранами войны и их семьями. Затем были добавлены ветераны войны в Афганистане. Потом – инвалиды и другие. Наконец в него включили все социально неблагополучные группы российского общества.
В этот период у меня было достаточно много встреч с Александром Владимировичем. Это связано с тем, что комитет получал тысячи писем с просьбами о помощи, особенно финансовой. Мне как председателю Комиссии Верховного Совета РСФСР по бюджету, планам, налогам и ценам приходилось вместе с А. Руцким искать решения, чтобы помочь различным общественным организациям, в том числе и «афганцам». А. Руцкой не владел, что называется, «бюрократической кухней» и все пытался решить по-военному прямолинейно, горячился, обвиняя меня в формальных придирках. Любил ввернуть смачный анекдотец, не мог не вставить в то или иное суждение легкий матерок. Но, в конечном счете мы все же находили общий язык. В тот период, после откровенного «наезда» на него со стороны «демократов» в период предвыборной кампании, да еще с укорами за службу в Афганистане, он был жестко сориентирован на коммунистов.
Офицеры, служившие с А. Руцким в Афганистане, давали ему самые разные характеристики. Подчеркивали его напористость и в то же время непредсказуемость. Как образно выразился один из сослуживцев А. Руцкого, до обеда полком командует подполковник Руцкой, а после обеда приходит Александр Владимирович и отменяет все приказы. Эта непредсказуемость впоследствии сыграла с А. Руцким злую шутку.
Внешне А. Руцкой выглядел весьма импозантно, всегда был прекрасно одет, с тщательно подобранным к дорогому костюму галстуком. Его гусарские усы, прическа были аккуратны. Все это не могло не нравиться, особенно женщинам.
В комитет, который возглавлял А. Руцкой, шли за помощью родители, чьи дети, не выдержав «дедовщины» в армии, покончили с собой или были «в бегах», афганцы, не находившие справедливости. Всем старались помочь. «Я когда окунулся во все это, – рассказывал Александр Владимирович, – когда столкнулся с бюрократической машиной, с беспределом на государственном уровне, то волосы дыбом встали».
Комитет и его председатель А. Руцкой пользовались большим уважением в Верховном Совете РСФСР
На Первом Съезде народных депутатов РСФСР он полностью поддержал Декларацию о государственном суверенитете России. Это позднее он прозреет и скажет: «Если бы мы тогда достаточно четко представляли, чем все это может закончиться… Тогда бы и голосовали, наверное, по-иному. И страну бы не развалили».
Многого не понимал в то время полковник А. Руцкой. Но амбиций было выше крыши. Да вдобавок окружение из подпевал и льстецов делало свое черное дело. Невольно кружилась голова. «Только мой комитет, – с пафосом говорил А. Руцкой, – выполняет поставленную задачу, меня хвалит Силаев, я достаю инвалидные коляски, я помогаю в решении судеб незаконно уволенных и обиженных офицеров».
Вспоминаю один из разговоров с А. Руцким. Я доказывал ему, что реформы и преобразования в экономике нужны, но кавалерийским наскоком они не делаются. Необходима четкая стратегия преобразований, рассчитанная на годы. За время же так называемых реформ и уже годового правления Б. Ельцина жизнь становится все хуже и хуже. Возникает справедливый вопрос: «Зачем нужны такие реформы?»
Наш разговор проходил во время проведения Третьего (внеочередного) Съезда народных депутатов РСФСР в апреле 1991 г. Социально-экономическая обстановка в стране все ухудшалась. Достаточно сказать, что снижение произведенного национального дохода, производительности общественного труда по сравнению с 1989 г. в РСФСР было большим, чем на Украине, в Белоруссии, Казахстане. Между тем народные депутаты помнили заявление Б. Ельцина при утверждении его на пост Председателя Верховного Совета РСФСР, что пройдет год-два – и можно на Съезде заслушать отчет о проделанной работе и произвести необходимую ротацию.
Видя ухудшение социально-экономического положения в стране, народные депутаты из фракции «Коммунисты России» поставили вопрос о необходимости проведения внеочередного Съезда. Кроме того, накануне был проведен всероссийский референдум о введении в России поста президента, что также требовало обсуждения вопроса на Съезде.
Вот в этой обстановке и происходил наш разговор с Руцким. «Что ты, Юрий Михайлович, все демократы да демократы, – возражал он мне. – Причины в том, что почти разрушенный дом начали строить. Не пойму, что плохого, если будет введен пост Президента России, будет он избран всенародно. Для Ельцина стать президентом – не самоцель. Он стремится утвердить подлинное народовластие, сделать жизнь россиян лучше».
Пройдет два года, и А. Руцкой на себе прочувствует это «народовластие» и улучшение жизни «по Ельцину». А пока окружение «демократов» уловило слабинку полковника и сделало все, чтобы перетянуть его на свою сторону. Такой случай вскоре представился.
Обсуждение социально-экономического положения в стране на Третьем Съезде народных депутатов шло остро. Программа правительства И. Силаева как не содержащая мер по стабилизации экономики подверглась жесткой критике. Некоторые депутаты, в том числе и фракция «Коммунисты России», ставили вопрос об отставке руководства Верховного Совета и правительства. Эта дискуссия накалила обстановку.
И вдруг председательствующий – Б. Ельцин – вне записи для выступлений предоставил слово народному депутату РСФСР А. Руцкому. Тот объявил, что им сформирована новая депутатская группа «Коммунисты за демократию», в которую вошли 170 депутатов-коммунистов. Однако потом выяснилось, что в списке было лишь 95 человек и только 10 из них входили ранее во фракцию «Коммунисты России». Но и 10 голосов в то критическое время имели принципиальное значение, если вспомнить, что Б. Ельцин был назначен на должность Председателя Верховного Совета РСФСР перевесом в один, и то фальшивый, голос.
Руцкой обвинил фракцию «Коммунисты России» в «консерватизме, деструктивности, практически в полном отсутствии гибкости». По его мнению, «фракция отошла от решений XIX партконференции, ХХУШ съезда, вводит в неработоспособное состояние Съезд, создает атмосферу нервозности среди общества и избирателей».
Этот раскольнический шаг А. Руцкого сыграл свою коварную роль, стал маленькой гирькой, которая склонила весы парламентской борьбы в пользу Б. Ельцина: Съезд не принял решения об отставке руководства Верховного Совета и правительства и по ряду других ключевых вопросов.
На этом же Съезде А. Руцкой поддержал Б. Ельцина, выступив против Заявления шести руководителей Верховного Совета РСФСР (Светланы Горячевой, Владимира Исакова и других). Причем он высказал это фразой, которую позднее ему повторят самому. «Никак не могу взять в толк, – заявил тогда Руцкой, – как можно на месте Горячевой и ее сообщников тут же не подать в отставку после злобного, не поддержанного большинством выпада против российского лидера?»
Не думал тогда А. Руцкой, что пройдет чуть более полугода, и он, уже будучи вице-президентом, обрушится с резкой критикой на «мальчиков в розовых штанишках» из правительства, возглавляемого лично Б. Ельциным. Вот тогда-то Е. Гайдар ехидно припомнил ему его же выпад: «В таких случаях сначала в отставку подают, а потом критикуют».
Но пока А. Руцкого все восхваляли: как же, член ЦК КП РСФСР в оппозиции к КПСС повторяет «подвиг» Б. Ельцина. К его депутатской группе, по существу, новому общественно-политическому движению, присоединяется «Демократическое движение коммунистов» Василия Липицкого. А. Руцкой утверждает, что за ним уже 3 млн 700 тыс. коммунистов, хотя это был чистой воды блеф.
Рейтинг А. Руцкого среди «демократов» рос как на дрожжах. И в середине мая 1991 г. он решил дать своим оппонентам «бой» на Пленуме ЦК. Будучи членом ЦК, я присутствовал на этом пленуме. Выступление А. Руцкого претендовало на некую новизну: плюрализм форм собственности, суть рыночных отношений, борьба против аппарата КПСС, место КП РСФСР в партийной системе. Однако по своей экономической сути выступление А. Руцкого было абсолютно безграмотно.
И здесь, на Пленуме ЦК КП РСФСР, на мой взгляд, произошло то, что послужило открытому переходу А. Руцкого в стан «демократов». Его выступление, достаточно сумбурное, неубедительное, может быть, и политически не выдержанное, было встречено членами ЦК шумом, выкриками, в общем, неуважительно. Особенно взорвался зал, когда А. Руцкой сказал: «Чтобы решать проблемы страны, ЦК компартии РСФСР надо быть с руководством России. Народ выбрал этот Верховный Совет: я – коммунист, и Силаев, и Хасбулатов – коммунисты!» Послышались выкрики: «Что, и с Ельциным надо быть вместе?», «Да какой Силаев коммунист!» и т. д.
А ведь выступал не просто коммунист А. Руцкой, не просто член ЦК, а еще и член Президиума Верховного Совета РСФСР. Это обстоятельство не только не было учтено секретариатом пленума, руководством ЦК, а, наоборот, вызывало откровенно выраженное раздражение: «Ишь ты, выскочка, пытаешься нас учить» – явно прочитывалось в глазах участников пленума.
Вторая ошибка, на мой взгляд, заключалась в том, что руководство ЦК КП РСФСР, вместо того чтобы бороться за коммуниста А. Руцкого, стало вести линию на исключение его из партии, обвиняя «в измене и предательстве». Я, как член ЦКК, выступал категорически против, и ЦКК не приняла решения об исключении члена ЦК КП РСФСР из партии. К процессу подключилась «первичка» ВВС, которая исключила А. Руцкого из рядов партии, а вскоре Пленум ЦК КП РСФСР утвердил это решение.
Еще больше окрылило генерала, когда видные «демократы» – А.Н. Яковлев, Г. Попов, А. Собчак, Э. Шеварднадзе – пригласили его подписать Заявление «Движения демократических реформ».
Демарш А. Руцкого того периода, своего рода сжигание мостов, можно оценить как решение войти в «российскую политическую элиту». И «демократы» приняли его в свой клан. Однако не мог понять Александр Владимирович, что он все больше становился игрушкой в чужих руках.
Не удивительно, что Б. Ельцин остановился на полковнике А. Руцком при выборе кандидатуры будущего вице-президента.
Ельцин в «Записках президента» пишет, что долго выбирал себе будущего вице-президента. Ни Г. Бурбулис, ни Р. Хасбулатов его в этом качестве не устраивали. И вдруг о А. Руцком вспомнили Людмила Пихоя и Геннадий Харин из группы спичрайтеров. Идея Б. Ельцину сразу понравилась своей неожиданностью. А. Руцкой реально сможет повести за собой армейские круги, часть коммунистов, большое количество простых людей, особенно женщин. И А. Руцкой был «утвержден» на пост вице-президента за несколько часов до истечения срока подачи документов в Центризбирком.
Однако сам А. Руцкой весьма некритично подошел к политическому предложению Б. Ельцина. Суть противоречивого поведения А. Руцкого весьма прозрачна и состояла в следующем: если он не видел основной тенденции политического и социально-экономического развития страны, не видел, не чувствовал, что Россия начала скатываться вниз, к развалу всех государственных и других общественных институтов, и дал согласие стать членом команды Б. Ельцина, то есть стать реальным сторонником ельцинизма как системы, то он не политик; если же он это видел и дал согласие, опираясь на бродившие слухи о тяжелой болезни Ельцина, то это чистой воды карьеризм, за что он неминуемо должен был поплатиться. Что впоследствии и произошло.
Б. Ельцин же сделал весьма обоснованный для своей победы выбор, пригласив кандидатом в вице-президенты полковника, Героя Советского Союза А. Руцкого. В этом он не ошибся. Я уже в то время знал, что Б. Ельцин считал А. Руцкого просто предвыборной марионеткой, которую затем можно за ненадобностью выкинуть[520].
На президентских выборах в 1991 г. тандем Б. Ельцин – А. Руцкой победил в первом же туре.
Дальнейшая судьба А. Руцкого, его взаимоотношения с президентом, как этого и следовало ожидать, сложились весьма драматично.
Первый «удар» А. Руцкой получил во время президентской инаугурации, когда его не пригласили на сцену, а просто отвели место в зале. Сам-то А. Руцкой считал, что он, как американский вице-президент, второй человек в стране. Это для самолюбивого генерала стало неожиданным и легло в осадок тяжелым грузом. Этот момент сразу же уловила «свита короля», и постепенное ущемление «второго» человека последовательно продолжилось не только со стороны Б. Ельцина, но и его камарильи.
А. Руцкой же не «уловил» этой тонкости и активно взялся за работу. Он попытался сам определить поле своей деятельности: «Контроль за исполнительной властью, создание системы управления народным хозяйством, формирование в России национальной гвардии».
Однако очень скоро А. Руцкого начали все больше удалять из круга ближайших советников президента. Уже 19 декабря 1991 г. Ельцин лишил его доступа к реальным рычагам управления, подписав указ о переходе всех структур, которые раньше курировал вице-президент, в ведение правительства. Президент не подписал также Положение о национальной гвардии, перестал приглашать вице-президента на массовые мероприятия со своим участием, стал все больше отдалять его от себя. Это были «звоночки», которые А. Руцкой не услышал или не хотел слышать. А не слышал потому, что другой, «мягкой» рукой президент продолжал гладить его по головке. За август 1991 г. А. Руцкой был «вознагражден» не только генеральским чином, но и ореолом славы одного из главных героев новой, демократической России. (В частности, именно А. Руцкой опубликовал составленный в сильных выражениях призыв войскам сохранять лояльность Б. Ельцину и возглавил делегацию к М. Горбачеву, что было рискованным предприятием.)
Первый мощный удар от Б. Ельцина вице-президент получил, когда Верховный Совет РСФСР не одобрил разработанный им проект указа о введении чрезвычайного положения на территории Чечено-Ингушетии. События развивались весьма драматично. Генерал Д. Дудаев разогнал Верховный Совет в Чечено-Ингушской АССР и заявил о неподчинении республики Центру. А. Руцкой взялся выступить миротворцем, заявив, что «два летчика, два генерала между собой договорятся». Но… не договорились. Тогда вице-президент решил наказать строптивого генерала и подготовил проект вышеназванного указа. Б. Ельцин подписал его, но ввести в действие не смог по ряду объективных и субъективных условий.
Верховный Совет РСФСР, обсудив сложившуюся ситуацию, отменил указ и принял постановление, в котором говорилось о необходимости служебного расследования для установления лиц, ответственных за подготовку и принятие непродуманных политических и военно-технических решений. В СМИ началась мощная кампания по дискредитации вице-президента.
Для генерала-афганца, «лучшего знатока военного дела», это было ударом ниже пояса. Позднее А. Руцкой скажет: «Президент меня просто сдал!»
Разногласия вице-президента с правительством начались с личных конфликтов между ним и членами ельцинского окружения. Глубинная их причина заключалась в различии взглядов на то, какие формы управления Россией являются наиболее приемлемыми, какой тип власти соответствует исторической традиции нашей страны?
А. Руцкой скептически относился к группе «реформаторов», окружавших Б. Ельцина. Отсутствие соответствующей концепции и стратегии социально-экономического развития России весьма справедливо сильно беспокоило его. Те, кто знают горячность и несдержанность А. Руцкого, были удивлены, что он не выступил против команды «реформаторов» сразу. Но момент этот наступил довольно скоро. 3 декабря 1991 г. вице-президент впервые выступил с открытой критикой правительства на встречах с трудящимися оборонных заводов Новосибирска и Барнаула.
А. Руцкой критиковал правительство за то, что в нем «много ученых, но нет практиков», и жаловался, что президента окружили «китайские болванчики». В интервью «Независимой газете» 27 декабря 1991 г. он расширил обвинения, подвергнув критике пять государственных комитетов, перешедших под юрисдикцию России от союзного Центра и отвечавших за российское сельское хозяйство.
Существо критики А. Руцкого, к которой присоединялись Сергей Станкевич, Николай Травкин, Аркадий Вольский и многие другие российские политики, сразу же стало предметом полемики в обществе. Было очевидно, что вице-президент выступает против курса, который поддерживается самим президентом. Многие резонно спрашивали А. Руцкого, почему же он не уходит со своего поста? На что генерал отвечал, что, избранный народом, он видит свою задачу в том, чтобы служить ему. Уйти же должны те, кого он критикует.
А. Руцкой преподносил себя поклонником А. Солженицына, философов П. Струве, И. Ильина и других. По его мнению, восстановление русского национального достоинства необходимо предполагает патриотизм как неотъемлемую часть экономического восстановления и строительства демократических институтов. И он стал мнить себя ни много ни мало спасителем великой России, должен возглавить и повести за собой все национальные силы.
Дабы «загрузить вице-президента работой», президент поручил А. Руцкому один из ответственнейших участков – проведение аграрной реформы, а затем и комиссию по борьбе с коррупцией. Б. Ельцин, видимо, хорошо помнил Е.К. Лигачева, которому в ЦК КПСС также поручили несвойственную ему работу – поднимать сельское хозяйство. Помнил Б. Ельцин, очевидно, и то, как самого в свое время попросили возглавить комиссию Съезда народных депутатов СССР по продовольственным проблемам, работу которой он успешно завалил.
Со свойственной ему напористостью А. Руцкой взялся за вновь порученное дело, правда, не получив ни рубля бюджетных денег. Его основная «руководящая установка» была до наивности простой: сельскохозяйственной отраслью должны управлять не административные структуры и Советы, а финансы – государственно-коммерческие банки со смешанным и частным капиталом.
Дело преобразования сельского хозяйства новым «реформатором» ограничилось написанием книги «Аграрная реформа в России». И все! 15 апреля 1993 г. Б. Ельцин отменил свое распоряжение, в соответствии с которым А. Руцкой назначался руководителем сельского хозяйства.
По мнению многих людей, с кем я в то время общался в правительственных структурах, А. Руцкой был странным человеком: почти все окружающие скоро поняли движущую силу его оппозиционности. Все очевиднее становилось, что А. Руцкой лелеет мысль создать собственную политическую партию для борьбы за президентство в России. Политическую опору этим притязаниям А. Руцкой увидел в усиливающейся оппозиционности Верховного Совета гайдаровским «политическим и демократическим реформам». Идейным фундаментом своей альтернативы он избрал национализм и патриотизм в их либерально-консервативном варианте, провозгласив своими «духовными наставниками» Б.Н. Чичерина, А.Ф. Кони, П.А. Столыпина и других. Однако насколько последовательно А. Руцкой намеревался реализовать их систему ценностей, остается неясным. Последующие события показали, что главным богом для него, как и для Б. Ельцина, все больше становилась просто власть. В погоне за ней он готов был на весьма крутые повороты.
Одну из своих опор А. Руцкой попытался найти в «Гражданском союзе», который он в качестве оппозиции правительству Е. Гайдара создал вместе с Демократической партией России Николая Травкина, Всероссийским союзом «Обновление» Аркадия Вольского, фракцией «Смена – новая политика» в Верховном Совете РСФСР. В широком плане «Гражданский союз» вобрал в свои ряды часть директорского корпуса и центристски настроенную интеллигенцию. А. Руцкой не скрывал своих намерений баллотироваться на очередных президентских выборах. Однако за «Гражданским союзом» явно просматривалась фигура М. Горбачева, и это у многих вызывало определенное недоверие к «Союзу».
В отношении президента Б. Ельцина лидеры нового образования (Вольский, Липицкий, Владиславлев) демонстрировали лояльность и пытались через А. Руцкого как вице-президента воздействовать на него. Они пытались убедить президента, что их поддерживает почти 50 % народных депутатов РФ, и предлагали сформировать коалиционное правительство. Была предложена программа этого правительства, которую Б. Ельцину передал лично А. Вольский, и даже предполагаемый его состав. Выступив как «главный» лидер этого «Союза», А. Руцкой явно демонстрировал свою претензию на власть. Разъезжая по стране, привлекая к себе сторонников, генерал со свойственной ему прямотой заявлял: «Можно быть в оппозиции к умному человеку. Сегодня быть в оппозиции и что-то доказывать сегодняшнему правительству во главе с премьером и президентом – это бесполезно».
Вокруг вице-президента стали консолидироваться люди, обиженные властью, которые своим присутствием оказывали ему скорее медвежью услугу. Но именно они без конца твердили, что А. Руцкой – любимец народа и реальный будущий президент.
Все это еще больше настораживало «демократов», которые готовы были считать строптивого генерала – вице-президента предводителем ГКЧП-2. Нападки на него усиливались.
С того момента, как А. Руцкой в 1990 г. был избран народным депутатом РСФСР, его политические взгляды существенно менялись, и не раз. То онжестко критиковал Е. Гайдара. То столь же непримиримо выступал против левой оппозиции, в частности против коммунистов. То бросался обезоруживать критиков правительства, заявляя, что они могут высказывать лишь свое личное мнение. «Как они могут утверждать, что правительство полностью обанкротилось, – говорил он, – если люди из самого высшего эшелона власти поднимают те же самые проблемы, которые ставит оппозиция!..» И тут же обещал обнародовать «чемоданы компромата» на защищаемых им же членов правительства.
Выступление А. Руцкого на заседании Верховного Совета 16 апреля 1993 г., в котором он как председатель межведомственной комиссии Совета безопасности по борьбе с преступностью и коррупцией изложил предварительные итоги работы комиссии, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Впервые в обобщенном виде были представлены материалы о коррупции в высших эшелонах власти, показан механизм и вскрыты причины растущей преступности в стране. Были названы фамилии должностных лиц, самым прямым образом повинных в коррупции. В частности, Е. Гайдар, А. Шохин, Г. Бурбулис, В. Шумейко, М. Полторанин и другие[521].
Дело приняло такой оборот, что «запахло жареным» не только для команды Б. Ельцина, но и для самого президента. Тем более что Верховный Совет РФ вскоре принял постановление об образовании специальной комиссии Генеральной прокуратуры РФ по расследованию материалов, связанных с коррупцией должностных лиц, во главе с первым заместителем Генерального прокурора Николаем Макаровым, а также дал согласие Генеральной прокуратуре на возбуждение уголовного дела в отношении вице-премьера, народного депутата В. Шумейко.
Одного обстоятельства не учел генерал А. Руцкой – называя фамилии высокопоставленных коррупционеров, он фактически объявил войну вершине этой пирамиды, Президенту Российской Федерации Б. Ельцину. И тот открытый «вызов боя» принял. Окружение Б. Ельцина активизировало контрмеры против А. Руцкого.
Еще в середине мая 1993 г. Б. Ельцин, выступая по телевидению, заявил, что «утратил доверие к Руцкому и освободил его от всех поручений, даваемых президентом». Вокруг генерала стал образовываться вакуум. Его покинули те, с кем он формировал «Гражданский союз». Так, А. Владиславлев публично заявил, что он не может разделять позицию вице-президента, которая «вышла за рамки центризма».
В августе 1993 г. члены уже «своей» Межведомственной комиссии по борьбе с преступностью и коррупцией (А. Макаров, А. Ильюшенко, Ю. Калмыков, А. Котенков), «успешно» завершившие «дело жен Баранникова – Дунаева»[522], на пресс-конференции объявили, что в одном из швейцарских банков обнаружен счет на три с половиной миллиона долларов на имя А. Руцкого.
Был предъявлен якобы подлинник трастового договора за его подписью. Договор привез из поездки в Канаду А. Котенков (позднее представитель президента в Государственной Думе РФ, а затем в Совете Федерации). Показаны фотографии дач, которые якобы построил вице-президент.
«Демократические» СМИ долгое время показывали эту пресс-конференцию, разоблачая главного борца с коррупцией А. Руцкого с его одиннадцатью чемоданами компромата.
Чтобы меня не обвинили в предвзятости, не буду опираться на трактовку событий, связанных с «трастом Руцкого», со стороны Р. Хасбулатова, В. Исакова или самого А. Руцкого[523]. Читатель может с ними ознакомиться сам. А я приведу воспоминания Сергея Филатова, бывшего в то время руководителем Администрации президента РФ: