Стреноженная Россия: политико-экономический портрет ельцинизма

В ходе выборной кампании устрашение населения ужасами коммунистического террора день ото дня набирало обороты через купленные СМИ. Телевизионное время было отдано показу фильмов, в которых рассказывалось о массовых репрессиях сталинских времен, лагерной и тюремной жизни, демонстрировались многочисленные кадры разрушения храмов, закрытия монастырей, арестов и этапирования священнослужителей. Противная сторона не располагала практически никакими возможностями для контрудара.

Целенаправленная обработка населения страхом дала свои результаты в дни выборов. Многие нерешительные, колеблющиеся избиратели проголосовали так, как хотели олигархи из предвыборного штаба Б. Ельцина.

По разным оценкам, выборная кампания обошлась олигархам в 3,54 млрд долларов, хотя официально по отчету Центризбиркома – 14,4 млн р., или 2,5 млн долларов на тот период.

И все-таки основную долю денег на выборную кампанию выделял Запад в виде иностранных кредитов. Только за первое полугодие 1996 г. внешний долг России вырос на 4 млрд долларов.

Как «эффективно» олигархи используют финансовые ресурсы, эксперты научились считать за годы «демократических рыночных преобразований». Один из ярких примеров этого – акция «коробки из-под ксерокса» – своеобразный символ выборов 1996 г., когда 19 мая 1996 г. около 17.00 сотрудники президентской Службы безопасности и ФСБ задержали на одной из проходных Белого дома двух активистов предвыборного ельцинского штаба – президента фирмы «ЛИС'С» Сергея Лисовского и Аркадия Евстафьева, помощника Анатолия Чубайса, выносивших в коробке из-под бумаг для ксерокса около полумиллиона долларов.

Об этом инциденте писалось в российской и зарубежной прессе^[395]. «Новое» прочтение этой акции предложила в 2010 г. долгие годы молчавшая глава Фонда первого президента России Б. Ельцина его дочь Татьяна (Ельцина-Дьяченко) Юмашева. Она откровенно призналась, вскрывая тайны избирательной кампании 1996 г., что «Лисовский, а также многие другие десятки раз получали деньги в коробках из-под писчей бумаги, в других коробках, в кейсах, в том, в чем было удобно деньги донести и заплатить». По мнению «скромной» дочери Ельцина, без коробок из-под ксерокса, набитых деньгами, никакие выборы в 1996 г. делать было нельзя, что все так делали, а Коржаков оказался просто «предателем», «натуральным негодяем, арестовав носителей коробки Евстафьева и Лисовского», а затем описав эти факты в подробностях в его книге «От рассвета до заката… Вся история». И цель Татьяны – всего лишь рассказать о том, что «на самом деле» происходило в лихие 90-е, «разгрести ложь, которая накрыла то время…»^[396]

Дочь Б. Ельцина как-то упустила, что, раскрывая способы, какими Б. Ельцин под сурдинку А. Чубайса выиграл выборы 1996 г. – все было куплено! – опозорила не столько А. Коржакова, сколько своего отца, желавшего вновь стать «всенародно избранным», вскрыла порочную систему ельцинизма – все продается и покупается, что аферы с неучтенными деньгами, вброшенными в избирательную кампанию, – это преступления и за них следует нести ответственность независимо от срока давности.

К сожалению, дочери Б. Ельцина весьма трудно понять глубинную суть этой акции, которая вошла в обиход фразой А. Лебедя под названием «ГКЧП-3» – попытка госпереворота. А эта глубинная суть до примитивизма проста: кто будет ближе к телу «всенародно избранного» после «убедительной» победы на выборах – его «старая гвардия» в лице могущественных соратников-силовиков генералов А. Коржакова, М. Барсукова, О. Сосковца или новая «Семья» – Б. Березовский, А. Чубайс и «новые» олигархи. Победила «Семья». Верные соратники директор ФСБ М. Барсуков, начальник службы безопасности президента А. Коржаков и первый вице-премьер О. Сосковец были отправлены в отставку. Именно с этого момента «Семья», как бы ни менялся ее состав, полностью охватила Ельцина своими крепкими объятиями.

Несмотря на миллиардные траты в первом туре, прошедшем 16 июня, Б. Ельцин набрал лишь 35,2 % голосов, «опередив» Зюганова на 3 %. На третье место вышел А. Лебедь, за которого проголосовало 15 % избирателей.

Выборная гонка началась вновь. Перед каждым выступлением Б. Ельцина обкалывали уколами для поднятия тонуса. И делалось это при участии самых близких родственников – дочери Татьяны, жены Наины Иосифовны. Всё, даже жизнь отца и мужа, было брошено на алтарь победы. Вот тогда и сделал вывод его телохранитель, что «…у власти не Президент должен был остаться любой ценой, а его «обновленное» окружение».

К сожалению, в критический период кампании, в 16 дней между первым и вторым турами, когда Б. Ельцин слег с инфарктом, Г. Зюганов был пассивен и не использовал ни одного из идущих в руки козырей в предвыборной игре. По сути, оппозиция подыграла власти, позволив Б. Ельцину «победить».

Чтобы выиграть в решающем втором туре 3 июля и привлечь на свою сторону новые голоса, Б. Ельцину пришлось гарантировать генералу А. Лебедю политическое будущее. Соглашение между Б. Ельциным и А. Лебедем во многом определило исход всей кампании. Не удивительно, что позднее на всех перекрестках А. Лебедь стал зычным голосом вещать, что именно он является спасителем Отечества. Этот неуемный рык, переданный Б. Ельцину, стоил позднее А. Лебедю политической карьеры.

Итог – за Б. Ельцина якобы проголосовало 53,8 % избирателей, или более 40 миллионов человек. Фактически же Б. Ельцин не выиграл президентство, а купил и сфальсифицировал его, потратив на выборную кампанию значительно больше, чем разрешал закон.

О том, что выборы президента 1996 г. были сфальсифицированы, разговор идет вот уже более 15 лет. Наследие ельцинских «загогулин» постоянно дает о себе знать.

Двадцатого февраля 2012 г. состоялась встреча Президента Российской Федерации Д. Медведева с лидерами общественных организаций и несистемной оппозиции, принявшими участие в протестных мероприятиях, проходивших в Москве в декабре 2011-го – январе 2012 г. в связи с фальсификациями на выборах в Государственную Думу 4 декабря 2011 г.

Обстановка в обществе как реакция на фальсифицированные итоги выборов, ложь, взяточничество, коррупцию и угодливость накалилась до предела. Избиратели до сих пор требуют отмены результатов выборов. Каждый из присутствующих лично донес до Д. Медведева озабоченность многочисленными фактами фальсификаций выборов 4 декабря 2011 г., приводились конкретные примеры нарушений в ходе избирательной кампании, в день голосования и, особенно, в процессе подсчета голосов – «чуровщины», как метко окрестили в народе эти нарушения; президенту были переданы предложения, резолюции и требования, принятые на митингах. Лидеры общественных организаций и несистемной оппозиции однозначно высказывали мнение избирателей и участников митингов о нелегитимности результатов выборов депутатов Государственной Думы 4 декабря 2011 г.

Инициатор встречи – Президент Российской Федерации – пытался убедить и успокоить гостей, а в их лице многочисленных сторонников, сообщив о том, что им подготовлены и в ближайшее время, в порядке законодательной инициативы, будут внесены в Государственную Думу законопроекты, принятие которых будет способствовать существенному повышению эффективности политической системы, стимулированию массовой активности населения в политической жизни общества, недопущению впредь никаких нарушений в процессе выборных кампаний.

В ходе встречи, как рассказал председатель «Российского общенародного союза» Сергей Бабурин, «когда участники разговора твердо поставили вопрос о фальсификациях, Дмитрий Анатольевич, возражая, сказал: "Чего вдруг сейчас? Предыдущие выборы были все идеальные?" И далее, задумавшись, произнес: "Да, выборы в Государственную Думу были не стерильны, но вряд ли у кого есть сомнения, кто победил на выборах президента в 1996 г. Это не был Борис Николаевич Ельцин!.."»

«Это заявление, – признался бывший народный депутат РСФСР и депутат Государственной Думы С.Н. Бабурин, – произвело на всех присутствующих лидеров общественных объединений и несистемной оппозиции такое сильное впечатление, что воцарилась минутная тишина, как в финале «Ревизора» Н. Гоголя».

Позже слова С. Бабурина подтвердил координатор «Левого фронта» Сергей Удальцов. Он был просто поражен подобным признанием высшего государственного должностного лица, гаранта Конституции Российской Федерации, Президента Российской Федерации: «Это в официальной встрече, это не кухонный разговор. Фактически глава российского государства признал, что в 96-м г. победил не Борис Ельцин, что выборы были сфальсифицированы»^[397].

Президент Российской Федерации Д.А. Медведев, как нам представляется, не спонтанно высказал свое откровение в части того, «кто победил на выборах президента в 1996 г.» Это глубокое внутреннее убеждение Д.А. Медведева как ученого и юриста и, скорее всего, реакция на документы, сохранившиеся по итогам выборной кампании 1996 г. и до сих пор не известные широкой общественности.

Если это так, то Б. Ельцин в 1996 г. вновь, как и в 1993 г., самоуправно сел в кремлевский кабинет. То есть речь вновь идет о государственном преступлении, совершенном Б. Ельциным и его окружением, присвоившим себе властные полномочия Президента Российской Федерации теперь уже с 1996-го по 1999 г.

Нелегитимность политической власти в условиях ельцинизма объективно делает нелегитимными преемников Б. Ельцина и преемников его преемников, указ номер два «президента» В.В. Путина о беспрецедентных гарантиях президенту, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи, гарантиях юридических, социальных, экономических, политических^[398], о награждении 12 июня 2001 г. Б. Ельцина орденом «За заслуги перед Отечеством I степени», решений об увековечении памяти главного расстрельщика парламента, клятвопреступника, узурпатора и деспота, присвоение его имени государственным учреждениям, вместо того чтобы разоблачить и судить фальсификатора и политического самозванца, пусть поздно, но справедливости ради, защищая конституционные права соотечественников.

Вместе с этим выборы 1996 г. стали той кульминационной точкой, после которой власть фактически выскользнула из рук Б. Ельцина и перешла в руки олигархствующей «Семьи».

По окончании выборов 1996 г. многие стали утверждать, что внесли неоценимый вклад в эту победу. Сначала на первенство победы стали претендовать американские консультанты, действительно имевшие прямое отношение к ельцинскому избирательному штабу. И трудно однозначно сказать, чей вклад в победу больший: американских консультантов или российских пиарщиков, менеджеров и олигархов.

Все, конечно, понимали, что главное – это деньги олигархов, финансировавших ельцинскую кампанию. Особо отличившегося топ-менеджера избирательной кампании А. Чубайса сделали главой Администрации президента.

А. Лебедь возглавил Совет безопасности, заручившись обещанием президента расширить полномочия данного органа.

Значительную и не менее важную роль, чем «семибанкирщина», сыграл ЦИК во главе с перевертышем Николаем Рябовым. Подтасовки в пользу Б. Ельцина были повсеместные. Особенно в республиках, где контроль находится в руках националистических кланов. Установка «проконтролировать голосование и добиться поддержки Ельцина» в регионах сработала повсеместно.

Наступило время расплаты. Продолжилась грабительская приватизация, начался прямой «распил бюджета». В формах и методах – не стеснялись: аферы ГКО, которые покупались на деньги бюджета, залоговые аукционы, формирование казначейских обязательств (параллельные деньги), краткосрочные налоговые освобождения.

Выборная кампания доконала Б. Ельцина. Он уже не мог не только стоять, но и говорить. В результате если первая церемония инаугурации длилась более 2 часов, то вторая ограничилась 10 минутами.

По состоянию здоровья Б. Ельцин значительную часть времени проводил в ЦКБ, или, как уточняли его пресс-секретари, особенно В. Костиков, «работал над документами». Фактически Борис Николаевич существовал в некой виртуальной реальности, не имея достаточного представления о том, что на самом деле творится вокруг него как в стране, так и в ближайшем окружении. По словам лиц, общавшихся с ним в тот период, Б. Ельцин «начал потихоньку путать людей», «с трудом узнавать» их, «шарахаться из крайности в крайность»^[399]. Итогом стало аорто-коронарное шунтирование, проведенное российским ученым Ренатом Акчуриным в присутствии знаменитого американского кардиохирурга Майкла Дебейки.

Препятствием на пути реализации властных амбиций Б. Ельцина и кремлевской «Семьи», новым «врагом» все чаще оказывался уже новый парламент – Федеральное собрание Российской Федерации. За время президентства Б. Ельцину неугодными стали три парламента, два созыва Государственной Думы, последние из которых – его детища. Не случайно в СМИ одно время возникла и начала прокручиваться идея возрождения монархии. Правда, она не нашла поддержки в обществе. Но поднималась-то она не на пустом месте: слишком соответствовала личным настроениям Б. Ельцина. Тем более после «кровавой осени» 93-го. Ведь решение Конституционного суда РФ с осуждением Указа № 1400 никто не отменил. Срока давности преступления подобного рода в мировой практике не имеют. И решение Конституционного суда РФ не давало Б. Ельцину покоя.

Многие в Государственной Думе не исключали, что в любой момент она могла оказаться лишней спицей в колеснице ельцинской власти. Попытки «приструнить» Думу предпринимались не единожды. В главе «Провокация…» я уже писал о том, как 18 марта 1996 г. здание Думы ночью заняла милиция, якобы для поиска заложенной в ней бомбы. Ситуация в стране опять оказалась на грани социального взрыва и опять по вине президента и его кремлевских шептунов типа В. Илюшина, А. Коржакова, О. Сосковца, Н. Егорова, С. Филатова.

Цель была – распустить Государственную Думу, запретить Коммунистическую партию, удержать любой ценой власть хотя бы еще на два года. Это признал и сам Б. Ельцин. «За этими формулировками приговор: в рамках действующей Конституции я с кризисом не справился. Ситуацию я для себя сформулировал так: ценой тяжелой потери качества – выходя за конституционное поле – я решаю одну из своих главных задач, поставленных мной еще в начале президентства. После этого шага с Компартией в России будет покончено навсегда»^[400].

Но многие депутаты Госдумы, особенно считающие себя независимыми «демократами», не верили в такой исход. Им более выгодно было считать, что здание Думы действительно было занято омоновцами для поиска «заложенной бомбы». Другие опять видели в этом нагнетание страстей со стороны депутатов фракций КПРФ и «Народовластие». Однако позднее, когда вышла книга «Эпоха Ельцина», все прояснилось, а обществу в очередной раз стало известно о неблаговидной роли «гаранта» Конституции РФ.

Авторы «Эпохи…», непосредственные участники тех событий, лизоблюды и шептуны, вынуждены были озвучить эти факты, откровенно переложив всю вину на бывшего своего кумира-шефа: «Иногда он поддавался искушению и был на грани отчаянных шагов, как в марте 1996 г., когда склонялся к роспуску Госдумы. Но, в конечном счете, пересиливал себя и оставался в рамках Конституции»^[401].

Тут авторы явно идеализируют Бориса Николаевича. Не Конституция его пугала. Опыт крутого обращения с Основным Законом у Б. Ельцина был с 1993 г.: плевал он на Конституцию, когда дело касалось власти. В 1996 г. ситуация в стране была другой, хотя, случись критическая обстановка, он, ради удержания власти, не задумываясь пошел бы на любые крайние, в том числе и кровавые, меры, как это было в 1993 г.

О том, что в 1996 г. страна находилась на грани нового государственного переворота, свидетельствуют факты.

Двадцать третьего июля 1999 г. в «Независимой газете» было опубликовано интервью бывшего министра внутренних дел РФ Анатолия Куликова. Вот как он рассказывает о тех событиях:

«…17 марта около 8 часов утра мне позвонил Коржаков и сказал, что Борис Николаевич ждет меня к 11 часам в Кремле… Когда я вошел, увидел возбужденного, взбодренного президента… Только сел – сразу же сказал (Б. Ельцин. – Примеч. авт.): "Я принял решение распустить Думу, поскольку она превысила свои полномочия… Я больше не намерен терпеть этого, мне нужно два года… нужно перенести выборы, надо запретить Коммунистическую партию, и я такое решение принял. Во второй половине дня вы получите указ"».

Суть вопроса заключалась в том, что 15 марта 1996 г. Государственная Дума приняла решение об отмене Постановления Верховного Совета РСФСР от 12 декабря 1991 г. о денонсации Договора об образовании СССР 1922 г Иначе говоря, было отменено то самое постановление, которым признавалось «законным» Беловежское соглашение. Б. Ельцин понимал, что инициатива развала Советского Союза может для него закончиться весьма неблагоприятно. Поэтому он сразу же, как это делал ранее, пошел на опережение и приготовился к жестким и решительным мерам. Назвав это решение Думы провокацией, в слепой ярости он стал подумывать о ее роспуске, о запрете Коммунистической партии, о перенесении сроков выборов на более позднее время, например на два года. Были немедленно даны соответствующие распоряжения готовить проекты надлежащих документов.

С раннего утра 18 марта 1996 г. план Б. Ельцина начал реализовываться – Дума была блокирована ОМОНом по причине того, что здание якобы заминировано. Депутатов, кто привык рано приезжать на работу, В. Гусева, Г. Кулика и других, в здание просто не пропускали. Не пропустили и вице-спикера Думы А. Чилингарова. Только в 8.30 блокадная команда была отменена. Говорили, что силовые министры на совещании у президента заявили, что не ручаются за «нормальное» развитие ситуации. Говорили также, что якобы А. Чубайс убедил президента во избежание гражданской войны не вводить в действие указ о разгоне Думы. Короче, положение удалось сохранить в конституционном поле.

23 марта 1996 г. в 6 часов утра Б. Ельцин созвал закрытое совещание, в котором принимали участие В. Черномырдин, О. Сосковец, силовые министры и руководитель президентской Администрации Н. Егоров. Б. Ельцин ознакомил собравшихся с разработанным планом, по существу, очередного государственного переворота и попросил высказаться. Большинство участников поддержало намерения президента. Однако неожиданно для всех с возражениями выступил тогдашний министр внутренних дел А. Куликов, который заявил, что Коммунистическая партия контролирует законодательные органы власти в половине регионов России и если она выведет народ на улицу, то, возможно, часть военнослужащих Министерства внутренних дел перейдет на ее сторону, что будет означать вооруженное противостояние. После этого своими сомнениями поделился и В. Черномырдин. Б. Ельцину пришлось закрыть заседание, так и не сформулировав никакого решения.

Но не таков Борис Николаевич. Удила он уже закусил и ждал момента. 3 октября 1997 г. в радиообращении к россиянам по случаю годовщины октябрьских событий 1993 г. им была предпринята новая попытка запугать Думу. Он пригрозил парламенту, что «терпение президента – небеспредельно». Шантаж высшего представительного органа накануне рассмотрения в нем важнейших вопросов экономической политики – излюбленный ельцинский прием «стратегии напряженности», который он всегда использует при необходимости найти виновников собственных неудач.

Основные обвинения Думы со стороны Б. Ельцина состояли в том, что якобы Государственная Дума «забыла интересы Отечества», приняла земельный кодекс, не предусматривающий куплю-продажу земель сельскохозяйственного назначения, отказалась утвердить правительственный «социальный пакет», медленно рассматривает Налоговый кодекс. Президент предрек новый виток противостояний с Думой, если не будут приняты его условия.

Но разве могли депутаты утвердить «социальный пакет», по которому отменялись льготы пенсионерам, инвалидам, фактически отменялись пособия для детей и низкооплачиваемым семьям? Можно ли было принять предложенный правительством вариант Налогового кодекса, не снижающего, а, наоборот, увеличивающего налоговое бремя, против которого выступили отечественные товаропроизводители? К слову сказать, через полгода сам президент отозвал Налоговой кодекс из Госдумы для переработки.

На мой взгляд, главная причина нападок на Госдуму заключалась в стремлении показать, что «Ельцин-самодержец» – не больной, он набирается сил в желании вернуть себе имидж царя Бориса, которого ничто не может остановить на пути к цели, показать своему окружению и Западу, что он истинный «демократ и реформатор» – готов разогнать Думу ради реформ. Отсюда один шаг до продления (любым путем – конституционным или силой) пребывания у власти на перспективу.

Между тем мне, как и многим депутатам Государственной Думы, моим друзьям и знакомым, было совершенно очевидно, что страной «руководит» крайне больной президент, непредсказуемый человек, вернее, делает вид, что руководит, «работает с документами», как любил сообщать его пресс-секретарь В. Костиков и повторяли СМИ. Однако многие понимали, что подобное состояние президента особенно опасно в условиях России, где в руках первого лица, как правило, – независимо от формы правления – сосредоточивается колоссальная власть.

Вопрос о здоровье президента поднимался в Государственной Думе не однажды. Порой дело доходило до скандала. Если мы, коммунисты, чувствовавшие настроение народа, в том числе и посредством результатов выборов губернаторов, и настаивали на проведении поименного голосования за принятие жесткой резолюции, требующей от президента страны осознанно подойти к своему здоровью и возможностям исполнять обязанности президента, то правые силы в Думе в лице партий «Наш дом – Россия» и «Яблоко» выступили категорически против обсуждения данного вопроса. В момент голосования депутаты этих фракций, а также часть аграриев неоднократно демонстративно покидали зал заседаний. Внешне это выглядело как протест против якобы циничности самой постановки вопроса и характера его обсуждения, а на самом деле это был способ уйти от поименного голосования и от политической ответственности в решающие моменты, форма пресмыкания перед властью и олигархами.

Таким образом, Б. Ельцин семь лет, начиная с 21 сентября 1993 г., являлся нелегитимным президентом – «российским Пиночетом».

Высокую цену заплатило общество за все годы его нелегитимного, бездарного и безответственного пребывания в Кремле. Б. Ельцин с начала 90-х гг. прошлого столетия создал царство либерализма американского образца, в котором смысл человеческой жизни стал равен «цене вопроса» в денежном выражении, создал царство коррупции, олигархата («паханов прихватизации»), продажных чиновников и казнокрадов, офшоров и криминала, прорвавшихся во власть, которое продолжается и поныне.