– Нам не хватит топлива, – сказал Олег, когда мы собрались возле «уазика», готовые тронуться в путь. – Я рассчитывал, что мы будем ехать по прямой, но нам постоянно приходится объезжать озера и болота.
Я переглянулся с Фокиным и Маймой. На лице врача застыла растерянность, а вот девушка удивила меня решительностью во взгляде.
– Я знаю, куда ехать, – уверенно заявила она. – Недалеко отсюда расположена база геологов. Мы отдавали им оленину и рыбу в обмен на чай и крупы. Оттуда мы сможем вызвать помощь.
– И сколько же километров к ним ехать? – засомневался Олег.
– Я не знаю, – ответила Майма, выдержав тяжелый взгляд браконьера. – На оленьей упряжке мы добирались за полдня. На машине должно получиться быстрее. Нужно ехать на запад.
Ненка указала рукой на тусклое солнце, клонившееся к горизонту. Скоро оно исчезнет с небосвода, и мир поглотит темнота.
– Справимся? – спросил я у Олега.
Браконьер пожал плечами:
– Другого варианта у нас все равно нет.
Я кивнул и, махнув рукой Фокину и Майме, направился к «уазику». Олег уже устраивался за рулем. Забравшись на пассажирское место рядом с ним, в боковом зеркале я заметил, как ненка остановилась сзади внедорожника. Она схватилась за живот и согнулась: ее вырвало. Вытерев рот, Майма нетвердой походкой подошла к «уазику» и устроилась на заднем сидении рядом с Фокиным.
Повалил снег, скрывая за белой пеленой разодранные трупы людей и оленей. Мы тронулись в путь, оставляя позади уничтоженное стойбище ненцев.
* * *
«Уазик» медленно пробирался на запад, объезжая припорошенные снегом топи и подернутые коркой льда озерца. Впереди стелилась поземка. Солнце растворялось в сером мареве, предвещая скорое наступление ночи.
Олег, вцепившись в руль, напряженно вглядывался в зернистую муть за стеклом. Я кинул взгляд в зеркало: Фокин задумчиво смотрел в боковое окно, Майма держала руку на животе и с отрешенным видом о чем-то думала.
– Я одного понять не могу, – нарушил тишину Олег. – Если хеты – это ожившие трупы преступников и самоубийц, которых похоронили с нарушением обряда, то откуда их столько бродит по тундре?
Он посмотрел на Майму в зеркало, ожидая от нее ответа. Немного помолчав, словно собираясь с мыслями, ненка проговорила тихим голосом:
– Хеты, напавшие на нас, относятся к Племени проклятых.
– Я изучал мифы коренных народов Севера, но не припомню ничего о Племени проклятых, – удивился Фокин.
– Не каждый ненец о нем знает, – сказала Майма. – Мой народ забывает о древних преданиях, наши верования уходят в прошлое. Хадри, мой муж, происходил из рода, в котором бережно хранили старинные легенды. Он и рассказал мне о Племени проклятых. – Майма посмотрела на Фокина и спросила: – Вы могли не слышать о них, но наверняка читали про сихиртя?
Врач кивнул:
– Согласно поверьям, сихиртя – это народ, обитавший на Севере еще до прихода ненцев. Они боялись дневного света и обитали под землей, где поклонялись Нга – владыке царства мертвых. Говорят, сихиртя враждовали с ненцами.
– Они воровали рыбу и убивали оленей, – подтвердила Майма. – В отличие от моих предков, сихиртя не пасли оленей, а охотились на них. Много лет назад среди животных случился страшный мор. Еды не хватало, и одно из племен сихиртя решило принести кровавую жертву богу Нга. Сихиртя обитали в подземных сопках и днем оттуда не показывались. Но они обладали способностью незаметно появляться ночью из тумана и морозной дымки. Так они и напали на стойбище ненцев. Сихиртя похитили маленьких детей, чтобы принести их в жертву Нга. Большое горе охватило племя: матери и отцы оплакивали украденных детей. Но один благородный воин по имени Найко решил сразиться с сихиртя и богом Нга. Он отправился к шаману и взял у него священный нож из кости оленя – только им можно было убить Нга. Найко собрал соплеменников и тронулся в путь. Они шли по тундре несколько дней и обнаружили сопку, в которой скрывались сихиртя. Воины проникли в подземелье и нашли обглоданные трупы детей: сихиртя съели их, принеся в жертву Нга. Разгневанный Найко и его товарищи устроили бойню: они зарезали всех сихиртя, скрывавшихся в подземелье. Найко, блуждая по туннелям, нашел в глубокой пещере бога Нга и сразился с ним. Найко удалось тяжело ранить Нга священным ножом. Истекая черной кровью, Нга поклялся, что рано или поздно уничтожит весь род Найко. Когда последний мужчина из рода Найко умрет, Нга вновь обретет прежнюю силу. Раненый, он заревел в гневе и ярости, и от его чудовищного крика пещера обрушилась. Найко и его воины успели выбраться наружу. Вход в подземную сопку завалило. Нга и его Племя проклятых на многие годы оказались погребенными в вечной мерзлоте.
– Пока она не начала таять, – добавил Фокин.
– Выбравшись из заточения, Племя проклятых превратилось в хетов, – продолжала Майма, словно не услышав слова Фокина. – Они подчиняются воле Нга. После того, как Найко его ранил, он так и остался навеки гнить в подземелье. Но его армия бродит по всей тундре: Племя проклятых, разбойники и самоубийцы, похороненные с нарушением обряда.
– Чего хочет Нга? – спросил я, всматриваясь в снежную пелену за окном машины.
– Последнюю кровь, – прошептала Майма.
Я хотел спросить, что она имела в виду, но «уазик» вдруг резко затормозил, и мы по инерции дернулись вперед.
– Это что еще такое? – удивленно воскликнул Олег.
Прихватив карабин, он вышел из внедорожника, и мы последовали его примеру. Метрах в десяти от «уазика» раскинулась огромная воронка с отвесными краями, зиявшая словно глубокая рана посреди тундры. Со дна провала, покрытого серой дымкой, едва ощутимо несло тухлятиной.
– Такие воронки появились на Ямале в последние годы, – сказал Фокин, осторожно подойдя к обрыву. – Ученые считают, что их причиной стали выбросы болотного газа из-за таяния вечной мерзлоты.
Майма покачала головой и отошла в сторону.
– Ваши ученые ошибаются, – заявила она. – Это Нга пытается вырваться наружу.
Олег фыркнул: слова ненки его рассмешили.
– Может, хватит уже этих сказок? – скривился он.
Майма ему не ответила. Она отошла в сторону и, согнувшись, схватилась за живот. Ее снова вырвало. Пока Фокин и Олег озадаченно наблюдали за тем, как девушка вытирает лицо снегом, я подошел к ней и тихо спросил:
– Майма, на каком ты месяце?
– Не знаю. Наверное, на третьем, – ответила она, пряча взгляд. – Мой ребенок – последний из рода Найко.
– Твой муж был его потомком? – уточнил я, уже догадываясь о следующих словах девушки.
Майма кивнула, отрешенно глядя на воронку, раскинувшуюся перед нами.
– По воле Нга хеты убили моего мужа, – сказала она. – Но теперь Нга нужна последняя кровь.
– Кровь твоего ребенка, – выдохнул я.
– Хеты не успокоятся, пока не найдут меня, – добавила Майма. – Нга поклялся, что истребит всех из рода Найко. Кровь ребенка нужна ему, чтобы залечить раны, нанесенные священным ножом.
– Но откуда Нга знает о твоей беременности? – удивился я.
– Он знает все, – прошептала Майма. – Нга приходит во снах. Копается в наших головах.
Она задрожала – от холода или от волнения, сказать было трудно. Я сделал шаг, чтобы обнять и успокоить девушку, но земля под ногами вдруг завибрировала, будто в ее недрах что-то ворочалось и пыталось вырваться наружу. Затрещало и загремело: провал в грунте увеличился, и с его краев вглубь бездны полетели валуны и камни.
– Бежим! – крикнул Олег. – Воронка расширяется!