Возвращение Кауранги

8. Ты не понимаешь своего счастья

Визит к доктору Дифенбаху не оставил никакого другого впечатления, кроме одуряющей скуки. Доктор говорил с ней, как с ребенком, замедленно, утрированно артикулируя и так же утрированно выполняя жесты. Его вопросы явно отдавали давно вышедшим из употребления душным классическим фрейдизмом, их можно было скомпилировать из любой популярной книжки по психологии – предмету, которым Кауранги когда-то увлеклась, да потом охладела. Было совершенно непонятно, почему этот дорогостоящий доктор считается лучшим специалистом в своей области. Кауранги собралась было обрубить беседу и уйти, но вспомнила о данном Лис твердом обещании пройти курс, и на стандартные вопросы начала давать такие же стандартные ответы.

И лишь коснувшись своих ночных видений, Кауранги оживилась. Ей пришлось подробно восстанавливать и расписывать сны последних дней, и она обнаружила, что в процессе рассказывания события начинают приобретать столь необходимую для логического анализа схематичность. Всплыли и некоторые забытые или не получившие должного внимания детали. Теперь Кауранги беседовала не с доктором, а сама с собой, что было гораздо интересней. Пожалуй, это даже стоило тех денег, которые она платила.

А ночью опять явился кристалл. Ни слова не говоря, он поднял ее на воздушном ковре, распахнул окно, и она устремилась ввысь, навстречу Луне. Одним размытым штрихом промелькнули кроны деревьев и крыши домов. Когда Кауранги повернула голову, то увидела внизу лишь черноту, запятнанную бесформенными светящимися кляксами. Кауранги вспомнила странных женщин и странных мужчин, летающих над странными домами, которых она видела на картинах одного странного русского художника. Но смотреть вниз не хотелось – звезды притягивали взгляд, и ей казалось, что если не отводить глаз, они вот-вот раскроют ей какую-то сокровенную тайну.

Кауранги понимала, что спит, и осознавала, что время во сне бежит не так, как в жизни. Поэтому она не удивилась, когда горизонт стал лиловым, потом розовым и на нем вспыхнула белая точка восходящего Солнца.

«Кто ты?» – в который раз спросила она.

«Я тот, кто любит тебя, – ответил он, и ей показалось, что горячее дыхание коснулось шеи. – Я люблю тебя и создан только ради тебя. Ты – смысл и свет моей жизни!»

Нежные пальцы вновь прошлись по коже. Шершавый язык коснулся соска и начал спускаться к животу.

«Пожалуйста, не надо! – Кауранги попыталась ладонями оттолкнуть ласкавшие ее руки, но встретила лишь воздух. – Не надо! Я не хочу!»

«Хочешь! Просто страх лишает тебя свободы» – его руки становились все сильнее, все настойчивее. Кауранги судорожно пыталась стряхнуть их с себя.

«Оставь меня! Я не хочу секса сама с собой!»

«Ты не сама с собой. Ты со мной. Расслабься. Тебе будет хорошо»

«Нет! Мне потом будет очень, очень плохо!»

«Если ты будешь моей, не будет никакого «потом». Все будет всегда и это будет вечное блаженство. Все, что для этого нужно – это твое добровольное согласие стать моей, стать частью меня. Мы сольемся в единый поток энергии и тогда ты узнаешь, что такое рай. А твое тело, эта клетка, в которой бьется и тоскует твоя душа, твое тело останется спать там, на Земле, которая уже будет не нужна нам, потому что перед нами будет открыта вся Вселенная. Стань моей! Скажи «да»! Просто скажи «да».

«Нет! Пожалуйста, отпусти меня! Дай мне проснуться!»

«Я не могу разбудить тебя, потому что для этого нужно внешнее воздействие, а пока ты спишь, я нахожусь в воронке твоего сознания и не могу выйти наружу, чтобы легонько тронуть тебя за плечо и поцеловать в ушко. И отпустить тебя не в моей власти, потому что пока ты спишь, ты удерживаешь меня здесь, внутри себя, а не я тебя. В такие минуты я привязан к тебе, как раб. И этим я счастлив! А скоро, очень скоро, это счастье станет обоюдным. Только скажи «да»!

«Я хочу проснуться. Я просыпаюсь. Уйди!»

Все руки, пальцы и языки разом исчезли.

«Ты еще не понимаешь своего счастья. Но ты привыкнешь. Ты будешь моей. А пока просыпайся, родная! Доброе утро!»

9. Приключение с

pomo

–

pomo

Алихан Закиров приоткрыл дверь, выглянул из своего номера, вышел в коридор, спустился по лестнице в холл, кивнул девочке на рецепции и выскользнул из отеля. Было 5 часов утра. Пришлось встать пораньше, чтобы избежать встреч с другими участниками симпозиума. Сегодня последний полностью свободный день перед стартом. А с завтрашнего дня время будет расписано даже не по минутам – по секундам.

Если разобраться, у него больше никогда не будет такой возможности. Любимое хобби – целый день гулять по какому-нибудь городу мира в полном одиночестве – станет недоступно. Ведь если экспедиция увенчается успехом, его лицо станет слишком известным, чтобы оставаться в одиночестве даже в незнакомом городе. Его будут узнавать прохожие и толпы зевак будут дружески похлопывать его по плечу, фотографироваться с ним и требовать автограф. Если же экспедиция потерпит неудачу, то и тогда, по понятным причинам, погулять по городу у него не получится. Значит – сегодня. И какое счастье, что сегодня это Рим!

Он гулял уже полдня, обошел стену Ватикана и теперь спускался по улочке в районе, где никогда еще не бывал. Удивительно, но здесь начиналась почти сельская местность, хотя позади, и в общем-то сравнительно недалеко, возвышался купол собора Святого Петра. Грунтовая дорожка вела вверх по склону зеленого холма, на котором в отдалении можно было рассмотреть загоны для скота и хозяйственные постройки. Другая сторона улицы была уставлена симпатичными двухэтажными домиками под красной черепицей, один из которых, под вывеской Makutu arai. Ristorante Javainano, привлек его внимание. Он вспомнил, что еще не завтракал.

Он зашел в ресторан и занял столик у большого окна.

О специфической джавайнской кухне он слышал от одного приятеля, приехавшего в Россию после того, как его родной остров утонул в Тихом океане. Тот прожужжал ему уши всякими экзотическими названиями типа gata-vineka, fa’aoga-talatala или hrum-hrum, и обещал сводить его в один из многочисленных джавайнских ресторанчиков, появившихся в разных городах Европы после той так называемой «тихой войны в Тихом океане».

«Ну что ж, дружище, – подумал Алихан, – будем считать, что ты выполнил свое обещание. Сегодня еще можно выпить».

Официант принес два меню – итальянское и джавайнское. Из итальянского Алихан выбрал пасту, а джавайнское решил изучить более основательно. Названия блюд ничего не говорили ему, тем более что под ними не было написано, из чего они сделаны. Но фотографии понравились. Все выглядело ярко и аппетитно, а самое главное – не жирно. Заказав салат ihu-matuku, Алихан решил позволить себе еще одну вольность перед строгой диетой, которая начнется с завтрашнего дня – съесть большой вкусный десерт.

Выбор десертов был огромен, они занимали несколько страниц в начале меню. Тортики и пирожные хотели во что бы то ни стало перещеголять друг друга по разнообразию и яркости цветов. У Алихана запестрило в глазах, и он просто ткнул наугад в шоколадно-бежевое пирожное, украшенное розовым кремовым цветочком. Называлось пирожное hautu-pomo-pomo.

– Отличный выбор! – похвалил его официант.

Пока готовился заказ, Алихан рассмотрел заведение и его посетителей, и они ему понравились. Алихан любил такой формат. Здесь все было сделано просто и со вкусом, все знали друг друга и чувствовали себя как дома. Такую атмосферу невозможно подделать.

Официант подошел с подносом, но почему-то поставил на стол только десерт и маленькую рюмочку какой-то выпивки, очевидно, аперитива. Алихан отхлебнул глоток. Очень, очень необычный, но довольно приятный чуть горьковатый вкус.

Он ждал уже около получаса, а еду все не приносили. Официанты обслуживали другие столики, лишь изредка бросая на него мимолетные взгляды. Все были очень заняты. Наконец Алихан не выдержал и поднял руку.

Официант тотчас подскочил к нему с бутылкой.

– Вам еще малалоги? – спросил он, и не дожидаясь ответа наполнил пустую рюмку.

– Спасибо! Извините, а когда принесут еду? Я хочу есть.

Официант недоуменно посмотрел сначала на него, а потом на пирожное.

– Да, – улыбнулся Алихан. – Вы принесли только десерт. А где все, что едят перед ним?

– Это не десерт, – растерянно сказал официант. – Это pomo-pomo…

Алихан хотел было что-то спросить, но в этот момент забыл и об официанте, и о десерте, и обо всем на свете. Из-за стойки бара в зал вошла девушка и приветливо помахала рукой всем присутствующим. Официанты и некоторые посетители ответили ей тем же. Было видно, что ее здесь знают и любят. Алихан уставился на нее и ему вдруг показалось, что они давным-давно знакомы. Это было странное ощущение. Он тоже поднял ладонь.

Девушка обежала взглядом зал и остановилась на Алихане. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Наконец девушка будто очнулась. Она моментально поняла ситуацию и что-то показала официанту жестами.

– О, простите, сэр, – обратился официант к Алихану, – но вы так уверенно сделали заказ, что я подумал, что вы знакомы со спецификой джавайнской кухни.

– Нет, я первый раз в джавайнском ресторане.

Девушка подошла к его столику. Алихан вскочил, чуть не опрокинув стул.

– Это наша хозяйка, госпожа Ирихари, – представил девушку официант. Она протянула Алихану руку и тот пожал ее обеими руками.

– Очень приятно.

Девушка указала большим пальцем на себя, а указательным на стул, спрашивая разрешения сесть за стол.

– О, конечно! – воскликнул Алихан.

– Если вы не возражаете, сэр, госпожа Ирихари сама объяснит вам что такое pomo-pomo. – сказал официант. – Она глухонемая, но вы можете свободно разговаривать с ней, она читает по губам. А с вами она будет общаться при помощи вот этого устройства, – он показал на планшет, который девушка достала из кармана.

10. Нет, это уже наглость!

– Привет, Дино! – махнул рукой полицейский, дежуривший на входе в управление. – Что-то ты зачастил к нам. Хочешь вернуться в полицию?

– Нет, Серджио, я пишу книгу. Вот собираю материал, – соврал Дино Вольперосса.

– Да ну! И о чем же?

– Ну как сказать… О разных странных случаях, которые случаются в работе полицейского. У тебя же были такие случаи?

– Да какие у меня могут быть случаи? Я все больше по бумажной части. Ну проходи. – Он нажал кнопку, открывая турникет. – А, кстати… – Серджио показал пальцем в дальний конец холла, где на стуле у стены сидел, охватив голову руками, толстый полицейский. – … вон готовый странный случай сидит, тебя дожидается. Пойди, расспроси его! Он тебе расскажет про странный случай!

– А что с ним случилось? – остановился Дино.

– Да что! Это же он убил того черного чувака, из-за которого весь сыр-бор. Мы уж думали нас тут приступом будут брать. Если бы не та шаровая молния, которая ударила в толпу, пришлось бы применить оружие. Не дай Бог!

– Ну, а как он его убил-то? Случайно или в порядке самозащиты?

– Да кто его знает? Покойничек-то довольно нахально себя вел. Вот нервы и не выдержали. Кинул он его на землю, придавил коленом и переломил позвоночник. Вот так-то! А нам теперь отдуваться!

Дино с сомнением посмотрел на толстого полицейского.

– Да он шнурок себе завязать не сможет, а ты говоришь «кинул на землю». Что-то не сходится.

– Во-во! Он то же самое говорит! Говорит, все против моей воли произошло. Наверное, хочет доказать, что был в состоянии аффекта, действовал бессознательно. Сейчас будет психическая экспертиза. Вот они, нервы-то! Но и тот урод тоже хорош! Стал ссать прямо в вазу с цветами возле ресторана Makutu arai. Тут у кого хочешь нервы не выдержат.

– Makutu arai? Это джавайнский ресторанчик где-то за Ватиканом?.. – Дино закрыл глаза, сосредоточился и попытался вспомнить, где совсем недавно он уже встречал это название. Профессиональная память не подвела. Конечно! В огромном списке объектов, которыми в последнее время интересовался Джон Монтани фигурировали экоферма Orietta, ресторан Makutu arai и еще несколько соседних зданий, которые Монтани хотел выкупить и снести, чтобы потом застроить холм.

– Интересно! Спасибо, Серджио! Бегу к комиссару!

– Не забудь книгу подарить, когда выйдет!

– Комиссар, там сидит полицейский и беспрерывно повторяет: «Я не хотел! Это не я!»

– Он под арестом. Сейчас его повезут на психиатрическую экспертизу. Похоже, он-таки слетел с катушек. Бедняга! Надо было его подержать пару месяцев до пенсии, вот его и поставили в наряд в самый безопасный район. А тут видишь как?..

– Это он сломал хребет тому парню?

– Да. Одним движением! Приемчик из арсенала айкидо или чего-то экзотического в этом духе.

– Он когда-то занимался единоборствами?

– Единоборствами? Разве что с бутылкой. Никогда он не был замечен в спортивных успехах.

– Но как же он мог провести такой прием?

– Я не знаю, что скажут сегодня психологи – наверняка что-то очень умное. Но я тебе вот что скажу: это ненависть!

– В смысле?..

– Я всегда говорил, что вся эта наша толерантность когда-нибудь сыграет плохую службу. Проблема не решена, и никогда не будет решена в рамках нашего социо-культурного паттерна. Цивилизация изменилась, но человеческое мышление – нет. Они загнали ненависть глубоко сюда, – комиссар постучал пальцем по лбу, – но она никуда не исчезла… Она трансформировалась в политкорректность. Все улыбаются, приседают, квохкают и воркуют, а ненависть где-то там, – комиссар опять приставил указательный палец ко лбу, – продолжает разъедать душу. И однажды всплывает на поверхность…

– Ненависть не объясняет его ловкости.

– Еще как объясняет! Ты же сам утверждал, что ненависть способна разрушать горы…

– Да… – задумчиво произнес Дино, – способна… Но меня этот эпизод не поэтому заинтересовал.

– А почему?

– Инцидент произошел на объекте из списка Монтани.

– Ну и что?

– Вам не кажется это странным?

– Да нет, не особо… Хотя… Ты на что намекаешь?

– Пока ни на что. Просто ниточка между двумя необъяснимыми событиями может стать объяснением. А может, были еще какие-то странные происшествия? Может быть, это не единичный случай, просто мы пока не видим связи? Я бы хотел посмотреть сводки за последние… ну хотя бы две недели.

– Это можно.

– И записи с камер видеонаблюдения, – добавил Дино как бы между делом.

– Нет, это уже наглость! Подставить меня хочешь? Ты же знаешь, это строго конфиденциально. – Комиссар очень эмоционально взмахнул ладонями, посидел так немного, а потом в безнадежном жесте опустил руки на стол. – А, черт с тобой! Пропадать, так с музыкой! Только смотреть будешь здесь, в моем офисе. И чтоб никаких копий и утечек! Иначе ты мне больше не друг! – он нажал кнопку интеркома. – Мария, зайди ко мне.

11. Смотри новости, узнаешь!

«Ты должна любить, ты должна рожать. Найди себе кого-нибудь. Просто хорошего человека. Обещаешь?» – сказала тогда Лис. Кауранги кивнула, но она даже не представляла себе, каким образом сможет выполнить это обещание. Да она и не собиралась его выполнять. Найди кого-нибудь… Как будто это трюфель, который можно «найти». Весь ее небогатый жизненный опыт говорил об обратном: как раз «искать» никого не надо – любовь сама тебя найдет, нужно только ее рассмотреть. Так было с Николаем Сундуковым. Взглянув на него, сидящего на террасе клуба ее отца в компании Лис и Егора, она сразу поняла, что это ее муж. Даже не поняла, а знала это всегда. Так что любовь не пришла к ней, а просто вышла из тени. Но в одном Кауранги была убеждена абсолютно: в обойме любви может быть только один патрон, и он, этот патрон, ею уже выстрелен. Так она думала до этой минуты.

Мужчина сидел за столиком и недоуменно пялился на pomo-pomo, очевидно приняв его за десерт. Такие случаи бывали с людьми, совершенно не знакомыми с джавайнскими традициями и особенностями джавайнской кухни. На самом деле pomo-pomo – это семейство легких закусок, приготовленных из различных овощных пюре в разнообразных сочетаниях и с различными специями. Употреблять их следует перед едой вместе с аперитивом, в качестве которого джавайниты используют малалогу – традиционный джавайнский напиток из специально культивированной конопли. По традиции, блюда в ресторане подаются только после того, как посетитель съел хотя бы кусочек pomo-pomo.

Кауранги взглянула на посетителя и во второй раз в жизни испытала то же чувство, что и тогда, в Пхонпан-пунга. Этот светловолосый голубоглазый мужчина тоже был с ней всегда, просто теперь кто-то включил свет, и теперь она ясно увидела его.

Они мило болтали и не заметили, как начало смеркаться. В зале зажгли свет.

«Мне пора идти. Завтра я должен уехать» – сказал он.

«Это обязательно?»

«Да. Слишком много людей ждут и зависят от меня»

«Надолго?»

«На восемь месяцев».

«Куда?»

«Очень далеко. Пусть сегодня это будет маленькой интригой, – улыбнулся он. – А завтра ты все узнаешь. Просто следи за новостями».

Они сидели за столом и смотрели друг другу в глаза. Беседа, которую они вели, не имела большого значения. Главное было уже сказано без слов.

«Ты вернешься?» – спросила она взглядом.

«Обязательно!»

«Я буду ждать тебя!»

12. Точка сборки

Каждый такой случай, взятый в отдельности, может и прошел бы незамеченным, но в совокупности они уж точно не могли рассматриваться как случайное совпадение.

Дино Вольперосса потянулся, размял кисти рук и еще раз перечитал список. Бидоне, Лольон, Квимбе, Монтани. Четыре странные, нелепейшие смерти. Четыре разрозненных звена в пока еще невидимой цепи. Ну что ж, будем копать!

Пока что неуверенная, слабая, почти воздушная связь просматривалась только между делами Квимбе и Монтани. Адриен Квимбе погиб от рук полицейского возле ресторана Makutu arai, которым в числе прочего интересовался Джон Монтани.

Вообще-то, этому Монтани нужен был не ресторан, а гораздо более жирный кусок – экоферма Orietta – большой незастроенный зеленый холм в окружении жилых массивов практически в центре Рима. Война между мафией и владельцами за этот участок велась чуть ли не с 1980-х годов. Как и в любой войне в ней были периоды обострений и затишья. В конце концов, тогдашняя владелица фермы, которую звали Лаура, придумала гениальный ход: она превратила ферму в объект экологического туризма, а самое главное – открыла образовательные программы для детей. Дети, скорее всего, и решили вопрос в ее пользу. Ее надолго оставили в покое.

И вот теперь, когда стараниями нового премьера была буквально продавлена так называемая Новая градостроительная политика – концепция, основанная на развитии туристической инфраструктуры – вопрос о застройке последних, чудом сохранившихся зеленых зон был вновь вынесен на повестку дня. Джон Монтани, возглавивший принадлежащий одному из мафиозных кланов строительный бизнес, должен был поставить точку в этой войне, потому что при том информационном ресурсе, которым обладал он, об общественном мнении можно было не беспокоиться.

Аурелия Бьянджи, юрист риэлтерской компании Leon Todesco, принадлежавшей через третьих лиц все тому же Монтани, посетила по очереди всех владельцев недвижимости вокруг фермы Orietta и достаточно доброжелательно, но настойчиво предложила им продать свои дома и бизнесы пока, как она выразилась, за них можно получить адекватную цену. Но все эти люди наотрез отказались сообщить Дино какие-либо подробности этих переговоров. Перед ним открывалось широкое поле для догадок и домыслов.

Если предположить, что Квимбе и Монтани связаны, то мог ли Квимбе выполнять какое-то задание? Его действия были нарочито наглыми. Может быть, это была провокация? Может быть, его целью было спровоцировать насильственные действия со стороны охраны? Может быть даже, шантажируя его кем- или чем-либо, ему поставили задачу умереть? Такие вещи вполне в духе мафии. Может быть, все эти беспорядки, которые так подозрительно быстро начались после его смерти, и были целью провокации? А что? Все сходится. Теперь поджог фермы выглядел бы как акт справедливости со стороны толпы. На беду, рядом оказались полицейские, так что весь гнев толпы пал на них. Ладно, оставим это на потом.

Дино еще раз просмотрел запись эпизода со смертью Квимбе и перешел к следующему фигуранту своего списка – Оттавиано Бидоне. Досье. Так, ну это все сопли, можно опустить… С полицией дел не имел… А, нет! Имел дело с полицией, но только как потерпевший. Несколько лет назад был избит бандой мигрантов. Ему рассекли лицо. После этого вступил в одну из маргинальных групп фашиствующих байкеров. Получил кличку Скорцени. Но и тут ничем особым не отличился – из всех проблем с законом только штрафы за превышение скорости.

Дино собрал последовательность записей с разных камер видеонаблюдения и вычислил момент, когда этот самый Скорцени в последний раз двинулся к своему фургону. Вот он переходит дорогу с тюком белья, даже не взглянув по сторонам. Вот белый Феррари проносится прямо перед ним. Он ругается, показывает фак. Вот синий кабриолет останавливается, уступая ему дорогу. Девушка машет ему рукой, лица ее не видно, она сидит спиной к камере. Скорцени что-то буркнул, лицо недовольное, идет дальше. Вроде все… Стоп! Синий кабриолет… Это Мерседес-Сокудо, не очень частый гость на наших дорогах. Такой же, как у Кауранги Ирихари, хозяйки ресторана Makutu arai.

Дино вернулся к фрагменту с Мерседесом и прокрутил его полностью. Машина проезжает… Отлично! Номер виден. Теперь запись у ресторана. Вот оно! Номер совпадает. Значит, эта самая Ирихари помахала Скорцени. Может быть, она что-то сказала ему? Или он ей?

– Мария! У вас тут есть специалист, который читает по губам? – крикнул он в приемную.

– Обычно сначала смотрю я, а если не могу разобрать, шеф приглашает эксперта, – сказала Мария, входя в кабинет.

– Ну посмотри. Что он сказал? – Дино вернулся к нужному моменту.

– Прокрути еще раз, – попросила Мария. – Достаточно. Он сказал: «Черномазая тварь».

– Если ты смогла прочесть это по губам, то глухонемой человек смог бы и подавно, верно?

– Глухонемой точно понял бы что он сказал.

Найти Кауранги Ирихари на записи с камеры видеонаблюдения, установленной на пьяцца Дивертенте, уже не составляло труда, программа распознавания вычислила ее за секунды и Дино увидел, как роковая роза перешла из руки деревянного человечка в руку девушки.