– Я всегда мечтала прокатиться на дельфине, – сообщила я Гансу, попутно выплевывая воду ртом и носом, потому что скорость дельфины развили бешеную.
– Вот уж удивила! – мне показалось, или в его крике булькал сарказм и соленая вода?
И все это было бы весело и насыщенно, но мы так плыли очень много часов! У меня отнялись руки и где-то по пути я утопила ироничность, да и оптимизм пошел на дно. Ночь стремительно надвигалась, а берега все не было видно.
– Не нравится мне это, – крикнул Ганс. Еще бы ему это нравилось, – так не бывает в ТИМе!
– Как именно не бывает? Дельфинов?
– Такой однообразности в не самых приятных событиях. Неприятности тут мелькают, но никак не растягиваются на несколько часов!
– А мы можем проснуться обратно?
Как обычно мой вопрос споткнулся о новое развитие событий: дельфины бросили нас и занырнули в глубину. Тьма была бы жуткая, если бы местное ночное небо не было похоже на неяркое северное сияние. Ганс крикнул:
– Берег! Плыви за мной! – и яростно заработал руками и ногами. Мое фиговенькое зрение и в ТИМе не улучшилось, поэтому берега я не видела. Как не видела причин не доверять зрению Ганса. Скоро мы догребли до берега, и начали со стонами разминать затекшие верхние конечности.
Повалились на мокрый песок. И ганс мрачно сказал: вообще, это больше не ТИМ.
Всмыслиииии хотелось закричать мне, но я просто воззрилась на него с недоумением, ожидая аргументов.
Ганс еще мрачнее:
– Воздух другой. Ощущения другие. Это какой-то другой мир, но я не знаю, как это вообще возможно: выбраться из ТИМа, не проснувшись в свой мир. Я даже не уверен, что мы теперь сможем в него проснуться. Обычно ходы всегда прямые.
Мне стало так страшно от его насупленности и полного непонимания что происходит. Потому что он был прав – тут ощущения совсем другие. Даже вода пахла по-другому, хоть и чем-то знакомым. Там было все не понятно, но как-то внутренне задорно. Тут же казалось, что внутри разрастается какая-то черная тина и может поглотить тебя полностью.
– Как ты думаешь, тут можно спать? Чувствую себя совершенно разбитой….
Кажется, ответ я уже не слышала, потому что провалилась в странный сон без сновидений. Проснулась уже когда небо из неяркого северного сияния стало нежно-розовым. Ганс сидел ко мне спиной и смотрел на воду. Она кстати была не синей, а бордовой. Смотрелось это жутковато. Как будто целое море крови.
– Ты не спал?
– Нет, – Ганс не оглянулся, и по голосу чувствовалось, что он вообще не имеет желания со мной общаться. Еще бы, бедолага думает, что это все из-за меня. А я ничего не думаю. Может и вовсе это у него плохая карма…
Я поднялась, отряхнула с еще влажной одежды малиновые крупинки песка и пошла в это зловещее водохранилище с целью умыться.
– Не думаю, что это хорошая идея – Ганс обронил крайне неохотно.
На мой ожидаемый вопрос «почему» только хмыкнул. Ну что за пренеприятнейший тип!
Я наклонилась, зачерпнула воды и плеснула ее на лицо, одновременно задохнувшись от внезапного запаха алкоголя. Черт возьми, это была не вода, а вино! Я умылась вином! Стою по колено в вине! И он меня будет уверять, что это не ТИМ?! Ведь именно это – мой идеальный мир! Пить с утра это, конечно, не в моих правилах, но надо было удостовериться. По вкусу это было действительно как наше средненькое винишко.
– Еще бы кора тех деревьев вдалеке оказалась сыром, и я готова жить здесь всю жизнь! – сообщила я Гансу с радостным хохотом.
Ганс посмотрел на меня, да так злобно, что захотелось спрятаться. Прямо на дне и набулькаться этим вином по самые бровки.
Он резко поднялся и бросил мне:
– Пошли.
Я быстренько сделала еще один глоточек – для храбрости в общении с таким букой и засеменила следом. Молча! Золото, а не женщина же, ну.
Да, вдалеке от берега виднелся лес (хоть бы сырный, хоть бы сырный) и мы явно держали путь туда. Малиновый песок, как и всякий уважающий себя песок во всех мирах, очень затруднял передвижение. Казалось, лес и не думает приближаться. Собственно, было бы странно, если бы лес об этом думал. Но мы думали и усиленно шагали, пока я не оглянулась, посмотреть, насколько мы ушли от винного залива и поняла, что мы вообще никуда не ушли. Я издала странный звук, который заставил Ганса обернуться и застыть как вкопанного.
Он устало опустился на песок и я тоже. Все еще молча. Злить мужчину своим стрекотанием, когда у него такая зверская морда лица мне запрещал инстинкт самосохранения.
Некоторое время мы сидели и смотрели то на этот взорванный винный магазин, то на лес, то друг на друга. Что было делать – совершенно не понятно. Возвращаться в жидкость? Продолжать топтаться на месте в направлении леса? Где взять еду и воду? Как проснуться в свой скучный мир?