22. Домашний арест
Следом за защитником на дочку буквально набросилась мама. Элла со слезами на глазах обнимала девушку, наверное, сама не до конца поверив в решение судьи освободить Сесиль и боялась, что стоит отпустить, как ее снова отнимут и запрут. И сама Сесиль не особо верила в свободу. Очень условную свободу, надо заметить. Бабушка, дедушка, Лёнька, Флоранс столпились вокруг и поздравляли, было бы с чем. Отец, сложивший руки на груди и стоявший позади всех, молчал и не выражал никаких эмоций. Не надо и гадать, благодаря кому сегодня всплыли на свет столь неприглядные факты о пятьдесят шестом участке. Но почему вновь не получалось испытывать искреннюю благодарность? Почему победа казалась поражением, а на глаза наворачивались слезы, которые так и норовили скатиться на щеки? Радовало лишь то, что подобную реакцию все отнесут на освобождение охотницы, а не на ее разочарование.
– Идем домой, – мама обняла дочь и потянула из зала. – Ты устала, мы все устали. Такой кошмар… Но все будет хорошо, не переживай.
Кого больше утешала Элла: себя или дочку – непонятно, но Сесиль ей не поверила. Хорошо не будет. И после всего ей вряд ли удастся вернуться в Протекторат. Да не очень-то и хотелось.
Они вышли из зала, когда Леонидас нагнал ушедшего было от общей суматохи человека и положил руку на плечо бывшему однокурснику, заставляя остановиться.
– Отлично выглядишь, – медленно оглядев товарища по Школе, заметил Лёнька. – Форма ловчего тебе к лицу.
– Завидуешь? – Эрик стряхнул руку и попробовал пройти дальше, но охотник преградил ему путь.
– Было бы чему. Велика честь получить место, подставив напарницу. Но ведь по-другому ты бы не смог, да?
– Я никого не подставлял, – ловчий сжал кулаки. – Она сама связалась с демоном, никто ее к нему насильно не тянул!
– Так вот в чем дело… Ты просто не можешь принять, что она тебя отшила. И предпочла демона к тому же. Обидно, понимаю. Но, может, проблемы не в девушках, а в тебе? – Леонидас наклонился к самому уху. – А, Эрик?
– Пошел ты! – Эрик толкнул охотника, который только этого и ждал.
– Довольно! – Альфред схватил сына и как следует встряхнул. – Что одна, что второй! Хватит! Не хочу еще тебя из тюрьмы вытаскивать за нападение на старшего по званию!
– Везунчик ты, Кайган, – Леонидас отступил. – Вечно прячешься за спинами сочувствующих твоему горю. Почти искусник, ошибка родителей. Но, вижу, моя бабушка зря переживала. Ты далеко пойдешь.
– Леонидас!
– Я всего лишь поздравляю друга с повышением, да, Эрик? Мы ведь друзья? Были, во всяком случае.
Эрик только поморщился и первым развернулся, стремительно прошел коридор с красной ковровой дорожкой и плафонами-рожками, ровный свет которых сейчас разрывали вспышки камер, и практически бегом спустился с лестницы.
– Жаль, – вздохнул Лёнька. – Я надеялся, этот трус все-таки даст мне в рожу и развяжет руки. Но он, похоже, только с девчонками воевать умеет, и то исподтишка.
– Леонидас, прояви хоть ты благоразумие, – попросил отец.
– Я благоразумен, поэтому первым бить не буду. Обещаю.
Альфред не стал спорить, только устало рукой махнул. Две бессонные ночи и страх, что не получится вытащить дочь из тюрьмы, сделали свое дело. Хотелось вернуться домой и лечь спать часов на двадцать. Но впереди был рабочий день, за которым вполне может последовать и рабочая ночь…
– Я в Центральный, – Альфред поцеловал жену и родителей.
С детьми он пока решил не говорить, справедливо полагая, что нужных слов сейчас не найдет, а вот сорваться и наорать может вполне. К серьезным разговорам стоит подходить с холодной и свежей головой. А значит, разговоры эти состоятся нескоро…
Элла тащила дочь сквозь журналистов, а на выходе их ждала толпа тех, кто не получил аккредитацию в здание суда, и просто зеваки-прохожие. Энкар дернулся с места рывком, стремительно унося охотницу от здания суда, но тишина в салоне оказалась хуже гула толпы.
– Прости, мама… я вас подвела…
Элла вздохнула и накрыла руку дочери своей рукой.
– Все хорошо, что хорошо кончается, дорогая. Надеюсь, – невесело улыбнулась женщина, – для всех нас история на этом закончится. А ты сделаешь верные выводы.
– Сделаю, – пообещала Сесиль. – Надо было послушаться тебя и пойти на теоретический, да?
– Надо было, – подтвердила мама. – И энергоцикл тебе покупать не стоило: не было бы энергоцикла, может, и не познакомилась бы с этим… – с кем именно, договаривать мама не стала, оно и не требовалась. – Эту историю забудут. Не сразу, но полгода-год – и разговоры утихнут. Не позволяй одной ошибке испортить тебе жизнь. Ты ведь Андерфер, помни об этом. А я, что бы там ни было, рада, что ты жива и здорова. Поверь, это не так уж и мало. Все могло закончиться намного хуже.
Наверное, если бы мама накричала, обругала, забрала бы раз и навсегда чип от байка, Сесиль бы легче перенесла возвращение домой. Она бы, наверняка, попробовала спорить, оправдываться, пытаться в чем-то убедить или переубедить родителей. Но спокойный тон и заверения, что все могло бы быть намного хуже… Для нее столько сделали, так волновались, а она… А он…
Дома ничего не изменилось. Все те же занавески на окнах и тюль, который, по маминому мнению, обязательно должен украшать помещение и притенять солнечный свет. Диванчики и кресла, усыпанные подушками. Для уюта, естественно. Картины на стенах, непременно с пейзажами. Горы, море, дикие леса, которые Сесиль никогда не видела и вряд ли увидит. Перемещения между Протекторатами под строгим контролем, нужно получить разрешение на поездку, пройдя специальную комиссию и доказав необходимость поездки.
– Мам, – за ужином девушка все-таки решилась задать вопрос. – Почему нельзя покидать пределы Протектората?
– Сиси, дорогая, я же сказала, что пересуды закончатся и все вернется на круги своя, – взволновано ответила Элла. – Я тебя чуть не потеряла, чтобы отпустить в другой Протекторат!
– Я не собираюсь уезжать, мне просто интересно.
– Защита…
– Да, знаю, каждый проход – нарушение целостности. Но ведь энергия циркулирует непрерывно, она должна восстанавливать целостность контура.
– Там все намного сложнее, на щиты требуется уйма энергии, ее обеспечивают целые подстанции. В любом случае, существует закон, который нельзя нарушать. Наш мир держится на установленном порядке, иначе бы над нами постоянно висела угроза вторжения.
– А так над нами постоянно висит щит, и мы живем в прямом смысле слова “под колпаком”.
– Сиси, что за разговоры! – одернула девушку мама.
– Мне просто интересно.
Сесиль уже поняла, что зря начала этот разговор и подняла такую тему. Теперь любая тема, касающаяся Протектората, казалась запретной и опасной. Интересно, есть ли в доме прослушка? Насколько далеко распространяется контроль над заключенной под домашний арест?
День прошел сонно и вяло. Как никогда хотелось выйти за пределы садовой ограды и уехать на энергоцикле куда глаза глядят. Так всегда бывает, когда что-то запрещают. Но Сесиль ничего не оставалось, как сидеть в четырех стенах, по возможности не высовываясь из комнаты, чтобы не встречаться с мамой. Она понимала, что серьезного разговора не избежать, но тянула до последнего. А к вечеру пришла Флоранс, за что Сесиль готова была ее расцеловать, но Фло первая кинулась с объятиями.
– Мы так за тебя переживали! – Флоранс, никогда не отличавшаяся особой нежностью, решила если не затискать, то придушить подругу. – Я всю ночь перед заседанием не спала!
– Спасибо тебе, – смогла ответить охотница, после того, как блондинка выпустила ее из захвата.
– Было бы за что… Сиси, прости, мне пришлось все рассказать.
Флоранс на полном серьезе выглядела виноватой. А еще синяки под глазами просвечивали сквозь косметику, которая не смогла полностью скрыть общую бледность.
– Не умеешь ты парней выбирать, – констатировала Фло.
– Сама-то, – буркнула Сесиль, наливая подруге крутой кипяток в чашку с заваркой.
– Ну знаешь, я хотя бы с демонами не связываюсь! А ты, конечно, отожгла… высший… и как тебя угораздило, а? Нет, понятно, что он тебе мозги запудрил, но сам факт.
На это девушке ответить было нечего.
– Ладно, – почувствовав настроение подруги, Фло сменила тему. – Видела, как твой брат за тебя заступился? Как он с Эриком, а?
– Эрик точно ни в чем не виноват, – вздохнула Сесиль. – Зря на него Лёнька накинулся.
– Ничего не зря! Если он что-то понял, то мог бы для начала с тобой поговорить! Или с тем же Леонидасом! Глядишь, и без суда во всем разобрались бы.
– Он был в своем праве. Фло, давай не будем про Эрика и про… демона. И вообще про все это, ладно?
– Извини, – понурилась блондинка. – Я просто не знаю, как тебя поддержать. Думала, может, тебе надо выговориться – тогда полегчает?
– Выговаривалась я уже дважды: с отцом и с Майклом Даргом. Да и ничего особо нового я тебе не скажу, ты сама все слышала.
– Ты будешь пытаться вернуться? – осторожно спросила Флоранс. – Ведь служение Протекторату было твоей мечтой…
– Не знаю. Не уверена, что меня захотят там видеть. И всю жизнь слушать шепотки в спину, а то и в лицо… скорее нет, чем да.
– Тебя полностью оправдают, вот увидишь. Поймают демона и сразу снимут все обвинения.
– Суд снимет, но это не значит, что в глазах других я не останусь предательницей, вставшей на сторону демонов. И главное – совершенно заслуженно.
– Ты ведь как лучше хотела, – попробовала поддержать ее Фло.
– А получилось…
Сесиль допила чай, не почувствовав вкуса, зато горячая жидкость таки заставила почувствовать, что у нее что-то есть внутри, а не только пустота.
– Все наладится, – подруга подошла сзади и обняла девушку. – Вот увидишь, все обязательно наладится.
А вечером приехал и сам герой дня. Леонидас по обыкновению постучал в дверь к Сесиль и сразу вошел, не дожидаясь разрешения.
– Прохлаждаешься, значит, пока мы все высшего ловим. Подвинься, – брат бесцеремонно завалился к ней на кровать.
– Тебе-то что нужно? – устало спросила девушка, вытесненная на самый край.
– Вот это да! Я тут волнуюсь о своей непутевой сестренке, а она мне еще и не рада!
– Леонидас, я тебе рада и знаю, что ты, как и все, волновался…
– Я волновался о своей маленькой сестренке больше всех, – веско заявил брат и сгреб Сесиль в охапку.
– Хорош уже! – только проявлений жалости от Леонидаса ей не хватало!
– Это я тебе хотел сказать: хорош уже тут валяться и притягивать в дом отрицательную энергию.
– А что мне еще делать? Я, если ты не в курсе, из дома выходить не могу! – Сесиль все-таки вывернулась из крепких рук.
– Это не повод киснуть. Найди, чем заняться, рукоделием каким, журналы модные, чем там еще девчонки себя развлекают? А лучше, – не позволил перебить себя брат, – подумай, как найти твоего демона.
– Если бы его можно было так просто найти – уже бы нашли, – буркнула девушка, отворачиваясь.
– Но ведь этот недоискусник заявил, что между вами какая-то связь. Почему бы ею не воспользоваться?
– Потому что я не могу выходить из дома? – огрызнулась Сесиль.
– Я как охотник имею право тебя сопровождать.
– Нет. Лёнь, ты не понимаешь… он чудовищно силен. Мы с ним не справимся, тут нужен отряд лучших ловчих. Так что я готова попробовать, но вместе с Даргом, а не вдвоем с тобой.
– А он тебе правда нравился? – Леонидас улегся на подушку удобнее, не иначе в ожидании увлекательной истории любви.
– Правда нравился, доволен? – Сесиль не планировала ни с кем ругаться, но поддержка еще и сочувствующего брата окончательно добивала.
– Мне тоже как-то понравилась одна демонесса. Не сказать, чтобы прям красавица, но что-то в ней было, – охотница, ушам не веря, развернулась к брату. Пошутить решил? Но он лежал совершенно серьезный и задумчивый, а еще взъерошенный, явно пропустил ежемесячную стрижку. И щетина с утра отрасти успела и стала заметна на светлой коже. Подумать только, а ведь когда-то ее брату и бриться-то было не нужно. Или нужно, но не каждый день. – Не веришь? – Лёнька по-своему истолковал пристальное внимание младшей.
– Как-то неправдоподобно звучит… ты и демонесса, – недоверчиво заметила сестра.
– Да если бы я и демонесса, – Леонидас криво усмехнулся. – Она меня отшила сразу и жестко. Сказала, что с ничтожеством-человеком ничего общего иметь не собирается.
– Надеюсь, это была не Белая Кобра? – Сесиль передернулась, вспомнив беловолосую гадину.
– Нет, конечно! – похоже, охотник был наслышан об этой призванной стерве. – Та демонесса одиннадцатого уровня. И отшила меня, представляешь?
– Только не говори, что именно после нее ты никак постоянную девушку не найдешь. Все равно не поверю, – Сесиль попыталась чуть сдвинуть брата, отвоевав себе место на собственной кровати, раз уж разговор у них так проходит. Не получилось. Плюнув, девушка закинула ноги прямо на него. Леонидас не возражал. С их разницей в размерах, а брат на полторы головы выше, наверное, и не почувствовал.
– Не скажу. Но я ее запомнил. Может, потому что наши девушки меня никогда не отшивали? – Бедный красавчик-шатен с голубыми глазами. – Или действительно понравилась. Но до сих пор вспоминаю.
– Повезло тебе, – вздохнула сестра.
– С тем, что я ее вспоминаю?
– С тем, что она тебя отшила, – пояснила девушка. – А то бы поимел таких же проблем…
– Не, тебя трудно превзойти. Связаться с высшим демоном – это в наше время настоящее достижение. Первый высший за последние сто лет – и сразу твой, представляешь?
– Очень смешно, – ткнула брата под ребра Сесиль, но улыбку сдержать не смогла.
– Ладно, Сиси, вижу, что тебе уже лучше. Если надумаешь выйти прогуляться – сообщи, найду предлог вывести тебя из дома. И напарнику твоему я все-таки профиль подправлю, раз уж до демона добраться не могу. Нечего мою маленькую сестренку обижать, – Леонидас поднялся с кровати и потянулся.
– Не трогай, пожалуйста, Эрика, – серьезно попросила охотница. – Папа прав, не нужно лишних неприятностей. Пусть в нашей семье проблемный ребенок будет один.
– Говорят, проблемных любят сильнее и внимания им уделяют больше, – подмигнул брат. – Если что, я в своей старой комнате.
– Да ладно? Ты что, тут жить собрался? – поразилась девушка.
– Почему ты вечно забываешь, что это и мой дом тоже? – надулся Леонидас. – Как иначе я узнаю, что тебе что-то нужно? Ты ж у нас теперь без планшета.
– Я тронута твоей заботой, – Сесиль прикрыла глаза. Видимо, в покое ее теперь не скоро оставят. – А бабуля с дедулей к нам не переедут, не в курсе?
– Переехать – не переедут, а вот приедут наверняка. Терпи, у тебя большая и любящая семья, – подмигнул на прощание брат и вышел.
К ужину пришлось спуститься: как Леонидас и грозился, бабушка с дедушкой приехали, дабы убедиться, что внучка жива, здорова и действительно на свободе. Говорили много, конечно, о демоне, о том, как его быстрее поймать, как захватить живьем, чтобы он подтвердил свое воздействие на бедную девочку. Девочка же молчала и в разговоре не участвовала. Да и добавить ей было нечего, все давно решилось без нее, а взрослым и опытным виднее. Вон, даже Лёнька, и тот принимает живое участие в обсуждении возможного наказания для ужасного демона, посмевшего обидеть его маленькую сестренку. А Сесиль оставалось только кивать на очередную реплику о том, что все будет хорошо. Обязательно. Только не у нее, не среди служителей и в следующей жизни.
Разошлись все только после замечания Альфреда, что завтра некоторым на работу, после чего бабушка Агата и дедушка Фрей откланялись, пообещав и завтра приехать, а Леонидас поднялся в свою комнату.
– Не переживай, – потрепал он по голове сестренку, – все наладится. А мы о тебе просто беспокоимся.
– Иди уже спать, – убрала голову из-под массивной руки девушка.
Понятно, что о ней все переживают и заботятся, как могут, и все из-за того, что она совершила чудовищную ошибку, сама виновата, приходится терпеть. Но что, если забота эта уже поперек горла встает? И тем для разговоров, можно подумать, других нет… Только все о демоне да о демоне. Сдался он им. Отыщет свой Замирис и свалит если не из их мира, то из их Протектората. Этот способ найдет.
Вот ведь! Сесиль тряхнула головой, глядя на свое бледное отражение в зеркале. Родню ругает, а сама опять думает о нем. Сколько можно-то? Почему не получается просто выкинуть его из головы? Или хотя бы начать ненавидеть и не переживать, как он там? И почему он так с ней обошелся?
А ночью демон явился собственной персоной…
Заснуть получилось не сразу. Ворочаясь с бока на бок, Сесиль то проваливалась в сон, то снова просыпалась. Стрелки часов мерно ползли по кругу, перевалив уже за два ночи, а нормальный сон так и не приходил. Но и бодрствованием то пограничное состояние не назовешь, поэтому на стук в окно девушка отреагировала не сразу. Какой вообще может быть стук в окно второго этажа? А он был, тихий, но отчетливый. И снова повторился. Охотница встала и пошла к окну – ничего. Все-таки показалось? И опять: тук-тук.
Напротив окна, почти незаметный в темноте, завис камешек. Обычный такой гравий, который мама насыпала вдоль дорожек. Тук-тук…
Сесиль распахнула окно, пытаясь поймать камень, но в руки он не давался, играл, то залетал в комнату, то выныривал обратно. Зовет? Но не в окно же прыгать? Или все-таки в окно? Дверь внизу точно заперта, и снять сигналку без ведома родителей не получится…
А камешек облетел вокруг девушки и снова вылетел наружу. Может, одеться? Не в ночной же рубашке? Сесиль сделала шаг вглубь комнаты к шкафу, и упрямый камень тут же влетел следом и преградил ей путь. Издевается? Ладно, значит, прямо так.
Сев на подоконник, охотница на секунду задумалась, возможно будет в случае чего объяснить родным подобную прогулку внезапно начавшимся лунатизмом? И на полнолуние не свалишь: Луна только-только зарождалась в виде тонкого месяца.
Камень крутился рядом и начал подталкивать вниз, неприятно уколов острой гранью в спину.
– Да подожди ты, – отмахнулась от назойливого ночного гостя девушка. – Страшно.
Будто в ответ на слова камешек, даром, что маленький, подтолкнул ее вниз с такой силой, что Сесиль, падая, чудом не закричала (не успела, наверное), а перед самой землей зависла, и чужая сила осторожно и мягко опустила ее на газон. Ноги тут же намокли от выпавшей росы, девушка непроизвольно поджала пальцы. Воздух был свежий и влажный, стрекотали кузнечики. Самая обычная ночь.
Камень снова замаячил перед ее лицом, удаляясь и приближаясь. Окна Сесиль выходили во внутренний двор с многочисленными цветами – одно из маминых увлечений, а в глубине стояла небольшая беседка, которой давно уже никто не пользовался. Не так часто в доме собирались на торжества, предпочитая отмечать все даты в ресторанах. Но мама следила за ней, хотя бы потому, что ее очень удачно и плотно обвил виноград.
На цыпочках девушка добежала до беседки и сразу, стоило подняться по двум деревянным ступеням, попала в чьи-то руки, впрочем, почему чьи-то?
– Отпусти! – Сесиль с силой толкнула в грудь демона. Красные глаза, отчетливо горевшие в темноте, на секунду полыхнули ярче. – Как только хватило наглости явиться сюда после всего?
– Прости, – Аш убрал руки. – Я понимаю, что у тебя куча неприятностей. Я себе все эти дни места не находил…
– Правда? А почему не явился на суд и не рассказал все, как есть?
– Если бы тебя не отпустили, я бы так и поступил, – серьезно ответил демон.
– Да что ты говоришь? – странное ощущение, когда разговариваешь шепотом, но при этом будто кричишь. – Меня, чтоб ты знал, отпустили до твоей поимки!
– Лиль, мы обязательно придумаем, как все исправить…
– Мы? О чем ты? Какие мы? Разве “мы” когда-то были? Ты с самого начала меня использовал! – девушка сжала кулаки. – Смешно было замутить не просто с охотницей, а с дочкой главного ловчего, да?
– Ты о чем? – демон попытался коснуться, но Сесиль отпрыгнула в сторону, готовая применить силу. Пусть высший ее выпад и не заметил бы, но о таком охотница в данный момент не задумывалась.
– Не прикидывайся! Начальник… бывший начальник пятьдесят шестого участка дал показания! Он рассказал, что ты заплатил ему за то задание!
Сесиль ждала ответа, очень ждала. Ведь можно сказать хоть что-то…
– На кристалле правды сказал? – спокойно спросил демон. Он отчего-то был очень спокоен. Впрочем, о чем ему волноваться?
– Да. А что скажешь ты? Может, хотя бы объяснишь, для чего я тебе понадобилась?
– Объяснить? Да я и сам не знаю. Будем считать, я просто развлекался.
Это был перебор. Слова, сказанные спокойным тоном, бесцветно, безразлично. И только красные глаза то разгорались, то немного затухали, реагируя на какие-то собственные мысли демона. И Сесиль поняла, что должна сделать. За домом ведь наверняка наблюдают, а он все равно сумел пробраться. Высший демон опять проигнорировал все расставленные ловушки.
Девушка шагнула к выходу из беседки, но не чтобы уйти, а чтобы запустить сгусток из чистой энергии в дом, как снежок зимой. Ярко-белый шар врезался в стену и взорвался на тысячу искр, а следом за ним свет залил сад и взвыла сирена сигнализации. Попробовать удержать демона, отчего-то не спешившего убегать, самостоятельно? А его вообще можно задержать и удержать?
Охотница развернулась, готовая хотя бы попытаться выиграть пусть пару секунд, которых может хватить ловчим. Но ни атаковать, ни защищаться не пришлось. Горячие ладони обхватили ее лицо, и такие же горячие губы накрыли ее в огненном поцелуе. Дыхание перехватило, а его жар, кажется, опалял, проникал внутрь, растекался по телу, нагревал кровь. Вот и промелькнули те самые две секунды, а может, и три, но все равно, слишком быстро…
– Прощай, – последнее слово, переданное вместе с дыханием.
И демон шагнул в сторону, огибая беседку и отступая к соседнему участку. Он явно не настроен сражаться, но отчего-то медлил и убегать не спешил. А Сесиль не могла пошевелиться, сердце гулко стучало и билось о ребра. Дыхание рвалось и вдох с выдохом получались поверхностные и судорожные. Крики и приближающиеся шаги заставили отвернуться, разорвать связь с горящими красными глазами, а когда девушка снова посмотрела в сторону демона, его уже и след простыл.
– Сесиль! – это отец. За ним еще несколько человек в энергокостюмах. Брат выбежал в трусах, нет, судя по тому, что бежал он с другой стороны – выпрыгнул в окно. Наверное, любовь к окнам у них семейное.
– Он еще где-то здесь! Прочесать всю округу! Оцепить район!
Отовсюду сыпались выкрики и приказы, люди разбегались по участку, прямо по клумбам.
“Мама расстроится”, – мелькнуло у охотницы в голове.
– Ты как? – отец подошел, оглядывая дочь с головы до ног. В ночнушке, босиком. Красавица.
– Нормально, только холодно немного.
– Иди в дом, – Альфред продолжал всматриваться в глубину сада. – И тебя это тоже касается, герой в трусах.
Сам отец успел надеть брюки и накинуть рубашку. Наверняка, под рукой лежали, а Лёнька, с его привычкой раскидывать вещи, сориентироваться спросонья не сумел.
Дома ждала мама, которая, наверняка, за две минуты с момента срабатывания сигнализации до возвращения всех домой успела понадумать себе такого…
– Дорогая! Ты в порядке? Иди сюда! – Эллу крупно трясло и руки дрожали. А губы все искусаны и глаза блестят. Нет, нельзя так с мамой, она подобных волнений не заслужила.
– Что произошло? Рассказывай, – требовательно приказал отец, стоило им зайти в дом.
– Сейчас. Мам, давай сядем? – не ради себя, но ради мамы попросила девушка.
– Я услышала стук в окно, – начала рассказ Сесиль. – И вылезла… – стон Лёньки, обхватившего голову, прозвучал общим ответом на ее выходку.
– Почему одна? Почему никого не разбудила? – мама схватила ее за руку, дабы снова убедиться, что ее дочь цела и невредима.
– Я… – Сесиль сглотнула. – Я хотела с ним поговорить…
– Поговорила? – отец не высказал вслух, что он думает о ее поступке, но на лице его ходили желваки явно не от радости.
– Да. Он ничего, в общем-то, не сказал. Только попрощался, – и поцеловал, но об этом упоминать не стоит. – Простите, – девушка опустила голову.
– Сесиль, неужели ты ничего так и не поняла? – под взглядом отца стало совсем тяжко. – Видимо, нет, – не дождавшись ответа, продолжил Альфред. – С этого момента ты никогда не находишься одна. Так и быть, в туалете или в душе, но не дольше пяти минут. Я уже не знаю, чего от тебя ожидать.
– Папа, я…
– Ты. Ты говорила, что поняла. Ты все слышала на суде. Что еще ты хотела от него услышать?
– Альфред, не повышай на нее голос, – вступилась Элла. – Ей сейчас нелегко.
– Всем нелегко, и Сесиль уж точно не тяжелее других.
– Я поняла, пап, не ссорьтесь. Я согласна. На любые условия. Пять минут на душ и туалет. Пойдемте спать, ладно? Вам ведь всем вставать завтра.
– Я переночую с тобой, дорогая, – Элла поднялась с дивана и с укоризной посмотрела на мужа.
– Утром маму сменит Дарг или кто-то из его людей. Теперь они будут находиться не рядом, а непосредственно в доме. Во избежании недоразумений.
– Больше никаких недоразумений, – пообещала Сесиль, понимая, что ей не поверят. Лимит доверия она окончательно исчерпала этой ночью.
На кровати девушка подвинулась и уступила маме половину одеяла.
– Прямо как в детстве, – тихо сказала Элла, устраиваясь на постели, не предназначенной для двоих, поудобнее. – Спокойной ночи, дорогая.
– Спокойной ночи, – отозвалась Сесиль.
И до утра все было спокойно.