Вот так бывает

Глава 4

– Эй, Цепкин! Ципкин!

– Ципа!

– Цапка!

И снова гогот. Петька с Алёшкой продолжали измываться над новеньким.

– Цапка-царапка!

– Цип-цип!

Я с недовольным лицом повернулась к мальчишкам и громко гаркнула:

– Да заткнитесь вы уже!

– О, – Петька поднял руки, будто сдаётся, – если Александра сказала…

– Достали вы!

– А ты знаешь, что батьку Ромашки Александром звать? – не унимался Петька.

– И что?

– Александра и Александрович, а? Как тебе?

Алёшка согнулся пополам от хохота. Разозлившись, я схватила ручку без колпачка и наставила на Петьку.

– Если не прекратишь, я воткну ее тебе в глаз.

Нашу перепалку прервала Машка, вернувшаяся с туалета. Звонок давно прозвенел, а учительницы по праву всё не было.

Она поставила одно колено на стул, затем с прищуром взглянула на нас троих.

– Что за драка, и без свидетелей?

Я хмыкнула.

– Да Петька хочет стать пиратом.

– О-о-о, Петенька, если Сашка выколет тебе глаз, я сама лично куплю тебе повязку… гламурненькую.

Алёшка откровенно заржал.

– Одноглазый Петёк! Ха-ха-ха!

– Да идите вы, – отмахнулся Петя.

Машка повернулась ко мне и быстро села.

– Сашуль, дай алгебру списать, пока училка не пришла.

Я полезла в сумку. Для подруги ничего не жалко.

Вдруг в классе стало тихо. Петька с Алёшкой о чём-то тихо спорили за спиной. Маша переписывала уравнения. А я повторяла параграф по истории. О Роме мы быстро забыли.

Воспоминания нахлынули на меня, будто фильм, состоящий из множества фрагментов той школьной жизни. Многие вещи приобрели смысл, хотя в то время я не зацикливалась на мелочах. Поиздевались над Ромой, над Петей прикололись, а потом снова рутина. Уроки, уроки, уроки. И мы – любимые всеми.

Я думала о том, что меня волновало в последние годы учебы, и пришла к выводу, что внешность, внимание девочек и мальчиков, похвалы учителей имели гораздо больший вес, чем элементарная человечность. Я и списывать давала не каждому. В основном, только Машке, потому что та была лучшей подругой.

– Эй, чего стоишь, мечтаешь? – послышался грозный голос барменши.

С каждым днём она меня раздражала всё сильнее. «Тявкала» на всех новеньких и не боялась ничего. Все знали, что она ноги перед Егором Матвеевичем раздвигает, отсюда и борзости выше головы.

Я подняла на неё глаза.

– Чего глазками моргаешь? Посетитель пришёл. Обслужи. И… пепельницу поменяй на втором столике. – А когда я отошла от бара с меню в руках, она громко пробурчала: – Вечно надо пальцем тыкать. Сами ничего не знают.

Подавив волну гнева, я сменила пепельницу на втором столике, затем отнесла меню вновь прибывшему посетителю. Он сел за самый дальний столик спиной к залу. Я видела лишь серый костюм и красиво выстриженный затылок.

– Добрый день! Добро пожаловать в… – я запнулась. – О.

– Вот это сюрприз! – с улыбкой воскликнул Роман. – Частенько здесь обедаю, но тебя ни разу не видел.

– Я новенькая.

Рома задержал на мне взгляд. Смутившись, я быстро убрала выбившиеся из причёски пряди за уши. В строгой форме – блузка и юбка – я чувствовала себя глупо. Он вернул мне меню.

– Принеси мне окрошку, а потом чай.

– И ты наедаешься одной окрошкой? – удивилась я, зная, что мужчине требуется обед посытнее.

– Если я переем, то работать будет тяжелее. А окрошку я очень люблю. В вашем ресторане её готовят замечательно!

Он подмигнул мне, и я ушла, думая и гадая, почему эта случайная встреча произвела на меня такое сильное впечатление.

Звонок от Машки. Днём. Неожиданно.

– Алло?

– Привет, Сашуль… э… Алекс.

– Привет, Маш.

– Ты в субботу сбежала. Я должна была обидеться на тебя.

– Мне надо было уехать, – сухо, без извинений ответила я.

– Ладно, чёрт с тобой! Напомни, в каком ресторане ты работаешь. Хочу заскочить.

– «Борщ и сало», – также без эмоций ответила я.

Маша клятвенно пообещала навестить меня, но так и не пришла. Зато пришёл Данилка, прямо перед закрытием. Он так громко и весело рассказывал о своей жизни, что весь ресторан слышал, а я заливалась краской стыда. Данил не один раз упомянул, что мы вместе учились, и назвал меня гордой и неприступной красоткой. Кажется, он где-то хорошо выпил.

Барменша Наташка бросала на меня гневные взгляды. А вечером, вручая мою долю чаевых, сказала:

– Не приводи сюда всяких пьяниц. Это приличное заведение. Если ещё раз сюда зайдёт подобный тому говорливому орлу экземпляр, я буду вынуждена сказать Егору Матвеевичу. Поняла?

– Куда уж понятнее, – сказала я, вырвав свои деньги из ее пальцев.

Всю дорогу до дома я негодовала. В школьные годы я имела власть над всеми, и за словом в карман не лезла. Я могла постоять за себя, ужалить колкой фразой. А сейчас какой-то барменше отпор дать не могу.

Олег испортил меня. Постоянным унижением, избивая меня и поливая грязью. Я потеряла уверенность в себе. Брак с ним стал огромной ошибкой. Ситуация в целом причинила мне сильную эмоциональную боль. Я была благодарна Богу лишь за то, что Костик остался со мной.

Лиля встретила меня с улыбкой, но увидев мое невеселое лицо, помрачнела. Дети ещё не спали, когда я пришла, поэтому, взяв их с собой, мы пошли ко мне. Устроившись на кухне за чашкой чая с кексами, я рассказала про Наташу и её угрозы.

– Собака лает да не кусает, – ободряюще сказала Лиля. Из своего кабинетика она ничего не видела и не слышала. Иногда я ей завидовала. – Наташка всегда была такой. Сама знаешь, что она не просто так мнит себя всемогущей. По идее за баром должен стоять парень, но она управляет Егором, как может. Я слышала даже такое, что она грозится рассказать про них его жене, если он не выполнит хоть одно ее условие.

– Тогда не удивлюсь, если она меня вытурит из ресторана.

– Не отчаивайся, Алекс, – Лиля накрыла мою руку своей и улыбнулась. – В жизни всем нам бывает трудно, но придёт время, и всё изменится к лучшему. Надо верить.

Столько тепла и света я давно не видела в чьих-то глазах. Мы с Лилей почти всю жизнь были соседками, но никогда не дружили и близко не общались. Так хорошо чувствовать в человеке доброту, глубину понимания, справедливость и его умение любить и ценить. Это та самая человечность, которой во мне раньше не было.

Мы проговорили почти до одиннадцати. И только когда ее дочка Лина стала капризничать и обижать Костика, она ушла к себе.

Я убрала со стола, помогла Косте переодеться в пижаму и отправила чистить зубки. Сама села в кресло, не включая свет, и закрыла глаза. Тело почти расслабилось, из туалета доносилось журчание воды, приводящее меня в чувство умиротворения, и тут в дверь позвонили.

Решив, что Лиля забыла у меня какую-то вещь – телефон или игрушку Лины – я открыла дверь, не взглянув в глазок. И в ту же секунду была припечатана к стене. Горло сжимала мужская рука.

Когда все прояснилось, я увидела его.

Олег.

Глава 5

Он учился в параллельном классе. Я слышала про этого красавчика, но никогда не встречала. В одиннадцатом классе мы познакомились на новогодней дискотеке. Инициатива шла от него. Мне не пришлось прилагать усилия.

– Танцуешь?

Я подняла голову. В тот момент я сидела на скамейке, голова кружилась от смеси, которую дала мне Машка в бутылке из-под пепси.

– Что? Нет. Наверное, нет.

Он взял меня за руку. Его ладонь показалась мне тёплой и мягкой. В животе неестественно запорхали бабочки.

– Я же вижу, что ты скучаешь. Пойдём, пока песня не закончилась.

Ему удалось утянуть меня в круг. В тот вечер всё было таким волшебным – прикосновения рук к моей талии, томный голос, взгляд его выразительных карих глаз.

– Меня Олегом зовут. А тебя я знаю. Тебя все знают. Александра. Можно я буду называть тебя Сашенька?

– Э… – пришлось кивнуть, ибо не могла произнести и слова. Алкоголь нещадно просачивался в мои вены. Я плохо соображала. Обычно я вела себя более раскованно в присутствии мальчишек, но Олег влиял на меня совсем иначе. В его присутствии я терялась, сжималась и не могла здраво мыслить.

Во время танца он смотрел мне прямо в глаза и улыбался, в то время как мое сердце прыгало совсем не в такт спокойным ритмам.

– Сашенька, – повторил он моё имя и склонился к уху, – ты свободна?

– В каком смысле? – хватило ума спросить.

– Во всех.

– Наверно, да.

– Наверно или да?

И тут я немного пришла в себя.

– Ты из нашей школы?

Олег рассмеялся. После танца он предложил выйти на улицу. Мы спустились на первый этаж, взяли верхнюю одежду и покинули Дворец Молодежи. На дискотеку мы больше не вернулись. Олег проводил меня до дома через парк. Мы много говорили, смеялись и просто наслаждались удачно проводимым временем.

В тот же вечер Олег меня поцеловал…

Сейчас эти же карие глаза смотрели на меня с ненавистью и будто прожигали душу. Он нашёл меня. Разве это было так трудно? «На что ты надеялась, Алекс?» – спрашивала себя.

Олег душил меня.

– Думала, смоешься в Синегорск и избавишься от меня? Даже после развода я тебе, сука, жизни не дам. Слышала?

– Пожалуйста… – прокряхтела я. Перед глазами появились чёрные круги. Мне не хватало воздуха. Я пыталась царапать и щипать его руку, но Олег тогда сжимал мое горло сильнее, перекрывая доступ воздуха.

В прихожую выбежал Костик и громко заплакал.

– Пусти маму!

Ребёнок бросился на отца, но тот одним движением толкнул мальчишку. Я видела, как Костя упал и ударился об угол обувной тумбы. Мой крик застрял в горле. Ребёнок громко заплакал от боли, я начала вырываться.

– Отпусти, ублюдок! Кос…тя… – В этот момент Олег отпустил меня, я закашлялась.

– Я знаю, для чего ты сюда переехала. Хочешь быть свободной.

Мне было абсолютно всё равно, что он говорит. Я упала на колени и обняла Костю.

– За то, что ты отняла у меня сына, я отниму у тебя жизнь, тварь. Ты не будешь счастлива без меня!

Как будто я была счастлива рядом с ним…

– Ты болен, – глухо произнесла я.

– Что? Что? Повтори.

Я молчала, боясь, что он что-нибудь сделает со мной и увезёт ребёнка. Костя ревел навзрыд, тянулся ручкой к затылку. Я пыталась успокоить его, но ничего не получалось. Олег нависал надо мной с диким взглядом хищника, готового разорвать в клочья за одно неверно произнесенное слово. И раньше так было. Он избивал меня просто за какой-нибудь безобидный вопрос, вроде «Где ты был?».

Впав в состояние ярости, он грубо сжал мои волосы и оттянул голову назад.

Костя громче заплакал.

– Заткнись! – зарычал Олег, и ребёнок умолк в секунду. Он боялся отца не меньше, чем я.

По моим щекам потекли слезы. Я понятия не имела, как защититься. И тут вдруг открылась соседняя дверь. Меня позвала Лиля.

– Алекс? Ты там в порядке?

Олег вскочил на ноги, затем пулей вылетел из квартиры, задев плечом Лилю.

Вода в стакане расплескалась. Я не могла удержать стакан в руке, так меня трясло.

Пока я была в состояние шока, мне удавалось держаться и не плакать. Мы успокоили Костю, я дала ему попить любимого сока.

– Болит, болит, – всхлипывая, говорил сын. – На головке вавка, мама.

– Она скоро пройдёт, – успокаивала я, целуя его в затылок туда, где была шишка. Мы всегда лечили ранки друг друга поцелуями. Костя целовал все мои синяки и царапины. Их скрыть было невозможно, и ребёнок знал, что это папа так злится.

Костя уснул быстро. И вот теперь я сидела на кухне, пытаясь отойти от потрясения. По моим щекам тихо бежали слёзы. Лиля сидела напротив.

– Завтра покажи Костика врачу. Вдруг сотрясение.

– Да, – закивала я, поднесла стакан к губам и сделала глоток.

– На работу не иди. Я отмажу тебя, придумаю хорошую причину. Егор Матвеевич понимающий, он не станет злиться.

– Спасибо, – прошептала я.

– Значит, это и был твой бывший муж?

Кивнула.

– Зачем он заявился, если вы развелись?

– Он собирается превратить мою жизнь в ад. Так он сказал. За то, что выставила его в суде посмешищем; за то, что ребёнка забрала. Мне не быть свободной. Никогда.

– Как же он вошёл? Зачем открыла?

Она накапала мне настойки валерьяны и придвинула рюмочку. Я выпила.

– Я подумала, что это ты забыла что-то у меня. Открыла, не взглянув в глазок. Я не думала, что он так скоро найдёт меня. На днях он пытался до меня дозвониться, я не ответила на звонок. А на незнакомые номера, ты знаешь, я не реагирую. И тут такое… Я потеряла осторожность… я…

– Всё, – остановила меня Лиля, накрыв своими руками мои поверх стакана. – Не думай больше об этом. Он ушёл. Больше дверь не открывай, всегда смотри в глазок. Завтра позвоню кому надо, сделаем тебе цепочку на дверь. Скоро в нашем подъезде домофон сделают, будет легче и безопаснее. – Она посмотрела на окно. – Первый этаж. Закажем решётки.

– Лиль, у меня на это средств нет.

– Я займу. Постепенно отдашь. Тебе безопасность просто необходима. Ты отдаёшь себе отчёт в том, что он может сделать? Если сейчас он почти задушил тебя и не побоялся толкнуть маленького ребёнка… своего ребёнка… – Она замолчала, видя, что я снова начала плакать. – Ладно. Запри замки. Я пойду к себе, а ты ложись спать. Если вернётся, звони мне. Договорились?

– Спасибо, Лиль.

После ее ухода я легла в постель прямо в одежде. Валерьяна подействовала, я успокоилась и задремала. Но всё равно вздрагивала от малейшего шума.

Шёл третий час ночи, когда меня разбудил плач Костика. Я бросилась в его комнату, а коснувшись лобика, поняла, что у сына высокая температура. Он плакал и на мои вопросы не реагировал. Что болит? Где болит? Хочешь пить? Просто плакал.

В доме не было лекарств и градусником я ещё не обзавелась. Летом дети не болеют простудными заболеваниями, поэтому я собиралась запастись нужными препаратами ближе к осени. Эта температура мне совсем не нравилась.

Быстро натянув чистые джинсы и первую попавшуюся футболку, собрала Костю и вышла из дома. На руках он тихо хныкал, но не плакал. Я просила его: «Потерпи, малыш, не плачь. Сейчас мы возьмём у дяди доктора лекарство и всё будет хорошо». Мой голос успокаивал ребёнка. Костя расслабился, обнял мою шею руками, а кудрявую головку положил на плечо.

Я с опаской выглянула из подъезда. Во дворе не было ни души. Я почти бегом добралась до своей машины, но вдруг остановилась. Автомобиль стоял, накренившись вперёд. Нос неестественно склонился к земле, тогда как задняя часть стояла нормально. Очень медленно я приблизилась к машине и посветила фонариком телефона на неё. Колёса были спущены.

«Олег, сволочь!» – про себя посетовала я на бывшего мужа и помчалась назад домой.

Сердце колотилось так, словно я смотрела сцену из фильма ужасов и вот-вот должно случиться что-то ужасное.

– Мама, почему мы не едем к дяде доктору?

– Сейчас. Наша машина тоже заболела, как и ты. Посиди здесь. – Я дала ему планшет, а сама набрала «скорую помощь». Мне ответил женский ленивый голос. Море вопросов! Один из них: какая у ребёнка температура. – Я не знаю. У меня градусника нет. Но он горит. Он упал сегодня и ударил головку.

– Тошнота есть?

– Н…нет.

– Адрес.

Я назвала.

– Ждите.

Костя снова начал плакать. Мультики стали ему неинтересны, поэтому он отдал мне планшет.

Ждать? Сколько ждать? А если что-то серьёзное? Я не могла просто сидеть сложа руки. Было потеряно достаточно много времени. Я посмотрела на время в телефоне. На экране горели цифры: 03.15.

У меня не было привычки совать руки в карманы джинсов, скорее это от нервов. Внутри я нащупала твёрдый пластик. На мне были те самые джинсы, в которых я ходила на встречу одноклассников. Я их не стирала и больше не надевала. Про визитку Романа я совсем забыла!

Цепкин Роман Александрович.

«На случай… если понадобится мужская помощь».

Сегодня мне она очень нужна. И я взяла телефон.

Глава 6

– Алло? Роман?

– Да.

– Извини за такой поздний звонок. У меня неприятность, очень нужна помощь.

– Кто это? – прокряхтел сонный голос мужчины на том конце.

– Это Алекс! Александра! Бывшая одноклассница. У моего ребёнка температура, «скорая» не едет. Кто-то проколол колеса у моей машины. Я…

– Так, стоп. Не тараторь. Ты дома?

– Да.

– Говори адрес.

Я услышала, как полилась вода. Он умывался.

Ещё более ярким воспоминанием моей школьной жизни стал период, когда начали зарождаться мои отношения с Олегом. В то время за мной ухаживал симпатичный парнишка Славик. Он не был моим одноклассником, и учился в другой школе. Как-то раз мы с Машкой сидели на скамейке во дворе школы, и он, ожидая своего друга, подошёл к нам. Разговорившись, мы узнали, что три раза в неделю после уроков они с другом встречаются возле этой школы, чтобы пойти на тренировку по борьбе. Когда Славка это сказал, я тут же обратила внимание на его бицепсы и плотную грудь, которую обтягивала тонкая водолазка. Короткие волосы ежиком переливались на солнце. И улыбка у него была добрая.

С того дня, если я видела его на территории нашей школы, обязательно здоровалась. Иногда мы болтали, и это было так естественно, будто мы знали друг друга много лет.

После Нового года, однако, всё изменилось.

Я больше не подходила к Славе, а завидев его, отворачивалась, делая вид, что не заметила. Почему? Где-то рядом мог быть Олег, и я боялась, что он подумает, будто я флиртую со всеми подряд. А Олег нравился мне больше, чем Славик.

На каникулах Олега не было в Синегорске, мы общались по телефону. Всё было скромно и прилично. Никаких намёков он мне не давал, но сказал, что после новогодней дискотеки я не выхожу у него из головы.

– Эй, Сашка! – догнал меня Славка и схватил за локоть, когда я не откликнулась на первые два зова. – Ты чего это, меня избегаешь?

– Нет. Нет, конечно! Я не видела тебя даже.

– В шапке я стал неузнаваем, наверно, – посмеялся Славик. – Слушай, Саш, ты в воскресенье свободна?

– А что? – спросила я, хотя должна была твёрдо сказать «нет, не свободна».

– Да хотел предложить в кино сходить. Сейчас новый фильм будут показывать, а компании у меня нет. Соглашайся.

Он так смотрел на меня, что я не смогла отказать. Сказала, что пойду. Мы попрощались, улыбаясь друг другу.

Вечером того же дня, не понимая почему Олег не звонит, позвонила ему сама и наткнулась на холодный тон.

– Что-то случилось, Олежка?

– Ничего.

– Ничего, но говоришь со мной, как с чужой.

– Да подумал, что у тебя компания есть лучше, чем я. И правда, сама Александра не станет водиться с каким-то мажориком. Ей нужны сильные, взрослые парни с другой школы.

Только теперь я поняла, что он видел меня мило беседующей со Славой. Вот дура! Идиотка! Нельзя было сказать Славе, чтобы отстал? Я ещё и в кино с ним собралась! Мысленно поругав себя за это, я принялась убеждать Олега, что совсем не знаю Славу и он меня не интересует. Олег принял мои объяснения.

В воскресенье в кино я не пошла.

А если бы пошла?

Если бы у нас со Славой зародились отношения? Ну, пометалась бы, а потом приняла бы решение встречаться со Славкой. Может, и будущее моё имело бы яркие краски?

Свет фар осветил окно. Костя спал у меня на руках. Тяжёлый мальчишка, но я не хотела, чтобы он плакал. Жар был настолько сильным, что я сама вспотела. К подъезду подъехал автомобиль, из которого вышел Рома. Я легко узнала его по росту и походке. Почему-то именно походка отложилась в мозгу.

Я всё думала, кто первый доберётся: «скорая» или Роман? Оказалось, что он оперативнее службы скорой помощи. Вот так и доверяй подобным службам.

Пока Роман шёл к подъезду, я разглядела чёрные брюки и футболку. Я не стала дожидаться звонка в дверь, надела обувь, взяла сумку и вышла. Он взлетел по ступеньками и хотел взять у меня ребёнка, но я попросила запереть дверь на ключ, не желая тревожить сына.

Заперев дверь, Роман взял из рук мою сумочку и придерживал за локоть, пока я нащупывала дорогу в потёмках. Я устроилась на заднем сиденье. Костя захныкал.

– Тише, потерпи, малыш. Сейчас мы приедем к дяде доктору, и он даст тебе лекарство.

– Головка болит, – плакал сынишка.

У меня сердце разрывалось. В этот момент я люто ненавидела Олега за этот удар.

– Что случилось, Саш? – выезжая на дорогу, спросил Роман.

– Он вечером упал и ударился головой, а теперь температура поднялась.

– У меня в детской больнице друг работает. Нас там быстро примут. Ты вот что скажи: кто тебе колёса проткнул? Что за гнида?

– Если бы я знала…

Благодаря связям Романа нас и в самом деле быстро приняли. Костю забрали на томографию, как только услышали про падение и удар. Нас с Романом попросили подождать в коридоре. Он сидел, а я ходила перед ним туда-сюда, заламывая руки и нервничая.

– Откуда синяки?

– Что? – я притормозила, глядя на Рому с недоумением.

– На шее, Саш. Как будто кто-то оставил след от пальцев.

Вот же наблюдательный! Я и не видела никаких синяков у себя. По всей видимости, они проявились позже или только сейчас начали проявляться. Всё это было мне неприятно. Я не собиралась делиться этим позором с бывшим одноклассником. Но Рома смотрел на меня и ждал ответа.

– Это… Понятия не имею.

– Имеешь. Имеешь, но не говоришь. Думаешь, я дурак и не понимаю, что что-то происходит? Проколотые шины, падение ребёнка, синяки на шее и ты напуганная. Посмотри на себя, Саш. Ты трясёшься от каждого шороха. В машине ты постоянно смотрела назад в окно, словно боялась, что нас преследуют. У меня опыта в этих делах нет, но всё это выглядит очень уж странно. – Он встал передо мной, коснулся моих плеч и более мягче сказал: – Я ни в коем случае не хочу лезть не в своё дело, но если тебе нужна помощь, я готов.

– Почему? – шёпотом выговорила и отвела взгляд.

– Потому что так чувствую. Это плохо?

– Нет. Что ты чувствуешь?

– Что в твоей жизни не все так сказочно, как ты пытаешься преподнести. За последние годы ты изменилась, и не внешне. Ты по-прежнему красивая. Однако измучена, истерзана и… этот побег в Синегорск…

Я обернулась проверить, не идёт ли врач. Никого не было. Костю, видимо, чем-то отвлекали, потому что не слышала больше его плача. Мой ребёнок ни в чём не виноват, и только любовь к нему заставила сдаться. Глаза наполнились слезами. Я уронила голову на грудь Романа и в течение минуты тихо плакала.

Сильные руки теснее прижали меня к телу, а потом я чувствовала нежные поглаживания по спине.

– Маша сказала, что твой муж обращался с тобой плохо…

Резко подняла голову, и мне было плевать, что наши лица вдруг оказались совсем близко.

– Маша?

– Вскользь упомянула.

– Хм. Так вот откуда эта проницательность…

– Ты злишься? – кротко произнёс Роман. – Прости. Думаю, я не имею права расспрашивать тебя. Не моё это дело.

– Да нет! – я оттолкнула его, а потом и вовсе отошла к другой стене. – Раз уж тебе кое-что известно, нет смысла скрывать моё никчемное существование. Я развелась с Олегом. Он избивал меня многие годы, изменял и не считает, что делал что-то не так. Он приехал в Синегорск вслед за мной, чтобы доказать, какой он сильный и властный. Он душил меня, а когда Костя прибежал и закричал, Олег ударил его. Костя упал и…

– Шины тоже проколол этот властный и сильный?

– Больше некому.

Вышел врач, прервав наш разговор. Он объяснил, что у Кости лёгкое сотрясение и небольшая гематома. Пообещав, что это скоро пройдёт, выписал нам лекарства и отпустил домой.

Я выдохнула с облегчением.