Таинственное исчезновение в Аокигахара

Глава 27

Юмико больше не существовало. Когда ей исполнилось восемнадцать, она решила сменить имя и взять девичью фамилию матери. Деньги позволяли, да и у дяди были кое-какие связи. Юмико сослалась на свой страх. Она знала, что настоящий убийца на свободе, поэтому боялась, что узнав о чудесном возвращении Юмико, он достанет ее. А с новым именем она станет другим человеком.

И она стала Сарой Шиба.

Пока совсем маленькая Юмико жила в лесу, она многому научилась, в том числе контролировать свои эмоции. Она никогда не плакала, умела держать при себе ярость, но и улыбалась в очень исключительных случаях. Однажды ее двоюродная сестра сказала, что у Сары искусственная улыбка. «Ты будто не умеешь веселиться. Губы улыбаются, а в глазах холод», – говорила она. Сара никак это не комментировала, она просто не способна была оправдать своё поведение. Лес сделал её такой. И даже убийство она совершала с холоднокровным спокойствием, не чувствуя страха.

Психологи называли ее состояние «бодрствующей комой».

Позже одна женщина психолог поставила более точный диагноз – расстройство психики, деперсонализация и дереализация. И объяснила это тем, что Юмико в хрупком возрасте оказалась в травмирующей ситуации, когда в мозгу произошли серьёзные изменения.

И она пыталась лечить её. Однако Сара верила в то, что она не совсем утратила чувства и эмоции. По крайней мере, в глубине души дремала ненависть и сладко потягивалось желание отомстить.

***

Прошёл не один год, прежде чем Сара смогла привести свой план в исполнение. Ей не нужна была красивая жизнь, она хотела возмездия. Внучка заклятого врага отца Тадао Уэта, который проработал его заместителем много лет, вынашивая жестокий план расправы, подвернулась Саре случайно. Изначально Сара хотела пристрелить Тадао и его сообщников и скрыться, но увидев семилетнюю девчушку, она поняла, что лучшей мести не придумать.

За два дня до убийства Сара похитила девочку, но обращалась с ней очень хорошо. Тадао она расстреляла последним, но перед этим успела сообщить, что его внучка у неё. «Она поедет со мной лес Аокигахара. Догадываешься зачем? Вспомни, как ты меня там оставил. Я ничего не забываю». Слова мольбы Тадао ничего не значили. У Сары было психологическое расстройство, у неё отсутствовали чувства, а вместе с ними и жалость.

В ту же ночь, едва совершив убийство, она отправилась в путь. Пока полиция осматривала место преступления, она неслась по шоссе в сторону горы Фудзияма, в лес Аокигахара, а в багажнике спала семилетняя Джун.

Приехав в деревню Нарусава, Сара предоставила поддельный документ на имя Юмико, взяла ключ от номера и вернулась в машину. Сначала она избавится от ребёнка, а потом передохнёт.

Джун не плакала, когда Сара завела её в лес.

– Мне нужно спрятать тебя. Ты должна быть послушной, не убегай. Лес очень большой. Если я однажды не найду тебя там, где оставила… – Сара притормозила, заприметив вдалеке яркий свет от фонаря. Если там и был человек, то он либо спал, либо был мертв. Свет был неподвижен. Сара передвигалась по знакомым с детства местам без фонаря. Она знала Аокигахара настолько хорошо, что могла передвигаться по нему с закрытыми глазами. – Если не найду тебя однажды, – чуть медленнее повторила она, дёрнув девочку за руку, – то не смогу вернуть маме. Поняла?

Джун промолчала. Мужественная девочка. Было бы хуже, если бы она хныкала всю дорогу.

Сара приблизилась к фонарю и поняла, что его кто-то выронил. Она не стала к нему прикасаться, решила сначала разобраться с ребёнком, а потом вернуться и проверить, попал ли кто-то в беду, и может ли она что-то сделать.

– Ложись спать. Ничего не бойся. Завтра принесу еду, – сказала Сара, когда они добрались до места, и расстелила одеяла на земле, которые прихватила с собой.

Сама она спала на собранных в кучу листьях под которыми рос противный мох и на одежде самоубийц. После того, как Юмико оправилась и подросла, она начала изучать карту леса и поняла, что жила ближе к горе Омуро, где преобладают широколиственные деревья, вроде японских буков и монгольских дубов – сквозь их листву светило солнце. Также в лесу росли кипарисы и японская цуба. В неглубокой почве поверх твёрдой лавы корни деревьев вынуждены расти в стороны, образуя бугорки и ямы. Когда деревья достигают определенной высоты, их корни становятся неспособны больше поддерживать стволы, и они падают. Поэтому почти все деревья в Аокигахара были одинаковые по высоте. Юмико нашла хорошее место среди заваленных деревьев, в которых образовалась вполне безопасная пещерка. Туда она привела Джун.

Оставив Джун, Сара вернулась к тому месту, где лежал фонарь. Батарейка садилась, свет тускнел с каждой минутой, однако, он уже не был ей интересен. Внизу Сара разглядела человека, наполовину находившегося в воде. Она знала, что по скалистому склону ей самостоятельно не спуститься, пришлось проделать огромный путь бегом до машины и обратно.

В багажнике у неё лежало всё необходимое на тот случай, если что-то случиться. Сара готовилась к поездке почти семь месяцев, поэтому продумала все до мелочей.

Сначала она спустилась вниз и обнаружила девушку с пробитой головой. Но живую. Пульс был частым, дыхание ровное. Просто без сознания.

Хрупкая японка только с виду казалась слабой. На деле у неё хватило сил подтянуть девушку, вытащить из воды, затем обвязать ее веревкой и вытянуть наверх.

Из веток она наспех смастерила носилки, обмотав стыки клейкой лентой. Она работала быстро и продуманно. Из веревки она сделала тягач по типу тех, что делают для домашних питомцев. Таким образом дотащила раненую девушку до машины, уложила ее в багажник, села за руль и некоторое время думала, как поступить. В больницу нельзя. Бросать девушку тоже не желательно. Пока ее найдут, пройдёт время. Судя по фонарю, она пролежала без сознания два или три часа. А это уже много.

В конце концов Сара завела мотор и поехала туда, где провела своё детство. Ничего другого ей не оставалось.

Глава 28

Наступило долгое молчание. Я подняла голову вверх и увидела свет, пробивающийся сквозь широколиственные деревья. Воздух был влажным и прохладным. Дима сидел на соседнем с Сарой корне дерева, прикрыв рот ладошкой. Он не мог поверить в то, что услышал.

– Ты спасла Алсу? – шепотом спросил он. – Ты знала, что мы ищем её и тянула… Зачем?

Я знала ответ. Джун. Саре необходимо было посвятить меня в суть своей истории, чтобы произвести бартер.

Я помогаю тебе, а ты помогаешь мне.

Хару всматривался вглубь леса.

– Мы обошли почти весь лес, но никакой семилетней девочки не видели. Как такое возможно?

– Я предупредила ее, велела притаиться, если услышит других людей. Я запугала её, поэтому вы никого не нашли.

– Что-то не вяжется во всей этой истории, – подметила я. – Совсем недавно ты говорила мне, что надеялась на то, что девочку найдёт Дима или Хару. Как же ты могла надеяться, если запугивала ребёнка?

Сара смотрела перед собой, словно в пустоту.

– Надеялась, но продолжала поступать наоборот. Я не желала ей смерти. На месте Димы или Хару мог оказаться кто угодно. В целях ее же безопасности я просила не шуметь. Я очень хорошо понимаю, что она чувствует. – Она встала. – Вот и всё. Я покажу вам, где сейчас находится Алсу. Потом отведу вас к Джун, вернёте её родителям.

Не дожидаясь наших реплик, Сара двинулась по тропинке к дороге. Я бы ни за что не поняла, в какую сторону идти. Это ещё раз доказывало, что Аокигахара стал почти что её домом.

***

Машина Димы стояла поперёк стоянки, что ясно говорило об их спешке. Я мимоходом отметила, что Дима успел забрать Хару. Значит, моё сообщение он не проигнорировал.

Выходя из леса, меня ослепил яркий свет солнца. Погода стояла прекрасная. В летнем небе пронзительно свистели птицы, над головой простиралось бескрайнее синее небо. Хару сел в машину к Саре, а меня заставили ехать с Димой. Но это даже хорошо, потому что у меня остались к нему вопросы. Я до сих пор не могла оправдать его поступок. Честно говоря, я не понимала, как он смотрит мне в глаза после всего.

Корчась от боли в спине, я устроилась на переднем сиденье, грубо отказавшись от помощи Димы. Он не сразу поехал, пару минут мы ждали, когда Сара выедет на дорогу.

– Ты обижена на меня, знаю. Но так надо было.

– Обижена? Нет, Дима, я не обижена. Я зла и не хочу с тобой разговаривать. Однако придётся, потому что ты сейчас же объяснишь, зачем ты взял деньги и телефон Алсу.

– Я не собирался уезжать. Сегодня я бы вернулся и всё тебе объяснил. Если бы ты не написала мне, что пойдёшь в лес, да ещё и с Сарой… С убийцей!

Я удивлённо уставилась в его сторону.

– Откуда тебе это известно?

– Я разговаривал с Хару. Он рассказал. Вчера мы обо всём поговорили и пришли к выводу, что ты не должна рисковать.

– Отлично! Вы спелись!

– Не иронизируй. – Дима вырулил на дорогу вслед за Сарой. Вокруг ни души, ни одного автомобиля. Лишь ровная дорога и природа. У Димы был уставший вид. Ясно, что он ехал сюда без остановок. Возможно, не спал ночью. Выровняв автомобиль, он расслабился в кресле и продолжил свои объяснения. – Если бы я сказал, что на самом деле собираюсь сделать, ты вряд ли позволила бы мне это. План мог провалиться. Я был уверен, что ты разозлишься и уйдёшь из комнаты. Всё вышло даже легче, чем мы с Хару задумали. Если бы ты не ушла, пришлось бы идти на хитрость.

– Кажется, я догадываюсь, что произошло… Ты смог, да?

– Да. Выезжая из Нарусава, я связался с Кавказцем. Сказал, что нашёл деньги и могу их отправить переводом.

– Там ведь не вся сумма.

– Брось, Вита! Там и так очень много было. Это лучше, чем ничего. В любом случае, вечером я выслал ему деньги. Всё. Больше он нас не потревожит, и Алсу в том числе.

– Ох, не знаю, что сейчас больше испытываю к тебе. С одной стороны, гордость… но с другой – я тебя убить готова!

В руках ожил телефон. Звонил Хару.

– Алло?

– Вита, мы едем до Минобу. Ехать примерно час. Ты хорошо себя чувствуешь?

– Минобу – это деревня?

– Посёлок, да. Сара утверждает, что Алсу сейчас там.

У меня затрепетало сердце от мысли, что кошмар скоро закончится, я увижу свою сестру целой и невредимой. Ради Алсу я даже готова простить Диме его выходку. К черту деньги! К черту Кавказца и все его угрозы! Алсу жива, и теперь с ней всё будет хорошо.

***

Через сорок пять минут у меня затекли ноги, вся правая сторона пульсировала и ныла. По дороге не нашлось ни одной аптеки, чтобы купить обезболивающее средство. Я стойко терпела боль до самого приезда. Потом я уже о ней не думала. Когда Сара свернула к маленькому домику, меня охватило радостное предвкушение встречи с сестрой.

Первое, что бросилось в глаза – нет соседних домов. Вокруг небольшого дворика раскинулись леса. Дом находился далековато от главной дороги.

Я подошла к Хару и спросила:

– Это и есть Минобу?

Его глаза улыбались, когда я произносила это название. Наверное, я не так как-то сказала, но исправлять он не стал.

– Да, но основной посёлок находится немного дальше.

Я посмотрела на Сару, она разговаривала с кем-то по телефону. Эмоции на лице отсутствовали, движения плавные, уравновешенные.

– С кем она разговаривает?

Хару прислушался.

– Не знаю. Возможно, с хозяином дома. По её словам не понять.

Дима волновался, для него предстоящая встреча с Алсу так же, как и для меня, перекрыла все другие чувства, оставив нетерпеливое ожидание и возбуждение. Я поражалась тому, как быстро стало всё равно на то, что он вытворил вчера. И на Хару за сговор с Димкой я не держала зла. В данную минуту я готова была простить всех.

Во дворе появился мужчина, на вид лет шестидесяти пяти, очень седой. Он прихрамывал на одну ногу и тяжело дышал.

– Это брат человека, который меня вырастил, – объяснила Сара на английском специально для меня. – Он все это время ухаживал за твоей сестрой. Мы назвали ее Ханако. У этого имени красивое значение – «дитя цветка».

– Ханако? – с удивлением повторила я. – Она до сих пор без сознания?

– Лучше, если ты сама всё увидишь, – спокойно сказала Сара, приглашая меня пройти к крыльцу дома. Потом повернулась к парням. – Подождите здесь. Для Алсу хватит пока одного человека.

– Но я тоже хочу ее увидеть, – возразил Дима. Он двинулся за мной, но Сара перекрыла ему собой путь. – Увидишь своё время. Позволь сначала Вите с ней встретиться.

– Это ловушка? Я не верю твоим словам.

– У меня нет оснований говорить неправду.

В этот момент вмешался Хару, но я уже не понимала, о чем он говорил Диме, потому что перешёл на японскую речь. Пока парни спорили, я прошла внутрь дома, сняв по традиции обувь, где положено. Мужчина жестами показывал мне путь.

– Ханако here, – с энтузиазмом произнёс мужчина и сдвинул голубую створку в сторону.

Я очутилась в светлой комнате васицу. Ещё до приезда в Японию Дима рассказывал о традиционных японских комнатах, в которых, как правило, нет ничего, кроме деревянного столика и шелковой отделки на стенах, и оконных рам – гладких, как поверхность пруда. Полы застелены плетёными ковриками татами из стеблей риса, обмотанных тканью.

У окна на матах сидела девушка. Моя сестра. Прямые волосы доходили до пояса, у неё всегда волосы были длиннее, чем у меня. Я часто подстригала кончики, потому что они постоянно секлись. У Алсу волосы были здоровые и некрашеные. На ней было надето светло-синее кимоно. С первого взгляда я не заметила, чтобы что-то в ней было не так.

Но что-то всё таки было не так.

Когда я вошла, она не шевельнулась – как смотрела в окно, таки продолжала смотреть. Я решила позвать её по имени.

– Алсу?

Девушка повернула голову и уставилась на меня. Я выдавила улыбку, хотя внутри всё дрожало от переизбытка чувств. Глаза Алсу были холодными, не выражавшими никаких эмоций. Даже у Сары иногда виднелся проблеск радости или печали. А тут – ничего. Она смотрела на меня, как на чужого человека, долго и мучительно. А потом я услышала ее голосок:

– Кто вы?

Глава 29

Кто я? Кто я?!

Внутри меня начиналась истерика.

– Алсу, это же я – твоя сестра Вита.

Я говорила по-русски, Алсу чётко отвечала мне на том же языке. Но меня она не узнавала.

Шагнув назад, я наткнулась на Сару. Я и не обратила внимания на то, когда она пришла.

– Что с ней? – дрожащим голосом спросила я.

– Она ничего не помнит. Если бы помнила, давно вернулась бы. В полицию мы не могли пойти, тогда на меня бы вышли. Поэтому решили ждать, когда она вспомнит хотя бы имя.

– Что с ней случилось?

– Она очень сильно ударилась головой об корень.

– После аварии она не оправилась до конца. У неё была травма головы. Это могло стать причиной амнезии?

– Не знаю, Вита. Я не врач.

Все это время мы перешептывались на английском, но Алсу не слушала нас. Она вернулась к прежнему занятию – изучала вид за окном.

Я приблизилась и села рядом. Совсем чужая, не было той жизнерадостности и легкомыслия, присущие ей. Больно видеть перед собой человека в оболочке родной сестры. Я не знала, с чего начать.

– Мы долго тебя искали. Ты пропала.

– Почему?

– Пошла гулять и упала, мы тебя потеряли, – сказала я, словно Алсу была ребёнком, на глаза наворачивались слёзы. Я хотела обнять ее, но не могла. Моих объятий Алсу не поймёт. – Но теперь, когда ты нашлась, я отвезу тебя домой. Вскоре ты все вспомнишь.

– Я тебя не знаю совсем.

– У меня дома есть много-много наших с тобой фотографий… О! Здесь, в галерее телефона есть парочка. Сейчас покажу.

И я стала показывать Алсу фотографии. Она внимательно их изучала, но без улыбки и без всякого выражения на лице. В какой-то момент мне показалось, что она и себя не узнавала. От отчаяния слёзы рвались наружу. Алсу нашлась, но разум ее погас, как саечное пламя.

Спина дико болела – казалось, боль растеклась по всему телу, вплоть до мозга. Виски пульсировали, из глаз рвались слёзы. Я поменяла позу, потом отвернулась, чтобы Алсу не заметила моего трагичного лица. «Я нашла ее живой, а амнезия лечится», – твердила себе, но не успокаивалась.

Через некоторое время в комнату вошла Сара с подносом.

– Чай, – сказала она.

– Где Дима с Хару?

– С ними Садао. Не волнуйся.

Я наблюдала, как Алсу умело разливала чай по чашкам. Сара пристроилась рядом.

– Этот Садао знает, что ты натворила? – спросила у Сары.

– Не в подробностях. Но знает, что я в бегах. Если хочешь, я поговорю с Ханако… Э-э-э… С Алсу. Запомни, всему своё время. Покажете хорошим специалистам. У неё не просто амнезия, скорее мозг поврежден. Потому что она ведёт себя не как взрослая девушка.

– Да, я это уже заметила. – Вздохнув, я припала к чашке, чтобы не разреветься. – Пожалуй, я сначала объясню всё Диме.

– Конечно. Я побуду с Ханако.

– С Алсу, Сара. С Алсу.

***

Я обещала себе быть мужественной. Не всё так страшно. Возможно, она сможет выздороветь. Однажды проснётся и скажет: «Вита, сестричка! Сегодня такое яркое солнце! А давай шоппинг устроим?»

Увидев меня, Дима поднялся на ноги.

– Ну, что? Как она?

Губы нарисовали улыбку, которая тут же искривилась, мои плечи затряслись. Дима распахнул руки, и я бросилась в его объятия, рыдая навзрыд.

– Дима, она…

– Тихо, тихо. Вит, не пугай. – У Димы тоже стояли в глазах слезы. – Сара сказала, что она жива.

– Алсу ничего не помнит. Она меня не помнит. Амнезия. Господи, я не выдержу…

Хару оказался рядом, потому что Дима рванул в васицу, где находились Алсу с Сарой. Хару старался утешить меня, предлагал воду, но я отказалась. То были самые сложные минуты для меня.

Весь день мы общались с Алсу, готовили ее отъезду. Сара предложила посадить девушку в ее машину. Дима не в состоянии был садиться за руль, поэтому его автомобиль повёл Хару. А я устроилась с Алсу на заднем сиденье машины Сары. Мы отправились в Нарусава, в отель. Нас с Димой ждало много дел. Необходимо было купить ещё один билет, и сменить бронь наших с ним билетов.

По дороге Алсу уснула у меня на плече. Я гладила ее по волосам, целовала в макушку. Наконец, я могла ее обнимать.

Никогда прежде я не задумывалась, насколько сильно люблю свою сестру. Мы часто ссорились, спорили, упрекали друг друга. Хоть раз мы признались в любви? Нет.

Отныне я буду часто произносить эти слова.

– Я люблю тебя, сестрёнка, – прошептала я и поцеловала в висок.

***

Мы приехали в отель, когда стемнело.

В вестибюле мы попрощались с Сарой. Я крепко обняла её.

– Как бы тени поступила с теми людьми, я не упрекаю тебя. Ты спасла мою сестру, не дала умереть и девочке. В душе ты добрая, Юмико. Уверена, когда ты выйдешь из тюрьмы, жизнь твоя изменится по-настоящему. Я желаю тебе счастья.

– Прости меня, Вита, за всё. – Она отстранилась. – Больше мы не увидимся. Это короткое знакомство многое для меня значит. Я выплеснула всё, что сидело внутри. Теперь я свободна. Моя душа свободна.

Я посмотрела на неё и не поверила своим глазам. По щекам Сары бежали слёзы. Она плакала.

Вернувшись в комнату, я ещё долгое могла прийти в себя. Алсу уснула на моей кровати. Я тихо складывала наши вещи. Дима занимался билетами.

А Хару собрал бригаду и поехал за Джун.

Глава 30

Минуты ожидания превратились в часы. В какой-то момент мне казалось, что время вовсе остановилось, чтобы подразнить меня. Нарочно.

От волнения я не знала, куда себя деть. Ходила взад и вперёд с мыслями о том, что спустя три месяца я, наконец, увижусь с Хару. Ему это решение далось нелегко. До сегодняшнего дня он никуда дальше Токио не ездил. Путь был не короткий, затрат потребовалось много. Я лишь надеялась, что он не пожалеет о своём решении навестить меня.

На табло высветилось, что самолёт из Токио приземлился. Всего несколько минут разделяли нас от встречи. Мы так долго ждали и планировали. Взаимное притяжение победило. После всех событий в Японии мы толком не попрощались, а поговорить смогли только спустя два дня после того, как я вернулась домой. И то! Я была так разбита, что не обращала внимания на нежности Хару.

Сегодня будет всё по-другому. Я улыбнулась и своим мыслям и Хару, внезапно появившемуся перед моими глазами.

– Привет!

Хару распахнул руки, чтобы я могла нырнуть в его объятия.

Не верилось, что можно так соскучиться по человеку.

Мы обнялись. На нас смотрели любопытные люди. Хару – азиат. Кому не будет интересно смотреть на необычную пару? Но мне было всё равно. Отстранившись, я долго смотрела на него. С такой нежностью, с какой смотрят на парня, вернувшегося из армии.

– Как добрался?

– Получил огромное удовольствие! О тебе думал.

– Вот как? – Мы взялись за руки и медленно пошли к выходу. Я не могла оторвать от него взгляда. – Я тоже думала о тебе. По большей части о том, как мы проведём время вдвоём.

– Ты покажешь мне город, накормишь местной едой… э-э-э…

– Познакомлю с мамой!

Хару испуганно посмотрел на меня, и я засмеялась.

– О, ты не так всё понял! Мама приехала приглядывать за Алсу. Сам знаешь, Дима вынужден работать, а сиделки сейчас дорого стоят.

– Кстати, как ты устроилась на новой работе?

– О, это большой спортивный комплекс. Мне там очень нравится. Персоналу, кстати, выдают бесплатные клубные карты. Так что по выходным я хожу на массаж, купаюсь в бассейне и посещаю тренажёрный зал.

Хару не удержался, чтобы оглядеть мою фигуру с ног до головы.

– По-моему, тебе идёт это на пользу.

– Хорошо. Приму за комплимент, – ответила я со смехом.

Мы вышли на улицу, прохладный ветер обдувал наши лица, но мы были так поглощены друг другом, что не замечали ничего вокруг. В такси обнялись и шептали всякие приятности.

Ничто больше не могло помешать нам наслаждаться чувством тихого счастья. Не было больше Сары Шиба. Моя сестра не занимала все мои мысли. А лес Аокигахара не угрожал своим величием.

***

Это был второй день Хару в моём городе. Дима подсуетился, чтобы его выходной совпал с моим. Мы решили поехать вчетвером в пиццерию. Алсу полюбила пиццу, ела ее большими порциями. Признаться, мне нравились ее лишние килограммы, ведь несмотря на отсутствие воспоминаний из прошлого, она была вполне нормальным человеком.

Однажды мы с мамой сидели у меня дома, перебирали старые посудные наборы (после приезда я задалась целью избавиться от лишнего хлама), и сравнивали Алсу до исчезновения и сейчас. Так мама честно призналась, краснея и стыдясь своего материнского эгоизма, что Алсу с амнезией ей нравится больше. И я согласилась, потому что моя сестра стала внимательнее к нам, она хваталась за любую работу по дому, всем улыбалась и была приветлива.

Минусов тоже хватало. Маму с папой она называла по именам, меня воспринимала, как друга. Не секретничала, как бывало прежде, не советовалась и никогда не звонила сама. Зато когда мы сказали, что Дима ее любимый человек, Алсу улыбнулась. Уже через месяц Дима шепнул мне на ушко, что у них самые естественные отношения. Моя сестра окончательно и бесповоротно влюбилась в Диму, свободно говорила о свадьбе и о будущих детях. Прежняя Алсу не стала бы заикаться о последних.

Доктора работали с Алсу, но не обещали особого прогресса. Всему виной стала черепно-мозговая травма, которую она получила в аварии. Падение в лесу и удар повредили очень тонкие мозговые ткани. Врачи говорили, что Алсу не вспомнит многого. Если и вспомнит, то вспышками, что может привести к стрессам. Поэтому нам следует быть внимательными к тому, что она берет в руки, на что смотрит; следить за собственными словами. Одно неосторожно выроненное слово могло привести к нежелательным последствиям.

Последний специалист, который занимается лечением амнезии, посоветовал познакомить Алсу с ее прежней жизнью заново и не настаивать на том, чтобы она что-нибудь вспомнила.

Так мы и сделали. Просто жили и радовались жизни. Никому из нас не хотелось напоминать ей те кошмары, что она пережила. «Алсу стала лучше. Зачем нам возвращать прежнюю?» – сказала мама после очередного похода к врачу. Больше мы к докторам Алсу не водили…

Дима позвонил и сообщил, что «забил» столик. Мы с Хару задержались, потому что фотографировались на каждом углу, пока не добрались до пиццерии.

Заказав три большие пиццы с пепси, мы вели непринужденную беседу, шутили, смеялись. Я рассказала, как Хару пытался самостоятельно поговорить с продавцом в магазине сувениров и перепутал русские слова «покажите» с «откажите». Продавец долго не мог понять, что хочет от него японец, но кивал, сохраняя вежливое удивление. Хару при этом упорно извивался, демонстрируя свой ломанный русский. Я пришла на подмогу, когда у продавца потекли струйки пота по лицу от напряжения.

За нашим столиком было очень шумно. О событиях в Аокигахара мы старались не говорить. Лишь однажды вспомнили о лесе, когда речь зашла о нас с Хару.

– Слушай, друг, а почему бы тебе не забрать Виту к себе в Японию?

– Нет, с меня хватило Аокигахара, – запротестовала я. – Даже рядом с Хару этот лес будет нагонять на меня жуть.

– А кто говорит про Аокигахара? Можно же жить в Токио! Там перспективы хорошие. Большой город, большие шансы.

– Да, да. И цунами!

– Чёрт, Вита, после Аокигахара тебе страшны цунами? Ты в пещере просидела в ледяной воде по горло! Должна была закалить свою смелость.

– Дим, я живу в городе, где нет моря и гор. Здесь тихо и спокойно.

– И скучно. И Хару нет.

Смущенный этим спором, Хару решил поставить точку словами:

– Если однажды Вита решит, то я не стану возражать.

– Ты мужчина или кто? Бери ее в охапку и увози, – абсолютно серьёзно сказал Дима, затем приобнял Алсу. – А мы будем к вам в гости приезжать.

Разговор продолжался ещё долго, даже после того, как пицца закончилась. Мы внезапно размечтались о будущем. Дима выглядел очень счастливым. Алсу вела себя тихо, постоянно льнула к нему и улыбалась. А мне ничего, кроме ее улыбки и блеска в глазах не надо.

У нас с Хару на самом деле не было никаких особых планов. Пока решили, что оставим всё как есть. Это, впрочем, не мешало Диме подталкивать нас к чему-то более серьёзному. Но это уже другая история.

А что же стало с Сарой Шиба?

***

Сару арестовали, а спустя месяц приговорили к двадцати пяти годам лишения свободы.

Наказание сократили на целых пять лет. Причиной послужили сразу несколько факторов. Сара сдалась сама. Ее психическое здоровье по-прежнему было нестабильным. В ходе расследования выяснилось, что заставило Сару Шиба пойти на преступление. Суд учёл и несколько месяцев, которые девушка в восьмилетнем возрасте провела в лесу Аокигахара.

Однако уже через десять дней после вынесения приговора, Саре удалось сбежать. Причём сработала она так чисто, что охранники не сразу заподозрили, что везут в машине пустое чучело, а Сара, выиграв время, устремилась в город.

Первым делом она пришла к себе в дом, который опечатала полиция. Она влезла через окно, пробралась в спальню, приняла душ и переоделась.

Глубокой ночью в джинсах и в мальчишеской толстовке с капюшоном, под которым скрыла коротко и наспех обстриженные волосы, она села в автомобиль своего дяди и отправилась в путь. Машину выкрасть было легко. Сара знала, что ее тётя никогда не закрывает дверь веранды. Знала также, куда дядя кладёт ключи. Педантичность дяди не испортила планов Сары.

Когда полиция очухалась и поняла, что преступница сбежала, Сара уже подъезжала к родным местам.

Она остановилась перед тёмным и пугающим лесом Аокигахара. Кто-то будет испытывать страх перед тем, как войти в самое зловещее место в мире. Но не Сара. Но не Юмико.

Напротив, она испытывала приятное волнение от того, что ее ждёт. Шаг. Ещё шаг. Лицо Юмико отражало счастье, она искренне улыбалась. Пришло время. Теперь, когда жажда мести не грызла ее истерзанную душу, она была готова утонуть в море деревьев. Девушка ощутила тепло, как будто сам воздух поглаживал ее ладонью, радуясь и принимая ее в свои лесные угодья.

Юмико широко улыбнулась.

Пришло время встретиться со своими друзьями и остаться с ними здесь навечно.